[Зач. 15.] И па́ки нача́тъ учи́ти при мо́ри: и собра́ся къ Нему́ наро́дъ мно́гъ, я́коже Самому́ влѣ́зшу въ кора́бль, сѣдѣ́ти въ мо́ри: и ве́сь наро́дъ при́ мо́ри на земли́ бя́ше.

И уча́ше и́хъ при́тчами мно́го и глаго́лаше и́мъ во уче́нiи Свое́мъ:

слы́шите: се́, изы́де сѣ́яй сѣ́яти:

и бы́сть егда́ сѣ́яше, о́во паде́ при пути́, и прiидо́ша пти́цы, и позоба́ша е́:

друго́е же паде́ при ка́мени, идѣ́же не имя́ше земли́ мно́ги, и а́бiе прозябе́, зане́ не имя́ше глубины́ земны́я:

со́лнцу же возсiя́вшу присвя́де, и зане́ не имя́ше ко́рене, и́зсше:

и друго́е паде́ въ те́рнiи, и взы́де те́рнiе, и подави́ е́: и плода́ не даде́:

и друго́е паде́ на земли́ до́брѣй, и дая́ше пло́дъ восходя́щь и расту́щь, и припло́доваше на три́десять, и на шестьдеся́тъ, и на сто́.

И глаго́лаше: имѣ́яй у́шы слы́шати да слы́шитъ.

[Зач. 16.] Егда́ же бы́сть еди́нъ, вопроси́ша Его́, и́же бя́ху съ Ни́мъ, со обѣмана́десяте о при́тчи.

И глаго́лаше и́мъ: ва́мъ е́сть дано́ вѣ́дати та́йны Ца́рствiя Бо́жiя: о́нѣмъ же внѣ́шнимъ въ при́тчахъ вся́ быва́ютъ,

да ви́дяще ви́дятъ, и не у́зрятъ: и слы́шаще слы́шатъ, и не разумѣ́ютъ: да не когда́ обратя́тся, и оста́вятся и́мъ грѣси́.

И глаго́ла и́мъ: не вѣ́сте ли при́тчи сея́? И ка́ко вся́ при́тчи уразумѣ́ете?

Сѣ́яй, сло́во сѣ́етъ.

Сі́и же су́ть, и́же при пути́, идѣ́же сѣ́ется сло́во, и егда́ услы́шатъ, а́бiе прихо́дитъ сатана́ и отъе́млетъ сло́во сѣ́янное въ сердца́хъ и́хъ.

И сі́и су́ть та́кожде и́же на ка́менныхъ сѣ́емiи, и́же егда́ услы́шатъ сло́во, а́бiе съ ра́достiю прiе́млютъ е́:

и не и́мутъ коре́нiя въ себѣ́, но привре́менни су́ть: та́же бы́вшей печа́ли или́ гоне́нiю словесе́ ра́ди, а́бiе соблажня́ются.

А сі́и су́ть, и́же въ те́рнiи сѣ́емiи, слы́шащiи сло́во:

и печа́ли вѣ́ка сего́, и ле́сть бога́тства, и о про́чихъ по́хоти входя́щыя подавля́ютъ сло́во, и безпло́дно быва́етъ.

И сі́и су́ть, и́же на земли́ до́брѣй сѣ́яннiи, и́же слы́шатъ сло́во и прiе́млютъ, и пло́дствуютъ на три́десять, и на шестьдеся́тъ, и на сто́.

И глаго́лаше и́мъ: еда́ свѣти́лникъ прихо́дитъ {вжига́ютъ}, да подъ спу́домъ положа́тъ его́ или́ подъ одро́мъ? Не да ли на свѣ́щницѣ положе́нъ бу́детъ?

нѣ́сть бо та́йно, е́же не яви́тся, ниже́ бы́сть потае́но, но да прiи́детъ въ явле́нiе:

а́ще кто́ и́мать у́шы слы́шати, да слы́шитъ.

