Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
16:2
16:3
16:4
16:5
16:6
16:7
16:8
16:9
16:10
16:11
16:12
16:13
16:15
16:16
16:17
16:18
16:19
16:20
16:21
16:22
16:23
16:24
16:25
И рече́ Иуди́ѳъ: начни́те Бо́гу моему́ въ тимпа́нѣхъ, пойте Го́сподеви моему́ въ кимва́лѣхъ, кра́сно воспо́йте ему́ пѣ́снь но́ву, возноси́те и призыва́йте и́мя его́:
я́ко Бо́гъ сокруша́яй бра́ни Госпо́дь, я́ко во ополченiихъ его́ посредѣ́ люді́й изъя́тъ мя́ изъ руки́ гоня́щихъ мя́:
прiи́де Ассу́ръ изъ го́ръ от сѣ́вера, прiи́де во тма́хъ си́лы своея́, и́хже мно́жество загради́ исто́чники, и ко́нница и́хъ покры́ хо́лмы:
рече́ пожещи́ предѣ́лы моя́, и ю́ношы моя́ уби́ти мече́мъ, и ссу́щыя моя́ положи́ти въ помо́стъ, и младе́нцы моя́ да́ти въ расхище́нiе, и дѣ́вы моя́ плѣни́ти:
Госпо́дь Вседержи́тель опрове́рже и́хъ руко́ю жены́,
не бо́ паде́ си́льный и́хъ от ю́ношъ, ниже́ сы́нове тита́новы порази́ша его́, ниже́ высо́цы исполи́ни нападо́ша на него́, но Иуди́ѳъ дщи́ Мера́рина доброто́ю лица́ своего́ разсла́би его́:
совлече́ся бо одѣя́нiя вдовства́ своего́ на возвыше́нiе бѣ́дствующихъ во Изра́или, пома́за лице́ свое́ умаще́нiемъ
и увѣнча́ власы́ своя́ увя́сломъ и прiя́тъ оде́жду льня́ну въ прельще́нiе его́:
санда́лiя ея́ похи́ти о́ко его́, и добро́та ея́ плѣни́ ду́шу его́, про́йде ме́чь вы́ю его́:
устраши́шася пе́рсы держа́вы ея́, и ми́ды дерзнове́нiемъ ея́ разсѣдо́шася:
тогда́ воскли́кнуша смире́ннiи мои́ и возопи́ша немощні́и мои́, и устраши́шася: вознесо́ша гла́съ сво́й, и побѣжде́ни бы́ша:
сы́нове отрокови́цъ бодо́ша и́хъ и я́ко рабо́въ бѣглецо́въ уязвля́ху и́хъ, погибо́ша от ополче́нiя Го́спода моего́:
воспою́ Го́сподеви моему́ пѣ́снь но́ву: Го́споди, ве́лiй еси́ и сла́венъ, ди́венъ въ крѣ́пости, непребори́мый,
тебѣ́ да рабо́таетъ вся́ка тва́рь твоя́: я́ко ре́клъ еси́, и бы́ша: посла́лъ еси́ Ду́ха твоего́, и созда́: и нѣ́сть, и́же противоста́нетъ гла́су твоему́:
го́ры бо от основа́нiи съ вода́ми подви́гнутся, ка́менiе же от лица́ твоего́ я́ко во́скъ раста́етъ: надъ боя́щимися же тебе́ ты́ уми́лостивля́ешися,
я́ко ма́ло вся́ка же́ртва въ воню́ благоуха́нiя, и малѣ́йшiй вся́къ ту́къ во всесожже́нiе тебѣ́: боя́йся же Го́спода вели́къ вы́ну:
го́ре язы́комъ востаю́щымъ на ро́дъ мо́й: Госпо́дь Вседержи́тель отмститъ и́мъ въ де́нь су́дный, да́ти о́гнь и че́рвiе на пло́ти и́хъ, и воспла́чутся въ чу́вствѣ да́же до вѣ́ка.
Егда́ же внидо́ша во Иерусали́мъ, поклони́шася Бо́гу: и егда́ очи́стишася лю́дiе, принесо́ша всесожега́емая своя́ и произво́льная своя́ и да́ры своя́.
