я́ко се́, ты́ во утро́бѣ прiи́меши и роди́ши сы́на: и желѣ́зо на главу́ его́ не взы́детъ, я́ко назоре́й Богови бу́детъ сiе́ отроча́ от чре́ва: и се́й на́чнетъ спаса́ти Изра́иля изъ руки́ Филисти́мли.

И вни́де жена́ и рече́ му́жу своему́, глаго́лющи: человѣ́къ Бо́жiй прiи́де ко мнѣ́, и о́бразъ его́ я́ко о́бразъ Ангела Бо́жiя, стра́шенъ зѣло́: и вопроша́хъ его́, отку́ду еси́? и и́мене своего́ не повѣ́да ми́,

и рече́ мнѣ́: се́, ты́ во утро́бѣ зачне́ши и роди́ши сы́на: и ны́нѣ не пі́й вина́, ни сике́ра, и не я́ждь вся́каго нечи́стаго, я́ко назоре́й Бо́гу бу́детъ о́трочищь от утро́бы да́же до дне́ сме́рти своея́.

И помоли́ся Мано́е ко Го́споду и рече́: во мнѣ́, Го́споди, человѣ́къ Бо́жiй, его́же посла́лъ еси́, да прiи́детъ еще́ къ на́мъ и наста́витъ ны́, что́ сотвори́мъ отроча́ти ражда́ющемуся.

И послу́ша Бо́гъ моли́твы Мано́евы: и прiи́де па́ки Ангелъ Бо́жiй къ женѣ́, сiя́ же сѣдя́ше на селѣ́, и Мано́е му́жъ ея́ не бя́ше съ не́ю.

И потща́ся жена́, и те́кши ско́ро повѣ́да му́жу своему́, и рече́ къ нему́: се́, яви́ся мнѣ́ му́жъ, и́же приходи́лъ въ де́нь о́нъ ко мнѣ́.

И воста́въ и́де Мано́е вслѣ́дъ жены́ своея́, и прiи́де къ му́жу и рече́ ему́: ты́ ли еси́ му́жъ глаго́лавый къ женѣ́ [мое́й]? И рече́ Ангелъ: а́зъ.

И рече́ Мано́е: ны́нѣ у́бо да прiи́детъ сло́во твое́, кі́й бу́детъ су́дъ отроча́те, и что́ дѣла́ его́?

И рече́ Ангелъ Госпо́день къ Мано́ю: от всѣ́хъ, я́же глаго́лахъ къ женѣ́, да сохрани́тся:

от всего́, е́же исхо́дитъ изъ виногра́да, да не я́стъ, и вина́ и сике́ра да не пiе́тъ, и вся́каго нечи́стаго да не я́стъ: и вся́, ели́ка заповѣ́дахъ е́й, да храни́тъ.

И рече́ Мано́е ко Ангелу Госпо́дню: да удержи́мъ тя́ здѣ́, и сотвори́мъ предъ тобо́ю ко́злище от ко́зъ.

И рече́ Ангелъ Госпо́день къ Мано́ю: а́ще мя́ пону́диши, не бу́ду я́сти хлѣ́ба твоего́: но а́ще сотвори́ши всесожже́нiе Го́сподеви, то́ вознеси́ е́. Не вѣ́дяше бо Мано́е, я́ко Ангелъ Госпо́день то́й.

И рече́ Мано́е ко Ангелу Госпо́дню: что́ и́мя твое́? да егда́ сбу́дется сло́во твое́, просла́вимъ тя́.

И рече́ ему́ Ангелъ Госпо́день: почто́ сiе́ вопроша́еши и́мене моего́? и то́ е́сть чу́дно.

И взя́ Мано́е ко́злища от ко́зъ и же́ртву, и вознесе́ на ка́мень Го́сподеви чу́дная творя́щему: Мано́е же и жена́ его́ зря́ста.

И бы́сть егда́ пла́мень взы́де вы́ше олтаря́ да́же до небесе́, и взы́де Ангелъ Госпо́день въ пла́мени олтаря́: Мано́е же и жена́ его́ смотря́ста, и падо́ста лице́мъ свои́мъ на зе́млю.

