1 Иов приписывает свою скорбь своим тяжелым испытаниям; 8 он взывает об облегчении чрез смерть; «медь ли плоть моя»? 14 Выговор друзьям за недостаток сожаления к нему в его страданиях; 24 он просит их указать ему, в чем он согрешил.

И отвечал Иов и сказал:

о, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое!

Оно верно перетянуло бы песок морей! Оттого слова мои неистовы.

Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божии ополчились против меня.

Ревет ли дикий осел на траве? мычит ли бык у месива своего?

Едят ли безвкусное без соли, и есть ли вкус в яичном белке?

До чего не хотела коснуться душа моя, то составляет отвратительную пищу мою.

О, когда бы сбылось желание мое и чаяние мое исполнил Бог!

О, если бы благоволил Бог сокрушить меня, простер руку Свою и сразил меня!

Это было бы еще отрадою мне, и я крепился бы в моей беспощадной болезни, ибо я не отвергся изречений Святаго.

Что за сила у меня, чтобы надеяться мне? и какой конец, чтобы длить мне жизнь мою?

Твердость ли камней твердость моя? и медь ли плоть моя?

Есть ли во мне помощь для меня, и есть ли для меня какая опора?

К страждущему должно быть сожаление от друга его, если только он не оставил страха к Вседержителю.

Но братья мои неверны, как поток, как быстро текущие ручьи,

которые черны от льда и в которых скрывается снег.

Когда становится тепло, они умаляются, а во время жары исчезают с мест своих.

Уклоняют они направление путей своих, заходят в пустыню и теряются;

смотрят на них дороги Фемайские, надеются на них пути Савейские,

но остаются пристыженными в своей надежде; приходят туда и от стыда краснеют.

Так и вы теперь ничто: увидели страшное и испугались.

Говорил ли я: дайте мне, или от достатка вашего заплатите за меня;

и избавьте меня от руки врага, и от руки мучителей выкупите меня?

Научи́те меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил.

Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши?

Вы придумываете речи для обличения? На ветер пускаете слова ваши.

Вы нападаете на сироту и роете яму другу вашему.

Но прошу вас, взгляните на меня; буду ли я говорить ложь пред лицем вашим?

Пересмотрите, есть ли неправда? пересмотрите, – правда моя.

Есть ли на языке моем неправда? Неужели гортань моя не может различить горечи?

Церковнославянский (рус)

Отвѣща́въ же и́овъ, рече́:

а́ще бы кто́ вѣ́ся извѣ́силъ гнѣ́въ мо́й, болѣ́зни же моя́ взя́лъ бы на мѣ́рило вку́пѣ,

то́ песка́ морска́го тяжча́йшiи бы́ли бы: но, я́коже мни́тся, словеса́ моя́ зла́ су́ть.

Стрѣ́лы бо Госпо́дни въ тѣ́лѣ мое́мъ су́ть, и́хже я́рость испива́етъ кро́вь мою́: егда́ начну́ глаго́лати, боду́тъ мя́.

Что́ бо? еда́ вотще́ возреве́тъ ди́вiй осе́лъ, ра́звѣ бра́шна прося́? или́ возреве́тъ гла́сомъ во́лъ, въ я́слехъ имѣ́яй бра́шно?

Снѣ́стся ли хлѣ́бъ безъ со́ли? или́ е́сть вку́съ во тщи́хъ словесѣ́хъ?

Не мо́жетъ бо утиши́тися душа́ моя́: смра́дъ бо зрю́ бра́шна моя́, я́коже воню́ льво́ву.

А́ще бо да́лъ бы, да прiи́детъ проше́нiе мое́, и наде́жду мою́ да́лъ бы Госпо́дь.

Наче́нъ Госпо́дь да уязвля́етъ мя́, до конца́ же да не убiе́тъ мя́.

Бу́ди же ми́ гра́дъ гро́бъ, на его́же стѣна́хъ скака́хъ въ не́мъ: не пощажу́: не солга́хъ бо во словесѣ́хъ святы́хъ Бо́га моего́.

Ка́я бо крѣ́пость моя́, я́ко терплю́? или́ ко́е ми́ вре́мя, я́ко терпи́тъ моя́ душа́?

еда́ крѣ́пость ка́менiя крѣ́пость моя́? или́ пло́ти моя́ су́ть мѣ́дяны?

или́ не упова́хъ на него́? по́мощь же от мене́ отступи́,

отрече́ся от мене́ ми́лость, посѣще́нiе же Госпо́дне презрѣ́ мя.

