[Зач. 98.] Сѣдя́щу же Ему́ на горѣ́ Елео́нстѣй, приступи́ша къ Нему́ ученицы́ на еди́нѣ, глаго́люще: рцы́ на́мъ, когда́ сiя́ бу́дутъ? И что́ е́сть зна́менiе Твоего́ прише́ствiя и кончи́на вѣ́ка?

И отвѣща́въ Иису́съ рече́ и́мъ: блюди́те, да никто́же ва́съ прельсти́тъ:

мно́зи бо прiи́дутъ во и́мя Мое́, глаго́люще: а́зъ е́смь Христо́съ: и мно́ги прельстя́тъ.

Услы́шати же и́мате бра́ни и слы́шанiя бра́немъ. Зри́те, не ужаса́йтеся, подоба́етъ бо всѣ́мъ [си́мъ] бы́ти: но не тогда́ е́сть кончи́на.

Воста́нетъ бо язы́къ на язы́къ, и ца́рство на ца́рство: и бу́дутъ гла́ди и па́губы и тру́си по мѣ́стомъ:

вся́ же сiя́ нача́ло болѣ́знемъ.

Тогда́ предадя́тъ вы́ въ ско́рби и убiю́тъ вы́: и бу́дете ненави́дими всѣ́ми язы́ки и́мене Моего́ ра́ди.

И тогда́ соблазня́тся мно́зи, и дру́гъ дру́га предадя́тъ, и возненави́дятъ дру́гъ дру́га:

и мно́зи лжепроро́цы воста́нутъ и прельстя́тъ мно́гiя:

и за умноже́нiе беззако́нiя, изся́кнетъ любы́ мно́гихъ.

[Зач. 99.] Претерпѣ́вый же до конца́, то́й спасе́тся.

И проповѣ́стся сiе́ Ева́нгелiе Ца́рствiя по все́й вселе́ннѣй, во свидѣ́телство всѣ́мъ язы́комъ: и тогда́ прiи́детъ кончи́на.

Егда́ у́бо у́зрите ме́рзость запустѣ́нiя, рече́нную Данiи́ломъ проро́комъ, стоя́щу на мѣ́стѣ святѣ: и́же чте́тъ, да разумѣ́етъ:

тогда́ су́щiи во Иуде́и да бѣжа́тъ на го́ры:

[и] и́же на кро́вѣ, да не схо́дитъ взя́ти я́же въ дому́ его́:

и и́же на селѣ́, да не возврати́тся вспя́ть взя́ти ри́зъ свои́хъ.

Го́ре же непра́зднымъ и доя́щымъ въ ты́я дни́.

Моли́теся же, да не бу́детъ бѣ́гство ва́ше въ зимѣ́, ни въ суббо́ту.

Бу́детъ бо тогда́ ско́рбь ве́лiя, якова́же не была́ от нача́ла мíра досе́лѣ, ниже́ и́мать бы́ти.

И а́ще не бы́ша прекрати́лися дні́е о́ны, не бы́ у́бо спасла́ся вся́ка пло́ть: избра́нныхъ же ра́ди прекратя́тся дні́е о́ны.

Тогда́ а́ще кто́ рече́тъ ва́мъ: се́, здѣ́ Христо́съ, или́ о́ндѣ: не ими́те вѣ́ры:

воста́нутъ бо лжехри́сти и лжепроро́цы и дадя́тъ зна́менiя ве́лiя и чудеса́, я́коже прельсти́ти, а́ще возмо́жно, и избра́нныя.

Се́, пре́жде рѣ́хъ ва́мъ.

А́ще у́бо реку́тъ ва́мъ: се́, въ пусты́ни е́сть, не изыди́те: се́, въ сокро́вищихъ, не ими́те вѣ́ры:

[Зач. 100.] я́коже бо мо́лнiя исхо́дитъ от восто́къ и явля́ется до за́падъ, та́ко бу́детъ прише́ствiе Сы́на Человѣ́ческаго:

идѣ́же бо а́ще бу́детъ тру́пъ, та́мо соберу́тся орли́.