И не приложи́ ктому́ Ангелъ Госпо́день яви́тися Мано́ю и женѣ́ его́. Тогда́ увѣ́дѣ Мано́е, я́ко Ангелъ Госпо́день е́сть.

И рече́ Мано́е къ женѣ́ свое́й: сме́ртiю у́мремъ, я́ко Бо́га ви́дѣхомъ.

И рече́ ему́ жена́ его́: а́ще бы хотѣ́лъ Госпо́дь умертви́ти на́съ, не бы́ взя́лъ от ру́къ на́шихъ всесожже́нiя и же́ртвы, и не бы́ показа́лъ на́мъ си́хъ всѣ́хъ, и не бы́ слы́шана сiя́ сотвори́лъ на́мъ я́коже ны́нѣ.

И роди́ жена́ сы́на, и нарече́ и́мя ему́ Сампсо́нъ. И возмужа́ отроча́, и благослови́ е́ Госпо́дь:

и нача́ Ду́хъ Госпо́день ходи́ти съ ни́мъ въ полцѣ́ Да́новѣ, посредѣ́ Сараи́ и посредѣ́ Есѳао́ла.

Синодальный

1 Филистимляне притесняли Израиля; 2 обетование Ангела Господня жене Маноя, что у нее родится сын, будущий спаситель Израиля, который должен быть назореем; 8 при втором своем явлении Ангел дает такое же обетование Маною; 15 Маной принес всесожжение; 24 рождение Самсона.

Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и предал их Господь в руки Филистимлян на сорок лет.

В то время был человек из Цоры, от племени Данова, именем Маной; жена его была неплодна и не рождала.

И явился Ангел Господень жене и сказал ей: вот, ты неплодна и не рождаешь; но зачнешь, и родишь сына;

итак берегись, не пей вина и сикера, и не ешь ничего нечистого;

ибо вот, ты зачнешь и родишь сына, и бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет назорей Божий, и он начнет спасать Израиля от руки Филистимлян.

Жена пришла и сказала мужу своему: человек Божий приходил ко мне, которого вид, как вид Ангела Божия, весьма почтенный; я не спросила его, откуда он, и он не сказал мне имени своего;

он сказал мне: «вот, ты зачнешь и родишь сына; итак не пей вина и сикера и не ешь ничего нечистого, ибо младенец от самого чрева до смерти своей будет назорей Божий».

Маной помолился Господу и сказал: Господи! пусть придет опять к нам человек Божий, которого посылал Ты, и научит нас, что нам делать с имеющим родиться младенцем.

И услышал Бог голос Маноя, и Ангел Божий опять пришел к жене, когда она была в поле, и Маноя, мужа ее, не было с нею.

Жена тотчас побежала и известила мужа своего и сказала ему: вот, явился мне человек, приходивший ко мне тогда.

Маной встал и пошел с женою своею, и пришел к тому человеку и сказал ему: ты ли тот человек, который говорил с сею женщиною? [Ангел] сказал: я.

И сказал Маной: итак, если исполнится слово твое, как нам поступать с младенцем сим и что делать с ним?

Ангел Господень сказал Маною: пусть он остерегается всего, о чем я сказал жене;

пусть не ест ничего, что производит виноградная лоза; пусть не пьет вина и сикера и не ест ничего нечистого и соблюдает все, что я приказал ей.

И сказал Маной Ангелу Господню: позволь удержать тебя, пока мы изготовим для тебя козленка.

Ангел Господень сказал Маною: хотя бы ты и удержал меня, но я не буду есть хлеба твоего; если же хочешь совершить всесожжение Господу, то вознеси его. Маной же не знал, что это Ангел Господень.

И сказал Маной Ангелу Господню: как тебе имя? чтобы нам прославить тебя, когда исполнится слово твое.

Ангел Господень сказал ему: что ты спрашиваешь об имени моем? оно чудно.

И взял Маной козленка и хлебное приношение и вознес Господу на камне. И сделал Он чудо, которое видели Маной и жена его.

Когда пламень стал подниматься от жертвенника к небу, Ангел Господень поднялся в пламени жертвенника. Видя это, Маной и жена его пали лицем на землю.

И невидим стал Ангел Господень Маною и жене его. Тогда Маной узнал, что это Ангел Господень.

И сказал Маной жене своей: верно мы умрем, ибо видели мы Бога.

