засохла виноградная лоза и смоковница завяла; гранатовое дерево, пальма и яблоня, все дерева в поле посохли; потому и веселье у сынов человеческих исчезло.

Препояшьтесь вретищем и плачьте, священники! рыдайте, служители алтаря! войдите, ночуйте во вретищах, служители Бога моего! ибо не стало в доме Бога вашего хлебного приношения и возлияния.

Назначьте пост, объявите торжественное собрание, созовите старцев и всех жителей страны сей в дом Господа Бога вашего, и взывайте к Господу.

О, какой день! ибо день Господень близок; как опустошение от Всемогущего придет он.

Не пред нашими ли глазами отнимается пища, от дома Бога нашего – веселье и радость?

Истлели зерна под глыбами своими, опустели житницы, разрушены кладовые, ибо не стало хлеба.

Как стонет скот! уныло ходят стада волов, ибо нет для них пажити; томятся и стада овец.

К Тебе, Господи, взываю; ибо огонь пожрал злачные пастбища пустыни, и пламя попалило все дерева в поле.

Даже и животные на поле взывают к Тебе, потому что иссохли потоки вод, и огонь истребил пастбища пустыни.

1 «Да трепещут все жители земли». 12 «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши». 18 Господь «пощадит народ Свой». 28 Он изольет Своего «Духа на всякую плоть».

Трубите трубою на Сионе и бейте тревогу на святой горе Моей; да трепещут все жители земли, ибо наступает день Господень, ибо он близок –

день тьмы и мрака, день облачный и туманный: как утренняя заря распространяется по горам народ многочисленный и сильный, какого не бывало от века и после того не будет в роды родов.

Перед ним пожирает огонь, а за ним палит пламя; перед ним земля как сад Едемский, а позади него будет опустошенная степь, и никому не будет спасения от него.

Вид его как вид коней, и скачут они как всадники;

скачут по вершинам гор как бы со стуком колесниц, как бы с треском огненного пламени, пожирающего солому, как сильный народ, выстроенный к битве.

При виде его затрепещут народы, у всех лица побледнеют.

Как борцы бегут они и как храбрые воины влезают на стену, и каждый идет своею дорогою, и не сбивается с путей своих.

Не давят друг друга, каждый идет своею стезею, и падают на копья, но остаются невредимы.

Бегают по городу, поднимаются на стены, влезают на дома, входят в окна, как вор.

Перед ними потрясется земля, поколеблется небо; солнце и луна помрачатся, и звезды потеряют свой свет.

И Господь даст глас Свой пред воинством Своим, ибо весьма многочисленно полчище Его и могуществен исполнитель слова Его; ибо велик день Господень и весьма страшен, и кто выдержит его?

Но и ныне еще говорит Господь: обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании.

Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему; ибо Он благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив и сожалеет о бедствии.

Кто знает, не сжалится ли Он, и не оставит ли благословения, хлебного приношения и возлияния Господу Богу вашему?

Вострубите трубою на Сионе, назначьте пост и объявите торжественное собрание.

Соберите народ, созовите собрание, пригласите старцев, соберите отроков и грудных младенцев; пусть выйдет жених из чертога своего и невеста из своей горницы.

Между притвором и жертвенником да плачут священники, служители Господни, и говорят: «пощади, Господи, народ Твой, не предай наследия Твоего на поругание, чтобы не издевались над ним народы; для чего будут говорить между народами: где Бог их?»

И тогда возревнует Господь о земле Своей, и пощадит народ Свой.

И ответит Господь, и скажет народу Своему: вот, Я пошлю вам хлеб и вино и елей, и будете насыщаться ими, и более не отдам вас на поругание народам.

И пришедшего от севера удалю от вас, и изгоню в землю безводную и пустую, переднее полчище его – в море восточное, а заднее – в море западное, и пойдет от него зловоние, и поднимется от него смрад, так как он много наделал зла.

Не бойся, земля: радуйся и веселись, ибо Господь велик, чтобы совершить это.

Не бойтесь, животные, ибо пастбища пустыни произрастят траву, дерево принесет плод свой, смоковница и виноградная лоза окажут свою силу.

И вы, чада Сиона, радуйтесь и веселитесь о Господе Боге вашем; ибо Он даст вам дождь в меру и будет ниспосылать вам дождь, дождь ранний и поздний, как прежде.

И наполнятся гумна хлебом, и переполнятся подточилия виноградным соком и елеем.

И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница, великое войско Мое, которое послал Я на вас.

И до сытости будете есть и насыщаться и славить имя Господа Бога вашего, Который дивное соделал с вами, и не посрамится народ Мой во веки.

И узнаете, что Я посреди Израиля, и Я – Господь Бог ваш, и нет другого, и Мой народ не посрамится во веки.

И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения.

И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего.

И покажу знамения на небе и на земле: кровь и огонь и столпы дыма.

Солнце превратится во тьму и луна – в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный.

И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение, как сказал Господь, и у остальных, которых призовет Господь.

