Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
7:1
7:2
7:3
7:4
7:5
7:6
7:7
7:8
7:9
7:10
7:11
7:12
7:13
7:14
7:15
7:16
7:17
7:18
7:19
7:20
7:21
7:22
7:23
7:24
7:25
7:26
7:27
7:28
7:29
7:30
7:31
7:32
Во у́трiе же объяви́ Олофе́рнъ всему́ во́инству своему́ и всѣ́мъ лю́демъ свои́мъ, и́же прiидо́ша на споборе́нiе ему́, воздви́гнутися къ ветилу́и и восхо́ды го́рнiя предвоспрiя́ти и твори́ти бра́нь проти́ву сыно́въ Изра́илевыхъ.
И воздви́жеся въ де́нь то́й вся́къ му́жъ си́льный и́хъ: а си́ла и́хъ муже́й ра́тныхъ, муже́й пѣ́шихъ сто́ се́дмьдесять ты́сящъ, и ко́нниковъ ты́сящей двана́десять, кромѣ́ приуготовле́нiя и муже́й, и́же бы́ша пѣшцы́ въ ни́хъ, мно́жество мно́го зѣло́.
И ополчи́шася бо юдо́ли бли́зъ ветилу́и при исто́чницѣ, и протяго́шася въ широту́ от Доѳаи́ма да́же до велѳе́ма, и въ долготу́ от ветилу́и да́же до киамо́на, и́же е́сть проти́ву есдрило́на.
Сы́нове же Изра́илевы, я́ко уви́дѣша и́хъ мно́жество, смути́шася зѣло́, и рече́ кі́йждо ко бли́жнему своему́: ны́нѣ поли́жутъ сі́и лице́ земли́ всея́, и ниже́ го́ры высо́кiя, ниже́ де́бри, ниже́ хо́лми снесу́тъ тя́жесть и́хъ.
И взе́мше кі́йждо ору́дiя ра́тная своя́ и возже́гше огни́ на ба́шнехъ свои́хъ, пребыва́ша стрегу́ще всю́ но́щь о́ну.
Во вторы́й же де́нь изведе́ Олофе́рнъ всю́ ко́нницу свою́ проти́ву лица́ сыно́въ Изра́илевыхъ, и́же бы́ша въ ветилу́и,
и усма́триваше восхо́довъ гра́да и́хъ, и на исто́чники гра́да и́хъ на́йде, и предвоспрiя́ и́хъ, и приста́ви къ ни́мъ ополче́нiя муже́й ра́тныхъ, а са́мъ возврати́ся къ лю́демъ свои́мъ.
И прише́дше къ нему́ вси́ нача́лницы сыно́въ Иса́влихъ и вси́ вожде́ве люді́й Моа́влихъ и воево́ды примо́рiя рѣ́ша:
да послу́шаетъ у́бо словесе́ влады́ка на́шъ, да не бу́детъ сокруше́нiя въ си́лѣ твое́й:
наро́дъ бо се́й сыно́въ Изра́илевыхъ не упова́ютъ на ко́пiя своя́, но на высоты́ го́ръ свои́хъ, въ ни́хже они́ живу́тъ, не бо́ е́сть удо́бно прiити́ верха́ми го́ръ и́хъ:
и ны́нѣ, влады́ко, не ра́туй на ни́хъ, я́коже быва́етъ ра́ть ополче́нiя, и не паде́тъ от люді́й твои́хъ му́жъ еди́нъ:
пребу́ди въ полцѣ́ твое́мъ, соблюда́яй вся́каго му́жа от си́лы твоея́, и да обдержа́тъ о́троцы твои́ исто́чникъ водны́й, и́же исхо́дитъ изъ ко́рене горы́,
зане́ отту́ду напая́ются вси́ живу́щiи въ ветилу́и: и погуби́тъ и́хъ жа́жда, и отдадя́тъ гра́дъ сво́й, а мы́ и лю́дiе на́ши взы́демъ на бли́зкiя верхи́ го́ръ и ополчи́мся на ни́хъ въ предохране́нiе, е́же не изы́ти изъ гра́да му́жу еди́ному:
и иста́ютъ гла́домъ са́ми и жены́ и́хъ и ча́да и́хъ и пре́жде не́же прiити́ мечу́ на ни́хъ, паду́тъ на сто́гнахъ обита́нiя своего́:
и возда́си и́мъ воздая́нiе лука́вое, поне́же возкрамо́лствоваша и не срѣто́ша лица́ твоего́ въ ми́рѣ.
