Азбука веры » Би́блия » И́ова » гл.4-9

И́ова, Главы 4-9

Толкования

Толкования главы

4:1

см.:Иов.15:1;Иов.22:1;

4:2

4:3

см.:Евр.12:12;

4:4

см.:Ис.35:3;

4:5

4:6

4:7

4:8

см.:Иов.15:35;Пс.7:15;

4:9

см.:2Цар.22:16;2Фес.2:8;

4:10

см.:Пс.57:7;Наум.2:12;

4:11

4:12

4:13

см.:Иов.33:15;

4:14

см.:Дан.10:8;

4:15

4:16

4:17

см.:Иов.9:2;Иов.15:14;Иов.25:4;

4:18

см.:Иов.15:15;2Пет.2:4;Иуд.1:6;

4:19

см.:Иов.25:6;2Кор.5:1;

4:20

см.:Пс.36:2;

4:21

Глава 9

9:1

9:2

см.:Иов.4:17;

9:3

9:4

см.:Иов.37:23;

9:5

см.:Иер.51:25;Мф.17:20;

9:6

9:7

см.:Нав.10:13;4Цар.20:11;

9:8

см.:Иер.51:15;Ин.6:19;Мк.6:49;Мф.14:25;

9:9

9:10

см.:Иов.5:9;

9:11

9:12

см.:Ис.10:15;Ис.14:27;

9:13

см.:Наум.1:6;

9:14

9:15

см.:Иов.10:7;

9:16

9:17

9:18

9:19

9:20

9:21

см.:1Кор.4:4;

9:21-22

9:22

см.:Иов.34:9;

9:23

9:24

9:25

см.:Иов.7:7;Пс.89:10;

9:26

см.:Прем.5:10;

9:27

9:28

9:29

см.:Иов.7:20;

9:30

см.:Иер.2:22;

9:31

9:32

см.:Еккл.6:10;Иер.49:19;

9:33

9:34

см.:Пс.88:33;

9:35

см.:1Кор.4:4;

Церковнославянский (рус)

Отвѣща́ же Елифа́зъ Ѳемани́тинъ, глаго́ля:

еда́ мно́жицею глаго́лано ти́ бы́сть въ трудѣ́? тя́жести же глаго́лъ твои́хъ кто́ стерпи́тъ?

а́ще бо ты́ научи́лъ еси́ мно́ги и ру́цѣ немощны́хъ утѣ́шилъ еси́,

немощны́я же воздви́глъ еси́ словесы́, колѣ́номъ же немощны́мъ си́лу обложи́лъ еси́.

Ны́нѣ же прiи́де на тя́ болѣ́знь и косну́ся тебе́, ты́ же возмути́лся еси́.

Еда́ стра́хъ тво́й е́сть не въ безу́мiи, и наде́жда твоя́ и зло́ба пути́ твоего́?

Помяни́ у́бо, кто́ чи́стъ сы́й поги́бе? или́ когда́ и́стиннiи вси́ изъ ко́рене погибо́ша?

Я́коже ви́дѣхъ орю́щихъ неподо́бная, сѣ́ющiи же я́ болѣ́зни по́жнутъ себѣ́,

от повелѣ́нiя Госпо́дня поги́бнутъ, от Ду́ха же гнѣ́ва его́ изче́знутъ.

Си́ла льво́ва, гла́съ же льви́цы, весе́лiе же змие́въ угасе́:

мраволе́въ поги́бе, зане́же не имѣ́яше бра́шна, ски́мни же льво́вы оста́виша дру́гъ дру́гу.

А́ще же глаго́лъ кі́й и́стиненъ бѣ́ во словесѣ́хъ твои́хъ, ни ко́еже бы́ от си́хъ тя́ срѣ́тило зло́. не прiи́метъ ли у́хо мое́ преди́вныхъ от него́?

