И рече́ ему́ оте́цъ его́ и ма́ти его́: еда́ нѣ́сть дще́рей от бра́тiи твоея́ и от всѣ́хъ люді́й мои́хъ жены́, я́ко ты́ и́деши поя́ти жену́ от дще́рей иноплеме́нниковъ необрѣ́занныхъ? И рече́ сампсо́нъ ко отцу́ своему́: сiю́ поими́ мнѣ́, я́ко та́ уго́дна е́сть предъ очи́ма мои́ма.

Оте́цъ же его́ и ма́ти его́ не разумѣ́ша, я́ко сiе́ от Го́спода е́сть, я́ко отмще́нiя о́нъ и́щетъ от Филисти́млянъ: въ то́ бо вре́мя владя́ху Филисти́мляне сы́ны Изра́илевыми.

И сни́де сампсо́нъ и оте́цъ его́ и ма́ти его́ во Ѳамна́ѳу, и прiидо́ша до виногра́да Ѳамна́ѳа: и се́, льви́чищь рыка́ющь во срѣ́тенiе ему́.

И сни́де на него́ Ду́хъ Госпо́день, и растерза́ его́ я́ко ко́злища от ко́зъ, и ничто́же бя́ше въ руку́ его́: и не повѣ́да отцу́ своему́ и ма́тери свое́й, е́же сотвори́.

И поидо́ша и реко́ша женѣ́, и уго́дна бы́сть предъ очи́ма сампсо́на.

И возврати́ся по дне́хъ поя́ти ю́, и обрати́ся ви́дѣти тру́пъ льво́въ, и се́, ро́й пче́лъ во устѣ́хъ льво́выхъ и ме́дъ:

и изъя́ его́ от у́стъ его́ въ ру́цѣ свои́, и идя́ше иды́й и яды́й: и по́йде ко отцу́ своему́ и ма́тери свое́й, и даде́ и́мъ, и ядо́ша: и не повѣ́да и́мъ, я́ко от у́стъ льво́выхъ изъя́ се́й ме́дъ.

И сни́де оте́цъ его́ къ женѣ́, и сотвори́ сампсо́нъ та́мо пи́ръ се́дмь дні́й, я́ко та́ко творя́тъ ю́ношы:

и бы́сть внегда́ боя́тися и́мъ его́, приста́виша къ нему́ три́десять друго́въ, и бы́ша съ ни́мъ:

и рече́ и́мъ сампсо́нъ: предлага́ю ны́нѣ ва́мъ гада́нiе, и а́ще отгада́юще повѣ́дите мнѣ́ сiе́ въ се́дмь дні́й пи́ра и обря́щете, да́мъ ва́мъ три́десять поня́въ и три́десять ри́зъ оде́ждъ:

а́ще же не возмо́жете сiе́ повѣ́дати мнѣ́, дади́те вы́ мнѣ́ три́десять поня́въ и три́десять ри́зъ измѣ́нныхъ. И реко́ша ему́: предложи́ гада́нiе твое́, и услы́шимъ е́.

И глаго́ла и́мъ: от яду́щаго ядо́мое изы́де, и от крѣ́пкаго изы́де сла́дкое. И не мого́ша повѣ́дати гада́нiя до тре́хъ дні́й.

И бы́сть въ де́нь четве́ртый, и реко́ша женѣ́ сампсо́новѣ: прельсти́ му́жа своего́, и да повѣ́сть тебѣ́ гада́нiе, да не сожже́мъ тя́ и до́мъ отца́ твоего́ огне́мъ: или́ оубо́жити призва́сте ны́?

И пла́кася жена́ сампсо́нова предъ ни́мъ и рече́: ра́звѣ возненави́дѣлъ еси́ мене́ и не возлюби́лъ еси́ мене́, я́ко гада́нiя, е́же еси́ предложи́лъ сыно́мъ люді́й мои́хъ, не повѣ́далъ еси́ его́ мнѣ́. И рече́ е́й сампсо́нъ: се́, отцу́ моему́ и ма́тери мое́й не повѣ́дахъ сего́, и тебѣ́ ли повѣ́мъ?

