[Зач. 16.] Внемли́те ми́лостыни ва́шея не твори́ти предъ человѣ́ки, да ви́дими бу́дете и́ми: а́ще ли же ни́, мзды́ не и́мате от Отца́ ва́шего, И́же е́сть на небесѣ́хъ.

Егда́ у́бо твори́ши ми́лостыню, не воструби́ предъ собо́ю, я́коже лицемѣ́ри творя́тъ въ со́нмищихъ и въ сто́гнахъ, я́ко да просла́вятся от человѣ́къ. Ами́нь глаго́лю ва́мъ, воспрiе́млютъ мзду́ свою́.

Тебѣ́ же творя́щу ми́лостыню, да не увѣ́сть шу́йца твоя́, что́ твори́тъ десни́ца твоя́,

я́ко да бу́детъ ми́лостыня твоя́ въ та́йнѣ: и Оте́цъ тво́й, ви́дяй въ та́йнѣ, то́й возда́стъ тебѣ́ я́вѣ.

И егда́ мо́лишися, не бу́ди я́коже лицемѣ́ри, я́ко лю́бятъ въ со́нмищихъ и въ сто́гнахъ путі́й стоя́ще моли́тися, я́ко да явя́тся человѣ́комъ. Ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко воспрiе́млютъ мзду́ свою́.

Ты́ же, егда́ мо́лишися, вни́ди въ клѣ́ть твою́, и затвори́въ две́ри твоя́, помоли́ся Отцу́ твоему́, И́же въ та́йнѣ: и Оте́цъ тво́й, ви́дяй въ та́йнѣ, возда́стъ тебѣ́ я́вѣ.

Моля́щеся же не ли́шше глаго́лите, я́коже язы́чницы: мня́тъ бо, я́ко во многоглаго́ланiи свое́мъ услы́шани бу́дутъ:

не подо́битеся у́бо и́мъ: вѣ́сть бо Оте́цъ ва́шъ, и́хже тре́буете, пре́жде проше́нiя ва́шего.

Си́це у́бо моли́теся вы́: О́тче на́шъ, И́же еси́ на небесѣ́хъ, да святи́тся и́мя Твое́:

да прiи́детъ Ца́рствiе Твое́: да бу́детъ во́ля Твоя́, я́ко на небеси́, и на земли́:

хлѣ́бъ на́шъ насу́щный да́ждь на́мъ дне́сь:

и оста́ви на́мъ до́лги на́шя, я́ко и мы́ оставля́емъ должнико́мъ на́шымъ:

и не введи́ на́съ въ напа́сть, но изба́ви на́съ от лука́ваго: я́ко Твое́ е́сть Ца́рствiе и си́ла и сла́ва во вѣ́ки. Ами́нь.

[Зач. 17.] А́ще бо отпуща́ете человѣ́комъ согрѣше́нiя и́хъ, отпу́ститъ и ва́мъ Оте́цъ ва́шъ Небе́сный:

а́ще ли не отпуща́ете человѣ́комъ согрѣше́нiя и́хъ, ни Оте́цъ ва́шъ отпу́ститъ ва́мъ согрѣше́нiй ва́шихъ.

Егда́ же постите́ся, не бу́дите я́коже лицемѣ́ри сѣ́тующе: помрача́ютъ бо ли́ца своя́, я́ко да явя́тся человѣ́комъ постя́щеся. Ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко воспрiе́млютъ мзду́ свою́.

Ты́ же постя́ся пома́жи главу́ твою́, и лице́ твое́ умы́й,

я́ко да не яви́шися человѣ́комъ постя́ся, но Отцу́ твоему́, И́же въ та́йнѣ: и Оте́цъ тво́й, ви́дяй въ та́йнѣ, возда́стъ тебѣ́ я́вѣ.

Не скрыва́йте себѣ́ сокро́вищъ на земли́, идѣ́же че́рвь и тля́ тли́тъ, и идѣ́же та́тiе подко́пываютъ и кра́дутъ:

скрыва́йте же себѣ́ сокро́вище на небеси́, идѣ́же ни че́рвь, ни тля́ тли́тъ, и идѣ́же та́тiе не подко́пываютъ, ни кра́дутъ:

идѣ́же бо е́сть сокро́вище ва́ше, ту́ бу́детъ и се́рдце ва́ше.

