Ве́тхий Заве́т: Быт. Исх. Лев. Чис. Втор. Нав. Суд. Руф. 1Цар. 2Цар. 3Цар. 4Цар. 1Пар. 2Пар. 1Ездр. Неем. 2Ездр. Тов. Иудиф. Есф. Иов. Притч. Еккл. Песн. Прем. Сир. Ис. Иер. Плч. ПослИер. Вар. Иез. Дан. Ос. Иоил. Ам. Авд. Ион. Мих. Наум. Авв. Соф. Аг. Зах. Мал. 1Макк. 2Макк. 3Макк. 3Ездр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
 Скрыть
Азбука веры » Би́блия » И́ова » гл.39-42

И́ова, Главы 39-42

Толкования
Толкования главы
39:1
39:2
39:3
39:4
39:5
39:6
см.:Пс.106:34;
39:7
39:8
39:9
39:10
39:11
39:12
39:13
39:14
39:15
39:16
39:17
39:18
39:19
39:20
39:21
39:22
39:23
39:24
см.:Притч.21:31;
39:25
39:26
39:27
39:28
39:29
39:30
39:31
39:32
39:33
39:34
39:35
Глава 40 
40:1
40:2
см.:Иов.38:3;
40:3
40:4
40:5
40:6
40:7
40:8
40:9
40:10
40:11
40:12
40:13
40:14
40:15
40:16
40:17
40:18
40:19
40:20
40:21
40:22
40:23
40:24
40:25
40:26
40:27
Глава 41 
41:1
см.:Иер.50:44;
41:2
см.:Исх.19:5;Втор.10:14;Пс.23:1;
41:3
41:4
41:5
41:6
41:7
41:8
41:9
41:10
41:11
41:12
41:13
41:14
41:15
41:16
41:17
41:18
41:19
41:20
41:21
41:22
41:23
41:24
41:25
41:26
41:27
41:28
41:29
41:30
41:31
41:32
41:33
41:34
Глава 42 
42:1
42:2
см.:Быт.18:14;Мф.19:26;
42:3
см.:Иов.38:2;Пс.39:6;
42:4
42:5
см.:Ис.55:3;Лк.5:8;
42:6
42:7
см.:Иов.2:11;Иов.27:7;
42:8
см.:Быт.20:7;Иак.5:16;
42:9
42:10
см.:Втор.30:3;Евр.11:34;Мк.10:30;
42:11
42:12
см.:Иов.1:3;
42:13
42:14
42:15
42:16
см.:Притч.3:16;
42:17
Синодальный
1 Бог спрашивает, имеет ли Иов знание о путях диких коз, 5 диких ослов и онагров, 13 о павлине, 19 коне, 26 хищных птицах. 33 Отвечал Иов Господу: «Руку мою полагаю на уста мои».
Знаешь ли ты время, когда рождаются дикие козы на скалах, и замечал ли роды ланей?
можешь ли расчислить месяцы беременности их? и знаешь ли время родов их?
Они изгибаются, рождая детей своих, выбрасывая свои ноши;
дети их приходят в силу, растут на поле, уходят и не возвращаются к ним.
Кто пустил дикого осла на свободу, и кто разрешил узы онагру,
которому степь Я назначил домом и солончаки – жилищем?
Он посмевается городскому многолюдству и не слышит криков погонщика,
по горам ищет себе пищи и гоняется за всякою зеленью.
Захочет ли единорог служить тебе и переночует ли у яслей твоих?
Можешь ли веревкою привязать единорога к борозде, и станет ли он боронить за тобою поле?
Понадеешься ли на него, потому что у него сила велика, и предоставишь ли ему работу твою?
Поверишь ли ему, что он семена твои возвратит и сложит на гумно твое?
Ты ли дал красивые крылья павлину и перья и пух страусу?
Он оставляет яйца свои на земле, и на песке согревает их,
и забывает, что нога может раздавить их и полевой зверь может растоптать их;
он жесток к детям своим, как бы не своим, и не опасается, что труд его будет напрасен;
потому что Бог не дал ему мудрости и не уделил ему смысла;
а когда поднимется на высоту, посмевается коню и всаднику его.
Ты ли дал коню силу и облек шею его гривою?
Можешь ли ты испугать его, как саранчу? Храпение ноздрей его – ужас;
роет ногою землю и восхищается силою; идет навстречу оружию;
он смеется над опасностью и не робеет и не отворачивается от меча;
колчан звучит над ним, сверкает копье и дротик;
в порыве и ярости он глотает землю и не может стоять при звуке трубы;
при трубном звуке он издает голос: гу! гу! и издалека чует битву, громкие голоса вождей и крик.
Твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на полдень?
По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое?