И пла́кася предъ ни́мъ се́дмь дні́й, въ ня́же бѣ́ и́мъ пи́ръ. И бы́сть въ де́нь седмы́й, и повѣ́да е́й, я́ко стужи́ ему́: и та́ повѣ́да сыно́мъ люді́й свои́хъ.

И реко́ша ему́ му́жiе гра́дстiи въ де́нь седмы́й пре́жде заше́ствiя со́лнца: что́ сла́ждше ме́да? и что́ крѣ́плѣе льва́? И рече́ и́мъ сампсо́нъ: а́ще не бы́сте ора́ли ю́ницею мое́ю, не бы́сте увѣ́дали гада́нiя моего́.

И нападе́ на него́ Ду́хъ Госпо́день, и сни́де во Аскало́нъ, и изби́ та́мо три́десять муже́й, и взя́ ри́зы и́хъ, и даде́ ри́зы повѣ́давшымъ гада́нiе. И разгнѣ́вася я́ростiю сампсо́нъ, и взы́де въ до́мъ отца́ своего́.

Жена́ же сампсо́нова и́де за ина́го му́жа, и́же бы́сть еди́нъ от друго́въ его́.

Синодальный

1 Самсон избирает себе жену среди филистимлянок; 5 убивает льва и позднее находит мед в трупе его; 10 загадал об этом загадку; убивает тридцать человек и отдает их одежды как свой проигрыш.

И пошел Самсон в Фимнафу и увидел в Фимнафе женщину из дочерей Филистимских [и она понравилась ему].

Он пошел и объявил отцу своему и матери своей и сказал: я видел в Фимнафе женщину из дочерей Филистимских; возьмите ее мне в жену.

Отец и мать его сказали ему: разве нет женщин между дочерями братьев твоих и во всем народе моем, что ты идешь взять жену у Филистимлян необрезанных? И сказал Самсон отцу своему: ее возьми мне, потому что она мне понравилась.

Отец его и мать его не знали, что это от Господа, и что он ищет случая отмстить Филистимлянам. А в то время Филистимляне господствовали над Израилем.

И пошел Самсон с отцом своим и с матерью своею в Фимнафу, и когда подходили к виноградникам Фимнафским, вот, молодой лев рыкая идет навстречу ему.

И сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было. И не сказал отцу своему и матери своей, что он сделал.

И пришел и поговорил с женщиною, и она понравилась Самсону.

Спустя несколько дней, опять пошел он, чтобы взять ее, и зашел посмотреть труп льва, и вот, рой пчел в трупе львином и мед.

Он взял его в руки свои и пошел, и ел дорогою; и когда пришел к отцу своему и матери своей, дал и им, и они ели; но не сказал им, что из львиного трупа взял мед сей.

И пришел отец его к женщине, и сделал там Самсон [семидневный] пир, как обыкновенно делают женихи.

И как там увидели его, выбрали тридцать брачных друзей, которые были бы при нем.

И сказал им Самсон: загадаю я вам загадку; если вы отгадаете мне ее в семь дней пира и отгадаете верно, то я дам вам тридцать синдонов* и тридцать перемен одежд; //*Рубашка из тонкого полотна.

если же не сможете отгадать мне, то вы дайте мне тридцать синдонов и тридцать перемен одежд. Они сказали ему: загадай загадку твою, послушаем.

И сказал им: из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое. И не могли отгадать загадку в три дня.

В седьмой день сказали они жене Самсоновой: уговори мужа твоего, чтоб он разгадал нам загадку; иначе сожжем огнем тебя и дом отца твоего; разве вы призвали нас, чтоб обобрать нас?

И плакала жена Самсонова пред ним и говорила: ты ненавидишь меня и не любишь; ты загадал загадку сынам народа моего, а мне не разгадаешь ее. Он сказал ей: отцу моему и матери моей не разгадал ее; и тебе ли разгадаю?