Стра́хомъ же и гла́сомъ нощны́мъ, напа́дающь стра́хъ на человѣ́ки,

у́жасъ же мя́ срѣ́те и тре́петъ, и зѣло́ ко́сти моя́ стрясе́:

и ду́хъ на лице́ ми на́йде: устраши́шася же ми́ власи́ и пло́ти,

воста́хъ и не разумѣ́хъ, ви́дѣхъ, и не бѣ́ обли́чiя предъ очи́ма мои́ма, но то́кмо ду́хъ ти́хъ и гла́съ слы́шахъ:

что́ бо? еда́ чи́стъ бу́детъ человѣ́къ предъ Бо́гомъ? или́ въ дѣ́лѣхъ свои́хъ безъ поро́ка му́жъ?

а́ще рабо́мъ свои́мъ не вѣ́руетъ, и во а́нгелѣхъ свои́хъ стро́потно что́ усмотрѣ́,

живу́щихъ же въ бре́нныхъ хра́минахъ, от ни́хже и мы́ са́ми от того́жде бре́нiя есмы́, порази́, я́коже мо́лiе,

и от у́тра да́же до ве́чера ктому́ не су́ть: зане́же не мого́ша себѣ́ помощи́, погибо́ша:

дхну́ бо на ня́, и изсхо́ша, и поне́же не имѣ́яху прему́дрости, погибо́ша.

Отвѣща́въ же и́овъ, рече́:

вои́стинну вѣ́мъ, я́ко та́ко е́сть: ка́ко бо бу́детъ пра́веденъ человѣ́къ у Го́спода?

а́ще бо восхо́щетъ суди́тися съ ни́мъ, не послу́шаетъ его́, да не пререче́тъ ко еди́ному словеси́ его́ от ты́сящи.

Прему́дръ бо е́сть мы́слiю, крѣ́покъ же и вели́къ: кто́ же́стокъ бы́въ проти́ву его́, пребы́сть?

Обетша́яй го́ры, и не вѣ́дятъ, превраща́яй я́ гнѣ́вомъ:

трясы́й поднебе́сную изъ основа́нiй, столпи́ же ея́ коле́блются:

глаго́ляй со́лнцу, и не восхо́дитъ, звѣ́зды же печа́тствуетъ:

простры́й еди́нъ не́бо и ходя́й по мо́рю, я́ко по земли́:

творя́й плiа́ды и еспе́ра, и Аркту́ра и сокро́вища ю́жная:

творя́й ве́лiя и неизслѣ́дованная, сла́вная же и изря́дная, и́мже нѣ́сть числа́.

А́ще прiи́детъ ко мнѣ́, не и́мамъ ви́дѣти: и а́ще мимои́детъ мене́, ника́ко уразумѣ́хъ.

А́ще во́зметъ, кто́ возврати́тъ? или́ кто́ рече́тъ ему́: что́ сотвори́лъ еси́?

Са́мъ бо отвраща́етъ гнѣ́въ, сляко́шася подъ ни́мъ ки́ти поднебе́снiи.

А́ще же мя́ услы́шитъ, или́ разсу́дитъ глаго́лы моя́?

А́ще бо и пра́веденъ бу́ду, не услы́шитъ мене́, суду́ его́ помолю́ся:

а́ще же воззову́, и услы́шитъ мя́, не иму́ вѣ́ры, я́ко услы́ша гла́съ мо́й.

Да не мгло́ю мя́ потреби́тъ, мно́га же ми́ сотре́нiя сотвори́ всу́е,

не оставля́етъ бо мя́ отдохну́ти, испо́лни же мя́ го́рести.

Поне́же си́ленъ е́сть крѣ́постiю: кто́ у́бо суду́ его́ воспроти́вится?

А́ще бо бу́ду пра́веденъ, уста́ моя́ нече́стiя сотворя́тъ: а́ще же бу́ду непоро́ченъ, стро́потенъ бу́ду.

А́ще бо нече́стiе сотвори́хъ, не вѣ́мъ душе́ю мое́ю: оба́че отъе́млется ми́ живо́тъ.