И возложи́ Иуди́ѳъ вся́ сосу́ды Олофе́рновы, ели́ки дадо́ша лю́дiе е́й, и завѣ́су, ю́же взя́ она́ от ло́жницы его́, въ да́ръ Го́споду даде́.
И бя́ху лю́дiе веселя́щеся во Иерусали́мѣ предъ лице́мъ святы́хъ ме́сяцы три́, и Иуди́ѳъ съ ни́ми пребы́сть.
По дне́хъ же си́хъ возврати́ся кі́йждо во наслѣ́дiе свое́: и Иуди́ѳъ отъи́де во ветилу́ю, и пребыва́ше надъ стяжа́нiемъ свои́мъ, и бы́сть во вре́мя свое́ сла́вна во все́й земли́.
И мно́зи жела́ша ея́, и не позна́ му́жъ ея́ вся́ дни́ живота́ ея́, от него́же дне́ у́мре Манассі́а му́жъ ея́ и приложи́ся къ лю́демъ свои́мъ.
И произы́де вели́ка зѣ́ло́, и состарѣ́ся въ дому́ му́жа своего́ лѣ́тъ ста́ пяти́, и отпусти́ рабы́ню свою́ свобо́дну, и у́мре во ветилу́и, и погребо́ша ю́ въ пеще́рѣ му́жа ея́ Манассі́и.
И пла́кася ея́ до́мъ Изра́илевъ дні́й се́дмь. И раздѣли́ имѣ́нiя своя́ пре́жде сме́рти своея́ всѣ́мъ бли́жнимъ Манассі́и му́жа своего́ и бли́жнимъ ро́да своего́.
И не бя́ше ктому́ устраша́яй сыно́въ Изра́илевыхъ во дни́ Иуди́ѳы и по сме́рти ея́ дни́ мно́ги.
И сказала Иудифь: начните Богу моему на тимпанах, пойте Господу моему на кимвалах, стройно воспевайте Ему новую песнь, возносите и призывайте имя Его;
потому что Он есть Бог Господь, сокрушающий брани, потому что Он ополчился за меня среди народа и исторг меня из руки моих преследователей.
Пришел Ассур с гор севера, пришел с мириадами войска своего, и множество их запрудило воду в источниках, и конница их покрыла холмы.
Он сказал, что пределы мои сожжет, юношей моих мечом истребит, грудных младенцев бросит о землю, малых детей моих отдаст на расхищение, дев моих пленит.
Но Господь Вседержитель низложил их рукою жены.
Не от юношей пал сильный их, не сыны титанов поразили его, и не рослые исполины налегли на него, но Иудифь, дочь Мерарии, красотою лица своего погубила его;
потому что она для возвышения бедствовавших в Израиле сняла с себя одежды вдовства своего, помазала лице свое благовонною мастью,
украсила волосы свои головным убором, надела для прельщения его льняную одежду.
Ее сандалии восхитили взор его, и красота ее пленила душу его; меч прошел по шее его.
Персы ужаснулись отваги ее, и Ми́дяне растерялись от смелости ее.
Тогда воскликнули смиренные мои, – и они испугались; немощные мои, – и они пришли в смущение; возвысили голос свой, – и они обратились в бегство.
Сыновья молодых жен кололи их и, как детям беглых рабов, наносили им раны; они погибли от ополчения Господа моего.
Воспою Господу моему песнь новую. Велик Ты, Господи, и славен, дивен силою и непобедим!
Да работает Тебе всякое создание Твое: ибо Ты сказал, – и совершилось; Ты послал Духа Твоего, – и устроилось, – и нет никого, кто противостал бы гласу Твоему.
Горы с водами подвигнутся с оснований, и камни, как воск, растают от лица Твоего, но к боящимся Тебя Ты благомилостив.
Мала всякая жертва для вони́ благоухания, и всякий тук ничтожен для всесожжения Тебе, но боящийся Господа всегда велик.
Горе народам, восстающим на род мой: Господь Вседержитель отмстит им в день суда, пошлет огонь и червей на их тела, – и они будут чувствовать боль и плакать вечно.
Когда пришли в Иерусалим, они поклонились Богу, и, когда народ очистился, вознесли всесожжения свои и доброхотные жертвы свои и дары свои.
