Разгнѣ́вася же Елiу́съ сы́нъ Варахiи́левъ вузи́тянинъ, от у́жичества Ара́мска авситиді́йскiя страны́, разгнѣ́вася же на и́ова зѣло́, зане́же нарече́ себе́ пра́ведна предъ Бо́гомъ,

и на трiе́хъ же друго́въ разгнѣ́вася зѣло́, я́ко не возмого́ша отвѣща́ти проти́ву и́ову и суди́ша его́ бы́ти нечести́ва.

Елiу́съ же терпя́ше да́ти отвѣ́тъ и́ову, я́ко старѣ́йшiи его́ су́ть де́ньми [дру́зiе его́].

И ви́дѣ Елiу́съ, я́ко нѣ́сть отвѣ́та во устѣ́хъ трiе́хъ муже́й, и возъяри́ся гнѣ́вомъ свои́мъ.

Отвѣща́въ же Елiу́съ сы́нъ Варахiи́левъ вузи́тянинъ, рече́: юнѣ́йшiй у́бо е́смь лѣ́ты, вы́ же есте́ старѣ́йшiи: тѣ́мже молча́хъ, убоя́вся возвѣсти́ти ва́мъ хи́трость мою́:

рѣ́хъ же: вре́мя е́сть глаго́лющее, и во мно́зѣхъ лѣ́тѣхъ вѣ́дятъ прему́дрость,

но ду́хъ е́сть въ человѣ́цѣхъ, дыха́нiе же Вседержи́телево е́сть науча́ющее:

не многолѣ́тнiи су́ть прему́дри, ниже́ ста́рiи вѣ́дятъ су́дъ:

тѣ́мже рѣ́хъ: послу́шайте мене́, и возвѣщу́ ва́мъ, я́же вѣ́мъ, внуши́те глаго́лы моя́:

реку́ бо ва́мъ послу́шающымъ, до́ндеже испыта́ете словеса́, и да́же ва́съ уразумѣ́ю,

и се́, не бѣ́ и́ова облича́яй, отвѣща́яй проти́вно глаго́ломъ его́ от ва́съ:

да не рече́те: обрѣто́хомъ прему́дрость, Го́сподеви приложи́вшеся:

человѣ́ку же попусти́сте глаго́лати такова́я словеса́:

ужасну́шася, не отвѣща́ша ктому́, обетша́ша от ни́хъ словеса́:

терпѣ́хъ, не глаго́лахъ бо, я́ко ста́ша, не отвѣща́ша, я́ко да отвѣща́ю и а́зъ ча́сть.

Отвѣща́ же Елiу́съ, глаго́ля:

па́ки возглаго́лю, испо́лненъ бо е́смь слове́съ: убива́етъ бо мя́ ду́хъ чре́ва:

чре́во же мое́ я́ко мѣ́хъ мста́ вря́ща завя́занъ, или́ я́коже мѣ́хъ кова́ческiй расто́ргнутый:

возглаго́лю, да почі́ю, отве́рзъ уста́:

человѣ́ка бо не постыжду́ся, но ниже́ бре́ннаго посрамлю́ся:

не вѣ́мъ бо чуди́тися лицу́: а́ще же ни́, то́ и мене́ мо́лiе изъядя́тъ.

Греческий [Greek (Koine)]

ἡσύχασαν δὲ καὶ οἱ τρεῖς φίλοι αὐτοῦ ἔτι ἀντειπεῖν Ιωβ ἦν γὰρ Ιωβ δίκαιος ἐναντίον αὐτῶν

ὠργίσθη δὲ Ελιους ὁ τοῦ Βαραχιηλ ὁ Βουζίτης ἐκ τῆς συγγενείας Рαμ τῆς Αυσίτιδος χώρας ὠργίσθη δὲ τῷ Ιωβ σφόδρα διότι ἀπέφηνεν ἑαυτὸν δίκαιον ἐναντίον κυρίου

καὶ κατὰ τῶν τριῶν δὲ φίλων ὠργίσθη σφόδρα διότι οὐκ ἠδυνήθησαν ἀποκριθῆναι ἀντίθετα Ιωβ καὶ ἔθεντο αὐτὸν εἶναι ἀσεβῆ

Ελιους δὲ ὑπέμεινεν δοῦναι ἀπόκρισιν Ιωβ ὅτι πρεσβύτεροι αὐτοῦ εἰσιν ἡμέραις

καὶ εἶδεν Ελιους ὅτι οὐκ ἔστιν ἀπόκρισις ἐν στόματι τῶν τριῶν ἀνδρῶν καὶ ἐθυμώθη ὀργὴ αὐτοῦ

