кто́ не взы́де въ со́нмъ от всѣ́хъ племе́нъ Изра́илевыхъ ко Го́споду? Я́ко вели́ка кля́тва бя́ше не вше́дшымъ ко Го́споду въ Массифу́, глаго́люще: сме́ртiю да у́мретъ.

И умили́шася сы́нове Изра́илевы о Венiами́нѣ бра́тѣ свое́мъ, и реко́ша: изсѣ́чено дне́сь еди́но пле́мя от Изра́иля:

что́ сотвори́мъ оста́вшымся о жена́хъ? и мы́ кля́хомся Го́сподемъ не да́ти и́мъ от дще́рей на́шихъ въ жены́.

И реко́ша: кто́ еди́нъ от племе́нъ Изра́илевыхъ, и́же не взы́де ко Го́споду въ Массифу́? И се́, ни еди́нъ прiи́де въ по́лкъ от Иави́са Галаа́дова въ со́нмъ.

И согля́даша люді́й, и се́, не бя́ше та́мо му́жа от живу́щихъ во Иави́сѣ Галаа́довѣ.

И посла́ша та́мо со́нмъ двана́десять ты́сящъ муже́й от сыно́въ си́лы и заповѣ́даша и́мъ, глаго́люще: иди́те и избі́йте живу́щыя во Иави́сѣ Галаа́довѣ ору́жiемъ жены́ и наро́ды:

и сiе́ сотвори́те: вся́къ му́жескiй по́лъ и вся́ку жену́, позна́вшую ло́же му́жеско, побiе́те: дѣви́цы же снабди́те. И сотвори́ша та́ко.

И обрѣто́ша от живу́щихъ во Иави́сѣ Галаа́довѣ четы́ре ста́ отрокови́цъ дѣ́въ, я́же не позна́ша ло́жа му́жеска: и приведо́ша я́ въ по́лкъ въ Сило́мъ, и́же е́сть въ земли́ Ханаа́ни.

И посла́ша ве́сь со́нмъ и глаго́лаша къ сыно́мъ Венiами́новымъ, и́же въ ка́мени реммо́ни, и призва́ша и́хъ съ ми́ромъ.

И возврати́ся Венiами́нъ къ сыно́мъ Изра́илевымъ въ то́ вре́мя, и да́ша и́мъ сы́нове Изра́илевы жены́, я́же жи́во сохрани́ша от дще́рей Иави́са Галаа́дова: и уго́дно бы́сть и́мъ та́ко.

И лю́дiе умили́шася о Венiами́нѣ, я́ко сотвори́ Госпо́дь истребле́нiе въ племенѣ́хъ Изра́илевыхъ.

И реко́ша старѣ́йшины со́нма: что́ сотвори́мъ оста́вшымъ о жена́хъ? я́ко поги́бе от Венiами́на жена́:

и ка́ко бу́детъ наслѣ́дiе уцѣлѣ́вшихъ от Венiами́на, да не поги́бнетъ пле́мя от Изра́иля?

и мы́ не возмо́жемъ да́ти и́мъ же́нъ от дще́рей на́шихъ, я́ко кля́шася сы́нове Изра́илевы, глаго́люще: про́клятъ дая́й жену́ Венiами́ну.

И реко́ша: се́, пра́здникъ Госпо́день въ Сило́мѣ от дні́й во дни́, и́же е́сть от сѣ́вера Веѳи́ля, на восто́къ со́лнца на пути́ восходя́щемъ от Веѳи́ля въ Cихе́мъ, и от ю́га лево́ны.

И заповѣ́даша сыно́мъ Венiами́нимъ, глаго́люще: иди́те и зася́дите въ виногра́дѣхъ,

и у́зрите, и се́, егда́ изы́дутъ дще́ри живу́щихъ въ Сило́мѣ пляса́ти въ ли́ки, да изы́дете изъ виногра́довъ и восхи́тите му́жъ жену́ себѣ́ от дще́рей Сило́млихъ, и иди́те на зе́млю Венiами́ню:

и бу́детъ егда́ прiи́дутъ отцы́ и́хъ или́ бра́тiя и́хъ суди́тися къ на́мъ, и рече́мъ и́мъ: поми́луйте на́съ и́ми, я́ко не взя́ му́жъ жены́ своея́ въ полцѣ́: поне́же вы́ не да́ли есте́ и́мъ я́ко жре́бiй, согрѣши́сте.

И сотвори́ша та́ко сы́нове Венiами́ни, и поя́ша жены́ по числу́ своему́ от пля́шущихъ, я́же восхи́тиша: и отидо́ша и возврати́шася въ наслѣ́дiе свое́, и созда́ша гра́ды и всели́шася въ ни́хъ.