1 Господь возвратит «плен Иуды». 4 Возмездие Тиру, Сидону и земле Филистимской. 9 «Толпы в долине суда». 18 «Иуда будет жить вечно».

Ибо вот, в те дни и в то самое время, когда Я возвращу плен Иуды и Иерусалима,

Я соберу все народы, и приведу их в долину Иосафата, и там произведу над ними суд за народ Мой и за наследие Мое, Израиля, который они рассеяли между народами, и землю Мою разделили.

И о народе Моем они бросали жребий, и отдавали отрока за блудницу, и продавали отроковицу за вино, и пили.

И что вы Мне, Тир и Сидон и все округи Филистимские? Хотите ли воздать Мне возмездие? хотите ли воздать Мне? Легко и скоро Я обращу возмездие ваше на головы ваши,

потому что вы взяли серебро Мое и золото Мое, и наилучшие драгоценности Мои внесли в капища ваши,

и сынов Иуды и сынов Иерусалима продавали сынам Еллинов, чтобы удалить их от пределов их.

Вот, Я подниму их из того места, куда вы продали их, и обращу мзду вашу на голову вашу.

И предам сыновей ваших и дочерей ваших в руки сынов Иуды, и они продадут их Савеям, народу отдаленному; так Господь сказал.

Провозгласите об этом между народами, приготовьтесь к войне, возбудите храбрых; пусть выступят, поднимутся все ратоборцы.

Перекуйте орала ваши на мечи и серпы ваши на копья; слабый пусть говорит: «я силен».

Спешите и сходитесь, все народы окрестные, и соберитесь; туда, Господи, веди Твоих героев.

Пусть воспрянут народы и низойдут в долину Иосафата; ибо там Я воссяду, чтобы судить все народы отовсюду.

Пустите в дело серпы, ибо жатва созрела; идите, спуститесь, ибо точило полно и подточилия переливаются, потому что злоба их велика.

Толпы, толпы в долине суда! ибо близок день Господень к долине суда!

Солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой.

И возгремит Господь с Сиона, и даст глас Свой из Иерусалима; содрогнутся небо и земля; но Господь будет защитою для народа Своего и обороною для сынов Израилевых.

Тогда узнаете, что Я Господь Бог ваш, обитающий на Сионе, на святой горе Моей; и будет Иерусалим святынею, и не будут уже иноплеменники проходить через него.

И будет в тот день: горы будут капать вином и холмы потекут молоком, и все русла Иудейские наполнятся водою, а из дома Господня выйдет источник, и будет напоять долину Ситтим.

Египет сделается пустынею и Едом будет пустою степью – за то, что они притесняли сынов Иудиных и проливали невинную кровь в земле их.

А Иуда будет жить вечно и Иерусалим – в роды родов.

Я смою кровь их, которую не смыл еще, и Господь будет обитать на Сионе.

Церковнославянский (рус)

Сло́во Госпо́дне, и́же бы́сть ко Иои́лю сы́ну Ваѳуи́леву.

Слы́шите сiя́, ста́рцы, и внуши́те, вси́ живу́щiи на земли́: а́ще бы́ша сицева́я во дне́хъ ва́шихъ или́ во дне́хъ оте́цъ ва́шихъ?

О си́хъ ча́домъ свои́мъ повѣ́дите, а ча́да ва́ша ча́домъ свои́мъ, а ча́да и́хъ ро́ду друго́му:

оста́нокъ гу́сеницъ поядо́ша пру́зи, и оста́нокъ пру́говъ поядо́ша мши́цы, и оста́нокъ мши́цъ поядо́ша си́плеве.

Утрезви́теся, пiя́нiи, от вина́ своего́ и пла́читеся: рыда́йте, вси́ пiю́щiи вино́ до пiя́нства, я́ко отъя́ся от у́стъ ва́шихъ весе́лiе и ра́дость.

Поне́же язы́къ взы́де на зе́млю мою́ крѣ́покъ и безчи́сленъ: зу́бы его́ [я́коже] зу́бы льво́вы, и члено́вныя его́ я́коже льви́чища:

положи́ виногра́дъ мо́й въ погубле́нiе и смо́квы моя́ въ сломле́нiе: взыску́я объиска́ и́ и све́рже, обѣли́ ло́зiе его́.

Воспла́чися ко мнѣ́ па́че невѣ́сты препоя́саныя во вре́тище по му́жи свое́мъ дѣ́вственнѣмъ.

Изве́ржеся же́ртва и возлiя́нiе изъ до́му Госпо́дня: пла́читеся, жерцы́, служа́щiи же́ртвеннику Госпо́дню,

я́ко опустѣ́ша поля́. пла́чися, земле́, я́ко пострада́ пшени́ца, и и́зсше вино́, ума́лися еле́й,

посрами́шася земледѣ́лателе. пла́читеся, се́ла, по пшени́цѣ и по ячме́ни, я́ко поги́бе объима́нiе от ни́вы,

виногра́дъ и́зсше, и смо́квы ума́лишася: ши́пки, и фи́никсъ, и я́блонь, и вся́ древа́ польска́я изсхо́ша, я́ко посрами́ша ра́дость сы́нове человѣ́чи.

