Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Ездр.
Неем.
2Ездр.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Притч.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Макк.
2Макк.
3Макк.
3Ездр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
2:2
2:4
2:6
2:8
2:9a
2:9b
2:9c
2:9d
2:9e
2:12
2:13
1 Второе испытание Иова, проказа: «только душу его сбереги»; 7 «неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать»? 11 Трое друзей Иова.
Был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана предстать пред Господа.
И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее.
И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла, и доселе тверд в своей непорочности; а ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно.
И отвечал сатана Господу и сказал: кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него;
но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, – благословит ли он Тебя?
И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги.
И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его.
И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел [вне селения].
*И сказала ему жена его: ты все еще тверд в непорочности твоей!
//Стих 2:9 (по 2:9d) по переводу 70-ти: По многом времени сказала ему жена его: доколе ты будешь терпеть? говоря:
2:9a «Вот, подожду еще немного в надежде спасения моего».
2:9bИбо погибли с земли память твоя, сыновья и дочери, болезни чрева моего и труды, которыми напрасно трудилась.
2:9cСам ты сидишь в смраде червей, проводя ночь без покрова,
2:9dа я скитаюсь и служу, перехожу с места на место, из дома в дом, ожидая, когда зайдет солнце, чтобы успокоиться от трудов моих и болезней, которые ныне удручают меня.
2:9eпохули Бога и умри.
//По переводу 70-ти: Но скажи некое слово к Богу и умри.
//Стих 2:9 (по 2:9d) по переводу 70-ти: По многом времени сказала ему жена его: доколе ты будешь терпеть? говоря:
2:9a «Вот, подожду еще немного в надежде спасения моего».
2:9bИбо погибли с земли память твоя, сыновья и дочери, болезни чрева моего и труды, которыми напрасно трудилась.
2:9cСам ты сидишь в смраде червей, проводя ночь без покрова,
2:9dа я скитаюсь и служу, перехожу с места на место, из дома в дом, ожидая, когда зайдет солнце, чтобы успокоиться от трудов моих и болезней, которые ныне удручают меня.
2:9eпохули Бога и умри.
//По переводу 70-ти: Но скажи некое слово к Богу и умри.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими.
И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастьях, постигших его, и пошли каждый из своего места: Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его.
И подняв глаза свои издали, они не узнали его; и возвысили голос свой и зарыдали; и разодрал каждый верхнюю одежду свою, и бросали пыль над головами своими к небу.
И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что страдание его весьма велико.
Бы́сть же я́ко де́нь се́й, и прiидо́ша а́нгели Бо́жiи предста́ти предъ Го́сподемъ, и дiа́волъ прiи́де посредѣ́ и́хъ предста́ти предъ Го́сподемъ.
И рече́ Госпо́дь дiа́волу: отку́ду ты́ гряде́ши? тогда́ рече́ дiа́волъ предъ Го́сподемъ: проше́дъ поднебе́сную и обше́дъ всю́ зе́млю, прiидо́хъ.
И рече́ Госпо́дь ко дiа́волу: вня́лъ ли еси́ у́бо [мы́слiю твое́ю] рабу́ моему́ и́ову? я́ко нѣ́сть такова́ от су́щихъ на земли́: человѣ́къ незло́бивъ, и́стиненъ, непоро́ченъ, богочести́въ, удаля́яся от вся́каго зла́, еще́ же придержи́тся незло́бiя: ты́ же ре́клъ еси́ имѣ́нiя его́ погуби́ти вотще́.
Отвѣща́въ же дiа́волъ Го́сподеви, рече́: ко́жу за ко́жу, и вся́, ели́ка и́мать человѣ́къ, да́стъ за ду́шу свою́:
оба́че посли́ ру́ку твою́ и косни́ся косте́мъ его́ и пло́ти его́, а́ще не въ лице́ тя благослови́тъ.
Рече́ же Госпо́дь дiа́волу: се́, предаю́ ти́ его́, то́кмо ду́шу его́ соблюди́.
Изы́де же дiа́волъ от лица́ Госпо́дня и порази́ и́ова гно́емъ лю́тымъ от ногу́ да́же до главы́.
