И воззрѣ́въ на ни́хъ со гнѣ́вомъ, скорбя́ о окамене́нiи серде́цъ и́хъ, глаго́ла человѣ́ку: простри́ ру́ку твою́. И простре́: и утверди́ся рука́ его́ цѣла́ я́ко друга́я.

[Зач. 11.] И изше́дше фарисе́е, а́бiе со иродiа́ны совѣ́тъ творя́ху На́нь, ка́ко Его́ погубя́тъ.

Иису́съ же отъи́де со ученики́ Свои́ми къ мо́рю: и мно́гъ наро́дъ от Галиле́и по Не́мъ и́де, и от Иуде́и,

и от Иерусали́ма, и от Идуме́и, и со о́наго по́лу Иорда́на. И от Ти́ра и Сидо́на мно́жество мно́гое, слы́шавше, ели́ка творя́ше, [и] прiидо́ша къ Нему́.

И рече́ ученико́мъ Свои́мъ, да кора́бль бу́детъ у Него́ наро́да ра́ди, да не стужа́ютъ Ему́.

Мно́ги бо исцѣли́, я́коже напада́ти на Него́, да Ему́ прико́снутся, ели́цы имѣя́ху ра́ны.

И ду́си нечи́стiи, егда́ ви́дяху Его́, припада́ху къ Нему́ и зва́ху, глаго́люще, я́ко Ты́ еси́ Сы́нъ Бо́жiй.

И мно́го преща́ше и́мъ, да не явле́на Его́ сотворя́тъ.

[Зач. 12.] И взы́де на гору́ и призва́, и́хже хотя́ше Са́мъ: и прiидо́ша къ Нему́.

И сотвори́ двана́десяте, да бу́дутъ съ Ни́мъ, и да посыла́етъ и́хъ проповѣ́дати,

и имѣ́ти вла́сть цѣли́ти неду́ги и изгони́ти бѣ́сы:

и нарече́ Си́мону и́мя Пе́тръ:

и Иа́кова Зеведе́ова и Иоа́нна бра́та Иа́ковля: и нарече́ и́ма имена́ Воанерге́съ, е́же е́сть сы́на гро́мова:

и Андре́а, и Фили́ппа, и Варѳоломе́а, и Матѳе́а, и Ѳому́, и Иа́кова Алфе́ова, и Ѳадде́а, и Си́мона Канани́та,

и Иу́ду Искарiо́тскаго, и́же и предаде́ Его́.

[Зач. 13.] И прiидо́ша въ до́мъ: и собра́ся па́ки наро́дъ, я́ко не мощи́ и́мъ ни хлѣ́ба я́сти.

И слы́шавше и́же бя́ху у Него́, изыдо́ша, да и́мутъ Его́: глаго́лаху бо, я́ко неи́стовъ е́сть.

И кни́жницы, и́же от Иерусали́ма низше́дшiи, глаго́лаху, я́ко веельзеву́ла и́мать и я́ко о кня́зи бѣсо́встѣмъ изго́нитъ бѣ́сы.

И призва́въ и́хъ, въ при́тчахъ глаго́лаше и́мъ: ка́ко мо́жетъ сатана́ сатану́ изгони́ти?

И а́ще ца́рство на ся́ раздѣли́тся, не мо́жетъ ста́ти ца́рство то́:

и а́ще до́мъ на ся́ раздѣли́тся, не мо́жетъ ста́ти до́мъ то́й:

и а́ще сата́на воста́ на ся́ са́мъ и раздѣли́ся, не мо́жетъ ста́ти, но коне́цъ и́мать.

Никто́же мо́жетъ сосу́ды крѣ́пкаго, вше́дъ въ до́мъ его́, расхи́тити, а́ще не пе́рвѣе крѣ́пкаго свя́жетъ: и тогда́ до́мъ его́ расхи́титъ.

[Зач. 14.] Ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко вся́ отпу́стятся согрѣше́нiя сыно́мъ человѣ́ческимъ, и хуле́нiя, ели́ка а́ще восхуля́тъ:

а и́же восху́литъ на Ду́ха Свята́го, не и́мать отпуще́нiя во вѣ́ки, но пови́ненъ е́сть вѣ́чному суду́.

Зане́ глаго́лаху: ду́ха нечи́стаго и́мать.

Прiидо́ша у́бо Ма́ти и бра́тiя Его́, и внѣ́ стоя́ще посла́ша къ Нему́, зову́ще Его́.

И сѣдя́ше наро́дъ о́крестъ Его́. Рѣ́ша же Ему́: се́, Ма́ти Твоя́ и бра́тiя Твоя́ [и сестры́ Твоя́] внѣ́ и́щутъ Тебе́.

И отвѣща́ и́мъ, глаго́ля: кто́ е́сть ма́ти Моя́, или́ бра́тiя Моя́?

И согля́давъ о́крестъ Себе́ сѣдя́щыя, глаго́ла: се́, ма́ти Моя́ и бра́тiя Моя́:

и́же бо а́ще сотвори́тъ во́лю Бо́жiю, се́й бра́тъ Мо́й и сестра́ Моя́ и ма́ти [Ми́] е́сть.

[Зач. 19.] И прiидо́ша на о́нъ по́лъ мо́ря, во страну́ Гадари́нскую.

И излѣ́зшу Ему́ изъ корабля́, а́бiе срѣ́те Его́ от гробо́въ человѣ́къ въ ду́сѣ нечи́стѣ,

и́же жили́ще имя́ше во гробѣ́хъ, и ни вери́гами никто́же можа́ше его́ связа́ти:

зане́ ему́ мно́гажды пу́ты и у́жы [желѣ́зны] свя́зану су́щу, и растерза́тися от него́ у́жемъ [желѣ́знымъ] и пу́томъ сокруша́тися: и никто́же можа́ше его́ уму́чити {укроти́ти}:

и вы́ну но́щь и де́нь во гробѣ́хъ и въ гора́хъ бѣ́, вопiя́ и толкі́йся ка́менiемъ.

Узрѣ́въ же Иису́са издале́ча, тече́ и поклони́ся Ему́,

и возопи́въ гла́сомъ ве́лiимъ, рече́: что́ мнѣ́ и Тебѣ́, Иису́се, Сы́не Бо́га Вы́шняго? Заклина́ю Тя́ Бо́гомъ, не му́чи мене́.

Глаго́лаше бо ему́: изы́ди, ду́ше нечи́стый, от человѣ́ка.

И вопроша́ше его́: что́ ти е́сть и́мя? И отвѣща́ глаго́ля: легео́нъ и́мя мнѣ́, я́ко мно́зи есмы́.

И моли́ша Его́ мно́го, да не по́слетъ и́хъ внѣ́ страны́.

Бѣ́ же ту́ при горѣ́ ста́до свино́е ве́лiе пасо́мо.

И моли́ша Его́ вси́ бѣ́си, глаго́люще: посли́ ны во свинiя́, да въ ня́ вни́демъ.

И повелѣ́ и́мъ а́бiе Иису́съ. И изше́дше ду́си нечи́стiи, внидо́ша во свинiя́: и устреми́ся ста́до по бре́гу въ мо́ре, бя́ху же я́ко двѣ́ ты́сящы, и утопа́ху въ мо́ри.

Пасу́щiи же свинiя́ бѣжа́ша и возвѣсти́ша во гра́дѣ и въ се́лѣхъ. И изыдо́ша ви́дѣти, что́ е́сть бы́вшее.

И прiидо́ша ко Иису́сови, и ви́дѣша бѣснова́вшагося сѣдя́ща и оболче́на и смы́сляща, имѣ́вшаго легео́нъ: и убоя́шася.

Повѣ́даша же и́мъ ви́дѣвшiи, ка́ко бы́сть бѣсно́му, и о свинiя́хъ.

И нача́ша моли́ти Его́ отити́ от предѣ́лъ и́хъ.

И влѣ́зшу Ему́ въ кора́бль, моля́ше Его́ бѣснова́выйся, дабы́ бы́лъ съ Ни́мъ.

Иису́съ же не даде́ ему́, но рече́ ему́: иди́ въ до́мъ тво́й ко твои́мъ и возвѣсти́ и́мъ, ели́ка ти́ Госпо́дь сотвори́ и поми́лова тя́.

И и́де и нача́ проповѣ́дати въ десяти́ гра́дѣхъ, ели́ка сотвори́ ему́ Иису́съ. И вси́ дивля́хуся.

[Зач. 20.] И преше́дшу Иису́су въ корабли́ па́ки на о́нъ по́лъ, собра́ся наро́дъ мно́гъ о Не́мъ {къ Нему́}. И бѣ́ при мо́ри.

И се́, прiи́де еди́нъ от архисинаго́гъ, и́менемъ Иаи́ръ, и ви́дѣвъ Его́, паде́ при ногу́ Его́

и моля́ше его́ мно́го, глаго́ля, я́ко дщи́ моя́ на кончи́нѣ е́сть: да прише́дъ возложи́ши на ню́ ру́цѣ, я́ко да спасе́тся и жива́ бу́детъ.

И и́де съ ни́мъ: [Зач. 21.] и по Не́мъ идя́ху наро́ди мно́зи и угнета́ху Его́.

И жена́ нѣ́кая су́щи въ точе́нiи кро́ве лѣ́тъ двана́десяте,

и мно́го пострада́вши от мно́гъ враче́въ, и изда́вши своя́ вся́, и ни еди́ныя по́льзы обрѣ́тши, но па́че въ го́ршее прише́дши:

слы́шавши о Иису́сѣ, прише́дши въ наро́дѣ созади́, прикосну́ся ри́зѣ Его́:

глаго́лаше бо, я́ко, а́ще прикосну́ся ри́замъ Его́, спасе́на бу́ду.

И а́бiе изся́кну исто́чникъ кро́ве ея́: и разумѣ́ {ощути́} тѣ́ломъ, я́ко исцѣлѣ́ от ра́ны.

И а́бiе Иису́съ разумѣ́ въ Себѣ́ си́лу изше́дшую от Него́, [и] обра́щься въ наро́дѣ, глаго́лаше: кто́ прикосну́ся ри́замъ Мои́мъ?

И глаго́лаху Ему́ ученицы́ Его́: ви́диши наро́дъ угнета́ющь Тя́, и глаго́леши: кто́ прикосну́ся Мнѣ́?

И обгля́даше ви́дѣти сотво́ршую сiе́.

Жена́ же убоя́вшися и трепе́щущи, вѣ́дящи, е́же бы́сть е́й, прiи́де и припаде́ къ Нему́ и рече́ Ему́ всю́ и́стину.

О́нъ же рече́ е́й: дщи́, вѣ́ра твоя́ спасе́ тя: иди́ въ ми́рѣ и бу́ди цѣла́ от ра́ны твоея́.

Еще́ Ему́ глаго́лющу, [и] прiидо́ша от архисинаго́га, глаго́люще, я́ко дщи́ твоя́ у́мре: что́ еще́ дви́жеши Учи́теля?

Иису́съ же а́бiе слы́шавъ сло́во глаго́лемое, глаго́ла архисинаго́гови: не бо́йся, то́кмо вѣ́руй.

И не оста́ви по Себѣ́ ни еди́наго ити́, то́кмо Петра́ и Иа́кова и Иоа́нна бра́та Иа́ковля.

И прiи́де въ до́мъ архисинаго́говъ и ви́дѣ молву́, пла́чущыяся и крича́щыя мно́го.

И вше́дъ глаго́ла и́мъ: что́ мо́лвите и пла́четеся? Отрокови́ца нѣ́сть умерла́, но спи́тъ.

И руга́хуся Ему́. О́нъ же изгна́въ вся́, поя́тъ отца́ отрокови́цы и ма́терь, и и́же [бѣ́ху] съ Ни́мъ, и вни́де, идѣ́же бѣ́ отрокови́ца лежа́щи.

И е́мь за ру́ку отрокови́цу, глаго́ла е́й: талиѳа́ куми́: е́же е́сть сказа́емо: дѣви́це, тебѣ́ глаго́лю, воста́ни.

И а́бiе воста́ дѣви́ца и хожда́ше: бѣ́ бо лѣ́тъ двоюна́десяте. И ужасо́шася у́жасомъ ве́лiимъ.

И запрети́ и́мъ мно́го, да никто́же увѣ́сть сего́, и рече́: дади́те е́й я́сти.

[Зач. 22.] И изы́де отту́ду и прiи́де во оте́чествiе Свое́: и по Не́мъ идо́ша ученицы́ Его́.

И бы́вшей суббо́тѣ, нача́тъ на со́нмищи учи́ти. И мно́зи слы́шащiи дивля́хуся, глаго́люще: отку́ду Сему́ сiя́? И что́ прему́дрость да́нная Ему́, и си́лы таковы́ рука́ма Его́ быва́ютъ?

Не Се́й ли е́сть текто́нъ, сы́нъ Марі́инъ, бра́тъ же Иа́кову и Иосі́и и Иу́дѣ и Си́мону? И не сестры́ ли Его́ здѣ́ [су́ть] въ на́съ? И блажня́хуся о Не́мъ.

Глаго́лаше же и́мъ Иису́съ, я́ко нѣ́сть проро́къ безъ че́сти, то́кмо во оте́чествiи свое́мъ, и въ сро́дствѣ и въ дому́ свое́мъ.

И не можа́ше ту́ ни еди́ныя си́лы сотвори́ти, то́кмо ма́ло неду́жныхъ, возло́жь ру́цѣ, исцѣли́.

И дивля́шеся за невѣ́рствiе и́хъ: и обхожда́ше ве́си о́крестъ учя́.

[Зач. 23.] И призва́ обана́десяте, и нача́тъ и́хъ посыла́ти два́ два́, и дая́ше и́мъ вла́сть надъ ду́хи нечи́стыми.

И заповѣ́да и́мъ, да ничесо́же во́змутъ на пу́ть, то́кмо же́злъ еди́нъ: ни пи́ры, ни хлѣ́ба, ни при по́ясѣ мѣ́ди:

но обуве́ни въ санда́лiя: и не облачи́тися въ двѣ́ ри́зѣ.

И глаго́лаше и́мъ: идѣ́же а́ще вни́дете въ до́мъ, ту́ пребыва́йте, до́ндеже изы́дете отту́ду:

и ели́цы а́ще не прiи́мутъ вы́, ниже́ послу́шаютъ ва́съ, исходя́ще отту́ду, оттряси́те пра́хъ, и́же подъ нога́ми ва́шими, во свидѣ́телство и́мъ: ами́нь глаго́лю ва́мъ, отра́днѣе бу́детъ Cодо́момъ и Гомо́рромъ въ де́нь су́дный, не́же гра́ду тому́.

И изше́дше проповѣ́даху, да пока́ются:

и бѣ́сы мно́ги изгоня́ху: и ма́заху ма́сломъ мно́ги неду́жныя, и исцѣлѣва́ху.

[Зач. 24.] И услы́ша ца́рь И́родъ: я́вѣ бо бы́сть и́мя Его́: и глаго́лаше, я́ко Иоа́ннъ Крести́тель от ме́ртвыхъ воста́, и сего́ ра́ди си́лы дѣ́ются о не́мъ.

Ині́и глаго́лаху, я́ко Илiа́ е́сть: ині́и же глаго́лаху, я́ко проро́къ е́сть, или́ я́ко еди́нъ от проро́къ.

Слы́шавъ же И́родъ рече́, я́ко, его́же а́зъ усѣ́кнухъ Иоа́нна, то́й е́сть: то́й воста́ от ме́ртвыхъ.

То́й бо И́родъ посла́въ, я́тъ Иоа́нна и связа́ его́ въ темни́цѣ, Иродiа́ды ра́ди жены́ Фили́ппа бра́та своего́, я́ко ожени́ся е́ю.

Глаго́лаше бо Иоа́ннъ И́родови: не достои́тъ тебѣ́ имѣ́ти жену́ [Фили́ппа] бра́та твоего́.

Ироді́а же гнѣ́вашеся на него́ и хотя́ше его́ уби́ти: и не можа́ше.

И́родъ бо боя́шеся Иоа́нна, вѣ́дый его́ му́жа пра́ведна и свя́та, и соблюда́ше его́: и послу́шавъ его́, мно́га творя́ше, и въ сла́дость его́ послу́шаше.

И приклю́чшуся дню́ потре́бну {удо́бну}, егда́ И́родъ рождеству́ своему́ ве́черю творя́ше князе́мъ свои́мъ и ты́сящникомъ и старѣ́йшинамъ Галиле́йскимъ:

и вше́дши дще́рь тоя́ Иродiа́ды, и пляса́вши, и уго́ждши И́родови и возлежа́щымъ съ ни́мъ, рече́ ца́рь дѣви́цѣ: проси́ у мене́ его́же а́ще хо́щеши, и да́мъ ти́.

И кля́тся е́й: я́ко его́же а́ще попроси́ши у мене́, да́мъ ти́, и до по́лъ ца́рствiя моего́.

Она́ же изше́дши рече́ ма́тери свое́й: чесо́ прошу́? Она́ же рече́: главы́ Иоа́нна Крести́теля.

И вше́дши а́бiе со тща́нiемъ къ царю́, прося́ше, глаго́лющи: хощу́, да ми́ да́си от него́ {а́бiе} на блю́дѣ главу́ Иоа́нна Крести́теля.

И приско́рбенъ бы́въ ца́рь, кля́твы [же] ра́ди и за возлежа́щихъ съ ни́мъ не восхотѣ́ отрѣщи́ е́й.

И а́бiе посла́въ ца́рь спекула́тора, повелѣ́ принести́ главу́ его́.

О́нъ же ше́дъ усѣ́кну его́ въ темни́цѣ, и принесе́ главу́ его́ на блю́дѣ, и даде́ ю́ дѣви́цѣ: и дѣви́ца даде́ ю́ ма́тери свое́й.

И слы́шавше ученицы́ его́, прiидо́ша и взя́ша тру́пъ его́, и положи́ша его́ во гро́бѣ.

[Зач. 25.] И собраша́ся апо́столи ко Иису́су и возвѣсти́ша Ему́ вся́, и ели́ка сотвори́ша, и ели́ка научи́ша.

И рече́ и́мъ: прiиди́те вы́ са́ми въ пу́сто мѣ́сто еди́ни {осо́бь} и почі́йте ма́ло. Бя́ху бо приходя́щiи и отходя́щiи мно́зи, и ни я́сти и́мъ бѣ́ когда́.

И идо́ша въ пу́сто мѣ́сто корабле́мъ еди́ни.

И ви́дѣша и́хъ иду́щихъ наро́ди, и позна́ша и́хъ мно́зи: и пѣ́ши от всѣ́хъ градо́въ стица́хуся та́мо, и предвари́ша и́хъ, и снидо́шася къ Нему́.

И изше́дъ ви́дѣ Иису́съ наро́дъ мно́гъ и милосе́рдова о ни́хъ, зане́ бя́ху я́ко о́вцы не иму́щыя па́стыря: и нача́тъ и́хъ учи́ти мно́го.

И уже́ часу́ мно́гу бы́вшу, присту́пльше къ Нему́ ученицы́ Его́, глаго́лаша, я́ко пу́сто е́сть мѣ́сто, и уже́ ча́съ мно́гъ:

отпусти́ и́хъ, да ше́дше во окре́стныхъ се́лѣхъ и ве́сехъ ку́пятъ себѣ́ хлѣ́бы: не и́мутъ бо чесо́ я́сти.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: дади́те и́мъ вы́ я́сти. И глаго́лаша Ему́: да ше́дше ку́пимъ двѣма́ сто́ма пѣ́нязь хлѣ́бы и да́мы и́мъ я́сти?

О́нъ же рече́ и́мъ: коли́ко хлѣ́бы и́мате? Иди́те и ви́дите. И увѣ́дѣвше глаго́лаша: пя́ть [хлѣ́бъ], и двѣ́ ры́бѣ.

И повелѣ́ и́мъ посади́ти вся́ на спо́ды на спо́ды {во окру́гъ} на травѣ́ зеленѣ́.

И возлего́ша на лѣ́хи на лѣ́хи {на ку́чы} по сту́ и по пяти́десятъ.

И прiе́мь пя́ть хлѣ́бъ и двѣ́ ры́бѣ, воззрѣ́въ на не́бо, благослови́ и преломи́ хлѣ́бы, и дая́ше ученико́мъ Свои́мъ, да предлага́ютъ предъ ни́ми: и о́бѣ ры́бѣ раздѣли́ всѣ́мъ.

И ядо́ша вси́ и насы́тишася:

и взя́ша укру́хи, двана́десяте ко́шя испо́лнь, и от ры́бу.

Бя́ше же я́дшихъ хлѣ́бы я́ко пя́ть ты́сящъ муже́й.

[Зач. 26.] И а́бiе пону́ди ученики́ Своя́ вни́ти въ кора́бль и вари́ти {предвари́ти} Его́ на о́нъ по́лъ къ Виѳсаи́дѣ, до́ндеже Са́мъ отпу́ститъ наро́ды.

И отре́кся и́мъ {и отпусти́въ я́}, и́де въ го́ру помоли́тися.

И ве́черу бы́вшу, бѣ́ кора́бль посредѣ́ мо́ря, и Са́мъ еди́нъ на земли́.

И ви́дѣ и́хъ стра́ждущихъ въ пла́ванiи: бѣ́ бо вѣ́тръ проти́венъ и́мъ: и о четве́ртѣй стра́жи нощнѣ́й прiи́де къ ни́мъ, по мо́рю ходя́й, и хотя́ше мину́ти и́хъ.

Они́ же ви́дѣвше Его́ ходя́ща по мо́рю, мня́ху призра́къ бы́ти и возопи́ша.

Вси́ бо Его́ ви́дѣша и смути́шася. И а́бiе глаго́ла съ ни́ми и рече́ и́мъ: дерза́йте: А́зъ е́смь, не бо́йтеся.

И вни́де къ ни́мъ въ кора́бль: и уле́же вѣ́тръ. И зѣло́ и́злиха въ себѣ́ ужаса́хуся и дивля́хуся.

Не разумѣ́ша бо о хлѣ́бѣхъ: бѣ́ бо се́рдце и́хъ окамене́но.

И преше́дше прiидо́ша въ зе́млю Геннисаре́тску и приста́ша.

[Зач. 27.] И изше́дшымъ и́мъ изъ корабля́, а́бiе позна́ша Его́,

обте́кше всю́ страну́ ту́, нача́ша на одрѣ́хъ приноси́ти боля́щыя, идѣ́же слы́шаху, я́ко ту́ е́сть.

И а́може а́ще вхожда́ше въ ве́си, или́ во гра́ды, или́ се́ла, на распу́тiихъ полага́ху неду́жныя и моля́ху Его́, да поне́ воскри́лiю ри́зы Его́ прико́снутся: и ели́цы а́ще прикаса́хуся Ему́, спаса́хуся.

Синодальный

1 Исцеление сухорукого в субботу; «за Ним последовало множество народа». 13 Избрание двенадцати Апостолов. 20 «Как может сатана изгонять сатану»? 31 «Матерь и братья» Иисуса Христа.

И пришел опять в синагогу; там был человек, имевший иссохшую руку.

И наблюдали за Ним, не исцелит ли его в субботу, чтобы обвинить Его.

Он же говорит человеку, имевшему иссохшую руку: стань на средину.

А им говорит: должно ли в субботу добро делать, или зло делать? душу спасти, или погубить? Но они молчали.

И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их, говорит тому человеку: протяни руку твою. Он протянул, и стала рука его здорова, как другая.

[Зач. 11.] Фарисеи, выйдя, немедленно составили с иродианами совещание против Него, как бы погубить Его.

Но Иисус с учениками Своими удалился к морю; и за Ним последовало множество народа из Галилеи, Иудеи,

Иерусалима, Идумеи и из-за Иордана. И живущие в окрестностях Тира и Сидона, услышав, что Он делал, шли к Нему в великом множестве.

И сказал ученикам Своим, чтобы готова была для Него лодка по причине многолюдства, дабы не теснили Его.

Ибо многих Он исцелил, так что имевшие язвы бросались к Нему, чтобы коснуться Его.

И духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: Ты Сын Божий.

Но Он строго запрещал им, чтобы не делали Его известным.

[Зач. 12.] Потом взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему.

И поставил из них двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь,

и чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов;

поставил Симона, нарекши ему имя Петр,

Иакова Зеведеева и Иоанна, брата Иакова, нарекши им имена Воанергес, то есть «сыны громовы»,

Андрея, Филиппа, Варфоломея, Матфея, Фому, Иакова Алфеева, Фаддея, Симона Кананита

и Иуду Искариотского, который и предал Его.

[Зач. 13.] Приходят в дом; и опять сходится народ, так что им невозможно было и хлеба есть.

И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя.

А книжники, пришедшие из Иерусалима, говорили, что Он имеет в Себе веельзевула и что изгоняет бесов силою бесовского князя.

И, призвав их, говорил им притчами: как может сатана изгонять сатану?

Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то́;

и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот;

и если сатана восстал на самого себя и разделился, не может устоять, но пришел конец его.

Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его.

[Зач. 14.] Истинно говорю вам: будут прощены сынам человеческим все грехи и хуления, какими бы ни хулили;

но кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению.

Сие сказал Он, потому что говорили: в Нем нечистый дух.

И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его.

Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя.

И отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои?

И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои;

ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

1 Иисус Христос изгоняет легион бесов, который входит в стадо свиней; 21 воскрешение дочери Иаира; исцеление кровоточивой женщины.

[Зач. 19.] И пришли на другой берег моря, в страну Гадаринскую.

И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом,

он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями,

потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его;

всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни;

увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему,

и, вскричав громким голосом, сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня!

Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека.

И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много.

И много просили Его, чтобы не высылал их вон из страны той.

Паслось же там при горе большое стадо свиней.

И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них.

Иисус тотчас позволил им. И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней; и устремилось стадо с крутизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море.

Пасущие же свиней побежали и рассказали в городе и в деревнях. И жители вышли посмотреть, что случилось.

Приходят к Иисусу и видят, что бесновавшийся, в котором был легион, сидит и одет, и в здравом уме; и устрашились.

Видевшие рассказали им о том, как это произошло с бесноватым, и о свиньях.

И начали просить Его, чтобы отошел от пределов их.

И когда Он вошел в лодку, бесновавшийся просил Его, чтобы быть с Ним.

Но Иисус не дозволил ему, а сказал: иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя.

И пошел и начал проповедовать в Десятиградии, что сотворил с ним Иисус; и все дивились.

[Зач. 20.] Когда Иисус опять переправился в лодке на другой берег, собралось к Нему множество народа. Он был у моря.

И вот, приходит один из начальников синагоги, по имени Иаир, и, увидев Его, падает к ногам Его

и усильно просит Его, говоря: дочь моя при смерти; приди и возложи на нее руки, чтобы она выздоровела и осталась жива.

Иисус пошел с ним. [Зач. 21.] За Ним следовало множество народа, и теснили Его.

Одна женщина, которая страдала кровотечением двенадцать лет,

много потерпела от многих врачей, истощила всё, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние, –

услышав об Иисусе, подошла сзади в народе и прикоснулась к одежде Его,

ибо говорила: если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею.

И тотчас иссяк у ней источник крови, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни.

В то же время Иисус, почувствовав Сам в Себе, что вышла из Него сила, обратился в народе и сказал: кто прикоснулся к Моей одежде?

Ученики сказали Ему: Ты видишь, что народ теснит Тебя, и говоришь: кто прикоснулся ко Мне?

Но Он смотрел вокруг, чтобы видеть ту, которая сделала это.

Женщина в страхе и трепете, зная, что с нею произошло, подошла, пала пред Ним и сказала Ему всю истину.

Он же сказал ей: дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей.

Когда Он еще говорил сие, приходят от начальника синагоги и говорят: дочь твоя умерла; что еще утруждаешь Учителя?

Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй.

И не позволил никому следовать за Собою, кроме Петра, Иакова и Иоанна, брата Иакова.

Приходит в дом начальника синагоги и видит смятение и плачущих и вопиющих громко.

И, войдя, говорит им: что смущаетесь и плачете? девица не умерла, но спит.

И смеялись над Ним. Но Он, выслав всех, берет с Собою отца и мать девицы и бывших с Ним и входит туда, где девица лежала.

И, взяв девицу за руку, говорит ей: «талифа́ куми́», что значит: девица, тебе говорю, встань.

И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати. Видевшие пришли в великое изумление.

И Он строго приказал им, чтобы никто об этом не знал, и сказал, чтобы дали ей есть.

1 «Не бывает пророк без чести...» 7 Двенадцать посланы на служение. 14 Иоанн Креститель обезглавлен Иродом. 30 Насыщение 5000; 45 хождение по водам. 53 Исцеление многих.

[Зач. 22.] Оттуда вышел Он и пришел в Свое отечество; за Ним следовали ученики Его.

Когда наступила суббота, Он начал учить в синагоге; и многие слышавшие с изумлением говорили: откуда у Него это? что за премудрость дана Ему, и как такие чудеса совершаются руками Его?

Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры? И соблазнялись о Нем.

Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем.

И не мог совершить там никакого чуда, только на немногих больных возложив руки, исцелил их.

И дивился неверию их; потом ходил по окрестным селениям и учил.

[Зач. 23.] И, призвав двенадцать, начал посылать их по два, и дал им власть над нечистыми духами.

И заповедал им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе,

но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд.

И сказал им: если где войдете в дом, оставайтесь в нем, доколе не выйдете из того места.

И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них. Истинно говорю вам: отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу.

Они пошли и проповедовали покаяние;

изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли.

[Зач. 24.] Царь Ирод, услышав об Иисусе (ибо имя Его стало гласно), говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им.

Другие говорили: это Илия, а иные говорили: это пророк, или как один из пророков.

Ирод же, услышав, сказал: это Иоанн, которого я обезглавил; он воскрес из мертвых.

Ибо сей Ирод, послав, взял Иоанна и заключил его в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что женился на ней.

Ибо Иоанн говорил Ироду: не должно тебе иметь жену брата твоего.

Иродиада же, злобясь на него, желала убить его; но не могла.

Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берёг его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его.

Настал удобный день, когда Ирод, по случаю дня рождения своего, делал пир вельможам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским, –

дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним; царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе;

и клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства.

Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя.

И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя.

Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей.

И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его.

Он пошел, отсек ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал ее девице, а девица отдала ее матери своей.

Ученики его, услышав, пришли и взяли тело его, и положили его во гробе.

[Зач. 25.] И собрались апостолы к Иисусу и рассказали Ему всё, и что сделали, и чему научили.

Он сказал им: пойдите вы одни в пустынное место и отдохните немного, – ибо много было приходящих и отходящих, так что и есть им было некогда.

И отправились в пустынное место в лодке одни.

Народ увидел, как они отправлялись, и многие узнали их; и бежали туда пешие из всех городов, и предупредили их, и собрались к Нему.

Иисус, выйдя, увидел множество народа и сжалился над ними, потому что они были, как овцы, не имеющие пастыря; и начал учить их много.

И как времени прошло много, ученики Его, приступив к Нему, говорят: место здесь пустынное, а времени уже много, –

отпусти их, чтобы они пошли в окрестные деревни и селения и купили себе хлеба, ибо им нечего есть.

Он сказал им в ответ: вы дайте им есть. И сказали Ему: разве нам пойти купить хлеба динариев на двести и дать им есть?

Но Он спросил их: сколько у вас хлебов? пойдите, посмотрите. Они, узнав, сказали: пять хлебов и две рыбы.

Тогда повелел им рассадить всех отделениями на зеленой траве.

И сели рядами, по сто и по пятидесяти.

Он взял пять хлебов и две рыбы, воззрев на небо, благословил и преломил хлебы и дал ученикам Своим, чтобы они раздали им; и две рыбы разделил на всех.

И ели все, и насытились.

И набрали кусков хлеба и остатков от рыб двенадцать полных коробов.

Было же евших хлебы около пяти тысяч мужей.

[Зач. 26.] И тотчас понудил учеников Своих войти в лодку и отправиться вперед на другую сторону к Вифсаиде, пока Он отпустит народ.

И, отпустив их, пошел на гору помолиться.

Вечером лодка была посреди моря, а Он один на земле.

И увидел их бедствующих в плавании, потому что ветер им был противный; около же четвертой стражи ночи подошел к ним, идя по морю, и хотел миновать их.

Они, увидев Его идущего по морю, подумали, что это призрак, и вскричали.

Ибо все видели Его и испугались. И тотчас заговорил с ними и сказал им: ободритесь; это Я, не бойтесь.

И вошел к ним в лодку, и ветер утих. И они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились,

ибо не вразумились чудом над хлебами, потому что сердце их было окаменено.

И, переправившись, прибыли в землю Геннисаретскую и пристали к берегу.

[Зач. 27.] Когда вышли они из лодки, тотчас жители, узнав Его,

обежали всю окрестность ту и начали на постелях приносить больных туда, где Он, как слышно было, находился.

И куда ни приходил Он, в селения ли, в города ли, в деревни ли, клали больных на открытых местах и просили Его, чтобы им прикоснуться хотя к краю одежды Его; и которые прикасались к Нему, исцелялись.

Французский (LSG)

Языки

Jésus entra de nouveau dans la synagogue. Il s'y trouvait un homme qui avait la main sèche.

Ils observaient Jésus, pour voir s'il le guérirait le jour du sabbat: c'était afin de pouvoir l'accuser.

Et Jésus dit à l'homme qui avait la main sèche: Lève-toi, là au milieu.

Puis il leur dit: Est-il permis, le jour du sabbat, de faire du bien ou de faire du mal, de sauver une personne ou de la tuer? Mais ils gardèrent le silence.

Alors, promenant ses regards sur eux avec indignation, et en même temps affligé de l'endurcissement de leur coeur, il dit à l'homme: Étends ta main. Il l'étendit, et sa main fut guérie.

Les pharisiens sortirent, et aussitôt ils se consultèrent avec les hérodiens sur les moyens de le faire périr.

Jésus se retira vers la mer avec ses disciples. Une grande multitude le suivit de la Galilée;

et de la Judée, et de Jérusalem, et de l'Idumée, et d'au delà du Jourdain, et des environs de Tyr et de Sidon, une grande multitude, apprenant tout ce qu'il faisait, vint à lui.

Il chargea ses disciples de tenir toujours à sa disposition une petite barque, afin de ne pas être pressé par la foule.

Car, comme il guérissait beaucoup de gens, tous ceux qui avaient des maladies se jetaient sur lui pour le toucher.

Les esprits impurs, quand ils le voyaient, se prosternaient devant lui, et s'écriaient: Tu es le Fils de Dieu.

Mais il leur recommandait très sévèrement de ne pas le faire connaître.

Il monta ensuite sur la montagne; il appela ceux qu'il voulut, et ils vinrent auprès de lui.

Il en établit douze, pour les avoir avec lui,

et pour les envoyer prêcher avec le pouvoir de chasser les démons.

Voici les douze qu'il établit: Simon, qu'il nomma Pierre;

Jacques, fils de Zébédée, et Jean, frère de Jacques, auxquels il donna le nom de Boanergès, qui signifie fils du tonnerre;

André; Philippe; Barthélemy; Matthieu; Thomas; Jacques, fils d'Alphée; Thaddée; Simon le Cananite;

et Judas Iscariot, celui qui livra Jésus.

Ils se rendirent à la maison, et la foule s'assembla de nouveau, en sorte qu'ils ne pouvaient pas même prendre leur repas.

Les parents de Jésus, ayant appris ce qui se passait, vinrent pour se saisir de lui; car ils disaient: Il est hors de sens.

Et les scribes, qui étaient descendus de Jérusalem, dirent: Il est possédé de Béelzébul; c'est par le prince des démons qu'il chasse les démons.

Jésus les appela, et leur dit sous forme de paraboles: Comment Satan peut-il chasser Satan?

Si un royaume est divisé contre lui-même, ce royaume ne peut subsister;

et si une maison est divisée contre elle-même, cette maison ne peut subsister.

Si donc Satan se révolte contre lui-même, il est divisé, et il ne peut subsister, mais c'en est fait de lui.

Personne ne peut entrer dans la maison d'un homme fort et piller ses biens, sans avoir auparavant lié cet homme fort; alors il pillera sa maison.

Je vous le dis en vérité, tous les péchés seront pardonnés aux fils des hommes, et les blasphèmes qu'ils auront proférés;

mais quiconque blasphémera contre le Saint Esprit n'obtiendra jamais de pardon: il est coupable d'un péché éternel.

Jésus parla ainsi parce qu'ils disaient: Il est possédé d'un esprit impur.

Survinrent sa mère et ses frères, qui, se tenant dehors, l'envoyèrent appeler.

La foule était assise autour de lui, et on lui dit: Voici, ta mère et tes frères sont dehors et te demandent.

Et il répondit: Qui est ma mère, et qui sont mes frères?

Puis, jetant les regards sur ceux qui étaient assis tout autour de lui: Voici, dit-il, ma mère et mes frères.

Car, quiconque fait la volonté de Dieu, celui-là est mon frère, ma soeur, et ma mère.

Ils arrivèrent à l'autre bord de la mer, dans le pays des Gadaréniens.

Aussitôt que Jésus fut hors de la barque, il vint au-devant de lui un homme, sortant des sépulcres, et possédé d'un esprit impur.

Cet homme avait sa demeure dans les sépulcres, et personne ne pouvait plus le lier, même avec une chaîne.

Car souvent il avait eu les fers aux pieds et avait été lié de chaînes, mais il avait rompu les chaînes et brisé les fers, et personne n'avait la force de le dompter.

Il était sans cesse, nuit et jour, dans les sépulcres et sur les montagnes, criant, et se meurtrissant avec des pierres.

Ayant vu Jésus de loin, il accourut, se prosterna devant lui,

et s'écria d'une voix forte: Qu'y a-t-il entre moi et toi, Jésus, Fils du Dieu Très Haut? Je t'en conjure au nom de Dieu, ne me tourmente pas.

Car Jésus lui disait: Sors de cet homme, esprit impur!

Et, il lui demanda: Quel est ton nom? Légion est mon nom, lui répondit-il, car nous sommes plusieurs.

Et il le priait instamment de ne pas les envoyer hors du pays.

Il y avait là, vers la montagne, un grand troupeau de pourceaux qui paissaient.

Et les démons le prièrent, disant: Envoie-nous dans ces pourceaux, afin que nous entrions en eux.

Il le leur permit. Et les esprits impurs sortirent, entrèrent dans les pourceaux, et le troupeau se précipita des pentes escarpées dans la mer: il y en avait environ deux mille, et ils se noyèrent dans la mer.

Ceux qui les faisaient paître s'enfuirent, et répandirent la nouvelle dans la ville et dans les campagnes. Les gens allèrent voir ce qui était arrivé.

Ils vinrent auprès de Jésus, et ils virent le démoniaque, celui qui avait eu la légion, assis, vêtu, et dans son bon sens; et ils furent saisis de frayeur.

Ceux qui avaient vu ce qui s'était passé leur racontèrent ce qui était arrivé au démoniaque et aux pourceaux.

Alors ils se mirent à supplier Jésus de quitter leur territoire.

Comme il montait dans la barque, celui qui avait été démoniaque lui demanda la permission de rester avec lui.

Jésus ne le lui permit pas, mais il lui dit: Va dans ta maison, vers les tiens, et raconte-leur tout ce que le Seigneur t'a fait, et comment il a eu pitié de toi.

Il s'en alla, et se mit à publier dans la Décapole tout ce que Jésus avait fait pour lui. Et tous furent dans l'étonnement.

Jésus dans la barque regagna l'autre rive, où une grande foule s'assembla près de lui. Il était au bord de la mer.

Alors vint un des chefs de la synagogue, nommé Jaïrus, qui, l'ayant aperçu, se jeta à ses pieds,

et lui adressa cette instante prière: Ma petite fille est à l'extrémité, viens, impose-lui les mains, afin qu'elle soit sauvée et qu'elle vive.

Jésus s'en alla avec lui. Et une grande foule le suivait et le pressait.

Or, il y avait une femme atteinte d'une perte de sang depuis douze ans.

Elle avait beaucoup souffert entre les mains de plusieurs médecins, elle avait dépensé tout ce qu'elle possédait, et elle n'avait éprouvé aucun soulagement, mais était allée plutôt en empirant.

Ayant entendu parler de Jésus, elle vint dans la foule par derrière, et toucha son vêtement.

Car elle disait: Si je puis seulement toucher ses vêtements, je serai guérie.

Au même instant la perte de sang s'arrêta, et elle sentit dans son corps qu'elle était guérie de son mal.

Jésus connut aussitôt en lui-même qu'une force était sortie de lui; et, se retournant au milieu de la foule, il dit: Qui a touché mes vêtements?

Ses disciples lui dirent: Tu vois la foule qui te presse, et tu dis: Qui m'a touché?

Et il regardait autour de lui, pour voir celle qui avait fait cela.

La femme, effrayée et tremblante, sachant ce qui s'était passé en elle, vint se jeter à ses pieds, et lui dit toute la vérité.

Mais Jésus lui dit: Ma fille, ta foi t'a sauvée; va en paix, et sois guérie de ton mal.

Comme il parlait encore, survinrent de chez le chef de la synagogue des gens qui dirent: Ta fille est morte; pourquoi importuner davantage le maître?

Mais Jésus, sans tenir compte de ces paroles, dit au chef de la synagogue: Ne crains pas, crois seulement.

Et il ne permit à personne de l'accompagner, si ce n'est à Pierre, à Jacques, et à Jean, frère de Jacques.

Ils arrivèrent à la maison du chef de la synagogue, où Jésus vit une foule bruyante et des gens qui pleuraient et poussaient de grands cris.

Il entra, et leur dit: Pourquoi faites-vous du bruit, et pourquoi pleurez-vous? L'enfant n'est pas morte, mais elle dort.

Et ils se moquaient de lui. Alors, ayant fait sortir tout le monde, il prit avec lui le père et la mère de l'enfant, et ceux qui l'avaient accompagné, et il entra là où était l'enfant.

Il la saisit par la main, et lui dit: Talitha koumi, ce qui signifie: Jeune fille, lève-toi, je te le dis.

Aussitôt la jeune fille se leva, et se mit à marcher; car elle avait douze ans. Et ils furent dans un grand étonnement.

Jésus leur adressa de fortes recommandations, pour que personne ne sût la chose; et il dit qu'on donnât à manger à la jeune fille.

Jésus partit de là, et se rendit dans sa patrie. Ses disciples le suivirent.

Quand le sabbat fut venu, il se mit à enseigner dans la synagogue. Beaucoup de gens qui l'entendirent étaient étonnés et disaient: D'où lui viennent ces choses? Quelle est cette sagesse qui lui a été donnée, et comment de tels miracles se font-ils par ses mains?

N'est-ce pas le charpentier, le fils de Marie, le frère de Jacques, de Joses, de Jude et de Simon? et ses soeurs ne sont-elles pas ici parmi nous? Et il était pour eux une occasion de chute.

Mais Jésus leur dit: Un prophète n'est méprisé que dans sa patrie, parmi ses parents, et dans sa maison.

Il ne put faire là aucun miracle, si ce n'est qu'il imposa les mains à quelques malades et les guérit.

Et il s'étonnait de leur incrédulité. Jésus parcourait les villages d'alentour, en enseignant.

Alors il appela les douze, et il commença à les envoyer deux à deux, en leur donnant pouvoir sur les esprits impurs.

Il leur prescrivit de ne rien prendre pour le voyage, si ce n'est un bâton; de n'avoir ni pain, ni sac, ni monnaie dans la ceinture;

de chausser des sandales, et de ne pas revêtir deux tuniques.

Puis il leur dit: Dans quelque maison que vous entriez, restez-y jusqu'à ce que vous partiez de ce lieu.

Et, s'il y a quelque part des gens qui ne vous reçoivent ni ne vous écoutent, retirez-vous de là, et secouez la poussière de vos pieds, afin que cela leur serve de témoignage.

Ils partirent, et ils prêchèrent la repentance.

Ils chassaient beaucoup de démons, et ils oignaient d'huile beaucoup de malades et les guérissaient.

Le roi Hérode entendit parler de Jésus, dont le nom était devenu célèbre, et il dit: Jean Baptiste est ressuscité des morts, et c'est pour cela qu'il se fait par lui des miracles.

D'autres disaient: C'est Élie. Et d'autres disaient: C'est un prophète comme l'un des prophètes.

Mais Hérode, en apprenant cela, disait: Ce Jean que j'ai fait décapiter, c'est lui qui est ressuscité.

Car Hérode lui-même avait fait arrêter Jean, et l'avait fait lier en prison, à cause d'Hérodias, femme de Philippe, son frère, parce qu'il l'avait épousée,

et que Jean lui disait: Il ne t'est pas permis d'avoir la femme de ton frère.

Hérodias était irritée contre Jean, et voulait le faire mourir.

Mais elle ne le pouvait; car Hérode craignait Jean, le connaissant pour un homme juste et saint; il le protégeait, et, après l'avoir entendu, il était souvent perplexe, et l'écoutait avec plaisir.

Cependant, un jour propice arriva, lorsque Hérode, à l'anniversaire de sa naissance, donna un festin à ses grands, aux chefs militaires et aux principaux de la Galilée.

La fille d'Hérodias entra dans la salle; elle dansa, et plut à Hérode et à ses convives. Le roi dit à la jeune fille: Demande-moi ce que tu voudras, et je te le donnerai.

Il ajouta avec serment: Ce que tu me demanderas, je te le donnerai, fût-ce la moitié de mon royaume.

Étant sortie, elle dit à sa mère: Que demanderais-je? Et sa mère répondit: La tête de Jean Baptiste.

Elle s'empressa de rentrer aussitôt vers le roi, et lui fit cette demande: Je veux que tu me donnes à l'instant, sur un plat, la tête de Jean Baptiste.

Le roi fut attristé; mais, à cause de ses serments et des convives, il ne voulut pas lui faire un refus.

Il envoya sur-le-champ un garde, avec ordre d'apporter la tête de Jean Baptiste.

Le garde alla décapiter Jean dans la prison, et apporta la tête sur un plat. Il la donna à la jeune fille, et la jeune fille la donna à sa mère.

Les disciples de Jean, ayant appris cela, vinrent prendre son corps, et le mirent dans un sépulcre.

Les apôtres, s'étant rassemblés auprès de Jésus, lui racontèrent tout ce qu'ils avaient fait et tout ce qu'ils avaient enseigné.

Jésus leur dit: Venez à l'écart dans un lieu désert, et reposez-vous un peu. Car il y avait beaucoup d'allants et de venants, et ils n'avaient même pas le temps de manger.

Ils partirent donc dans une barque, pour aller à l'écart dans un lieu désert.

Beaucoup de gens les virent s'en aller et les reconnurent, et de toutes les villes on accourut à pied et on les devança au lieu où ils se rendaient.

Quand il sortit de la barque, Jésus vit une grande foule, et fut ému de compassion pour eux, parce qu'ils étaient comme des brebis qui n'ont point de berger; et il se mit à leur enseigner beaucoup de choses.

Comme l'heure était déjà avancée, ses disciples s'approchèrent de lui, et dirent: Ce lieu est désert, et l'heure est déjà avancée;

renvoie-les, afin qu'ils aillent dans les campagnes et dans les villages des environs, pour s'acheter de quoi manger.

Jésus leur répondit: Donnez-leur vous-mêmes à manger. Mais ils lui dirent: Irions-nous acheter des pains pour deux cents deniers, et leur donnerions-nous à manger?

Et il leur dit: Combien avez-vous de pains? Allez voir. Ils s'en assurèrent, et répondirent: Cinq, et deux poissons.

Alors il leur commanda de les faire tous asseoir par groupes sur l'herbe verte,

et ils s'assirent par rangées de cent et de cinquante.

Il prit les cinq pains et les deux poissons et, levant les yeux vers le ciel, il rendit grâces. Puis, il rompit les pains, et les donna aux disciples, afin qu'ils les distribuassent à la foule. Il partagea aussi les deux poissons entre tous.

Tous mangèrent et furent rassasiés,

et l'on emporta douze paniers pleins de morceaux de pain et de ce qui restait des poissons.

Ceux qui avaient mangé les pains étaient cinq mille hommes.

Aussitôt après, il obligea ses disciples à monter dans la barque et à passer avant lui de l'autre côté, vers Bethsaïda, pendant que lui-même renverrait la foule.

Quand il l'eut renvoyée, il s'en alla sur la montagne, pour prier.

Le soir étant venu, la barque était au milieu de la mer, et Jésus était seul à terre.

Il vit qu'ils avaient beaucoup de peine à ramer; car le vent leur était contraire. A la quatrième veille de la nuit environ, il alla vers eux, marchant sur la mer, et il voulait les dépasser.

Quand ils le virent marcher sur la mer, ils crurent que c'étaient un fantôme, et ils poussèrent des cris;

car ils le voyaient tous, et ils étaient troublés. Aussitôt Jésus leur parla, et leur dit: Rassurez-vous, c'est moi, n'ayez pas peur!

Puis il monta vers eux dans la barque, et le vent cessa. Ils furent en eux-même tout stupéfaits et remplis d'étonnement;

car ils n'avaient pas compris le miracle des pains, parce que leur coeur était endurci.

Après avoir traversé la mer, ils vinrent dans le pays de Génésareth, et ils abordèrent.

Quand ils furent sortis de la barque, les gens, ayant aussitôt reconnu Jésus,

parcoururent tous les environs, et l'on se mit à apporter les malades sur des lits, partout où l'on apprenait qu'il était.

En quelque lieu qu'il arrivât, dans les villages, dans les villes ou dans les campagnes, on mettait les malades sur les places publiques, et on le priait de leur permettre seulement de toucher le bord de son vêtement. Et tous ceux qui le touchaient étaient guéris.