Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.

У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,

чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;

не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.

Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;

да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.

[Зач. 17.] Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный,

а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое,

чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,

но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут,

ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

[Зач. 18.] Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло;

если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне*. //*Богатству.

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?

Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;

но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, ка́к всякая из них;

если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

[Зач. 19.] Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?

потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

1 Вход Господень во Иерусалим; ликование народа. 12 Очищение храма; исцеление слепых и хромых. 18 Засохшая смоковница; о вере. 23 «Какою властью?..» 28 Притча о двух сыновьях; 33 о злых виноградарях; «камень, отверженный строителями».

И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников,

сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне;

и если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их.

Всё же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит:

Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной.

Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус:

привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.

Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге;

народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна* Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних! //*Спасение.

И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей?

Народ же говорил: Сей есть Иисус, пророк из Назарета Галилейского.

[Зач. 83.] И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей,

и говорил им: написано, – дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников.

И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их.

Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! – вознегодовали

и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?

И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь.

[Зач. 84.] Поутру же, возвращаясь в город, взалкал;

и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла.

Увидев это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница?

Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то́, что́ сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, – будет;

и всё, чего ни попросите в молитве с верою, полу́чите.

[Зач. 85.] И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?

Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю;

крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему?

а если сказать: от человеков, – боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка.

И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю.

[Зач. 86.] А ка́к вам кажется? У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем.

Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел.

И подойдя к другому, он сказал то́ же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел.

Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие,

ибо пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему.

[Зач. 87.] Выслушайте другую притчу: был некоторый хозяин дома, который насадил виноградник, обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню и, отдав его виноградарям, отлучился.

Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды;

виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями.

Опять послал он других слуг, больше прежнего; и с ними поступили так же.

Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: постыдятся сына моего.

Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его.

И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили.

Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?

Говорят Ему: злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои.

Иисус говорит им: неужели вы никогда не читали в Писании: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? Это от Господа, и есть дивно в очах наших?

[Зач. 88.] Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его;

и тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит.

И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит,

и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка.

Церковнославянский (рус)

[Зач. 16.] Внемли́те ми́лостыни ва́шея не твори́ти предъ человѣ́ки, да ви́дими бу́дете и́ми: а́ще ли же ни́, мзды́ не и́мате от Отца́ ва́шего, И́же е́сть на небесѣ́хъ.

Егда́ у́бо твори́ши ми́лостыню, не воструби́ предъ собо́ю, я́коже лицемѣ́ри творя́тъ въ со́нмищихъ и въ сто́гнахъ, я́ко да просла́вятся от человѣ́къ. Ами́нь глаго́лю ва́мъ, воспрiе́млютъ мзду́ свою́.

Тебѣ́ же творя́щу ми́лостыню, да не увѣ́сть шу́йца твоя́, что́ твори́тъ десни́ца твоя́,

я́ко да бу́детъ ми́лостыня твоя́ въ та́йнѣ: и Оте́цъ тво́й, ви́дяй въ та́йнѣ, то́й возда́стъ тебѣ́ я́вѣ.

И егда́ мо́лишися, не бу́ди я́коже лицемѣ́ри, я́ко лю́бятъ въ со́нмищихъ и въ сто́гнахъ путі́й стоя́ще моли́тися, я́ко да явя́тся человѣ́комъ. Ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко воспрiе́млютъ мзду́ свою́.

Ты́ же, егда́ мо́лишися, вни́ди въ клѣ́ть твою́, и затвори́въ две́ри твоя́, помоли́ся Отцу́ твоему́, И́же въ та́йнѣ: и Оте́цъ тво́й, ви́дяй въ та́йнѣ, возда́стъ тебѣ́ я́вѣ.

Моля́щеся же не ли́шше глаго́лите, я́коже язы́чницы: мня́тъ бо, я́ко во многоглаго́ланiи свое́мъ услы́шани бу́дутъ:

не подо́битеся у́бо и́мъ: вѣ́сть бо Оте́цъ ва́шъ, и́хже тре́буете, пре́жде проше́нiя ва́шего.