Он живет на скале и ночует на зубце утесов и на местах неприступных;
оттуда высматривает себе пищу: глаза его смотрят далеко;
птенцы его пьют кровь, и где труп, там и он.
И продолжал Господь и сказал Иову:
будет ли состязающийся со Вседержителем еще учить? Обличающий Бога пусть отвечает Ему.
И отвечал Иов Господу и сказал:
вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои.
Однажды я говорил, – теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду.
1 Господь снова говорит Иову: «Объясни Мне: ты хочешь … обвинить Меня, чтобы оправдать себя»? 10 «Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя». 20 «Можешь ли ты удою вытащить левиафана»?
И отвечал Господь Иову из бури и сказал:
препояшь, как муж, чресла твои: Я буду спрашивать тебя, а ты объясняй Мне.
Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?
Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он?
Укрась же себя величием и славою, облекись в блеск и великолепие;
излей ярость гнева твоего, посмотри на все гордое и смири его;
взгляни на всех высокомерных и унизь их, и сокруши нечестивых на местах их;
зарой всех их в землю и лица их покрой тьмою.
Тогда и Я признаю, что десница твоя может спасать тебя.
Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол;
вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его;
поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены;
ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья;
это – верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой;
горы приносят ему пищу, и там все звери полевые играют;
он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в болотах;
тенистые дерева покрывают его своею тенью; ивы при ручьях окружают его;
вот, он пьет из реки и не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его.
Возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром?
Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его?
вденешь ли кольцо в ноздри его? проколешь ли иглою челюсть его?
будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко?
сделает ли он договор с тобою, и возьмешь ли его навсегда себе в рабы?
станешь ли забавляться им, как птичкою, и свяжешь ли его для девочек твоих?
будут ли продавать его товарищи ловли, разделят ли его между Хананейскими купцами?
можешь ли пронзить кожу его копьем и голову его рыбачьею острогою?
Клади на него руку твою, и помни о борьбе: вперед не будешь.
1 «Кто же может устоять перед Моим лицом»? 12 «Из ноздрей его выходит дым». «Нет на земле подобного ему».
Надежда тщетна: не упадешь ли от одного взгляда его?
Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его; кто же может устоять перед Моим лицем?
Кто предварил Меня, чтобы Мне воздавать ему? под всем небом все Мое.
Не умолчу о членах его, о силе и красивой соразмерности их.
Кто может открыть верх одежды его, кто подойдет к двойным челюстям его?
Кто может отворить двери лица его? круг зубов его – ужас;
крепкие щиты его – великолепие; они скреплены как бы твердою печатью;
один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними;
один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются.
От его чихания показывается свет; глаза у него как ресницы зари;
из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры;
из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла.
Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя.
На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас.
Мясистые части тела его сплочены между собою твердо, не дрогнут.
Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов.
Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса.
Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы.
Железо он считает за солому, медь – за гнилое дерево.
Дочь лука не обратит его в бегство; пращные камни обращаются для него в плеву.
Булава считается у него за соломину; свисту дротика он смеется.
Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи.
Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь;
оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою.
Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным;
на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости.
1 Иов снова отвечает Господу: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя»; «я … раскаиваюсь в прахе и пепле»; 7 Господь осуждает трех друзей Иова; 10 принимает ходатайство Иова за них; 11 Господь дал Иову больше, чем было взято от него.
И отвечал Иов Господу и сказал:
знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено.
Кто сей, омрачающий Провидение, ничего не разумея? – Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал.
Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что буду спрашивать у Тебя, объясни мне.
Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя;
поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле.
И было после того, как Господь сказал слова те Иову, сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов.
Итак возьмите себе семь тельцов и семь овнов и пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, дабы не отвергнуть вас за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов.
И пошли Елифаз Феманитянин и Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сделали так, как Господь повелел им, – и Господь принял лице Иова.
И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих; и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде.
Тогда пришли к нему все братья его и все сестры его и все прежние знакомые его, и ели с ним хлеб в доме его, и тужили с ним, и утешали его за все зло, которое Господь навел на него, и дали ему каждый по кесите и по золотому кольцу.
И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние: у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц.
И было у него семь сыновей и три дочери.
И нарек он имя первой Емима, имя второй – Кассия, а имя третьей – Керенгаппух.
И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова, и дал им отец их наследство между братьями их.
После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода;
и умер Иов в старости, насыщенный днями.
//В Славянской Библии к книге Иова имеется следующее добавление:
42:17a«Написано, что он опять восстанет с теми, коих воскресит Господь.
42:17bО нем толкуется в Сирской книге, что жил он в земле Авситидийской на пределах Идумеи и Аравии: прежде же было имя ему Иовав.
42:17cВзяв жену Аравитянку, родил сына, которому имя Еннон. Происходил он от отца Зарефа, сынов Исавовых сын, матери же Воссоры, так что был он пятым от Авраама.