И уго́дна бы́ша словеса́ и́хъ предъ Олофе́рномъ и предъ всѣ́ми слуги́ его́, и уста́виша сотвори́ти, я́коже глаго́лаша.
И воздви́жеся по́лкъ сыно́въ Аммо́нихъ, и съ ни́ми пя́ть ты́сящей сыно́въ Ассу́рскихъ, и ополчи́шася во юдо́ли и предвоспрiя́ша во́ды и исто́чники во́дъ сыно́въ Изра́илевыхъ.
И взыдо́ша сы́нове Иса́вли и сы́нове Аммо́ни и ополчи́шася въ го́рнѣй проти́ву Доѳаи́ма, и посла́ша от себе́ къ ю́гу и восто́ку проти́ву екреви́ла, и́же е́сть бли́зъ Ху́са, и́же е́сть при пото́цѣ мохму́ръ: а про́чее во́инство Ассири́овъ ополчи́шася на по́ли и покры́ша все́ лице́ земли́: и шатры́ и припа́сы и́хъ разста́вишася въ наро́дѣ мно́зѣ, и бы́ша во мно́жество мно́го зѣло́.
Сы́нове же Изра́илевы возопи́ша ко Го́споду Бо́гу своему́, зане́ возмалоду́шествова ду́хъ и́хъ, я́ко обыдо́ша всѣ́хъ врази́ и́хъ, и не бѣ́ возмо́жно избѣжа́ти изъ среды́ и́хъ.
И пребы́сть о́крестъ и́хъ все́ ополче́нiе Ассу́рское, пѣшцы́ и колесни́цы и ко́нницы и́хъ, дні́й три́десять четы́ре: и оскудѣ́ша всѣ́мъ живу́щымъ во ветилу́и вся́ прiя́телища и́хъ водна́я,
и рвы́ оскудѣва́ша, и не имѣ́яху пи́ти въ сы́тость воды́ дне́ еди́наго, зане́ мѣ́рою дава́ху и́мъ пи́ти.
И смято́шася младе́нцы и́хъ и жены́ и́хъ и ю́ноши, изнемога́ху от жа́жды и па́даху на сто́гнахъ гра́да и въ прохо́дѣхъ вра́тъ, и не бѣ́ крѣ́пости ктому́ въ ни́хъ.
И собра́шася вси́ лю́дiе ко Озі́и и князе́мъ гра́да, ю́ноши и жены́ и о́троцы и возопи́ша гла́сомъ вели́кимъ и рѣ́ша предъ всѣ́ми старѣ́йшинами:
да су́дитъ Бо́гъ между́ на́ми и ва́ми, я́ко сотвори́сте въ на́съ непра́вду ве́лiю, не глаго́люще ми́рная съ сынми́ Ассу́рскими:
и ны́нѣ нѣ́сть помо́щника на́мъ, но продаде́ на́съ Бо́гъ въ ру́цѣ и́хъ, е́же низве́рженымъ бы́ти предъ ни́ми жа́ждею и погубле́нiемъ вели́кимъ:
и ны́нѣ призови́те и́хъ и отдади́те гра́дъ ве́сь въ расхище́нiе лю́демъ Олофе́рновымъ и все́й си́лѣ его́:
лу́чше бо на́мъ бы́ти и́мъ въ расхище́нiе, бу́демъ бо въ рабы́, и жива́ бу́детъ душа́ на́ша, и не у́зримъ сме́рти младе́нцевъ на́шихъ во очесѣ́хъ на́шихъ, и же́нъ и ча́дъ на́шихъ изчеза́щихъ душа́ми свои́ми:
свидѣ́телствуемъ ва́мъ не́бомъ и земле́ю и Бо́гомъ на́шимъ и Го́сподемъ оте́цъ на́шихъ, и́же отмща́етъ на́мъ по грѣхо́мъ на́шымъ и по грѣхо́мъ оте́цъ на́шихъ, да не сотвори́тъ по глаго́ломъ си́мъ во дне́шнiй де́нь.