[Зач. 17.] И глаго́лаше и́мъ: блюди́те что́ слы́шите: въ ню́же мѣ́ру мѣ́рите, возмѣ́рится ва́мъ, и приложи́тся ва́мъ слы́шащымъ:

и́же бо а́ще и́мать, да́стся ему́: а и́же не и́мать, и е́же и́мать, отъи́мется от него́.

И глаго́лаше: та́ко е́сть [и] Ца́рствiе Бо́жiе, я́коже человѣ́къ вмета́етъ сѣ́мя въ зе́млю,

и спи́тъ, и востае́тъ но́щiю и дні́ю: и сѣ́мя прозяба́етъ и расте́тъ, я́коже не вѣ́сть о́нъ:

от себе́ бо земля́ плоди́тъ пре́жде траву́, пото́мъ кла́съ, та́же исполня́етъ пшени́цу въ кла́сѣ:

егда́ же созрѣ́етъ пло́дъ, а́бiе по́слетъ се́рпъ, я́ко наста́ жа́тва.

И глаго́лаше: чесому́ уподо́бимъ Ца́рствiе Бо́жiе? Или́ ко́ей при́тчи приложи́мъ е́?

я́ко зе́рно гору́шично, е́же егда́ всѣ́яно бу́детъ въ земли́, мнѣ́е всѣ́хъ сѣ́менъ е́сть земны́хъ:

и егда́ всѣ́яно бу́детъ, возраста́етъ, и быва́етъ бо́лѣе всѣ́хъ зе́лiй, и твори́тъ вѣ́тви ве́лiя, я́ко мощи́ подъ сѣ́нiю его́ пти́цамъ небе́снымъ вита́ти.

И таковы́ми при́тчами мно́гими глаго́лаше и́мъ сло́во, я́коже можа́ху слы́шати.

Безъ при́тчи же не глаго́лаше и́мъ словесе́: осо́бь же ученико́мъ Свои́мъ сказа́ше вся́.

[Зач. 18.] И глаго́ла и́мъ въ то́й де́нь, ве́черу бы́вшу: пре́йдемъ на о́нъ по́лъ.

И отпу́щше наро́ды, поя́ша Его́ я́коже бѣ́ въ корабли́: и ині́и же корабли́ бя́ху съ Ни́мъ.

И бы́сть бу́ря вѣ́трена вели́ка: во́лны же влива́хуся въ кора́бль, я́ко уже́ погружа́тися ему́.

И бѣ́ Са́мъ на кормѣ́ на возгла́вницѣ спя́. И возбуди́ша Его́ и глаго́лаша Ему́: Учи́телю, не ради́ши ли, я́ко погиба́емъ?

И воста́въ запрети́ вѣ́тру и рече́ мо́рю: молчи́, преста́ни. И уле́же вѣ́тръ, и бы́сть тишина́ ве́лiя.

И рече́ и́мъ: что́ та́ко страшли́ви есте́? Ка́ко не и́мате вѣ́ры?

И убоя́шася стра́хомъ ве́лiимъ и глаго́лаху дру́гъ ко дру́гу: кто́ у́бо Се́й е́сть, я́ко и вѣ́тръ и мо́ре послу́шаютъ Его́?

Греческий [Greek (Koine)]

καὶ πάλιν ἤρξατο διδάσκειν παρὰ τὴν θάλασσαν καὶ συνάγεται πρὸς αὐτὸν ὄχλος πλεῖστος ὥστε αὐτὸν εἰς πλοῖον ἐμβάντα καθῆσθαι ἐν τῇ θαλάσσῃ καὶ πᾶς ὁ ὄχλος πρὸς τὴν θάλασσαν ἐπὶ τῆς γῆς ἦσαν

καὶ ἐδίδασκεν αὐτοὺς ἐν παραβολαῖς πολλά καὶ ἔλεγεν αὐτοῖς ἐν τῇ διδαχῇ αὐτοῦ

ἀκούετε ἰδοὺ ἐξῆλθεν ὁ σπείρων σπεῖραι

καὶ ἐγένετο ἐν τῷ σπείρειν ὃ μὲν ἔπεσεν παρὰ τὴν ὁδόν καὶ ἦλθεν τὰ πετεινὰ καὶ κατέφαγεν αὐτό

