Ветхий Завет:
Быт.
Исх.
Лев.
Числ.
Втор.
Нав.
Суд.
Руфь
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Ездр.
Неем.
2Ездр.
Тов.
Иудифь
Эсф.
Иов.
Пс.
Притч.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плач.
Посл.Иер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоиль.
Ам.
Авд.
Иона
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Агг.
Зах.
Мал.
1Макк.
2Макк.
3Макк.
3Ездр.
Новый Завет: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Новый Завет: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
31:3
см.:
1Фес.5:3;
2Пет.2:1;
2Фес.1:9;
Ис.28:21;
Иов.21:30;
Иов.34:22;
Иуд.1:7;
Мф.7:13;
Притч.1:27;
Притч.10:29;
Притч.21:15;
Пс.55:23;
Пс.73:18;
Рим.9:22;
31:6
см.:
1Цар.2:3;
2Тим.2:19;
Дан.5:27;
Ис.26:7;
Иов.27:5-27:6;
Иов.6:2;
Мих.6:11;
Мф.7:23;
Нав.22:22;
Притч.16:11;
Пс.1:6;
Пс.139:23;
Пс.17:2-17:3;
Пс.26:1;
Пс.7:8-7:9;
31:17
см.:
1Ин.3:17;
Деян.4:32;
Втор.15:11;
Втор.15:14;
Иез.18:16;
Иез.18:7;
Иак.1:27;
Ин.13:29;
Иов.22:7;
Иов.29:12-29:16;
Лк.11:41;
Лк.14:13;
Неем.8:10;
Рим.12:13;
31:20
см.:
Втор.24:13;
31:25
см.:
Дан.4:30;
Втор.8:17-8:18;
Эсф.5:11;
Иез.28:5;
Авв.1:16;
Ос.12:8;
Ис.10:13-10:14;
Иер.9:23;
Лк.12:19;
Лк.16:19;
Лк.16:25;
Притч.23:5;
Пс.62:10;
31:37
см.:
1Ин.3:19-3:21;
Еф.3:12;
Быт.32:28;
Евр.4:15-4:16;
Иов.1:3;
Иов.13:15;
Иов.14:16;
Иов.29:25;
Иов.42:3-42:6;
Иов.9:3;
Пс.19:12;
31:40b
Церковнославянский (рус)
Завѣ́тъ положи́хъ очи́ма мои́ма, да не помы́шлю на дѣви́цу.
И что́ удѣли́ Бо́гъ свы́ше, и наслѣ́дiе всеси́льнаго от вы́шнихъ?
Увы́, па́губа неправди́вому и отчужде́нiе творя́щымъ беззако́нiе.
Не са́мъ ли у́зритъ пу́ть мо́й и вся́ стопы́ моя́ изочте́тъ?
А́ще ходи́хъ съ посмѣя́тели, и а́ще потща́ся нога́ моя́ на ле́сть,
ста́хъ бо на мѣ́рилѣ пра́веднѣ, ви́дѣ же Госпо́дь незло́бiе мое́.
А́ще уклони́ся нога́ моя́ от пути́, а́ще и вслѣ́дъ о́ка моего́ и́де се́рдце мое́, и а́ще рука́ма мои́ма прикосну́хся даро́въ,
да посѣ́ю у́бо, а ині́и да поядя́тъ, безъ ко́рене же да бы́хъ бы́лъ на земли́.
А́ще вслѣ́дъ и́де се́рдце мое́ жены́ му́жа ина́го, и а́ще присѣдя́й бы́хъ при две́рехъ ея́,
уго́дна у́бо бу́ди и жена́ моя́ ино́му му́жу, младе́нцы же мои́ смире́ни да бу́дутъ:
я́рость бо гнѣ́ва не удержа́на, е́же оскверни́ти му́жа ина́го жену́:
о́гнь бо е́сть горя́й на вся́ страны́, идѣ́же на́йдетъ, изъ коре́нiя погуби́тъ.
А́ще же презрѣ́хъ су́дъ раба́ моего́ или́ рабы́ни, пря́щымся и́мъ предо мно́ю:
что́ бо сотворю́, а́ще испыта́нiе сотвори́тъ ми́ Госпо́дь? а́ще же и посѣще́нiе, кі́й отвѣ́тъ сотворю́?