Препоя́шитеся и бі́йтеся, жерцы́, пла́читеся, служа́щiи же́ртвеннику: вни́дите, поспи́те во вре́тищихъ, служа́щiи Бо́гу, я́ко отъя́ся от до́му Бо́га ва́шего же́ртва и возлiя́нiе:

освяти́те по́стъ, проповѣ́дите цѣльбу́, собери́те старѣ́йшины вся́ живу́щыя на земли́ въ до́мъ Бо́га ва́шего и воззови́те ко Го́споду усе́рдно:

увы́ мнѣ́, увы́ мнѣ́, увы́ мнѣ́ въ де́нь! я́ко бли́зъ е́сть де́нь Госпо́день, и я́ко бѣда́ от бѣды́ прiи́детъ:

я́ко предъ очи́ма ва́шима пи́щы взя́шася и от до́му Бо́га ва́шего весе́лiе и ра́дость.

Вскочи́ша ю́ницы у я́слей свои́хъ, погибо́ша сокро́вища, раскопа́шася точи́ла, я́ко посше́ пшени́ца.

Что́ положи́мъ себѣ́? воспла́кашася стада́ воло́въ, я́ко не бѣ́ па́жити и́мъ, и па́ствы о́вчыя погибо́ша.

Къ тебѣ́, Го́споди, возопiю́, я́ко о́гнь потреби́ кра́сная пусты́ни, и пла́мень пожже́ вся́ древа́ польска́я,

и ско́ти польсті́и воззрѣ́ша къ тебѣ́, я́ко посхо́ша исто́чницы водні́и, и о́гнь пояде́ кра́сная пусты́ни.

Воструби́те трубо́ю въ Сiо́нѣ, проповѣ́дите въ горѣ́ мое́й святѣ́й, и да смяту́тся вси́ живу́щiи на земли́, я́ко предстои́тъ де́нь Госпо́день, я́ко бли́зъ,

де́нь тмы́ и бу́ри, де́нь о́блака и мглы́: я́коже у́тро разлiю́тся по гора́мъ лю́дiе мно́зи и крѣ́пцы, подо́бни и́мъ не бы́ша от вѣ́ка, и по ни́хъ не приложи́тся до лѣ́тъ въ ро́дъ и ро́дъ:

я́же предъ ни́мъ о́гнь потребля́яй, и я́же за ни́мъ возгара́яся пла́мень: я́коже ра́й сла́дости земля́ предъ лице́мъ его́, и я́же созади́ его́ по́ле па́губы, и спаса́ющагося не бу́детъ и́мъ:

я́коже ви́дъ ко́нскiй ви́дъ и́хъ, и я́коже ко́нницы, та́ко прожену́тъ:

я́коже гла́съ колесни́цъ на верхи́ го́ръ востеку́тъ, и я́ко гла́съ пла́мене о́гненна попаля́юща тро́стiе, и я́ко лю́дiе мно́зи и крѣ́пцы воополча́ющiися на бра́нь.

От лица́ и́хъ сокруша́тся лю́дiе: вся́кое лице́ а́ки опале́нiе горнца́.

Я́коже борцы́ потеку́тъ, и я́коже му́жiе хра́бри взы́дутъ на огра́ды: и кі́йждо въ пу́ть сво́й по́йдетъ, и не совратя́тъ путі́й свои́хъ,

и кі́йждо от бра́та своего́ не отсту́питъ: отягоще́ни ору́жiи свои́ми по́йдутъ и въ стрѣла́хъ свои́хъ паду́тъ, но не сконча́ются.

Гра́да и́мутся, и на забра́ла востеку́тъ, и на хра́мины взлѣ́зутъ, и око́нцами вни́дутъ, я́коже та́тiе.

Предъ лице́мъ его́ смяте́тся земля́ и потрясе́тся не́бо: со́лнце и луна́ поме́ркнутъ, и звѣ́зды угася́тъ свѣ́тъ сво́й.

И Госпо́дь да́стъ гла́съ сво́й предъ лице́мъ си́лы своея́, я́ко мно́гъ е́сть зѣло́ по́лкъ его́, я́ко крѣпка́ дѣла́ слове́съ его́: зане́ вели́къ де́нь Госпо́день, вели́къ и свѣ́телъ зѣло́, и кто́ бу́детъ дово́ленъ ему́?

И ны́нѣ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ: обрати́теся ко мнѣ́ всѣ́мъ се́рдцемъ ва́шимъ въ постѣ́ и въ пла́чи и въ рыда́нiи,

и расто́ргните сердца́ ва́ша, а не ри́зы ва́шя, и обрати́теся ко Го́споду Бо́гу ва́шему, я́ко ми́лостивъ и ще́дръ е́сть, долготерпѣли́въ и многоми́лостивъ и раскаява́йся о зло́бахъ.