А́бiе же, по ско́рби дні́й тѣ́хъ, со́лнце поме́ркнетъ, и луна́ не да́стъ свѣ́та своего́, и звѣ́зды спаду́тъ съ небесе́, и си́лы небе́сныя подви́гнутся:

и тогда́ яви́тся зна́менiе Сы́на Человѣ́ческаго на небеси́: и тогда́ воспла́чутся вся́ колѣ́на земна́я и у́зрятъ Сы́на Человѣ́ческаго гряду́ща на о́блацѣхъ небе́сныхъ съ си́лою и сла́вою мно́гою:

и по́слетъ А́нгелы Своя́ съ тру́бнымъ гла́сомъ ве́лiимъ, и соберу́тъ избра́нныя Его́ от четы́рехъ вѣ́тръ, от коне́цъ небе́съ до коне́цъ и́хъ.

От смоко́вницы же научи́теся при́тчи: егда́ уже́ ва́iя ея́ бу́дутъ мла́да, и ли́ствiе прозя́бнетъ, вѣ́дите, я́ко бли́зъ е́сть жа́тва:

та́ко и вы́, егда́ ви́дите сiя́ вся́, вѣ́дите, я́ко бли́зъ е́сть, при две́рехъ.

[Зач. 101.] Ами́нь глаго́лю ва́мъ, не мимои́детъ ро́дъ се́й, до́ндеже вся́ сiя́ бу́дутъ:

не́бо и земля́ мимои́детъ, словеса́ же Моя́ не мимои́дутъ.

[Зач. 102.] О дни́ же то́мъ и часѣ́ никто́же вѣ́сть, ни А́нгели небе́снiи, то́кмо Оте́цъ Мо́й еди́нъ:

я́коже [бо бы́сть во] дни́ Но́евы, та́ко бу́детъ и прише́ствiе Сы́на Человѣ́ческаго:

я́коже бо бѣ́ху во дни́ пре́жде пото́па яду́ще и пiю́ще, женя́щеся и посяга́юще, до него́же дне́ вни́де Но́е въ ковче́гъ,

и не увѣ́дѣша, до́ндеже прiи́де вода́ и взя́тъ вся́: та́ко бу́детъ и прише́ствiе Сы́на Человѣ́ческаго:

тогда́ два́ бу́дета на селѣ́: еди́нъ пое́млется, а другі́й оставля́ется:

двѣ́ ме́лющѣ въ же́рновахъ: еди́на пое́млется, и еди́на оставля́ется.

[Зач. 103.] Бди́те у́бо, я́ко не вѣ́сте, въ кі́й ча́съ Госпо́дь ва́шъ прiи́детъ.

Сiе́ же вѣ́дите, я́ко а́ще бы вѣ́далъ до́му влады́ка, въ ку́ю стра́жу та́ть прiи́детъ, бдѣ́лъ у́бо бы и не бы́ да́лъ подкопа́ти хра́ма своего́.

Сего́ ра́ди и вы́ бу́дите гото́ви: я́ко, въ о́ньже ча́съ не мните́, Сы́нъ Человѣ́ческiй прiи́детъ.

Кто́ у́бо е́сть вѣ́рный ра́бъ и му́дрый, его́же поста́витъ господи́нъ его́ надъ до́момъ свои́мъ, е́же дая́ти и́мъ пи́щу во вре́мя [и́хъ]?

блаже́нъ ра́бъ то́й, его́же, прише́дъ господи́нъ его́, обря́щетъ та́ко творя́ща:

ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко надъ всѣ́мъ имѣ́нiемъ свои́мъ поста́витъ его́.

А́ще ли же рече́тъ злы́й ра́бъ то́й въ се́рдцы свое́мъ: косни́тъ господи́нъ мо́й прiити́,

и на́чнетъ би́ти клевре́ты своя́, я́сти же и пи́ти съ пiя́ницами:

прiи́детъ господи́нъ раба́ того́ въ де́нь, въ о́ньже не ча́етъ, и въ ча́съ, въ о́ньже не вѣ́сть,

и расте́шетъ его́ полма́, и ча́сть его́ съ невѣ́рными положи́тъ: ту́ бу́детъ пла́чь и скре́жетъ зубо́мъ.

Рус. (Аверинцев)

И выйдя из Храма, Иисус пошел; и обступили Его ученики, желая показать Ему строения Храма.

Он же сказал им в ответ:
«Видите все это? Воистину говорю вам, что не останется камня на камне, который не будет низвержен».

А когда сидел Он на Масличной горе, подошли к Нему ученики, чтобы наедине спросить:
«Скажи нам, когда это будет? И каково знамение Твоего пришествия и скончания века?»

Иисус сказал им в ответ:
«Берегитесь, чтобы кто не ввел вас в обман!

Ибо многие придут под Моим именем, говоря: «я – Христос»; и многих введут они в обман.

Вам предстоит также слышать о войнах и о слухах о войнах; смотрите, не ужасайтесь! Ибо так должно быть, но это еще не конец.

Да, восстанет народ на народ и царство на царство, и повсюду будет голод, и мор, и землетрясения;

но все это – начало родовых мук.

Тогда станут вас предавать на терзание и убивать вас, и станете вы ненавистны всем народам ради имени Моего.

И многие тогда впадут в соблазн, и станут друг друга предавать и возненавидят друг друга.

И многие лжепророки объявятся, и введут в соблазн многих.

И от того, что умножится беззаконие, любовь во многих охладеет.

Но тот, кто претерпит все до конца, будет спасен.

И возвещено будет это Благовестие Царства по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец.

И вот, когда увидите вы ту «мерзость опустошения», о которой говорил пророк Даниил, воздвигнутую «на месте святом», – кто читает, пусть уразумеет! –

тогда те, кто в Иудее, пусть бегут в горы;

и кто будет на кровле, пусть не спускается за скарбом в дом свой,

а кто будет в поле, пусть не возвращается взять плащ свой.

И горе в те дни носящим во чреве и кормящим грудью!

Молитесь, чтобы не приключилось бегство ваше зимой или в субботу.

Да, будет тогда скорбь великая, какой не было от начала мира доныне и не случится более.

И если бы не были сокращены дни те, не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных дни те будут сокращены.

Если вам скажут тогда: «смотри, Христос здесь!», – или: «Он там!», – не давайте веры.

Ибо объявятся лжехристы и лжепророки, и явят великие знамения и чудеса, чтобы ввести в обман, если возможно, даже избранных.

Слышите, я наперед сказал вам.

Итак, если скажут вам: «вот, Он в пустыне!», – не ходите туда; «вот, Он в потаенных покоях!», – не верьте.

Ибо как молния исходит от востока и блистает до запада, таково будет пришествие Сына Человеческого.

Где мертвое тело, там соберутся стервятники.

И тотчас, после скорби дней тех,
«солнце померкнет,
и луна не даст света своего,
и звезды падут с неба,
и силы небесные сотрясены будут».

Тогда явится на небе знамение Сына Человеческого; и тогда возрыдают все племена земли, и увидят, что Сын Человеческий грядет по облакам небесным с великою силою и славою.

И пошлет Он ангелов Своих с трубою звучною, и соберут они избранников Его от четырех стран света, от края небес до края небес.

Научитесь от притчи, которую являет собою смоковница. Когда ветвь ее набухает и пускает листья, вы знаете, что лето близко.

Так и вы, когда увидите все это, знайте, что близко, за дверью.

Воистину говорю вам, что не прейдет поколение это, как все сие сбудется.

Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут.

Но о дне этом и часе не знает никто, ни Ангелы небесные, ни даже Сын, а только один Отец.

Ибо каковы были дни Ноя, таково будет и пришествие Сына Человеческого.

Ибо как во дни те, перед Потопом, люди ели и пили, женились и замуж выходили, до самого дня, как вошел Ной в Ковчег,

и не ведали, покуда не пришел Потоп и всех их не погубил; таково будет и пришествие Сына Человеческого.

Тогда двое мужчин будут на поле, и один будет взят, а другой оставлен;

две женщины будут молоть на одной мельнице, и одна будет взята, а другая оставлена.

Итак, бодрствуйте; ведь вы не знаете, в какой день придет Господин ваш.

Подумайте: если бы домохозяин знал, в какое время ночи придет вор, он бодрствовал бы и не дал вору проникнуть в дом.

Потому будьте готовы и вы; ведь в тот час, в который вы не ждете, придет Сын Человеческий.

Кто раб верный и разумный, которого поставил господин над всей челядью своей, чтобы в надлежащее время давать им еду?

Блажен раб, которого господин, вернувшись, застанет делающим свое дело;

воистину говорю вам, что он поставит его над всем достоянием своим.

Но если раб тот окажется негодным и скажет в сердце своем: «Господин мой вернется не скоро!» –

и примется бить сотоварищей своих, а сам пировать и упиваться с кутилами,

вернется господин раба того в день, когда тот не ждет, и в час, которого тот не знает, и рассечет его на части, и даст ему долю с лицедеями; там будет рыдание и скрежет зубов.

Немецкий (GNB)

Jesus verließ den Tempel und wollte weggehen. Da kamen seine Jünger zu ihm und wiesen ihn auf die Prachtbauten der Tempelanlage hin.

Aber Jesus sagte: »Ihr bewundert das alles? Ich sage euch, hier wird kein Stein auf dem andern bleiben. Alles wird bis auf den Grund zerstört werden.«

Dann ging Jesus auf den Ölberg und setzte sich dort nieder. Nur seine Jünger waren bei ihm. Sie traten zu ihm und fragten ihn: »Sag uns, wann wird das geschehen, und woran können wir erkennen, dass du wiederkommst und das Ende der Welt da ist?«

Jesus sagte zu ihnen: »Seid auf der Hut und lasst euch von niemand täuschen!

Viele werden unter meinem Namen auftreten und von sich behaupten: ́Ich bin der wiedergekommene Christus!́ Damit werden sie viele irreführen.

Erschreckt nicht, wenn nah und fern Kriege ausbrechen! Es muss so kommen, aber das ist noch nicht das Ende.

Ein Volk wird gegen das andere kämpfen, ein Staat den andern angreifen. In vielen Ländern wird es Hungersnöte und Erdbeben geben.

Das alles ist erst der Anfang vom Ende – der Beginn der Geburtswehen.«

»Dann werden sie euch an die Gerichte ausliefern, euch misshandeln und töten. Die ganze Welt wird euch hassen, weil ihr euch zu mir bekennt.

Wenn es so weit ist, werden viele vom Glauben abfallen und sich gegenseitig verraten und einander hassen.

Zahlreiche falsche Propheten werden auftreten und viele von euch irreführen.

Und weil der Ungehorsam gegen Gottes Gesetz überhand nimmt, wird die Liebe bei den meisten von euch erkalten.

Wer aber bis zum Ende standhaft bleibt, wird gerettet.

Aber die Gute Nachricht, dass Gott schon angefangen hat, seine Herrschaft aufzurichten, wird in der ganzen Welt verkündet werden. Alle Völker sollen sie hören. Danach erst kommt das Ende.«

»Im Buch des Propheten Daniel ist die Rede von einem ́entsetzlichen Scheusaĺ – wer das liest, überlege sich, was es bedeutet! Wenn ihr das ́entsetzliche Scheusaĺ im Heiligtum stehen seht,

dann sollen die Bewohner Judäas in die Berge fliehen.

Wer gerade auf dem Dach ist, soll keine Zeit damit verlieren, erst noch seine Sachen aus dem Haus zu holen.

Wer gerade zur Arbeit auf dem Feld ist, soll nicht zurückgehen, um noch sein Obergewand mitzunehmen, das er am Wegrand abgelegt hat.

Besonders hart wird es die Frauen treffen, die gerade ein Kind erwarten oder einen Säugling stillen.

Bittet Gott, dass ihr nicht im Winter oder an einem Sabbat fliehen müsst.

Denn was dann geschieht, wird furchtbarer sein als alles, was jemals seit Beginn der Welt geschehen ist oder in Zukunft noch geschehen wird.

Wenn Gott diese Schreckenszeit nicht abkürzen würde, dann würde kein Mensch gerettet werden. Er wird sie aber denen zuliebe abkürzen, die er erwählt hat.

Wenn dann jemand zu euch sagt: ́Seht her, hier ist Christus, der versprochene Retter!́, oder: ́Dort ist er!́ – glaubt ihm nicht.