Си́це у́бо моли́теся вы́: О́тче на́шъ, И́же еси́ на небесѣ́хъ, да святи́тся и́мя Твое́:

да прiи́детъ Ца́рствiе Твое́: да бу́детъ во́ля Твоя́, я́ко на небеси́, и на земли́:

хлѣ́бъ на́шъ насу́щный да́ждь на́мъ дне́сь:

и оста́ви на́мъ до́лги на́шя, я́ко и мы́ оставля́емъ должнико́мъ на́шымъ:

и не введи́ на́съ въ напа́сть, но изба́ви на́съ от лука́ваго: я́ко Твое́ е́сть Ца́рствiе и си́ла и сла́ва во вѣ́ки. Ами́нь.

[Зач. 17.] А́ще бо отпуща́ете человѣ́комъ согрѣше́нiя и́хъ, отпу́ститъ и ва́мъ Оте́цъ ва́шъ Небе́сный:

а́ще ли не отпуща́ете человѣ́комъ согрѣше́нiя и́хъ, ни Оте́цъ ва́шъ отпу́ститъ ва́мъ согрѣше́нiй ва́шихъ.

Егда́ же постите́ся, не бу́дите я́коже лицемѣ́ри сѣ́тующе: помрача́ютъ бо ли́ца своя́, я́ко да явя́тся человѣ́комъ постя́щеся. Ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко воспрiе́млютъ мзду́ свою́.

Ты́ же постя́ся пома́жи главу́ твою́, и лице́ твое́ умы́й,

я́ко да не яви́шися человѣ́комъ постя́ся, но Отцу́ твоему́, И́же въ та́йнѣ: и Оте́цъ тво́й, ви́дяй въ та́йнѣ, возда́стъ тебѣ́ я́вѣ.

Не скрыва́йте себѣ́ сокро́вищъ на земли́, идѣ́же че́рвь и тля́ тли́тъ, и идѣ́же та́тiе подко́пываютъ и кра́дутъ:

скрыва́йте же себѣ́ сокро́вище на небеси́, идѣ́же ни че́рвь, ни тля́ тли́тъ, и идѣ́же та́тiе не подко́пываютъ, ни кра́дутъ:

идѣ́же бо е́сть сокро́вище ва́ше, ту́ бу́детъ и се́рдце ва́ше.

[Зач. 18.] Свѣти́лникъ тѣ́лу е́сть о́ко. А́ще у́бо бу́детъ о́ко твое́ про́сто, все́ тѣ́ло твое́ свѣ́тло бу́детъ:

а́ще ли о́ко твое́ лука́во бу́детъ, все́ тѣ́ло твое́ те́мно бу́детъ. А́ще у́бо свѣ́тъ, и́же въ тебѣ́, тма́ е́сть, то́ тма́ кольми́?

Никто́же мо́жетъ двѣма́ господи́нома рабо́тати: лю́бо еди́наго возлю́битъ, а друга́го возненави́дитъ: или́ еди́наго держи́тся, о друзѣ́мъ же неради́ти на́чнетъ. Не мо́жете Бо́гу рабо́тати и мамо́нѣ.

Сего́ ра́ди глаго́лю ва́мъ: не пецы́теся душе́ю ва́шею, что́ я́сте, или́ что́ пiе́те: ни тѣ́ломъ ва́шимъ, во что́ облече́теся. Не душа́ ли бо́лши е́сть пи́щи, и тѣ́ло оде́жди?

Воззри́те на пти́цы небе́сныя, я́ко не сѣ́ютъ, ни жну́тъ, ни собира́ютъ въ жи́тницы, и Оте́цъ ва́шъ Небе́сный пита́етъ и́хъ. Не вы́ ли па́че лу́чши и́хъ есте́?

Кто́ же от ва́съ пекі́йся мо́жетъ приложи́ти во́зрасту своему́ ла́коть еди́нъ?

И о оде́жди что́ пече́теся? Смотри́те кри́нъ се́лныхъ, ка́ко расту́тъ: не тружда́ются, ни пряду́тъ:

глаго́лю же ва́мъ, я́ко ни Соломо́нъ во все́й сла́вѣ свое́й облече́ся, я́ко еди́нъ от си́хъ:

а́ще же сѣ́но се́лное, дне́сь су́ще и у́трѣ въ пе́щь вмета́емо, Бо́гъ та́ко одѣва́етъ, не мно́го ли па́че ва́съ, маловѣ́ри?

[Зач. 19.] Не пецы́теся у́бо, глаго́люще: что́ я́мы, или́ что́ пiе́мъ, или́ чи́мъ оде́ждемся?

Всѣ́хъ бо си́хъ язы́цы и́щутъ: вѣ́сть бо Оте́цъ ва́шъ Небе́сный, я́ко тре́буете си́хъ всѣ́хъ.

Ищи́те же пре́жде Ца́рствiя Бо́жiя и пра́вды Его́, и сiя́ вся́ приложа́тся ва́мъ.

Не пецы́теся у́бо на у́трей, у́тренiй бо собо́ю пече́тся: довлѣ́етъ дне́ви зло́ба {попече́нiе} его́.

И егда́ прибли́жишася во Иерусали́мъ и прiидо́ша въ Виѳсфагі́ю къ горѣ́ Елео́нстѣй, тогда́ Иису́съ посла́ два́ ученика́,

глаго́ля и́ма: иди́та въ ве́сь, я́же пря́мо ва́ма: и а́бiе обря́щета осля́ привя́зано, и жребя́ съ ни́мъ: отрѣши́вша приведи́та Ми́:

и а́ще ва́ма кто́ рече́тъ что́, рече́та, я́ко Госпо́дь ею́ тре́буетъ: а́бiе же по́слетъ я́.

Сiе́ же все́ бы́сть, да сбу́дется рече́нное проро́комъ, глаго́лющимъ:

рцы́те дще́ри Сiо́новѣ: се́, Ца́рь тво́й гряде́тъ тебѣ́ кро́токъ, и всѣ́дъ на осля́ и жребя́, сы́на подъяре́мнича.

Ше́дша же ученика́ и сотво́рша, я́коже повелѣ́ и́ма Иису́съ,

приведо́ста осля́ и жребя́: и возложи́ша верху́ ею́ ри́зы своя́, и всѣ́де верху́ и́хъ.

Мно́жайшiи же наро́ди постила́ху ри́зы своя́ по пути́: друзі́и же рѣ́заху вѣ́тви от дре́въ и постила́ху по пути́.

Наро́ди же предходя́щiи [ему́] и вслѣ́дствующiи зва́ху, глаго́люще: оса́нна Сы́ну Дави́дову: благослове́нъ Гряды́й во и́мя Госпо́дне: оса́нна въ вы́шнихъ.

И вше́дшу Ему́ во Иерусали́мъ, потрясе́ся ве́сь гра́дъ, глаго́ля: кто́ есть Се́й?

Наро́ди же глаго́лаху: Се́й е́сть Иису́съ проро́къ, и́же от Назаре́та Галиле́йска.

[Зач. 83.] И вни́де Иису́съ въ це́рковь Бо́жiю и изгна́ вся́ продаю́щыя и купу́ющыя въ це́ркви, и трапе́зы торжнико́мъ испрове́рже и сѣда́лища продаю́щихъ го́луби,

и глаго́ла и́мъ: пи́сано е́сть: хра́мъ Мо́й хра́мъ моли́твы нарече́тся: вы́ же сотвори́сте и́ верте́пъ разбо́йникомъ.

И приступи́ша къ Нему́ хро́мiи и слѣпі́и въ це́ркви: и исцѣли́ и́хъ.

Ви́дѣвше же архiере́е и кни́жницы чудеса́, я́же сотвори́, и о́троки зову́щя въ це́ркви и глаго́лющя: оса́нна Сы́ну Дави́дову, негодова́ша

и рѣ́ша Ему́: слы́шиши ли, что́ сі́и глаго́лютъ? Иису́съ же рече́ и́мъ: е́й: нѣ́сте ли чли́ николи́же, я́ко изъ у́стъ младе́нецъ и ссу́щихъ соверши́лъ еси́ хвалу́?

