Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
13:1
13:2
13:3
13:4
13:5
13:6
13:7
13:8
13:9
13:10a
13:10b
13:10
13:11
13:12
13:13
13:14
13:15
13:16
13:17
13:18
13:19
13:20
Егда́ же по́здѣ бы́сть, потща́шася раби́ его́ отити́, и ваго́а заключи́ шате́ръ отвнѣ́ и отпусти́ предстоя́щихъ от лица́ господи́на своего́, и отидо́ша къ ло́жамъ свои́мъ, бя́ху бо вси́ утружде́ни, зане́ на мно́зѣ пребы́сть пи́ръ.
Оста́ся же Иуди́ѳъ еди́на въ шатрѣ́, и Олофе́рнъ пове́рженъ на ло́жи свое́мъ: бя́ше бо преиспо́лненъ вино́мъ.
И рече́ Иуди́ѳъ рабѣ́ свое́й, да стои́тъ внѣ́ ло́жницы ея́ и да смо́тритъ исхо́да ея́ я́коже по вся́къ де́нь: рече́ бо, я́ко изы́ти и́мать на моли́тву свою́: и ваго́ю глаго́ла по словесе́мъ си́мъ.
И отидо́ша вси́ от лица́ ея́, и ни еди́нъ оста́ся въ ло́жницѣ от ма́ла да́же до вели́ка. И ста́вши Иуди́ѳъ при одрѣ́ его́, рече́ въ се́рдцы свое́мъ: Го́споди, Бо́же всея́ си́лы, при́зри въ ча́съ се́й на дѣла́ ру́къ мои́хъ ко возвыше́нiю Иерусали́ма,
я́ко ны́нѣ́ вре́мя помоществова́ти наслѣ́дiю твоему́ и соверши́ти начина́нiе мое́ ко сокруше́нiю враго́въ, и́же воста́ша на на́съ.
И приступи́вши къ сто́лпнику одра́, и́же бя́ше у главы́ Олофе́рновы, сня́тъ ме́чь его́ съ него́,
и прибли́жившися ко одру́, взя́ въ го́рсть власы́ главы́ его́ и рече́: укрѣпи́ мя, Го́споди Бо́же Изра́илевъ, въ де́нь се́й.
И уда́ри въ вы́ю его́ два́жды си́лою сво́ею, и отъя́ главу́ его́ от него́,
и отвали́ тѣ́ло его́ от посте́ли, и отъя́ завѣ́су от столпо́въ: и по ма́лѣ изы́де и предаде́ рабы́ни свое́й главу́ Олофе́рнову:
и вложи́ ю́ въ мѣше́цъ снѣ́дей свои́хъ. И изыдо́стѣ о́бѣ ку́пно по обы́чаю своему́ на моли́тву: и прошедшѣ по́лкъ, обыдо́стѣ де́брь о́ную, и взыдо́стѣ на го́ру ветилу́и, и прiидостѣ ко врато́мъ ея́.
И рече́ Иуди́ѳъ издале́ча стрегу́щымъ на вратѣ́хъ: отве́рзите ны́нѣ, отве́рзите врата́, съ на́ми Бо́гъ, Бо́гъ на́шъ, сотвори́ти еще́ крѣ́пость во Изра́или и си́лу на враги́, я́коже и дне́сь сотвори́.
И бы́сть я́ко услы́шаша му́жiе гра́да того́ гла́съ ея́, потща́шася сни́ти ко врато́мъ гра́да своего́ и созва́ша ста́рцевъ гра́да.
И стеко́шася вси́ от ма́ла да́же до вели́ка, я́ко па́че ча́янiя бѣ́ имъ, е́же прiити́ е́й, и отверзо́ша врата́ и воспрiя́ша и́хъ: и вже́гше о́гнь во свѣще́нiе, окружи́ша и́хъ.
Она́ же рече́ къ ни́мъ гла́сомъ вели́кимъ: хвали́те Бо́га, хвали́те: хвали́те Бо́га, и́же не отста́ви ми́лости своея́ от до́му Изра́илева, но сокруши́ враги́ на́шя руко́ю мое́ю въ но́щь сiю́.
И изе́мши главу́ изъ мѣшца́ показа́ и рече́ и́мъ: се́, глава́ Олофе́рна вождонача́лника си́лы Ассу́рскiя, и се́, завѣ́са, за не́юже лежа́ше во пiя́нствахъ свои́хъ, и порази́ его́ Госпо́дь руко́ю же́нскою:
и жи́въ е́сть Госпо́дь, и́же сохрани́ мя въ пути́ мое́мъ, и́мже ходи́хъ, я́ко прельсти́ его́ лице́ мое́ въ па́губу его́, и не сотвори́ грѣха́ со мно́ю во оскверне́нiе и срамоту́.