Тѣ́мже рѣ́хъ: вели́ка и си́льна губи́тъ гнѣ́въ.

Я́ко лука́вiи сме́ртiю лю́тою поги́бнутъ, оба́че пра́веднымъ посмѣва́ются.

Предана́ е́сть земля́ въ ру́цѣ нечести́ваго, ли́ца суді́й ея́ покрыва́етъ: а́ще же не са́мъ е́сть, кто́ е́сть?

Житiе́ же мое́ е́сть легча́е скороте́чца: отбѣго́ша и не ви́дѣша.

Или́ е́сть корабле́мъ слѣ́дъ пути́, или́ орла́ летя́ща, и́щуща я́ди?

А́ще бо реку́: забу́ду глаго́ля, прини́кнувъ лице́мъ воздохну́,

трясу́ся всѣ́ми удесы́: вѣ́мъ бо, я́ко не безви́нна мя́ оста́виши.

А́ще же нечести́въ е́смь, почто́ не умро́хъ?

А́ще бо измы́юся снѣ́гомъ и очи́щуся рука́ми чи́стыми,

дово́лно во скве́рнѣ омочи́лъ мя́ еси́, возгнуша́ся же мно́ю оде́жда моя́.

Нѣ́си бо человѣ́къ, я́коже а́зъ, ему́же противопрю́ся, да прiи́демъ вку́пѣ на су́дъ.

О, дабы́ хода́тай на́мъ бы́лъ, и облича́яй и разслу́шаяй между́ обѣ́ма.

Да отъи́метъ от мене́ же́злъ, стра́хъ же его́ да не смуща́етъ мене́:

и не убою́ся, но возглаго́лю, и́бо та́ко не вѣ́мъ са́мъ себе́.

Синодальный

1 Первая речь Елифаза; «погибал ли кто невинный»? 12 видение Елифаза: «Человек праведнее ли Бога»?

И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал:

если попытаемся мы сказать к тебе слово, – не тяжело ли будет тебе? Впрочем кто может возбранить слову!

Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал,

падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял.

А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом.

Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих – упованием твоим?

Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?

Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его;

от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают.

Рев льва и голос рыкающего умолкает, и зубы скимнов сокрушаются;

могучий лев погибает без добычи, и дети львицы рассеиваются.

И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него.

Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей,

объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои.

И дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне.

Он стал, – но я не распознал вида его, – только облик был пред глазами моими; тихое веяние, – и я слышу голос:

человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего?

Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки:

тем более – в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли.

Между утром и вечером они распадаются; не увидишь, как они вовсе исчезнут.

Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости.

1 Ответ Иова: «Как оправдается человек пред Богом»? 12 «Кто скажет Ему: что Ты делаешь»? 25 «Он не человек, как я» — «нет между нами посредника».

И отвечал Иов и сказал:

правда! знаю, что так; но как оправдается человек пред Богом?

Если захочет вступить в прение с Ним, то не ответит Ему ни на одно из тысячи.

Премудр сердцем и могущ силою; кто восставал против Него и оставался в покое?

Он передвигает горы, и не узнаю́т их: Он превращает их в гневе Своем;

сдвигает землю с места ее, и столбы ее дрожат;

скажет солнцу, – и не взойдет, и на звезды налагает печать.

Он один распростирает небеса и ходит по высотам моря;

сотворил Ас, Кесиль и Хима* и тайники юга; //*Cозвездия, соответствующие нынешним названиям: Медведицы, Ориона и Плеяд.

делает великое, неисследимое и чудное без числа!

Вот, Он пройдет предо мною, и не увижу Его; пронесется, и не замечу Его.

Возьмет, и кто возбранит Ему? кто скажет Ему: что Ты делаешь?

Бог не отвратит гнева Своего; пред Ним падут поборники гордыни.

Тем более могу ли я отвечать Ему и приискивать себе слова пред Ним?

Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего.

