И проповѣ́дася и рече́но бы́сть въ Ниневі́и от царя́ и вельмо́жъ его́ глаго́лющихъ: человѣ́цы и ско́ти, и воло́ве и о́вцы да не вку́сятъ ничесо́же, ни да пасу́тся, ниже́ воды́ да пiю́тъ.

И облеко́шася во вре́тища человѣ́цы и ско́ти и возопи́ша прилѣ́жно къ Бо́гу, и возврати́ся кі́йждо от пути́ своего́ лука́ваго и от непра́вды су́щiя въ рука́хъ и́хъ, глаго́люще:

кто́ вѣ́сть, а́ще раска́ется и умоле́нъ бу́детъ Бо́гъ, и обрати́тся от гнѣ́ва я́рости своея́, и не поги́бнемъ?

И ви́дѣ Бо́гъ дѣла́ и́хъ, я́ко обрати́шася от путі́й свои́хъ лука́выхъ, и раска́яся Бо́гъ о злѣ́, е́же глаго́лаше сотвори́ти и́мъ, и не сотвори́.

И опеча́лися Ио́на печа́лiю вели́кою и смути́ся,

и помоли́ся ко Го́споду и рече́: о Го́споди, не сiя́ ли у́бо словеса́ моя́, я́же глаго́лахъ, еще́ су́щу ми́ на земли́ мое́й? сего́ ра́ди предвари́хъ бѣжа́ти въ Ѳарси́съ, зане́ разумѣ́хъ, я́ко ми́лостивъ ты́ еси́ и ще́дръ, долготерпѣли́въ и многоми́лостивъ, и ка́яйся о зло́бахъ [человѣ́ческихъ]:

и ны́нѣ, Влады́ко Го́споди, прiими́ ду́шу мою́ от мене́, я́ко у́не ми́ умре́ти, не́жели жи́ти.

И рече́ Госпо́дь ко Ио́нѣ а́ще зѣло́ опеча́лился еси́ ты́?

И изы́де Ио́на изъ гра́да и сѣ́де пря́мо гра́да, и сотвори́ себѣ́ ку́щу и сѣдя́ше подъ не́ю въ сѣ́ни, до́ндеже уви́дитъ, что́ бу́детъ гра́ду.

И повелѣ́ Госпо́дь Бо́гъ ты́квѣ, и возрасте́ надъ главо́ю Ио́ниною, да бу́детъ сѣ́нь надъ главо́ю его́, е́же осѣни́ти его́ от злы́хъ его́. И возра́довася Ио́на о ты́квѣ ра́достiю вели́кою.

И повелѣ́ Госпо́дь Бо́гъ че́рвiю ра́ннему во у́трiе, и подъяде́ ты́кву, и и́зсше.

И бы́сть вку́пѣ внегда́ возсiя́ти со́лнцу, и повелѣ́ Бо́гъ вѣ́тру зно́йну жегу́щу, и порази́ со́лнце на главу́ Ио́нину, и малоду́шствоваше и отрица́шеся души́ своея́ и рече́:

у́не ми́ умре́ти, не́жели жи́ти. И рече́ Госпо́дь Бо́гъ ко Ио́нѣ: зѣло́ ли опеча́лился еси́ ты́ о ты́квѣ? И рече́ [Ио́на]: зѣло́ опеча́лихся а́зъ да́же до сме́рти.

И рече́ Госпо́дь: ты́ оскорби́лся еси́ о ты́квѣ, о не́йже не труди́лся еси́, ни воскорми́лъ еси́ ея́, я́же роди́ся объ но́щь и объ но́щь поги́бе:

а́зъ же не пощажду́ ли Ниневі́и гра́да вели́каго, въ не́мже живу́тъ мно́жайшiи не́же двана́десять те́мъ человѣ́къ, и́же не позна́ша десни́цы своея́, ниже́ шу́йцы своея́, и ско́ти и́хъ мно́зи?

Коне́цъ кни́зѣ проро́ка Ио́ны: и́мать въ себѣ́ главы́ 4.

Синодальный

1 Иона проповедует в Ниневии. 5 Ниневия кается и получает избавление.

И было слово Господне к Ионе вторично:

встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что́ Я повелел тебе.

И встал Иона и пошел в Ниневию, по слову Господню; Ниневия же была город великий у Бога, на три дня ходьбы.

И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день, и проповедовал, говоря: еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!

И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого.

Это слово дошло до царя Ниневии, и он встал с престола своего, и снял с себя царское облачение свое, и оделся во вретище, и сел на пепле,

и повелел провозгласить и сказать в Ниневии от имени царя и вельмож его: «чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили,

и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих.

Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем».

И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел.

1 Иона раздражен, потому что Ниневии оказано милосердие. 6 Растение, которое засыхает. 10 Господь оправдывает Свое сожаление о Ниневии.

Иона сильно огорчился этим и был раздражен.

И молился он Господу и сказал: о, Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии.

И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить.

И сказал Господь: неужели это огорчило тебя так сильно?

И вышел Иона из города, и сел с восточной стороны у города, и сделал себе там кущу, и сел под нею в тени, чтобы увидеть, что будет с городом.

И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось над Ионою, чтобы над головою его была тень и чтобы избавить его от огорчения его; Иона весьма обрадовался этому растению.

И устроил Бог так, что на другой день при появлении зари червь подточил растение, и оно засохло.

Когда же взошло солнце, навел Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог и просил себе смерти, и сказал: лучше мне умереть, нежели жить.

И сказал Бог Ионе: неужели так сильно огорчился ты за растение? Он сказал: очень огорчился, даже до смерти.

Тогда сказал Господь: ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало:

Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?

Греческий [Greek (Koine)]

Языки

καὶ ἐγένετο λόγος κυρίου πρὸς Ιωναν ἐκ δευτέρου λέγων

ἀνάστηθι καὶ πορεύθητι εἰς Νινευη τὴν πόλιν τὴν μεγάλην καὶ κήρυξον ἐν αὐτῇ κατὰ τὸ κήρυγμα τὸ ἔμπροσθεν ὃ ἐγὼ ἐλάλησα πρὸς σέ

καὶ ἀνέστη Ιωνας καὶ ἐπορεύθη εἰς Νινευη καθὼς ἐλάλησεν κύριος ἡ δὲ Νινευη ἦν πόλις μεγάλη τῷ θεῷ ὡσεὶ πορείας ὁδοῦ ἡμερῶν τριῶν

καὶ ἤρξατο Ιωνας τοῦ εἰσελθεῖν εἰς τὴν πόλιν ὡσεὶ πορείαν ἡμέρας μιᾶς καὶ ἐκήρυξεν καὶ εἶπεν ἔτι τρεῖς ἡμέραι καὶ Νινευη καταστραφήσεται

καὶ ἐνεπίστευσαν οἱ ἄνδρες Νινευη τῷ θεῷ καὶ ἐκήρυξαν νηστείαν καὶ ἐνεδύσαντο σάκκους ἀπὸ μεγάλου αὐτῶν ἕως μικροῦ αὐτῶν

καὶ ἤγγισεν ὁ λόγος πρὸς τὸν βασιλέα τῆς Νινευη καὶ ἐξανέστη ἀπὸ τοῦ θρόνου αὐτοῦ καὶ περιείλατο τὴν στολὴν αὐτοῦ ἀφ᾿ ἑαυτοῦ καὶ περιεβάλετο σάκκον καὶ ἐκάθισεν ἐπὶ σποδοῦ

καὶ ἐκηρύχθη καὶ ἐρρέθη ἐν τῇ Νινευη παρὰ τοῦ βασιλέως καὶ παρὰ τῶν μεγιστάνων αὐτοῦ λέγων οἱ ἄνθρωποι καὶ τὰ κτήνη καὶ οἱ βόες καὶ τὰ πρόβατα μὴ γευσάσθωσαν μηδὲν μηδὲ νεμέσθωσαν μηδὲ ὕδωρ πιέτωσαν

καὶ περιεβάλοντο σάκκους οἱ ἄνθρωποι καὶ τὰ κτήνη καὶ ἀνεβόησαν πρὸς τὸν θεὸν ἐκτενῶς καὶ ἀπέστρεψαν ἕκαστος ἀπὸ τῆς ὁδοῦ αὐτοῦ τῆς πονηρᾶς καὶ ἀπὸ τῆς ἀδικίας τῆς ἐν χερσὶν αὐτῶν λέγοντες

τίς οἶδεν εἰ μετανοήσει ὁ θεὸς καὶ ἀποστρέψει ἐξ ὀργῆς θυμοῦ αὐτοῦ καὶ οὐ μὴ ἀπολώμεθα