Denn es werden so manche mit dem Anspruch auftreten, der versprochene Retter oder ein Prophet zu sein. Sie werden sich durch große und Aufsehen erregende Wunder ausweisen und würden damit sogar die von Gott Erwählten irreführen, wenn das möglich wäre.

Denkt daran, dass ich es euch vorausgesagt habe!

Wenn also die Leute zu euch sagen: ́Draußen in der Wüste ist eŕ, dann geht nicht hinaus! Oder wenn sie sagen: ́Er ist hier und hält sich in einem Haus verborgeń, dann glaubt ihnen nicht!

Denn der Menschensohn wird für alle sichtbar kommen, wie ein Blitz, der von Ost nach West über den Himmel zuckt.

Er wird so sicher zu sehen sein wie die Geier, die hoch über einem verendenden Tier kreisen.«

»Doch sofort nach dieser Schreckenszeit wird sich die Sonne verfinstern und der Mond wird nicht mehr scheinen, die Sterne werden vom Himmel fallen und die Ordnung des Himmels wird zusammenbrechen.

Dann wird der Menschensohn für alle sichtbar am Himmel erscheinen. Dies ist das Zeichen, dass das Ende da ist. Die Völker der ganzen Welt werden jammern und klagen, wenn sie den Menschensohn auf den Wolken des Himmels mit göttlicher Macht und Herrlichkeit kommen sehen.

Dann wird die Posaune ertönen und der Menschensohn wird seine Engel in alle Himmelsrichtungen ausschicken, damit sie von überall her die Menschen zusammenbringen, die er erwählt hat.«

»Lasst euch vom Feigenbaum eine Lehre geben: Wenn der Saft in die Zweige schießt und der Baum Blätter treibt, dann wisst ihr, dass der Sommer bald da ist.

So ist es auch, wenn ihr dies alles geschehen seht: Dann wisst ihr, dass das Ende unmittelbar bevorsteht.

Ich versichere euch: Diese Generation wird das alles noch erleben.

Himmel und Erde werden vergehen, aber meine Worte vergehen nicht; sie bleiben gültig für immer und ewig.«

»Doch den Tag und die Stunde, wann das Ende da ist, kennt niemand, auch nicht die Engel im Himmel – nicht einmal der Sohn. Nur der Vater kennt sie.

Wenn der Menschensohn kommt, wird es sein wie zur Zeit Noachs.

Damals vor der großen Flut aßen die Menschen und tranken und heirateten, wie sie es gewohnt waren – bis zu dem Tag, an dem Noach in die Arche ging.

Sie begriffen nicht, was ihnen drohte, bis dann die Flut hereinbrach und sie alle wegschwemmte.

So wird es auch sein, wenn der Menschensohn kommt.

Zwei Männer werden dann zusammen auf dem Feld arbeiten: Der eine wird angenommen, der andere zurückgelassen.

Zwei Frauen werden zusammen Korn mahlen: Die eine wird angenommen, die andere zurückgelassen.

Darum seid wachsam! Denn ihr wisst nicht, an welchem Tag euer Herr kommen wird.

Macht euch doch das eine klar: Wenn ein Hausherr im Voraus wüsste, zu welcher Nachtstunde der Dieb kommt, würde er aufbleiben und den Einbruch verhindern.

Darum seid jederzeit bereit; denn der Menschensohn wird zu einer Stunde kommen, wenn ihr es nicht erwartet.«

»Wer von euch ist nun der treue und kluge Diener, dem sein Herr den Auftrag gegeben hat, die übrige Dienerschaft zu beaufsichtigen und jedem pünktlich seine Tagesration auszuteilen?

Ein solcher Diener darf sich freuen, wenn der Herr zurückkehrt und ihn bei seiner Arbeit findet.

Ich versichere euch: Der Herr wird ihm die Verantwortung für alle seine Güter übertragen.

Wenn er aber ein schlechter Mensch ist und sich sagt: ́So bald kommt mein Herr nicht zurücḱ,

und anfängt, die ihm unterstellten Diener zu schlagen und mit Säufern Gelage zu halten,

dann wird sein Herr an einem Tag und zu einer Stunde zurückkehren, wenn der Diener überhaupt nicht damit rechnet.

Er wird diesen Diener in Stücke hauen und dorthin bringen lassen, wo die Scheinheiligen ihre Strafe verbüßen. Dort gibt es nur noch Jammern und Zähneknirschen.«

Таджикский

Языки

Ва Исо аз маъбад баромада, мерафт. Ва шогирдонаш назди Ӯ омаданд, то ки иморатҳои маъбадро ба Ӯ нишон диҳанд.

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Оё ҳамаи инҳоро мебинед? Ба ростӣ ба шумо мегӯям: дар ин ҷо санге бар санге нахоҳад монд; ҳамааш хароб хоҳад шуд».

Вақте ки Ӯ бар кӯҳи Зайтун нишаста буд, шогирдонаш ба танҳоӣ назди Ӯ омада, пурсиданд: «Моро огоҳ кун, ки кай воқеъ мешавад? Ва аломати омадани Ту ва охири замон чӣ гуна аст?»

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Ҳушёр бошед, ки касе шуморо гумроҳ накунад;

Зеро бисёр касон бо номи Ман омада, гӯянд, ки ́ман Масеҳ ҳастам́, ва мардуми бисёрро гумроҳ хоҳанд кард.

Ҷангҳо ва овозаи ҷангҳоро хоҳед шунид. Зинҳор, натарсед; зеро ҳамаи ин бояд воқеъ шавад; лекин ин ҳанӯз интиҳо нест:

Зеро қавме бар зидди қавме ва салтанате бар зидди салтанате қиём хоҳад кард, ва дар ҳар ҷо қаҳтиҳо, вабоҳо ва зилзилаҳо рӯй хоҳад дод;

Аммо ҳамаи инҳо ибтидои дардҳост.

Он гоҳ шуморо ба шиканҷаҳо таслим карда, хоҳанд кушт; ва ҳамаи қавмҳо аз барои номи Ман ба шумо адоват хоҳанд дошт.

Дар он замон бисёр касон ба васваса хоҳанд афтод; ва якдигарро таслим хоҳанд кард ва аз якдигар нафрат хоҳанд дошт.

Ва басе пайғамбарони козиб ба майдон омада, мардуми бисёрро гумроҳ хоҳанд кард;

Ва ба сабаби афзудани шарорат, муҳаббати бисёр касон сард хоҳад шуд;

Лекин ҳар кӣ то охир сабр кунад, наҷот хоҳад ёфт.

Ва ин Инҷили Малакут дар тамоми олам мавъиза хоҳад шуд, то ки барои ҳамаи халқҳо шаҳодате шавад; ва он гоҳ интиҳо фаро хоҳад расид.

Пас, чун кароҳати хоробиро, ки Дониёли пайғамбар ба забон овардааст, дар ҷои пок бар по бубинед, – ҳар кӣ хонад, дарк кунад, –

Он гоҳ онҳое ки дар Яҳудо мебошанд, ба кӯҳистон гурезанд;

Ва ҳар кӣ дар бом бошад, барои гирифтани чизе аз хонаи худ, поён нафурояд;

Ва он ки дар киштзор аст, барои гирифтани ҷомаи худ барнагардад.

Лекин вой бар ҳоли ҳомиладорон ва ширдорон дар он айём!

Дуо кунед, ки гурехтани шумо дар зимистон ва ё рӯзи шанбе рӯй надиҳад;

Зеро дар он замон чунон мусибати бузурге хоҳад шуд, ки аз ибтидои олам то ҳол нашудааст, ва бори дигар нахоҳад шуд.

Ва агар он айём кӯтоҳ намешуд, ҳеҷ кас наҷот намеёфт; лекин аз барои баргузидагон он айём кӯтоҳ хоҳад шуд.

Дар он ҳангом агар касе ба шумо гӯяд: ́Инак Масеҳ дар ин ҷост́ ё ́дар он ҷост́, бовар накунед;

Зеро ки масеҳиёни козиб ва пайғамбарони козиб ба майдон омада, аломот ва мӯъҷизоти бузурге нишон хоҳанд дод, то ки, агар мумкин бошад, баргузидагонро низ гумроҳ кунанд.

Инак, Ман пешакӣ ба шумо гуфтам.

Пас, агар ба шумо гӯянд: ́Инак, дар биёбон аст́, – берун наравед; ́инак дар ҳуҷра аст́, – бовар накунед;

Зеро, чӣ тавре ки барқ дар шарқ зоҳир шуда, дар ғарб ҳам намудор мегардад, омадани Писари Одам низ чунин хоҳад шуд;

Ҳар ҷо, ки лошае бошад, каргасон дар он ҷо ҷамъ шаванд.

Ва фавран, пас аз мусибати он айём, офтоб хира шавад, ва моҳ рӯшноии худро надиҳад, ва ситорагон аз осмон фурӯ резанд, ва қуваҳои афлок мутазалзил шаванд;

Он гоҳ аломати Посари Одам дар осмон намудор хоҳад гардид; ва он гоҳ ҳамаи қабилаҳои рӯи замин навҳа кунанд ва Писари Одамро бинанд, ки бо қудрат ва ҷалоли азим бар абрҳо меояд;

Ва фариштагони Худро бо карнаи баланднавоз хоҳад фиристод, ва баргузидагони Ӯро аз чор ҷониб, аз як канори осмон то канори дигараш фароҳам хоҳад овард.

Акнун аз дарахти анҷир мисол гиред: чун шохааш нарм шуда, барг оварад, медонед, ки тобистон наздик аст;

Ҳамчунин шумо чун ҳамаи ин чизҳоро дидед, бидонед, ки наздик аст, назди дар аст.

Ба ростӣ ба шумо мегӯям: ин насл ҳанӯз аз олам нагузашта, ҳамаи ин чизҳо воқеъ хоҳад шуд.

Осмон ва замин гузарон аст, лекин сухани Ман гузарон нест.

Аммо он рӯз ва соатро, ғайр аз Падари Ман, ҳеҷ кас, ҳатто фариштагони осмон ҳам намедонанд;

Чи тавре ки дар айёми Нӯҳ шуда буд, дар омадани Писари Одам низ ҳамон тавр хоҳад шуд:

Зеро, чи тавре ки дар айёми пеш аз тӯфон, то он рӯзе ки Нӯҳ ба киштӣ даромад, мехӯрданд, менӯшиданд, зан мегирифтанд ва ба шавҳар мерафтанд,

Ва чизе намефаҳмиданд, то даме ки тӯфон омада, ҳамаро несту нобуд кард, – омадани Писари Одам низ ҳамон тавр хоҳад шуд;

Он вақт аз ду нафаре ки дар киштзор ҳастанд, яке гирифта ва дигаре гузошта хоҳад шуд;

Ва аз ду зане ки бо дастос машғуланд, яке гирифта ва дигаре гузошта хоҳад шуд.

Пас, бедор бошед, зеро намедонед, ки Худованди шумо дар кадом соат меояд.

Лекин ҳаминро шумо медонед, ки агар соҳиби хона медонист ки дар кадом поси шаб дузд меояд, бедор монда, намегузошт, ки ба хонааш нақб занад.

Бинобар ин шумо низ тайёр бошед, зеро дар соате ки гумон надоред, Писари Одам меояд.

Пас он ғуломи мӯътамад ва доно кист, ки хоҷааш вайро бар хизматгорони худ таъин карда бошад, то ки ба онҳо дар сари вақт хӯрок диҳад?

Хушо он ғуломе ки хоҷааш омада, вайро машғули ҳамин кор ёбад;

Ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки вайро бар тамоми дороии худ таъин хоҳад кард.

Лекин агар он ғулом бадкирдор бошад ва дар дили худ гӯяд, ки ́хоҷаи ман ба зудӣ намеояд́,

Ва ба задани ғуломони дигар шурӯъ кунад ва бо бадмастон ба хӯрдан ва нӯшидан машғул шавад, –

Хоҷаи он ғулом дар он рӯзе ки вай мунтазир нест, ва дар соате ки гумон надорад, хоҳад омад,

Ва ӯро ду пора карда, қисматашро бо риёкорон баробар хоҳад кард: дар он ҷо гиря ва ғиҷирроси дандон хоҳад буд».