Иудифь же принесла все сосуды Олоферна, которые отдал ей народ, и занавес, который она взяла из спальни его, отдала в жертву Господу.
Народ веселился в Иерусалиме пред святилищем три месяца, и Иудифь пребывала с ними.
Но после сих дней каждый возвратился в удел свой, а Иудифь отправилась в Ветилую, где оставалась в имении своем, и была в свое время славною во всей земле.
Многие желали ее, но мужчина не познал ее во все дни ее жизни с того дня, как муж ее Манассия умер и приложился к народу своему.
Она приобрела великую славу и состарилась в доме мужа своего, прожив до ста пяти лет, и отпустила служанку свою на свободу. Она умерла в Ветилуе, и похоронили ее в пещере мужа ее Манассии.
Дом Израиля оплакивал ее семь дней. Имение же свое прежде смерти своей она разделила между родственниками Манассии, мужа своего, и между близкими из рода своего.
И никто более не устрашал сынов Израиля во дни Иудифи и много дней по смерти ее.
Judit sang:
»Kommt, preist meinen Gott, singt zum Klang eurer Trommeln!
Kommt, singt für den Herrn, singt zum Schall eurer Zimbeln!
Vereint euch und singt ihm den neuen Gesang!
Den Herrn sollt ihr rühmen, in Not zu ihm rufen;
denn er ist ein Gott, der die Kriege beendet.
Er hat mich befreit aus der Hand meiner Feinde,
hat heil mich geborgen bei seinem Volk.
Er hat mich befreit aus der Hand meiner Feinde,
hat heil mich geborgen bei seinem Volk.
Der Feind rückte an von den Bergen im Norden,
ein riesiges Heer – es war nicht zu zählen.
Die Menge der Krieger verstopfte die Täler,
vom Reiterheer waren die Hügel bedeckt.
ein riesiges Heer – es war nicht zu zählen.
Die Menge der Krieger verstopfte die Täler,
vom Reiterheer waren die Hügel bedeckt.
Sie wollten die Städte und Dörfer verbrennen,
die Männer und Jungen mit Schwertern erschlagen,
die Frauen und Kinder als Sklaven verschleppen,
die Säuglinge töten mit grausamer Hand.
die Männer und Jungen mit Schwertern erschlagen,
die Frauen und Kinder als Sklaven verschleppen,
die Säuglinge töten mit grausamer Hand.
Doch Gott, unser Herr, hat die Pläne vereitelt;
er selbst, der Allmächtige, kam uns zu Hilfe,
er gab uns den Sieg durch die Hand einer Frau.
er selbst, der Allmächtige, kam uns zu Hilfe,
er gab uns den Sieg durch die Hand einer Frau.
Nicht kräftige Krieger erschlugen den Feldherrn,
den Tod fand er nicht durch gewaltige Männer,
nein, weiblicher Schönheit und Täuschung erlag er,
die Tochter Meraris bezauberte ihn.
den Tod fand er nicht durch gewaltige Männer,
nein, weiblicher Schönheit und Täuschung erlag er,
die Tochter Meraris bezauberte ihn.
Sie wollte ihr Volk aus Bedrängnis erretten.
Drum zog sie entschlossen ihr Witwenkleid aus,
sie salbte den Körper mit duftenden Ölen,
Drum zog sie entschlossen ihr Witwenkleid aus,
sie salbte den Körper mit duftenden Ölen,
durchflocht ihre Haare mit schmückenden Bändern,
dann ging sie in festlicher Kleidung zum Feind.
dann ging sie in festlicher Kleidung zum Feind.
Sein Blick war geblendet von ihren Sandalen,
die Schönheit der Frau nahm dem Feldherrn den Atem –
da traf ihn das Schwert und durchschnitt ihm den Hals.
die Schönheit der Frau nahm dem Feldherrn den Atem –
da traf ihn das Schwert und durchschnitt ihm den Hals.
Die Perser erschraken vor solch großer Kühnheit,
der Mut dieser Frau ließ die Meder erschaudern,
der Mut dieser Frau ließ die Meder erschaudern,
doch Israel jauchzte, befreit von der Schande.
Aus Angst vor den Schwachen erbebten die Starken,
sie schrien vor Furcht und ergriffen die Flucht.