καὶ εἶδεν ὁ θεὸς τὰ ἔργα αὐτῶν ὅτι ἀπέστρεψαν ἀπὸ τῶν ὁδῶν αὐτῶν τῶν πονηρῶν καὶ μετενόησεν ὁ θεὸς ἐπὶ τῇ κακίᾳ ᾗ ἐλάλησεν τοῦ ποιῆσαι αὐτοῖς καὶ οὐκ ἐποίησεν

καὶ ἐλυπήθη Ιωνας λύπην μεγάλην καὶ συνεχύθη

καὶ προσεύξατο πρὸς κύριον καὶ εἶπεν ὦ κύριε οὐχ οὗτοι οἱ λόγοι μου ἔτι ὄντος μου ἐν τῇ γῇ μου διὰ τοῦτο προέφθασα τοῦ φυγεῖν εἰς Θαρσις διότι ἔγνων ὅτι σὺ ἐλεήμων καὶ οἰκτίρμων μακρόθυμος καὶ πολυέλεος καὶ μετανοῶν ἐπὶ ταῖς κακίαις

καὶ νῦν δέσποτα κύριε λαβὲ τὴν ψυχήν μου ἀπ᾿ ἐμοῦ ὅτι καλὸν τὸ ἀποθανεῖν με ἢ ζῆν με

καὶ εἶπεν κύριος πρὸς Ιωναν εἰ σφόδρα λελύπησαι σύ

καὶ ἐξῆλθεν Ιωνας ἐκ τῆς πόλεως καὶ ἐκάθισεν ἀπέναντι τῆς πόλεως καὶ ἐποίησεν ἑαυτῷ ἐκεῖ σκηνὴν καὶ ἐκάθητο ὑποκάτω αὐτῆς ἐν σκιᾷ ἕως οὗ ἀπίδῃ τί ἔσται τῇ πόλει

καὶ προσέταξεν κύριος ὁ θεὸς κολοκύνθῃ καὶ ἀνέβη ὑπὲρ κεφαλῆς τοῦ Ιωνα τοῦ εἶναι σκιὰν ὑπεράνω τῆς κεφαλῆς αὐτοῦ τοῦ σκιάζειν αὐτῷ ἀπὸ τῶν κακῶν αὐτοῦ καὶ ἐχάρη Ιωνας ἐπὶ τῇ κολοκύνθῃ χαρὰν μεγάλην

καὶ προσέταξεν ὁ θεὸς σκώληκι ἑωθινῇ τῇ ἐπαύριον καὶ ἐπάταξεν τὴν κολόκυνθαν καὶ ἀπεξηράνθη

καὶ ἐγένετο ἅμα τῷ ἀνατεῖλαι τὸν ἥλιον καὶ προσέταξεν ὁ θεὸς πνεύματι καύσωνος συγκαίοντι καὶ ἐπάταξεν ὁ ἥλιος ἐπὶ τὴν κεφαλὴν Ιωνα καὶ ὠλιγοψύχησεν καὶ ἀπελέγετο τὴν ψυχὴν αὐτοῦ καὶ εἶπεν καλόν μοι ἀποθανεῖν με ἢ ζῆν

καὶ εἶπεν ὁ θεὸς πρὸς Ιωναν εἰ σφόδρα λελύπησαι σὺ ἐπὶ τῇ κολοκύνθῃ καὶ εἶπεν σφόδρα λελύπημαι ἐγὼ ἕως θανάτου

καὶ εἶπεν κύριος σὺ ἐφείσω ὑπὲρ τῆς κολοκύνθης ὑπὲρ ἧς οὐκ ἐκακοπάθησας ἐπ᾿ αὐτὴν καὶ οὐκ ἐξέθρεψας αὐτήν ἣ ἐγενήθη ὑπὸ νύκτα καὶ ὑπὸ νύκτα ἀπώλετο

ἐγὼ δὲ οὐ φείσομαι ὑπὲρ Νινευη τῆς πόλεως τῆς μεγάλης ἐν ᾗ κατοικοῦσιν πλείους ἢ δώδεκα μυριάδες ἀνθρώπων οἵτινες οὐκ ἔγνωσαν δεξιὰν αὐτῶν ἢ ἀριστερὰν αὐτῶν καὶ κτήνη πολλά