Кто́ вѣ́сть, обрати́тся ли, и раска́ется, и оста́витъ за собо́ю благослове́нiе и же́ртву и возлiя́нiе Го́споду Бо́гу ва́шему?

Воструби́те трубо́ю въ Сiо́нѣ, освяти́те по́стъ, проповѣ́дите цѣльбу́,

собери́те лю́ди, освяти́те це́рковь, избери́те старѣ́йшины, совокупи́те младе́нцы ссу́щыя сосцы́: да изы́детъ жени́хъ от ло́жа своего́, и невѣ́ста от черто́га своего́.

Между́ степе́ньми же́ртвенника воспла́чутся жерцы́ служа́щiи Го́споду и реку́тъ: пощади́, Го́споди, лю́ди твоя́ и не да́ждь достоя́нiя твоего́ на укори́зну, да не облада́ютъ и́ми язы́цы, да не реку́тъ во язы́цѣхъ: гдѣ́ е́сть Бо́гъ и́хъ?

И возревнова́ Госпо́дь о земли́ свое́й и пощадѣ́ лю́ди своя́.

И отвѣща́ Госпо́дь лю́демъ свои́мъ и рече́: се́, а́зъ ва́мъ послю́ пшени́цу и вино́ и ма́сло древя́ное, и насы́титеся и́хъ, и не да́мъ ва́съ ксему́ на поруга́нiе во язы́цѣхъ:

и су́щаго от сѣ́вера отжену́ от ва́съ и отри́ну его́ на зе́млю безво́дную, и погублю́ лице́ его́ въ мо́ри пе́рвѣмъ и за́дняя его́ въ мо́ри послѣ́днемъ, и взы́детъ гни́лость его́, и взы́детъ смра́дъ его́, я́ко возвели́чи дѣла́ своя́.

Дерза́й, земле́, ра́дуйся и весели́ся, я́ко возвели́чи Госпо́дь, е́же сотвори́ти.

Дерза́йте, ско́ти польсті́и, я́ко прозя́бнуша поля́ пусты́ни, я́ко дре́во принесе́ пло́дъ сво́й, виногра́дъ и смо́кви да́ша си́лу свою́.

И ча́да Сiо́ня, ра́дуйтеся и весели́теся о Го́сподѣ Бо́зѣ ва́шемъ, я́ко даде́ ва́мъ пи́щу въ пра́вду и одожди́тъ ва́мъ до́ждь ра́ннiй и по́здный, я́коже и пре́жде:

и напо́лнятся гу́мна ва́ша пшени́цы, и преизлiю́тся точи́ла вино́мъ и еле́емъ.

И возда́мъ ва́мъ вмѣ́сто лѣ́тъ, въ ня́же поядо́ша пру́зи и мши́ца, и си́плеве и гу́сеницы, си́ла моя́ вели́кая, ю́же посла́хъ на вы́:

и снѣ́сте яду́ще и насы́титеся, и похвали́те и́мя Го́спода Бо́га ва́шего, я́же сотвори́ съ ва́ми чудеса́: и не посра́мятся лю́дiе мои́ во вѣ́къ.

И увѣ́дите, я́ко посредѣ́ Изра́иля а́зъ е́смь, и а́зъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ, и нѣ́сть ино́го ра́звѣ мене́: и не посра́мятся ктому́ лю́дiе мои́ во вѣ́къ.

И бу́детъ по си́хъ, и излiю́ от Ду́ха моего́ на вся́ку пло́ть, и прореку́тъ сы́нове ва́ши и дще́ри ва́шя, и ста́рцы ва́ши со́нiя у́зрятъ, и ю́ноты ва́ши видѣ́нiя уви́дятъ:

и́бо на рабы́ моя́ и на рабы́ни моя́ во дни́ о́ны излiю́ от Ду́ха моего́:

и да́мъ чудеса́ на небеси́ и на земли́, кро́вь и о́гнь и куре́нiе ды́ма:

со́лнце обрати́тся во тму́, и луна́ въ кро́вь, пре́жде не́же прiити́ дню́ Госпо́дню вели́кому и просвѣще́нному:

и бу́детъ, вся́къ и́же призове́тъ и́мя Госпо́дне, спасе́тся: я́ко въ горѣ́ Сiо́нѣ и во Иерусали́мѣ бу́детъ спаса́емый, я́коже рече́ Госпо́дь, и благовѣству́емiи, и́хже Госпо́дь призва́.

Я́ко се́, а́зъ во дни́ ты́я и во вре́мя о́но, егда́ возвращу́ плѣ́нники Иу́дины и Иерусали́мли,

и соберу́ вся́ язы́ки, и сведу́ я́ на юдо́ль Иосафа́тову, и разсужду́ся съ ни́ми ту́ о лю́дехъ мои́хъ и о наслѣ́дiи мое́мъ Изра́или, и́же разсѣ́яшася во язы́цѣхъ, и зе́млю мою́ раздѣли́ша.

