Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
8:1
8:2
8:3
8:4
8:5
8:6
8:7
8:8
8:9
8:10
8:11
8:12
8:13
8:15
8:16
8:17
8:18
8:19
8:20
8:21
8:22
8:23
8:24
8:25
8:26
8:27
8:28
8:29
8:30
8:31
8:32
8:33
8:34
8:35
8:36
И услы́ша во дне́хъ о́нѣхъ Иуди́ѳъ дще́рь Мерарі́и, сы́на о́ксова, сы́на Ио́сифова, сы́на Озiи́лева, сы́на Елкі́ева, сы́на Анані́ева, сы́на гедео́нова, сы́на Рафаи́нова, сы́на акиѳо́нова, сы́на илі́ева, сы́на Елiа́вова, сы́на наѳанаи́лева, сы́на Саламiи́лева, сы́на Саласадаі́ева, сы́на Иеи́лева.
И му́жъ ея́ Манассі́а, от пле́мене ея́ и оте́чества ея́, и у́мре во дне́хъ жа́твы ячме́ня:
настоя́ше бо надъ вя́жущими снопы́ на по́ли, и зно́й прiи́де на главу́ его́, и паде́ на о́дръ и сконча́ся во ветилу́и гра́дѣ свое́мъ: и погребо́ша его́ со отцы́ его́ на селѣ́ су́щемъ посредѣ́ Доѳаи́ма и Валамо́на.
И бѣ́ Иуди́ѳъ въ дому́ свое́мъ вдо́вствующи лѣ́та три́ и ме́сяцы четы́ри.
И сотвори́ себѣ́ жили́ще на кро́вѣ до́му своего́ и возложи́ на чре́сло свое́ вре́тище, и бя́ху на не́й ри́зы вдовства́ ея́:
и постя́шеся вся́ дни́ вдовства́ своего́ кромѣ́ предсуббо́тiй и суббо́тъ, и предновоме́сячiй и новоме́сячiй, и пра́здниковъ и ра́дованiй до́му Изра́илева:
и бѣ́ добра́ ви́домъ и красна́ взо́ромъ зѣло́: и оста́ви е́й Манассі́а му́жъ ея́ сребро́ и зла́то, и о́троки и отрокови́цы, и скоты́ и се́ла, и пребыва́ше надъ ни́ми:
и не бѣ́, и́же бы нане́слъ е́й глаго́лъ злы́й поне́же боя́шеся Бо́га зѣло́.
И услы́ша глаго́лы люді́й злы́я на нача́лника, я́ко возмалоду́шествоваша о ску́дости во́дъ: и слы́ша вся́ словеса́ Иуди́ѳъ, я́же глаго́лаше къ ни́мъ Озі́а, я́ко кля́тся и́мъ преда́ти гра́дъ по пяти́ дне́хъ Ассири́омъ:
и посла́вши рабы́ню свою́, приста́вницу всему́ имѣ́нiю ея́, призва́ Озі́ю и хаврі́на и Харми́на, старѣ́йшинъ гра́да своего́.
И прiидо́ша къ не́й, и рече́ къ ни́мъ: послу́шайте у́бо мене́, нача́лницы живу́щихъ во ветилу́и, я́ко непра́во сло́во ва́ше, е́же глаго́ласте предъ людьми́ въ де́нь се́й, и уста́висте кля́тву, ю́же глаго́ласте между́ Бо́гомъ и ва́ми, и рѣ́сте преда́ти гра́дъ враго́мъ на́шымъ, а́ще не въ ты́я обрати́тся Госпо́дь помощи́ на́мъ:
и ны́нѣ кто́ есте́ вы́, и́же искуси́сте Бо́га во дне́шнiй де́нь, и уста́висте кромѣ́ Бо́га посредѣ́ сыно́въ человѣ́ческихъ?