Еда́ не я́коже и а́зъ бѣ́хъ во чре́вѣ, и ті́и бы́ша? бѣ́хомъ же въ то́мже чре́вѣ.
Немощні́и же, а́ще когда́ чесого́ тре́боваху, не не получи́ша, вдови́ча же о́ка не презрѣ́хъ.
А́ще же и хлѣ́бъ мо́й ядо́хъ еди́нъ и си́рому не препода́хъ от него́:
поне́же от ю́ности моея́ корми́хъ я́коже оте́цъ, и от чре́ва ма́тере моея́ наставля́хъ:
а́ще же презрѣ́хъ на́га погиба́юща и не облеко́хъ его́:
немощні́и же а́ще не благослови́ша мя́, от стриже́нiя же а́гнцевъ мои́хъ согрѣ́шася плещы́ и́хъ:
а́ще воздвиго́хъ на сироту́ ру́ку, надѣ́яся, я́ко мно́га по́мощь мнѣ́ е́сть:
да отпаде́тъ у́бо ра́мо мое́ от соста́ва, мы́шца же моя́ от ла́ктя да сокруши́тся:
стра́хъ бо Госпо́день объя́ мя, и от тя́гости его́ не стерплю́.
А́ще вчини́хъ зла́то въ крѣ́пость мою́ и а́ще на ка́менiя многоцѣ́нная надѣ́яхся,
а́ще же и возвесели́хся, мно́гу ми́ бога́тству су́щу, а́ще же и на безчи́сленныхъ положи́хъ ру́ку мою́:
или́ не ви́димъ со́лнца возсiя́вшаго оскудѣва́юща, луны́ же умаля́ющiяся? не въ ни́хъ бо е́сть:
и а́ще прельсти́ся о́тай се́рдце мое́, а́ще и ру́ку мою́ положи́въ на уста́хъ мои́хъ лобза́хъ:
и сiе́ ми у́бо въ беззако́нiе преве́лiе да вмѣни́тся, я́ко солга́хъ предъ Бо́гомъ вы́шнимъ.
А́ще же обра́довахся о паде́нiи вра́гъ мои́хъ, и рече́ се́рдце мое́: бла́гоже, бла́гоже:
да услы́шитъ у́бо у́хо мое́ кля́тву мою́, озлосла́вленъ же да бу́ду от люді́й мои́хъ озлобля́емь.
А́ще же и мно́гажды рѣ́ша рабы́ни моя́: кто́ у́бо да́лъ бы на́мъ от пло́тей его́ насы́титися, зѣло́ мнѣ́ бла́гу су́щу?
И внѣ́ не водворя́шеся стра́нникъ, две́рь же моя́ вся́кому приходя́щему отве́рста бѣ́.
А́ще же и согрѣша́я нево́лею, скры́хъ грѣ́хъ мо́й:
не посрами́хся бо наро́днаго мно́жества, е́же не повѣ́дати предъ ни́ми: а́ще же и оста́вихъ маломо́щнаго изы́ти изъ две́рiй мои́хъ тщи́мъ нѣ́дромъ: [а́ще бы не убоя́лся].
Кто́ да́стъ слу́шающаго мене́? руки́ же Госпо́дни а́ще бы́хъ не убоя́лся, писа́нiе же, е́же имѣ́хъ на кого́,
на плеща́хъ возложи́въ а́ки вѣне́цъ, чита́хъ,
и а́ще не раздра́въ его́ отда́хъ, ничто́же взе́мъ от должника́:
а́ще на мя́ когда́ земля́ возстена́, а́ще и бразды́ ея́ воспла́кашася вку́пѣ:
а́ще и си́лу ея́ ядо́хъ еди́нъ безъ цѣны́, или́ а́ще и ду́шу господи́на земли́ взе́мъ оскорби́хъ:
вмѣ́сто пшени́цы да взы́детъ ми́ кропи́ва, а вмѣ́сто ячме́ня те́рнiе.
—
Синодальный
Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице.
Какая же участь мне от Бога свыше? И какое наследие от Вседержителя с небес?
Не для нечестивого ли гибель, и не для делающего ли зло напасть?
Не видел ли Он путей моих, и не считал ли всех моих шагов?
Если я ходил в суете, и если нога моя спешила на лукавство, –
пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность.