И на лю́ди моя́ верго́ша жре́бiя, и да́ша о́трочища блудни́цамъ, и отрокови́цы продая́ху на винѣ́ и пiя́ху.

И что́ вы мнѣ́, ти́ре и Сидо́не и вся́ Галиле́а иноплеме́нниковъ? еда́ воздая́нiе вы́ воздаете́ мнѣ́? или́ памятозло́бствуете вы́ на мя́? Остро́ и бы́стро возда́мъ воздая́нiе ва́ше на главы́ ва́шя,

поне́же сребро́ мое́ и зла́то мое́ взя́сте, и избра́нная моя́ и до́брая внесо́сте въ тре́бища ва́ша,

и сы́ны Иу́дины и сы́ны Иерусали́мли прода́сте сыно́мъ е́ллинскимъ, я́ко да иждене́те я́ от предѣ́лъ и́хъ.

И се́, а́зъ возста́влю я́ от мѣ́ста, въ не́же прода́сте я́ та́мо, и возда́мъ воздая́нiе ва́ше на главы́ ва́шя:

и отда́мъ сы́ны ва́шя и дще́ри ва́шя въ ру́цѣ сыно́въ Иу́диныхъ, и продадя́тъ я́ въ плѣ́нъ во страну́ дале́че су́щу, я́ко Госпо́дь глаго́ла.

Проповѣ́дите сiя́ во язы́цѣхъ, освяти́те ра́ть, возста́вите сѣчцы́, приведи́те и восходи́те, вси́ му́жiе во́инстiи,

разсѣцы́те ра́ла ва́ша на мечы́ и серпы́ ва́шя на ко́пiя: немощны́й да глаго́летъ, я́ко могу́ а́зъ:

совокупля́йтеся и входи́те, вси́ язы́цы о́крестъ, и собери́теся ту́: кро́ткiй да бу́детъ хра́бръ.

Да воста́нутъ и взы́дутъ вси́ язы́цы на юдо́ль Иосафа́тову, я́ко та́мо ся́ду разсуди́ти вся́ язы́ки я́же о́крестъ.

Испусти́те серпы́, я́ко предстои́тъ объима́нiе виногра́да: вни́дите, топчи́те, я́ко испо́лнь точи́ло, излива́ются подточи́лiя, я́ко умно́жишася зло́бы и́хъ.

Гла́си прогласи́шася на по́ли суде́бнѣмъ, я́ко бли́зъ де́нь Госпо́день на юдо́ли суде́бнѣй.

Со́лнце и луна́ поме́ркнутъ, и звѣ́зды скры́ютъ свѣ́тъ сво́й.

Госпо́дь же от Сiо́на воззове́тъ и от Иерусали́ма да́стъ гла́съ сво́й, и потрясе́тся не́бо и земля́: Госпо́дь же пощади́тъ лю́ди своя́ и укрѣпи́тъ [Госпо́дь] сы́ны Изра́илевы.

И увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ, вселя́яся въ Сiо́нѣ въ горѣ́ мое́й святѣ́й: и бу́детъ Иерусали́мъ свя́тъ, и иноплеме́нницы не про́йдутъ сквозѣ́ его́ ктому́.

И бу́детъ въ то́й де́нь, иска́плютъ го́ры сла́дость, и хо́лми источа́тъ млеко́, и вси́ исто́чницы Иу́дины источа́тъ во́ды, и исто́чникъ от до́му Госпо́дня изы́детъ и напои́тъ водоте́чь си́тiя.

Еги́петъ въ поги́бель бу́детъ, и Идуме́а въ по́ле поги́бели бу́детъ за озлобле́нiе сыно́въ Иу́диныхъ, поне́же пролiя́ша кро́вь пра́ведную на земли́ свое́й:

Иуде́а же во вѣ́ки насели́тся, и Иерусали́мъ въ ро́ды родо́въ.

И взыщу́ кро́ви и́хъ и не обезвиню́: и Госпо́дь всели́тся въ Сiо́нѣ.

Таджикский

Языки

КАЛОМИ Парвардигор, ки бар Юил ибни Фатуил нозил шуд.

Инро бишнавед, эй пирон, ва гӯш андозед, эй ҳамаи сокинони замин! Оё дар айёми шумо ва ё дар айёми падаронатон чизе мисли ин рӯй додааст?

Дар бораи он ба писарони худ ҳикоят кунед, ва писарони шумо – ба писарони худашон, ва писарони онҳо – ба насли дигар.

Он чи аз гозом боқӣ монда буд, малах хӯрд, ва он чи аз малах боқӣ монда буд, елеқ хӯрд, ва он чи аз елеқ боқӣ монда буд, ҳасил хӯрд.

Бедор шавед, эй мастон, ва гиря кунед, ва фиғон кашед, эй ҳамаи майнӯшон, дар бораи шираи ангур, ки аз даҳонатон кашида гирифта шудааст!

Зеро ки халқи зӯровар ва бешуморе ба замини ман ҳуҷум карданд; дандонҳои онҳо дандонҳои шер аст, ва дандонҳои осиёи онҳо – аз они модашер.