Если бы я воззвал, и Он ответил мне, – я не поверил бы, что голос мой услышал Тот,

Кто в вихре разит меня и умножает безвинно мои раны,

не дает мне перевести духа, но пресыщает меня горестями.

Если действовать силою, то Он могуществен; если судом, кто сведет меня с Ним?

Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня; если я невинен, то Он призна́ет меня виновным.

Невинен я; не хочу знать души моей, презираю жизнь мою.

Все одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного и виновного.

Если этого поражает Он бичом вдруг, то пытке невинных посмевается.

Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает. Если не Он, то кто же?

Дни мои быстрее гонца, – бегут, не видят добра,

несутся, как легкие ладьи, как орел стремится на добычу.

Если сказать мне: забуду я жалобы мои, отложу мрачный вид свой и ободрюсь;

то трепещу всех страданий моих, зная, что Ты не объявишь меня невинным.

Если же я виновен, то для чего напрасно томлюсь?

Хотя бы я омылся и снежною водою и совершенно очистил руки мои,

то и тогда Ты погрузишь меня в грязь, и возгнушаются мною одежды мои.

Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд!

Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас.

Да отстранит Он от меня жезл Свой, и страх Его да не ужасает меня, –

и тогда я буду говорить и не убоюсь Его, ибо я не таков сам в себе.

Немецкий (GNB)

Языки

Jetzt nahm Elifas von Teman das Wort:

»Erträgst du es, wenn ich dir etwas sage?
Ich kann beim besten Willen nicht mehr schweigen!

Du hast doch viele Menschen unterwiesen
und schlaff gewordene Hände stark gemacht.

Wenn jemand strauchelte, du halfst ihm auf,
den weichen Knien gabst du Halt und Kraft.

Jetzt, wo du selber dran bist, wirst du schwach
und kannst dem Unglück nicht ins Auge sehen.

Hast du nicht Gott zu jeder Zeit geehrt?
War nicht dein Leben frei von jedem Tadel?
Dann könntest du doch Mut und Hoffnung haben!

Denk einmal nach: Ging je ein Mensch zugrunde,
der treu und ehrlich war und ohne Schuld?

Ich kann nur sagen, was ich selber sah:
Da pflügen Leute auf dem Feld der Bosheit,
sie säen Unheil – und das ernten sie!

Die solches tun, erregen Gottes Zorn,
der sie hinwegfegt wie ein heißer Sturm.

Die Unheilstifter brüllen wie die Löwen,
doch Gott bricht ihnen alle Zähne aus.

Sie gehen ein wie Löwen ohne Beute
und ihre Kinder werden weit zerstreut.

Ganz heimlich ist ein Wort zu mir gekommen,
wie leises Flüstern drang es an mein Ohr,

so wie ein Traum den Menschen überfällt
und ihm die Ruhe seines Schlafes raubt.

Das Grauen packte mich, ließ mich erschaudern,
ich zitterte vor Angst an allen Gliedern.

Ein kalter Hauch berührte mein Gesicht,
die Haare sträubten sich mir vor Entsetzen.

Vor meinen Augen sah ich etwas stehen,
doch konnt́ ich nicht erkennen, was es war,
und eine leise Stimme hörte ich:

́Wie kann ein Mensch vor seinem Gott bestehen?
Wie kann er schuldlos sein vor seinem Schöpfer?

Gott traut nicht einmal seinen eigenen Dienern,
selbst seinen Engeln wirft er Fehler vor.

Meinst du, er traute dem Geschöpf aus Lehm,
das aus dem Staub hervorgegangen ist,
das man zerdrücken kann wie eine Motte?́

Am Morgen munter, sind sie abends tot,
sie gehen dahin für immer, unbeachtet.

Wenn Gott die Seile ihres Zeltes löst,
ist ihre Zeit vorbei, sie müssen fort.

Ijob antwortete:

»So ist es! Daran gibt es keinen Zweifel:
Kein Mensch kann Recht behalten gegen Gott!

Bekäm er Lust, mit Gott zu prozessieren,
so würde der ihm tausend Fragen stellen,
auf die er auch nicht eine Antwort weiß.