И бы́сть пла́чь ве́лiй посредѣ́ собра́нiя всѣ́хъ единоду́шно, и возопи́ша ко Го́споду Бо́гу гла́сомъ вели́кимъ.
И рече́ къ ни́мъ Озі́а: дерза́йте, бра́тiя, претерпи́мъ еще́ пя́ть дні́й, въ ни́хже обрати́тъ Госпо́дь Бо́гъ на́шъ ми́лость свою́ на на́съ, не бо́ оста́витъ на́съ въ коне́цъ:
а́ще же пре́йдутъ сі́и, и не прiи́детъ на на́съ по́мощь, сотворю́ по словесе́мъ ва́шымъ.
И распусти́ люді́й ко своему́ ополче́нiю: и на стѣ́ны и ба́шни гра́да своего́ отидо́ша, а жены́ и ча́да въ до́мы и́хъ отсла́. И бы́ша во смире́нiи мно́зѣмъ во гра́дѣ.
На другой день Олоферн приказал всему войску своему и всему народу своему, пришедшему к нему на помощь, подступить к Ветилуе, занять высоты нагорной страны и начать войну против сынов Израилевых.
И в тот же день поднялись все сильные мужи их: войско их состояло из ста семидесяти тысяч ратников, воинов пеших, и из двенадцати тысяч конных, кроме обоза и пеших людей, бывших при них, – а и этих было многое множество.
Остановившись на долине близ Ветилуи при источнике, они протянулись в ширину от Дофаима до Велфема, а в длину от Ветилуи до Киамона, лежащего против Ездрилона.
Сыны же Израиля, увидев множество их, очень смутились, и каждый говорил ближнему своему: теперь они опустошат всю землю, и ни высокие горы, ни долины, ни холмы не выдержат их тяжести.
И, взяв каждый свое боевое оружие и зажегши огни на башнях своих, они всю эту ночь провели на страже.
На другой день Олоферн вывел всю свою конницу пред лице сынов Израилевых, бывших в Ветилуе,
осмотрел восходы города их, обошел и занял источники вод их и, оцепив их ратными мужами, возвратился к своему народу.
Но пришли к нему все начальники сынов Исава, и все вожди народа Моавитского, и все военачальники приморья и сказали:
выслушай, господин наш, слово, чтобы не было потери в войске твоем.
Этот народ сынов Израиля надеется не на копья свои, но на высоты гор своих, на которых живут, потому что неудобно восходить на вершины их гор.
Итак, господин, не воюй с ним так, как бывает обыкновенная война, – и ни один муж не падет из народа твоего.
Ты останься в своем лагере, чтобы сберечь каждого мужа в войске твоем, а рабы твои пусть овладеют источником воды, который вытекает из подошвы горы;
потому что оттуда берут воду все жители Ветилуи, – и погубит их жажда, и они сдадут свой город; а мы с нашим народом взойдем на ближние вершины гор и расположимся на них для стражи, чтобы ни один человек не вышел из города.
И будут томиться они голодом, и жены их и дети их, и прежде, нежели коснется их меч, падут на улицах обиталища своего;
и ты воздашь им злом за то, что они возмутились и не встретили тебя с миром.
Понравились эти слова их Олоферну и всем слугам его, и он решил поступить так, как они сказали.
И двинулся полк сынов Аммона и с ними пять тысяч сынов Ассура и, расположившись в долине, овладели водами и источниками вод сынов Израиля.