42:17dИ сии цари, царствовавшие в Едоме, какою страною и он обладал: первый Валак, сын Веора, и имя городу его Деннава; после же Валака Иовав, называемый Иовом; после сего Ассом, игемон из Феманитской страны; после него Адад, сын Варада, поразивший Мадиама на поле Моава,- и имя городу его Гефем.
42:17eПришедшие же к нему друзья, Елифаз (сын Софана) от сынов Исавовых, царь Феманский, Валдад (сын Амнона Ховарского) савхейский властитель, Софар Минейский царь.
42:17f(Феман сын Елифаза, игемон Идумеи. О нем говорится в книге Сирской, что жил в земле Авситидийской, около берегов Евфрата; прежде имя его было Иовав, отец же его был Зареф, от востока солнца.)»
Церковнославянский (рус)
А́ще уразумѣ́лъ еси́ вре́мя рожде́нiя ко́зъ живу́щихъ на гора́хъ ка́мен­ныхъ? усмотри́лъ же ли еси́ болѣ́знь при­­ рожде́нiи еле́ней?
изчи́слилъ же ли еси́ ме́сяцы и́хъ испо́лнены рожде́нiя и́хъ, болѣ́зни же и́хъ разрѣши́лъ ли еси́?
Вскорми́лъ же ли еси́ дѣ́тищы и́хъ внѣ́ стра́ха, болѣ́зни же и́хъ от­сле́ши ли?
изве́ргнутъ ча́да своя́, умно́жат­ся въ порожде́нiи, изы́дутъ и не воз­вратя́т­ся къ ни́мъ.
Кто́ же е́сть пусти́вый осла́ ди́вiяго свобо́дна, у́зы же его́ кто́ разрѣши́лъ?
Положи́хъ же жили́ще его́ пусты́ню и селе́нiя его́ сла́ность:
смѣя́йся мно́гу наро́ду гра́да, стужа́нiя же да́н­ническаго не слы́шай,
усмо́тритъ на гора́хъ па́жить себѣ́ и вслѣ́дъ вся́каго зла́ка и́щетъ.
Похо́щетъ же ли ти́ единоро́гъ рабо́тати, или́ поспа́ти при­­ я́слехъ тво­и́хъ?
при­­вя́жеши ли реме́нiемъ и́го его́, и провлече́тъ ти́ бразды́ на по́ли?
надѣ́ешилися на́нь, я́ко мно́га крѣ́пость его́? попу́стиши же ли ему́ дѣла́ твоя́?
повѣ́риши же ли, я́ко воз­да́стъ ти́ сѣ́мя? внесе́тъ же ли ти́ въ гумно́?
Крило́ веселя́щихся неела́сса, а́ще зачне́тъ Аси́да и не́сса?
я́ко оста́витъ на земли́ я́ица своя́, и на пе́рсти согрѣ́етъ,
и забы́, я́ко нога́ разбiе́тъ, и звѣ́рiе се́лнiи поперу́тъ:
ожесточи́ся на ча́да своя́, а́ки бы не ея́, вотще́ труди́ся безъ стра́ха,
я́ко сокры́ Бо́гъ е́й прему́дрость и не удѣли́ е́й въ ра́зумѣ:
во вре́мя же на высоту́ воз­несе́тъ, посмѣе́т­ся коню́ и сѣдя́щему на не́мъ.
Или́ ты́ обложи́лъ еси́ коня́ си́лою, и обле́клъ же ли еси́ вы́ю его́ въ стра́хъ?
обложи́лъ же ли еси́ его́ всеору́жiемъ, сла́ву же пе́рсей его́ де́рзостiю?
копы́томъ копа́я на по́ли игра́етъ и исхо́дитъ на по́ле съ крѣ́постiю:
срѣта́я стрѣ́лы посмѣява́ет­ся и не от­врати́т­ся от­ желѣ́за:
надъ ни́мъ игра́етъ лу́къ и ме́чь,
и гнѣ́вомъ потреби́тъ зе́млю и не и́мать вѣ́ры я́ти, до́ндеже востру́битъ труба́:
трубѣ́ же воструби́в­шей глаго́летъ, бла́гоже: издале́ча же обоня́етъ ра́ть, со скака́нiемъ и ржа́нiемъ.
И тво­е́ю ли хи́тростiю сто­и́тъ я́стребъ, распросте́ръ крилѣ́ недви́жимь, зря́ на ю́гъ?
Тво­и́мъ же ли повелѣ́нiемъ воз­но́сит­ся оре́лъ, нея́сыть же на гнѣздѣ́ сво­е́мъ сѣдя́ вселя́ет­ся,
на версѣ́ ка́мене и въ сокрове́нѣ?