Aus Angst vor den Schwachen erbebten die Starken,
sie schrien vor Furcht und ergriffen die Flucht.
Die Kinder und Schwächlinge gaben es ihnen;
sie wurden verprügelt wie flüchtige Sklaven.
Das Heer unsres Herrn hat sie niedergemacht!
sie wurden verprügelt wie flüchtige Sklaven.
Das Heer unsres Herrn hat sie niedergemacht!
Drum singe ich ihm, meinem Gott, neue Weisen:
Du, Herr, bist so groß, voller Hoheit und Macht,
so stark, dass kein Gegner dir standhalten kann!
Du, Herr, bist so groß, voller Hoheit und Macht,
so stark, dass kein Gegner dir standhalten kann!
Auf Erden soll alles dir deshalb gehorchen;
du riefst es ins Dasein durch deinen Befehl,
dein Lebenshauch formte den Bau dieser Welt.
Drum kann kein Geschöpf deinem Wort widerstehn.
du riefst es ins Dasein durch deinen Befehl,
dein Lebenshauch formte den Bau dieser Welt.
Drum kann kein Geschöpf deinem Wort widerstehn.
Sobald sie dich sehen, erzittern die Berge,
die Meere erschrecken, sie toben und schäumen,
die Felsen zerschmelzen, als wären sie Wachs;
doch Liebe und Treue erfährt, wer dich ehrt.
die Meere erschrecken, sie toben und schäumen,
die Felsen zerschmelzen, als wären sie Wachs;
doch Liebe und Treue erfährt, wer dich ehrt.
Dem Herrn zu gehorchen bringt bleibende Größe,
das ist ihm auch lieber als Opfer von Tieren;
für ihn ist doch jegliches Opfer zu klein!
das ist ihm auch lieber als Opfer von Tieren;
für ihn ist doch jegliches Opfer zu klein!
Doch wehe den Völkern, die frech sich erheben,
mein Volk unterdrücken und gegen es kämpfen!
Der Herrscher der Welt, er wird sie zerschmettern,
wird streng sie bestrafen am Tag des Gerichts.
Ihr Fleisch wird gefressen von Wundbrand und Würmern,
ihr Klagen und Heulen hört nie wieder auf.«
mein Volk unterdrücken und gegen es kämpfen!
Der Herrscher der Welt, er wird sie zerschmettern,
wird streng sie bestrafen am Tag des Gerichts.
Ihr Fleisch wird gefressen von Wundbrand und Würmern,
ihr Klagen und Heulen hört nie wieder auf.«
Als der Festzug in Jerusalem ankam, hielten sie einen feierlichen Gottesdienst im Tempel. Sie reinigten sich und brachten Gott die vorgeschriebenen Brandopfer, ihre freiwilligen Opfer und dazu noch reiche Geschenke.
Judit schenkte dem Tempel alles, was man ihr von Holoferneś Besitz zugesprochen hatte. Auch das Mückennetz, das sie von seinem Bett abgenommen hatte, ließ sie im Tempel als Weihegabe für Gott.
Drei Monate lang feierte das Volk in Jerusalem vor dem Tempel ein Freudenfest und Judit feierte mit.
Danach kehrten alle in ihre Heimatorte zurück. Judit ging nach Betulia und blieb dort auf ihrem Besitztum. Bis ans Ende ihres Lebens war sie im ganzen Land berühmt.
Viele Männer warben um sie, aber seit dem Tod ihres Gatten Manasse ließ sie sich von keinem Mann mehr berühren.
Sie wurde 105 Jahre alt und lebte bis zu ihrem Tod in dem Haus, das ihr Mann ihr hinterlassen hatte. Ihrer Dienerin schenkte sie die Freiheit. Sie starb in Betulia und wurde in der Grabhöhle ihres Mannes neben ihm beigesetzt.
Ganz Israel hielt sieben Tage lang Totenklage um sie. Vor ihrem Tod hatte sie ihren Besitz an die Verwandten ihres Mannes und die Verwandten in ihrer eigenen Familie verteilt.
Während Judits ganzer Lebenszeit und noch viele Jahre danach lebten die Israeliten ohne Angst; denn kein Feind wagte sie anzugreifen.