А сыны Исава и сыны Аммона взошли и заняли нагорную область против Дофаима, и отправили часть их на юг и на восток против Екревиля, что близ Хуса, стоящего при потоке Мохмур; остальное же Ассирийское войско расположилось на равнине и покрыло все лице земли: шатры и обозы их с множеством народа растянулись на весьма большом пространстве.
Сыны Израиля воззвали к Господу Богу своему, потому что они пришли в уныние, так как все враги их окружили их, и им нельзя было бежать от них.
Вокруг них стояло все войско Ассирийское, – пешие, колесницы и конница их, – тридцать четыре дня; у всех жителей Ветилуи истощились все сосуды с водою,
опустели водоемы, и ни в один день они не могли пить воды досыта, потому что давали им пить мерою.
И уныли дети их и жены их и юноши, и в изнеможении от жажды падали на улицах города и в проходах ворот, и уже не было в них крепости.
Тогда весь народ собрался к Озии и к начальникам города, – юноши, жены и дети, – и с громким воплем говорили всем старейшинам:
суди Бог между нами и вами; вы сделали нам великую неправду, потому что не предложили мира сынам Ассура;
и теперь нет нам помощника: Бог предал нас в их руки, чтобы погубить нас жаждою и великою погибелью.
Пригласите же их теперь и отдайте весь город на разграбление народу Олоферна и всему войску его,
ибо лучше для нас достаться им на расхищение: хотя мы будем рабами их, зато жива будет душа наша, и глаза наши не увидят смерти младенцев наших и жен и детей наших, расстающихся с душами своими.
Призываем пред вами во свидетели небо и землю, Бога нашего и Господа отцов наших, Который наказывает нас за грехи наши и за грехи отцов наших, да соделает по словам сим в нынешний день.
И подняли они единодушно великий плач среди собрания и громко взывали к Господу Богу.
Озия сказал им: не унывайте, братья! потерпим еще пять дней, в которые Господь Бог наш обратит милость Свою на нас, ибо Он не оставит нас вконец.
Если же они пройдут, и помощь к нам не придет, – я сделаю по вашим словам.
И отпустил народ в свой стан, и они пошли на стены и башни своего города, а жен и детей отослал по домам их; и в великой скорби оставались они в городе.
Am nächsten Morgen gab Holofernes seinem ganzen Heer und allen verbündeten Truppen den Befehl, gegen Betulia vorzurücken. Sie sollten die Wege, die ins Bergland hinaufführen, in ihre Gewalt bringen und den Kampf gegen die Israeliten eröffnen.
Das riesige Heer setzte sich in Bewegung: 170000 Mann zu Fuß und 12000 Reiter, dazu der Tross und die Menge der zu ihm gehörigen Mannschaften.
Sie lagerten sich in der Ebene bei Betulia. Das Lager begann in der Nähe der Quelle unterhalb der Stadt und erstreckte sich in die Breite von Dotan bis Jibleam und in die Länge von Betulia bis Jokneam, das der Stadt Jesreel gegenüber am Karmelgebirge liegt.
Als die Israeliten in der Stadt dieses riesige Heer sahen, erschraken sie und sagten zueinander: »Die werden das ganze Land kahl fressen; denn alle Berge, Täler und Hügel zusammen können das nicht wachsen lassen, was ein solches Heer an Nahrung verschlingt.«
Dennoch griffen alle Israeliten zu den Waffen. Sie zündeten auf den Türmen der Stadtmauer Feuer an und blieben die ganze Nacht hindurch auf dem Posten.
Am nächsten Tag ließ Holofernes vor den Augen der Einwohner von Betulia seine gesamte Reiterei ausrücken.
Er ließ die Wege erkunden, die zur Stadt hinaufführten, und nach den Quellen suchen, aus denen die Bewohner sich mit Wasser versorgten. Die Quellen nahm er sofort in Besitz und stellte bewaffnete Posten dort auf. Dann kehrte er ins Lager zurück.
