Сы́нъ у́бо Человѣ́ческiй и́детъ, я́коже е́сть пи́сано о Не́мъ: го́ре же человѣ́ку тому́, и́мже Сы́нъ Человѣ́ческiй преда́стся: добро́ бы бы́ло ему́, а́ще не бы́ роди́лся человѣ́къ то́й.

Отвѣща́въ же Иу́да предая́й Его́, рече́: еда́ а́зъ е́смь, Равви́? Глаго́ла ему́: ты́ ре́клъ еси́.

Яду́щымъ же и́мъ, прiе́мь Иису́съ хлѣ́бъ и благослови́въ преломи́, и дая́ше ученико́мъ, и рече́: прiими́те, яди́те: сiе́ е́сть Тѣ́ло Мое́.

И прiе́мъ ча́шу и хвалу́ возда́въ, даде́ и́мъ, глаго́ля: пі́йте от нея́ вси́:

сiя́ бо е́сть Кро́вь Моя́, Но́ваго Завѣ́та, я́же за мно́гiя излива́ема во оставле́нiе грѣхо́въ.

Глаго́лю же ва́мъ, я́ко не и́мамъ пи́ти отны́нѣ от сего́ плода́ ло́знаго, до дне́ того́, егда́ е́ пiю́ съ ва́ми но́во во Ца́рствiи Отца́ Моего́.

И воспѣ́вше изыдо́ша въ го́ру Елео́нску.

Тогда́ глаго́ла и́мъ Иису́съ: вси́ вы́ соблазните́ся о Мнѣ́ въ но́щь сiю́: пи́сано бо е́сть: поражу́ па́стыря, и разы́дутся о́вцы ста́да:

по воскресе́нiи же Мое́мъ варя́ю вы́ въ Галиле́и.

Отвѣща́въ же Пе́тръ рече́ Ему́: а́ще и вси́ соблазня́тся о Тебѣ́, а́зъ никогда́же соблажню́ся.

Рече́ ему́ Иису́съ: ами́нь глаго́лю тебѣ́, я́ко въ сiю́ но́щь, пре́жде да́же але́кторъ не возгласи́тъ, трикра́ты отве́ржешися Мене́.

Глаго́ла ему́ Пе́тръ: а́ще ми́ е́сть и умре́ти съ Тобо́ю, не отве́ргуся Тебе́. Та́кожде и вси́ ученицы́ рѣ́ша.

Тогда́ прiи́де съ ни́ми Иису́съ въ ве́сь, нарица́емую Геѳсима́нiа, и глаго́ла ученико́мъ: сѣди́те ту́, до́ндеже ше́дъ помолю́ся та́мо.

И пое́мъ Петра́ и о́ба сы́на Зеведе́ова, нача́тъ скорбѣ́ти и тужи́ти.

Тогда́ глаго́ла и́мъ Иису́съ: приско́рбна е́сть душа́ Моя́ до сме́рти: пожди́те здѣ́ и бди́те со Мно́ю.

И преше́дъ ма́ло, паде́ на лицы́ Свое́мъ, моля́ся и глаго́ля: О́тче Мо́й, а́ще возмо́жно е́сть, да мимои́детъ от Мене́ ча́ша сiя́: оба́че не я́коже А́зъ хощу́, но я́коже Ты́.

И прише́дъ ко ученико́мъ, и обрѣ́те и́хъ спя́щихъ, и глаго́ла Петро́ви: та́ко ли не возмого́сте еди́наго часа́ побдѣ́ти со Мно́ю?

Бди́те и моли́теся, да не вни́дете въ напа́сть: ду́хъ у́бо бо́дръ, пло́ть же немощна́.

Па́ки втори́цею ше́дъ помоли́ся, глаго́ля: О́тче Мо́й, а́ще не мо́жетъ сiя́ ча́ша мимоити́ от Мене́, а́ще не пiю́ ея́, бу́ди во́ля Твоя́.

