Азбука веры » Би́блия » И́ова » гл.39

И́ова, Глава 39

Толкования

Толкования главы

39:1

39:2

39:3

39:4

39:5

39:6

см.:Пс.106:34;

39:7

39:8

39:9

39:10

39:11

39:12

39:13

39:14

39:15

39:16

39:17

39:18

39:19

39:20

39:21

39:22

39:23

39:24

см.:Притч.21:31;

39:25

39:26

39:27

39:28

39:29

39:30

39:31

39:32

39:33

39:34

39:35

Церковнославянский (рус)

А́ще уразумѣ́лъ еси́ вре́мя рожде́нiя ко́зъ живу́щихъ на гора́хъ ка́менныхъ? усмотри́лъ же ли еси́ болѣ́знь при рожде́нiи еле́ней?

изчи́слилъ же ли еси́ ме́сяцы и́хъ испо́лнены рожде́нiя и́хъ, болѣ́зни же и́хъ разрѣши́лъ ли еси́?

Вскорми́лъ же ли еси́ дѣ́тищы и́хъ внѣ́ стра́ха, болѣ́зни же и́хъ отсле́ши ли?

изве́ргнутъ ча́да своя́, умно́жатся въ порожде́нiи, изы́дутъ и не возвратя́тся къ ни́мъ.

Кто́ же е́сть пусти́вый осла́ ди́вiяго свобо́дна, у́зы же его́ кто́ разрѣши́лъ?

Положи́хъ же жили́ще его́ пусты́ню и селе́нiя его́ сла́ность:

смѣя́йся мно́гу наро́ду гра́да, стужа́нiя же да́нническаго не слы́шай,

усмо́тритъ на гора́хъ па́жить себѣ́ и вслѣ́дъ вся́каго зла́ка и́щетъ.

Похо́щетъ же ли ти́ единоро́гъ рабо́тати, или́ поспа́ти при я́слехъ твои́хъ?

привя́жеши ли реме́нiемъ и́го его́, и провлече́тъ ти́ бразды́ на по́ли?

надѣ́ешилися на́нь, я́ко мно́га крѣ́пость его́? попу́стиши же ли ему́ дѣла́ твоя́?

повѣ́риши же ли, я́ко возда́стъ ти́ сѣ́мя? внесе́тъ же ли ти́ въ гумно́?

Крило́ веселя́щихся неела́сса, а́ще зачне́тъ Аси́да и не́сса?

я́ко оста́витъ на земли́ я́ица своя́, и на пе́рсти согрѣ́етъ,

и забы́, я́ко нога́ разбiе́тъ, и звѣ́рiе се́лнiи поперу́тъ:

ожесточи́ся на ча́да своя́, а́ки бы не ея́, вотще́ труди́ся безъ стра́ха,

я́ко сокры́ Бо́гъ е́й прему́дрость и не удѣли́ е́й въ ра́зумѣ:

во вре́мя же на высоту́ вознесе́тъ, посмѣе́тся коню́ и сѣдя́щему на не́мъ.

Или́ ты́ обложи́лъ еси́ коня́ си́лою, и обле́клъ же ли еси́ вы́ю его́ въ стра́хъ?

обложи́лъ же ли еси́ его́ всеору́жiемъ, сла́ву же пе́рсей его́ де́рзостiю?

копы́томъ копа́я на по́ли игра́етъ и исхо́дитъ на по́ле съ крѣ́постiю:

срѣта́я стрѣ́лы посмѣява́ется и не отврати́тся от желѣ́за:

надъ ни́мъ игра́етъ лу́къ и ме́чь,

и гнѣ́вомъ потреби́тъ зе́млю и не и́мать вѣ́ры я́ти, до́ндеже востру́битъ труба́:

трубѣ́ же воструби́вшей глаго́летъ, бла́гоже: издале́ча же обоня́етъ ра́ть, со скака́нiемъ и ржа́нiемъ.

И твое́ю ли хи́тростiю стои́тъ я́стребъ, распросте́ръ крилѣ́ недви́жимь, зря́ на ю́гъ?

Твои́мъ же ли повелѣ́нiемъ возно́сится оре́лъ, нея́сыть же на гнѣздѣ́ свое́мъ сѣдя́ вселя́ется,

на версѣ́ ка́мене и въ сокрове́нѣ?