Если стопы мои уклонялись от пути и сердце мое следовало за глазами моими, и если что-либо нечистое пристало к рукам моим,
то пусть я сею, а другой ест, и пусть отрасли мои искоренены будут.
Если сердце мое прельщалось женщиною и я строил ковы у дверей моего ближнего, –
пусть моя жена мелет на другого, и пусть другие издеваются над нею,
потому что это – преступление, это – беззаконие, подлежащее суду;
это – огонь, поядающий до истребления, который искоренил бы все добро мое.
Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей, когда они имели спор со мною,
то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал? И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему?
Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его и равно образовал нас в утробе?
Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы?
Один ли я съедал кусок мой, и не ел ли от него и сирота?
Ибо с детства он рос со мною, как с отцом, и от чрева матери моей я руководил вдову.
Если я видел кого погибавшим без одежды и бедного без покрова, –
не благословляли ли меня чресла его, и не был ли он согрет шерстью овец моих?
Если я поднимал руку мою на сироту, когда видел помощь себе у ворот,
то пусть плечо мое отпадет от спины, и рука моя пусть отломится от локтя,
ибо страшно для меня наказание от Бога: пред величием Его не устоял бы я.
Полагал ли я в золоте опору мою и говорил ли сокровищу: ты – надежда моя?
Радовался ли я, что богатство мое было велико, и что рука моя приобрела много?
Смотря на солнце, как оно сияет, и на луну, как она величественно шествует,
прельстился ли я в тайне сердца моего, и целовали ли уста мои руку мою?
Это также было бы преступление, подлежащее суду, потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего.
Радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастье постигало его?
Не позволял я устам моим грешить проклятием души его.
Не говорили ли люди шатра моего: о, если бы мы от мяс его не насытились?
Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему.
Если бы я скрывал проступки мои, как человек, утаивая в груди моей пороки мои,
то я боялся бы большого общества, и презрение одноплеменников страшило бы меня, и я молчал бы и не выходил бы за двери.
О, если бы кто выслушал меня! Вот мое желание, чтобы Вседержитель отвечал мне, и чтобы защитник мой составил запись.
Я носил бы ее на плечах моих и возлагал бы ее, как венец;
объявил бы ему число шагов моих, сблизился бы с ним, как с князем.
Если вопияла на меня земля моя и жаловались на меня борозды ее;
если я ел плоды ее без платы и отягощал жизнь земледельцев,
то пусть вместо пшеницы вырастает волчец и вместо ячменя куколь. Слова Иова кончились.
—
Немецкий (DGNB)
Mit meinen Augen schloss ich den Vertrag,
niemals ein Mädchen lüstern anzusehen.
niemals ein Mädchen lüstern anzusehen.
Was hätte ich von Gott sonst zu erwarten?
Was wäre seine Antwort auf mein Tun?
Was wäre seine Antwort auf mein Tun?
Er schickt Verderben, straft mit Missgeschick,
wenn jemand böse ist und Unrecht tut.
wenn jemand böse ist und Unrecht tut.
Gott sieht doch, was ich tue und was nicht;
er zählt doch alle meine Schritte nach!
er zählt doch alle meine Schritte nach!
Ich schwöre, dass ich nie zur Lüge griff
und nie versuchte, andere zu betrügen.
und nie versuchte, andere zu betrügen.
Wenn Gott mich auf gerechter Waage wiegt,
dann muss er meine Unschuld anerkennen.
dann muss er meine Unschuld anerkennen.
Wenn ich vom rechten Weg gewichen bin,
wenn ich mein Herz den Augen folgen ließ,
wenn meine Hände schmutzig sind von Schuld,
wenn ich mein Herz den Augen folgen ließ,
wenn meine Hände schmutzig sind von Schuld,
dann soll ein anderer essen, was ich säte,
oder die Ernte soll vernichtet werden.
oder die Ernte soll vernichtet werden.
Wenn ich für meines Nachbarn Frau entbrannte
und auf sie lauerte an seiner Tür,
und auf sie lauerte an seiner Tür,
soll meine Frau für einen andern kochen
und andere Männer sollen mit ihr schlafen!
und andere Männer sollen mit ihr schlafen!