и ны́нѣ Го́спода Вседержи́теля испыту́ете, и ничто́же позна́ете да́же до вѣ́ка,
поне́же глубины́ се́рдца человѣ́ческаго не изслѣ́дите и слове́съ мы́сли его́ не пости́гнете: и ка́ко Бо́га, и́же сотвори́ вся́ сiя́, испыта́ете, и у́мъ его́ увѣ́даете, и мы́сль его́ позна́ете? ника́коже, бра́тiя, не прогнѣвля́йте Го́спода Бо́га на́шего:
Зане́ а́ще не восхо́щетъ въ пяти́ днѣ́хъ помощи́ на́мъ, то́й и́мать вла́сть въ кі́ихъ хо́щетъ покры́ти дне́хъ, или́ и истреби́ти на́съ предъ лице́мъ враго́въ на́шихъ:
вы́ же не одолжа́йте совѣ́тами Го́спода Бо́га на́шего, зане́ не я́ко человѣ́ку Бо́гу прети́ти, ниже́ я́ко сы́на человѣ́ча суди́ти:
сего́ ра́ди ожида́юще от него́ спасе́нiя, призове́мъ его́ на по́мощь на́шу, и послу́шаетъ гла́са на́шего, а́ще бу́детъ ему́ уго́дно:
и́бо не воста́ въ ро́дѣхъ на́шихъ, ниже́ е́сть во дне́шнiй де́нь, ниже́ пле́мя, ниже́ оте́чество, ниже́ со́нмъ, ниже́ гра́дъ от на́съ, и́же покланя́ются бого́мъ рукотворе́ннымъ, я́коже бы́сть въ пе́рвыхъ дне́хъ,
и́хже ра́ди преда́ни бы́ша подъ ме́чь и на расхище́нiе отцы́ на́ши и падо́ша паде́нiемъ вели́кимъ предъ врага́ми на́шими:
мы́ же ина́го Бо́га не позна́хомъ ра́звѣ его́, тѣ́мже упова́емъ, я́ко не пре́зритъ на́съ, ниже́ от ро́да на́шего:
поне́же, внегда́ взя́тымъ бы́ти на́мъ, та́ко ся́детъ вся́ Иуде́а, и расхище́на бу́дутъ свята́я на́ша, и взы́щетъ оскверне́нiя и́хъ от у́стъ на́шихъ,
и убие́нiя бра́тiи на́шея и плѣне́нiе земли́ и опустѣ́нiе наслѣ́дiя на́шего обрати́тъ на главу́ на́шу во язы́цѣхъ, идѣ́же а́ще порабо́таемъ та́мо, и бу́демъ въ собла́знъ и въ поноше́нiе предъ стяжа́вшими на́съ,
и́бо не испра́вится слу́жба на́ша въ благода́ть, но въ безче́стiе положи́тъ ю́ Госпо́дь Бо́гъ на́шъ:
и ны́нѣ, бра́тiя, пока́жемъ бра́тiи на́шей, я́ко от на́съ зави́ситъ душа́ и́хъ, и свята́я и до́мъ и олта́рь утвержда́ется на на́съ:
кромѣ́ си́хъ всѣ́хъ возблагодари́мъ Го́сподеви Бо́гу на́шему, и́же искуша́етъ на́съ, я́коже и отце́въ на́шихъ:
помяни́те, ели́ка сотвори́ со Авраа́момъ, и ели́кими искуша́ше Исаа́ка, и ели́ка бы́ша Иа́кову въ Месопота́мiи Си́рстѣй, пасу́щу о́вцы Лава́на бра́та ма́тере своея́,
Зане не я́коже о́ныхъ искуси́ во истяза́нiи се́рдца и́хъ, и на́съ не оби́дѣ, но въ науче́нiе наказу́етъ Госпо́дь приближа́ющихся ему́.
И рече́ къ не́й Озі́а: вся́, ели́ка рекла́ еси́, благи́мъ сре́дцемъ глагола́ла еси́, и нѣ́сть, и́же бы противоста́лъ словесе́мъ твои́мъ,
поне́же не ны́нѣ му́дрость твоя́ я́вна е́сть, но от нача́ла дні́й твои́хъ вѣ́даютъ вси́ лю́дiе ра́зумъ тво́й, ка́ко бла́го е́сть смышле́нiе се́рдца твоего́:
но лю́дiе жажда́ху зѣло́ и прину́диша сотвори́ти на́съ, я́коже глаго́лахомъ и́мъ, и навести́ кля́тву на на́съ, ея́же не престу́пимъ:
и ны́нѣ моли́ся о на́съ, и́бо жена́ благочести́ва еси́, и по́слетъ Госпо́дь до́ждь во исполне́нiе рво́въ на́шихъ, и оскудѣва́ти не бу́демъ ктому́.
И рече́ къ ни́мъ Иуди́ѳъ: послу́шайте мене́, и сотворю́ дѣ́ло, е́же простре́тся въ ро́ды родо́въ сыно́мъ ро́да на́шего:
вы́ ста́нете при вратѣ́хъ въ но́щь сiю́, и изы́ду а́зъ съ рабы́нею мое́ю, и во дне́хъ, по ни́хже рѣ́сте преда́ти гра́дъ враго́мъ на́шымъ, посѣти́тъ Госпо́дь Изра́иля руко́ю мое́ю:
вы́ же не испыту́йте дѣ́ла моего́, не бо́ реку́ ва́мъ, до́ндеже соверша́тся, я́же а́зъ творю́.