та́мо же сы́й и́щетъ бра́шна, издале́ча о́чи его́ наблюда́ютъ,

пти́чищи же его́ валя́ются въ кро́ви: идѣ́же а́ще бу́дутъ мертвечи́ны, а́бiе обрѣта́ются.

И отвѣща́ Госпо́дь Бо́гъ ко и́ову и рече́:

еда́ су́дъ со всеси́льнымъ укланя́ется? облича́яй же Бо́га отвѣща́ти и́мать ему́.

Отвѣща́въ же и́овъ, рече́ Го́сподеви:

почто́ еще́ а́зъ прю́ся, наказу́емь и облича́емь от Го́спода, слы́шай такова́я ничто́же сы́й? а́зъ же кі́й отвѣ́тъ да́мъ къ си́мъ? ру́ку положу́ на устѣ́хъ мои́хъ:

еди́ною глаго́лахъ, втори́цею же не приложу́.

Рус. (Аверинцев)

Знаешь ли ты время рождения серн? О рожающих ланях печешься ли ты?

Считаешь ли месяцы, что они тяжелы, и знаешь ли срок, когда им родить, –

когда они, приседая, мечут детей, освобождаются от своих мук?

В силу приходят чада их, расходятся и не вернутся к ним.

Кто дал зебре волю ее и узы дикого осла расторг, –

которому назначил Я жилищем степь, и домом – пустые солончаки?

Он смеется над шумом городским, крик погонщика ему незнаком;

в горах он отыскивает себе корм и всякую зелень рад найти.

Захочет ли буйвол тебе служить, станет ли ночевать в стойле твоем?

На веревке ли потащишь его к борозде, чтобы он с тобой боронил склон?

Понадеешься ли на его мощь и доверишь ли ему работу твою?

Полагаешь ли, что вернет он твое зерно и сложит его на гумно тебе?

Весело страус бьет крылом, хоть не может, как аист иль ястреб, взмыть.

Он оставляет на земле яйца свои, кладет их согреваться в песке,

забыв, что раздавить их может нога и растоптать – зверь полей.

Жесток он к птенцам, будто к чужим, не боится, что они пропадут, –

ибо не дал мудрости ему Бог и рассудка ему не уделил.

Но когда он поднимется и побежит, конь и всадник смешны ему!

Ты ли даровал силу коню, и гривою шею ему облек,

и научил прыгать, как саранчу? Грозно храпение его ноздрей!

Веселясь, взрывает он копытом прах, в битву бежит, являя мощь;

он не робеет, ему страх смешон, не побежит он от меча!

Над ним звенит колчан, сверкают копье и дрот.

С ярым храпом он глотаег прах, не сдержать его при звуке трубы!

При трубном гуле он ржет: «Го-го!» – издалека чует он бой, клики вождей и бранный вопль!

По твоей ли мысли ястреб парит, в южном ветре ширит крыла?

По твоему ли слову взлетает орел, на высотах вьет свое гнездо?

Обитание его – на скале, на крутизнах и срывах – ночной приют;

оттоле он высматривает себе снедь, и в даль вперяются его глаза.

Птенцы его пьют кровь, и где мертвечина, там он».

И отвечал Господь Иову, и сказал:

«Корящий Крепкого поспорит ли впредь? Пусть винящий Бога отвечает Ему!»

И отвечал Иов Господу, и сказал:

«Вот, я ничтожен: что отвечу Тебе? Руку мою кладу на уста мои!

Однажды говорил я-не возражу вновь; даже и дважды – не буду впредь!»

Украинский (Огієнко)

Хіба ти пізнав час народження скельних козиць?
Хіба ти пильнував час мук породу лані?

Чи на місяці лічиш, що сповнитись мусять, і відаєш час їх народження,

коли приклякають вони, випускають дітей своїх, і звільняються від болів породу?

Набираються сил їхні діти, на полі зростають, відходять і більше до них не вертаються.

Хто пустив осла дикого вільним, і хто розв́язав ослу дикому пута,

якому призначив Я степ його домом, а місцем його пробування солону пустиню?

Він сміється із галасу міста, не чує він крику погонича.

Що знаходить по горах, то паша його, і шукає він усього зеленого.

Чи захоче служити тобі одноріг?
Чи при яслах твоїх ночуватиме він?