ὑπολαβὼν δὲ Ελιους ὁ τοῦ Βαραχιηλ ὁ Βουζίτης εἶπεν νεώτερος μέν εἰμι τῷ χρόνῳ ὑμεῖς δέ ἐστε πρεσβύτεροι διὸ ἡσύχασα φοβηθεὶς τοῦ ὑμῖν ἀναγγεῖλαι τὴν ἐμαυτοῦ ἐπιστήμην

εἶπα δὲ ὅτι ὁ χρόνος ἐστὶν ὁ λαλῶν ἐν πολλοῖς δὲ ἔτεσιν οἴδασιν σοφίαν

ἀλλὰ πνεῦμά ἐστιν ἐν βροτοῖς πνοὴ δὲ παντοκράτορός ἐστιν ἡ διδάσκουσα

οὐχ οἱ πολυχρόνιοί εἰσιν σοφοί οὐδ᾿ οἱ γέροντες οἴδασιν κρίμα

διὸ εἶπα ἀκούσατέ μου καὶ ἀναγγελῶ ὑμῖν ἃ οἶδα

ἐνωτίζεσθέ μου τὰ ῥήματα ἐρῶ γὰρ ὑμῶν ἀκουόντων ἄχρι οὗ ἐτάσητε λόγους

καὶ μέχρι ὑμῶν συνήσω καὶ ἰδοὺ οὐκ ἦν τῷ Ιωβ ἐλέγχων ἀνταποκρινόμενος ῥήματα αὐτοῦ ἐξ ὑμῶν

ἵνα μὴ εἴπητε εὕρομεν σοφίαν κυρίῳ προσθέμενοι

ἀνθρώπῳ δὲ ἐπετρέψατε λαλῆσαι τοιαῦτα ῥήματα

ἐπτοήθησαν οὐκ ἀπεκρίθησαν ἔτι ἐπαλαίωσαν ἐξ αὐτῶν λόγους

ὑπέμεινα οὐ γὰρ ἐλάλησαν ὅτι ἔστησαν οὐκ ἀπεκρίθησαν

ὑπολαβὼν δὲ Ελιους λέγει

πάλιν λαλήσω πλήρης γάρ εἰμι ῥημάτων ὀλέκει γάρ με τὸ πνεῦμα τῆς γαστρός

ἡ δὲ γαστήρ μου ὥσπερ ἀσκὸς γλεύκους ζέων δεδεμένος ἢ ὥσπερ φυσητὴρ χαλκέως ἐρρηγώς

λαλήσω ἵνα ἀναπαύσωμαι ἀνοίξας τὰ χείλη

ἄνθρωπον γὰρ οὐ μὴ αἰσχυνθῶ ἀλλὰ μὴν οὐδὲ βροτὸν οὐ μὴ ἐντραπῶ

οὐ γὰρ ἐπίσταμαι θαυμάσαι πρόσωπον εἰ δὲ μή καὶ ἐμὲ σῆτες ἔδονται

Рус. (Аверинцев)

И перестали те три мужа возражать Иову, потому что он прав был в глазах своих.

тогда возгорелся гнев Элиу, сына Барах-Эля, из рода Буз, из племени Рам: на Иова возгорелся гнев его – за то, что Иов думал, будто прав против Бога;

и на трех друзей возгорелся гнев его – за то, что не имели они возразить и тем чернили Бога.

Но Элиу молчал, пока говорили они с Иовом, ибо они были старее летами, чем он;

когда же увидел Элиу, что не было возражения в устах трех мужей, возгорелся гнев его.

И отвечал Элиу, сын Барах-Эля, из рода Буз, и сказал:

«Еще молод летами я, меж тем как преклонны ваши года; потому я страшился и не смел перед вами мое знанье возвещать.

Я думал: пусть возраст говорит и о мудрости учит преклонный век! Но нет! Действующий в человеке Дух, вдохновенье от Крепкого дает ум:

мудры вовсе не те, кто дряхл, а правду разумеют не старики.

Потому говорю я: внимайте мне, и я вам открою знанье мое!

Вот, приготовился я слушать вас, умствований ваших ожидал, пока вы придумывали, что сказать.

Но стоило мне присмотреться к вам: вот, никто Иова не опроверг, нет возразившего на его речь!

Не говорите же: «Мы мудрость нашли!» Бог его обличит, не человек!

Не ко мне обращал он речь; не вашими бы словами вразумил я его.

Поникли, перестали отвечать, не стало больше у них слов.

Чего жду, когда они не говорят, стоят и не умеют возразить?

Вот, отвечу и я в свой черед, мнение мое и я объявлю;

ибо переполняет меня речь, и тесно духу в недрах моих.

Вот, мои недра как запертое вино; как новые мехи, рвутся они!

Заговорю и облегчу душу мою; отверзну уста мои, дам ответ.