И отидо́ша отту́ду сы́нове Изра́илевы въ то́ вре́мя, му́жъ во пле́мя свое́ и въ ро́дъ сво́й: и изы́де отту́ду му́жъ въ наслѣ́дiе свое́.

^24:2И въ ты́я дни́ не бя́ше царя́ во Изра́или: му́жъ е́же уго́дно предъ очи́ма его́, творя́ше.

Коне́цъ кни́зѣ суді́й Исра́илевыхъ: и́мать въ себѣ́ гла́въ 22.

Синодальный

1 Израиль сожалеет о потере Вениамитян и его клятве не выдавать за них своих дочерей; 8 Израильтяне поражают Иавис Галаадский за то, что он не пришел в Массифу, и убивают в нем всех, кроме четырехсот девиц; 13 девицы отданы спасшимся Вениамитянам, кроме двухсот; 19 им предложено похитить себе девиц в жены из хоровода в Силоме.

И поклялись Израильтяне в Массифе, говоря: никто из нас не отдаст дочери своей сынам Вениамина в замужество.

И пришел народ в дом Божий, и сидели там до вечера пред Богом, и подняли громкий вопль, и сильно плакали,

и сказали: Господи, Боже Израилев! для чего случилось это в Израиле, что не стало теперь у Израиля одного колена?

На другой день встал народ поутру, и устроили там жертвенник, и вознесли всесожжения и мирные жертвы.

И сказали сыны Израилевы: кто не приходил в собрание пред Господа из всех колен Израилевых? Ибо великое проклятие произнесено было на тех, которые не пришли пред Господа в Массифу, и сказано было, что те преданы будут смерти.

И сжалились сыны Израилевы над Вениамином, братом своим, и сказали: ныне отсечено одно колено от Израиля;

как поступить нам с оставшимися из них касательно жен, когда мы поклялись Господом не давать им жен из дочерей наших?

И сказали: нет ли кого из колен Израилевых, кто не приходил пред Господа в Массифу? И оказалось, что из Иависа Галаадского никто не приходил пред Господа в стан на собрание.

И осмотрен народ, и вот, не было там ни одного из жителей Иависа Галаадского.

И послало туда общество двенадцать тысяч человек, мужей сильных, и дали им приказание, говоря: идите и поразите жителей Иависа Галаадского мечом, и женщин и детей;

и вот что сделайте: всякого мужчину и всякую женщину, познавшую ложе мужеское, предайте заклятию, [а девиц оставляйте в живых. И сделали так].

И нашли они между жителями Иависа Галаадского четыреста девиц, не познавших ложа мужеского, и привели их в стан в Силом, что в земле Ханаанской.

И послало все общество переговорить с сынами Вениамина, бывшими в скале Риммоне, и объявило им мир.

Тогда возвратились сыны Вениамина [к Израильтянам], и дали им [Израильтяне] жен, которых оставили в живых из женщин Иависа Галаадского; но оказалось, что этого было недостаточно.

Народ же сожалел о Вениамине, что Господь не сохранил целости колен Израилевых.

И сказали старейшины общества: что нам делать с оставшимися касательно жен, ибо истреблены женщины у Вениамина?

И сказали: наследственная земля пусть остается уцелевшим сынам Вениамина, чтобы не исчезло колено от Израиля;

но мы не можем дать им жен из дочерей наших; ибо сыны Израилевы поклялись, говоря: проклят, кто даст жену Вениамину.

И сказали: вот, каждый год бывает праздник Господень в Силоме, который на север от Вефиля и на восток от дороги, ведущей от Вефиля в Сихем, и на юг от Левоны.

И приказали сынам Вениамина и сказали: пойдите и засядьте в виноградниках,

и смотрите, когда выйдут девицы Силомские плясать в хороводах, тогда выйдите из виноградников и схватите себе каждый жену из девиц Силомских и идите в землю Вениаминову;

и когда придут отцы их, или братья их с жалобою к нам, мы скажем им: простите нас за них, ибо мы не взяли для каждого из них жены на войне, и вы не дали им; теперь вы виновны.

Сыны Вениамина так и сделали, и взяли жен по числу своему из бывших в хороводе, которых они похитили, и пошли и возвратились в удел свой, и построили города и стали жить в них.

В то же время Израильтяне разошлись оттуда каждый в колено свое и в племя свое, и пошли оттуда каждый в удел свой.

В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым.

Испанский Reina-Valera 1995

Los hombres de Israel habían hecho este juramento en Mizpa: «Ninguno de nosotros dará su hija a los de Benjamín por mujer.»