И рече́ Озі́а и нача́лницы къ не́й: иди́ съ ми́ромъ, и Госпо́дь Бо́гъ предъ тобо́ю на отмще́нiе враго́въ на́шихъ.
И возвра́щьшеся от жили́ща, идо́ща ко ополче́ниемъ свои́мъ.
В эти дни услышала Иудифь, дочь Мерарии, сына Окса, сына Иосифа, сына Озиила, сына Елкия, сына Анании, сына Гедеона, сына Рафаина, сына Акифона, сына Илия, сына Елиава, сына Нафанаила, сына Саламиила, сына Саласадая, сына Иеиля.
Муж ее Манассия, из одного с нею колена и племени, умер во время жатвы ячменя;
потому что, когда он стоял в поле близ вязавших снопы, зной пал на его голову, – и он слег в постель и умер в своем городе Ветилуе; его похоронили с отцами его на поле между Дофаимом и Валамоном.
И вдовствовала Иудифь в своем доме три года и четыре месяца.
Она сделала для себя на кровле дома своего шатер, возложила на чресла свои вретище, и были на ней одежды вдовства ее.
Она постилась все дни вдовства своего, кроме дней пред субботами и суббот, дней пред новомесячиями и новомесячий, и праздников и торжеств дома Израилева.
Она была красива видом и весьма привлекательна взором; муж ее Манассия оставил ей золото и серебро, слуг и служанок, скот и поля, чем она и владела.
И никто не укорял ее злым словом, потому что она была очень богобоязненна.
Услышала она о дурных речах народа против начальника, потому что они малодушествовали по причине оскудения воды, услышала Иудифь и о всех словах, которые сказал им Озия, как он поклялся им чрез пять дней сдать город Ассириянам,
и послала она служанку свою, распоряжавшуюся всем ее имуществом, пригласить Озию, Хаврина и Хармина, старейшин ее города.
Они пришли, – и она сказала им: выслушайте меня, начальники жителей Ветилуи! неправо слово ваше, которое вы сегодня сказали перед народом, и положили клятву, которую изрекли между Богом и вами, и сказали, что сдадите город нашим врагам, если на этих днях Господь не поможет нам.
Кто же вы, искушавшие сегодня Бога и ставшие вместо Бога посреди сынов человеческих?
Вот, вы теперь испытуете Господа Вседержителя, но никогда ничего не узнаете;
потому что вам не постигнуть глубины сердца у человека и не понять слов мысли его: как же испытаете вы Бога, сотворившего все это, и познаете ум Его, и поймете мысль Его? Нет, братья, не прогневляйте Господа, Бога нашего!
Ибо если Он не захочет помочь нам в эти пять дней, то Он имеет власть защитить нас в какие угодно Ему дни, или поразить нас пред лицем врагов наших.
Не отдавайте же в залог советов Господа Бога нашего: Богу нельзя грозить, как человеку, нельзя и указывать Ему, как сыну человеческому.
Посему, ожидая от Него спасения, будем призывать Его к себе на помощь, и Он услышит голос наш, если это Ему будет угодно.
Ибо не было в родах наших, и нет в настоящее время ни колена, ни племени, ни народа, ни города у нас, которые кланялись бы богам рукотворенным, как было в прежние дни,
за что отцы наши преданы были мечу и расхищению и пали великим падением пред нашими врагами.
Но мы не знаем другого Бога, кроме Его, а потому и надеемся, что Он не презрит нас и никого из нашего рода.
Ибо с пленением нас падет и вся Иудея, и святыни наши будут разграблены, и Он взыщет осквернение их от уст наших,
и убиение братьев наших и пленение земли и опустошение наследия нашего обратит на нашу голову среди народов, которым мы будем порабощены, и будем в соблазн и поношение у тех, которые овладеют нами;
потому что рабство не послужит нам в честь, но Господь, Бог наш, вменит его в бесчестие.
Итак, братья, покажем братьям нашим, что от нас зависит жизнь их, и на нас утверждаются и святыни, и дом Господень, и жертвенник.
За все это возблагодарим Господа, Бога нашего, Который испытует нас, как и отцов наших.
Вспомните, что́ Он сделал с Авраамом, чем искушал Исаака, что́ было с Иаковом в Сирской Месопотамии, когда он пас овец Лавана, брата матери своей:
как их искушал Он не для истязания сердца их, так и нам не мстит, а только для вразумления наказывает Господь приближающихся к Нему.