Токи маро валангор, ва анҷири маро нобуд карданд; пӯсти онро тамоман канда партофтанд; шохаҳои он сафед шудааст.

Мисли дӯшизае ки барои шавҳари ҷавонии худ палос пӯшида бошад, навҳа намо.

Ҳадияи ордӣ ва ҳадияи рехтанӣ аз хонаи Парвардигор барҳам хӯрдааст; коҳинони хизматгузори Парвардигор мотам гирифтаанд.

Саҳро тороҷ гардидааст, замин мотам гирифтааст, зеро ки гандум талаф шудааст, шираи ангур хушкидааст, зайтун пажмурда шудааст.

Зироаткорон ошуфта гардидаанд, токдорон навҳа карданд дар бораи гандум ва ҷав, зеро ки ҳосили саҳро нобуд шудааст.

Ток хушкидааст, ва анҷир пажмурда шудааст; анор ва хурмо ва себ, ҳамаи дарахтони саҳро хушкидааст, зеро ки шодмонӣ аз банӣ одам ғоиб гардидааст.

Палос пӯшида гиря кунед, эй коҳинон, навҳа намоед, эй хизматгузорони қурбонгоҳ, омада дар палос шабро гузаронед, эй хизматгузорони Худои ман! Зеро ки ҳадияи ордӣ ва ҳадияи рехтанӣ аз хонаи Худои шумо барҳам хӯрдааст.

Рӯза эълон кунед, маҷлис даъват намоед, пирон ва ҳамаи сокинони ин заминро ба хонаи Парвардигор Худои худ ҷамъ оваред, ва сӯи Парвардигор истиғоса баред.

Вой бар он рӯз! Зеро ки рӯзи Парвардигор наздик аст, ва мисли таҳлукае аз ҷониби Қодир хоҳад омад.

Оё озуқа дар пеши назари мо нобуд нашуд, ва шодию хурсандӣ – аз хонаи Худои мо?

Донаҳо дар таҳти кулӯхҳо пӯсид, махзанҳо холӣ ва анборҳо хароб гардид, зеро ки гандум нобуд шудааст.

Чорпоён чӣ гуна фарёд мезананд, ва рамаҳои говон чӣ гуна бетоқатӣ мекунанд, зеро ки чарогоҳе барояшон нест; рамаҳои гӯсфандон низ ба ҳоли табоҳ афтодаанд.

Сӯи Ту, эй Парвардигор, мехонам, зеро ки оташ чарогоҳҳоро сӯзонидааст, ва аланга ҳамаи дарахтони саҳроро фурӯ бурдааст.

Чорпоёни саҳро низ сӯи Ту нола мекунанд, зеро ки ҷӯйҳои об хушкидааст, ва оташ чарогоҳҳоро сӯзонидааст.

ДАР Сион шох навозед, ва дар кӯҳи поки Ман гулбонг занед, то ки ҳамаи сокинони ин замин ба ларза оянд, чунки рӯзи Парвардигор меояд, зеро ки наздик аст, –

Рӯзи торикӣ ва зулмот, рӯзи абр ва меғ, мисли шафақи субҳ, ки бар кӯҳҳо паҳн шуда бошад: қавми сершумор ва зӯровар, ки мисли онҳо аз азал набуд, ва баъд аз онҳо то абад нахоҳад буд.

Пеш аз онҳо оташ месӯзонад, ва баъд аз онҳо аланга фурӯ мебарад; пеш аз онҳо боғи Адан аст, ва баъд аз онҳо – биёбони хароба; ва назди онҳо чизе боқӣ намемонад.

Намуди онҳо мисли намуди аспон аст, ва онҳо мисли савораҳо метозанд.

Мисли гулдур-гулдури аробаҳо бар қуллаи кӯҳҳо мерақсанд, мисли чарс-чарси алангаи оташе ки коҳро месӯзонад, мисли қавми зӯроваре ки барои ҷанг саф кашида бошанд.

Аз дидори онҳо қавмҳо ба ларза меоянд; ранги ҳамаи рӯйҳо мепарад.

Мисли паҳлавонон тохт меоваранд, мисли мардони ҷангӣ ба ҳисор мебароянд, ва ҳар яке бо роҳҳои худ равона мешаванд, ва ҷоддаҳои худро тағйир намедиҳанд.

Ва якдигарро фишор намедиҳанд, ҳар яке бо роҳи худ равона мешаванд, ва бар найзаҳо меафтанд, лекин осебе намебинанд.

Ба шаҳр ҳамла мекунанд, ба ҳисор тохт меоваранд, ба хонаҳо мебароянд, аз тирезаҳо мисли дузд дохил мешаванд.

Пеш аз омаданашон замин ба ларза меояд, осмон ба ҳаяҷон меафтад, офтоб ва моҳ тира мешаванд, ва ситорагон дурахшонии худро гум мекунанд.