та́мо же сы́й и́щетъ бра́шна, издале́ча о́чи его́ наблюда́ютъ,
пти́чищи же его́ валя́ют­ся въ кро́ви: идѣ́же а́ще бу́дутъ мертвечи́ны, а́бiе обрѣта́ют­ся.
И от­вѣща́ Госпо́дь Бо́гъ ко и́ову и рече́:
еда́ су́дъ со всеси́льнымъ укланя́ет­ся? облича́яй же Бо́га от­вѣща́ти и́мать ему́.
Отвѣща́въ же и́овъ, рече́ Го́сподеви:
почто́ еще́ а́зъ прю́ся, наказу́емь и облича́емь от­ Го́спода, слы́шай такова́я ничто́же сы́й? а́зъ же кі́й от­вѣ́тъ да́мъ къ си́мъ? ру́ку положу́ на устѣ́хъ мо­и́хъ:
еди́ною глаго́лахъ, втори́цею же не при­­ложу́.
Па́ки же от­вѣща́въ Госпо́дь, рече́ ко и́ову изъ о́блака:
ни́, но препоя́ши я́ко му́жъ чре́сла твоя́: вопрошу́ же тя́, ты́ же ми́ от­вѣща́й.
Не от­верга́й суда́ мо­его́: мни́ши ли мя́ ина́ко тебѣ́ сотво́рша, ра́звѣ да яви́шися правди́въ?
Еда́ мы́шца ти́ е́сть на Го́спода, или́ гла́сомъ на него́ греми́ши?
Прiими́ же высоту́ и си́лу, въ сла́ву же и въ че́сть облецы́ся:
пусти́ же а́нгелы гнѣ́вомъ и вся́каго укори́теля смири́,
велича́ва же угаси́ и согно́й нечести́выя а́бiе:
скры́й же въ зе́млю внѣ́ вку́пѣ и ли́ца и́хъ безче́стiя испо́лни.
Исповѣ́мъ, я́ко мо́жетъ десни́ца твоя́ спасти́.
Но у́бо се́, звѣ́рiе у тебе́, траву́ а́ки воло́ве ядя́тъ:
се́ у́бо, крѣ́пость его́ на чре́слѣхъ, си́ла же его́ на пу́пѣ чре́ва:
поста́ви о́шибъ я́ко кипари́съ, жи́лы же его́ [я́ко у́же] сплете́ны су́ть,
ре́бра его́ ре́бра мѣ́дяна, хребе́тъ же его́ желѣ́зо слiя́но.
Сі́есть нача́ло созда́нiя Госпо́дня: сотворе́нъ пору́ганъ бы́ти а́нгелы его́:
воз­ше́дъ же на го́ру стреми́н­ную, сотвори́ ра́дость четвероно́гимъ въ та́ртарѣ:
подъ вся́кимъ дре́вомъ спи́тъ, при­­ ро́гозѣ и тро́стiи и Сито́вiи:
осѣня́ютъ же надъ ни́мъ древеса́ вели́ка съ лѣ́торасльми и вѣ́тви напо́льныя:
а́ще бу́детъ наводне́нiе, не ощути́тъ: упова́етъ, я́ко вни́детъ Иорда́нъ во уста́ его́:
во о́ко свое́ во́зметъ его́, ожесточи́вся продира́витъ но́здри.
Извлече́ши ли змі́а у́дицею, или́ обложи́ши узду́ о ноздре́хъ его́?
или́ вдѣ́жеши колце́ въ но́здри его́? ши́ломъ же проверти́ши ли устнѣ́ его́?
воз­глаго́летъ же ли ти́ съ моле́нiемъ, [или́] съ проше́нiемъ кро́тко?
сотвори́тъ же ли завѣ́тъ съ тобо́ю? по́ймеши же ли его́ раба́ вѣ́чна?
по­игра́еши же ли съ ни́мъ, я́коже со пти́цею, или́ свя́жеши его́ я́ко вра́бiя дѣ́тищу?
пита́ют­ся ли же и́мъ язы́цы, и раздѣля́ютъ ли его́ Финикі́йстiи наро́ди?
вся́ же пла́ва­ю­щая собра́в­шеся не подъи́мутъ ко́жи еди́ныя о́шиба его́, и корабли́ ры́барей главы́ его́.
Возложи́ши же ли на́нь ру́ку, воспомяну́въ бра́нь быва́ющую на тѣ́лѣ его́? и ктому́ да не бу́детъ.
Не ви́дѣлъ ли еси́ его́, и глаго́лемымъ не удиви́л­ся ли еси́? не убоя́л­ся ли еси́, я́ко угото́вася ми́?–
–Кто́ бо е́сть противля́яйся мнѣ́, или́ кто́ противоста́нетъ ми́ и стерпи́тъ,
2а́ще вся́ поднебе́сная моя́ е́сть?
