Приближался праздник опресноков, называемый Пасхою,
и искали первосвященники и книжники, как бы погубить Его, потому что боялись народа.
Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати,
и он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им.
Они обрадовались и согласились дать ему денег;
и он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе.
Настал же день опресноков, в который надлежало заколать пасхального агнца,
и послал Иисус Петра и Иоанна, сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху.
Они же сказали Ему: где велишь нам приготовить?
Он сказал им: вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он,
и скажите хозяину дома: Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?
И он покажет вам горницу большую устланную; там приготовьте.
Они пошли, и нашли, как сказал им, и приготовили пасху.
И когда настал час, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним,
и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания,
ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием.
И, взяв чашу и благодарив, сказал: приимите ее и разделите между собою,
ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие.
И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание.
Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается.
И вот, рука предающего Меня со Мною за столом;
впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предается.
И они начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает.
Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться бо́льшим.
Он же сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются,
а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий.
Ибо кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий.
Но вы пребыли со Мною в напастях Моих,
и Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство,
да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем, и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых.
И сказал Господь: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу,
но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих.
Он отвечал Ему: Господи! с Тобою я готов и в темницу и на смерть идти.
Но Он сказал: говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня.
И сказал им: когда Я посылал вас без мешка и без сумы́ и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем.
Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму́; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч;
ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: и к злодеям причтен. Ибо то, что о Мне, приходит к концу.
Они сказали: Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно.
[Зач. 109.] И, выйдя, пошел по обыкновению на гору Елеонскую, за Ним последовали и ученики Его.
Придя же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение.
И Сам отошел от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился,
говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет.
Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его.
И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю.
Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашел их спящими от печали
и сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение.
Когда Он еще говорил это, появился народ, а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть.
Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?
Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом?
И один из них ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо.
Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил его.
Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него, сказал Иисус: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня?
Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы.
Взяв Его, повели и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали.
Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними.
Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним.
Но он отрекся от Него, сказав женщине: я не знаю Его.
Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Петр сказал этому человеку: нет!
Прошло с час времени, еще некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин.
Но Петр сказал тому человеку: не знаю, что ты говоришь. И тотчас, когда еще говорил он, запел петух.
Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды.
И, выйдя вон, горько заплакал.
Люди, державшие Иисуса, ругались над Ним и били Его;
и, закрыв Его, ударяли Его по лицу и спрашивали Его: прореки, кто ударил Тебя?
И много иных хулений произносили против Него.
И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники, и ввели Его в свой синедрион
и сказали: Ты ли Христос? скажи нам. Он сказал им: если скажу вам, вы не поверите;
если же и спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня;
отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией.
И сказали все: итак, Ты Сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я.
Они же сказали: какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его.
Приближа́шеся же пра́здникъ опрѣсно́къ, глаго́лемый па́сха:
и иска́ху архiере́е и кни́жницы, ка́ко бы уби́ли его́: боя́хуся бо люде́й.
Вни́де же сатана́ во Иу́ду нарица́емаго Искарiо́тъ, су́ща от числа́ обоюна́десяте.
И ше́дъ глаго́ла архiере́омъ и воево́дамъ, ка́ко его́ преда́стъ и́мъ.
И возра́довашася, и совѣща́ша ему́ сре́бреники да́ти:
и исповѣ́да{обѣща́ся}, и иска́ше удо́бна вре́мене, да преда́стъ его́ и́мъ безъ наро́да.
Прiи́де же де́нь опрѣсно́ковъ, въ о́нъ же подоба́ше жре́ти па́сху:
и посла́ Петра́ и Иоа́нна, ре́къ: ше́дша угото́вайта на́мъ па́сху, да я́мы.
О́на же реко́ста ему́: гдѣ́ хо́щеши угото́ваемъ?
О́нъ же рече́ и́ма: се́ восходя́щема ва́ма во гра́дъ, сря́щетъ вы́ человѣ́къ въ скуде́льницѣ во́ду нося́: по не́мъ идѣ́та въ до́мъ, въ о́нъ же вхо́дитъ,
и рцѣ́та до́му влады́цѣ: глаго́летъ тебѣ́ учи́тель: гдѣ́ е́сть оби́тель, идѣ́же па́сху со ученики́ мои́ми снѣ́мъ?
И то́й ва́ма пока́жетъ го́рницу ве́лiю по́стлану: ту́ угото́вайта.
Ше́дша же обрѣто́ста, я́коже рече́ и́ма: и угото́васта па́сху.
И егда́ бы́сть ча́съ, возлеже́, и обана́десяте апо́стола съ ни́мъ.