Озия сказал ей: все, что ты сказала, сказала от доброго сердца, и никто не будет противиться словам твоим,
ибо не с настоящего только дня известна мудрость твоя, но от начала дней твоих весь народ знает разум твой и доброе расположение твоего сердца.
Но народ истомился от жажды и принудил нас поступить так, как мы сказали им, и обязал нас клятвою, которой мы не нарушим.
Помолись же о нас, ибо ты жена благочестивая, и Господь пошлет дождь для наполнения водохранилищ наших, и мы больше не будем изнемогать от жажды.
Иудифь сказала им: послушайте меня, – и я совершу дело, которое пронесется сынами рода нашего в роды родов.
Станьте в эту ночь у ворот, – а я выйду с моею служанкою, и в продолжение дней, после которых вы решили отдать город нашим врагам, Господь посетит Израиля моею рукою.
Только не расспрашивайте о моем предприятии, потому что я не скажу вам, доколе не совершится то, что я намерена сделать.
И сказал ей Озия и начальники: ступай с миром, и Господь Бог пред тобою на отмщение врагам нашим!
И вышли из шатра ее и пошли к полкам своим.
Von diesen Vorgängen hörte Judit. Sie war eine Tochter Meraris; ihre weiteren Vorfahren waren: Uz, Josef, Usiël, Hilkija, Hananja, Gideon, Rafaïn, Ahitub, Elija, Hilkija, Eliab, Natanaël, Schelumiël, Zurischaddai, Simeon, Israel.
Judits Mann Manasse kam aus dem gleichen Stamm und der gleichen Sippe. Er war vor einiger Zeit während der Gerstenernte gestorben.
Als er auf dem Feld die Garbenbinder beaufsichtigte, erlitt er einen Hitzschlag, musste sich zu Bett legen und starb in seiner Heimatstadt Betulia. Er wurde neben seinen Vorfahren auf dem Feld zwischen Dotan und Jibleam begraben.
Judit lebte nun seit drei Jahren und vier Monaten als Witwe in ihrem Haus.
Sie hatte auf dem flachen Dach eine Hütte für sich aufstellen lassen. Auf der bloßen Haut trug sie den Sack und darüber das Witwenkleid.
Seit dem Tod ihres Mannes fastete sie jeden Tag, außer am Sabbat und am Rüsttag zum Sabbat, am Neumondfest und am Vortag des Neumondfestes und an den anderen Festen und Freudentagen Israels.
Judit war jung und sehr schön. Ihr Mann hatte ihr Gold und Silber, Knechte und Mägde, Äcker und Vieh hinterlassen. Sie hielt diesen ganzen Besitz mit tüchtiger Hand zusammen.
Niemand konnte Judit etwas Schlechtes nachsagen; denn sie befolgte streng die Gebote Gottes.
Ihre Leute erzählten Judit, mit welch bitteren Worten das Volk Usija angegriffen hatte, weil es über den Wassermangel so verzweifelt war. Sie erfuhr auch von der Antwort, die Usija den Leuten gegeben hatte, und dass er ihnen fest versprochen hatte, die Stadt nach Ablauf von fünf Tagen den Assyrern zu übergeben.
Deshalb schickte Judit die erste ihrer Dienerinnen, die ihren ganzen Besitz verwaltete, zu Usija und zu Kabri und Karmi, den Vertretern des Ältestenrates der Stadt, und ließ sie zu sich bitten.
Usija, Kabri und Karmi kamen zu Judit und sie sagte zu ihnen:
»Ihr seid die führenden Männer von Betulia; hört mich an! Es war nicht recht, wie ihr heute mit dem Volk gesprochen habt. Ihr hättet ihnen nicht versprechen dürfen, die Stadt den Feinden auszuliefern, falls Gott nicht vorher noch Hilfe schickt.
Woher nehmt ihr das Recht, Gott auf die Probe zu stellen, wie ihr es heute getan habt? Wer seid ihr, dass ihr euch vor den Menschen an seine Stelle setzt und für ihn entscheiden wollt?
Ihn, den Herrscher der ganzen Welt, wollt ihr ergründen – und werdet in Ewigkeit nichts dabei herausbringen!
Ihr könnt ja nicht einmal ergründen, was in der Tiefe eines Menschenherzens vor sich geht und was ein Mensch denkt und will. Wie wollt ihr dann über Gott, der alles geschaffen hat, Bescheid wissen und herausfinden, was er beabsichtigt und plant?
Ihr könnt es nicht, meine Brüder! Reizt doch den Herrn, unseren Gott, nicht zum Zorn!