И прише́дъ обрѣ́те и́хъ па́ки спя́щихъ: бѣ́ста бо и́мъ о́чи отяготѣ́нѣ.

И оста́вль и́хъ, ше́дъ па́ки, помоли́ся трети́цею, то́жде сло́во ре́къ.

Тогда́ прiи́де ко ученико́мъ Свои́мъ и глаго́ла и́мъ: спи́те про́чее и почива́йте: се́, прибли́жися ча́съ, и Сы́нъ Человѣ́ческiй предае́тся въ ру́ки грѣ́шниковъ:

воста́ните, и́демъ: се́, прибли́жися предая́й Мя́.

И еще́ Ему́ глаго́лющу, се́, Иу́да, еди́нъ от обоюна́десяте, прiи́де, и съ ни́мъ наро́дъ мно́гъ со ору́жiемъ и дреко́льми, от архiере́й и ста́рецъ людски́хъ.

Предая́й же Его́ даде́ и́мъ зна́менiе, глаго́ля: Его́же а́ще лобжу́, То́й е́сть: ими́те Его́.

И а́бiе присту́пль ко Иису́сови, рече́: ра́дуйся, Равви́. И облобыза́ Его́.

Иису́съ же рече́ ему́: дру́же, [твори́,] на не́же еси́ прише́лъ {дру́же, на сiе́ ли прише́лъ еси́?}. Тогда́ присту́пльше возложи́ша ру́цѣ на Иису́са и я́ша Его́.

И се́, еди́нъ от су́щихъ со Иису́сомъ, просте́ръ ру́ку, извлече́ но́жъ сво́й, и уда́ри раба́ архiере́ова, и урѣ́за ему́ у́хо.

Тогда́ глаго́ла ему́ Иису́съ: возврати́ но́жъ тво́й въ мѣ́сто его́: вси́ бо прiе́мшiи но́жъ ноже́мъ поги́бнутъ:

или́ мни́тся ти́, я́ко не могу́ ны́нѣ умоли́ти Отца́ Моего́, и предста́витъ Ми́ вя́щше не́же двана́десяте легео́на А́нгелъ?

Ка́ко у́бо сбу́дутся Писа́нiя, я́ко та́ко подоба́етъ бы́ти?

Въ то́й ча́съ рече́ Иису́съ наро́домъ: я́ко на разбо́йника ли изыдо́сте со ору́жiемъ и дреко́льми я́ти Мя́? По вся́ дни́ при ва́съ сѣдѣ́хъ учя́ въ це́ркви, и не я́сте Мене́.

Се́ же все́ бы́сть, да сбу́дутся Писа́нiя проро́ческая. Тогда́ ученицы́ вси́ оста́вльше Его́ бѣжа́ша.

[Зач. 109.] [Во́ини] же е́мше Иису́са ведо́ша къ Каiа́фѣ архiере́ови, идѣ́же кни́жницы и ста́рцы собра́шася.

Пе́тръ же идя́ше по Не́мъ издале́ча до двора́ архiере́ова: и вше́дъ вну́трь, сѣдя́ше со слуга́ми, ви́дѣти кончи́ну.

Архiере́е же и ста́рцы и со́нмъ ве́сь иска́ху лжесвидѣ́телства на Иису́са, я́ко да убiю́тъ Его́,

и не обрѣта́ху: и мно́гимъ лжесвидѣ́телемъ присту́пльшымъ, не обрѣто́ша. По́слѣжде же приступи́вша два́ лжесвидѣ́теля,

рѣ́ста: Се́й рече́: могу́ разори́ти це́рковь Бо́жiю и треми́ де́нми созда́ти ю́.

И воста́въ архiере́й рече́ Ему́: ничесо́же ли отвѣщава́еши, что́ сі́и на Тя́ свидѣ́телствуютъ?