Im Lager traten die Befehlshaber der Hilfstruppen aus Edom und Moab und den Küstengebieten an Holofernes heran und sagten:
»Wenn du gestattest, möchten wir dir für das weitere Vorgehen einen Plan unterbreiten, der deinem Heer unnötige Verluste ersparen kann.
Diese Israeliten setzen nicht auf ihre militärische Stärke, sondern auf die günstige Lage ihrer Städte. Die Berggipfel sind tatsächlich schwer zugänglich.
Darum schlagen wir vor: Greife sie nicht wie üblich in Schlachtordnung an! Wenn du diesen Rat befolgst, wirst du keinen einzigen Mann verlieren.
Bleib im Lager und schone deine Soldaten! Es genügt, wenn deine Leute die Quelle am Fuß des Berges in ihre Gewalt bringen;
denn dort holen die Einwohner Betulias ihr Wasser. Sind sie von ihr abgeschnitten, so wird der Durst sie zwingen, dir ihre Stadt zu übergeben. Wir aber werden mit unseren Einheiten die Berggipfel rings um Betulia besetzen und dafür sorgen, dass kein Mensch mehr aus der Stadt herauskommt.
Dann müssen sie alle verhungern: Männer, Frauen und Kinder. Ohne dass es zum Kampf kommt, werden sie tot auf den Straßen und Plätzen der Stadt liegen.
Das ist dann die gerechte Vergeltung dafür, dass sie dir Widerstand geleistet haben, statt sich dir zu unterwerfen und um Frieden zu bitten.«
Holofernes und allen seinen Offizieren gefiel der Vorschlag und er befahl, entsprechend zu verfahren.
Die Moabiter und 5000 Assyrer verlegten ihr Lager weiter taleinwärts direkt an die Quellen, aus denen Betulia sich mit Wasser versorgte.
Die Edomiter und die Ammoniter stiegen ins Bergland hinauf. Sie schlugen ihr Lager in der Nähe von Dotan auf und schickten von dort aus Abteilungen in südöstlicher Richtung bis nach Egrebel, einer Stadt in der Nähe von Chus, das am Mochmur-Bach liegt. Der Rest des assyrischen Heeres blieb im Tal unterhalb von Betulia. So weit das Auge reichte, sah man dort nur Zelte, Soldatengepäck und Kriegsgerät.
Die Israeliten schrien um Hilfe zum Herrn, ihrem Gott, denn sie waren ganz mutlos geworden. Die Feinde hatten sie eingeschlossen und es gab kein Entrinnen mehr.
Ringsum waren sie umgeben von dem riesigen Heer der Assyrer mit seinem Fußvolk, den Streitwagen und Reitern.
Nach 34 Tagen waren die Wasservorräte in den Häusern von Betulia aufgebraucht;
auch in den Zisternen der Stadt ging das Wasser zur Neige. Es wurde in so kleinen Rationen ausgegeben, dass es an keinem Tag ausreichte, um den Durst zu stillen.
Die Kinder saßen wie leblos herum. Frauen und Männer brachen erschöpft zusammen. Sie lagen auf den Plätzen und in den Tordurchgängen und hatten keine Kraft mehr zum Aufstehen.
Da kam das ganze Volk von Betulia – Männer, Frauen und Kinder – bei Usija und den führenden Männern der Stadt zusammen, um laut gegen sie und die Ältesten zu protestieren. Die Menge schrie:
»Gott soll euch strafen für das Verbrechen, das ihr an uns verübt habt! Ihr hättet mit den Assyrern Frieden schließen müssen!
Jetzt gibt es keine Rettung mehr. Gott hat uns in ihre Gewalt gegeben; vor ihren Augen werden wir vor Durst umkommen.
Aber verhandelt doch wenigstens jetzt mit den Assyrern und überlasst ihnen die Stadt zur Plünderung!