Selbst wenn er beschlossen hat, uns im Lauf dieser fünf Tage nicht zu retten, steht es doch allein bei ihm, ob und wie lange er uns schützen oder ob er uns vor den Augen unserer Feinde umkommen lassen will.
Ihr könnt dem Herrn, unserem Gott, nicht mit Bedingungen kommen! Er ist doch kein Mensch, den man zu einem bestimmten Handeln zwingen oder von seinem Entschluss abbringen kann!
Nein, wenn wir von Gott die Rettung erwarten, sollten wir ihn um Hilfe bitten. Alles andere ist seine Sache. Wenn er will, wird er uns erhören.
Seit wir aus der Verbannung in unser Land zurückgekehrt sind, gibt es bei uns keinen Stamm und keine Sippe, kein Dorf und keine Stadt, wo noch selbst gemachte Götter angebetet werden. Das gab es früher einmal, zur Zeit unserer Vorfahren,
und das war der Grund dafür, dass die Katastrophe über sie hereinbrach und die Feinde sie töten und ausplündern durften.
Da wir aber heute keinen anderen Gott verehren als den Herrn allein, dürfen wir hoffen, dass er uns und unser Volk nicht im Stich lassen wird.
Bedenkt: Wenn Betulia fällt, fällt ganz Judäa, und der Tempel in Jerusalem wird geplündert. Es ist dann unsere Schuld, wenn das Heiligtum geschändet wird. Gott wird dafür unser Leben von uns fordern
und er wird uns auch zur Verantwortung ziehen, wenn unsere Brüder ermordet werden, das Volk verschleppt und das Land, das er uns gegeben hat, verwüstet wird. Er wird uns alle zu Sklaven fremder Völker machen und unsere Herren werden uns verachten und verspotten.
Der Herr, unser Gott, wird dann unsere Sklaverei bestimmt nicht wieder zum Guten wenden, sondern uns endgültig der Schande preisgeben.
Ihr Brüder, wir wollen unseren Brüdern beweisen, dass wir begriffen haben, worum es geht! Ihr Leben hängt von uns ab! Mit uns steht oder fällt der ganze Tempel samt Tempelhaus und Altar!
Bei all dem müssen wir dem Herrn, unserem Gott, sogar danken! Er stellt uns auf die Probe, so wie er unsere Vorfahren auf die Probe gestellt hat.
Denkt doch daran, was er mit Abraham machte und wie er Isaak prüfte, was Jakob durchstehen musste, als er in Mesopotamien die Schafherden seines Onkels Laban weidete.
Sie alle hat Gott im Feuer des Leidens geprüft, um zu sehen, wie fest sie zu ihm halten würden. Auch mit uns hat er jetzt nicht Strafe und Vernichtung im Sinn, sondern er nimmt uns als seine Freunde nur hart in Zucht, um uns zu warnen!«
Usija antwortete Judit: »Alles, was du gesagt hast, beweist deine lautere Gesinnung und niemand wird dir widersprechen.
Es ist auch nicht das erste Mal, dass deine Weisheit sich zeigt. Seit deiner Jugend kennen alle in dieser Stadt deine Einsicht und wir haben die Erfahrung gemacht, dass aus dem Schatz deines Herzens immer gute Gedanken kommen.
Aber das Volk kommt um vor Durst! Die Leute haben uns gezwungen, so zu reden, wie wir es getan haben. Sie haben uns ein feierliches Versprechen abgenommen und wir können es nicht brechen.
Du bist doch eine fromme Frau. Bete für unser Volk! Bitte Gott, dass er Regen schickt! Dann werden sich unsere Zisternen füllen und wir brauchen wenigstens nicht mehr zu verdursten!«
Darauf sagte Judit: »Hört zu! Ich werde jetzt etwas tun, was unser Volk für alle Zeiten nicht mehr vergessen wird.
Kommt heute Nacht ans Stadttor und sorgt dafür, dass meine Dienerin und ich aus der Stadt hinausgelassen werden. Ehe die Frist vorüber ist, die ihr euch gesetzt habt, wird der Herr durch mich sein Volk Israel retten!
Fragt nicht, was ich vorhabe; ich werde nichts sagen, bevor ich es ausgeführt habe.«
Usija und die beiden Ältesten sagten: »Der Herr, unser Gott, schütze dich auf deinem Weg! Er möge dich führen und unsere Feinde strafen!«
Dann verließen sie Judits Hütte und kehrten auf ihre Posten zurück.
Английский (NKJV)
Языки
В этом переводе выбранная книга отсутствует