Ни на чье лицо не стану взирать и не буду угождать никому из людей;

потому что угождать не умею я – иначе убей меня, мой Творец!

Арабский (Arabic Van Dyke)

Языки

فَكَفَّ هؤُلاَءِ الرِّجَالُ الثَّلاَثَةُ عَنْ مُجَاوَبَةِ أَيُّوبَ لِكَوْنِهِ بَارًّا فِي عَيْنَيْ نَفْسِهِ.

فَحَمِيَ غَضَبُ أَلِيهُوَ بْنِ بَرَخْئِيلَ الْبُوزِيِّ مِنْ عَشِيرَةِ رَامٍ. عَلَى أَيُّوبَ حَمِيَ غَضَبُهُ لأنَّهُ حَسَبَ نَفْسَهُ أَبَرَّ مِنَ اللهِ.

وَعَلَى أَصْحَابِهِ الثَّلاَثَةِ حَمِيَ غَضَبُهُ، لأَنَّهُمْ لَمْ يَجِدُوا جَوَابًا وَاسْتَذْنَبُوا أَيُّوبَ.

وَكَانَ أَلِيهُو قَدْ صَبَرَ عَلَى أَيُّوبَ بِالْكَلاَمِ، لأَنَّهُمْ أَكْثَرُ مِنْهُ أَيَّامًا.

فَلَمَّا رَأَى أَلِيهُو أَنَّهُ لاَ جَوَابَ فِي أَفْوَاهِ الرِّجَالِ الثَّلاَثَةِ حَمِيَ غَضَبُهُ.

فَأَجَابَ أَلِيهُو بْنُ بَرَخْئِيلَ الْبُوزِيُّ وَقَالَ: «أَنَا صَغِيرٌ فِي الأَيَّامِ وَأَنْتُمْ شُيُوخٌ، لأَجْلِ ذلِكَ خِفْتُ وَخَشِيتُ أَنْ أُبْدِيَ لَكُمْ رَأْيِيِ.

قُلْتُ: الأَيَّامُ تَتَكَلَّمُ وَكَثْرَةُ السِّنِينَِ تُظْهِرُ حِكْمَةً.

وَلكِنَّ فِي النَّاسِ رُوحًا، وَنَسَمَةُ الْقَدِيرِ تُعَقِّلُهُمْ.

لَيْسَ الْكَثِيرُو الأَيَّامِ حُكَمَاءَ، وَلاَ الشُّيُوخُ يَفْهَمُونَ الْحَقَّ.

لِذلِكَ قُلْتُ: اسْمَعُونِي. أَنَا أَيْضًا أُبْدِي رَأْيِيِ.

هأَنَذَا قَدْ صَبِرْتُ لِكَلاَمِكُمْ. أَصْغَيْتُ إِلَى حُجَجِكُمْ حَتَّى فَحَصْتُمُ الأَقْوَالَ.

فَتَأَمَّلْتُ فِيكُمْ وَإِذْ لَيْسَ مَنْ حَجَّ أَيُّوبَ، وَلاَ جَوَابَ مِنْكُمْ لِكَلاَمِهِ.

فَلاَ تَقُولُوا: قَدْ وَجَدْنَا حِكْمَةً. اَللهُ يَغْلِبُهُ لاَ الإِنْسَانُ.

فَإِنَّهُ لَمْ يُوَجِّهْ إِلَيَّ كَلاَمَهُ وَلاَ أَرُدُّ عَلَيْهِ أَنَا بِكَلاَمِكُمْ.

تَحَيَّرُوا. لَمْ يُجِيبُوا بَعْدُ. انْتَزَعَ عَنْهُمُ الْكَلاَمُ.

فَانْتَظَرْتُ لأَنَّهُمْ لَمْ يَتَكَلَّمُوا. لأَنَّهُمْ وَقَفُوا، لَمْ يُجِيبُوا بَعْدُ.

فَأُجِيبُ أَنَا أَيْضًا حِصَّتِي، وَأُبْدِي أَنَا أَيْضًا رَأْيِيِ.

لأَنِّي مَلآنٌ أَقْوَالاً. رُوحُ بَاطِنِي تُضَايِقُنِي.

هُوَذَا بَطْنِي كَخَمْرٍ لَمْ تُفْتَحْ. كَالزِّقَاقِ الْجَدِيدَةِ يَكَادُ يَنْشَقُّ.

أَتَكَلَّمُ فَأُفْرَجُ. أَفْتَحُ شَفَتَيَّ وَأُجِيبُ.

لاَ أُحَابِيَنَّ وَجْهَ رَجُل وَلاَ أَمْلُثُ إِنْسَانًا.

لأَنِّي لاَ أَعْرِفُ الْمَلْثَ. لأَنَّهُ عَنْ قَلِيل يَأْخُذُنِي صَانِعِي.