И взя́ [и́овъ] чре́пъ, да острога́етъ гно́й сво́й, и то́й сѣдя́ше на гно́ищи внѣ́ гра́да.
Вре́мени же мно́гу мину́вшу, рече́ къ нему́ жена́ его́: доко́лѣ терпи́ши глаго́ля:
се́, пожду́ вре́мя еще́ ма́ло, ча́я наде́жди спасе́нiя моего́?
се́ бо, потреби́ся от земли́ па́мять твоя́, сы́нове твои́ и дще́ри, моего́ чре́ва болѣ́зни и труды́, и́миже вотще́ труди́хся съ болѣ́зньми:
ты́ же са́мъ въ гнои́ черве́й сѣди́ши, обнощева́я внѣ́ безъ покро́ва,
и а́зъ скита́ющися и служа́щи, мѣ́сто от мѣ́ста преходя́щи, и до́мъ от до́му, ожида́ющи со́лнца, когда́ за́йдетъ, да почі́ю от трудо́въ мои́хъ и от болѣ́зней, я́же мя́ ны́нѣ обдержа́тъ:
но рцы́ глаго́лъ нѣ́кiй ко Го́споду и умри́.
О́нъ же воззрѣ́въ рече́ къ не́й: вску́ю я́ко еди́на от безу́мныхъ же́нъ возглаго́лала еси́? а́ще блага́я прiя́хомъ от руки́ Госпо́дни, злы́хъ ли не стерпи́мъ? во всѣ́хъ си́хъ приключи́вшихся ему́, ничи́мже согрѣши́ и́овъ устна́ма предъ Бо́гомъ [и не даде́ безу́мiя Бо́гу].
Услы́шавше же трiе́ дру́зiе его́ вся́ зла́я наше́дшая на́нь, прiидо́ша кі́йждо от своея́ страны́ къ нему́: Елифа́зъ Ѳема́нскiй ца́рь, Валда́дъ Савхе́йскiй власти́тель, Софа́ръ Мине́йскiй ца́рь: и прiидо́ша къ нему́ единоду́шно утѣ́шити и посѣти́ти его́.
Уви́дѣвше же его́ издале́ча, не позна́ша, и возопи́вше гла́сомъ ве́лiимъ воспла́кашася, растерза́вше кі́йждо оде́жду свою́ и посы́павше пе́рстiю главы́ своя́:
сѣдѣ́ша при не́мъ се́дмь дні́й и се́дмь ноще́й, и никто́же от ни́хъ возглаго́ла къ нему́ словесе́: ви́дяху бо я́зву лю́ту су́щу и вели́ку зѣло́.
Арабский (Arabic Van Dyke)
Языки
- Добавить язык
- Церковнослав. (рус)
- Церковнослав. (цс)
- Рус. (Синодальный)
- Рус. (Синод. с ударе́-ми)
- Рус. (Юнгеров)
- Рус. (Аверинцев)
- Arab (AVD)
- Azerbaijani
- Armenian
- Bulgarian
- Chinese (simpl.)
- Croatian (S&D)
- English (NKJV)
- English (KJV)
- English (NRSV)
- Estonian
- Finnish (1992)
- French (LSG)
- Georgian
- German (MLU, 1912)
- German (GNB)
- Greek (Koine)
- Greek (TGV)
- Hebrew
- Italian
- Kyrgyz
- Latin (Nova Vulgata)
- Romanian
- Polish
- Portuguese
- Serbian (synod.)
- Serbian
- Spanish (RVR 1995)
- Swedish (Folkbibeln)
- Tajik
- Ukrainian (Homenko)
- Ukrainian (Ogienko)
وَكَانَ ذَاتَ يَوْمٍ أَنَّهُ جَاءَ بَنُو اللهِ لِيَمْثُلُوا أَمَامَ الرَّبِّ، وَجَاءَ الشَّيْطَانُ أَيْضًا فِي وَسْطِهِمْ لِيَمْثُلَ أَمَامَ الرَّبِّ.
فَقَالَ الرَّبُّ لِلشَّيْطَانِ: «مِنْ أَيْنَ جِئْتَ؟» فَأَجَابَ الشَّيْطَانُ الرَّبَّ وَقَالَ: «مِنَ الْجَوَلاَنِ فِي الأَرْضِ، وَمِنَ التَّمَشِّي فِيهَا».
