Разгнѣ́вася же Елiу́съ сы́нъ Варахiи́левъ вузи́тянинъ, от у́жичества Ара́мска авситиді́йскiя страны́, разгнѣ́вася же на и́ова зѣло́, зане́же нарече́ себе́ пра́ведна предъ Бо́гомъ,

и на трiе́хъ же друго́въ разгнѣ́вася зѣло́, я́ко не возмого́ша отвѣща́ти проти́ву и́ову и суди́ша его́ бы́ти нечести́ва.

Елiу́съ же терпя́ше да́ти отвѣ́тъ и́ову, я́ко старѣ́йшiи его́ су́ть де́ньми [дру́зiе его́].

И ви́дѣ Елiу́съ, я́ко нѣ́сть отвѣ́та во устѣ́хъ трiе́хъ муже́й, и возъяри́ся гнѣ́вомъ свои́мъ.

Отвѣща́въ же Елiу́съ сы́нъ Варахiи́левъ вузи́тянинъ, рече́: юнѣ́йшiй у́бо е́смь лѣ́ты, вы́ же есте́ старѣ́йшiи: тѣ́мже молча́хъ, убоя́вся возвѣсти́ти ва́мъ хи́трость мою́:

рѣ́хъ же: вре́мя е́сть глаго́лющее, и во мно́зѣхъ лѣ́тѣхъ вѣ́дятъ прему́дрость,

но ду́хъ е́сть въ человѣ́цѣхъ, дыха́нiе же Вседержи́телево е́сть науча́ющее:

не многолѣ́тнiи су́ть прему́дри, ниже́ ста́рiи вѣ́дятъ су́дъ:

тѣ́мже рѣ́хъ: послу́шайте мене́, и возвѣщу́ ва́мъ, я́же вѣ́мъ, внуши́те глаго́лы моя́:

реку́ бо ва́мъ послу́шающымъ, до́ндеже испыта́ете словеса́, и да́же ва́съ уразумѣ́ю,

и се́, не бѣ́ и́ова облича́яй, отвѣща́яй проти́вно глаго́ломъ его́ от ва́съ:

да не рече́те: обрѣто́хомъ прему́дрость, Го́сподеви приложи́вшеся:

человѣ́ку же попусти́сте глаго́лати такова́я словеса́:

ужасну́шася, не отвѣща́ша ктому́, обетша́ша от ни́хъ словеса́:

терпѣ́хъ, не глаго́лахъ бо, я́ко ста́ша, не отвѣща́ша, я́ко да отвѣща́ю и а́зъ ча́сть.

Отвѣща́ же Елiу́съ, глаго́ля:

па́ки возглаго́лю, испо́лненъ бо е́смь слове́съ: убива́етъ бо мя́ ду́хъ чре́ва:

чре́во же мое́ я́ко мѣ́хъ мста́ вря́ща завя́занъ, или́ я́коже мѣ́хъ кова́ческiй расто́ргнутый:

возглаго́лю, да почі́ю, отве́рзъ уста́:

человѣ́ка бо не постыжду́ся, но ниже́ бре́ннаго посрамлю́ся:

не вѣ́мъ бо чуди́тися лицу́: а́ще же ни́, то́ и мене́ мо́лiе изъядя́тъ.

Немецкий (GNB)

Die drei Männer gaben es auf, mit Ijob zu reden, weil er sich selbst für unschuldig hielt.

Aber ein anderer, der dabeistand, Elihu, der Sohn Barachels, ein Busiter aus der Sippe Ram, konnte nun nicht länger an sich halten. Er war zornig auf Ijob, weil der sich im Recht sah und Gott die Schuld zuschob.

Er war aber auch zornig auf die Freunde Ijobs, weil sie es nicht fertig brachten, Ijob seine Schuld nachzuweisen.

Weil Elihu jünger war als die anderen, hatte er sich zurückgehalten, solange sie mit Ijob redeten.

Doch als er sah, dass sie nichts mehr zu sagen wussten, ließ er seinem Zorn freien Lauf.

»Ich bin noch jung, bin nicht so alt wie ihr;
drum hielt ich mich zurück und scheute mich,
mein Wissen vor euch Männern auszubreiten.

Er sagte:

Ich sagte mir: ́Erst soll das Alter reden,
Erfahrung langer Jahre hat den Vortritt.́

Doch was den Menschen klug macht, ist der Geist,
der Hauch, den Gott ihm eingeblasen hat.

Ob einer weise ist, liegt nicht am Alter;
was recht ist, weiß man nicht aufgrund der Jahre.

Deswegen sage ich nun: Hört mir zu,
damit auch ich mein Wissen weitergebe.

Ich wartete gespannt auf eure Worte;
auf einsichtsvolle Reden hoffte ich,
als ihr euch um die rechte Antwort mühtet.

Mit aller Sorgfalt hörte ich euch zu,
doch keiner konnte Ijob widerlegen.

Denkt nicht, es sei der Weisheit letzter Schluss,
dass Gott allein ihn widerlegen könne.