καὶ ἄλλο ἔπεσεν ἐπὶ τὸ πετρῶδες ὅπου οὐκ εἶχεν γῆν πολλήν καὶ εὐθὺς ἐξανέτειλεν διὰ τὸ μὴ ἔχειν βάθος γῆς

καὶ ὅτε ἀνέτειλεν ὁ ἥλιος ἐκαυματίσθη καὶ διὰ τὸ μὴ ἔχειν ῥίζαν ἐξηράνθη

καὶ ἄλλο ἔπεσεν εἰς τὰς ἀκάνθας καὶ ἀνέβησαν αἱ ἄκανθαι καὶ συνέπνιξαν αὐτό καὶ καρπὸν οὐκ ἔδωκεν

καὶ ἄλλα ἔπεσεν εἰς τὴν γῆν τὴν καλήν καὶ ἐδίδου καρπὸν ἀναβαίνοντα καὶ αὐξανόμενα καὶ ἔφερεν ἓν τριάκοντα καὶ ἓν ἑξήκοντα καὶ ἓν ἑκατόν

καὶ ἔλεγεν ὃς ἔχει ὦτα ἀκούειν ἀκουέτω

καὶ ὅτε ἐγένετο κατὰ μόνας ἠρώτων αὐτὸν οἱ περὶ αὐτὸν σὺν τοῖς δώδεκα τὰς παραβολάς

καὶ ἔλεγεν αὐτοῖς ὑμῖν τὸ μυστήριον δέδοται τῆς βασιλείας τοῦ θεοῦ ἐκείνοις δὲ τοῖς ἔξω ἐν παραβολαῖς τὰ πάντα γίνεται

ἵνα βλέποντες βλέπωσιν καὶ μὴ ἴδωσιν καὶ ἀκούοντες ἀκούωσιν καὶ μὴ συνιῶσιν μήποτε ἐπιστρέψωσιν καὶ ἀφεθῇ αὐτοῖς

καὶ λέγει αὐτοῖς οὐκ οἴδατε τὴν παραβολὴν ταύτην καὶ πῶς πάσας τὰς παραβολὰς γνώσεσθε

ὁ σπείρων τὸν λόγον σπείρει

οὗτοι δέ εἰσιν οἱ παρὰ τὴν ὁδὸν ὅπου σπείρεται ὁ λόγος καὶ ὅταν ἀκούσωσιν εὐθὺς ἔρχεται ὁ Σατανᾶς καὶ αἴρει τὸν λόγον τὸν ἐσπαρμένον εἰς αὐτούς

καὶ οὗτοί εἰσιν οἱ ἐπὶ τὰ πετρώδη σπειρόμενοι οἳ ὅταν ἀκούσωσιν τὸν λόγον εὐθὺς μετὰ χαρᾶς λαμβάνουσιν αὐτόν

καὶ οὐκ ἔχουσιν ῥίζαν ἐν ἑαυτοῖς ἀλλὰ πρόσκαιροί εἰσιν εἶτα γενομένης θλίψεως ἢ διωγμοῦ διὰ τὸν λόγον εὐθὺς σκανδαλίζονται

καὶ ἄλλοι εἰσὶν οἱ εἰς τὰς ἀκάνθας σπειρόμενοι οὗτοί εἰσιν οἱ τὸν λόγον ἀκούσαντες

καὶ αἱ μέριμναι τοῦ αἰῶνος καὶ ἡ ἀπάτη τοῦ πλούτου καὶ αἱ περὶ τὰ λοιπὰ ἐπιθυμίαι εἰσπορευόμεναι συμπνίγουσιν τὸν λόγον καὶ ἄκαρπος γίνεται

καὶ ἐκεῖνοί εἰσιν οἱ ἐπὶ τὴν γῆν τὴν καλὴν σπαρέντες οἵτινες ἀκούουσιν τὸν λόγον καὶ παραδέχονται καὶ καρποφοροῦσιν ἓν τριάκοντα καὶ ἓν ἑξήκοντα καὶ ἓν ἑκατόν

καὶ ἔλεγεν αὐτοῖς μήτι ἔρχεται ὁ λύχνος ἵνα ὑπὸ τὸν μόδιον τεθῇ ἢ ὑπὸ τὴν κλίνην οὐχ ἵνα ἐπὶ τὴν λυχνίαν τεθῇ

οὐ γάρ ἐστιν κρυπτὸν ἐὰν μὴ ἵνα φανερωθῇ οὐδὲ ἐγένετο ἀπόκρυφον ἀλλ᾿ ἵνα ἔλθῃ εἰς φανερόν

εἴ τις ἔχει ὦτα ἀκούειν ἀκουέτω

καὶ ἔλεγεν αὐτοῖς βλέπετε τί ἀκούετε ἐν ᾧ μέτρῳ μετρεῖτε μετρηθήσεται ὑμῖν καὶ προστεθήσεται ὑμῖν

ὃς γὰρ ἔχει δοθήσεται αὐτῷ καὶ ὃς οὐκ ἔχει καὶ ὃ ἔχει ἀρθήσεται ἀπ᾿ αὐτοῦ

καὶ ἔλεγεν οὕτως ἐστὶν ἡ βασιλεία τοῦ θεοῦ ὡς ἄνθρωπος βάλῃ τὸν σπόρον ἐπὶ τῆς γῆς

καὶ καθεύδῃ καὶ ἐγείρηται νύκτα καὶ ἡμέραν καὶ ὁ σπόρος βλαστᾷ καὶ μηκύνηται ὡς οὐκ οἶδεν αὐτός

αὐτομάτη ἡ γῆ καρποφορεῖ πρῶτον χόρτον εἶτα στάχυν εἶτα πλήρης σῖτον ἐν τῷ στάχυϊ

ὅταν δὲ παραδοῖ ὁ καρπός εὐθὺς ἀποστέλλει τὸ δρέπανον ὅτι παρέστηκεν ὁ θερισμός

καὶ ἔλεγεν πῶς ὁμοιώσωμεν τὴν βασιλείαν τοῦ θεοῦ ἢ ἐν τίνι αὐτὴν παραβολῇ θῶμεν

ὡς κόκκῳ σινάπεως ὃς ὅταν σπαρῇ ἐπὶ τῆς γῆς μικρότερον ὂν πάντων τῶν σπερμάτων τῶν ἐπὶ τῆς γῆς

καὶ ὅταν σπαρῇ ἀναβαίνει καὶ γίνεται μεῖζον πάντων τῶν λαχάνων καὶ ποιεῖ κλάδους μεγάλους ὥστε δύνασθαι ὑπὸ τὴν σκιὰν αὐτοῦ τὰ πετεινὰ τοῦ οὐρανοῦ κατασκηνοῦν

καὶ τοιαύταις παραβολαῖς πολλαῖς ἐλάλει αὐτοῖς τὸν λόγον καθὼς ἠδύναντο ἀκούειν

χωρὶς δὲ παραβολῆς οὐκ ἐλάλει αὐτοῖς κατ᾿ ἰδίαν δὲ τοῖς ἰδίοις μαθηταῖς ἐπέλυεν πάντα

καὶ λέγει αὐτοῖς ἐν ἐκείνῃ τῇ ἡμέρᾳ ὀψίας γενομένης διέλθωμεν εἰς τὸ πέραν

καὶ ἀφέντες τὸν ὄχλον παραλαμβάνουσιν αὐτὸν ὡς ἦν ἐν τῷ πλοίῳ καὶ ἄλλα πλοῖα ἦν μετ᾿ αὐτοῦ

καὶ γίνεται λαῖλαψ μεγάλη ἀνέμου καὶ τὰ κύματα ἐπέβαλλεν εἰς τὸ πλοῖον ὥστε ἤδη γεμίζεσθαι τὸ πλοῖον

καὶ αὐτὸς ἦν ἐν τῇ πρύμνῃ ἐπὶ τὸ προσκεφάλαιον καθεύδων καὶ ἐγείρουσιν αὐτὸν καὶ λέγουσιν αὐτῷ διδάσκαλε οὐ μέλει σοι ὅτι ἀπολλύμεθα

καὶ διεγερθεὶς ἐπετίμησεν τῷ ἀνέμῳ καὶ εἶπεν τῇ θαλάσσῃ σιώπα πεφίμωσο καὶ ἐκόπασεν ὁ ἄνεμος καὶ ἐγένετο γαλήνη μεγάλη

καὶ εἶπεν αὐτοῖς τί δειλοί ἐστε οὔπω ἔχετε πίστιν

καὶ ἐφοβήθησαν φόβον μέγαν καὶ ἔλεγον πρὸς ἀλλήλους τίς ἄρα οὗτός ἐστιν ὅτι καὶ ὁ ἄνεμος καὶ ἡ θάλασσα ὑπακούει αὐτῷ

Рус. (Аверинцев)

И снова начал Он учить возле берега моря; и собирается к Нему столько народа, что пришлось Ему сидеть в лодке, которая была на воде, а весь народ оставался на берегу у воды.

И многому учил Он их в притчах, и, уча, говорил:

«Слушайте: вот, вышел сеятель, чтобы сеять.

И было, когда сеял он: часть зерен пала у дороги, и прилетели птицы, и поклевали их.

И другая часть пала на камень, где немного было земли, и тотчас проросло зерно, потому что было неглубоко под землей;

и когда взошло солнце, было оно попалено и увяло, потому что не было у него корня.

И еще часть пала в терние, и терние разрослось и заглушило ростки, и не дали они плода.

И пали другие зерна в землю добрую, и поднимались и возрастали, и давали плод, одни тридцатикратный, другие шестидесятикратный, а третьи стократный».

И говорил Он им:
«Кто имеет уши, чтобы слышать, да слышит!»

И когда остались спутники Его, включая Двенадцать, наедине с Ним, стали они спрашивать Его про притчи.

И говорил Он им:
«Вам дарована тайна Царствия Божьего, а тем, внешним, все является в притчах,

чтобы они:
очами взирали, и не видели,
ушами внимали, и не слышали,
и не обратились, и не стяжали прощения».

И говорит Он им:
«Вы не разумеете этой притчи? Как же вы уразумеете все притчи?

Слово – вот что сеет сеятель.

А место при дороге, где сеется слово, – это те, кто чуть услышат его, как тотчас приходит сатана и похищает посеянное в них слово.

А сеяние на камень – это про тех, кто, услышав слово, тотчас с радостью принимают его,

но оно не имеет в них корня, и потому они непостоянны, и когда приходят скорби и гонения за слово, впадают в соблазн.

И еще другие – сеяние в терние: это про тех, которые слышат слово,

но мирские заботы, обольщение богатством и другие похоти, войдя в них, заглушают слово, и оно делается бесплодно.

А сеяние в землю добрую – это про тех, которые слышат слово, и принимают его, и приносят плод тридцатикратный, и шестидесятикратный, и стократный».

И говорил Он им:
«Разве приносят светильник, чтобы накрыть его сосудом или поставить под кровать? Разве не для того, чтобы поставить на подсвечник?

Ведь если что утаено, то лишь для того, чтобы обнаружиться, и если что сокрыто, то лишь для того, чтобы выйти наружу.

Если кто имеет уши, чтобы слышать, да слышит!»

И говорил Он им:
«Примечайте, что слышите: какою мерою мерите, такою и вам будет отмерено, и еще прибавлено.

Ибо кто имеет, тому будет дано, а кто не имеет, у того будет отобрано и то, что он имеет».

И говорил Он:
«Царство Божие таково, как если бы бросил человек зерна в землю

и ночью спал, а днем вставал, а зерно прорастало и тянулось вверх, он сам не знает, как;

земля плодоносит сама собою – сперва стебель, потом колос, потом полное зерно в колосе.

A когда созреет урожай, человек тотчас посылает серп, ибо настала пора жатвы».

И говорил:
«Чему уподобить нам Царствие Божие, и в какой притче представить его?