И рече́ къ ни́мъ: жела́нiемъ возжелѣ́хъ сiю́ па́сху я́сти съ ва́ми, пре́жде да́же не прiиму́ му́къ:
глаго́лю бо ва́мъ, я́ко отсе́лѣ не и́мамъ я́сти от нея́, до́ндеже сконча́ются во ца́рствiи Бо́жiи.
И прiи́мъ ча́шу, хвалу́ возда́въ, рече́: прiими́те сiю́, и раздѣли́те себѣ́:
глаго́лю бо ва́мъ, я́ко не и́мамъ пи́ти от плода́ ло́знаго, до́ндеже ца́рствiе Бо́жiе прiи́детъ.
И прiи́мъ хлѣ́бъ, хвалу́ возда́въ преломи́, и даде́ и́мъ, глаго́ля: сiе́ е́сть тѣ́ло мое́, е́же за вы́ дае́мо: сiе́ твори́те въ мое́ воспомина́нiе.
Та́кожде же и ча́шу по ве́чери, глаго́ля: сiя́ ча́ша но́вый завѣ́тъ мое́ю кро́вiю, я́же за вы́ пролива́ется:
оба́че се́, рука́ предаю́щаго мя́ со мно́ю [е́сть] на трапе́зѣ,
и Сы́нъ у́бо человѣ́ческiй и́детъ по рече́нному{по предуста́вленному совѣ́ту}: оба́че го́ре человѣ́ку тому́, и́мже предае́тся.
И уда́ри еди́нъ нѣ́кiй от ни́хъ архiере́ова раба́, и урѣ́за ему́ у́хо десно́е.
Отвѣща́въ же Иису́съ рече́: оста́вите до сего́. И косну́вся у́ха его́, исцѣли́ его́.
Рече́ же Иису́съ ко прише́дшымъ на́нь архiере́омъ и воево́дамъ церко́внымъ и ста́рцемъ: я́ко на разбо́йника ли изыдо́сте со ору́жiемъ и дреко́льми я́ти мя́?
по вся́ дни́ су́щу ми́ съ ва́ми въ це́ркви, не простро́сте руки́ на мя́: но се́ е́сть ва́ша годи́на и о́бласть те́мная.
Е́мше же его́ ведо́ша, и введо́ша его́ во дво́ръ архiере́овъ. Пе́тръ же вослѣ́дъ идя́ше издале́ча.
Возгнѣ́щшымъ же о́гнь посредѣ́ двора́ и вку́пѣ сѣдя́щымъ и́мъ, сѣдя́ше пе́тръ посредѣ́ и́хъ.
Узрѣ́вши же его́ рабы́ня нѣ́кая сѣдя́ща при свѣ́тѣ{огни́}, и воззрѣ́вши на́нь, рече́: и се́й съ ни́мъ бѣ́.
О́нъ же отве́ржеся его́, глаго́ля: же́но, не зна́ю его́.
И пома́лѣ другі́й ви́дѣвъ его́, рече́: и ты́ от ни́хъ еси́. Пе́тръ же рече́: человѣ́че, нѣ́смь.
И мимоше́дшу я́ко часу́ еди́ному, и́нъ нѣ́кiй крѣпля́шеся глаго́ля: вои́стинну и се́й съ ни́мъ бѣ́: и́бо Галиле́анинъ е́сть.
Рече́ же пе́тръ: человѣ́че, не вѣ́мъ, е́же глаго́леши. И а́бiе, еще́ глаго́лющу ему́, возгласи́ пѣ́тель.
И обра́щься Госпо́дь воззрѣ́ на Петра́: и помяну́ пе́тръ сло́во Госпо́дне, я́коже рече́ ему́, я́ко пре́жде да́же пѣ́тель не возгласи́тъ, отве́ржешися мене́ трикра́ты.
И изше́дъ во́нъ, пла́кася го́рько.
И му́жiе держа́щiи Иису́са руга́хуся ему́, бiю́ще:
и закры́вше его́, бiя́ху его́ по лицу́, и вопроша́ху его́, глаго́люще: прорцы́, кто́ е́сть ударе́й тя́?
И и́на мно́га ху́ляще глаго́лаху на́нь.
И я́ко бы́сть де́нь, собра́шася ста́рцы людсті́и и архiере́е и кни́жницы, и ведо́ша его́ на со́нмъ сво́й,
глаго́люще: а́ще ты́ еси́ Христо́съ? рцы́ на́мъ. Рече́ же и́мъ: а́ще ва́мъ реку́, не и́мете вѣ́ры:
а́ще же и вопрошу́ [вы́], не отвѣща́ете ми́, ни отпустите́:
