И взе́мше два́ сы́на Ааро́ня, Нада́въ и Авiу́дъ, кі́йждо свою́ кади́лницу, вложи́ста въ ня́ о́гнь и возложи́ста на́нь ѳимiа́мъ, и принесо́ста предъ Го́спода о́гнь чу́ждь, его́же не повелѣ́ и́ма Госпо́дь.

И изы́де о́гнь от Го́спода, и пояде́ я́, и умро́ста предъ Го́сподемъ.

И рече́ Моисе́й ко Ааро́ну: сiе́ е́сть, е́же рече́ Госпо́дь, глаго́ля: въ приближа́ющихся Мнѣ́ освящу́ся и во все́мъ со́нмѣ просла́влюся. И умили́ся Ааро́нъ.

И призва́ Моисе́й Мисаи́ла и Елисафа́на, сы́ны Озiи́левы, сы́ны бра́та отца́ Ааро́ня, и рече́ и́мъ: приступи́те и возми́те бра́тiй свои́хъ от лица́ святы́хъ внѣ́ полка́.

И приступи́ша, и взя́ша и́хъ въ ри́захъ и́хъ, [и изнесо́ша] внѣ́ полка́, я́коже рече́ Моисе́й.

И рече́ Моисе́й ко Ааро́ну и Елеаза́ру и Иѳама́ру, сыно́мъ его́ оста́вшымся: гла́въ ва́шихъ не открыва́йте и ри́зъ ва́шихъ не раздира́йте, да не у́мрете, и на ве́сь со́нмъ бу́детъ гнѣ́въ: бра́тiя же ва́шя ве́сь до́мъ Изра́илевъ да пла́чутся запале́нiя, и́мже запали́шася от Го́спода:

и изъ две́рiй ски́нiи свидѣ́нiя не исходи́те, да не у́мрете: еле́й бо пома́занiя, и́же от Го́спода, на ва́съ е́сть. И сотвори́ша по словеси́ Моисе́ову.

И рече́ Госпо́дь ко Ааро́ну, глаго́ля:

вина́ и сике́ра не пі́йте, ты́ и сы́нове твои́ съ тобо́ю, егда́ вхо́дите въ ски́нiю свидѣ́нiя, или́ приступа́ющымъ ва́мъ ко олтарю́, да не у́мрете: [и бу́детъ сiе́] зако́нно вѣ́чно въ ро́ды ва́шя:

отлучи́ти между́ вещми́ святы́ми и между́ скверна́выми, и между́ нечи́стыми и между́ чи́стыми,

и устро́ити сыно́мъ Изра́илевымъ вся́ зако́нная, я́же глаго́ла Госпо́дь къ ни́мъ руко́ю Моисе́овою.

И рече́ Моисе́й ко Ааро́ну, и Елеаза́ру и Иѳама́ру, сыно́мъ его́ оста́вшымся: возми́те же́ртву оста́вшуюся от прино́совъ Госпо́днихъ и яди́те опрѣсно́ки у олтаря́: я́ко свята́я святы́хъ су́ть:

и яди́те я́ на мѣ́стѣ свя́тѣ: зако́нно бо тебѣ́ е́сть, и зако́нно сыно́мъ твои́мъ сiе́ от прино́совъ Госпо́днихъ: си́це бо ми́ заповѣ́да Госпо́дь:

и гру́ди уча́стiя и ра́мо уча́стiя яди́те на мѣ́стѣ свя́тѣ ты́ и сы́нове твои́, и до́мъ тво́й съ тобо́ю: зако́нно бо тебѣ́, и зако́нно сыно́мъ твои́мъ даде́ся от же́ртвъ спасе́нiи сыно́въ Изра́илевыхъ:

ра́мо уча́стiя и гру́ди уча́стiя въ прино́сѣхъ ту́чныхъ да принесу́тъ, уча́стiе е́же приноси́ти предъ Го́спода: и да бу́детъ тебѣ́ и сыно́мъ твои́мъ и дще́ремъ твои́мъ съ тобо́ю зако́нно вѣ́чно, я́коже повелѣ́ Госпо́дь Моисе́ю.