فَقَالَ الرَّبُّ لِلشَّيْطَانِ: «هَلْ جَعَلْتَ قَلْبَكَ عَلَى عَبْدِي أَيُّوبَ؟ لأَنَّهُ لَيْسَ مِثْلُهُ فِي الأَرْضِ. رَجُلٌ كَامِلٌ وَمُسْتَقِيمٌ يَتَّقِي اللهَ وَيَحِيدُ عَنِ الشَّرِّ. وَإِلَى الآنَ هُوَ مُتَمَسِّكٌ بِكَمَالِهِ، وَقَدْ هَيَّجْتَنِي عَلَيْهِ لأَبْتَلِعَهُ بِلاَ سَبَبٍ».
فَأَجَابَ الشَّيْطَانُ الرَّبَّ وَقَالَ: «جِلْدٌ بِجِلْدٍ، وَكُلُّ مَا لِلإِنْسَانِ يُعْطِيهِ لأَجْلِ نَفْسِهِ.
وَلكِنْ ابْسِطِ الآنَ يَدَكَ وَمَسَّ عَظْمَهُ وَلَحْمَهُ، فَإِنَّهُ فِي وَجْهِكَ يُجَدِّفُ عَلَيْكَ».
فَقَالَ الرَّبُّ لِلشَّيْطَانِ: «هَا هُوَ فِي يَدِكَ، وَلكِنِ احْفَظْ نَفْسَهُ».
فَخَرَجَ الشَّيْطَانُ مِنْ حَضْرَةِ الرَّبِّ، وَضَرَبَ أَيُّوبَ بِقُرْحٍ رَدِيءٍ مِنْ بَاطِنِ قَدَمِهِ إِلَى هَامَتِهِ.
فَأَخَذَ لِنَفْسِهِ شَقْفَةً لِيَحْتَكَّ بِهَا وَهُوَ جَالِسٌ فِي وَسَطِ الرَّمَادِ.
فَقَالَتْ لَهُ امْرَأَتُهُ: «أَنْتَ مُتَمَسِّكٌ بَعْدُ بِكَمَالِكَ؟ بَارِكِ اللهِ وَمُتْ!».
فَقَالَ لَهَا: «تَتَكَلَّمِينَ كَلاَمًا كَإِحْدَى الْجَاهِلاَتِ! أَالْخَيْرَ نَقْبَلُ مِنْ عِنْدِ اللهِ، وَالشَّرَّ لاَ نَقْبَلُ؟». فِي كُلِّ هذَا لَمْ يُخْطِئْ أَيُّوبُ بِشَفَتَيْهِ.
فَلَمَّا سَمِعَ أَصْحَابُ أَيُّوبَ الثَّلاَثَةُ بِكُلِّ الشَّرِّ الَّذِي أَتَى عَلَيْهِ، جَاءُوا كُلُّ وَاحِدٍ مِنْ مَكَانِهِ: أَلِيفَازُ التَّيْمَانِيُّ وَبِلْدَدُ الشُّوحِيُّ وَصُوفَرُ النَّعْمَاتِيُّ، وَتَوَاعَدُوا أَنْ يَأْتُوا لِيَرْثُوا لَهُ وَيُعَزُّوهُ.
وَرَفَعُوا أَعْيُنَهُمْ مِنْ بَعِيدٍ وَلَمْ يَعْرِفُوهُ، فَرَفَعُوا أَصْوَاتَهُمْ وَبَكَوْا، وَمَزَّقَ كُلُّ وَاحِدٍ جُبَّتَهُ، وَذَرَّوْا تُرَابًا فَوْقَ رُؤُوسِهِمْ نَحْوَ السَّمَاءِ،
وَقَعَدُوا مَعَهُ عَلَى الأَرْضِ سَبْعَةَ أَيَّامٍ وَسَبْعَ لَيَال، وَلَمْ يُكَلِّمْهُ أَحَدٌ بِكَلِمَةٍ، لأَنَّهُمْ رَأَوْا أَنَّ كَآبَتَهُ كَانَتْ عَظِيمَةً جِدًّا.