Не воззрѣ́ша на мя́ бли́жнiи мои́: я́коже пото́къ оскудѣва́яй, или́ я́коже во́лны преидо́ша мя́:

и́же мене́ боя́хуся, ны́нѣ нападо́ша на мя́:

я́коже снѣ́гъ или́ ле́дъ сме́рзлый, егда́ иста́етъ теплотѣ́ бы́вшей, не ктому́ познава́ется, что́ бѣ́:

та́ко и а́зъ оста́вленъ е́смь от всѣ́хъ, погибо́хъ же и бездо́мокъ бы́хъ:

ви́дите пути́ Ѳема́нскiя, на стези́ Саво́нскiя смотря́щiи,

и студа́ испо́лнени бу́дутъ на гра́ды и на имѣ́нiя надѣ́ющiися.

Ны́нѣ же и вы́ наидо́сте на мя́ неми́лостивно: у́бо ви́дѣвше мо́й стру́пъ убо́йтеся.

Что́ бо? еда́ что́ у ва́съ проси́хъ, или́ ва́шея крѣ́пости тре́бую,

да спасе́те мя́ от враго́въ, или́ изъ руки́ си́льныхъ изба́вите мя́?

Научи́те мя́, а́зъ же умолчу́: а́ще что́ погрѣши́хъ, скажи́те ми́.

Но, я́коже мни́тся, зла́ [су́ть] му́жа и́стиннаго словеса́, не от ва́съ бо крѣ́пости прошу́:

ниже́ обличе́нiе ва́ше словесы́ мя́ утоли́тъ, ниже́ бо вѣща́нiя ва́шего слове́съ стерплю́.

Оба́че я́ко на си́ра напа́даете, наска́чете же на дру́га ва́шего.

Ны́нѣ же воззрѣ́въ на ли́ца ва́ша, не солжу́.

Ся́дите ны́нѣ, и да не бу́детъ непра́ведно, и па́ки ко пра́ведному сни́дитеся.

И́бо нѣ́сть въ язы́цѣ мое́мъ непра́вды, и горта́нь мо́й не ра́зуму ли поуча́ется?

Эстонский

Языки

Iiob teeb etteheiteid oma sõpradele
Siis vastas Iiob ja ütles:

„Kui ometi mu meelehärm saaks vaetud ja mu õnnetus oleks pandud vaekaussidele.

Tõesti, see oleks nüüd raskem kui mereliiv. Seepärast on mu sõnadki tormakad.

Sest minus on Kõigevägevama nooled, mu vaim joob nende mürki. Jumala hirmutamised on rivistunud mu vastu.

Kas metseesel kisendab noore rohu peal või ammub härg oma sulbi juures?

Kas magedat süüakse ilma soolata või on siis maitset kassinaeri limal?

Mu hing tõrgub neid puudutamast, need on mulle nagu rüvetatud roog.

Oh, et ometi mu palve täide läheks ja Jumal annaks, mida soovin!

Otsustaks ometi Jumal mind murda, sirutaks oma käe ja lõikaks katki mu elulõnga,

siis oleks mul veel troostigi: ma hüppaksin rõõmu pärast isegi armutus valus, sest ma ei ole salanud Püha sõnu.

Mis on mu jõud, et jaksaksin oodata, ja missugune peaks olema mu eesmärk, et suudaksin kindlaks jääda?

Ons mu tugevus nagu kivide tugevus või ons mu ihu vaskne?

Tõesti, mul enesel ei ole abi ja pääsemine on mu juurest peletatud.

Kes põlgab sõbra sõprust, see loobub Kõigevägevama kartusest.

Mu vennad on petlikud nagu jõgi, otsekui kuivaks valguvad jõesängid,

mis jääst on muutunud tumedaks, kuhu lumi on pugenud peitu;

veevaeseks jäädes need vaikivad, kuumuses kaovad oma asemelt.

Karavanid põikavad teelt kõrvale, lähevad kõrbe ja hukkuvad.

Teema karavanid heidavad pilke, Seeba teekäijad loodavad nende peale:

oma lootuses nad jäävad häbisse, sinna jõudes nad pettuvad.

Seesuguseiks olete nüüd saanud: te näete kohutavat asja ja kardate.

Kas ma olen öelnud: „Andke mulle kingitusi!” või: „Makske oma varandusest minu eest,

päästke mind vaenlase võimusest ja lunastage mind vägivallategijate käest!”?

Õpetage mind, siis ma vaikin! Tehke mulle selgeks, milles olen eksinud!

Otsekohesed sõnad ei olekski kibedad. Aga mis tähendus on teie noomimisel?

On teil kavatsus mu sõnu laita? Kas meeltheitja kõne peaks olema nagu tuul?

Te heidate liisku isegi vaeslapse pärast ja müüte maha oma sõbra.

Aga nüüd vaadake mu peale! Ma tõesti ei valeta teile näkku!

Jätke ometi järele, et ei sünniks ülekohut! Jah, jätke järele, sest veel on mul selles asjas õigus!

Ons mu keelel ülekohut? Või ei taipa mu suulagi, mis on õnnetus?