Ва Парвардигор овози Худро пеши лашкари Худ баланд мекунад, зеро ки ӯрдугоҳи Ӯ бағоят азим аст, зеро ки иҷрокунандаи каломи Ӯ пуриқтидор аст; зеро ки рӯзи Парвардигор бузург ва бағоят саҳмгин аст; ва кист, ки ба он тоб оварда тавонад?

Вале алҳол низ Парвардигор мегӯяд: «Бо тамоми дили худ, бо рӯза ва гиря ва навҳа сӯи Ман руҷӯъ намоед,

Ва дилҳои худро чок кунед ва на либосҳои худро». Ва сӯи Парвардигор Худои худ руҷӯъ намоед; зеро ки Ӯ карим ва раҳим, собир ва пур аз эҳсон аст, ва аз бадӣ пушаймон мешавад.

Эҳтимол дорад, ки Ӯ боз пушаймон шавад, ва пас аз он баракате боқӣ бигузорад, яъне ҳадияи ордӣ ва ҳадияи рехтанӣ барои Парвардигор Худои шумо.

Дар Сион шох навозед, рӯза эълон кунед, маҷлис даъват намоед.

Қавмро ҷамъ кунед, ҷамоатро даъват намоед, пиронро фароҳам оваред, кӯдакон ва ширмаконро ҷамъ кунед; бигзор домод аз хуҷраи худ, ва арӯс аз чимилиқи худ берун ояд.

Бигзор коҳинон, хизматгузорони Парвардигор, дар миёни равоқ, ва қурбонгоҳ гиря кунанд ва бигӯянд: «Бар қавми Худ, эй Парвардигор, шафқат намо, ва мероси Худро ба нанг насупор, мабодо онҳо мавриди истеҳзои халқҳо гарданд; чаро дар миёни халқҳо бигӯянд, ки Худои онҳо куҷост?»

Ва он гоҳ рашки Парвардигор барои замини Ӯ хоҳад омад, ва Ӯ бар қавми Худ шафқат хоҳад кард.

Ва Парвардигор иҷобат намуда, ба қавми Худ хоҳад гуфт: «Инак, Ман ба шумо гандум ва шираи ангур ва равғани зайтун мефиристам, то ки аз он сер шавед; ва дигар шуморо дар миёни халқҳо нангин нахоҳам кард.

Ва душманеро, ки аз шимол омадааст, аз шумо дур карда, ба замини хушк ва хароба хоҳам ронд: сафҳои пеши он рӯ ба баҳри шарқӣ, ва сафҳои охири он рӯ ба баҳри ғарбӣ хоҳад буд, ва бӯи бади он хоҳад баромад, ва тааффуни он баланд хоҳад шуд, зеро ки бисёр бадӣ кардааст.

Натарс, эй замин, шодӣ ва хурсандӣ намо, зеро ки Парвардигор бисёр некӣ кардааст.

Натарсед, эй чорпоёни саҳро, зеро ки чарогоҳҳо месабзад, дарахт меваи худро меоварад, анҷир ва ток қуввати худро нишон медиҳанд.

Ва шумо, эй писарони Сион, дар Парвардигор Худои худ хурсандӣ ва шодӣ кунед, зеро ки Ӯ борони аввалинро ба шумо ба қадри даркорӣ медиҳад, ва борони аввалин ва охиринро барои шумо мисли пештара меборонад.

Ва хирманҳо аз ғалла пур хоҳад шуд, ва чархуштҳо аз шираи ангур ва равғани зайтун лабрез хоҳад гардид.

Ва барои солҳое ки малах, елеқ ва ҳасил ва гозом, яъне ӯрдуи азими Ман, ки бар шумо фиристода будам, хӯрдааст, ба шумо подош хоҳам дод.

Ва шумо хӯроки фаровон хӯрда, сер хоҳед шуд, ва номи Парвардигор Худои худро, ки барои шумо корҳои аҷоиб кардааст, мадҳ хоҳед гуфт, ва қавми Ман то абад хиҷил нахоҳанд шуд.

Ва хоҳед донист, ки Ман андаруни Исроил мебошам, ва Ман Парвардигор Худои шумо ҳастам, ва дигаре нест, ва қавми Ман то абад хиҷил нахоҳанд шуд.

Ва баъд аз он чунин воқеъ хоҳад шуд, ки Ман Рӯҳи Худро бар тамоми башар хоҳам рехт, ва писарони шумо ва духтарони шумо нубувват хоҳанд намуд; пирони шумо хобҳо хоҳанд дид, ҷавонони шумо рӯъёҳо хоҳанд дид.

Ва дар он айём бар ғуломон ва канизони шумо низ Рӯҳи Худро хоҳам рехт.

Ва дар осмон ва замин аломот зоҳир хоҳам кард: хун ва оташ ва сутунҳои дуд.

Офтоб ба торикӣ ва моҳ ба хун табдил хоҳад ёфт, пеш аз он ки рӯзи азим ва саҳмгини Парвардигор фаро расад.

Ва чунин воқеъ хоҳад шуд, ки ҳар кӣ номи Парвардигорро бихонад, наҷот хоҳад ёфт, зеро ки дар кӯҳи Сион ва дар Ерусалим, чунон ки Парвардигор гуфтааст, наҷотёфтагон хоҳанд буд, ва дар миёни боқимондагон касоне ки Парвардигор онҳоро хондааст.

ЗЕРО кн инак, дар он айём ва дар он замон, ҳангоме ки асирони Яҳудо ва Ерусалимро баргардонида бошам,

Ман ҳамаи халқҳоро ҷамъ карда, ба водии Еҳӯшофот хоҳам овард, ва дар он ҷо бар онҳо барои қавми Худ ва мероси Худ – Исроил доварӣ хоҳам намуд, ки вайро онҳо дар миёни халқҳо пароканда сохта, замини Маро тақсим кардаанд,

Ва бар қавми Ман қуръа партофтаанд, ва писареро дар ивази фоҳиша додаанд, ва духтареро дар ивази шароб фурӯхтаанд, то ки бинӯшанд.

Ва шумо низ, эй Сӯр ва Сидӯн ва ҳамаи ноҳияҳои Фалиштӣ, дар ҳаққи Ман чиҳо кардед? Оё шумо мехоҳед Маро ба ҷазо мустаҳиқ намоед? Ва агар шумо Маро ба ҷазо мустаҳиқ намоед, Ман бо осонӣ ва ба зудӣ ҷазои шуморо ба саратон хоҳам баргардонид.

Азбаски шумо нуқра ва тиллои Маро гирифтед, ва беҳтарин колои гаронбаҳои Маро ба қасрҳои худ даровардед,

Ва писарони Яҳудо ва писарони Ерусалимро ба писарони юнониён фурӯхтед, то ки онҳоро аз ҳудудашон дур кунед, –

Инак, Ман онҳоро аз маконе ки онҳоро ба он ҷо фурӯхтед, хоҳам бархезонид, ва ҷазои шуморо ба саратон хоҳам баргардонид,

Ва писарону духтарони шуморо ба дасти писарони Яҳудо хоҳам фурӯхт, то ки онҳоро ба шабоиён, ба халқи дурдасте бифрӯшанд, зеро ки Парвардигор гуфтааст.

Инро дар миёни халқҳо эълон кунед, омодаи ҷанг шавед, паҳлавононро бархезонед; бигзор ҳамаи мардони ҷангӣ бархоста, наздик оянд.

Позаҳои худро барои шамшерҳо, ва досколаҳои худро барои найзаҳо бишканед; бигзор камқувват гӯяд: ́Ман паҳлавон ҳастам́.

Шитоб намоед ва биёед, эй ҳамаи халқҳои гирду атроф, ва ҷамъ шавед; паҳлавонони Худро, эй Парвардигор, ба он ҷо фурӯд овар.

Бигзор халқҳо бархоста, ба водии Еҳӯшофот биёянд, зеро ки Ман дар он ҷо хоҳам нишаст, то ки бар ҳамаи халқҳои гирду атроф доварӣ намоям.

Досро ба кор андозед, зеро ки ҳосил расидааст; биёед, пахш кунед, зеро ки ангурдон пур шудааст, чархуштҳо лабрез гардидааст, зеро ки шарорати онҳо азим аст.

Издиҳомҳо, издиҳомҳо дар водии доварӣ; зеро ки рӯзи Парвардигор дар водии доварӣ наздик аст.

Офтоб ва моҳ тира мешаванд, ва ситорагон дурахшонии худро гум мекунанд.

Ва Парвардигор аз Сион наъра мезанад, ва аз Ерусалим овози Худро мебарорад, ва осмону замин ба ларза меоянд; вале Парвардигор паноҳгоҳ барои қавми Худ, ва истеҳком барои банӣ Исроил хоҳад буд.

Ва хоҳед донист, ки Ман Парвардигор Худои шумо ҳастам, ки дар кӯҳи поки Худ – Сион сукунат дорам; ва Ерусалим пок хоҳад буд, ва бегонагон дигар аз он гузар нахоҳанд кард.

Ва дар он рӯз чунин воқеъ хоҳад шуд, ки аз кӯҳҳо оби ангур хоҳад чакид, ва бар талҳо шир ҷорӣ хоҳад шуд, ва ҳамаи рӯдхонаҳои Яҳудо пуроб хоҳанд гардид, ва чашмае аз хонаи Парвардигор берун омада, водии Шиттимро сероб хоҳад кард.

Миср вайрона хоҳад шуд, ва Адӯм ба биёбони хароба табдил хоҳад ёфт, аз боиси зулме ки дар ҳаққи банӣ Яҳудо карданд, яъне хуни бегуноҳонро дар замини онҳо рехтанд.

Валекин Яҳудо то абад маскун хоҳад шуд, ва Ерусалим – то абадуддаҳр.

Ва Ман интиқоми хуни онҳоро, ки ҳанӯз нагирифтаам, хоҳам гирифт, ва Парвардигор дар Сион сукунат хоҳад дошт».