Denn mein Vergehen wäre eine Schandtat,
die jeder Richter hart bestrafen müsste;
die jeder Richter hart bestrafen müsste;
ein Feuer wäre es, das mich vernichtet
und restlos niederbrennt, was mir gehört.
und restlos niederbrennt, was mir gehört.
Wenn einer meiner Knechte sich beklagte,
wenn eine Magd sich über mich beschwerte,
hab ich zu keiner Zeit ihr Recht missachtet.
wenn eine Magd sich über mich beschwerte,
hab ich zu keiner Zeit ihr Recht missachtet.
Wie könnte ich sonst Gott vor Augen treten
und mich verteidigen, wenn er mich prüfte?
und mich verteidigen, wenn er mich prüfte?
Derselbe, der mich schuf im Mutterleib,
hat doch auch die geschaffen, die mir dienen!
hat doch auch die geschaffen, die mir dienen!
Den Armen schlug ich keine Bitte ab
und keine Witwe ging verzweifelt fort.
und keine Witwe ging verzweifelt fort.
Mein Mittagsmahl war nie für mich allein,
kein Waisenkind blieb ohne seinen Anteil.
kein Waisenkind blieb ohne seinen Anteil.
Von Jugend auf, solang ich denken kann,
nahm ich es wie ein Vater bei der Hand.
nahm ich es wie ein Vater bei der Hand.
Wenn einer nichts mehr anzuziehen hatte,
zu arm war, eine Decke zu bezahlen,
zu arm war, eine Decke zu bezahlen,
dann half ich ihm und gab ihm warme Kleidung,
gewebt aus Wolle meiner eigenen Schafe;
er aber dankte mir mit Segenswünschen.
gewebt aus Wolle meiner eigenen Schafe;
er aber dankte mir mit Segenswünschen.
Wenn ich die Elternlosen unterdrückte,
weil alle Richter meine Freunde waren,
weil alle Richter meine Freunde waren,
dann soll mein Arm am Ellenbogen brechen
und meine Schulter sich vom Rücken lösen!
und meine Schulter sich vom Rücken lösen!
Die Furcht vor Gottes Strafe schreckt mich ab
und seine Hoheit kann ich nicht ertragen.
und seine Hoheit kann ich nicht ertragen.
Ich hab mich niemals auf mein Gold verlassen,
es nie als meine Sicherheit betrachtet.
es nie als meine Sicherheit betrachtet.
Mein Wohlstand hat mich niemals stolz gemacht,
auch meine Arbeit nicht, die stets gelang.
auch meine Arbeit nicht, die stets gelang.
Wenn ich die Sonne sah in ihrem Glanz,
den Mond auf seiner Bahn in voller Pracht,
den Mond auf seiner Bahn in voller Pracht,
dann war ich nie versucht, sie zu verehren
und ihnen eine Kusshand zuzuwerfen.
und ihnen eine Kusshand zuzuwerfen.
Der Richter müsste solche Sünde strafen,
weil ich den höchsten Gott verleugnet hätte!
weil ich den höchsten Gott verleugnet hätte!
Ich hab nie schadenfroh dabeigestanden,
wenn meine Feinde Not und Unglück traf.
wenn meine Feinde Not und Unglück traf.
Ich hab auch niemals meinem Mund erlaubt,
den Tod auf einen Feind herabzuwünschen.
den Tod auf einen Feind herabzuwünschen.
Wer je mein Gast war, wird es mir bezeugen,
dass jeder gut und reich bewirtet wurde.
dass jeder gut und reich bewirtet wurde.
Kein Fremder musste draußen übernachten,
denn meine Tür stand immer allen offen.
denn meine Tür stand immer allen offen.
Ich habe nie versucht, wie viele andere,
mein Unrecht vor den Leuten zu verbergen.
mein Unrecht vor den Leuten zu verbergen.
Ich hatte niemals Angst vor ihrem Reden;
ich bin auch niemals stumm zu Haus geblieben,
weil ich ihr Spottgeschrei gefürchtet hätte.
ich bin auch niemals stumm zu Haus geblieben,
weil ich ihr Spottgeschrei gefürchtet hätte.
Gäb es doch einen, der mich hören wollte!
Was ich gesagt hab, kann ich unterschreiben.
Gott, der Gewaltige, soll Antwort geben!
Er zeige mir die Klageschrift des Gegners!