Чи ти однорога прив́яжеш до його борозни повороззям?
Чи буде він боронувати за тобою долини?

Чи повіриш йому через те, що має він силу велику, і свою працю на нього попустиш?

Чи повіриш йому, що він верне насіння твоє, і збере тобі тік?

Крило струсеве радісно б́ється, чи ж крило це й пір́їна лелеки?

Бо яйця свої він на землю кладе та в поросі їх вигріває,

і забува, що нога може їх розчавити, а звір польовий може їх розтоптати.

Він жорстокий відносно дітей своїх, ніби вони не його, а що праця його може бути надаремна, того не боїться,

бо Бог учинив, щоб забув він про мудрість, і не наділив його розумом.

А за часу надходу стрільців ударяє він крильми повітря, і сміється з коня та з його верхівця!

Чи ти силу коневі даси, чи шию його ти зодягнеш у гриву?

Чи ти зробиш, що буде скакати він, мов сарана?
Величне іржання його страшелезне!

Б́є ногою в долині та тішиться силою, іде він насупроти зброї,

сміється з страху й не жахається, і не вертається з-перед меча,

хоч дзвонить над ним сагайдак, вістря списове та ратище!

Він із шаленістю та лютістю землю ковтає, і не вірить, що чути гук рогу.

При кожному розі кричить він: І-га!
і винюхує здалека бій, грім гетьманів та крик.

Чи яструб літає твоєю премудрістю, на південь простягує крила свої?

Чи з твойого наказу орел підіймається, і мостить кубло своє на висоті?

На скелі замешкує він та ночує, на скельнім вершку та твердині,

ізвідти визорює їжу, далеко вдивляються очі його,

а його пташенята п́ють кров.
Де ж забиті, там він.

Синодальный

Языки

1 Бог спрашивает, имеет ли Иов знание о путях диких коз, 5 диких ослов и онагров, 13 о павлине, 19 коне, 26 хищных птицах. 33 Отвечал Иов Господу: «Руку мою полагаю на уста мои».

Знаешь ли ты время, когда рождаются дикие козы на скалах, и замечал ли роды ланей?

можешь ли расчислить месяцы беременности их? и знаешь ли время родов их?

Они изгибаются, рождая детей своих, выбрасывая свои ноши;

дети их приходят в силу, растут на поле, уходят и не возвращаются к ним.

Кто пустил дикого осла на свободу, и кто разрешил узы онагру,

которому степь Я назначил домом и солончаки – жилищем?

Он посмевается городскому многолюдству и не слышит криков погонщика,

по горам ищет себе пищи и гоняется за всякою зеленью.

Захочет ли единорог служить тебе и переночует ли у яслей твоих?

Можешь ли веревкою привязать единорога к борозде, и станет ли он боронить за тобою поле?

Понадеешься ли на него, потому что у него сила велика, и предоставишь ли ему работу твою?

Поверишь ли ему, что он семена твои возвратит и сложит на гумно твое?

Ты ли дал красивые крылья павлину и перья и пух страусу?

Он оставляет яйца свои на земле, и на песке согревает их,

и забывает, что нога может раздавить их и полевой зверь может растоптать их;

он жесток к детям своим, как бы не своим, и не опасается, что труд его будет напрасен;

потому что Бог не дал ему мудрости и не уделил ему смысла;

а когда поднимется на высоту, посмевается коню и всаднику его.

Ты ли дал коню силу и облек шею его гривою?

Можешь ли ты испугать его, как саранчу? Храпение ноздрей его – ужас;

роет ногою землю и восхищается силою; идет навстречу оружию;

он смеется над опасностью и не робеет и не отворачивается от меча;

колчан звучит над ним, сверкает копье и дротик;

в порыве и ярости он глотает землю и не может стоять при звуке трубы;

при трубном звуке он издает голос: гу! гу! и издалека чует битву, громкие голоса вождей и крик.

Твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на полдень?

По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое?

Он живет на скале и ночует на зубце утесов и на местах неприступных;

оттуда высматривает себе пищу: глаза его смотрят далеко;

птенцы его пьют кровь, и где труп, там и он.

И продолжал Господь и сказал Иову:

будет ли состязающийся со Вседержителем еще учить? Обличающий Бога пусть отвечает Ему.

И отвечал Иов Господу и сказал:

вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои.

Однажды я говорил, – теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду.