а и́же а́ще соблазни́тъ еди́наго ма́лыхъ си́хъ вѣ́рующихъ въ Мя́, у́не е́сть ему́, да обѣ́сится же́рновъ осе́лскiй на вы́и его́, и пото́нетъ въ пучи́нѣ морстѣ́й.

Го́ре мíру от собла́знъ: ну́жда бо е́сть прiити́ собла́зномъ: оба́че го́ре человѣ́ку тому́, и́мже собла́знъ прихо́дитъ.

А́ще ли рука́ твоя́ или́ нога́ твоя́ соблажня́етъ тя́, отсѣцы́ ю́ и ве́рзи от себе́: добрѣ́йше ти́ е́сть вни́ти въ живо́тъ хро́му или́ бѣ́дну {безъ руки́}, не́же двѣ́ ру́цѣ и двѣ́ но́зѣ иму́щу вве́ржену бы́ти во о́гнь вѣ́чный:

и а́ще о́ко твое́ соблажня́етъ тя́, изми́ е́ и ве́рзи от себе́: добрѣ́йше ти́ е́сть со еди́нѣмъ о́комъ въ живо́тъ вни́ти, не́же двѣ́ о́цѣ иму́щу вве́ржену бы́ти въ гее́нну о́гненную.

[Зач. 75.] Блюди́те, да не пре́зрите еди́наго [от] ма́лыхъ си́хъ: глаго́лю бо ва́мъ, я́ко А́нгели и́хъ на небесѣ́хъ вы́ну ви́дятъ лице́ Отца́ Моего́ Небе́снаго.

Прiи́де бо Сы́нъ Человѣ́ческiй [взыска́ти и] спасти́ поги́бшаго.

Что́ ва́мъ мни́тся? А́ще бу́детъ нѣ́коему человѣ́ку сто́ ове́цъ, и заблу́дитъ еди́на от ни́хъ: не оста́витъ ли де́вятьдесятъ и де́вять въ гора́хъ и ше́дъ и́щетъ заблу́ждшiя?

и а́ще бу́детъ {приключи́тся} обрѣсти́ ю́, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко ра́дуется о не́й па́че, не́же о девяти́десятихъ и девяти́ не заблу́ждшихъ.

Та́ко нѣ́сть во́ля предъ Отце́мъ ва́шимъ Небе́снымъ, да поги́бнетъ еди́нъ от ма́лыхъ си́хъ.

А́ще же согрѣши́тъ къ тебѣ́ бра́тъ тво́й, иди́ и обличи́ его́ между́ тобо́ю и тѣ́мъ еди́нѣмъ: а́ще тебе́ послу́шаетъ, прiобрѣ́лъ еси́ бра́та твоего́:

а́ще ли тебе́ не послу́шаетъ, поими́ съ собо́ю еще́ еди́наго или́ два́, да при устѣ́хъ двою́ или́ трiе́хъ свидѣ́телей ста́нетъ вся́къ глаго́лъ:

а́ще же не послу́шаетъ и́хъ, повѣ́ждь це́ркви: а́ще же и це́рковь преслу́шаетъ, бу́ди тебѣ́ я́коже язы́чникъ и мыта́рь.

[Зач. 76.] Ами́нь [бо] глаго́лю ва́мъ: ели́ка а́ще свя́жете на земли́, бу́дутъ свя́зана на небеси́: и ели́ка а́ще разрѣшите́ на земли́, бу́дутъ разрѣше́на на небесѣ́хъ.

Па́ки ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко а́ще два́ от ва́съ совѣща́ета на земли́ о вся́цѣй ве́щи, ея́же а́ще про́сита, бу́детъ и́ма от Отца́ Моего́, И́же на небесѣ́хъ:

идѣ́же бо еста́ два́ или́ трiе́ со́брани во и́мя Мое́, ту́ е́смь посредѣ́ и́хъ.

Тогда́ присту́пль къ Нему́ Пе́тръ рече́: Го́споди, колькра́ты а́ще согрѣши́тъ въ мя́ бра́тъ мо́й, и отпущу́ ли ему́ до се́дмь кра́тъ?

Глаго́ла ему́ Иису́съ: не глаго́лю тебѣ́: до се́дмь кра́тъ, но до се́дмьдесятъ кра́тъ седмери́цею.

[Зач. 77.] Сего́ ра́ди уподо́бися Ца́рствiе Небе́сное человѣ́ку царю́, и́же восхотѣ́ стяза́тися о словеси́ съ рабы́ свои́ми.

Наче́ншу же ему́ стяза́тися, приведо́ша ему́ еди́наго должника́ тмо́ю тала́нтъ:

не иму́щу же ему́ возда́ти, повелѣ́ и́ госпо́дь его́ прода́ти, и жену́ его́, и ча́да, и вся́, ели́ка имѣ́яше, и отда́ти.

Па́дъ у́бо ра́бъ то́й, кла́няшеся ему́, глаго́ля: го́споди, потерпи́ на мнѣ́, и вся́ ти́ возда́мъ.

Милосе́рдовавъ же госпо́дь раба́ того́, прости́ его́ и до́лгъ отпусти́ ему́.

Изше́дъ же ра́бъ то́й, обрѣ́те еди́наго [от] клевре́тъ свои́хъ, и́же бѣ́ до́лженъ ему́ сто́мъ пѣ́нязь: и е́мь его́ давля́ше, глаго́ля: отда́ждь ми́, и́мже [ми́] еси́ до́лженъ.

Па́дъ у́бо клевре́тъ его́ на но́зѣ его́, моля́ше его́, глаго́ля: потерпи́ на мнѣ́, и вся́ возда́мъ ти́.

О́нъ же не хотя́ше, но ве́дъ всади́ его́ въ темни́цу, до́ндеже возда́стъ до́лжное.

Ви́дѣвше же клевре́ти его́ бы́вшая, сжа́лиша си́ зѣло́ и прише́дше сказа́ша господи́ну своему́ вся́ бы́вшая.

Тогда́ призва́въ его́ господи́нъ его́, глаго́ла ему́: ра́бе лука́вый, ве́сь до́лгъ о́нъ отпусти́хъ тебѣ́, поне́же умоли́лъ мя́ еси́:

не подоба́ше ли и тебѣ́ поми́ловати клевре́та твоего́, я́коже и а́зъ тя́ поми́ловахъ?

И прогнѣ́вався госпо́дь его́, предаде́ его́ мучи́телемъ, до́ндеже возда́стъ ве́сь до́лгъ сво́й.

Та́ко и Оте́цъ Мо́й Небе́сный сотвори́тъ ва́мъ, а́ще не отпустите́ кі́йждо бра́ту своему́ от серде́цъ ва́шихъ прегрѣше́нiя и́хъ.

Французский (LSG)

En ce moment, les disciples s'approchèrent de Jésus, et dirent: Qui donc est le plus grand dans le royaume des cieux?

Jésus, ayant appelé un petit enfant, le plaça au milieu d'eux,

et dit: Je vous le dis en vérité, si vous ne vous convertissez et si vous ne devenez comme les petits enfants, vous n'entrerez pas dans le royaume des cieux.

C'est pourquoi, quiconque se rendra humble comme ce petit enfant sera le plus grand dans le royaume des cieux.

Et quiconque reçoit en mon nom un petit enfant comme celui-ci, me reçoit moi-même.

Mais, si quelqu'un scandalisait un de ces petits qui croient en moi, il vaudrait mieux pour lui qu'on suspendît à son cou une meule de moulin, et qu'on le jetât au fond de la mer.

Malheur au monde à cause des scandales! Car il est nécessaire qu'il arrive des scandales; mais malheur à l'homme par qui le scandale arrive!

Si ta main ou ton pied est pour toi une occasion de chute, coupe-les et jette-les loin de toi; mieux vaut pour toi entrer dans la vie boiteux ou manchot, que d'avoir deux pieds ou deux mains et d'être jeté dans le feu éternel.

Et si ton oeil est pour toi une occasion de chute, arrache-le et jette-le loin de toi; mieux vaut pour toi entrer dans la vie, n'ayant qu'un oeil, que d'avoir deux yeux et d'être jeté dans le feu de la géhenne.

Gardez-vous de mépriser un seul de ces petits; car je vous dis que leurs anges dans les cieux voient continuellement la face de mon Père qui est dans les cieux.

Car le Fils de l'homme est venu sauver ce qui était perdu.

Que vous en semble? Si un homme a cent brebis, et que l'une d'elles s'égare, ne laisse-t-il pas les quatre-vingt-dix-neuf autres sur les montagnes, pour aller chercher celle qui s'est égarée?

Et, s'il la trouve, je vous le dis en vérité, elle lui cause plus de joie que les quatre-vingt-dix-neuf qui ne se sont pas égarées.

De même, ce n'est pas la volonté de votre Père qui est dans les cieux qu'il se perde un seul de ces petits.

Si ton frère a péché, va et reprends-le entre toi et lui seul. S'il t'écoute, tu as gagné ton frère.

Mais, s'il ne t'écoute pas, prends avec toi une ou deux personnes, afin que toute l'affaire se règle sur la déclaration de deux ou de trois témoins.

S'il refuse de les écouter, dis-le à l'Église; et s'il refuse aussi d'écouter l'Église, qu'il soit pour toi comme un païen et un publicain.

Je vous le dis en vérité, tout ce que vous lierez sur la terre sera lié dans le ciel, et tout ce que vous délierez sur la terre sera délié dans le ciel.

Je vous dis encore que, si deux d'entre vous s'accordent sur la terre pour demander une chose quelconque, elle leur sera accordée par mon Père qui est dans les cieux.

Car là où deux ou trois sont assemblés en mon nom, je suis au milieu d'eux.

Alors Pierre s'approcha de lui, et dit: Seigneur, combien de fois pardonnerai-je à mon frère, lorsqu'il péchera contre moi? Sera-ce jusqu'à sept fois?

Jésus lui dit: Je ne te dis pas jusqu'à sept fois, mais jusqu'à septante fois sept fois.

C'est pourquoi, le royaume des cieux est semblable à un roi qui voulut faire rendre compte à ses serviteurs.

Quand il se mit à compter, on lui en amena un qui devait dix mille talents.

Comme il n'avait pas de quoi payer, son maître ordonna qu'il fût vendu, lui, sa femme, ses enfants, et tout ce qu'il avait, et que la dette fût acquittée.

Le serviteur, se jetant à terre, se prosterna devant lui, et dit: Seigneur, aie patience envers moi, et je te paierai tout.

Ému de compassion, le maître de ce serviteur le laissa aller, et lui remit la dette.

Après qu'il fut sorti, ce serviteur rencontra un de ses compagnons qui lui devait cent deniers. Il le saisit et l'étranglait, en disant: Paie ce que tu me dois.

Son compagnon, se jetant à terre, le suppliait, disant: Aie patience envers moi, et je te paierai.

Mais l'autre ne voulut pas, et il alla le jeter en prison, jusqu'à ce qu'il eût payé ce qu'il devait.

Ses compagnons, ayant vu ce qui était arrivé, furent profondément attristés, et ils allèrent raconter à leur maître tout ce qui s'était passé.

Alors le maître fit appeler ce serviteur, et lui dit: Méchant serviteur, je t'avais remis en entier ta dette, parce que tu m'en avais supplié;

ne devais-tu pas aussi avoir pitié de ton compagnon, comme j'ai eu pitié de toi?

Et son maître, irrité, le livra aux bourreaux, jusqu'à ce qu'il eût payé tout ce qu'il devait.

C'est ainsi que mon Père céleste vous traitera, si chacun de vous ne pardonne à son frère de tout son coeur.

Узбекский

Шу кез шогирдлар Исонинг олдига келиб:- Осмон Шоҳлигида ким буюк? – деган саволни бердилар.

Исо ёнига бир болани чақириб, уни ўрталарида турғизиб:

- Сизларга чинини айтайин, – деди. – Агар сиз йўлингиздан қайтиб, болалардай бўлмасангиз, Осмон Шоҳлигига сира киролмайсизлар.

Шундай қилиб, ким бу бола каби ўзини паст олиб юрса, Осмон Шоҳлигида энг буюк бўлади.

Ким шундай бир болани Менинг номимдан қабул қилса, Мени қабул қилган бўлади.

“Кимки Менга ишонган бу кичиклардан биронтасини йўлдан оздирса, унинг бўйнига улкан тегирмон тошини осиб денгиз чуқурлигига чўктирилиши у учун яхшироқ бўлар эди.

Васвасалар дастидан бу дунёнинг ҳолига вой! Васвасалар келиши шаксиздир, лекин ким орқали келса, ўша одамнинг ҳолига вой!

Агар қўлинг ёки оёғинг сени йўлдан оздирса, уни кесиб ташла. Сенга икки қўлу икки оёғинг билан абадий ўтга ташланишдан кўра, майиб ёки чўлоқ бўлиб абадий ҳаётга эришганинг яхшироқдир.

Агар кўзинг сени йўлдан оздирса, уни ўйиб ташла. Сенга икки кўзинг билан ўтли жаҳаннамга ташланишдан кўра, бир кўз билан абадий ҳаётга эришганинг яхшироқдир”.

“Эҳтиёт бўлинглар, бу кичиклардан биронтасини ҳам хор қилманглар. Мен сизга шуни айтаман: осмонда уларнинг фаришталари доимо самовий Отамнинг жамолини кўриб турадилар.

[Инсон Ўғли эса адашиб гумроҳ бўлганларни қутқариш учун келган.]

Сизларнинг фикрингиз қандай? Агар бир одамнинг юзта қўйи бўлиб, улардан бири адашиб қолса, тўқсон тўққизини тоғларда қолдириб, адашиб қолганни излаб кетмайдими?

Агарда уни топиб олса борми, сизга ростини айтсам, адашмаган тўқсон тўққизтасидан кўра, шу бир қўй учун у кўпроқ севинади.

Шунга ўхшаб, осмондаги Отангиз бу кичиклардан бирининг ҳам ҳалок бўлишини истамайди”.

“Агар биродаринг сенга қарши гуноҳ қилса, унинг олдига бориб, фақат юзма-юз гапириб, айбини унга кўрсат. Агар сенга қулоқ солса, сен биродарингни қайтариб олган бўласан.

Агар сенга қулоқ солмаса, ўзинг билан яна бир ёки икки кишини олиб бор, токи Тавротда ёзилганидек* “айтилувчи ҳар бир сўз икки ёки уч шоҳиднинг гувоҳлиги билан тасдиқлансин”.

Агар уларга ҳам қулоқ солмаса, имонлилар жамоатига айт. Агар имонлилар жамоатига ҳам қулоқ солмаса, уни кофир ёки тамагир қаторида сана.

Сизларга чинини айтайин: ер юзида сизлар нимаики боғласангизлар, осмонда ҳам боғланган бўлади. Ер юзида нимаики ечсангизлар, осмонда ҳам ечилган бўлади.

Сизларга яна шуни ҳам айтай: агар ер юзида сиздан икки киши якдил бўлиб, қандайдир бир нарсани сўрашса, Менинг осмондаги Отам уларнинг тилагини бажаради.

Қаерда икки ёки уч киши Менинг номим учун йиғилса, Мен шу ерда уларнинг ўртасида бўламан”.

Шу вақтда Бутрус келиб Исога: “Раббим, – деди, – агар биродарим менга қарши гуноҳ қилса, мен неча марта уни кечирайин? Етти марта кечсам етарми?”

Исо унга деди: “Сенга етти марта эмас, балки етмиш карра етти марта, деяпман.

Бинобарин, Осмон Шоҳлиги бандалари билан ҳисоб-китоб қилишни истаган бир подшоҳга ўхшайди.

Ҳисоблашишни бошлаганда, ундан ўн минг олтин ёмби қарздор бўлган бир бандани унинг қошига келтирибдилар.

Лекин қарз тўлашга ҳеч нарсаси бўлмагани учун, подшоҳ унга ўзини, хотинини, болаларини ва бутун мол-мулкини сотиб, қарзини тўлашни буюрибди.