Оно как зерно горчичное: когда посеют его в землю, оно, что меньше всех зерен на земле,

возрастает и делается больше всех огородных растений, и пускает такие большие ветви, что птицы небесные могут вить гнезда под сенью его».

И во многих подобных притчах возвещал Он им слово, насколько они могли внять;

а без притч Он ничего не говорил, но ученикам Своим наедине все разъяснял.

И говорит Он им в тот же день, когда настал вечер:
«Переправимся на тот берег!»

И они, оставив народ, перевозят Его, как Он был, в лодке; а были с Ним и другие лодки.

И сделался вихрь великий, и волны стали бить в лодку, до того, что лодка стала уже наполняться водою.

А Он спал на корме, положив голову на изголовье. И будят Его, и говорят Ему:
«Учитель, Тебе и дела нет, что мы погибаем?»

И Он, пробудившись, пригрозил ветру и сказал морю:
«Замолчи, утихни!»
И прекратился ветер, и сделалась тишина великая.

И сказал Он им:
«Что вы так боязливы? Или еще нет у вас веры?»

И устрашились они страхом великим, и говорили друг другу:
«Кто же Он, если ветер и море Ему повинуются?»

Немецкий (GNB)

Языки

Wieder einmal war Jesus am See und wollte zu den Menschen sprechen. Es hatte sich aber eine so große Menge versammelt, dass er sich in ein Boot setzen und ein Stück vom Ufer abstoßen musste.

Die Menge blieb am Ufer,

Unter anderem sagte er:

und Jesus erklärte ihnen vieles von seiner Botschaft mit Hilfe von Gleichnissen.

»Hört zu! Ein Bauer ging aufs Feld, um zu säen.

Als er die Körner ausstreute, fiel ein Teil von ihnen auf den Weg. Da kamen die Vögel und pickten sie auf.

Andere Körner fielen auf felsigen Grund, der nur mit einer dünnen Erdschicht bedeckt war. Sie gingen rasch auf, weil sie sich nicht in der Erde verwurzeln konnten;

aber als die Sonne hochstieg, vertrockneten die jungen Pflanzen, und weil sie keine Wurzeln hatten, verdorrten sie.

Wieder andere Körner fielen in Dornengestrüpp, das bald die Pflanzen überwucherte und erstickte, sodass sie keine Frucht brachten.

Andere Körner schließlich fielen auf guten Boden; sie gingen auf, wuchsen und brachten Frucht. Manche brachten dreißig Körner, andere sechzig, wieder andere hundert.«

Und Jesus sagte: »Wer Ohren hat, soll gut zuhören!«

Als Jesus mit dem Kreis der Zwölf und den anderen Jüngern allein war, wollten sie wissen, warum er in Gleichnissen sprach.

Jesus sagte: »Euch hat Gott seinen geheimnisvollen Plan erkennen lassen, nach dem er schon begonnen hat, seine Herrschaft in der Welt aufzurichten; aber die Außenstehenden erfahren von alledem nur in Gleichnissen.

Es heißt ja: ́Sie sollen hinsehen, so viel sie wollen, und doch nichts erkennen; sie sollen zuhören, so viel sie wollen, und doch nichts verstehen, damit sie nicht zu Gott umkehren und er ihnen ihre Schuld vergibt!́«
nach Jes 6,9-10; Joh 12,40; Apg 28,26-27

Jesus fragte die Zwölf und die anderen Jünger: »Versteht ihr dieses Gleichnis denn nicht? Wie wollt ihr dann all die anderen Gleichnisse verstehen?

Der Bauer, der die Samenkörner ausstreut, sät die Botschaft Gottes aus.

Manchmal fallen die Worte auf den Weg. So ist es bei den Menschen, die die Botschaft zwar hören, aber dann kommt sofort der Satan und nimmt weg, was in ihr Herz gesät wurde.

Bei anderen ist es wie bei dem Samen, der auf felsigen Grund fällt. Sie hören die Botschaft und nehmen sie sogleich mit Freuden an;

aber sie kann in ihnen keine Wurzeln schlagen, weil diese Leute unbeständig sind. Wenn sie wegen der Botschaft in Schwierigkeiten geraten oder verfolgt werden, werden sie gleich an ihr irre.

Wieder bei anderen ist es wie bei dem Samen, der in das Dornengestrüpp fällt. Sie hören zwar die Botschaft,

aber sie verlieren sich in ihren Alltagssorgen, lassen sich vom Reichtum verführen und leben nur für ihre Wünsche. Dadurch wird die Botschaft erstickt und bleibt wirkungslos.

Bei anderen schließlich ist es wie bei dem Samen, der auf guten Boden fällt. Sie hören die Botschaft, nehmen sie an und bringen Frucht, manche dreißigfach, andere sechzigfach, wieder andere hundertfach.«

Jesus fuhr fort: »Ist die Lampe etwa dazu da, um sie unter einen Topf oder unters Bett zu stellen? Nein, sie wird auf den Lampenständer gestellt!

So soll alles, was jetzt noch an Gottes Botschaft verborgen ist, ans Licht kommen, und was jetzt noch an ihr unverständlich ist, soll verstanden werden.

Wer Ohren hat, soll gut zuhören!«

Er fügte hinzu: »Achtet auf das, was ich euch sage! Nach dem Maß eures Zuhörens wird Gott euch Verständnis geben, ja noch über das Maß eures Zuhörens hinaus!

Denn wer viel hat, dem wird noch mehr gegeben werden, aber wer wenig hat, dem wird auch noch das wenige genommen werden, das er hat.«

Zu den versammelten Menschen sagte Jesus:

»Mit der neuen Welt Gottes ist es wie mit dem Bauern und seiner Saat: Hat er gesät,

so geht er nach Hause, legt sich nachts schlafen, steht morgens wieder auf – und das viele Tage lang.

Inzwischen geht die Saat auf und wächst; der Bauer weiß nicht wie.

Ganz von selbst lässt der Boden die Pflanzen wachsen und Frucht bringen. Zuerst kommen die Halme, dann bilden sich die Ähren und schließlich füllen sie sich mit Körnern.

Sobald das Korn reif ist, schickt der Bauer die Schnitter, denn es ist Zeit zum Ernten.«

»Wie geht es zu, wenn Gott seine Herrschaft aufrichtet?«, fragte Jesus. »Womit können wir das vergleichen?

Es ist wie beim Senfkorn: Wenn es in die Erde gesät wird, ist es der kleinste Same, den es gibt.

Aber ist es einmal gesät, so geht es auf und wird größer als alle anderen Gartenpflanzen. Es treibt so große Zweige, dass die Vögel in seinem Schatten ihre Nester bauen.«

Jesus erzählte den Leuten noch viele ähnliche Gleichnisse, damit sie ihn besser verstehen konnten, und verkündete ihnen so die Botschaft Gottes.

Nie sprach er zu ihnen, ohne Gleichnisse zu gebrauchen. Aber wenn er mit seinen Jüngern allein war, erklärte er ihnen alles.

Am Abend jenes Tages sagte Jesus zu seinen Jüngern: »Kommt, wir fahren zum anderen Ufer hinüber!«

Die Jünger verabschiedeten die Leute; dann stiegen sie ins Boot, in dem Jesus noch saß, und fuhren los. Auch andere Boote fuhren mit.

Da kam ein schwerer Sturm auf, sodass die Wellen ins Boot schlugen. Das Boot füllte sich schon mit Wasser,

Jesus aber lag hinten im Boot auf dem Sitzkissen und schlief. Die Jünger weckten ihn und riefen: »Lehrer, kümmert es dich nicht, dass wir untergehen?«

Jesus stand auf, sprach ein Machtwort zu dem Sturm und befahl dem tobenden See: »Schweig! Sei still!« Da legte sich der Wind und es wurde ganz still.

»Warum habt ihr solche Angst?«, fragte Jesus. »Habt ihr denn immer noch kein Vertrauen?«

Da befiel sie große Furcht und sie fragten sich: »Wer ist das nur, dass ihm sogar Wind und Wellen gehorchen!«