И ужасо́шася вси́ лю́дiе зѣло́, и па́дше поклони́шася Бо́гу, и рѣ́ша единоду́шно: благослове́нъ еси́, Бо́же на́шъ, уничто́живый въ день се́й враги́ люді́й твои́хъ.
И рече́ е́й Озі́а: благослове́на ты́ еси́, дщи́, Бо́гомъ вы́шнимъ па́че всѣ́хъ же́нъ я́же на земли́, и благослове́нъ Госпо́дь Бо́гъ, и́же созда́ небеса́ и зе́млю, и́же упра́ви тя́ на сокруше́нiе главы́ кня́зя враго́въ на́шихъ:
я́ко не отста́нетъ наде́жда твоя́ от се́рдца человѣ́къ, помина́ющихъ крѣ́пость Бо́жiю, да́же до вѣ́ка:
и да сотвори́тъ тебѣ́ сiя́ Бо́гъ въ возноше́нiе вѣ́чное, е́же посѣща́ти тя́ во благи́хъ, за е́же не пощадѣ́ла еси́ души́ твоея́ смире́нiя ра́ди ро́да на́шего, но посо́бствовала еси́ паде́нiю на́шему, въ правотѣ́ ходи́вши предъ Бо́гомъ на́шимъ. И рѣ́ша вси́ лю́дiе: бу́ди, бу́ди.
Когда поздно стало, рабы его поспешили удалиться, а Вагой, отпустив предстоявших пред лицем его господина, затворил шатер снаружи, и они пошли к постелям своим, так как все были утомлены продолжительностью пира.
В шатре осталась одна Иудифь с Олоферном, упавшим на ложе свое, потому что был переполнен вином.
Иудифь велела служанке своей стать вне спальни ее и ожидать ее выхода, как было каждый день, сказав, что она выйдет на молитву. То же самое сказала она и Вагою.
Когда все от нее ушли и никого в спальне не осталось, ни малого, ни большого, Иудифь, став у постели Олоферна, сказала в сердце своем: Господи, Боже всякой силы! призри в час сей на дела рук моих к возвышению Иерусалима,
ибо теперь время защитить наследие Твое и исполнить мое намерение, поразить врагов, восставших на нас.
Потом, подойдя к столбику постели, стоявшему в головах у Олоферна, она сняла с него меч его
и, приблизившись к постели, схватила волосы головы его и сказала: Господи, Боже Израиля! укрепи меня в этот день.
И изо всей силы дважды ударила по шее Олоферна и сняла с него голову
и, сбросив с постели тело его, взяла со столбов занавес. Спустя немного она вышла и отдала служанке своей голову Олоферна,
а эта положила ее в мешок со съестными припасами, и обе вместе вышли, по обычаю своему, на молитву. Пройдя стан, они обошли кругом ущелье, поднялись на гору Ветилуи и пошли к воротам ее.
Иудифь издали кричала сторожившим при воротах: отворите, отворите ворота! с нами Бог, Бог наш, чтобы даровать еще силу Израилю и победу над врагами, как даровал Он и сегодня.
Как только услышали городские мужи голос ее, поспешили прийти к городским воротам и созвали старейшин города.
И сбежались все, от малого до большого, так как приход ее был для них сверх ожидания, и, отворив ворота, приняли их, и, зажегши для освещения огонь, окружили их.
Она же сказала им громким голосом: хвалите Господа, хвалите, хвалите Господа, что Он не удалил милости Своей от дома Израилева, но в эту ночь сокрушил врагов наших моею рукою.
И, вынув голову из мешка, показала ее и сказала им: вот голова Олоферна, вождя Ассирийского войска, и вот занавес его, за которым он лежал от опьянения, – и Господь поразил его рукою женщины.
Жив Господь, сохранивший меня в пути, которым я шла! ибо лице мое прельстило Олоферна на погибель его, но он не сделал со мною скверного и постыдного греха.
Весь народ чрезвычайно изумился; пали, поклонились Богу и единодушно сказали: благословен Ты, Боже наш, уничиживший сегодня врагов народа Твоего!
А Озия сказал ей: благословенна ты, дочь, Всевышним Богом более всех жен на земле, и благословен Господь Бог, создавший небеса и землю и наставивший тебя на поражение головы начальника наших врагов;
ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, помнящих силу Божию, до века.
Да вменит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не пощадила при унижении рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали, ты, право ходившая пред Богом нашим. И весь народ сказал: да будет, да будет!
В этом переводе выбранная книга отсутствует
Немецкий (GNB)
Языки
Zu vorgerückter Stunde beeilte sich die Dienerschaft des Feldherrn, das Zelt zu verlassen. Bagoas schloss es von außen, damit die Diener ihren Herrn nicht stören konnten. Alle gingen schlafen, müde von dem ausgedehnten Gelage.