И плакала она пред ним семь дней, в которые продолжался у них пир. Наконец в седьмой день разгадал ей, ибо она усиленно просила его. А она разгадала загадку сынам народа своего.

И в седьмой день до захождения солнечного сказали ему граждане: что слаще меда, и что сильнее льва! Он сказал им: если бы вы не орали на моей телице, то не отгадали бы моей загадки.

И сошел на него Дух Господень, и пошел он в Аскалон, и, убив там тридцать человек, снял с них одежды, и отдал перемены платья их разгадавшим загадку. И воспылал гнев его, и ушел он в дом отца своего.

А жена Самсонова вышла за брачного друга его, который был при нем другом.

Еврейский

וַיֵּרֶד שִׁמְשׁוֹן תִּמְנָתָה; וַיַּרְא אִשָּׁה בְּתִמְנָתָה מִבְּנוֹת פְּלִשְׁתִּים׃

וַיַּעַל, וַיַּגֵּד לְאָבִיו וּלְאִמּוֹ, וַיֹּאמֶר, אִשָּׁה רָאִיתִי בְתִמְנָתָה מִבְּנוֹת פְּלִשְׁתִּים; וְעַתָּה קְחוּ־אוֹתָהּ לִּי לְאִשָּׁה׃

וַיֹּאמֶר לוֹ אָבִיו וְאִמּוֹ, הַאֵין בִּבְנוֹת אַחֶיךָ וּבְכָל־עַמִּי אִשָּׁה, כִּי־אַתָּה הוֹלֵךְ לָקַחַת אִשָּׁה, מִפְּלִשְׁתִּים הָעֲרֵלִים; וַיֹּאמֶר שִׁמְשׁוֹן אֶל־אָבִיו אוֹתָהּ קַח־לִי, כִּי־הִיא יָשְׁרָה בְעֵינָי׃

וְאָבִיו וְאִמּוֹ לֹא יָדְעוּ, כִּי מֵיְהוָה הִיא, כִּי־תֹאֲנָה הוּא־מְבַקֵּשׁ מִפְּלִשְׁתִּים; וּבָעֵת הַהִיא, פְּלִשְׁתִּים מֹשְׁלִים בְּיִשְׂרָאֵל׃ פ

וַיֵּרֶד שִׁמְשׁוֹן וְאָבִיו וְאִמּוֹ תִּמְנָתָה; וַיָּבֹאוּ עַד־כַּרְמֵי תִמְנָתָה, וְהִנֵּה כְּפִיר אֲרָיוֹת, שֹׁאֵג לִקְרָאתוֹ׃

וַתִּצְלַח עָלָיו רוּחַ יְהוָה, וַיְשַׁסְּעֵהוּ כְּשַׁסַּע הַגְּדִי, וּמְאוּמָה אֵין בְּיָדוֹ; וְלֹא הִגִּיד לְאָבִיו וּלְאִמּוֹ, אֵת אֲשֶׁר עָשָׂה׃

וַיֵּרֶד וַיְדַבֵּר לָאִשָּׁה; וַתִּישַׁר בְּעֵינֵי שִׁמְשׁוֹן׃

וַיָּשָׁב מִיָּמִים לְקַחְתָּהּ, וַיָּסַר לִרְאוֹת, אֵת מַפֶּלֶת הָאַרְיֵה; וְהִנֵּה עֲדַת דְּבוֹרִים בִּגְוִיַּת הָאַרְיֵה וּדְבָשׁ׃

וַיִּרְדֵּהוּ אֶל־כַּפָּיו, וַיֵּלֶךְ הָלוֹךְ וְאָכֹל, וַיֵּלֶךְ אֶל־אָבִיו וְאֶל־אִמּוֹ, וַיִּתֵּן לָהֶם וַיֹּאכֵלוּ; וְלֹא־הִגִּיד לָהֶם, כִּי מִגְּוִיַּת הָאַרְיֵה רָדָה הַדְּבָשׁ׃