Es ist immer noch besser, sie nehmen uns als Kriegsgefangene mit! Wir werden dann zwar Sklaven, aber wir bleiben wenigstens am Leben und müssen nicht mit ansehen, wie unsere Säuglinge, Kinder und Frauen hier umkommen!
Wir beschwören euch bei Himmel und Erde und beim Herrn, unserem Gott, dem Gott unserer Vorfahren, der uns jetzt für ihre und unsere Sünden straft: Verhandelt mit den Assyrern, übergebt ihnen die Stadt, damit Gott uns diesen schrecklichen Tod erspart, dem wir jetzt entgegengehen!«
Die ganze Versammlung brach in verzweifeltes Weinen aus und schrie zu Gott um Hilfe.
Aber Usija sagte: »Habt Mut, Brüder! Lasst uns nur noch fünf Tage durchhalten. Ich bin überzeugt, dass Gott Erbarmen mit uns hat und uns Rettung schickt. Er wird uns nicht völlig im Stich lassen.
Sollten die fünf Tage aber verstreichen, ohne dass sich Hilfe zeigt, so werde ich tun, was ihr gefordert habt.«
Damit löste Usija die Versammlung auf. Die Männer bezogen wieder ihre Posten auf den Mauern und Türmen, die Frauen und Kinder gingen nach Hause. Überall in der Stadt breitete sich tiefe Niedergeschlagenheit aus.
Эстонский
Языки
Betuulia piiramine
Järgmisel päeval käskis Olovernes kogu oma sõjaväge ja kõiki inimesi, kes olid temale appi tulnud, minna teele Betuulia vastu, võttes enne enda valdusesse üles mäestikku viivad teed, ja siis sõdida Iisraeli laste vastu.
Järgmisel päeval käskis Olovernes kogu oma sõjaväge ja kõiki inimesi, kes olid temale appi tulnud, minna teele Betuulia vastu, võttes enne enda valdusesse üles mäestikku viivad teed, ja siis sõdida Iisraeli laste vastu.
Ja selsamal päeval läksid teele kõik nende vägevad mehed. Kogu nende sõjaväe võimsus oli sada seitsekümmend tuhat jalameest ja kaksteist tuhat ratsanikku, peale selle voor. Ja meeste arv, kes veel olid jala koos nendega, oli väga suur.
Nad lõid leeri üles Betuulia lähedal olevasse orgu, allika juurde, ning hajusid laiuti üle Dotani kuni Belbaimini ja pikuti Betuuliast kuni Küamoonini, mis on Jisreeli kohal.
Aga kui Iisraeli lapsed nägid, kui palju neid oli, siis nad kohkusid väga ja ütlesid üksteisele: «Nüüd nad pistavad kogu maa nahka, ei kõrged mäed, ei orud ega künkad suuda kanda nende raskust!»
Siis võtsid nad igaüks oma sõjariistad ja süütasid tornides tuled ning jäid valvama kogu ööks.
Aga teisel päeval viis Olovernes välja kogu oma ratsaväe Iisraeli laste nähes, kes olid Betuulias,
ja uuris nende linna ülesviivaid teid, vaatas nende veeallikaid, võttis need enda valdusesse ja pani nende juurde sõjameeste rühmad. Ta ise läks aga tagasi oma rahva juurde.
Siis tulid tema juurde kõik Eesavi laste vürstid ja kõik Moabi rahva ülemad ning ranniku piirkonna pealikud ning ütlesid:
„Kuulgu meie isand nüüd meie kõnet, et sinu sõjaväele ei juhtuks õnnetust!
Sest see Iisraeli laste rahvas ei looda oma odade peale, vaid loodab nende kõrgete mägede peale, kus nad elavad. Sest ei ole hõlpus minna üles nende mägede tippudele.
Sellepärast, isand, ära sõdi nende vastu nõnda, kui on tavaks sõdida! Ei lange siis ainustki meest sinu rahva hulgast.