Ich bin es nicht, den Ijobs Worte treffen,
und eure Antwort würd ich ihm nicht geben!

Die Luft ist ihnen allen ausgegangen,
vor Schreck fällt keinem etwas Rechtes ein.

Soll ich nun weiterwarten, weil sie schweigen?
Sie stehen da und wissen nichts zu sagen.

Jetzt ist́s an mir, die Antwort zu erteilen
und offen darzulegen, was ich weiß.

Mein Herz ist randvoll angefüllt mit Worten,
der Gottesgeist in mir drängt mich zu reden.

Es gärt in mir wie eingeschlossener Wein;
wenn ich nicht reden darf, dann platze ich!

Ich halt es nicht mehr aus, es muss heraus,
damit ich endlich wieder Luft bekomme!

Für niemand werde ich Partei ergreifen
und keinem will ich Schmeichelworte sagen.

Das liegt mir nicht, ich lass mich nicht drauf ein,
sonst würde mich mein Schöpfer schnell bestrafen.

Синодальный

1 Гнев Елиуя на Иова и его трех друзей; 6 он сожалеет о своей юности, но готов представить свое мнение; 11 он заявляет, что Иову не был дан ответ; 15 друзья Иова молчат; Елиуй будет говорить.

Когда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих,

тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова: воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога,

а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли Иова.

Елиуй ждал, пока Иов говорил, потому что они летами были старше его.

Когда же Елиуй увидел, что нет ответа в устах тех трех мужей, тогда воспылал гнев его.

И отвечал Елиуй, сын Варахиилов, Вузитянин, и сказал: я молод летами, а вы – старцы; поэтому я робел и боялся объявлять вам мое мнение.

Я говорил сам себе: пусть говорят дни, и многолетие поучает мудрости.

Но дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение.

Не многолетние только мудры, и не старики разумеют правду.

Поэтому я говорю: выслушайте меня, объявлю вам мое мнение и я.

Вот, я ожидал слов ваших, – вслушивался в суждения ваши, доколе вы придумывали, что́ сказать.

Я пристально смотрел на вас, и вот никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его.

Не скажите: мы нашли мудрость: Бог опровергнет его, а не человек.

Если бы он обращал слова свои ко мне, то я не вашими речами отвечал бы ему.

Испугались, не отвечают более; перестали говорить.

И как я ждал, а они не говорят, остановились и не отвечают более,

то и я отвечу с моей стороны, объявлю мое мнение и я,

ибо я полон речами, и дух во мне теснит меня.

Вот, утроба моя, как вино неоткрытое: она готова прорваться, подобно новым мехам.

Поговорю, и будет легче мне; открою уста мои и отвечу.

На лице человека смотреть не буду и никакому человеку льстить не стану,

потому что я не умею льстить: сейчас убей меня, Творец мой.

Испанский Reina-Valera 1995

Языки

Cesaron estos tres varones de responder a Job, por cuanto él era justo a sus propios ojos.

Entonces Eliú hijo de Baraquel, el buzita, de la familia de Ram, se encendió en ira contra Job. Se encendió en ira por cuanto él se hacía justo a sí mismo más que a Dios.

Igualmente se encendió en ira contra sus tres amigos, porque aunque habían condenado a Job, no sabían responderle.

Eliú había esperado a Job en la disputa, porque los otros eran más viejos que él;

pero viendo Eliú que no había respuesta en la boca de aquellos tres varones, se encendió en ira.

Respondió Eliú hijo de Baraquel, el buzita, y dijo:

«Yo soy joven y vosotros ancianos:
por eso he tenido miedo. He temido declararos mi opinión.

Yo decía: “Los días hablarán,
los muchos años declararán sabiduría.”

Ciertamente espíritu hay en el hombre,
y el soplo del Omnipotente lo hace que entienda.

Pero no son los más sabios los que tienen mucha edad,
ni los ancianos los que entienden el derecho.

Por tanto, yo dije: “Escuchadme,
declararé yo también mi sabiduría.”

»Yo he esperado a vuestras razones,
he escuchado vuestros argumentos,
en tanto que buscabais palabras.

Os he prestado atención,
y no hay entre vosotros quien redarguya a Job
y responda a sus razones.

Para que no digáis: “Nosotros hemos hallado sabiduría.
Es Dios quien lo vence, no el hombre.”

Ahora bien, Job no dirigió contra mí sus palabras,
ni yo le responderé con vuestras razones.

»Se espantaron y ya no respondieron;
se les acabaron los razonamientos.

Yo, pues, he esperado, pero ellos no hablaban;
antes bien, callaron y no volvieron a responder.

Por eso yo también responderé mi parte;
también yo declararé mi juicio.

Porque estoy repleto de palabras
y por dentro me apremia el espíritu.

De cierto mi corazón está como el vino que no tiene respiradero
y que hace reventar los odres nuevos.

Hablaré, pues, y respiraré;
abriré mis labios y responderé.

Y no haré ahora distinción de personas
ni usaré con nadie de títulos lisonjeros.

Porque no sé decir lisonjas,
y si lo hiciera, pronto mi Hacedor me consumiría.