Греческий [Greek (Koine)]
Языки
καὶ εἶπεν Ιουδιθ ἐξάρχετε τῷ θεῷ μου ἐν τυμπάνοις ᾄσατε τῷ κυρίῳ ἐν κυμβάλοις ἐναρμόσασθε αὐτῷ ψαλμὸν καὶ αἶνον ὑψοῦτε καὶ ἐπικαλεῖσθε τὸ ὄνομα αὐτοῦ
ὅτι θεὸς συντρίβων πολέμους κύριος ὅτι εἰς παρεμβολὰς αὐτοῦ ἐν μέσῳ λαοῦ ἐξείλατό με ἐκ χειρὸς καταδιωκόντων με
ἦλθεν Ασσουρ ἐξ ὀρέων ἀπὸ βορρᾶ ἦλθεν ἐν μυριάσι δυνάμεως αὐτοῦ ὧν τὸ πλῆθος αὐτῶν ἐνέφραξεν χειμάρρους καὶ ἡ ἵππος αὐτῶν ἐκάλυψεν βουνούς
εἶπεν ἐμπρήσειν τὰ ὅριά μου καὶ τοὺς νεανίσκους μου ἀνελεῖν ἐν ῥομφαίᾳ καὶ τὰ θηλάζοντά μου θήσειν εἰς ἔδαφος καὶ τὰ νήπιά μου δώσειν εἰς προνομὴν καὶ τὰς παρθένους μου σκυλεῦσαι
κύριος παντοκράτωρ ἠθέτησεν αὐτοὺς ἐν χειρὶ θηλείας
οὐ γὰρ ὑπέπεσεν ὁ δυνατὸς αὐτῶν ὑπὸ νεανίσκων οὐδὲ υἱοὶ τιτάνων ἐπάταξαν αὐτόν οὐδὲ ὑψηλοὶ γίγαντες ἐπέθεντο αὐτῷ ἀλλὰ Ιουδιθ θυγάτηρ Μεραρι ἐν κάλλει προσώπου αὐτῆς παρέλυσεν αὐτόν
ἐξεδύσατο γὰρ στολὴν χηρεύσεως αὐτῆς εἰς ὕψος τῶν πονούντων ἐν Ισραηλ ἠλείψατο τὸ πρόσωπον αὐτῆς ἐν μυρισμῷ
καὶ ἐδήσατο τὰς τρίχας αὐτῆς ἐν μίτρᾳ καὶ ἔλαβεν στολὴν λινῆν εἰς ἀπάτην αὐτοῦ
τὸ σανδάλιον αὐτῆς ἥρπασεν ὀφθαλμὸν αὐτοῦ καὶ τὸ κάλλος αὐτῆς ᾐχμαλώτισεν ψυχὴν αὐτοῦ διῆλθεν ὁ ἀκινάκης τὸν τράχηλον αὐτοῦ
ἔφριξαν Пέρσαι τὴν τόλμαν αὐτῆς καὶ Μῆδοι τὸ θράσος αὐτῆς ἐταράχθησαν
τότε ἠλάλαξαν οἱ ταπεινοί μου καὶ ἐφοβήθησαν οἱ ἀσθενοῦντές μου καὶ ἐπτοήθησαν ὕψωσαν τὴν φωνὴν αὐτῶν καὶ ἀνετράπησαν
υἱοὶ κορασίων κατεκέντησαν αὐτοὺς καὶ ὡς παῖδας αὐτομολούντων ἐτίτρωσκον αὐτούς ἀπώλοντο ἐκ παρατάξεως κυρίου μου
ὑμνήσω τῷ θεῷ μου ὕμνον καινόν κύριε μέγας εἶ καὶ ἔνδοξος θαυμαστὸς ἐν ἰσχύι ἀνυπέρβλητος
σοὶ δουλευσάτω πᾶσα ἡ κτίσις σου ὅτι εἶπας καὶ ἐγενήθησαν ἀπέστειλας τὸ πνεῦμά σου καὶ ᾠκοδόμησεν καὶ οὐκ ἔστιν ὃς ἀντιστήσεται τῇ φωνῇ σου