Иису́съ же молча́ше. И отвѣща́въ архiере́й рече́ Ему́: заклина́ю Тя́ Бо́гомъ живы́мъ, да рече́ши на́мъ, а́ще Ты́ еси́ Христо́съ, Сы́нъ Бо́жiй?

Глаго́ла ему́ Иису́съ: ты́ ре́клъ еси́: оба́че глаго́лю ва́мъ: отсе́лѣ у́зрите Сы́на Человѣ́ческаго сѣдя́ща одесну́ю си́лы и гряду́ща на о́блацѣхъ небе́сныхъ.

Тогда́ архiере́й растерза́ ри́зы своя́, глаго́ля, я́ко хулу́ глаго́ла: что́ еще́ тре́буемъ свидѣ́телей? Се́, ны́нѣ слы́шасте хулу́ Его́:

что́ ва́мъ мни́тся? Они́ же отвѣща́вше рѣ́ша: пови́ненъ е́сть сме́рти.

Тогда́ заплева́ша лице́ Его́ и па́кости Ему́ дѣ́яху {и по лани́тома бiя́ху Его́}: о́вiи же за лани́ту уда́риша {зауша́ху Его́},

глаго́люще: прорцы́ на́мъ, Христе́, кто́ е́сть ударе́й Тя́?

Пе́тръ же внѣ́ сѣдя́ше во дворѣ́. И приступи́ къ нему́ еди́на рабы́ня, глаго́лющи: и ты́ бы́лъ еси́ со Иису́сомъ Галиле́йскимъ.

О́нъ же отве́ржеся предъ всѣ́ми, глаго́ля: не вѣ́мъ, что́ глаго́леши.

Изше́дшу же ему́ ко врато́мъ, узрѣ́ его́ друга́я, и глаго́ла су́щымъ та́мо: и се́й бѣ́ со Иису́сомъ Назоре́омъ.

И па́ки отве́ржеся съ кля́твою, я́ко не зна́ю Человѣ́ка.

Пома́лѣ же приступи́вше стоя́щiи, рѣ́ша Петро́ви: вои́стинну и ты́ от ни́хъ еси́, и́бо бесѣ́да твоя́ я́вѣ тя́ твори́тъ.

Тогда́ нача́тъ роти́тися и кля́тися, я́ко не зна́ю Человѣ́ка. И а́бiе пѣ́тель возгласи́.

И помяну́ Пе́тръ глаго́лъ Иису́совъ, рече́нный ему́, я́ко пре́жде да́же пѣ́тель не возгласи́тъ, трикра́ты отве́ржешися Мене́. И изше́дъ во́нъ пла́кася го́рько.

Рус. (Аверинцев)

Языки

И было, когда окончил Иисус все слова эти, сказал Он ученикам Своим:

«Вы знаете, что через два дня Пасха; и Сын Человеческий будет отдан на распятие».

Тогда же собрались первосвященники и старейшины Израиля во дворце первосвященника именем Каиафа

и сговорились взять Иисуса обманом и убить.

Но они говорили: «Только не в праздник, чтобы не случилось смуты в народе!»

А когда Иисус был в Вифании, в доме Симона Прокаженного,

приблизилась к Нему, возлежащему на застольи, женщина с алебастровым сосудом многоценного мира, и стала возливать Ему на голову.

Увидев это, ученики возмутились и говорили:
«К чему такая расточительность?

Ведь можно было продать это за большие деньги и раздать их нищим!»

Но Иисус, приметив такое, сказал им:
«Что вы огорчаете эту женщину? Она сделала для Меня доброе дело.

Ведь нищие всегда будут с вами, а Я не всегда буду с вами.

Да, излив миро это на тело Мое, она готовила Меня к погребению!

Воистину говорю вам, где ни будет возвещаемо Благовестие сие по всему миру, будет сказано и о том, что сделала она, в память о ней».

Тогда один из Двенадцати, именем Иуда Искариот, пошел к первосвященникам

и спросил:
«Что вы мне соблаговолите дать? И я предам вам Его».
А они назначили ему тридцать серебряных монет.

И с той поры он стал искать случая, чтобы предать Его.

А в первый день праздника Опресноков приблизились ученики к Иисусу со словами:
«Где пожелаешь Ты, чтобы мы приготовили для Тебя пасхальную трапезу?»

А Он сказал:
«Ступайте в город к такому-то и скажите ему: «Учитель говорит: «Час Мой близок; у тебя буду Я праздновать Пасху с учениками Моими»».

И сделали ученики, как велел им Иисус, и приготовили пасхальную трапезу.

А когда наступил вечер, возлег Он за столом вместе с Двенадцатью;

и когда они ели, Он сказал:
«Воистину говорю вам, что один из вас предаст Меня».

Весьма опечалившись, начали они один за другим спрашивать Его:
«Не я ли, Господи?»

Он же сказал в ответ:
«Кто опустил руку свою в одно блюдо со Мной, тот предаст Меня.

Сын Человеческий идет Своим путем, как предречено о Нем в Писании; но горе тому человеку, через которого Сын Человеческий будет предан! Лучше было бы тому человеку не родиться».

Тогда Иуда, что предавал Его, вставил слово:
«Не я ли, Равви?»
Говорит ему Иисус:
«Ты сказал».

А когда они ели, Иисус, взяв в руки хлеб и произнеся над ним благословение, разломил и, раздавая ученикам Своим, сказал:
«Возьмите, вкусите! Это есть Тело Мое».

И взяв чашу, и произнеся благодарение, Он дал ее им, говоря:
«Пейте из нее все!

Это Кровь Моя, Кровь Нового Завета, за многих изливаемая ради прощения грехов.

Говорю вам: не пить Мне отныне от этого плода виноградной лозы до Дня того, когда буду пить вино новое вместе с вами в Царствии Отца Моего».

И воспев пасхальное славословие, вышли они из дома к Горе Маслин.

Тогда говорит им Иисус:
«Все вы впадете в соблазн обо Мне, этой же ночью, ибо сказано в Писании:
«Я поражу пастуха,
и овцы стада рассеются».

Но восстав от смерти, Я буду ждать вас в Галилее».

Сказал Петр Ему в ответ:
«Даже если все впадут в соблазн о Тебе, я не впаду в соблазн никогда».

Сказал Ему Иисус:
«Воистину говорю тебе, что этой же ночью, прежде, чем пропеть петуху, ты трижды отречешься от Меня».

Говорит Ему Петр:
«Хотя бы мне пришлось умереть вместе с Тобою, не отрекусь от Тебя!»
Подобное же говорили и все прочие ученики.

Тем временем приходит с ними Иисус в местность, именуемую Гефсимания, и говорит Он ученикам:

«Посидите здесь, пока Я отойду туда для молитвы».
И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, Он начал скорбеть и томиться.

Тогда говорит Он им:
«В смертной муке душа Моя: побудьте здесь и бодрствуйте вместе со Мною!»

И пройдя немного вперед, Он пал на лицо Свое, молясь так:
«Отче Мой, если только возможно, да минует Меня чаша эта! Однако не как Я хочу, но как Ты».

И подходит Он к ученикам, и застает их спящими, и говорит Петру:
«Так-то вы и единого часа не могли бодрствовать со Мною?

Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть вам во искушение; дух ревностен, но плоть слаба».

Снова, во второй раз, Он отошел и стал молиться, говоря:
«Отче Мой, если не может чаша эта миновать Меня, чтобы не пить Мне от нее, да будет воля Твоя!»

И снова, вернувшись, Он застал их спящими; ибо глаза их отяжелели.

И оставив их, Он снова отошел и в третий раз молился, говоря те же слова.

Затем возвращается Он к ученикам и говорит им:
«Вы все дремлете и почиваете? Вот, час близок, и Сын Человеческий предается в руки грешников.

