Или если прикоснется к чему-нибудь нечистому, или к трупу зверя нечистого, или к трупу скота нечистого, или к трупу гада нечистого, но не знал того, то он нечист и виновен.

Или если прикоснется к нечистоте человеческой, какая бы то ни была нечистота, от которой оскверняются, и он не знал того, но после узнает, то он виновен.

Или если кто безрассудно устами своими поклянется сделать что-нибудь худое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся, и он не знал того, но после узнает, то он виновен в том.

Если он виновен в чем-нибудь из сих, и исповедается, в чем он согрешил,

то пусть принесет Господу за грех свой, которым он согрешил, жертву повинности из мелкого скота, овцу или козу, за грех, и очистит его священник от греха его.

Если же он не в состоянии принести овцы, то в повинность за грех свой пусть принесет Господу двух горлиц или двух молодых голубей, одного в жертву за грех, а другого во всесожжение;

пусть принесет их к священнику, и [священник] представит прежде ту из сих птиц, которая за грех, и надломит голову ее от шеи ее, но не отделит;

и покропит кровью сей жертвы за грех на стену жертвенника, а остальную кровь выцедит к подножию жертвенника: это жертва за грех;

а другую употребит во всесожжение по установлению; и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил, и прощено будет ему.

Если же он не в состоянии принести двух горлиц или двух молодых голубей, пусть принесет за то, что согрешил, десятую часть ефы пшеничной муки в жертву за грех; пусть не льет на нее елея, и ливана пусть не кладет на нее, ибо это жертва за грех;

и принесет ее к священнику, а священник возьмет из нее полную горсть в память и сожжет на жертвеннике в жертву Господу: это жертва за грех;

и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил в котором-нибудь из оных случаев, и прощено будет ему; [остаток] же принадлежит священнику, как приношение хлебное.

И сказал Господь Моисею, говоря:

если кто сделает преступление и по ошибке согрешит против посвященного Господу, пусть за вину свою принесет Господу из стада овец овна без порока, по твоей оценке, серебряными сиклями по сиклю священному, в жертву повинности;

за ту святыню, против которой он согрешил, пусть воздаст и прибавит к тому пятую долю, и отдаст сие священнику, и священник очистит его овном жертвы повинности, и прощено будет ему.

Если кто согрешит и сделает что-нибудь против заповедей Господних, чего не надлежало делать, и по неведению сделается виновным и понесет на себе грех,

пусть принесет к священнику в жертву повинности овна без порока, по оценке твоей, и загладит священник проступок его, в чем он преступил по неведению, и прощено будет ему.

Это жертва повинности, которою он провинился пред Господом.

1 О жертве повинности; 8 особые указания священникам относительно каждого рода жертвы.

И сказал Господь Моисею, говоря:

если кто согрешит и сделает преступление пред Господом и запрется пред ближним своим в том, что ему поручено, или у него положено, или им похищено, или обманет ближнего своего,

или найдет потерянное и запрется в том, и поклянется ложно в чем-нибудь, что люди делают и тем грешат, –

то, согрешив и сделавшись виновным, он должен возвратить похищенное, что похитил, или отнятое, что отнял, или порученное, что ему поручено, или потерянное, что он нашел;

или если он в чем поклялся ложно, то должен отдать сполна, и приложить к тому пятую долю и отдать тому, кому принадлежит, в день приношения жертвы повинности;

и за вину свою пусть принесет Господу к священнику в жертву повинности из стада овец овна без порока, по оценке твоей;

и очистит его священник пред Господом, и прощено будет ему, что бы он ни сделал, все, в чем он сделался виновным.

И сказал Господь Моисею, говоря:

заповедай Аарону и сынам его: вот закон всесожжения: всесожжение пусть остается на месте сожигания на жертвеннике всю ночь до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нем [и не угасает];

и пусть священник оденется в льняную одежду свою, и наденет на тело свое льняное нижнее платье, и снимет пепел от всесожжения, которое сжег огонь на жертвеннике, и положит его подле жертвенника;

и пусть снимет с себя одежды свои, и наденет другие одежды, и вынесет пепел вне стана на чистое место;

а огонь на жертвеннике пусть горит [и] не угасает; и пусть священник зажигает на нем дрова каждое утро, и раскладывает на нем всесожжение, и сожигает на нем тук мирной жертвы;

огонь непрестанно пусть горит на жертвеннике и не угасает.

Вот закон о приношении хлебном: [священники] сыны Аароновы должны приносить его пред Господа к жертвеннику;

и пусть возьмет [священник] горстью своею из приношения хлебного и пшеничной муки и елея и весь ливан, который на жертве, и сожжет на жертвеннике: это приятное благоухание, в память пред Господом;

а остальное из него пусть едят Аарон и сыны его; пресным должно есть его на святом месте, на дворе скинии собрания пусть едят его;

не должно печь его квасным. Сие даю Я им в долю из жертв Моих. Это великая святыня, подобно как жертва за грех и жертва повинности.

Все потомки Аароновы мужеского пола могут есть ее. Это вечный участок в роды ваши из жертв Господних. Все, прикасающееся к ним, освятится.

И сказал Господь Моисею, говоря:

вот приношение от Аарона и сынов его, которое принесут они Господу в день помазания его: десятая часть ефы пшеничной муки в жертву постоянную, половина сего для утра и половина для вечера;

на сковороде в елее она должна быть приготовлена; напитанную елеем приноси ее в кусках, как разламывается в куски приношение хлебное; приноси ее в приятное благоухание Господу;

и священник, помазанный на место его из сынов его, должен совершать сие: это вечный устав Господа. Вся она должна быть сожжена;

и всякое хлебное приношение от священника все да будет сожигаемо, а не съедаемо.

И сказал Господь Моисею, говоря:

скажи Аарону и сынам его: вот закон о жертве за грех: жертва за грех должна быть заколаема пред Господом на том месте, где заколается всесожжение; это великая святыня;

священник, совершающий жертву за грех, должен есть ее; она должна быть съедаема на святом месте, на дворе скинии собрания;

все, что прикоснется к мясу ее, освятится; и если кровью ее обрызгана будет одежда, то обрызганное омой на святом месте;

глиняный сосуд, в котором она варилась, должно разбить; если же она варилась в медном сосуде, то должно его вычистить и вымыть водою;

весь мужеский пол священнического рода может есть ее: это великая святыня [у Господа];

а всякая жертва за грех, от которой кровь вносится в скинию собрания для очищения во святилище, не должна быть съедаема; ее должно сожигать на огне.

Церковнославянский (рус)

А́ще же душа́ согрѣши́тъ, и услы́шитъ гла́съ кля́твы, и се́й свидѣ́тель или́ ви́дѣ или́ свѣ́да, а́ще не возвѣсти́тъ, прiи́метъ грѣ́хъ.

Душа́ о́на, я́же а́ще прико́снется ко вся́кой ве́щи нечи́стѣй, или́ мертвечи́нѣ, или́ звѣроя́динѣ нечи́стѣй, или́ мертвечи́намъ гну́сностей нечи́стыхъ, или́ мертвечи́намъ ското́въ нечи́стыхъ, и мертвечи́нѣ га́дъ нечи́стыхъ, и забы́въ и́хъ оскверни́тся:

или́ прико́снется нечистотѣ́ человѣ́чи, от вся́кiя нечистоты́ его́, е́йже прикосну́вся оскверни́тся, и забу́детъ, посе́мъ же увѣ́сть, пови́ненъ бу́детъ грѣху́.

Душа́ беззако́нная, а́ще обѣща́етъ устна́ма свои́ма злѣ́ или́ до́брѣ сотвори́ти, по всѣ́мъ, ели́ка изрече́тъ человѣ́къ съ кля́твою, и утаи́тся его́ предъ очесы́, и се́й увѣ́сть, и согрѣши́тъ еди́но что́ от си́хъ,

и исповѣ́сть грѣ́хъ, и́мже согрѣши́ проти́ву себе́:

и да принесе́тъ Го́споду о грѣсѣ́, и́мже согрѣши́, же́нскъ по́лъ, от ове́цъ а́гницу, или́ ко́зу от ко́зъ грѣха́ ра́ди: и да помо́лится о не́мъ жре́цъ грѣха́ ра́ди его́, и́мже согрѣши́, и оста́вится ему́ грѣ́хъ.

А́ще же не мо́жетъ рука́ его́ дово́лства имѣ́ти на о́вцу, да принесе́тъ грѣха́ ра́ди своего́, и́мже согрѣши́, двѣ́ го́рлицы, или́ два́ птенца́ голуби́на Го́споду, еди́нъ грѣха́ ра́ди и еди́нъ во всесожже́нiе:

и принесе́тъ я́ къ жерцу́, и приведе́тъ жре́цъ е́же за грѣ́хъ пре́жде, и да отто́ргнетъ жре́цъ главу́ его́ созади́, но да не отлучи́тъ:

и да покропи́тъ от кро́ве, я́же за грѣ́хъ, на стѣ́ну олтаря́, оста́нокъ же кро́ве да исцѣди́тъ на стоя́ло олтаря́: о грѣсѣ́ бо е́сть:

и вторы́мъ да сотвори́тъ всесожже́нiе, я́коже подоба́етъ, и да помо́лится о не́мъ жре́цъ грѣха́ ра́ди его́, и́мже согрѣши́, и оста́вится ему́.

А́ще же не обря́щетъ рука́ его́ супру́га го́рлицъ, или́ дву́хъ птенце́въ голуби́ныхъ, и принесе́тъ да́ръ сво́й за грѣ́хъ, деся́тую ча́сть мѣ́ры е́фи муки́ пшени́чны за грѣ́хъ: да не возлiе́тъ на ню́ еле́а, ниже́ да возложи́тъ на ню́ лива́на, поне́же о грѣсѣ́ е́сть:

и да принесе́тъ ю́ къ жерцу́, и взе́мъ жре́цъ от нея́ по́лну го́рсть въ па́мять его́, возложи́тъ на же́ртвенникъ всесожже́нiя Госпо́дня: о грѣсѣ́ [бо] е́сть:

и да помо́лится о не́мъ жре́цъ грѣха́ ра́ди его́, и́мже согрѣши́ от еди́наго си́хъ, и оста́вится ему́: оста́нокъ же бу́детъ жерцу́, я́коже же́ртва муки́ пшени́чны.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю, глаго́ля:

душа́ я́же а́ще забу́детъ забве́нiемъ, и согрѣши́тъ не хотя́щи от святы́нь Госпо́днихъ, и да принесе́тъ о преступле́нiи свое́мъ Го́споду овна́ непоро́чна от ове́цъ, ему́же цѣна́ сребра́ си́клевъ, по си́клю святы́хъ, о не́мже согрѣши́:

и е́же согрѣши́ от святы́хъ, да отда́стъ е́, и пя́тую ча́сть приложи́тъ на́нь, и да́стъ е́ жерцу́: и жре́цъ да помо́лится о не́мъ овно́мъ преступле́нiя его́, и оста́вится ему́.

И душа́ я́же а́ще согрѣши́тъ, и сотвори́тъ еди́ну от всѣ́хъ за́повѣдiй Госпо́днихъ, и́хже не лѣ́ть е́сть твори́ти, и не увѣ́дѣ, и согрѣши́тъ, и прiи́метъ грѣ́хъ сво́й,

и да принесе́тъ овна́ непоро́чна от ове́цъ, цѣно́ю сребра́ грѣха́ ра́ди, къ жерцу́: и да помо́лится о не́мъ жре́цъ, о невѣ́дѣнiи его́, его́же не вѣ́дѣ, и са́мъ не вѣ́дяше, и оста́вится ему́:

согрѣши́ бо согрѣше́нiемъ предъ Го́сподемъ.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю, глаго́ля:

душа́ я́же а́ще согрѣши́тъ, и презрѣ́въ пре́зритъ за́повѣди Госпо́дня, и солже́тъ къ дру́гу о вда́нiи, или́ о о́бщинѣ, или́ о хище́нiи, или́ преоби́дѣ чи́мъ бли́жняго,

или́ обрѣ́те погубле́ное, и солже́тъ о не́мъ, и клене́тся въ непра́вду о еди́нѣмъ от всѣ́хъ, я́же а́ще сотвори́тъ человѣ́къ я́ко согрѣши́ти въ ни́хъ:

и бу́детъ егда́ согрѣши́тъ и престу́питъ, и отда́стъ похище́ное, е́же похи́ти, или́ оби́ду, е́юже преоби́дѣ, или́ вда́нiе, е́же вдано́ бы́сть ему́, или́ поги́бшее, е́же обрѣ́те:

от вся́кiя ве́щи, ея́же ра́ди кля́ся въ непра́вду, и да отда́стъ са́мое то́ и́стое, и пя́тую ча́сть свою́ приложи́тъ ктому́: его́же е́сть, тому́ да отда́стъ, въ о́ньже де́нь обличи́тся:

и о преступле́нiи свое́мъ да принесе́тъ Го́споду овна́ от ове́цъ непоро́чна, цѣно́ю въ не́мже прегрѣши́:

и да помо́лится жре́цъ о не́мъ предъ Го́сподемъ, и оста́вится ему́ за еди́но от всѣ́хъ, я́же сотвори́ и преступи́ въ не́мъ.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю, глаго́ля:

заповѣ́ждь Ааро́ну и сыно́мъ его́, глаго́ля: се́й зако́нъ всесожже́нiя: сiе́ всесожже́нiе на горѣ́нiи его́ на олтари́ всю́ но́щь до зау́тра, и о́гнь олтаря́ да гори́тъ на не́мъ, и не угаса́етъ:

и да облече́тся жре́цъ въ срачи́цу {Гре́ч.: хито́нъ.} льня́ну, и надра́ги льня́ны да возвлече́тъ на тѣ́ло свое́, и да изнесе́тъ прино́съ, его́же а́ще изжже́тъ о́гнь всесожже́нiя от олтаря́, и да поста́витъ бли́зъ олтаря́:

и да совлече́тъ ри́зы своя́, и да облече́тся въ ри́зы и́ны, и да изнесе́тъ прино́съ внѣ́ полка́ на мѣ́сто чи́сто:

и о́гнь на олтари́ да гори́тъ на не́мъ и не угаса́етъ: и да возжже́тъ на не́мъ жре́цъ дрова́ по вся́ у́тра, и да воскладе́тъ на́нь всесожже́нiе, и да возложи́тъ на́нь ту́къ спасе́нiя:

и о́гнь всегда́ да гори́тъ на олтари́, не угаса́етъ:

се́й зако́нъ же́ртвы, ю́же принесу́тъ сы́нове Ааро́ни жерцы́ предъ Го́сподемъ, пря́мо олтаря́:

и да во́зметъ от него́ [жре́цъ] го́рсть муки́ пшени́чны же́ртвенныя съ еле́емъ ея́ и со всѣ́мъ лива́номъ ея́, су́щими на же́ртвѣ: и да вознесе́тъ на олта́рь прино́съ въ воню́ благово́нiя, въ па́мять ея́ Го́споду:

оста́вшееся же от нея́ снѣ́стъ Ааро́нъ и сы́нове его́: прѣ́сна да снѣдя́тся въ мѣ́стѣ святѣ, въ притво́рѣ ски́нiи свидѣ́нiя да снѣдя́тъ я́:

да не испече́тся ква́сна: ча́сть сiю́ да́хъ и́мъ от прино́совъ Госпо́днихъ: свята́я святы́хъ су́ть, я́коже е́же о грѣсѣ́, и я́коже е́же о преступле́нiи:

вся́къ му́жескъ по́лъ жре́ческъ да снѣдя́тъ ю́: зако́нно вѣ́чно въ ро́ды ва́шя от прино́съ Госпо́днихъ: вся́къ, и́же а́ще прико́снется и́мъ, освяти́тся.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю, глаго́ля:

се́й да́ръ Ааро́ну и сыно́мъ его́, его́же принесу́тъ Го́споду въ де́нь, въ о́ньже а́ще пома́жеши его́: деся́тую ча́сть мѣ́ры е́фи муки́ пшени́чны въ же́ртву всегда́, по́лъ ея́ зау́тра и по́лъ ея́ въ ве́черъ:

на сковрадѣ́ въ еле́и да сотвори́тся, спря́жену да принесе́тъ ю́ виту́ю же́ртву от укру́ховъ, же́ртву въ воню́ благово́нiя Го́споду:

жре́цъ пома́занный, и́же вмѣ́сто его́ от сыно́въ его́, да сотвори́тъ ю́: зако́нно вѣ́чно, все́ да соверши́тся:

и вся́ка же́ртва жре́ческа всесожже́нна да бу́детъ и да не снѣ́стся.

И рече́ Госпо́дь Бо́гъ Моисе́ю, глаго́ля:

рцы́ Ааро́ну и сыно́мъ его́, глаго́ля: се́й зако́нъ согрѣше́нiя: на мѣ́стѣ, на не́мже закала́ютъ всесожже́нiя, да закала́ютъ я́же грѣха́ ра́ди предъ Го́сподемъ: свята́я [бо] святы́хъ су́ть:

жре́цъ принося́й ю́ да снѣ́стъ ю́: въ мѣ́стѣ святѣ да снѣ́стся, въ притво́рѣ ски́нiи свидѣ́нiя:

вся́къ прикаса́йся мя́съ ея́ освяти́тся: и ему́же а́ще воскропи́тся от кро́ве ея́ на ри́зу, я́же а́ще воскропи́тся на ню́, да испере́тся на мѣ́стѣ святѣ:

и сосу́дъ гли́нянъ, въ не́мже вари́тся, да разбiе́тся: а́ще же въ мѣ́дянъ сосу́дѣ свари́тся, да истре́тъ его́, и измы́етъ водо́ю:

вся́къ му́жескъ по́лъ въ жерцѣ́хъ да снѣ́стъ ю́: свята́я [бо] святы́хъ су́ть Го́споду:

и вся́, я́же о грѣсѣ́ а́ще принесу́тся от кро́ве и́хъ въ ски́нiю свидѣ́нiя, ко очище́нiю во святы́ни, да не снѣдя́тся, огне́мъ да сожгу́тся.

Таджикский

Языки

«Агар касе дар он хусус гуноҳ кунад, ки овози савгандро шунидааст, ва шоҳиди он мебошад, яъне ё дидааст ва ё хабардор шудааст, валекин хабар надодааст, – ӯ барои ин гуноҳаш ҷазо хоҳад ёфт.

Ё касе ки ба ҳар чизи нопок, – хоҳ ба лошаи ҳайвони нопок, хоҳ ба лошаи чорпои нопок, хоҳ ба лошаи ҳашароти нопок – бирасад, ва ин аз ӯ пӯшида бошад, вале ӯ нопок ва гунаҳкор муҷрим гардидааст;

Ё ба нопокии одамизод, – ба ҳар нопокие ки кас аз он нопок мешавад, – бирасад, ва ин аз ӯ пӯшида бошад, вале баъдтар ба ӯ маълум шуда, ӯ муҷрим гардидааст;

Ё касе ки бо даҳонаш барои кардани кори баде ё кори неке бемулоҳиза савганд хӯрдааст, – дар ҳар чизе ки одамизод бемулоҳиза савганд мехӯрад, – ва ин аз ӯ пӯшида бошад, вале баъдтар ин ба ӯ маълум шуда, ӯ дар яке аз инҳо муҷрим гардидааст, –

Пас, дар сурате ки ӯ дар яке аз инҳо муҷрим гардидааст, бигзор ба гуноҳе ки кардааст, иқрор шавад,

Ва қурбонии айби ҷурми худро барои гуноҳе ки кардааст, ба Парвардигор тақдим намояд, яъне аз рамаи бузу гӯсфандон чорпои модаеро ҳамчун қурбонии гуноҳ биёрад, ва коҳин гуноҳи ӯро кафорат хоҳад кард.

Ва агар баррае барои ӯ дастрас набошад, бигзор ҳамчун қурбонии ҷурми худ барои гуноҳе ки кардааст, ду фохта ё ду чӯҷаи кабӯтарро ба Парвардигор тақдим намояд: яке – барои қурбонии гуноҳ, ва дигаре – барои қурбонии сӯхтанӣ.

Ва ӯ онҳоро назди коҳин мебиёрад, ки вай ҳамонро, ки барои қурбонии гуноҳ аст, аввал тақдим намуда, каллаашро аз пушти гарданаш мешиканад, вале ҷудо намекунад;

Ва аз хуни қурбонии гуноҳ бар девори қурбонгоҳ мемолад, ва бақияи хун бигзор бар бунёди қурбонгоҳ фушурда шавад. Ин қурбонии гуноҳ аст.

Ва дигарашро барои қурбонии сӯхтанӣ, мувофиқи дастур, ба кор мебарад; ва коҳин гуноҳи ӯро, ки кардааст, кафорат менамояд, ва ӯ омурзида хоҳад шуд.

Ва агар ду фохта ё ду чӯҷаи кабӯтар барои ӯ дастрас набошад, бигзор ҳамчун қурбонии худ барои гуноҳе ки кардааст, ба қадри даҳяки эфа орди маҳин барои қурбонии гуноҳ биёрад; бигзор равған бар он нарезад, ва лебӯно бар он намонад, зеро ки ин қурбонии гуноҳ аст.

Ва онро назди коҳин мебиёрад; ва коҳин як мушт аз он ҳамчун ҳиссаи ёдгорӣ мегирад, ва бар қурбонгоҳ ҳамчун қурбонии оташини Парвардигор месӯзонад. Ин қурбонии гуноҳ аст.

Ва коҳин гуноҳеро, ки он мард дар яке аз ин мавридҳо кардааст, кафорат менамояд, ва ӯ омурзида хоҳад шуд; ва бақияи он ҳамчун ҳадияи ордӣ аз они коҳин хоҳад буд».

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Агар касе хиёнат намуда, саҳван дар ҳаққи чизҳои поки Парвардигор гуноҳ кунад, бигзор ҳамчун қурбонии ҷурми худ аз рама, дар асоси арзишдиҳии ту бо сиқлҳои нуқра, мувофиқи сиқли пок, қӯчқори беайбе барои қурбонии ҷурм ба Парвардигор тақдим намояд;

Ва ӯ бояд товони чизи покеро, ки дар ҳаққи он гуноҳ кардааст, адо намояд, ба тавре ки панҷяки арзиши онро бар он илова кунад, ва онро ба коҳин бидиҳад; ва коҳин гуноҳи ӯро ба воситаи қӯчқори қурбонии ҷурм кафорат менамояд, ва ӯ омурзида хоҳад шуд.

Ва агар касе гуноҳ кунад, яъне бар зидди яке аз аҳкоми наҳйи Парвардигор амал кунад, вале инро надонад, – ӯ муҷрим аст, ва барои гуноҳаш ҷазо хоҳад ёфт;

Ва бигзор аз рама, дар асоси арзишдиҳии ту, қӯчқори беайбе барои қурбонии ҷурм назди коҳин биёрад; ва коҳин саҳверо, ки ӯ кардааст, вале надонистааст, кафорат менамояд, ва ӯ омурзида хоҳад шуд.

Ин қурбонии ҷурмест, ки ба воситаи он ӯ ба ҳузури Парвардигор муҷрим гардидааст».

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Агар касе гуноҳ кунад, ва дар ҳаққи Парвардигор хиёнат намояд, ва ба ёри худ дар бобати амонат, ё гарав, ё моли дуздӣ мункир шавад, ё ёри худро фиреб кунад,

Ё чизи гумшударо ёфта, дар ин бобат мункир шавад, ва савганди дурӯғ хӯрад дар яке аз корҳое ки одамизод карда, дар онҳо гуноҳкор мешавад, –

Пас, модоме ки ӯ гуноҳ карда, муҷрим гардидааст, ӯ бояд он чиро, ки дуздидааст, ё он чиро, ки бо роҳи фиреб ба даст овардааст, ё он чиро, ки назди ӯ амонат гузошта шудааст, ё чизи гумшударо, ки ёфтааст, баргардонад.

Арзиши ҳар он чиро, ки дар бораи он савганди дурӯғ хӯрдааст, ӯ бояд пурра адо кунад, ва панҷяки он арзишро бар он илова намуда, ба соҳиби он бидиҳад, дар рӯзе ки қурбонии ҷурми худро тақдим менамояд.

Ва барои қурбонии ҷурми худ бигзор ба Парвардигор қӯчқори беайбе аз рама, мувофиқи арзишдиҳии ту, ҳамчун қурбонии ҷурм назди коҳин биёрад.

Ва коҳин гуноҳи ӯро ба ҳузури Парвардигор кафорат менамояд, ва ӯ дар ҳар коре ки карда муҷрим гардидааст, омурзида хоҳад шуд».

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Ба Ҳорун ва писаронаш фармуда, бигӯ: ин аст қонуни қурбонии сӯхтанӣ: бигзор қурбонии сӯхтанӣ тамоми шаб то субҳ бар оташдони қурбонгоҳ бошад, ва оташи қурбонгоҳ бар он бисӯзад.

Ва бигзор коҳин пероҳани катони худро бипӯшад, ва эзори катоне бар бадани худ бипӯшад, ва хокистари қурбонии сӯхтаниро, ки оташ бар қурбонгоҳ сӯзонидааст, бардорад, ва онро назди қурбонгоҳ бимонад;

Ва либосҳои худро кашида, либосҳои дигар бипӯшад, ва хокистарро берун аз бошишгоҳ ба макони поке барорад.

Ва оташе ки бар қурбонгоҳ аст, бигзор фурӯзон буда, хомӯш нашавад; ва бигзор коҳин бар он ҳар субҳ ҳезум бисӯзонад, ва қурбонии сӯхтаниро бар он бимонад, ва чарбуи забҳи саломатиро бар он бисӯзонад.

Оташи доимӣ бигзор бар қурбонгоҳ фурӯзон буда, хомӯш нашавад.

Ва ин аст қонун дар бораи ҳадияи ордӣ: писарони Ҳорун бояд онро ба ҳузури Парвардигор бар қурбонгоҳ тақдим намоянд.

Ва бигзор коҳин аз он як мушт аз орди маҳини ҳадияи ордӣ ва аз равғанаш бо тамоми лебӯное ки бар ҳадияи ордӣ мебошад, бардорад, ва бар қурбонгоҳ бисӯзонад; ин атри хушбӯй аст барои ёдгорӣ ба ҳузури Парвардигор.

Он чи аз он боқӣ мемонад, бигзор Ҳорун ва писаронаш бихӯранд; он бояд бе хамиртуруш дар макони пок хӯрда шавад; дар саҳни хаймаи ҷомеъ бигзор онро бихӯранд.

Он набояд бо хамиртуруш пухта шавад; онро аз ҳадияҳои оташини Худ ҳамчун ҳиссаи онҳо додаам. Он мисли қурбонии гуноҳ ва қурбонии ҷурм поки покҳо мебошад.

Ҳар мардина аз миёни писарони Ҳорун метавонад онро бихӯрад, – ин фаризаи абадӣ барои наслҳои шумо аз ҳадияҳои оташини Парвардигор мебошад; ҳар кӣ ба онҳо бирасад, тақдис хоҳад ёфт».

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Ин аст қурбонии Ҳорун ва писаронаш, ки бояд дар рӯзи тадҳин шудани худ ба Парвардигор тақдим намоянд: даҳяки эфа аз орди маҳин барои ҳадияи ордии доимӣ; нисфаш барои субҳ ва нисфаш барои шом.

Он бояд бар тоба бо равған тайёр карда шавад; онро бо оби ҷӯш омехта, ҳамчун ҳадияи ордии иборат аз нончаҳои бирён биёр; барои атри хушбӯй ба Парвардигор тақдим намо.

Ва коҳини тадҳиншуда, ки дар ҷои ӯ аз писаронаш хоҳад буд, инро бояд ба амал оварад; ин фаризаи абадист: он бояд комилан барои Парвардигор сӯзонида шавад.

Ва ҳар ҳадияи ордии коҳин бояд комилан сӯхта шавад, яъне хӯрда нашавад».

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Ба Ҳорун ва писаронаш бигӯ. Ин аст қонун дар бораи қурбонии гуноҳ: дар маконе ки қурбонии сӯхтанӣ забҳ карда мешавад, қурбонии гуноҳ низ бояд ба ҳузури Парвардигор дар он ҷо забҳ карда шавад; ин поки покҳост.

Коҳине ки қурбонии гуноҳро ба амал меоварад, метавонад онро бихӯрад; он бояд дар макони пок, дар саҳни хаймаи ҷомеъ хӯрда шавад.

Ҳар чизе ки ба гӯшти он мерасад, тақдис меёбад; ва агар хуни он бар либосе пошида шавад, он чиро, ки бар он пошида шудааст, дар макони пок бишӯй.

Ва зарфи сафолине ки қурбонии гуноҳ дар он пухта шудааст, бояд шикаста шавад; ва агар он дар зарфи мисин пухта шуда бошад, он зарф бояд сайқал зидоиш дода ва бо об шуста шавад.

Ҳар мардина аз миёни коҳинон метавонад онро бихӯрад; ин поки покҳост.

Вале ҳар қурбонии гуноҳ, ки хунаш ба хаймаи ҷомеъ дароварда мешавад, то ки дар покгоҳ кафорат намояд, набояд хӯрда шавад; он бояд дар оташ сӯзонида шавад».