Банда эса ерга йиқилиб, подшоҳига таъзим қилиб:- Подшоҳим, сабр қилинг, мен сизга ҳаммасини тўлайман, – дебди.

Бу бандасига раҳми келиб, подшоҳ уни қўйиб юборибди ва қарзини кечириб юборибди.

У банда эса ташқарига чиқиб, ўзидан юз кумуш танга қарздор бўлган бир шеригини учратиб, уни ушлаб олибди-да:- Мендан олган қарзингни қайтар! – деб бўға бошлабди.

Шериги эса унинг оёқларига йиқилиб:- Сабр қил, мен сенга ҳаммасини тўлайман, – деб ёлворибди.

Бироқ у бунга кўнмабди, бориб, қарзини тўламагунича шеригини зиндонга қаматиб қўйибди.

Унинг шериклари бу воқеани кўриб, жуда хафа бўлишибди ва бориб, подшоҳга ҳамма бўлиб-ўтганни хабар қилишибди.

Шунда подшоҳ бандасини олдига чақириб:- Эй ёвуз банда! – дебди. – Менга ёлворганинг учун, мен сенинг барча қарзингдан кечдим.

Мен сенга раҳм қилганимдай, сен ҳам шеригингга раҳм қилсанг бўлмасмиди?

Ғазабланган подшоҳ ҳамма қарзини тўламагунча бандасини азоб берувчиларнинг қўлига топширибди.

Шунингдек, агар сизларнинг ҳар бирингиз ўз биродарингизнинг гуноҳини чин кўнгилдан кечирмасангиз, Менинг самовий Отам ҳам сизларга худди шу йўлни тутади”.

Таджикский

Языки

Дар он соат шогирдон назди Исо омада, гуфтанд: «Дар Малакути Осмон кист бузургтар?»

Исо кӯдакеро ҷеғ зада, дар миёни онҳо ба по гузошт,

Ва гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям: агар руҷӯъ накунед ва монанди кӯдакон нашавед, ба Малакути Осмон нахоҳед даромад.

Пас, ҳар кӣ худро мисли ин кӯдак фурӯтан созад, дар Малакути Осмон бузургтар аст;

Ва ҳар кӣ яке аз ин гуна кӯдаконро ба номи Ман қабул кунад, вай Маро қабул мекунад;

Ва ҳар кӣ яке аз ин тифлонро, ки ба Ман имон меоваранд, ба васваса андозад, барои вай беҳтар аст, ки санги осиёе бар гарданаш овехта, вайро дар қаъри баҳр ғарқ кунанд.

Вой бар ҳоли ҷаҳон ба сабаби васвасаҳо, зеро ки вуқӯи васвасаҳо ногузир аст; лекин вой бар ҳоли касе ки сабаби васвасаҳо гардад.

Пас, агар дастат ё поят туро ба васваса андозад, онро бурида, аз худ дур андоз; барои ту беҳтар аст, ки ланг ва ё шал шуда ба ҳаёт дароӣ, аз ин ки бо ду даст ва бо ду по дар оташи ҷовидонӣ андохта шавӣ;

Ва агар чашмат туро ба васваса андозад, онро канда, аз худ дур андоз; барои ту беҳтар аст, ки якчашма шуда ба ҳаёт дароӣ, аз ин ки бо ду чашм дар оташи дӯзах андохта шавӣ.

Зинҳор, ҳеҷ яке аз ин тифлонро хор нашуморед; зеро ба шумо мегӯям ки фариштаҳои онҳо дар осмон ҳамеша рӯи Падари Маро, ки дар осмон аст, мебинанд.

Зеро ки Писари Одам омадааст, то ки гумшударо наҷот диҳад.

Фикри шумо чист? Агар касе сад гӯсфанд дошта бошад, ва яке аз онҳо гум шавад, оё вай наваду нӯҳро дар кӯҳсор гузошта, ба ҷустуҷӯи он як гумшуда намеравад?

Ва агар иттифоқан онро ёбад, ба ростӣ ба шумо мегӯям, барои он бештар шодӣ мекунад аз он наваду нӯҳ, ки гум нашудаанд.