ὄρη γὰρ ἐκ θεμελίων σὺν ὕδασιν σαλευθήσεται πέτραι δ᾿ ἀπὸ προσώπου σου ὡς κηρὸς τακήσονται ἔτι δὲ τοῖς φοβουμένοις σε σὺ εὐιλατεύσεις αὐτοῖς
ὅτι μικρὸν πᾶσα θυσία εἰς ὀσμὴν εὐωδίας καὶ ἐλάχιστον πᾶν στέαρ εἰς ὁλοκαύτωμά σοι ὁ δὲ φοβούμενος τὸν κύριον μέγας διὰ παντός
οὐαὶ ἔθνεσιν ἐπανιστανομένοις τῷ γένει μου κύριος παντοκράτωρ ἐκδικήσει αὐτοὺς ἐν ἡμέρᾳ κρίσεως δοῦναι πῦρ καὶ σκώληκας εἰς σάρκας αὐτῶν καὶ κλαύσονται ἐν αἰσθήσει ἕως αἰῶνος
ὡς δὲ ἤλθοσαν εἰς Ιερουσαλημ προσεκύνησαν τῷ θεῷ καὶ ἡνίκα ἐκαθαρίσθη ὁ λαός ἀνήνεγκαν τὰ ὁλοκαυτώματα αὐτῶν καὶ τὰ ἑκούσια αὐτῶν καὶ τὰ δόματα
καὶ ἀνέθηκεν Ιουδιθ πάντα τὰ σκεύη Ολοφέρνου ὅσα ἔδωκεν ὁ λαὸς αὐτῇ καὶ τὸ κωνώπιον ὃ ἔλαβεν ἑαυτῇ ἐκ τοῦ κοιτῶνος αὐτοῦ εἰς ἀνάθημα τῷ θεῷ ἔδωκεν
καὶ ἦν ὁ λαὸς εὐφραινόμενος ἐν Ιερουσαλημ κατὰ πρόσωπον τῶν ἁγίων ἐπὶ μῆνας τρεῖς καὶ Ιουδιθ μετ᾿ αὐτῶν κατέμεινεν
μετὰ δὲ τὰς ἡμέρας ταύτας ἀνέζευξεν ἕκαστος εἰς τὴν κληρονομίαν αὐτοῦ καὶ Ιουδιθ ἀπῆλθεν εἰς Βαιτυλουα καὶ κατέμεινεν ἐπὶ τῆς ὑπάρξεως αὐτῆς καὶ ἐγένετο κατὰ τὸν καιρὸν αὐτῆς ἔνδοξος ἐν πάσῃ τῇ γῇ
καὶ πολλοὶ ἐπεθύμησαν αὐτήν καὶ οὐκ ἔγνω ἀνὴρ αὐτὴν πάσας τὰς ἡμέρας τῆς ζωῆς αὐτῆς ἀφ᾿ ἧς ἡμέρας ἀπέθανεν Μανασσης ὁ ἀνὴρ αὐτῆς καὶ προσετέθη πρὸς τὸν λαὸν αὐτοῦ
καὶ ἦν προβαίνουσα μεγάλη σφόδρα καὶ ἐγήρασεν ἐν τῷ οἴκῳ τοῦ ἀνδρὸς αὐτῆς ἔτη ἑκατὸν πέντε καὶ ἀφῆκεν τὴν ἅβραν αὐτῆς ἐλευθέραν καὶ ἀπέθανεν εἰς Βαιτυλουα καὶ ἔθαψαν αὐτὴν ἐν τῷ σπηλαίῳ τοῦ ἀνδρὸς αὐτῆς Μανασση
καὶ ἐπένθησεν αὐτὴν οἶκος Ισραηλ ἡμέρας ἑπτά καὶ διεῖλεν τὰ ὑπάρχοντα αὐτῆς πρὸ τοῦ ἀποθανεῖν αὐτὴν πᾶσι τοῖς ἔγγιστα Μανασση τοῦ ἀνδρὸς αὐτῆς καὶ τοῖς ἔγγιστα τοῦ γένους αὐτῆς
καὶ οὐκ ἦν ἔτι ὁ ἐκφοβῶν τοὺς υἱοὺς Ισραηλ ἐν ταῖς ἡμέραις Ιουδιθ καὶ μετὰ τὸ ἀποθανεῖν αὐτὴν ἡμέρας πολλάς