3Не умолчу́ его́ ра́ди и сло́вомъ си́лы поми́лую ра́внаго ему́.
4Кто́ от­кры́етъ лице́ облече́нiя его́, въ согбе́нiе же пе́рсей его́ кто́ вни́детъ?
5Две́ри лица́ его́ кто́ от­ве́рзетъ? о́крестъ зубо́въ его́ стра́хъ,
6утро́ба его́ щиты́ мѣ́дяны, сою́зъ же его́ я́коже смири́тъ ка́мень,
7еди́нъ ко друго́му при­­липа́ютъ, ду́хъ же не про́йдетъ его́:
8я́ко му́жъ бра́ту сво­ему́ при­­лѣпи́т­ся, содержа́т­ся и не от­то́ргнут­ся.
9Въ чха́нiи его́ воз­блиста́етъ свѣ́тъ: о́чи же его́ видѣ́нiе ден­ни́цы.
10Изъ у́стъ его́ исхо́дятъ а́ки свѣщы́ горя́щыя, и разме́щут­ся а́ки и́скры о́гнен­ныя:
11изъ ноздре́й его́ исхо́дитъ ды́мъ пе́щи горя́щiя огне́мъ у́глiя:
12душа́ же его́ я́ко у́глiе, и я́ко пла́мы изъ я́стъ его́ исхо́дитъ..
13На вы́и же его́ водворя́ет­ся си́ла, предъ ни́мъ тече́тъ па́губа.
14Пло́ти же тѣлесе́ его́ сольпну́шася: Лiе́тъ на́нь, и не подви́жит­ся.
15Се́рдце его́ ожестѣ́ а́ки ка́мень, сто­и́тъ же а́ки на́ковальня неподви́жна.
16Обра́щшуся же ему́, стра́хъ звѣре́мъ четвероно́гимъ по земли́ ска́чущымъ.
17А́ще сря́щутъ его́ ко́пiя, ничто́же сотворя́тъ ему́, копiе́ вонзе́но и броня́:
18вмѣня́етъ бо желѣ́зо а́ки пле́вы, мѣ́дь же а́ки дре́во гни́ло:
19не уязви́тъ его́ лу́къ мѣ́дянъ, мни́тъ бо каменоме́тную пра́щу а́ки сѣ́но:
20а́ки сте́блiе вмѣни́шася ему́ мла́тове, руга́етжеся тру́су огнено́сному.
21Ло́же его́ остни́ о́стрiи, вся́ко же зла́то морско́е подъ ни́мъ, я́коже бре́нiе безчи́слен­но.
22Возжиза́етъ бе́здну, я́коже пе́щь мѣ́дяну: мни́тъ же мо́ре я́ко мирова́рницу
23и та́ртаръ бе́здны я́коже плѣ́н­ника: вмѣни́лъ бе́здну въ прохожде́нiе.
24Ничто́же е́сть на земли́ подо́бно ему́ сотворе́но, пору́гано бы́ти а́нгелы мо­и́ми:
25все́ высо́кое зри́тъ: са́мъ же ца́рь всѣ́мъ су́щымъ въ вода́хъ.
Отвѣща́въ же и́овъ, рече́ ко Го́споду:
вѣ́мъ, я́ко вся́ мо́жеши, невоз­мо́жно же тебѣ́ ничто́же.
Кто́ есть тая́й от­ тебе́ совѣ́тъ, щадя́й же словеса́ и от­ тебе́ мни́т­ся утаи́ти? кто́ же воз­вѣсти́тъ ми́, и́хже не вѣ́дѣхъ, ве́лiя и ди́вная, и́хже не зна́хъ?
Послу́шай же мене́, Го́споди, да и а́зъ воз­глаго́лю: вопрошу́ же тя́, ты́ же мя́ научи́:
слу́хомъ у́бо у́ха слы́шахъ тя́ пе́рвѣе, ны́нѣ же о́ко мое́ ви́дѣ тя́:
тѣ́мже укори́хъ себе́ са́мъ, и иста́яхъ, и мню́ себе́ зе́млю и пе́пелъ.
Бы́сть же егда́ изглаго́ла Госпо́дь вся́ глаго́лы сiя́ и́ову, рече́ Госпо́дь ко Елифа́зу Ѳемани́тину: согрѣши́лъ еси́ ты́ и о́ба дру́зiе тво­и́: не глаго́ласте бо предо мно́ю ничто́же и́стин­но, я́коже ра́бъ мо­и́ и́овъ:
ны́нѣ же воз­ми́те се́дмь телце́въ и се́дмь овно́въ и иди́те ко рабу́ мо­ему́ и́ову, и сотвори́тъ же́ртву о ва́съ: и́овъ же ра́бъ мо́й помо́лит­ся о ва́съ, поне́же то́чiю лице́ его́ прiиму́: а́ще бо не его́ ра́ди, погуби́лъ бы́хъ у́бо ва́съ: не глаго́ласте бо и́стины на раба́ мо­его́ и́ова.