Ба ҳамин роҳ, иродаи Падари шумо, ки дар осмон аст, ин нест, ки яке аз ин тифлон нобуд шавад.

Агар бародарат ба ту гуноҳ кунад, рафта байни худат ва ӯ ба танҳоӣ гуноҳашро фаҳмон: агар ба сухани ту гӯш диҳад, бародари худро дарёфтӣ;

Ва агар гӯш надиҳад, як ё ду каси дигарро ҳамроҳи худ бигир, то ки аз забони ду ё се шоҳид ҳар сухан тасдиқ шавад.

Ва агар ба онҳо гӯш надиҳад, ба калисо бигӯ; ва агар ба калисо низ гӯш надиҳад, бигзор ӯ барои ту чун халқҳо ва ё чун боҷгир бошад.

Ба ростӣ ба шумо мегӯям: он чи шумо бар замин бандед, дар осмон баста хоҳад шуд; ва он чи бар замин кушоед, дар осмон кушода хоҳад шуд.

Ҳамчунин ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки агар ду нафар аз шумо бар замин дар бораи талабидани ҳар чиз муттафиқ шаванд, аз тарафи Падари Ман, ки дар осмон аст, ба онҳо бахшида хоҳад шуд.

Зеро дар ҷое ки ду ё се кас ба номи Ман ҷамъ шаванд, Ман дар миёни онҳо ҳастам».

Он гоҳ Петрус назди Ӯ омада, гуфт: «Худовандо! Чанд бор ба бародари худ, ки нисбат ба ман гуноҳ карда бошад, авф намоям? Оё то ҳафт бор?»

Исо ба вай гуфт: «Ба ту намегӯям: ́То ҳафт бор́, балки то ҳафтод карат ҳафтод бор.

Аз ин рӯ Малакути Осмон монанди подшоҳест, ки мехост бо ғуломони худ ҳисобӣ кунад.

Вақте ки ба ҳисобӣ шурӯъ намуд, якеро назди вай оварданд, ки даҳ ҳазор талант аз вай қарз дошт.

Чун чизе барои адои қарз надошт, хоҷааш амр фармуд, ки худаш, занаш, фарзандонаш ва ҳамаи дороияшро фурӯхта, қарзашро адо кунанд.

Ғулом рӯй ба замин ниҳода, ба вай саҷда бурд ва гуфт: ́Эй хоҷа! Ба ман мӯҳлат деҳ, ва ман ҳамаашро ба ту адо хоҳам кард́.

Ва хоҷаи он ғулом, раҳмаш омада, вайро ҷавоб дод ва қарзашро ба вай бахшид.

Лекин чун он ғулом берун рафт, яке аз рафиқони худро ёфт, ки аз ӯ сад динор қарздор буд; вайро сахт дошта ва гулӯяшро фишурда, гуфт: ́Он қарзатро ба ман адо кун́.

Он рафиқаш ба пойҳои ӯ афтода ва илтимос намуда, гуфт: ́Ба ман мӯҳлат деҳ, ва ман ҳамаашро ба ту адо хоҳам кард́.

Аммо ӯ розӣ нашуд, балки рафта, вайро дар зиндон андохт, то ки қарзашро адо кунад.

Чун рафиқонаш ин воқеаро диданд, бисёр ғамгин шуданд ва назди хоҷаи худ омада, ҳар он чи рӯй дода буд, ба вай нақл карданд.

Он гоҳ хоҷаашон ӯро назди худ даъват намуда, гуфт: ́Эй ғуломи шарир! Тамоми қарзатро ман ба ту бахшидам, зеро ки ту аз ман илтимос кардӣ;

Оё туро низ лозим набуд, ки ба рафиқи худ раҳм кунӣ, чунон ки ман ба ту раҳм кардам?́

Ва хоҷааш ба хашм омада, ӯро ба шиканҷакунандагон супурд, то тамоми қарзашро адо кунад.

Ҳамин тавр Падари Ман, ки дар осмон аст, бо шумо низ амал хоҳад кард, агар ҳар яке аз шумо гуноҳҳои бародари худро аз самими қалб авф накунад».