Judit allein blieb im Zelt bei Holofernes zurück. Er selbst lag völlig betrunken auf seinem Bett.
Judit hatte ihrer Dienerin die Anweisung gegeben, vor dem Zelt zu warten, bis sie herauskäme; denn sie wolle wie an jedem Morgen vor das Lager hinausgehen, um zu beten. Dasselbe hatte sie auch Bagoas gesagt.
Alle hatten sich also entfernt. Im Zelt waren nur Judit und Holofernes zurückgeblieben. Judit stand an Holoferneś Bett und betete still: »Herr, du Gott, dem alle Macht gehört! Blicke jetzt gnädig auf mich und gib deinen Segen zu dem, was meine Hände zur Rettung und Verherrlichung Jerusalems tun werden!
Die Stunde ist da, dass du deinem Volk hilfst und ich meinen Plan ausführe. Die Feinde sollen vernichtet werden, die sich gegen uns erhoben haben!«
Dann ging sie zum Kopfende des Bettes, auf dem Holofernes lag, und nahm sein Schwert, das dort am Bettpfosten hing.
Sie trat an ihn heran, fasste seinen Kopf bei den Haaren und sagte: »Herr, du Gott Israels, mach mich stark an diesem Tag!«
Dann hieb sie zweimal zu, so fest sie konnte, und schlug Holofernes den Kopf ab.
Sie wälzte seinen Körper vom Bett auf die Erde und riss das Mückennetz von den Stangen. Schnell verließ sie das Zelt und gab draußen den abgeschlagenen Kopf ihrer Dienerin.
Die steckte ihn in ihren Proviantsack.
Darauf machten sich die beiden Frauen auf den Weg, als ob sie wieder zum Gebet gehen wollten. Sie durchquerten das assyrische Lager, mieden dann aber den Talgrund, den Judit sonst immer aufgesucht hatte, stiegen den Berg von Betulia hinauf und erreichten das Stadttor.
Schon von weitem rief Judit den Wachen auf den Türmen zu: »Schnell! Macht das Tor auf! Gott ist bei uns, unser Gott steht uns bei! Er zeigt immer noch seine Macht, mit der er sein Volk Israel rettet und die Feinde vernichtet. Das hat er heute bewiesen!«
Als die Wachen Judits Stimme hörten, stiegen sie schnell zum Tor hinunter und riefen die Ältesten der Stadt herbei.
Auch das ganze Volk, vom Vornehmsten bis zum Geringsten, kam angelaufen. Sie konnten es nicht fassen, dass Judit wiedergekommen war. Das Tor wurde geöffnet und Judit mit ihrer Dienerin eingelassen. Sie machten ein Feuer, das den Platz beleuchtete, und alle bildeten einen Kreis um sie.
Judit rief mit der ganzen Kraft ihrer Stimme den Versammelten zu: »Preist Gott, preist ihn! Preist unseren Gott, denn er hat dem Volk Israel sein Erbarmen nicht entzogen. In dieser Nacht hat er durch meine Hand unsere Feinde vernichtet!«
Sie zog den abgeschlagenen Kopf aus dem Sack, hielt ihn hoch und rief: »Seht, hier ist der Kopf von Holofernes, dem Oberbefehlshaber des assyrischen Heeres! Und das ist das Mückennetz von dem Bett, auf dem er sinnlos betrunken lag! Durch die Hand einer Frau hat der Herr ihn getötet!
So gewiss der Herr lebt, der bei mir war und mich auf dem ganzen Weg beschützt hat: Mein Anblick hat genügt, um Holofernes zu verführen und ihm den Untergang zu bringen; meinen Leib durfte er nicht berühren und schänden!«
Das Volk stand völlig fassungslos da. Dann aber warfen sich alle vor Gott nieder und wie aus einem Mund kam der Ruf: »Wir preisen dich, unseren Gott, denn heute hast du die Feinde deines Volkes vernichtet!«
Usija wandte sich an Judit und sagte: »Der höchste Gott hat dich gesegnet wie sonst keine Frau auf Erden! Preis sei dem Herrn, der Himmel und Erde geschaffen hat, dass er es dir gelingen ließ, dem Anführer unserer Feinde den Kopf abzuschlagen!
Du hast die Hoffnung für dein Volk nicht aufgegeben. Alle, die an Gott festhalten und seiner Kraft vertrauen, werden das nie vergessen!
Du hast dein Leben gewagt, um unserem erniedrigten Volk zu helfen. Du bist den geraden Weg gegangen, den rechten Weg vor unserem Gott, und hast uns dadurch vor dem Untergang gerettet. Gott möge dich dafür für alle Zeiten berühmt machen und dich mit allem Guten überschütten!«
Und das ganze Volk rief: »Amen! So soll es sein!«