Жена его сказала ему: если бы Господь хотел умертвить нас, то не принял бы от рук наших всесожжения и хлебного приношения, и не показал бы нам всего того, и теперь не открыл бы нам сего.

И родила жена сына, и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец, и благословлял его Господь.

И начал Дух Господень действовать в нем в стане Дановом, между Цорою и Естаолом.

Латинский (Nova Vulgata)

Rursumque filii Israel fece runt malum in conspectu Do mini, qui tradidit eos in manus Philisthinorum quadraginta annis.

Erat autem vir quidam de Saraa et de stirpe Dan nomine Manue habens uxorem sterilem.

Cui apparuit angelus Domini et dixit ad eam: «Ecce sterilis es et absque liberis, sed concipies et paries filium.

Cave ergo, ne vinum bibas ac siceram nec immundum quidquam comedas,

quia ecce concipies et paries filium, cuius non tanget caput novacula: erit enim puer nazaraeus Dei ex matris utero et ipse incipiet liberare Israel de manu Philisthinorum».

Quae cum venisset ad maritum, dixit ei: «Vir Dei venit ad me habens aspectum sicut angelus Domini, terribilis nimis. Non interrogavi eum, unde esset, nec ipse nomen suum mihi indicavit.

Et dixit mihi: "Ecce concipies et paries filium; cave, ne vinum bibas et siceram et ne aliquo vescaris immundo: erit enim puer nazaraeus Dei ex utero matris usque ad diem mortis suae"».

Oravit itaque Manue Dominum et ait: «Obsecro, Domine, ut vir Dei, quem misisti, veniat iterum et doceat nos, quid debeamus facere de puero, qui nasciturus est».

Exaudivitque Deus precantem Manue, et venit rursum angelus Dei ad mulierem sedentem in agro. Manue autem maritus eius non erat cum ea.

Festinavit ergo et cucurrit ad virum suum nuntiavitque ei dicens: «Ecce apparuit mihi vir, qui illo die venerat ad me».

Qui surrexit et secutus est uxorem suam veniensque ad virum dixit ei: «Tu es, qui locutus es mulieri?». Et ille respondit: «Ego sum».

Cui Manue: «Quando, inquit, sermo tuus fuerit expletus, quid circa puerum observare et facere debemus?».

Dixitque angelus Domini ad Manue: «Ab omnibus, quae locutus sum uxori tuae, abstineat se;

et, quidquid ex vinea nascitur, non comedat, vinum et siceram non bibat, nullo vescatur immundo et, quod ei praecepi, custodiat».

Dixitque Manue ad angelum Domini: «Obsecro, ut retineamus te et faciamus tibi haedum de capris».

Cui respondit angelus Domini: «Si me retines, non comedam panes tuos; sin autem vis holocaustum facere, offer illud Domino». Et nesciebat Manue quod angelus Domini esset.

Dixitque ad eum: «Quod est tibi nomen, ut, si sermo tuus fuerit expletus, honoremus te?».

Cui ille respondit: «Cur quaeris nomen meum, quod est mirabile?».

Tulit itaque Manue haedum de capris et oblationem similae et posuit super petram offerens Domino, qui facit mirabilia; ipse autem et uxor eius intuebantur.

Cumque ascenderet flamma de altari in caelum, angelus Domini in flamma pariter ascendit. Quod cum vidisset Manue et uxor eius, proni ceciderunt in terram;

et ultra non eis apparuit angelus Domini. Statimque intellexit Manue angelum esse Domini

et dixit ad uxorem suam: «Morte moriemur, quia vidimus Deum».

Cui respondit mulier: «Si Dominus nos vellet occidere, de manibus nostris holocaustum et oblationem non suscepisset nec ostendisset nobis haec omnia neque talia dixisset».

Peperit itaque filium et vocavit nomen eius Samson. Crevitque puer, et benedixit ei Dominus.

Coepitque spiritus Domini impellere eum in Castris Dan inter Saraa et Esthaol.

Эстонский

Языки

Simsoni sünd
Kui Iisraeli lapsed jälle tegid kurja Issanda silmis, siis andis Issand nad neljakümneks aastaks vilistite kätte.

Sorast, daanlaste suguvõsast, oli keegi mees, Maanoah nimi; tema naine oli sigimatu ega olnud sünnitanud.