Оти́де же Елифа́зъ Ѳемани́тинъ и Валда́дъ Савхе́йскiй и Софа́ръ Мине́йскiй и сотвори́ша, я́коже повелѣ́ и́мъ Госпо́дь. И от­пусти́ грѣхи́ и́мъ и́ова ра́ди.
Госпо́дь же воз­расти́ и́ова: моля́щуся же ему́ и о друзѣ́хъ сво­и́хъ, от­пусти́ и́мъ грѣхи́ и́хъ, и даде́ Госпо́дь сугу́бая, ели́ка бя́ху пре́жде и́ову во усугубле́нiе.
Услы́шаша же вси́ бра́тiя его́ и сестры́ его́ вся́ случи́в­шаяся ему́, и прiидо́ша къ нему́, и вси́ ели́цы зна́ху его́ пе́рвѣе: я́дше же и пи́в­ше у него́, утѣ́шиша его́ и диви́шася о всѣ́хъ, я́же наведе́ на́нь Бо́гъ: даде́ же ему́ кі́йждо а́гницу еди́ну и четы́ре дра́хмы зла́та назна́менована.
Госпо́дь же благослови́ послѣ́дняя и́овля, не́же пре́жняя: бя́ху же ско́ти его́, ове́цъ четыре­на́­де­сять ты́сящъ, велблю́довъ ше́сть ты́сящъ, супру́гъ воло́въ ты́сяща, осли́цъ ста́дныхъ ты́сяща.
Роди́шажеся ему́ сы́нове се́дмь и дще́ри три́:
и нарече́ пе́рвую у́бо де́нь, втору́ю же кассі́ю, тре́тiю же Амалѳе́евъ ро́гъ:
и не обрѣто́шася подо́бны въ лѣ́потѣ дще́ремъ и́овлевымъ въ поднебе́снѣй: даде́ же и́мъ оте́цъ наслѣ́дiе въ бра́тiи и́хъ.
Поживе́ же и́овъ по я́звѣ лѣ́тъ сто́ се́дмьдесятъ, всѣ́хъ же лѣ́тъ поживе́ двѣ́сти четы́редесять о́смь. И ви́дѣ и́овъ сы́ны своя́ и сы́ны сыно́въ сво­и́хъ, да́же до четве́ртаго ро́да.
И сконча́ся и́овъ ста́ръ и испо́лнь дні́й.
42:17a Пи́сано же е́сть па́ки воста́ти ему́, съ ни́миже Госпо́дь воз­ста́витъ и́.
42:17b Та́ко толку́ет­ся от­ Си́рскiя кни́ги: въ земли́ у́бо живы́й авситиді́йстѣй, на предѣ́лѣхъ Идуме́и и Араві́и: пре́жде же бя́ше и́мя ему́ Иова́въ:
42:17c взе́мъ же жену́ Ара́вляныню, роди́ сы́на, ему́же и́мя ен­но́нъ: бѣ́ же то́й отца́ у́бо Заре́ѳа, Иса́вовыхъ сыно́въ сы́нъ, ма́тере же Восо́рры, я́коже бы́ти ему́ пя́тому от­ Авраа́ма.
42:17d И сі́и ца́рiе ца́р­ст­вовав­шiи во Едо́мѣ, е́юже и то́й облада́­ше страно́ю: пе́рвый Вала́къ сы́нъ Вео́ровъ, и и́мя гра́ду его́ Ден­нава́: по Вала́цѣ же Иова́въ, нарица́емый и́овъ: по се́мъ Ассо́мъ бы́в­шiй во́ждь от­ Ѳеманитиді́йскiя страны́: по се́мъ Ада́дъ, сы́нъ Вара́довъ, и́же изсѣче́ Мадiа́ма на по́ли Моа́вли, и и́мя гра́ду его́ геѳе́мъ.
42:17e Прише́дшiи же къ нему́ дру́зiе, Елифа́зъ [сы́нъ Софа́нь] от­ сыно́въ Иса́вовыхъ, ца́рь Ѳемані́йскiй, Валда́дъ [сы́нъ Амно́на Хова́рскаго] Савхе́йскiй власти́тель, Софа́ръ Мине́йскiй ца́рь.
¿Sabes tú el tiempo en que paren las cabras monteses?
¿Has mirado tú cuando las ciervas están pariendo?
¿Has contado tú los meses de su preñez
y sabes el tiempo cuando han de parir?
Se encorvan, hacen salir a sus hijos
y pasan sus dolores.
Sus hijos se robustecen y crecen con el pasto;
luego se van y ya no regresan.
»¿Quién dio libertad al asno montés?
¿Quién soltó sus ataduras?
