Посему так говорит Господь: вот, Я помышляю навести на этот род такое бедствие, которого вы не свергнете с шеи вашей, и не будете ходить выпрямившись; ибо это время злое.

В тот день произнесут о вас притчу и будут плакать горьким плачем и говорить: «мы совершенно разорены! удел народа моего отдан другим; как возвратится ко мне! поля наши уже разделены иноплеменникам».

Посему не будет у тебя никого, кто бросил бы жребий для измерения в собрании пред Господом.

Не пророчествуйте, пророки; не пророчествуйте им, чтобы не постигло вас бесчестие.

О, называющийся домом Иакова! разве умалился Дух Господень? таковы ли действия Его? не благотворны ли слова Мои для того, кто поступает справедливо?

Народ же, который был прежде Моим, восстал как враг, и вы отнимаете как верхнюю, так и нижнюю одежду у проходящих мирно, отвращающихся войны.

Жен народа Моего вы изгоняете из приятных домов их; у детей их вы навсегда отнимаете украшение Мое.

Встаньте и уходите, ибо страна сия не есть место покоя; за нечистоту она будет разорена и притом жестоким разорением.

Если бы какой-либо ветреник выдумал ложь и сказал: «я буду проповедовать тебе о вине и сикере», то он и был бы угодным проповедником для этого народа.

Непременно соберу всего тебя, Иаков, непременно соединю остатки Израиля, совокуплю их воедино, как овец в Восоре, как стадо в овечьем загоне; зашумят они от многолюдства.

Перед ними пойдет стенорушитель; они сокрушат преграды, войдут сквозь ворота и выйдут ими; и царь их пойдет перед ними, а во главе их Господь.

Церковнославянский (рус)

Бы́ша помышля́юще труды́ и дѣ́лающе зла́я на ло́жахъ свои́хъ, и ку́пно со дне́мъ соверша́ху та́я, поне́же не воздвиго́ша къ Бо́гу ру́къ свои́хъ:

и жела́ху се́лъ, и гра́бляху сиро́тъ, и до́мы отима́ху, и расхища́ху му́жа и до́мъ его́, и му́жа и наслѣ́дiе его́.

Сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: се́, а́зъ помышля́ю на пле́мя сiе́ зла́я, от ни́хже не подви́гнете вы́й ва́шихъ и не по́йдете про́сти внеза́пу, я́ко вре́мя зло́ е́сть.

Въ то́й де́нь прiи́мется на вы́ при́тча, и воспла́чется пла́чь съ пѣ́снiю, глаго́лющь: бѣ́дство пострада́хомъ: ча́сть люді́й мои́хъ измѣ́рися у́жемъ, и не бѣ́ возбраня́яй его́, е́же отврати́тися: се́ла ва́ша раздѣле́на бы́ша.

Сего́ ра́ди не бу́детъ тебѣ́ вме́щущь у́жа въ жре́бiи въ со́нмѣ Госпо́дни.

Не пла́читеся слеза́ми, ниже́ да слезя́тъ о си́хъ: не отве́ржетъ бо укори́зны

глаго́ляй: до́мъ Иа́ковль разгнѣ́ва Ду́хъ Госпо́день: не сiя́ ли су́ть начина́нiя его́? не словеса́ ли его́ су́ть добра́ съ ни́мъ, и пра́вiи ходи́ша?

И пре́жде лю́дiе мои́ во вражду́ сопроти́вишася, проти́ву ми́ру своему́: ко́жу его́ одра́ша, е́же отъя́ти упова́нiе, сокруше́нiе ра́тное:

сего́ ра́ди старѣ́йшины люді́й мои́хъ изве́ргутся изъ домо́въ сла́дости своея́, злы́хъ ра́ди начина́нiй свои́хъ отринове́ни бы́ша. Прибли́житеся гора́мъ вѣ́чнымъ:

воста́ни и пойди́, я́ко нѣ́сть тебѣ́ се́й поко́й: нечистоты́ ра́ди, истлѣ́сте тлѣ́нiемъ,

прогна́стеся ни ки́мже гони́ми: ду́хъ поста́ви лжу́, иска́па тебѣ́ въ вино́ и пiя́нство: и бу́детъ, от ка́пли люді́й си́хъ,

собира́емь собере́тся Иа́ковъ со всѣ́ми: прiе́мяй прiиму́ оста́вшихъ Изра́илевыхъ, вку́пѣ положу́ возвраще́нiе его́, а́ки о́вцы въ ско́рби, я́ко па́ству посредѣ́ ло́жа и́хъ: изско́чатъ от человѣ́къ.

Взы́ди просѣче́нiемъ предъ лице́мъ и́хъ: просѣко́ша, и проидо́ша врата́, и изыдо́ша и́ми. И изы́де ца́рь и́хъ предъ лице́мъ и́хъ, Госпо́дь же во́ждь и́хъ бу́детъ.

Эстонский

Языки

Häda ülekohtustele!
Häda neile, kes kavatsevad nurjatust ja hauvad oma voodites kurje mõtteid, et neid hommiku koites täide saata, sest nende käes on võim.

Nad ihaldavad põlde ja haaravad need endile, kodasid, ja võtavad need ära; nad rõhuvad meest ja ta koda, igaühte ja ta pärisosa.

Sellepärast ütleb Issand nõnda: Vaata, selle suguvõsa vastu kavatsen ma õnnetust, millest te ei saa oma kaela välja kiskuda ega käia upsakalt püstipäi, sest aeg tuleb kuri.

Sel päeval tehakse teist pilkealused ja lauldakse teie kohta kahetsuslaulu: „Nüüd on see juhtunud,” öeldakse, „nüüd me oleme hävitatud sootuks; ta on vahetanud ära mu rahvale kuuluva osa. Oh, ta eemaldab mu sealt, ta jagab meie põllud vangistajaile!”

Seepärast ei ole sul kedagi, kes heidaks mõõdunööri liisuosaks Issanda koguduses.

„Ärge kuulutage!” kuulutavad nad. „Nõnda ei kuulutata! Teotus ei ulatu meieni!”

Kas nõnda räägitakse, Jaakobi sugu? Ons Issanda Vaim kannatamatu? Ons tema teod seesugused? Eks tee mu sõnad head sellele, kes sirgelt käib?

Aga juba eile oli mu rahvas tõusnud vaenlaseks; rõivaste pealt te tõmbate mantli nendelt, kes julgesti mööda lähevad, kes sõjast tagasi pöörduvad.

Te ajate ära mu rahva naised nende armsatest kodadest, te võtate nende lastelt minu ehted igaveseks.

Tõuske ja minge ära, see siin pole jäämise paik; oma rüvetatuse tõttu peab see valusalt hävima!

Kui tuleks mees, kes ajab tuult taga ja kõneleb valet: „Mina kuulutan sulle veinist ja vägijoogist”, siis oleks ta küll sellele rahvale prohvetiks.

Ma tahan sind, Jaakob, koguda ühtekokku, ma tahan korjata Iisraeli jäägi; ma panen nad ühte nagu lambad tarasse, otsekui karja oma karjamaale - inimesi on rohkesti.

Ja nende ees käib teeavaja: nad avavad tee, läbivad värava ja lähevad sealtkaudu välja. Nende ees käib nende kuningas ja nende eesotsas on Issand.