И козла́, и́же грѣха́ ра́ди, взыску́я взыска́ Моисе́й: и се́й сожже́нъ бя́ше. И разгнѣ́вася Моисе́й на Елеаза́ра и Иѳама́ра, сы́ны Ааро́ни оста́вльшыяся, глаго́ля:

почто́ не снѣдо́сте на мѣ́стѣ свя́тѣ, е́же грѣха́ ра́ди? я́ко свята́я святы́хъ су́ть, сiе́ даде́ ва́мъ я́сти, да отъи́мете грѣ́хъ со́нма и помо́литеся о ни́хъ предъ Го́сподемъ:

не внесе́ся бо от кро́ве его́ въ свято́е: предъ лице́мъ вну́трь да я́сте е́ на мѣ́стѣ свя́тѣ, я́коже повелѣ́ мнѣ́ Госпо́дь.

И рече́ Ааро́нъ къ Моисе́ю, глаго́ля: а́ще дне́сь принесо́ша я́же грѣха́ ра́ди своего́ и всесожже́нiя своего́ предъ Го́спода, и случи́шася мнѣ́ сицева́я, и снѣ́мъ, я́же грѣха́ ра́ди, дне́сь, еда́ уго́дно бу́детъ Го́споду?

И слы́ша Моисе́й, и уго́дно ему́ бы́сть.

Таджикский

Ва писарони Ҳорун, Нодоб ва Абиҳу, ҳар яке маҷмари худро гирифта, оташ бар онҳо монданд, ва бухур бар он гузошта, ба ҳузури Парвардигор оташи бегонаро, ки Ӯ ба онҳо нафармуда буд, наздик оварданд.

Ва оташе аз ҳузури Парвардигор берун омада, онҳоро сӯзонид; ва онҳо ба ҳузури Парвардигор мурданд.

Ва Мусо ба Ҳорун гуфт: «Ин аст он чи Парвардигор сухан ронда, гуфтааст: ́Ба воситаи наздиконам покии Худро зоҳир хоҳам сохт, ва дар назари тамоми қавм ҷалол хоҳам ёфт́». Ва Ҳорун хомӯш монд.

Ва Мусо Мишоил ва Элсофонро, ки писарони Узиил, амаки Ҳорун, буданд, хонда, ба онҳо гуфт: «Наздик омада, бародарони худро аз пеши покгоҳ ба беруни бошишгоҳ бибаред».

Ва онҳо наздик омада, мурдаҳоро дар пероҳанҳошон ба беруни бошишгоҳ бурданд, чунон ки Мусо гуфта буд.

Ва Мусо ба Ҳорун ва писаронаш Элъозор ва Итомор гуфт: «Сарҳои худро яла накунед, ва либосҳои худро надарронед, то ки намиред, ва Ӯ бар тамоми ҷамоат ғазаб накунад; вале бигзор бародарони шумо, тамоми хонадони Исроил, дар ҳаққи сӯхтагон, ки Парвардигор онҳоро сӯзонидааст, навҳагарӣ кунанд.

Ва аз дари хаймаи ҷомеъ берун наравед, мабодо бимиред, зеро ки равғани тадҳини Парвардигор бар шумост». Ва онҳо мувофиқи гуфтори Мусо амал карданд.

Ва Парвардигор ба Ҳорун сухан ронда, гуфт:

«Ту ва писаронат бо ту, вақте ки ба хаймаи ҷомеъ дохил мешавед, май ва шароб нанӯшед, то ки намиред; ин аст фаризаи абадӣ дар наслҳои шумо,

То ки покро аз ғайрипок, ва нопокро аз пок битавонед фарқ кунед,

Ва тамоми фароизеро, ки Парвардигор ба шумо ба воситаи Мусо фармудааст, ба банӣ Исроил таълим диҳед».

Ва Мусо ба Ҳорун ва писаронаш Элъозор ва Итомор, ки зинда монда буданд, гуфт: «Ҳадияи ордиеро, ки аз қурбонии оташини Парвардигор боқӣ мондааст, бигиред, ва онро бе хамиртуруш назди қурбонгоҳ бихӯред, зеро ки ин поки покҳост.

Ва онро дар макони пок бихӯред, чунки он аз қурбонии оташини Парвардигор ҳиссаи ту ва ҳиссаи писарони туст, зеро ки чунин ба ман фармуда шудааст.