Yo le di por casa el desierto,
puse su morada en lugares estériles.
Él se burla del bullicio de la ciudad
y no oye las voces del arriero.
En lo escondido de los montes está su pasto
y anda buscando toda cosa verde.
»¿Querrá el búfalo servirte a ti
o quedarse en tu pesebre?
¿Atarás tú al búfalo con coyunda para abrir el surco?
¿Irá en pos de ti labrando los valles?
¿Confiarás en él porque es grande su fuerza?
¿Le encomendarías tu labor?
¿Lo dejarías recoger el grano
y juntarlo en tu era?
»¿Le has dado tú al pavo real sus hermosas alas,
o sus alas y plumas al avestruz?
Éste desampara en la tierra sus huevos,
los calienta sobre el polvo
y olvida que el pie los puede pisar
y que una fiera del campo puede aplastarlos.
Es duro para con sus crías, como si no fueran suyas,
y no teme que su trabajo haya sido en vano,
porque Dios lo privó de sabiduría
y no le dio inteligencia.
Sin embargo, en cuanto se levanta para correr,
se burla del caballo y de su jinete.
»¿Le das tú su fuerza al caballo?
¿Cubres tú su cuello de crines ondulantes?
¿Lo harás temblar tú como a una langosta?
El resoplido de su nariz es formidable.
Escarba la tierra, se alegra en su fuerza
y sale al encuentro de las armas.
Hace burla del miedo; no teme
ni vuelve el rostro delante de la espada.
Sobre él resuenan la aljaba,
el hierro de la lanza y de la jabalina;
pero él, con ímpetu y furor, escarba la tierra
y no lo detiene ni el sonar de la trompeta;
más bien, en medio de los clarines parece decir: “¡Ea!”
Desde lejos huele la batalla,
el grito de los capitanes y el vocerío.
»¿Acaso por tu sabiduría vuela el gavilán
y extiende hacia el sur sus alas?
¿Se remonta el águila por tu mandato
y pone en alto su nido?
Ella habita y mora en la peña,
en la cumbre del peñasco y de la roca.
Desde allí acecha la presa
que sus ojos observan desde muy lejos.
Sus polluelos chupan la sangre;
donde haya cadáveres, allí está ella.»

Además respondió Jehová a Job y dijo:

«¿Es sabiduría contender con el Omnipotente?
¡Responda a esto el que disputa con Dios!»
Entonces respondió Job a Jehová y dijo:
«Yo soy vil, ¿qué te responderé?
¡Me tapo la boca con la mano!
Una vez hablé, mas no replicaré más;
aun dos veces, mas no volveré a hablar.»
Respondió Jehová a Job desde el torbellino y dijo:
«Ahora cíñete la cintura como un hombre:
yo te preguntaré y tú me contestarás.
¿Invalidarás tú también mi juicio?
¿Me condenarás a mí, para justificarte tú?
¿Tienes tú un brazo como el de Dios?
¿Truena tu voz como la suya?
»Adórnate ahora de majestad y alteza,
vístete de honra y hermosura.
Derrama el ardor de tu ira;
mira a todo altivo y abátelo.
Mira a todo soberbio y humíllalo,
y destruye a los impíos dondequiera que estén.
Entiérralos a todos en el polvo,
encierra sus rostros en la oscuridad.
Entonces yo también declararé
que tu diestra puede salvarte.
»Ahí está el behemot: yo lo creé, lo mismo que a ti.
Come hierba, como el buey.
Su fuerza está en sus lomos;
su vigor, en los músculos de su vientre.
Mueve su cola semejante al cedro,
y los nervios de sus muslos están entretejidos.
Sus huesos son fuertes como el bronce
y sus miembros como barras de hierro.
ȃl es el primero entre las obras de Dios,
y sólo el que lo hizo puede acercar a él la espada.
Ciertamente para él producen hierba los montes,
donde retozan las bestias del campo.
Se acuesta a la sombra
en lo oculto de las cañas y de los lugares húmedos.
Los árboles lo cubren con su sombra;
los sauces del arroyo lo rodean.
Aun cuando el río se salga de madre, él no se inmuta;
permanece tranquilo aunque todo un Jordán se estrelle contra su boca.
¿Quién podrá atraparlo mientras él vigila?
¿Quién le perforará la nariz?
¿Pescarás tú al leviatán con un anzuelo
o sujetándole la lengua con una cuerda?
¿Le pondrías una soga en las narices?
¿Perforarías con un garfio su quijada?
¿Multiplicará ruegos él delante de ti?
¿Te hablará con palabras lisonjeras?
¿Hará un pacto contigo
para que lo tomes por esclavo para siempre?
¿Jugarás con él como con un pájaro?
¿Lo atarás para tus niñas?
¿Harán banquete con él los compañeros?