Pero luego fue el pueblo a la casa de Dios, y se estuvieron allí hasta la noche en presencia de Dios. Alzando su voz, lloraron mucho:

«Jehová, Dios de Israel, ¿por qué ha sucedido esto en Israel, que falte hoy de Israel una tribu?»

Al día siguiente, el pueblo se levantó de mañana; edificaron allí un altar y ofrecieron holocaustos y ofrendas de paz.

Y se preguntaban: «¿Quién de todas las tribus de Israel no subió a la reunión delante de Jehová?»

Porque se había hecho un gran juramento contra el que no subiera a Jehová en Mizpa, diciendo: «Sufrirá la muerte.»

Los hijos de Israel se arrepintieron a causa de Benjamín, su hermano, y decían: «Eliminada es hoy de Israel una tribu.

¿Cómo daremos mujeres a los que han quedado? Nosotros hemos jurado por Jehová que no les daremos nuestras hijas por mujeres.»

Y preguntaban: «¿Hay alguno de las tribus de Israel que no haya subido a Jehová en Mizpa?»

Entonces se acordaron de que ninguno de Jabes-galaad había venido al campamento, para la reunión.

Porque fue contado el pueblo y ninguno de los habitantes de Jabes-galaad respondió.

Así que la congregación envió allá a doce mil hombres de los más valientes, y los mandaron, diciendo:

«Id y pasad a filo de espada a los que viven en Jabes-galaad, con las mujeres y los niños.

Pero haréis de esta manera: mataréis a todo hombre y a toda mujer que haya conocido ayuntamiento de varón.»

Entre los que habitaban en Jabes-galaad hallaron cuatrocientas doncellas que no habían conocido varón, y las trajeron al campamento en Silo, que está en la tierra de Canaán.

Toda la congregación envió luego un mensaje a los hijos de Benjamín que estaban en la peña de Rimón, y los llamaron en paz.

Volvieron entonces los de Benjamín, y ellos les dieron por mujeres las que habían traído vivas de Jabes-galaad; pero no les bastaron.

El pueblo tuvo compasión de Benjamín, porque Jehová había abierto una brecha entre las tribus de Israel.

Entonces los ancianos de la congregación se preguntaron: «¿Qué haremos para dar mujeres a los que han quedado?»

Porque habían sido exterminadas las mujeres de Benjamín.

Dijeron, pues: «Tenga Benjamín herencia en los que han escapado, para que no sea exterminada una tribu de Israel.

Pero nosotros no les podemos dar mujeres de nuestras hijas, porque los hijos de Israel han jurado diciendo: “Maldito el que dé mujer a los benjaminitas.”»

Y añadieron: «Ahora bien: Cada año hay una fiesta solemne de Jehová en Silo, que está al norte de Bet-el y al lado oriental del camino que sube de Bet-el a Siquem, y al sur de Lebona.»

Mandaron, pues, a los hijos de Benjamín, diciendo:

«Id, poned emboscadas en las viñas

y estad atentos. Cuando veáis salir a las hijas de Silo a bailar en corros, salid de las viñas, arrebatad cada uno mujer para sí de las hijas de Silo y luego id a tierra de Benjamín.

Si vienen los padres o los hermanos de ellas a demandárnoslas, nosotros les diremos: “Hacednos la merced de concedérnoslas, ya que en la guerra nosotros no tomamos mujeres para todos. Además, no sois vosotros los que se las disteis, para que ahora seáis culpados.”»

Los hijos de Benjamín lo hicieron así y tomaron mujeres conforme a su número, robándolas de entre las que danzaban. Luego se fueron, volvieron a su heredad, reedificaron las ciudades y habitaron en ellas.

Entonces los hijos de Israel se fueron también de allí, cada uno a su tribu y a su familia, y cada uno salió hacia su heredad.

En aquellos días no había rey en Israel y cada cual hacía lo que bien le parecía.

Таджикский

Языки

Ва исроилиён дар Мисфо қасам хӯрда, гуфтанд: «Касе аз мо духтарашро ба бинёминӣ ба занӣ нахоҳад дод».

Ва қавм ба Байт-Ил омада, то шом дар он ҷо ба ҳузури Худо нишастанд, ва овози худро баланд карда, зор-зор гиристанд.

Ва гуфтанд: «Чаро, эй Парвардигор Худои Исроил, чунин воқеа дар Исроил рӯй дод, ки имрӯз як сибт аз Исроил кам мешавад?»

Ва фардояш қавм субҳидам бархоста, дар он ҷо қурбонгоҳ бино карданд, ва қурбониҳои сӯхтанӣ ва қурбониҳои саломатӣ оварданд.