Jää oma leeri, hoia kõiki oma sõjamehi, ja lase oma sulastel võtta enda valdusesse allikas, mis voolab mäejalamil,
sest sealt võtavad vett kõik Betuulia elanikud. Siis tapab neid janu ja nad loovutavad oma linna. Meie aga ja meie rahvas läheme naabruses olevatele mäetippudele ja lööme seal leeri üles valveks, et ükski mees ei tuleks linnast välja.
Siis nõrkevad näljast nemad ja nende naised ning lapsed, ja veel enne kui mõõk tuleb neile kallale, lamavad nad oma kodutänavail,
ja sina saad neile karmilt kätte maksta, sellepärast et nad tõusid su vastu ega tulnud sulle vastu rahuga.”
Need sõnad olid meelepärased Olovernesele ja kõigile tema sulastele, ja ta käskis teha nõnda, nagu nad olid rääkinud.
Siis läks teele ammonlaste leer ja koos nendega viis tuhat assüürlast. Nad lõid leeri üles orgu ning võtsid ära Iisraeli laste veed ja veeallikad.
Eesavi lapsed ja ammonlased läksid ning lõid leeri üles ka mäestikku, Dotani kohale. Nad läkitasid eneste hulgast osa mehi lõuna ja hommiku poole Egrebeeli kohale, mis on Huusi lähedal Mohmuuri mägioja ääres. Assüürlaste ülejäänud sõjavägi lõi leeri üles lagendikule ja kattis kogu maa. Nende telkidest ja vooridest sündis tohutu leer, ja rahva arv oli väga suur.
Iisraeli lapsed hüüdsid aga Issanda, oma Jumala poole, sest nende meel läks araks, kuna kõik nende vaenlased olid nad ümber piiranud ja nad ei saanud nende keskelt põgeneda.
Kogu Assuri sõjavägi - jalamehed, sõjavankrid ja ratsanikud - oli nende ümber kolmkümmend neli päeva, ning kõigil Betuulia elanikel said veeanumad tühjaks.
Kaevud tühjenesid ja neil ei olnud ühelgi päeval enam küllaldaselt joogivett, nad said seda juua ainult mõõdu järgi.
Nende lapsed jäid närvaks, naised ja noored mehed nõrkesid janust ning langesid linna tänavatele ja väravate ette, sest neil ei olnud enam rammu.
Siis kogunes kogu rahvas - noored mehed, naised ja lapsed - Ussija ja linna ülemate juurde. Nad karjusid suure häälega ning ütlesid kõigi vanemate ees:
„Jumal mõistku kohut teie ja meie vahel, sest teie olete meile suurt ülekohut teinud, et te assüürlastega ei ole rääkinud rahust!
Ja nüüd ei ole meil abimeest, vaid Jumal on meid nende kätte müünud, et oleksime nende ees maas, janus ning suures hävingus!
Seepärast kutsuge nad nüüd ja andke kogu linn rüüstamiseks Olovernese rahvale ja kogu tema sõjaväele!
Sest meile on parem saada neile saagiks. Nõnda jääme küll orjadeks, aga meie hing jääb elama, ja me ei näe oma silmadega meie väetite surma ega meie naiste ja laste elujõu kustumist.
Me vannutame teid taeva ja maa ja meie Jumala ja meie vanemate Issanda juures, kes meid nuhtleb meie pattude ja meie vanemate pattude pärast, et ta täna ei peaks tegema nende sõnade järgi!”
Ja terve rahvakogu keskel puhkes üleüldine suur nutt ja nad hüüdsid suure häälega Issanda Jumala poole.
Aga Ussija ütles neile: „Olge julged, vennad! Kannatagem veel viis päeva, kuni Issand, meie Jumal, pöörab oma halastuse meie poole, sest tema ei jäta meid kunagi maha!
Aga kui need päevad mööduvad ja meile abi ei tule, siis ma teen teie sõnade järgi.”
Ta saatis siis rahva laiali, igaühe oma leeri. Nad läksid müüridele ja linna tornidesse, naised ja lapsed saadeti oma kodadesse. Linnas oldi aga suures ahastuses.