¿Lo repartirán entre los mercaderes?
¿Cortarás tú con cuchillo su piel,
o con arpón de pescadores su cabeza?
Pon tu mano sobre él:
recordarás luego la lucha y no volverás a hacerlo.
En cuanto a él, toda esperanza queda burlada,
porque aun a su sola vista la gente se desmaya.
Y nadie hay tan osado que lo despierte;
¿quién podrá permanecer delante de mí?
Porque ¿quién me ha dado a mí primero, para que yo restituya?
¡Todo lo que hay debajo del cielo es mío!
»No guardaré silencio sobre sus miembros,
ni sobre sus fuerzas y la gracia de su disposición.
¿Quién levantará la cubierta que lo reviste?
¿Quién se acercará a su doble coraza?
¿Quién abrirá la puerta de sus fauces?
¡Las hileras de sus dientes espantan!
Su espalda está cubierta de fuertes escudos,
soldados estrechamente entre sí.
El uno se junta con el otro
de modo que el viento no pasa entre ellos.
Unido está el uno con el otro,
trabados entre sí, no se pueden separar.
Cuando estornuda, lanza relámpagos;
sus ojos son como los párpados del alba.
De su boca salen llamaradas;
centellas de fuego brotan de ella.
De sus narices sale humo,
como de una olla o caldero que hierve.
Su aliento enciende los carbones;
de su boca salen llamas.
En su cerviz está su fuerza,
y delante de él cunde el desaliento.
Aun las partes más tiernas de su carne están endurecidas,
son firmes en él, no se mueven.
Firme es como una piedra su corazón,
fuerte como la piedra de un molino.
Cuando se levanta, los fuertes tienen temor
y retroceden a causa de su desfallecimiento.
Aunque la espada lo alcance, no se le clavará;
ni tampoco la lanza, el dardo o la jabalina.
Para él, el hierro es como paja
y el bronce como madera podrida.
La saeta no lo hace huir
y las piedras de honda le son como paja.
Toda arma le es como hojarasca
y se burla del silbido de la jabalina.
Por debajo tiene escamas puntiagudas
que imprimen su huella en el barro.
Hace hervir como una olla las aguas profundas
y las vuelve como una olla de ungüento.
En pos de sí resplandece su estela,
hasta parecer cano el abismo.
No hay en la tierra quien se le asemeje;
es un animal hecho exento de temor.
Menosprecia toda arrogancia
y es rey sobre toda otra fiera.»
Respondió Job a Jehová y dijo:
«Yo reconozco que todo lo puedes
y que no hay pensamiento que te sea oculto.
“¿Quién es el que, falto de entendimiento, oscurece el consejo?”
Así hablaba yo, y nada entendía;
eran cosas demasiado maravillosas para mí, que yo no comprendía.
Escucha, te ruego, y hablaré.
Te preguntaré y tú me enseñarás.
De oídas te conocía,
mas ahora mis ojos te ven.
Por eso me aborrezco
y me arrepiento en polvo y ceniza».
Aconteció que después que habló Jehová estas palabras a Job, Jehová dijo a Elifaz, el temanita: «Mi ira se ha encendido contra ti y tus dos compañeros, porque no habéis hablado de mí lo recto, como mi siervo Job.
Ahora, pues, tomad siete becerros y siete carneros, id a mi siervo Job y ofreced holocausto por vosotros. Mi siervo Job orará por vosotros y yo de cierto lo atenderé para no trataros con afrenta por no haber hablado de mí con rectitud, como mi siervo Job.»
Fueron, pues, Elifaz, el temanita, Bildad, el suhita, y Zofar, el naamatita, e hicieron como Jehová les había dicho. Y Jehová aceptó la oración de Job.
Cuando Job hubo orado por sus amigos, Jehová le quitó la aflicción; y aumentó al doble todas las cosas que habían sido de Job.
Todos sus hermanos, todas sus hermanas y todos los que antes lo habían conocido vinieron a él y comieron pan con él en su casa. Se condolieron de él, lo consolaron de todo aquel mal que Jehová había traído sobre él y cada uno le dio una moneda de plata y un anillo de oro.
Jehová bendijo el postrer estado de Job más que el primero, porque tuvo catorce mil ovejas, seis mil camellos, mil yuntas de bueyes y mil asnas.
También tuvo siete hijos y tres hijas.
A la primera le puso por nombre Jemima; a la segunda, Cesia, y a la tercera, Keren-hapuc.
Y no había en toda la tierra mujeres tan hermosas como las hijas de Job, a las que su padre dio herencia entre sus hermanos.
Después de esto vivió Job ciento cuarenta años, y vio a sus hijos y a los hijos de sus hijos, hasta la cuarta generación.
Job murió muy anciano, colmado de días.

Глава:
Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония

Настройки

Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible