[Зач. 55.] И бы́сть внегда́ бы́ти Ему́ на мѣ́стѣ нѣ́коемъ моля́щуся, [и] я́ко преста́, рече́ нѣ́кiй от учени́къ Его́ къ Нему́: Го́споди, научи́ ны моли́тися, я́коже и Иоа́ннъ научи́ ученики́ своя́.

Рече́ же и́мъ: егда́ мо́литеся, глаго́лите: О́тче на́шъ, и́же на небесѣ́хъ, да святи́тся и́мя Твое́: да прiи́детъ Ца́рствiе Твое́: да бу́детъ во́ля Твоя́, я́ко на небеси́, и на земли́:

хлѣ́бъ на́шъ насу́щный подава́й на́мъ на вся́къ де́нь:

и оста́ви на́мъ грѣхи́ на́шя, и́бо и са́ми оставля́емъ вся́кому должнику́ на́шему: и не введи́ на́съ во искуше́нiе, но изба́ви на́съ от лука́ваго.

И рече́ къ ни́мъ: кто́ от ва́съ и́мать дру́га, и и́детъ къ нему́ въ полу́нощи, и рече́тъ ему́: дру́же, да́ждь ми́ взаи́мъ три́ хлѣ́бы:

поне́же дру́гъ прiи́де съ пу́ти ко мнѣ́, и не и́мамъ чесо́ предложи́ти ему́.

И то́й извну́трь отвѣща́въ рече́тъ: не твори́ ми труды́: уже́ две́ри затворены́ су́ть, и дѣ́ти моя́ со мно́ю на ло́жи су́ть: [и] не могу́ воста́въ да́ти тебѣ́.

Глаго́лю же ва́мъ: а́ще и не да́стъ ему́ воста́въ, зане́ дру́гъ ему́ е́сть: но за безо́чьство его́, воста́въ да́стъ ему́, ели́ка тре́буетъ.

[Зач. 56.] И А́зъ ва́мъ глаго́лю: проси́те, и да́стся ва́мъ: ищи́те, и обря́щете: толцы́те, и отве́рзется ва́мъ:

вся́къ бо прося́й прiе́млетъ, и ищя́й обрѣта́етъ, и толку́щему отве́рзется.

Кото́раго же ва́съ отца́ воспро́ситъ сы́нъ хлѣ́ба, еда́ ка́мень пода́стъ ему́? Или́ ры́бы, еда́ въ ры́бы мѣ́сто змiю́ пода́стъ ему́?

Или́ а́ще попро́ситъ яица́, еда́ пода́стъ ему́ ско́рпiю?

А́ще у́бо вы́ зли́ су́ще, умѣ́ете дая́нiя бла́га дая́ти ча́домъ ва́шымъ, ко́льми па́че Оте́цъ, и́же съ небесе́, да́стъ Ду́ха Свята́го прося́щымъ у Него́?

[Зач. 57.] И бѣ́ изгоня́ бѣ́са, и то́й бѣ́ нѣ́мъ: бы́сть же бѣ́су изше́дшу, проглаго́ла нѣмы́й: и диви́шася наро́ди.

Нѣ́цыи же от ни́хъ рѣ́ша: о веельзеву́лѣ кня́зи бѣсо́встѣмъ изго́нитъ бѣ́сы.

Друзі́и же искуша́юще, зна́менiя от Него́ иска́ху съ небесе́.

О́нъ же вѣ́дый помышле́нiя и́хъ, рече́ и́мъ: вся́ко ца́рство само́ въ себѣ́ раздѣля́яся, запустѣ́етъ: и до́мъ на до́мъ, па́даетъ.

А́ще же и сатана́ са́мъ въ себѣ́ раздѣли́ся, ка́ко ста́нетъ ца́рство его́, я́коже глаго́лете, о веельзеву́лѣ изгоня́щя Мя́ бѣ́сы.

А́ще же А́зъ о веельзеву́лѣ изгоню́ бѣ́сы, сы́нове ва́ши о ко́мъ изго́нятъ? Сего́ ра́ди ті́и бу́дутъ ва́мъ судiи́.

А́ще ли же о пе́рстѣ Бо́жiи изгоню́ бѣ́сы, у́бо пости́же на ва́съ Ца́рствiе Бо́жiе.

Егда́ крѣ́пкiй вооружи́вся храни́тъ сво́й дво́ръ, во смире́нiи {въ ми́рѣ} су́ть имѣ́нiя его́:

егда́ же крѣ́плѣй его́ наше́дъ побѣди́тъ его́, все́ ору́жiе его́ во́зметъ, на не́же упова́ше, и коры́сть его́ раздае́тъ.

[Зач. 58.] И́же нѣ́сть со Мно́ю, на Мя́ е́сть: и и́же не собира́етъ со Мно́ю, расточа́етъ.

Егда́ [же] нечи́стый ду́хъ изы́детъ от человѣ́ка, прехо́дитъ сквозѣ́ безво́дная мѣ́ста, ищя́ поко́я: и не обрѣта́я, глаго́летъ: возвращу́ся въ до́мъ мо́й, отню́дуже изыдо́хъ.

И прише́дъ обря́щетъ и́ помете́нъ и укра́шенъ:

тогда́ и́детъ и по́йметъ се́дмь други́хъ духо́въ го́ршихъ себе́, и вше́дше живу́тъ ту́: и быва́ютъ послѣ́дняя человѣ́ку тому́ го́рша пе́рвыхъ.

Бы́сть же егда́ глаго́лаше сiя́, воздви́гши нѣ́кая жена́ гла́съ от наро́да, рече́ Ему́: блаже́но чре́во носи́вшее Тя́, и сосца́, я́же еси́ сса́лъ.

О́нъ же рече́: тѣ́мже у́бо блаже́ни слы́шащiи сло́во Бо́жiе и храня́щiи е́.

[Зач. 59.] Наро́домъ же собира́ющымся нача́тъ глаго́лати: ро́дъ се́й лука́въ е́сть: зна́менiя и́щетъ, и зна́менiе не да́стся ему́, то́кмо зна́менiе Ио́ны проро́ка:

я́коже бо бы́сть Ио́на зна́менiе Ниневи́томъ, та́ко бу́детъ и Сы́нъ Человѣ́ческiй ро́ду сему́.

Цари́ца ю́жская воста́нетъ на су́дъ съ му́жи ро́да сего́, и осу́дитъ и́хъ: я́ко прiи́де от коне́цъ земли́ слы́шати прему́дрость Соломо́нову: и се́ мно́жае Соломо́на здѣ́.

Му́жiе Ниневи́тстiи воста́нутъ на су́дъ съ ро́домъ си́мъ, и осу́дятъ и́: я́ко покая́шася про́повѣдiю Ио́ниною: и се́ мно́жае Ио́ны здѣ́.

Никто́же [у́бо] свѣти́лника вже́гъ, въ скро́вѣ полага́етъ, ни подъ спу́домъ, но на свѣ́щницѣ, да входя́щiи свѣ́тъ ви́дятъ.

[Зач. 60.] Свѣти́лникъ тѣ́лу е́сть о́ко: егда́ у́бо о́ко твое́ про́сто бу́детъ, все́ тѣ́ло твое́ свѣ́тло бу́детъ: егда́ же лука́во бу́детъ, и тѣ́ло твое́ те́мно:

блюди́ у́бо, еда́ свѣ́тъ, и́же въ тебѣ́, тма́ е́сть.

А́ще бо тѣ́ло твое́ все́ свѣ́тло, не имы́й нѣ́кiя ча́сти те́мны, бу́детъ свѣ́тло все́, я́коже егда́ свѣти́лникъ блиста́нiемъ просвѣща́етъ тя́.

Егда́ же глаго́лаше, моля́ше Его́ фарисе́й нѣ́кiй, да обѣ́дуетъ у него́: вше́дъ же возлеже́.

Фарисе́й же ви́дѣвъ диви́ся, я́ко не пре́жде крести́ся {не пе́рвѣе умы́ся} пре́жде обѣ́да.

Рече́ же Госпо́дь къ нему́: ны́нѣ вы́, фарисе́е, внѣ́шняя сткля́ницы и блю́да очища́ете, вну́треннее же ва́ше по́лно грабле́нiя е́сть и лука́вства.

Безу́мнiи, не И́же ли сотвори́ внѣ́шнее, и вну́треннее сотвори́лъ е́сть?

Оба́че от су́щихъ дади́те ми́лостыню: и се́ вся́ чи́ста ва́мъ бу́дутъ.

[Зач. 61.] Но го́ре ва́мъ фарисе́омъ, я́ко одеся́тствуете от мя́твы и пига́на и вся́каго зе́лiя, и мимохо́дите су́дъ и любо́вь Бо́жiю: сiя́ подоба́ше сотвори́ти, и о́нѣхъ не оставля́ти.

Го́ре ва́мъ фарисе́омъ, я́ко лю́бите предсѣда́нiя на со́нмищехъ и цѣлова́нiя на то́ржищихъ.

Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е лицемѣ́ри, я́ко есте́ я́ко гро́би невѣ́доми, и человѣ́цы ходя́щiи верху́ не вѣ́дятъ.

Отвѣща́въ же нѣ́кiй от зако́нникъ рече́ Ему́: Учи́телю, сiя́ глаго́ля, и на́мъ досажда́еши.

О́нъ же рече́: и ва́мъ зако́нникомъ го́ре, я́ко накла́даете на человѣ́ки бремена́ не удо́бь носи́ма, и са́ми еди́нѣмъ персто́мъ ва́шимъ не прикаса́етеся бремене́мъ.

[Зач. 62.] Го́ре ва́мъ, я́ко зи́ждете гро́бы проро́къ, отцы́ же ва́ши изби́ша и́хъ.

У́бо свидѣ́телствуете и соблаговоли́те дѣло́мъ оте́цъ ва́шихъ: я́ко ті́и у́бо изби́ша и́хъ, вы́ же зи́ждете и́хъ гро́бы.

Сего́ ра́ди и прему́дрость Бо́жiя рече́: послю́ въ ни́хъ {къ ни́мъ} проро́ки и апо́столы, и от ни́хъ убiю́тъ и изжену́тъ:

да взы́щется кро́вь всѣ́хъ проро́къ, пролива́емая от сложе́нiя мíра, от ро́да сего́,

от кро́ве А́веля да́же до кро́ве Заха́рiи, поги́бшаго ме́жду олтаре́мъ и хра́момъ: е́й, глаго́лю ва́мъ, взы́щется от ро́да сего́.

Го́ре ва́мъ зако́нникомъ, я́ко взя́сте клю́чь разумѣ́нiя: са́ми не внидо́сте, и входя́щымъ возбрани́сте.

Глаго́лющу же Ему́ сiя́ къ ни́мъ, нача́ша кни́жницы и фарисе́е бѣ́днѣ {зѣло́} гнѣ́ватися На́нь и преста́ти {вопроша́ти} Его́ о мно́зѣ,

ла́юще Его́ {навѣ́тующе На́нь}, и́щуще улови́ти нѣ́что от у́стъ Его́, да На́нь возглаго́лютъ.

[Зач. 99.] И бы́сть во еди́нъ от дні́й о́нѣхъ, уча́щу Ему́ лю́ди въ це́ркви и благовѣству́ющу, прiидо́ша свяще́нницы и кни́жницы со ста́рцы

и рѣ́ша къ Нему́, глаго́люще: рцы́ на́мъ, ко́ею о́бластiю сiя́ твори́ши, или́ кто́ е́сть да́вый Тебѣ́ вла́сть сiю́?

Отвѣща́въ же рече́ къ ни́мъ: вопрошу́ вы и А́зъ еди́наго словесе́, и рцы́те Ми́:

креще́нiе Иоа́нново съ небесе́ ли бѣ́, или́ от человѣ́къ?

Они́ же помышля́ху въ себѣ́, глаго́люще, я́ко а́ще рече́мъ: съ небесе́, рече́тъ: почто́ у́бо не вѣ́ровасте ему́?

А́ще ли же рече́мъ: от человѣ́къ, вси́ лю́дiе ка́менiемъ побiю́тъ ны́: извѣ́стно бо бѣ́ о Иоа́ннѣ, я́ко проро́къ бѣ́.

И отвѣща́ша: не вѣ́мы отку́ду.

Иису́съ же рече́ и́мъ: ни А́зъ глаго́лю ва́мъ, ко́ею о́бластiю сiя́ творю́.

[Зач. 100.] Нача́тъ же къ лю́демъ глаго́лати при́тчу сiю́: человѣ́къ нѣ́кiй насади́ виногра́дъ, и вдаде́ его́ дѣ́лателемъ, и отъи́де на лѣ́та мно́га.

И во вре́мя посла́ къ дѣ́лателемъ раба́, да от плода́ виногра́да даду́тъ ему́: дѣ́латели же би́вше его́, посла́ша тща́.

И приложи́ посла́ти друга́го раба́: они́ же и того́ би́вше и досади́вше ему́, посла́ша тща́.

И приложи́ посла́ти тре́тiяго: они́ же и того́ уя́звльше изгна́ша.

Рече́ же господи́нъ виногра́да: что́ сотворю́? Послю́ сы́на моего́ возлю́бленнаго, еда́ ка́ко, его́ ви́дѣвше, усрамя́тся.

Ви́дѣвше же его́ дѣ́лателе, мы́шляху въ себѣ́, глаго́люще: се́й е́сть наслѣ́дникъ: прiиди́те, убiе́мъ его́, да на́ше бу́детъ достоя́нiе.

И изве́дше его́ во́нъ изъ виногра́да, уби́ша. Что́ у́бо сотвори́тъ и́мъ господи́нъ виногра́да?

Прiи́детъ и погуби́тъ дѣ́латели сiя́, и вда́стъ виногра́дъ инѣ́мъ. Слы́шавше же реко́ша: да не бу́детъ.

О́нъ же воззрѣ́въ на ни́хъ, рече́: что́ у́бо пи́саное сiе́: ка́мень, его́же небрего́ша зи́ждущiи, се́й бы́сть во главу́ у́гла?

Вся́къ пады́й на ка́мени то́мъ, сокруши́тся: а на не́мже паде́тъ, стры́етъ его́.

[Зач. 101.] И взыска́ша архiере́е и книжни́цы возложи́ти На́нь ру́цѣ въ то́й ча́съ, и убоя́шася наро́да: разумѣ́ша бо, я́ко къ ни́мъ при́тчу сiю́ рече́.

И наблю́дше посла́ша ла́ятели {навѣ́тниковъ}, притворя́ющихъ себе́ пра́ведники бы́ти: да и́мутъ Его́ въ словеси́, во е́же преда́ти Его́ нача́лству и о́бласти иге́моновѣ.

И вопроси́ша Его́, глаго́люще: Учи́телю, вѣ́мы, я́ко пра́во глаго́леши и учи́ши, и не на лица́ зри́ши, но вои́стинну пути́ Бо́жiю учи́ши:

досто́итъ ли на́мъ ке́сареви да́нь дая́ти, или́ ни́?

Разумѣ́въ же и́хъ лука́вство, рече́ къ ни́мъ: что́ Мя искуша́ете?

Покажи́те Ми́ ца́ту {дина́рiй}: чі́й и́мать о́бразъ и надписа́нiе? Отвѣща́вше же реко́ша: ке́саревъ.

О́нъ же рече́ и́мъ: воздади́те у́бо, я́же ке́сарева, ке́сареви, и я́же Бо́жiя, Богови.

И не мого́ша зазрѣ́ти глаго́ла Его́ предъ людьми́: и диви́шася о отвѣ́тѣ Его́, и умолча́ша.

[Зач. 102.] Приступи́ша же нѣ́цыи от саддуке́й, глаго́лющiи воскресе́нiю не бы́ти, вопроша́ху Его́,

глаго́люще: Учи́телю, Моисе́й написа́ на́мъ: а́ще кому́ бра́тъ у́мретъ имы́й жену́, и то́й безча́денъ у́мретъ, да бра́тъ его́ по́йметъ жену́ и возста́витъ сѣ́мя бра́ту своему́.

Се́дмь у́бо бра́тiй бѣ́: и пе́рвый поя́тъ жену́, у́мре безча́денъ:

и поя́тъ вторы́й жену́, и то́й у́мре безча́денъ:

и тре́тiй поя́тъ ю́: та́кожде же и вси́ се́дмь: и не оста́виша ча́дъ, и умро́ша:

по́слѣжде же всѣ́хъ у́мре и жена́:

въ воскресе́нiе у́бо, кото́раго и́хъ бу́детъ жена́? Се́дмь бо имѣ́ша ю́ жену́.

И отвѣща́въ рече́ и́мъ Иису́съ: сы́нове вѣ́ка сего́ же́нятся и посяга́ютъ:

а сподо́бльшiися вѣ́къ о́нъ улучи́ти и воскресе́нiе, е́же от ме́ртвыхъ, ни же́нятся, ни посяга́ютъ:

ни умре́ти бо ктому́ мо́гутъ: ра́вни бо су́ть А́нгеломъ, и сы́нове су́ть Бо́жiи, воскресе́нiя сы́нове су́ще.

А я́ко востаю́тъ ме́ртвiи, и Моисе́й сказа́ при купинѣ́, я́коже глаго́летъ Го́спода Бо́га Авраа́мля и Бо́га Исаа́кова и Бо́га Иа́ковля.

Бо́гъ же нѣ́сть ме́ртвыхъ, но живы́хъ: вси́ бо Тому́ жи́ви су́ть.

Отвѣща́вше же нѣ́цый от кни́жникъ реко́ша: Учи́телю, до́брѣ ре́клъ еси́.

Ктому́же не смѣ́яху Его́ вопроси́ти ничесо́же. Рече́ же къ ни́мъ:

ка́ко глаго́лютъ Христа́ Сы́на Дави́дова бы́ти?

Са́мъ бо Дави́дъ глаго́летъ въ кни́зѣ псало́мстѣй: рече́ Госпо́дь Го́сподеви моему́: сѣди́ одесну́ю Мене́,

до́ндеже положу́ враги́ Твоя́ подно́жiе нога́ма Твои́ма.

Дави́дъ у́бо Го́спода Его́ нарица́етъ, и ка́ко Сы́нъ ему́ е́сть?

[Зач. 103.] Слы́шащымъ же всѣ́мъ лю́демъ, рече́ ученико́мъ Свои́мъ:

внемли́те себѣ́ от кни́жникъ, хотя́щихъ ходи́ти во оде́ждахъ, и лю́бящихъ цѣлова́нiя на то́ржищихъ и предсѣда́нiя на со́нмищихъ, и преждевозлежа́нiя на ве́черяхъ:

и́же снѣда́ютъ до́мы вдови́цъ, и вино́ю дале́че мо́лятся {и лицемѣ́рно на до́лзѣ мо́лятся}: сі́и прiи́мутъ ли́шше осужде́нiе.

Синодальный

1 Как молиться? «Отче наш»; «просите, и дано будет вам». 14 Силою веельзевула или перстом Божиим? Сильнейший победит сильного. Выметенный дом. 27 Блаженны слышащие и соблюдающие. Знамение Ионы. «Больше Соломона». 33 Светильник тела; свет и тьма. 42 «Горе» фарисеям; законники, их ненависть к Иисусу Христу.

[Зач. 55.] Случилось, что когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих.

Он сказал им: когда мо́литесь, говорите: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный подавай нам на каждый день;

и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

И сказал им: положим, что кто-нибудь из вас, имея друга, придёт к нему в полночь и скажет ему: друг! дай мне взаймы три хлеба,

ибо друг мой с дороги зашел ко мне, и мне нечего предложить ему;

а тот изнутри скажет ему в ответ: не беспокой меня, двери уже заперты, и дети мои со мною на постели; не могу встать и дать тебе.

Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит.

[Зач. 56.] И Я скажу вам: проси́те, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам,

ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.

Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею вместо рыбы?

Или, если попросит яйца, подаст ему скорпиона?

Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него.

[Зач. 57.] Однажды изгнал Он беса, который был нем; и когда бес вышел, немой стал говорить; и народ удивился.

Некоторые же из них говорили: Он изгоняет бесов силою веельзевула, князя бесовского.

А другие, искушая, требовали от Него знамения с неба.

Но Он, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, разделившийся сам в себе, падет;

если же и сатана разделится сам в себе, то ка́к устоит царство его? а вы говорите, что Я силою веельзевула изгоняю бесов;

и если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют их? Посему они будут вам судьями.

Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие.

Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение;

когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет всё оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него.

[Зач. 58.] Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает.

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел;

и, придя, находит его выметенным и убранным;

тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, – и бывает для человека того последнее хуже первого.

Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!

А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его.

[Зач. 59.] Когда же народ стал сходиться во множестве, Он начал говорить: род сей лукав, он ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка;

ибо ка́к Иона был знамением для Ниневитян, та́к будет и Сын Человеческий для рода сего.

Царица южная восстанет на суд с людьми рода сего и осудит их, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона.

Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной, и вот, здесь больше Ионы.

Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет.

[Зач. 60.] Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно.

Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?

Если же тело твое всё светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло всё та́к, как бы светильник освещал тебя сиянием.

Когда Он говорил это, один фарисей просил Его к себе обедать. Он пришел и возлег.

Фарисей же удивился, увидев, что Он не умыл рук перед обедом.

Но Господь сказал ему: ныне вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства.

Неразумные! не Тот же ли, Кто сотворил внешнее, сотворил и внутреннее?

Подавайте лучше милостыню из того, что́ у вас есть, тогда всё будет у вас чисто.

[Зач. 61.] Но горе вам, фарисеям, что даете десятину с мяты, руты и всяких овощей, и нерадите о суде и любви Божией: сие надлежало делать, и того не оставлять.

Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы – как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того.

На это некто из законников сказал Ему: Учитель! говоря это, Ты и нас обижаешь.

Но Он сказал: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них.

[Зач. 62.] Горе вам, что строите гробницы пророкам, которых избили отцы ваши:

сим вы свидетельствуете о делах отцов ваших и соглашаетесь с ними, ибо они избили пророков, а вы строите им гробницы.

Потому и премудрость Божия сказала: пошлю к ним пророков и апостолов, и из них одних убьют, а других изгонят,

да взыщется от рода сего кровь всех пророков, пролитая от создания мира,

от крови Авеля до крови Захарии, убитого между жертвенником и храмом. Ей, говорю вам, взыщется от рода сего.

Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали.

Когда Он говорил им это, книжники и фарисеи начали сильно приступать к Нему, вынуждая у Него ответы на многое,

подыскиваясь под Него и стараясь уловить что-нибудь из уст Его, чтобы обвинить Его.

1 Вопрос о власти Иисуса Христа. 9 Притча о злых виноградарях. 21 «Отдавайте кесарево кесарю...» 27 Вопрос саддукеев о браке и небесах. 39 Книжники «не смели спрашивать Его»; «остерегайтесь» их.

[Зач. 99.] В один из тех дней, когда Он учил народ в храме и благовествовал, приступили первосвященники и книжники со старейшинами,

и сказали Ему: скажи нам, какою властью Ты это делаешь, или кто дал Тебе власть сию?

Он сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном, и скажите Мне:

крещение Иоанново с небес было, или от человеков?

Они же, рассуждая между собою, говорили: если скажем: с небес, то скажет: почему же вы не поверили ему?

а если скажем: от человеков, то весь народ побьет нас камнями, ибо он уверен, что Иоанн есть пророк.

И отвечали: не знаем откуда.

Иисус сказал им: и Я не скажу вам, какою властью это делаю.

[Зач. 100.] И начал Он говорить к народу притчу сию: один человек насадил виноградник и отдал его виноградарям, и отлучился на долгое время;

и в свое время послал к виноградарям раба, чтобы они дали ему плодов из виноградника; но виноградари, прибив его, отослали ни с чем.

Еще послал другого раба; но они и этого, прибив и обругав, отослали ни с чем.

И еще послал третьего; но они и того, изранив, выгнали.

Тогда сказал господин виноградника: что мне делать? Пошлю сына моего возлюбленного; может быть, увидев его, постыдятся.

Но виноградари, увидев его, рассуждали между собою, говоря: это наследник; пойдем, убьем его, и наследство его будет наше.

И, выведя его вон из виноградника, убили. Что же сделает с ними господин виноградника?

Придет и погубит виноградарей тех, и отдаст виноградник другим. Слышавшие же это сказали: да не будет!

Но Он, взглянув на них, сказал: что значит сие написанное: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла?

Всякий, кто упадет на тот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит.

[Зач. 101.] И искали в это время первосвященники и книжники, чтобы наложить на Него руки, но побоялись народа, ибо поняли, что о них сказал Он эту притчу.

И, наблюдая за Ним, подослали лукавых людей, которые, притворившись благочестивыми, уловили бы Его в каком-либо слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя.

И они спросили Его: Учитель! мы знаем, что Ты правдиво говоришь и учишь и не смотришь на лицо, но истинно пути Божию учишь;

позволительно ли нам давать подать кесарю, или нет?

Он же, уразумев лукавство их, сказал им: что вы Меня искушаете?

Покажите Мне динарий: чье на нем изображение и надпись? Они отвечали: кесаревы.

Он сказал им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.

И не могли уловить Его в слове перед народом, и, удивившись ответу Его, замолчали.

[Зач. 102.] Тогда пришли некоторые из саддукеев, отвергающих воскресение, и спросили Его:

Учитель! Моисей написал нам, что если у кого умрет брат, имевший жену, и умрет бездетным, то брат его должен взять его жену и восставить семя брату своему.

Было семь братьев, первый, взяв жену, умер бездетным;

взял ту жену второй, и тот умер бездетным;

взял ее третий; также и все семеро, и умерли, не оставив детей;

после всех умерла и жена;

итак, в воскресение которого из них будет она женою, ибо семеро имели ее женою?

Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж;

а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят,

и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения.

А что мертвые воскреснут, и Моисей показал при купине, когда назвал Господа Богом Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова.

Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы.

На это некоторые из книжников сказали: Учитель! Ты хорошо сказал.

И уже не смели спрашивать Его ни о чем. Он же сказал им:

ка́к говорят, что Христос есть Сын Давидов?

а сам Давид говорит в книге псалмов: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня,

доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих.

Итак, Давид Господом называет Его; как же Он Сын ему?

[Зач. 103.] И когда слушал весь народ, Он сказал ученикам Своим:

остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах,

которые поедают до́мы вдов и лицемерно долго молятся; они примут тем большее осуждение.

Таджикский

Языки

Рўзе Ў дар ҷое дуо мегуфт, ва ҳангоме ки тамом кард, яке аз шогирдонаш ба Ў гуфт: “Худовандо! Дуо гуфтанро ба мо ёд деҳ, чунон ки Яҳьё низ ба шогирдонаш ёд додааст“.

Ба онҳо гуфт: „Вақте ки дуо мегўед, чунин бигўед: ́Эй Падари мо, ки дар осмонӣ! Исми Ту муқаддас бод; Малакути Ту биёяд; иродаи Ту, чунон ки дар осмон аст, дар замин ҳам ба амал ояд;

Ризқу рўзии моро ҳар рўз ба мо бидеҳ;

Ва гуноҳҳои моро биомурз, зеро ки мо низ ба ҳар қарздори мо мебахшем; ва моро ба озмоиш дучор накун, балки моро аз иблис раҳоӣ деҳ́„.

Ва ба онҳо гуфт: “Фаразан, яке аз шумо, ки дўст дошта бошад, нисфи шаб пеши ў омада, гўяд: ́Эй дўст! Ба ман се то нон қарз деҳ,

Зеро ки як дўстам аз роҳ назди ман даромадааст, ва ман чизе надорам, ки пешаш бимонам́;

Ва ў аз дарун дар ҷавоби вай гўяд: ́Маро ташвиш надеҳ; дари хонаам баста, ва бачаҳоям бо ман дар ҷогаҳ хобидаанд; наметавонам бархоста, ба ту чизе диҳам́,

Ба шумо мегўям, ки ҳар чанд аз рўи дўсти бархоста ба вай надиҳад ҳам, лекин ба сабаби шилқинии вай бархоста, ҳар қадар, ки пурсад, ба вай хоҳад дод“.

„Ва Ман ба шумо мегўям: биталабед, ба шумо дода хоҳад шуд; биҷўед, хоҳед ёфт; дарро бикўбед, он ба рўятон кушода хоҳад шуд;

Зеро ҳар кӣ биталабад, мегирад, ва ҳар кӣ биҷўяд, меёбад, ва ҳар кӣ дарро бикўбад, он ба рўяш кушода мешавад“.

Ва кист аз шумо, ки падар бошад, ва писараш аз ў нон биталабад, ва санге ба вай бидиҳад? Ё моҳӣ биталабад, ва ў ва ҷои моҳӣ, море ба вай бидиҳад?

Ё, агар тухме биталабад, каждуме ба вай бидиҳад?

Пас, агар шумо, ки шарир ҳастед, ба фарзандони худ додани инъомҳои некро медониста бошед, пас Падари шумо, ки дар осмон аст, чанд маротиба зиёдтар ба онҳое ки аз Ў металабанд, Рўҳулқудсро хоҳад дод“.

Боре Ў як девро, ки гунг буд, берун кард; ва ҳангоме ки дев берун шуд, гунг ба гап даромад, ва мардум дар ҳайрат монданд.

Лекин баъзе аз онҳо гуфтанд: “Ў девҳоро ба воситаи Баал- Забул, калони девҳо, берун мекунад“.

Ва дигарон, озмуданӣ шуда, аз Ў аломати осмонӣ талаб мекарданд.

Вале Ў фикру хаёли онҳоро дарьёфта, ба онҳо гуфт: “Ҳар салтанате ки бар зидди худ аз ҳам ҷудо шавад, рў ба харобӣ меоварад, ва ҳар хонае ки аз ҳам ҷудо шавад, фурў меғалтад.

Ва агар шайтон низ аз ҳам ҷудо шавад, салтанати вай чӣ гуна устувор истода метавонад? Зеро шумо мегўед, ки Ман девҳоро ба воситаи Баал- Забул берун мекунам.

Агар Ман девҳоро ба воситаи Баал- Забул берун мекарда бошам, писарони шумо онҳоро ба воситаи кӣ берун мекунанд? Бинобар ин онҳо довари шумо хоҳанд шуд.

Лекин агар Ман девҳоро бо ангушти Худо берун мекарда бошам, пас Малакути Худо ба шумо омада расидааст.

Вақте ки Марди пурзўр хонаи худро бо яроқ нигоҳбинӣ мекунад, дороии вай дар амон аст,

Вале вақте ки шахси аз вай пурзўртар ба вай ҳуҷум карда, ғолиб мебарояд, он гоҳ тамоми яроқи вайро ки ба он умед баста буд, кашида мегирад ва дороии вайро ба тороҷ медиҳад“.

„Ҳар кӣ бо Ман нест, ба Ман муқобил аст; ва ҳар кӣ бо Ман ҷамъ намекунад, вай пароканда мекунад“.

Вақте ки рўҳи палид аз одам берун меояд, дар ҷустуҷўи роҳат дар ҷойҳои беоб гардиш мекунад ва, чун наёфт, мегўяд: “Ба хонаи худ, ки аз он берун омадам, бармегардам“.

„Ва гашта омада, онро ҷорўбзада ва ороста меёбад;

Он гоҳ рафта, ҳафт рўҳи дигари аз худаш бадтарро ҳамроҳи худ меоварад, ва дохил шуда дар он ҷо зиндагӣ мекунанд; ва анҷоми он шахс бадтар аз аввалаш мешавад“.

Ҳангоме ки Ў ин суханонро мегуфт, як зан аз байни мардум овозашро баланд карда, ба Ў гуфт: “Хушо шикаме ки Туро ҳамл кардааст, ва пистонҳое ки Туро шир додааст!“

Лекин Ў гуфт: “Хушо онҳое ки каломи Худоро мешунаванд ва онро риоя мекунанд“.

Вақте ки мардум бештар ҷамъ омадан гирифтанд, Ў ба сухан оғоз карда, гуфт: “Ин насл насли шарир аст; вай аломате металабад, ва ба вай ҷуз аломати Юнуси набӣ, аломате дода нахоҳад шуд;

Зеро, чунон ки Юнус аломате барои мардуми Ниневе буд, ҳамчунин Писари Одам низ барои ин насл хоҳад буд“.

Маликаи Ҷануб дар рўзи доварӣ бо мардуми ин насл бархоста, онҳоро маҳкум хоҳад кард, зеро ки вай барои шунидани ҳикмати Сулаймон аз ақсои замин омада буд; ва инак, дар ин ҷо аз Сулаймон бузургтар аст“.

„Мардуми Ниневе дар рўзи доварӣ бо ин насл бархоста, онро маҳкум хоҳад кард, зеро ки онҳо аз мавъизаи Юнус тавба карданд; ва инак, дар ин ҷо аз Юнус бузург аст“.

„Ҳеҷ кас шамъро даргиронда, дар ҷои ниҳоне ё дар зери зарфе намегузорад, балки бар шамъдон мегузорад, то онҳое ки ба хона мадароянд, рўшноиро бубинанд.

Чароғи бадан чашм аст; пас, агар чашмат солим бошад, тамоми баданат низ равшан хоҳад буд; аммо агар хира бошад, баданат низ торик хоҳад буд“.

Пас, ҳазар намо: мабодо нуре ки дар туст, зулмот бошад.

Вале агар баданат комилан равшан буда, ҳеҷ як қисми торики надошта бошад, он тамоман нуронӣ хоҳад буд, ба монанди он ки чароғе бо дурахши худ туро мунаввар карда бошад.

Вақте ки Ў ин суханонро гуфт, як фарисӣ Ўро ба хонаи худ барои хўрок таклиф кард; Ў омада, назди суфра нишаст.

Фарисӣ чун дид, ки Ў пеш аз хўрок даст нашуст, мутааҷҷиб шуд.

Лекин Худованд ба вай гуфт: “Ҳоло шумо, эй фарисиён, беруни пиёла ва табақро тоза мекунед, аммо даруни шумо аз дуздӣ ва шарорат пур аст.

Эй беақлон! Оё Ҳамон ки берунро офаридааст, дарунро низ наофаридааст?

Беҳтар аст, ки аз он чи доред, садақа диҳед, он гоҳ ҳама чиз барои шумо тоза хоҳад буд.

Аммо вой баар ҳоли шумо, эй фарисиён, ки аз наъно, садоб ва ҳар навъ сабзавот ушр медиҳед, вале ба адолат ва муҳаббати Худо беэътиноӣ макунед; мебоист онҳоро ба ҷо оварда, инҳоро низ тарк намекардед.

Вой бар ҳоли шумо, эй фарисиён, ки дўст медоред дар куништҳо болонишин бошед ва дар кўчаю бозорҳо салому тарикҳо бишнавед.

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фирисиёни риёкор, ки шумо ба қабрҳои аз назар пинҳон монанд ҳастед, ки мардум дар болои онҳо роҳ мераванд ва инро намедонанд“.

Дар ҷавоб яке аз шариатдонон ба Ў гуфт: “Эй Устод! Бо ин суханонат моро низ таҳқир мекунӣ“.

Аммо Ў гуфт: “Вой бар ҳоли шумо низ, эй шариатдонон, ки борҳои душворро бар дўши мардум мегузоред, лекин худатон як ангуштро ҳам ба он борҳо намерасонед.

Вой бар ҳоли шумо, ки мақбараҳои анбиёро бино мекунед, ва ҳол он ки падарони шумо онҳоро куштаанд;

Бо ҳамин шумо шоҳид ва шарики аъмоли падарони худ мегардед, зеро ки онҳо анбиёро куштанд, ва шумо мақбараҳошонро бино мекунед“.

Барои ҳамин ҳам ҳикмати Худо гуфтааст: “Ба наздашон анбиё ва ҳаввориёнро мефиристам, ва аз онҳо баъзеро хоҳанд кушт, ва баъзеро таъқиб хоҳанд кард;

То ки хуни тамоми анбиё, ки аз аввали офариниши ҷаҳон рехта шудааст, ба гардани ин насл гузошта шавад:

Аз хуни Ҳобил то хуни Закарьё, ки дар миёни қурбонгоҳ ва маъбад кушта шудааст“. Оре, ба шумо мегўям, ки он ба гардани ин насл гузошта хоҳад шуд.

„Вой бар ҳоли шумо, эй шариатдонон, ки шумо калиди донишро гирифтаед, худатон надаромадед, ва ба онҳое ки даромадан хостанд, монеъ шудед“

Вақте ки Ў ин суханонро ба онҳо мегуфт, китобдонон ва фирисиён бошиддат Ўро фишор дода, боз бисьёр чизҳо аз Ў пурсидан гирифтанд.

Ва мунтазир буданд, то ки аз забонаш чизе бишнаванду Ўро айбдор кунанд.

Дар яке аз рўзҳое ки Ў мардумро дар маъбад таълим ва башорат медод, саркоҳинон ва китобдонон бо пирон омада,

Ба Ў гуфтанд: “Ба мо бигўй, ки бо кадом қудрат Ту ин корҳоро мекунӣ, ё кист, ки ин қудратро ба Ту додааст?“

Дар ҷавоби онҳо гуфт: “Ман ҳам аз шумо чизе мепурсам, ва ба Ман бигўед:

„Таъмиди Яҳьё аз осмон буд ё аз инсон?“

Онҳо дар дили худ андеша карда, мегуфтанд: “Агар гўем, ки ́аз осмон́, Ў бигўяд: ́Пас чаро ба вай имон наовардед?́

„Ва агар гўем, ки ́аз инсон буд́, тамоми қавм моро сангсор хоҳанд кард, зеро яқин доранд, ки Яҳьё набӣ буд“

Ва дар ҷавоб гуфтанд: “Намедонем аз куҷо буд“.

Исо ба онҳо гуфт: “Ман ҳам ба шумо намегўям, ки бо кадом қудрат ин корҳоро мекунам“.

Ва ба мардум чунин масалеро гуфт: “Шахсе токзоре шинонд, ва онро ба токдорон супурда, муддати дарозе сафар кард;

Ва чун мавсим расид, хизматгореро назди токдорон фиристод, то ки аз меваи токзор ба вай бидиҳанд; лекин токдорон вайро зада, тиҳидаст равона карданд.

Ва ў хизматгори дигарро фиристод; вале онҳо вайро низ зада ва дашном дода, тиҳидаст фиристоданд.