[Зач. 18.] Свѣти́лникъ тѣ́лу е́сть о́ко. А́ще у́бо бу́детъ о́ко твое́ про́сто, все́ тѣ́ло твое́ свѣ́тло бу́детъ:

а́ще ли о́ко твое́ лука́во бу́детъ, все́ тѣ́ло твое́ те́мно бу́детъ. А́ще у́бо свѣ́тъ, и́же въ тебѣ́, тма́ е́сть, то́ тма́ кольми́?

Никто́же мо́жетъ двѣма́ господи́нома рабо́тати: лю́бо еди́наго возлю́битъ, а друга́го возненави́дитъ: или́ еди́наго держи́тся, о друзѣ́мъ же неради́ти на́чнетъ. Не мо́жете Бо́гу рабо́тати и мамо́нѣ.

Сего́ ра́ди глаго́лю ва́мъ: не пецы́теся душе́ю ва́шею, что́ я́сте, или́ что́ пiе́те: ни тѣ́ломъ ва́шимъ, во что́ облече́теся. Не душа́ ли бо́лши е́сть пи́щи, и тѣ́ло оде́жди?

Воззри́те на пти́цы небе́сныя, я́ко не сѣ́ютъ, ни жну́тъ, ни собира́ютъ въ жи́тницы, и Оте́цъ ва́шъ Небе́сный пита́етъ и́хъ. Не вы́ ли па́че лу́чши и́хъ есте́?

Кто́ же от ва́съ пекі́йся мо́жетъ приложи́ти во́зрасту своему́ ла́коть еди́нъ?

И о оде́жди что́ пече́теся? Смотри́те кри́нъ се́лныхъ, ка́ко расту́тъ: не тружда́ются, ни пряду́тъ:

глаго́лю же ва́мъ, я́ко ни Соломо́нъ во все́й сла́вѣ свое́й облече́ся, я́ко еди́нъ от си́хъ:

а́ще же сѣ́но се́лное, дне́сь су́ще и у́трѣ въ пе́щь вмета́емо, Бо́гъ та́ко одѣва́етъ, не мно́го ли па́че ва́съ, маловѣ́ри?

[Зач. 19.] Не пецы́теся у́бо, глаго́люще: что́ я́мы, или́ что́ пiе́мъ, или́ чи́мъ оде́ждемся?

Всѣ́хъ бо си́хъ язы́цы и́щутъ: вѣ́сть бо Оте́цъ ва́шъ Небе́сный, я́ко тре́буете си́хъ всѣ́хъ.

Ищи́те же пре́жде Ца́рствiя Бо́жiя и пра́вды Его́, и сiя́ вся́ приложа́тся ва́мъ.

Не пецы́теся у́бо на у́трей, у́тренiй бо собо́ю пече́тся: довлѣ́етъ дне́ви зло́ба {попече́нiе} его́.

[Зач. 80.] Подо́бно бо е́сть Ца́рствiе Небе́сное человѣ́ку домови́ту, и́же изы́де ку́пно {зѣло́} у́тро ная́ти дѣ́латели въ виногра́дъ сво́й,

и совѣща́въ съ дѣ́латели по пѣ́нязю на де́нь, посла́ и́хъ въ виногра́дъ сво́й.

И изше́дъ въ тре́тiй ча́съ, ви́дѣ и́ны стоя́щя на то́ржищи пра́здны,

и тѣ́мъ рече́: иди́те и вы́ въ виногра́дъ мо́й, и е́же бу́детъ пра́вда, да́мъ ва́мъ. Они́ же идо́ша.

Па́ки же изше́дъ въ шесты́й и девя́тый ча́съ, сотвори́ та́коже.

Во единыйжена́десять ча́съ изше́дъ, обрѣ́те другі́я стоя́щя пра́здны и глаго́ла и́мъ: что́ здѣ́ стоите́ ве́сь де́нь пра́здни?

Глаго́лаша ему́: я́ко никто́же на́съ ная́тъ. Глаго́ла и́мъ: иди́те и вы́ въ виногра́дъ [мо́й], и е́же бу́детъ пра́ведно, прiи́мете.

Ве́черу же бы́вшу, глаго́ла господи́нъ виногра́да къ приста́внику своему́: призови́ дѣ́латели и да́ждь и́мъ мзду́, наче́нъ от послѣ́днихъ до пе́рвыхъ.

И прише́дше и́же во единыйна́десять ча́съ, прiя́ша по пѣ́нязю.

Прише́дше же пе́рвiи мня́ху, я́ко вя́щше прiи́мутъ: и прiя́ша и ті́и по пѣ́нязю:

прiе́мше же ропта́ху на господи́на,

глаго́люще, я́ко сі́и послѣ́днiи еди́нъ ча́съ сотвори́ша, и ра́вныхъ на́мъ сотвори́лъ и́хъ еси́, поне́сшымъ тяготу́ дне́ и ва́ръ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ еди́ному и́хъ: дру́же, не оби́жу тебе́: не по пѣ́нязю ли совѣща́лъ еси́ со мно́ю?

Возми́ твое́ и иди́: хощу́ же и сему́ послѣ́днему да́ти, я́коже и тебѣ́:

или́ нѣ́сть ми́ лѣ́ть сотвори́ти, е́же хощу́, во свои́хъ ми́? А́ще о́ко твое́ лука́во е́сть, я́ко а́зъ бла́гъ е́смь?

Та́ко бу́дутъ послѣ́днiи пе́рви, и пе́рвiи послѣ́дни: мно́зи бо су́ть зва́ни, ма́ло же избра́нныхъ.

[Зач. 81.] И восходя́ Иису́съ во Иерусали́мъ, поя́тъ обана́десяте ученика́ еди́ны {осо́бь} на пути́ и рече́ и́мъ:

се́, восхо́димъ во Иерусали́мъ, и Сы́нъ Человѣ́ческiй пре́данъ бу́детъ архiере́емъ и кни́жникомъ: и осу́дятъ Его́ на сме́рть,

и предадя́тъ Его́ язы́комъ на поруга́нiе и бiе́нiе и пропя́тiе: и въ тре́тiй де́нь воскре́снетъ.

Тогда́ приступи́ къ Нему́ ма́ти сы́ну Зеведе́ову съ сыно́ма свои́ма, кла́няющися и прося́щи нѣ́что от Него́.

О́нъ же рече́ е́й: чесо́ хо́щеши? Глаго́ла ему́: рцы́, да ся́дета сiя́ о́ба сы́на моя́, еди́нъ одесну́ю Тебе́, и еди́нъ ошу́юю [Тебе́], во Ца́рствiи Твое́мъ.

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́: не вѣ́ста, чесо́ про́сита: мо́жета ли пи́ти ча́шу, ю́же А́зъ и́мамъ пи́ти, или́ креще́нiемъ, и́мже А́зъ креща́юся, крести́тися? Глаго́ласта ему́: мо́жева.

И глаго́ла и́ма: ча́шу у́бо Мою́ испiе́та, и креще́нiемъ, и́мже А́зъ креща́юся, и́мате крести́тися: а е́же сѣ́сти одесну́ю Мене́ и ошу́юю Мене́, нѣ́сть Мое́ да́ти, но и́мже угото́вася от Отца́ Моего́.

И слы́шавше де́сять, негодова́ша о обою́ бра́ту.

Иису́съ же призва́въ и́хъ, рече́: вѣ́сте, я́ко кня́зи язы́къ госпо́дствуютъ и́ми, и вели́цыи облада́ютъ и́ми:

не та́ко же бу́детъ въ ва́съ: но и́же а́ще хо́щетъ въ ва́съ вя́щшiй бы́ти, да бу́детъ ва́мъ слуга́:

и и́же а́ще хо́щетъ въ ва́съ бы́ти пе́рвый, бу́ди ва́мъ ра́бъ:

я́коже Сы́нъ Человѣ́ческiй не прiи́де, да послу́жатъ Ему́, но послужи́ти и да́ти ду́шу Свою́ избавле́нiе за мно́гихъ.

[Зач. 82.] И исходя́щу Ему́ от Иерихо́на, по Не́мъ и́де наро́дъ мно́гъ.

И се́, два́ слѣпца́ сѣдя́ща при пути́, слы́шавша, я́ко Иису́съ мимохо́дитъ, возопи́ста, глаго́люща: поми́луй ны́, Го́споди, Сы́не Дави́довъ.

Наро́дъ же преща́ше и́ма, да умолчи́та: о́на же па́че вопiя́ста, глаго́люща: поми́луй ны́, Го́споди, Сы́не Дави́довъ.

И воста́въ Иису́съ возгласи́ я́ и рече́: что́ хо́щета, да сотворю́ ва́ма?

Глаго́ласта Ему́: Го́споди, да отве́рзетѣся о́чи на́ю.

Милосе́рдовавъ же Иису́съ прикосну́ся о́чiю и́ма: и а́бiе прозрѣ́ста и́ма о́чи, и по Не́мъ идо́ста.

Синодальный

1 Учение о милостыне; 5 о молитве; 9 «Отче наш…»; 16 о посте; 19 о сокровище; 22 око – светильник; 24 служение двум господам; 25 о заботах.

[Зач. 16.] Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.

У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,

чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;

не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.

Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;

да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.

[Зач. 17.] Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный,

а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое,

чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,

но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут,

ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

[Зач. 18.] Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло;

если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне*. //*Богатству.

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?

Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;

но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, ка́к всякая из них;

если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

[Зач. 19.] Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?

потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

1 Притча о работниках в винограднике и их плата. 17 Предсказание Иисуса Христа о Его смерти. 20 Просьба матери сыновей Зеведеевых. 27 «Кто хочет быть первым…» 29 Исцеление двух слепых.

[Зач. 80.] Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой

и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой;

выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно,

и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что́ следовать будет, дам вам. Они пошли.

Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то́ же.

Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что́ вы стоите здесь целый день праздно?

Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что́ следовать будет, полу́чите.

Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых.

И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию.

Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию;

и, получив, стали роптать на хозяина дома

и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной.

Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною?

возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то́ же, что́ и тебе;

разве я не властен в своем делать, что́ хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?

Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных.

[Зач. 81.] И, восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им:

вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть;

и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет.

Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него.

Он сказал ей: чего ты хочешь? Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.

Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? Они говорят Ему: можем.

И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано Отцом Моим.

Услышав сие, прочие десять учеников вознегодовали на двух братьев.

Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими;

но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть бо́льшим, да будет вам слугою;

и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом;

так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.

[Зач. 82.] И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа.

И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!

Народ же заставлял их молчать; но они еще громче стали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!

Иисус, остановившись, подозвал их и сказал: чего вы хотите от Меня?

Они говорят Ему: Господи! чтобы открылись глаза наши.

Иисус же, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним.

Французский (LSG)

Языки

Gardez-vous de pratiquer votre justice devant les hommes, pour en être vus; autrement, vous n'aurez point de récompense auprès de votre Père qui est dans les cieux.

Lors donc que tu fais l'aumône, ne sonne pas de la trompette devant toi, comme font les hypocrites dans les synagogues et dans les rues, afin d'être glorifiés par les hommes. Je vous le dis en vérité, ils reçoivent leur récompense.

Mais quand tu fais l'aumône, que ta main gauche ne sache pas ce que fait ta droite,

afin que ton aumône se fasse en secret; et ton Père, qui voit dans le secret, te le rendra.

Lorsque vous priez, ne soyez pas comme les hypocrites, qui aiment à prier debout dans les synagogues et aux coins des rues, pour être vus des hommes. Je vous le dis en vérité, ils reçoivent leur récompense.

Mais quand tu pries, entre dans ta chambre, ferme ta porte, et prie ton Père qui est là dans le lieu secret; et ton Père, qui voit dans le secret, te le rendra.

En priant, ne multipliez pas de vaines paroles, comme les païens, qui s'imaginent qu'à force de paroles ils seront exaucés.

Ne leur ressemblez pas; car votre Père sait de quoi vous avez besoin, avant que vous le lui demandiez.

Voici donc comment vous devez prier: Notre Père qui es aux cieux! Que ton nom soit sanctifié;

que ton règne vienne; que ta volonté soit faite sur la terre comme au ciel.

Donne-nous aujourd'hui notre pain quotidien;

pardonne-nous nos offenses, comme nous aussi nous pardonnons à ceux qui nous ont offensés;

ne nous induis pas en tentation, mais délivre-nous du malin. Car c'est à toi qu'appartiennent, dans tous les siècles, le règne, la puissance et la gloire. Amen!

Si vous pardonnez aux hommes leurs offenses, votre Père céleste vous pardonnera aussi;

mais si vous ne pardonnez pas aux hommes, votre Père ne vous pardonnera pas non plus vos offenses.

Lorsque vous jeûnez, ne prenez pas un air triste, comme les hypocrites, qui se rendent le visage tout défait, pour montrer aux hommes qu'ils jeûnent. Je vous le dis en vérité, ils reçoivent leur récompense.

Mais quand tu jeûnes, parfume ta tête et lave ton visage,

afin de ne pas montrer aux hommes que tu jeûnes, mais à ton Père qui est là dans le lieu secret; et ton Père, qui voit dans le secret, te le rendra.

Ne vous amassez pas des trésors sur la terre, où la teigne et la rouille détruisent, et où les voleurs percent et dérobent;

mais amassez-vous des trésors dans le ciel, où la teigne et la rouille ne détruisent point, et où les voleurs ne percent ni ne dérobent.

Car là où est ton trésor, là aussi sera ton coeur.

L'oeil est la lampe du corps. Si ton oeil est en bon état, tout ton corps sera éclairé;

mais si ton oeil est en mauvais état, tout ton corps sera dans les ténèbres. Si donc la lumière qui est en toi est ténèbres, combien seront grandes ces ténèbres!

Nul ne peut servir deux maîtres. Car, ou il haïra l'un, et aimera l'autre; ou il s'attachera à l'un, et méprisera l'autre. Vous ne pouvez servir Dieu et Mamon.

C'est pourquoi je vous dis: Ne vous inquiétez pas pour votre vie de ce que vous mangerez, ni pour votre corps, de quoi vous serez vêtus. La vie n'est-elle pas plus que la nourriture, et le corps plus que le vêtement?

Regardez les oiseaux du ciel: ils ne sèment ni ne moissonnent, et ils n'amassent rien dans des greniers; et votre Père céleste les nourrit. Ne valez-vous pas beaucoup plus qu'eux?

Qui de vous, par ses inquiétudes, peut ajouter une coudée à la durée de sa vie?

Et pourquoi vous inquiéter au sujet du vêtement? Considérez comment croissent les lis des champs: ils ne travaillent ni ne filent;

cependant je vous dis que Salomon même, dans toute sa gloire, n'a pas été vêtu comme l'un d'eux.

Si Dieu revêt ainsi l'herbe des champs, qui existe aujourd'hui et qui demain sera jetée au four, ne vous vêtira-t-il pas à plus forte raison, gens de peu de foi?

Ne vous inquiétez donc point, et ne dites pas: Que mangerons-nous? que boirons-nous? de quoi serons-nous vêtus?

Car toutes ces choses, ce sont les païens qui les recherchent. Votre Père céleste sait que vous en avez besoin.

Cherchez premièrement le royaume et la justice de Dieu; et toutes ces choses vous seront données par-dessus.

Ne vous inquiétez donc pas du lendemain; car le lendemain aura soin de lui-même. A chaque jour suffit sa peine.

Car le royaume des cieux est semblable à un maître de maison qui sortit dès le matin, afin de louer des ouvriers pour sa vigne.

Il convint avec eux d'un denier par jour, et il les envoya à sa vigne.

Il sortit vers la troisième heure, et il en vit d'autres qui étaient sur la place sans rien faire.

Il leur dit: Allez aussi à ma vigne, et je vous donnerai ce qui sera raisonnable.

Et ils y allèrent. Il sortit de nouveau vers la sixième heure et vers la neuvième, et il fit de même.

Étant sorti vers la onzième heure, il en trouva d'autres qui étaient sur la place, et il leur dit: Pourquoi vous tenez-vous ici toute la journée sans rien faire?

Ils lui répondirent: C'est que personne ne nous a loués. Allez aussi à ma vigne, leur dit-il.

Quand le soir fut venu, le maître de la vigne dit à son intendant: Appelle les ouvriers, et paie-leur le salaire, en allant des derniers aux premiers.

Ceux de la onzième heure vinrent, et reçurent chacun un denier.

Les premiers vinrent ensuite, croyant recevoir davantage; mais ils reçurent aussi chacun un denier.

En le recevant, ils murmurèrent contre le maître de la maison,

et dirent: Ces derniers n'ont travaillé qu'une heure, et tu les traites à l'égal de nous, qui avons supporté la fatigue du jour et la chaleur.

Il répondit à l'un d'eux: Mon ami, je ne te fais pas tort; n'es-tu pas convenu avec moi d'un denier?

Prends ce qui te revient, et va-t'en. Je veux donner à ce dernier autant qu'à toi.

Ne m'est-il pas permis de faire de mon bien ce que je veux? Ou vois-tu de mauvais oeil que je sois bon? -

Ainsi les derniers seront les premiers, et les premiers seront les derniers.

Pendant que Jésus montait à Jérusalem, il prit à part les douze disciples, et il leur dit en chemin:

Voici, nous montons à Jérusalem, et le Fils de l'homme sera livré aux principaux sacrificateurs et aux scribes. Ils le condamneront à mort,

et ils le livreront aux païens, pour qu'ils se moquent de lui, le battent de verges, et le crucifient; et le troisième jour il ressuscitera.

Alors la mère des fils de Zébédée s'approcha de Jésus avec ses fils, et se prosterna, pour lui faire une demande.

Il lui dit: Que veux-tu? Ordonne, lui dit-elle, que mes deux fils, que voici, soient assis, dans ton royaume, l'un à ta droite et l'autre à ta gauche.

Jésus répondit: Vous ne savez ce que vous demandez. Pouvez-vous boire la coupe que je dois boire? Nous le pouvons, dirent-ils.

Et il leur répondit: Il est vrai que vous boirez ma coupe; mais pour ce qui est d'être assis à ma droite et à ma gauche, cela ne dépend pas de moi, et ne sera donné qu'à ceux à qui mon Père l'a réservé.

Les dix, ayant entendu cela, furent indignés contre les deux frères.

Jésus les appela, et dit: Vous savez que les chefs des nations les tyrannisent, et que les grands les asservissent.

Il n'en sera pas de même au milieu de vous. Mais quiconque veut être grand parmi vous, qu'il soit votre serviteur;

et quiconque veut être le premier parmi vous, qu'il soit votre esclave.

C'est ainsi que le Fils de l'homme est venu, non pour être servi, mais pour servir et donner sa vie comme la rançon de plusieurs.

Lorsqu'ils sortirent de Jéricho, une grande foule suivit Jésus.

Et voici, deux aveugles, assis au bord du chemin, entendirent que Jésus passait, et crièrent: Aie pitié de nous, Seigneur, Fils de David!

La foule les reprenait, pour les faire taire; mais ils crièrent plus fort: Aie pitié de nous, Seigneur, Fils de David!

Jésus s'arrêta, les appela, et dit: Que voulez-vous que je vous fasse?

Ils lui dirent: Seigneur, que nos yeux s'ouvrent.

Ému de compassion, Jésus toucha leurs yeux; et aussitôt ils recouvrèrent la vue, et le suivirent.