Вставайте, пойдем; вот, близко предающий Меня».

И вот, пока Он еще говорил, пришел Иуда, один из Двенадцати, и с ним многолюдная толпа с мечами и дрекольем, посланная от первосвященников и старейшин Израиля.

А предающий заранее условился с ними:
«Кого я поцелую, это Он и есть; берите Его!»

И подошел Он прямо к Иисусу и сказал:
«Здравствуй, Равви!» – и поцеловал Его.

Иисус же сказал:
«Любезный, так вот зачем ты здесь!»
Тогда они подошли, и наложили руки на Иисуса, и схватили Его.

И тут один из тех, что были с Иисусом, протянув руку, выхватил меч свой и, поразив первосвященникова раба, отсек ему ухо.

Тогда говорит ему Иисус:
«Вложи меч в ножны, ибо все, кто возьмут меч, от меча и погибнут.

Или Ты думаешь, что Я не могу обратить мольбу ко Отцу Моему, и Он тотчас же не пошлет ко Мне более нежели двенадцать легионов ангелов?

Но как тогда исполнится сказанное в Писании о том, что этому должно быть?»

В тот час сказал Иисус к толпе:
«Словно на разбойника вышли вы на Меня с мечами и дрекольем, чтобы взять Меня! Каждый день сидел Я во Храме и учил, и вы не схватили Меня.

Но все это совершилось, дабы исполнились писания пророков».
Тогда все ученики, покинув Его, бежали.

А те, что схватили Иисуса, отвели Его к первосвященнику Каиафе, где уже собрались книжники и фарисеи.

Петр же шел за Ним поодаль до двора первосвященника и, зайдя внутрь, сел вместе со слугами, чтобы видеть, чем дело кончится.

А первосвященники и весь Синедрион добивались ложных свидетельств против Иисуса, чтобы предать Его смерти,

однако не преуспели, хотя и много явилось лжесвидетелей. Наконец, явилось двое,

которые сказали:
«Этот человек говорил: «Я могу разрушить Храм Божий и в три дня восстановить его»».

И первосвященник, встав, сказал Ему:
«Ты ничего не имеешь ответить на то, что они против Тебя свидетельствуют?»

Но Иисус молчал, и первосвященник сказал Ему:
«Богом Живым заклинаю Тебя, скажи нам: Ты ли Христос, Сын Божий?»

Говорит ему Иисус:
«Ты сказал. Более того говорю вам: отныне узрите
Сына Человеческого,
воссевшего по правую руку Силы
и шествующего по облакам небесным».

Тогда первосвященник разорвал на себе одежды и сказал:
«Он изрек богохульство! Для чего нам еще свидетели? Вот, теперь вы слышали богохульство;

что вы решите?»
Они же сказали ему в ответ:
«Он должен умереть!»

Тут они стали плевать Ему в лицо и бить кулаками; а иные, ударяя Его по щекам,

приговаривали:
«Изреки нам пророчество, Христос: кто Тебя ударил?»

А Петр сидел снаружи, на дворе; и подошла к нему одна служанка со словами:
«Ты тоже был с Иисусом Галилеянином!»

Но он отрекся перед всеми, говоря: «Не знаю, что такое ты говоришь».

А когда хотел он выйти из ворот, увидела его другая служанка и говорит тем, что были возле:
«Вот этот был с Иисусом Назореем!»

И снова отрекался он под клятвой, что, мол, не знаю я такого человека.

А немного спустя подошли стоявшие и сказали Петру:
«Вправду ты из них! Вот и по говору можно распознать».

Тут Петр принялся клясться самыми страшными клятвами, что-де не знаю такого человека; и тотчас запел петух.

И вспомнил Петр слово, сказанное Иисусом: что прежде, нежели запоет петух, ты трижды отречешься от Меня. И, выйдя со двора, он горько заплакал.