Gott ist so reich an Weisheit, Macht und Stärke!
Wer kann es wagen, ihm die Stirn zu bieten?
Er käme nicht mit heiler Haut davon!

Ganz unversehens rückt Gott Berge fort,
und wenn er zornig wird, zerstört er sie.

Gott stößt die Erde an und sie erbebt;
die Pfeiler, die sie tragen, lässt er schwanken.

Wenn eŕs befiehlt, scheint keine Sonne mehr,
die Sterne kann er hindern aufzugehen.

Allein hat Gott den Himmel ausgespannt,
nur er kann über Meereswellen schreiten.

Gott schuf den Großen Bären, den Orion,
das Siebengestirn, den Sternenkranz des Südens.

Gott ist́s, der Wunder tut, unzählbar viele,
so groß, dass wir sie nicht verstehen können.

Gott geht an mir vorbei – ich seh ihn nicht,
ich merke nicht, wie er vorübergeht.

Er rafft hinweg und niemand hindert ihn.
Wer wagt zu fragen: ́He, was machst du da?́

Gott muss nicht seinen Zorn in Schranken halten,
selbst Rahabs Helfer hatten sich zu beugen.

Wie könnte ich ihm dann entgegentreten,
wie rechte Worte finden gegen ihn?

Ich bin im Recht und darf mein Recht nicht fordern!
Soll ich ihn etwa noch um Gnade bitten,
ihn, der das Urteil schon beschlossen hat?

Selbst wenn er sich dem Rechtsverfahren stellte –
dass er mich hören würde, glaub ich nicht.

Gott sendet seinen Sturm und wirft mich nieder,
ganz ohne Grund schlägt er mir viele Wunden.

Er lässt mich nicht einmal zu Atem kommen,
stattdessen füllt er mich mit Bitterkeit.

Soll ich Gewalt anwenden? Er ist stärker!
Zieh ich ihn vor Gericht? Wer lädt ihn vor?

Ich bin im Recht, ich habe keine Schuld,
doch was ich sage, muss mich schuldig sprechen.

Mir ist jetzt alles gleich, drum sprech ich́s aus,
selbst wenn ich meinen Kopf dafür riskiere:
Dass ich im Recht bin, hilft mir nichts bei ihm;
ob schuldig oder nicht – Gott bringt mich um!

Wenn plötzlich eine Katastrophe kommt
und Menschen ohne Schuld getötet werden,
hat er für ihre Ängste nur ein Lachen.

Gott hat die Erde Schurken übergeben
und alle Richter hat er blind gemacht.
Wenn er es nicht gewesen ist, wer dann?

Mein Leben eilt noch schneller als ein Läufer,
nicht einer meiner Tage bringt mir Glück.

Wie leichte Boote gleiten sie vorbei,
schnell wie der Sturz des Adlers auf die Beute.

Wenn ich mir sage: ́Gib das Klagen auf,
vergiss den ganzen Jammer, lach doch wieder!́,

dann packt mich gleich die Angst vor neuen Qualen;
ich weiß es ja, Gott spricht mich doch nicht frei.

Er will mich unbedingt für schuldig halten.
Was hilft es, meine Unschuld zu beweisen?

Ich könnte mich mit reinstem Wasser waschen,
die Hände könnte ich mit Lauge säubern.

Dann würde er mich in ein Schlammloch tauchen,
sodass sich meine Kleider vor mir ekeln.

Ach, wäre Gott doch nur ein Mensch wie ich,
ich wüsste, welche Antwort ich ihm gäbe:
er müsste mit mir vor Gericht erscheinen!

Gäb es doch einen Schiedsmann zwischen uns,
dem wir uns alle beide beugen müssten!

Dann dürfte Gott mich nicht mehr weiterprügeln
und würde mir nicht länger Angst einjagen.

Ich könnte reden, ohne mich zu fürchten.
Jedoch in meinem Fall geht Macht vor Recht!