Was ich gesagt hab, kann ich unterschreiben.
Gott, der Gewaltige, soll Antwort geben!
Er zeige mir die Klageschrift des Gegners!
Ich will sie stolz auf meiner Schulter tragen,
sie mir als Kranz um meine Schläfen winden.
sie mir als Kranz um meine Schläfen winden.
Ich würde Gott mein Leben offen legen
und ohne Furcht ihm nahen wie ein Fürst!«
und ohne Furcht ihm nahen wie ein Fürst!«
Wenn sich mein Acker über mich beklagt
und alle seine Furchen weinen müssen,
und alle seine Furchen weinen müssen,
weil ich nur erntete und ihn nicht pflegte
und seinem Herrn im Himmel nicht gehorchte,
und seinem Herrn im Himmel nicht gehorchte,
b Hier enden die Worte Ijobs.
Hier enden die Worte Ijobs.
Арабский
عهدا قطعت لعينيّ فكيف اتطلع في عذراء.
وما هي قسمة الله من فوق ونصيب القدير من الاعالي.
أليس البوار لعامل الشر والنكر لفاعلي الاثم.
أليس هو ينظر طرقي ويحصي جميع خطواتي.
ان كنت قد سلكت مع الكذب او اسرعت رجلي الى الغش.
ليزنّي في ميزان الحق فيعرف الله كمالي.
ان حادت خطواتي عن الطريق وذهب قلبي وراء عينيّ او لصق عيب بكفيّ
أزرع وغيري يأكل وفروعي تستأصل
ان غوي قلبي على امرأة او كمنت على باب قريبي
فلتطحن امرأتي لآخر ولينحن عليها آخرون.
لان هذه رذيلة وهي اثم يعرض للقضاة.
لانها نار تأكل حتى الى الهلاك وتستأصل كل محصولي
ان كنت رفضت حق عبدي وامتي في دعواهما عليّ
فماذا كنت اصنع حين يقوم الله واذا افتقد فبماذا اجيبه.
أوليس صانعي في البطن صانعه وقد صوّرنا واحد في الرحم.
ان كنت منعت المساكين عن مرادهم او افنيت عيني الارملة
او اكلت لقمتي وحدي فما اكل منها اليتيم.
بل منذ صباي كبر عندي كأب ومن بطن امي هديتها
ان كنت رأيت هالكا لعدم اللبس او فقيرا بلا كسوة
ان لم تباركني حقواه وقد استدفأ بجزّة غنمي.
ان كنت قد هززت يدي على اليتيم لما رأيت عوني في الباب
فلتسقط عضدي من كتفي ولتنكسر ذراعي من قصبتها.
لان البوار من الله رعب عليّ ومن جلاله لم استطع
ان كنت قد جعلت الذهب عمدتي او قلت للابريز انت متكلي.
ان كنت قد فرحت اذ كثرت ثروتي ولان يدي وجدت كثيرا.
ان كنت قد نظرت الى النور حين ضاء او الى القمر يسير بالبهاء
وغوي قلبي سرّا ولثم يدي فمي
فهذا ايضا اثم يعرض للقضاة لاني اكون قد جحدت الله من فوق
ان كنت قد فرحت ببليّة مبغضي او شمتّ حين اصابه سوء.
بل لم ادع حنكي يخطئ في طلب نفسه بلعنة.
ان كان اهل خيمتي لم يقولوا من ياتي باحد لم يشبع من طعامه.
غريب لم يبت في الخارج. فتحت للمسافر ابوابي.
ان كنت قد كتمت كالناس ذنبي لاخفاء اثمي في حضني
اذ رهبت جمهورا غفيرا وروّعتني اهانة العشائر فكففت ولم اخرج من الباب
من لي بمن يسمعني. هوذا امضائي ليجبني القدير. ومن لي بشكوى كتبها خصمي.
فكنت احملها على كتفي. كنت اعصبها تاجا لي.
كنت اخبره بعدد خطواتي وادنو منه كشريف ــ
ان كانت ارضي قد صرخت عليّ وتباكت اتلامها جميعا
ان كنت قد اكلت غلّتها بلا فضة او اطفأت انفس اصحابها
فعوض الحنطة لينبت شوك وبدل الشعير زوان تمت اقوال ايوب
—