Ва ў боз сеюмашро фиристод; аммо вайро низ ярадор карда, бадар ронданд.

Он гоҳ соҳиби токзор гуфт: “Чӣ кунам? Писари маҳбуби худро мефиристам. Шояд ўро дида, шарм кунанд?“.

Лекин токдорон чун ўро диданд, бо ҳамдигар маслиҳат карда, гуфтанд: ́Ин ворис аст; биёед, вайро бикушем, то ки мерос аз они мо шавад́.

Ва ўро аз токзор бароварда, куштанд. Пас, соҳиби токзор ба онҳо чӣ хоҳад кард?

Вай омада, он токдоронро ба марг маҳкум хоҳад кард ва токзорро ба дигарон хоҳад супурд“.Онҳое ки ин суханонро шуниданд, гуфтанд: “Ҳошо ва калло!“

Аммо Ў ба онҳо назар андохта, гуфт: “Маънои ин суханоне ки навишта шудааст, чист: ́Санге ки меъморон рад карданд, санги сари гўшаи бино гардид́?

Ҳар кӣ бар он санг афтад, пора – пора шавад; ва агар он бар касе афтад, вайро маҷақ кунад“.

Саркоҳинон ва китобдонон қасд доштанд, ки дар ҳамон дам Ўро дастгир кунанд, лекин аз мардум тарсиданд, зеро донистанд, ки ин масалро Ў дар ҳаққи онҳо гуфта буд.

Ва Ўро дар зери назорат гирифта, айёронро фиристоданд, то ки онҳо худро одил нишон дода, Ўро аз суханаш афтонанд ва ба қудрат ва ихтиёри ҳоким таслим кунанд.

Ва онҳо ба Ў савол дода, гуфтанд: “Эй Устод! Медонем, ки Ту ҳаққи гапро мегўӣ ва меомўзӣ, ва рўбинӣ намекунӣ, балки тариқи Худоро ба ростӣ таълим медиҳӣ;

Оё ба қайсар ҷизья додани мо ҷоиз аст, ё не?“

Вале Ў макри онҳоро дарьёфта, ба онҳо гуфт: “чаро Маро меозмоед?

Диноре ба Ман нишон диҳед: сурат ва рақами рўи он аз они кист?“ Дар ҷавоб гуфтанд: “Аз они қайсар“.

Ба онҳо гуфт: “Пас, он чи аз они қайср аст, ба қайсар диҳед, ва он чи аз они Худост- ба Худо“.

Ва Ўро пеши мардум аз суханаш афтонда натавонистанд ва аз ҷавоби Ў дар ҳайрат афтода, хомўш монданд.

Ва баъзе аз саддуқиён, мукири қиёмат ҳастанд, назди Ў омада, пурсиданд:

„Эй Устод! Мусо ба мо навиштааст, ки агар бародари касе бимирад ва зандор буда, фарзанде надошта бошад, бояд бародараш зани вайро ба никоҳи худ дароварда ва барои бародари худ насе ба вуҷуд оварад.

Ва инак, ҳафт бародар буданд: якумин зан гирифт ва фарзанд ба дуньё наоварда, мурд.

Ва он занро дуюмин гирифт, вале ў низ фарзанд ба дуньё наоварда, мурд;

Баъд вайро сеюмин гирифт, ва ҳамин тавр то ҳафтумин, ва ҳама фарзанде нагузошта, мурданд;

Баъд аз ҳама зан низ мурд.

Пас, дар эҳьёи мурдагон вай зани кадоми онҳо мешавад? Зеро ки ҳар ҳафт вайро ба занӣ гирифта буданд“.

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: “Фарзандони ин дуньё зан мегиранд ва ба шавҳар мераванд;

Лекин онҳое ки сазовори расидан ба он дуньё ва эҳьёи мурдагон бишаванд, на зан мегиранд ва на ба шавҳар мераванд,

Ва дигар бор наметавонанд бимиранд, зеро ки онҳо ба фариштагон баробаранд, ва азбаски писарони қаёмат ҳастанд, онҳо писарони Худо мебошанд.

Ин ки аз мурдагон эҳьё мешаванд, инро Мусо низ дар ҳикояти бутта нишон дода, Худовандро Худои Иброҳим ва Худои Исҳоқ ва Худои Яъқуб хондааст.

Ва Ў на Худои мурадагон, балки Худои зиндгон аст, зеро ки пеши Ў ҳама зинда ҳастанд“.

Баъзе аз китобдонон инро шунида, гуфтанд: “Эй Устод! Нағз сухан рондӣ“.

Ва дигар онҳо ҷуръат надоштанд, ки аз Ў чизе бипурсанд. Ва Ў ба онҳо гуфт:

Чӣ сон мегўянд, ки Масеҳ Писари Довуд аст?

Ва ҳол он ки худи Довуд дар китоби Забур мегўяд: ́Худованд ба Худои ман гуфт: ба ямини Ман бинишин,

То душманони Туро зери пои Ту андозам́.

Инак, Довуд Ўро Худован мехонад; пас чӣ сон Ў писари вай будааст?“.

Ва дар сурате ки тамоми мардум гўш мекарданд, Ў ба шогирдони Худ гуфт:

„Аз китобдонон ҳазар кунед, ки дўст медоранд ҷомаҳои дароз пўшида гарданд, ва меписанданд дар бозорҳо табрик шунаванд, ва дар курсиҳои аввали куништҳо ҷой гиранд ва дар зиёфтҳо болонишин бошанд;

Онҳо, ки хонаҳои бевазанонро фурў мебаранд ва барои намуд дуоро тўл медиҳанд, аз ҳама сахтар маҳкум хоҳанд шуд“.