Aga Issanda ingel ilmutas ennast naisele ja ütles temale: „Vaata, sa oled sigimatu ega ole sünnitanud. Aga sa jääd lapseootele ja tood poja ilmale.

Hoia siis nüüd, et sa ei joo veini ja vägijooki ega söö midagi roojast!

Sest vaata, sa jääd lapseootele ja tood poja ilmale. Aga habemenuga ei tohi saada tema pea ligi, sest poiss peab olema emaihust alates Jumalale nasiiriks, ja tema hakkab Iisraeli päästma vilistite käest!”

Ja naine läks ning rääkis oma mehega, öeldes: „Mu juurde tuli jumalamees ja tal oli nagu Jumala ingli välimus, kartustäratav! Mina ei küsinud temalt, kust ta oli, ja tema ei andnud mulle teada oma nime.

Aga ta ütles mulle: Vaata, sa jääd lapseootele ja tood poja ilmale; ära siis nüüd joo veini ega vägijooki ja ära söö midagi roojast, sest poiss peab olema Jumalale nasiiriks emaihust alates kuni oma surmapäevani!”

Siis Maanoah palus Issandat ja ütles: „Oh Issand! Jumalamees, kelle sa läkitasid, tulgu veel kord meie juurde ja õpetagu meid, mida peame tegema poisiga, kes sünnib!”

Ja Jumal kuulis Maanoahi häält ning Jumala ingel tuli jälle naise juurde, kui see istus väljal, ja Maanoah, ta mees, ei olnud tema juures.

Siis naine ruttas, jooksis ning teatas oma mehele ja ütles temale: „Vaata, mulle ilmutas ennast see mees, kes hiljuti mu juurde tuli.”

Ja Maanoah tõusis, läks oma naise järel ja tuli mehe juurde ning küsis temalt: „Kas sina oled see mees, kes naisega rääkis?” Ja see vastas: „Olen!”

Ja Maanoah küsis: „Kui nüüd su sõna täide läheb, missugune peab siis olema poisi eluviis ja kuidas teda kohelda?”

Ja Issanda ingel vastas Maanoahile: „Naine hoidugu kõigest, mis ma temale olen öelnud:

ta ei tohi süüa midagi, mis tuleb viinapuust; ta ei tohi juua veini ja vägijooki ega süüa midagi roojast; ta peab pidama kõike, mis ma teda olen käskinud!”

Siis Maanoah ütles Issanda inglile: „Luba, et peame sind kinni, et saaksime sulle valmistada sikutalle!”

Aga Issanda ingel vastas Maanoahile: „Kuigi sa pead mind kinni, ei söö ma ometi su leiba. Aga kui sa tahad valmistada põletusohvrit, siis ohverda see Issandale!” Sest Maanoah ei teadnud, et see oli Issanda ingel.

Ja Maanoah küsis Issanda inglilt: „Mis su nimi on, et saaksime sind austada, kui su sõnad täide lähevad?”

Aga Issanda ingel vastas temale: „Miks sa küsid mu nime? See on ju imeline!”

Siis Maanoah võttis sikutalle ja roaohvri ning ohverdas selle kalju peal Issandale, kes imeliselt talitab. Ja Maanoah ja ta naine nägid,

kui leek tõusis altarilt taeva poole, et Issanda ingel läks üles altari leegis Maanoahi ja ta naise nähes; ja nad heitsid silmili maha.

Kuigi Issanda ingel enam ei ilmutanud ennast Maanoahile ja tema naisele, teadis Maanoah, et see oli olnud Issanda ingel.

Ja Maanoah ütles oma naisele: „Me peame surema, sest me oleme näinud Jumalat!”

Aga ta naine ütles temale: „Kui Issand oleks tahtnud meid surmata, siis ei oleks ta meie käest vastu võtnud põletus- ja roaohvrit ega oleks meile näidanud kõike seda, samuti ei oleks ta meid lasknud nüüd seesugust kuulda.”

Ja naine tõi poja ilmale ning pani temale nimeks Simson; poiss kasvas suureks ja Issand õnnistas teda.

Ja Issanda Vaim hakkas teda mõjustama Daani leeris Sora ja Estaoli vahel.