Ва синаи ҷунбониданӣ ва соқи пешкашро ту ва писаронат ва духтаронат бо ту дар макони пок бихӯред, зеро ки инҳо аз забҳҳои саломатии банӣ Исроил барои ҳиссаи ту ва ҳиссаи фарзандони ту дода шудааст.

Соқи пешкаш ва синаи ҷунбониданиро онҳо бояд бо қурбонии оташини чарбу биёранд, то ки ҳамчун ҳадияи ҷунбониданӣ ба ҳузури Парвардигор ҷунбонида шавад; ва ин барои ту ва барои писаронат бо ту фаризаи абадӣ хоҳад буд, чунон ки Парвардигор фармудааст».

Ва Мусо нарбузи қурбонии гуноҳро талабид, ва инак, он сӯзонида шуда буд; ва ӯ ба Элъозор ва Итомор, писарони Ҳорун, ки зинда монда буданд, хашм намуда, гуфт:

«Чаро ин қурбонии гуноҳро дар макони пок нахӯрдед? Он, охир, поки покҳост, ва онро Ӯ ба шумо додааст, то ки гуноҳи ҷамоатро бардошта, барои онҳо ба ҳузури Парвардигор кафорат намоед.

Хуни он, охир, андаруни покгоҳ дохил карда нашудааст, ва ҳол он ки шумо онро мебоист дар покгоҳ мехӯрдед, чунон ки фармуда будам».

Ва Ҳорун ба Мусо сухан ронда, гуфт: «Имрӯз, охир, онҳо қурбонии гуноҳи худ ва қурбонии сӯхтании худро, ба ҳузури Парвардигор тақдим карданд, – ва чунин ҳодисаҳо ба ман рӯй дод; пас, агар имрӯз қурбонии гуноҳро мехӯрдам, оё ин дар назари Парвардигор мақбул меафтод?»

Ва Мусо инро шунида, маъқул донист.

Синодальный

1 Надав и Авиуд приносят огонь чуждый и поражаются смертью; 8 воспрещение крепких напитков священникам при служении; 12 жертва за грех должна быть съедаема священниками.

Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им;

и вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицем Господним.

И сказал Моисей Аарону: вот о чем говорил Господь, когда сказал: в приближающихся ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь. Аарон молчал.

И позвал Моисей Мисаила и Елцафана, сынов Узиила, дяди Ааронова, и сказал им: пойдите, вынесите братьев ваших из святилища за стан.

И пошли и вынесли их в хитонах их за стан, как сказал Моисей.

Аарону же и Елеазару и Ифамару, сынам его, Моисей сказал: голов ваших не обнажайте и одежд ваших не раздирайте, чтобы вам не умереть и не навести гнева на все общество; но братья ваши, весь дом Израилев, могут плакать о сожженных, которых сожег Господь,

и из дверей скинии собрания не выходите, чтобы не умереть вам, ибо на вас елей помазания Господня. И сделали по слову Моисея.

И сказал Господь Аарону, говоря:

вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою, когда входите в скинию собрания, [или приступаете к жертвеннику,] чтобы не умереть. Это вечное постановление в роды ваши,

чтобы вы могли отличать священное от несвященного и нечистое от чистого,

и научать сынов Израилевых всем уставам, которые изрек им Господь чрез Моисея.

И сказал Моисей Аарону и Елеазару и Ифамару, оставшимся сынам его: возьмите приношение хлебное, оставшееся от жертв Господних, и ешьте его пресное у жертвенника, ибо это великая святыня;

и ешьте его на святом месте, ибо это участок твой и участок сынов твоих из жертв Господних: так мне повелено [от Господа];

и грудь потрясания и плечо возношения ешьте на чистом месте, ты и сыновья твои и дочери твои с тобою, ибо это дано в участок тебе и в участок сынам твоим из мирных жертв сынов Израилевых;

плечо возношения и грудь потрясания должны они приносить с жертвами тука, потрясая пред лицем Господним, и да будет это вечным участком тебе и сыновьям твоим [и дочерям твоим] с тобою, как повелел Господь [Моисею].