וַיֵּרֶד אָבִיהוּ אֶל־הָאִשָּׁה; וַיַּעַשׂ שָׁם שִׁמְשׁוֹן מִשְׁתֶּה, כִּי כֵּן יַעֲשׂוּ הַבַּחוּרִים׃

וַיְהִי כִּרְאוֹתָם אוֹתוֹ; וַיִּקְחוּ שְׁלֹשִׁים מֵרֵעִים, וַיִּהְיוּ אִתּוֹ׃

וַיֹּאמֶר לָהֶם שִׁמְשׁוֹן, אָחוּדָה־נָּא לָכֶם חִידָה; אִם־הַגֵּד תַּגִּידוּ אוֹתָהּ לִי שִׁבְעַת יְמֵי הַמִּשְׁתֶּה וּמְצָאתֶם, וְנָתַתִּי לָכֶם שְׁלֹשִׁים סְדִינִים, וּשְׁלֹשִׁים חֲלִפֹת בְּגָדִים׃

וְאִם־לֹא תוּכְלוּ לְהַגִּיד לִי, וּנְתַתֶּם אַתֶּם לִי שְׁלֹשִׁים סְדִינִים, וּשְׁלֹשִׁים חֲלִיפוֹת בְּגָדִים; וַיֹּאמְרוּ לוֹ, חוּדָה חִידָתְךָ וְנִשְׁמָעֶנָּה׃

וַיֹּאמֶר לָהֶם, מֵהָאֹכֵל יָצָא מַאֲכָל, וּמֵעַז יָצָא מָתוֹק; וְלֹא יָכְלוּ לְהַגִּיד הַחִידָה שְׁלֹשֶׁת יָמִים׃

וַיְהִי בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי, וַיֹּאמְרוּ לְאֵשֶׁת־שִׁמְשׁוֹן פַּתִּי אֶת־אִישֵׁךְ, וְיַגֶּד־לָנוּ אֶת־הַחִידָה, פֶּן־נִשְׂרֹף אוֹתָךְ וְאֶת־בֵּית אָבִיךְ בָּאֵשׁ; הַלְיָרְשֵׁנוּ קְרָאתֶם לָנוּ הֲלֹא׃

וַתֵּבְךְּ אֵשֶׁת שִׁמְשׁוֹן עָלָיו, וַתֹּאמֶר רַק־שְׂנֵאתַנִי וְלֹא אֲהַבְתָּנִי, הַחִידָה חַדְתָּ לִבְנֵי עַמִּי, וְלִי לֹא הִגַּדְתָּה; וַיֹּאמֶר לָהּ, הִנֵּה לְאָבִי וּלְאִמִּי לֹא הִגַּדְתִּי וְלָךְ אַגִּיד׃

וַתֵּבְךְּ עָלָיו שִׁבְעַת הַיָּמִים, אֲשֶׁר־הָיָה לָהֶם הַמִּשְׁתֶּה; וַיְהִי בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי, וַיַּגֶּד־לָהּ כִּי הֱצִיקַתְהוּ, וַתַּגֵּד הַחִידָה לִבְנֵי עַמָּהּ׃

וַיֹּאמְרוּ לוֹ אַנְשֵׁי הָעִיר בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי, בְּטֶרֶם יָבֹא הַחַרְסָה, מַה־מָּתוֹק מִדְּבַשׁ, וּמֶה עַז מֵאֲרִי; וַיֹּאמֶר לָהֶם, לוּלֵא חֲרַשְׁתֶּם בְּעֶגְלָתִי, לֹא מְצָאתֶם חִידָתִי׃

וַתִּצְלַח עָלָיו רוּחַ יְהוָה, וַיֵּרֶד אַשְׁקְלוֹן וַיַּךְ מֵהֶם שְׁלֹשִׁים אִישׁ, וַיִּקַּח אֶת־חֲלִיצוֹתָם, וַיִּתֵּן הַחֲלִיפוֹת, לְמַגִּידֵי הַחִידָה; וַיִּחַר אַפּוֹ, וַיַּעַל בֵּית אָבִיהוּ׃ פ

וַתְּהִי אֵשֶׁת שִׁמְשׁוֹן; לְמֵרֵעֵהוּ, אֲשֶׁר רֵעָה לוֹ׃

Итальянский

Языки

Sansone scese a Timna, e a Timna vide una donna tra le figlie dei Filistei.