Ва банӣ Исроил гуфтанд: «Кист аз ҳамаи сибтҳои Исроил, ки ба ҷамъомади назди Парвардигор наомадааст?» Зеро қасами сахт хӯрда гуфта буданд, ки ҳар кӣ назди Парвардигор ба Мисфо наомада бошад, бояд ҳатман кушта шавад.

Ва банӣ Исроил дар хусуси бародари худ Бинёмин пушаймон шуда, гуфтанд: «Имрӯз як сибт аз Исроил нобуд шуд.

Пас, бо бақияи онҳо дар бобати занон чӣ бояд бикунем? Мо, охир, ба Парвардигор қасам хӯрдаем, ки духтарони худро ба онҳо ба занӣ надиҳем».

Ва гуфтанд: «Оё ягон сибти Исроил ҳаст, ки ба Мисфо назди Парвардигор наомада бошад?» Ва инак, аз Ёбиш-Ҷилъод касе ба ҷамъомади бошишгоҳ наомадааст.

Ва қавм аз назар гузаронида шуданд, ва инак, аз сокинони Ёбиш-Ҷилъод касе дар он ҷо набуд.

Ва ҷамоат дувоздаҳ ҳазор нафар ҷанговарони далерро ба он ҷо фиристоданд, ва ба онҳо фармуда, гуфтанд: «Биравед ва сокинони Ёбиш-Ҷилъодро бо занон ва кӯдаконашон ба дами шамшер бикушед.

Ва чунин аст коре ки бояд бикунед: ҳар мард ва ҳар занеро, ки бо мард хобида бошад, нобуд намоед».

Ва аз миёни сокинони Ёбиш-Ҷилъод чорсад духтари бокираи бо мард нахобидаро ёфтанд, ва онҳоро ба бошишгоҳи Шилӯ, ки дар замини Канъон аст, оварданд.

Ва тамоми ҷамоат назди банӣ Бинёмин, ки дар сахраи Риммӯн буданд, барои гуфтугӯ кас фиристода, онҳоро ба сулҳ даъват карданд.

Дар он вақт бинёминиён баргаштанд, ва духтаронеро, ки аз занони Ёбиш-Ҷилъод зинда нигоҳ дошта буданд, ба онҳо доданд, вале ин адад барояшон кифоят накард.

Валекин қавм дар хусуси Бинёмин пушаймон буданд, зеро ки Парвардигор дар сибтҳои Исроил рахнае ба амал оварда буд.

Ва пирони ҷамоат гуфтанд: «Бо бақияи онҳо дар бобати занон чӣ бояд бикунем? Зеро ки занон аз байни Бинёмин нобуд шудаанд».

Ва гуфтанд: «Бигзор мулки Бинёмин мероси халосшудагони растагорони вай гардад, то сибте аз Исроил нобуд нашавад.

Вале мо наметавонем духтарони худро ба онҳо ба занӣ диҳем, зеро ки банӣ Исроил қасам хӯрда, гуфтаанд: «Малъун бод касе ки ба Бинёмин зан диҳад!»

Ва гуфтанд: «Инак, дар Шилӯ, ки ба тарафи шимолии Байт-Ил ва ба тарафи шарқии роҳе ки аз Байт-Ил ба Шакем мебарад, ва ба тарафи ҷанубии Лабӯно воқеъ аст, ҳар сол иди Парвардигор гузаронида мешавад».

Ва ба банӣ Бинёмин фармуда, гуфтанд: «Биравед ва дар токзорҳо камин гиред.

Ва чун дидед, ки инак, духтарони Шилӯ барои рақсидан ба майдони рақсу суруд баромадаанд, шумо аз токзорҳо берун омада, ҳар яке барои худ аз духтарони Шилӯ зане бирабоед ва ба замини Бинёмин биравед.

Ва ҳангоме ки падарон ё бародарони онҳо назди мо омада шикоят кунанд, мо ба онҳо хоҳем гуфт: ́Онҳоро бибахшед, зеро ки ҳар яке зани худро дар ҷанг ба даст наовардаанд, ва шумо низ ба онҳо надодаед, ки алҳол айбдор шавед́».

Пас, банӣ Бинёмин ҳамин тавр амал карданд, ва аз рӯи шумораи худ духтаронро аз миёни раққосагон рабуда, ба занӣ гирифтанд, ва рафта ба мулки худ баргаштанд, ва шаҳрҳо бино карда, дар онҳо сокин шуданд.

Ва аз он ҷо банӣ Исроил дар он вақт ҳар яке ба сибти худ ва ба қабилаи худ равона шуданд, ва аз он ҷо ҳар яке ба мулки худ берун омаданд.

Дар он айём подшоҳе дар Исроил набуд; ҳар кас он чи ба назараш писанд меомад, мекард.