И козла жертвы за грех искал Моисей, и вот, он сожжен. И разгневался [Моисей] на Елеазара и Ифамара, оставшихся сынов Аароновых, и сказал:

почему вы не ели жертвы за грех на святом месте? ибо она святыня великая, и она дана вам, чтобы снимать грехи с общества и очищать их пред Господом;

вот, кровь ее не внесена внутрь святилища, а вы должны были есть ее на святом месте, как повелено мне.

Аарон сказал Моисею: вот, сегодня принесли они жертву свою за грех и всесожжение свое пред Господом, и это случилось со мною; если я сегодня съем жертву за грех, будет ли это угодно Господу?

И услышал Моисей и одобрил.

Испанский Reina-Valera 1995

Языки

Nadab y Abiú, hijos de Aarón, tomaron cada uno su incensario, pusieron en ellos fuego, le echaron incienso encima, y ofrecieron delante de Jehová un fuego extraño, que él nunca les había mandado.

Entonces salió de la presencia de Jehová un fuego que los quemó, y murieron delante de Jehová.

Luego dijo Moisés a Aarón:

«Esto es lo que Jehová afirmó cuando dijo:

“En los que a mí se acercan me santificaré,
y en presencia de todo el pueblo seré glorificado.”»

Y Aarón calló.

Después Moisés llamó a Misael y a Elzafán, hijos de Uziel, tío de Aarón, y les dijo:

«Acercaos y sacad a vuestros hermanos de delante del santuario, fuera del campamento.»

Ellos se acercaron y los sacaron en sus túnicas fuera del campamento, como dijo Moisés.

Entonces Moisés dijo a Aarón y a sus hijos Eleazar e Itamar:

«No descubráis vuestras cabezas ni rasguéis vuestros vestidos en señal de duelo, para que no muráis, ni se levante la ira sobre toda la congregación; pero vuestros hermanos, toda la casa de Israel, sí se lamentarán por el fuego que ha encendido Jehová.

No os alejéis de la puerta del Tabernáculo de reunión, porque moriréis, pues el aceite de la unción de Jehová está sobre vosotros.»

Y ellos hicieron conforme al dicho de Moisés.

Entonces Jehová habló a Aarón y le dijo:

«Ni tú ni tus hijos debéis beber vino ni sidra cuando entréis en el Tabernáculo de reunión, para que no muráis. Estatuto perpetuo será para vuestras generaciones,

para poder discernir entre lo santo y lo profano, y entre lo inmundo y lo limpio,

y enseñar a los hijos de Israel todos los estatutos que Jehová les ha dado por medio de Moisés.»

Moisés dijo a Aarón y a Eleazar e Itamar, los hijos que le habían quedado:

«Tomad la ofrenda que queda de las ofrendas encendidas a Jehová, y comedla sin levadura junto al altar, porque es cosa muy santa.

La comeréis, pues, en lugar santo, porque esto es lo reservado a ti y a tus hijos de las ofrendas quemadas a Jehová, pues así me ha sido mandado.

Comeréis asimismo en lugar limpio, tú y contigo tus hijos y tus hijas, el pecho mecido y la pierna reservada, porque por derecho son tuyos y de tus hijos, dados de los sacrificios de paz de los hijos de Israel.

Con las ofrendas de las grasas que se han de quemar, traerán la pierna que se ha de reservar y el pecho que será mecido como ofrenda mecida delante de Jehová; serán para ti y tus hijos derecho perpetuo, como Jehová lo ha mandado.»

Entonces Moisés preguntó por el macho cabrío de la expiación, pero se encontró con que ya había sido quemado. Enojado contra Eleazar e Itamar, los hijos que habían quedado de Aarón, dijo:

—¿Por qué no comisteis la expiación en lugar santo? Pues es muy santa, y él os la dio para llevar el pecado de la comunidad, para que sean reconciliados delante de Jehová.

Ved que la sangre no fue llevada dentro del santuario, por lo que vosotros debíais comer la ofrenda en el lugar santo, como yo mandé.

Aarón respondió a Moisés:

—Mira, hoy han ofrecido su expiación y su holocausto delante de Jehová, pero a mí me han sucedido estas cosas. Si yo hubiera comido hoy del sacrificio de expiación, ¿sería esto grato a Jehová?

Cuando Moisés oyó esto, se dio por satisfecho.