Tornato a casa, disse al padre e alla madre: "Ho visto a Timna una donna, una figlia dei Filistei; prendetemela in moglie".

Suo padre e sua madre gli dissero: "Non c'è una donna tra le figlie dei tuoi fratelli e in tutto il nostro popolo, perché tu vada a prenderti una moglie tra i Filistei non circoncisi?". Ma Sansone rispose al padre: "Prendimi quella, perché mi piace".

Suo padre e sua madre non sapevano che questo veniva dal Signore, il quale cercava un motivo di scontro con i Filistei. In quel tempo i Filistei dominavano Israele.

Sansone scese con il padre e con la madre a Timna; quando furono giunti alle vigne di Timna, ecco un leoncello venirgli incontro ruggendo.

Lo spirito del Signore irruppe su di lui, ed egli, senza niente in mano, squarciò il leone come si squarcia un capretto. Ma di ciò che aveva fatto non disse nulla al padre e alla madre.

Scese dunque, parlò alla donna e questa gli piacque.

Dopo qualche tempo tornò per prenderla e uscì dalla strada per vedere la carcassa del leone: ecco, nel corpo del leone c'era uno sciame d'api e del miele.

Egli ne prese nel cavo delle mani e si mise a mangiarlo camminando. Quand'ebbe raggiunto il padre e la madre, ne diede loro ed essi ne mangiarono; ma non disse loro che aveva preso il miele dal corpo del leone.

Suo padre scese dunque da quella donna e Sansone fece là un banchetto, perché così usavano fare i giovani.

Quando lo ebbero visto, presero trenta compagni perché stessero con lui.

Sansone disse loro: "Voglio proporvi un enigma. Se voi me lo spiegate entro i sette giorni del banchetto e se l'indovinate, vi darò trenta tuniche e trenta mute di vesti;

ma se non sarete capaci di spiegarmelo, darete trenta tuniche e trenta mute di vesti a me".

Quelli gli risposero: "Proponi l'enigma e noi lo ascolteremo". Egli disse loro:

"Da colui che mangia è uscito quel che si mangia
e dal forte è uscito il dolce".
Per tre giorni quelli non riuscirono a spiegare l'enigma.

Al quarto giorno dissero alla moglie di Sansone: "Induci tuo marito a spiegarti l'enigma; se no, daremo fuoco a te e alla casa di tuo padre. Ci avete invitati qui per spogliarci?".

La moglie di Sansone si mise a piangergli intorno e a dirgli: "Tu hai per me solo odio e non mi ami; hai proposto un enigma ai figli del mio popolo e non me l'hai spiegato!". Le disse: "Ecco, non l'ho spiegato neanche a mio padre e a mia madre e dovrei spiegarlo a te?".

Ella continuò a piangergli intorno durante i sette giorni del banchetto. Il settimo giorno Sansone glielo spiegò, perché lo tormentava, e lei spiegò l'enigma ai figli del suo popolo.

Gli uomini della città, il settimo giorno, prima che tramontasse il sole, dissero a Sansone:
"Che c'è di più dolce del miele?
Che c'è di più forte del leone?".
Rispose loro:
"Se non aveste arato con la mia giovenca,
non avreste sciolto il mio enigma".

Allora lo spirito del Signore irruppe su di lui ed egli scese ad Àscalon; vi uccise trenta uomini, prese le loro spoglie e diede le mute di vesti a quelli che avevano spiegato l'enigma. Poi, acceso d'ira, risalì alla casa di suo padre,

e la moglie di Sansone fu data al compagno che gli aveva fatto da amico di nozze.