И оста́вль и́хъ, изы́де во́нъ изъ гра́да въ Виѳа́нiю и водвори́ся ту́.

[Зач. 84.] У́тру же возвра́щься во гра́дъ, взалка́:

и узрѣ́въ смоко́вницу еди́ну при пути́, прiи́де къ не́й, и ничто́же обрѣ́те на не́й, то́кмо ли́ствiе еди́но, и глаго́ла е́й: да николи́же от тебе́ плода́ бу́детъ во вѣ́ки. И а́бiе и́зсше смоко́вница.

И ви́дѣвше ученицы́ диви́шася, глаго́люще: ка́ко а́бiе и́зсше смоко́вница?

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́ и́мъ: ами́нь глаго́лю ва́мъ: а́ще и́мате вѣ́ру и не усумните́ся, не то́кмо смоко́вничное сотворите́, но а́ще и горѣ́ се́й рече́те: дви́гнися и ве́рзися въ мо́ре, бу́детъ:

и вся́, ели́ка а́ще воспро́сите въ моли́твѣ вѣ́рующе, прiи́мете.

[Зач. 85.] И прише́дшу Ему́ въ це́рковь, приступи́ша къ Нему́ уча́щу архiере́е и ста́рцы людсті́и, глаго́люще: ко́ею вла́стiю сiя́ твори́ши? И кто́ Ти даде́ вла́сть сiю́?

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́ и́мъ: вопрошу́ вы и А́зъ сло́во еди́но: е́же а́ще рече́те Мнѣ́, и А́зъ ва́мъ реку́, ко́ею вла́стiю сiя́ творю́:

креще́нiе Иоа́нново отку́ду бѣ́? Съ небесе́ ли, или́ от человѣ́къ? Они́ же помышля́ху въ себѣ́, глаго́люще: а́ще рече́мъ, съ небесе́: рече́тъ на́мъ: почто́ у́бо не вѣ́ровасте ему́?

А́ще ли рече́мъ, от человѣ́къ: бои́мся наро́да: вси́ бо и́мутъ Иоа́нна я́ко проро́ка.

И отвѣща́вше Иису́сови рѣ́ша: не вѣ́мы. Рече́ и́мъ и То́й: ни А́зъ ва́мъ глаго́лю, ко́ею вла́стiю сiя́ творю́.

[Зач. 86.] Что́ же ся́ ва́мъ мни́тъ? Человѣ́къ нѣ́кiй имя́ше два́ сы́на, и прише́дъ къ пе́рвому, рече́: ча́до, иди́ дне́сь, дѣ́лай въ виногра́дѣ мое́мъ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́: не хощу́: послѣди́ же раска́явся, и́де.

И присту́пль къ друго́му, рече́ та́коже. О́нъ же отвѣща́въ рече́: а́зъ, го́споди [иду́]: и не и́де.

Кі́й от обою́ сотвори́ во́лю о́тчу? Глаго́лаша Ему́: пе́рвый. Глаго́ла и́мъ Иису́съ: ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко мытари́ и любодѣ́йцы варя́ютъ вы́ въ Ца́рствiи Бо́жiи:

прiи́де бо къ ва́мъ Иоа́ннъ [Крести́тель] путе́мъ пра́веднымъ, и не вѣ́ровасте ему́, мытари́ же и любодѣ́йцы вѣ́роваша ему́: вы́ же ви́дѣвше, не раска́ястеся послѣди́ вѣ́ровати ему́.

[Зач. 87.] И́ну при́тчу слы́шите. Человѣ́къ нѣ́кiй бѣ́ домови́тъ, и́же насади́ виногра́дъ, и опло́томъ огради́ его́, и ископа́ въ не́мъ точи́ло, и созда́ сто́лпъ, и вдаде́ и́ дѣ́лателемъ, и отъи́де.

Егда́ же прибли́жися вре́мя плодо́въ, посла́ рабы́ своя́ къ дѣ́лателемъ прiя́ти плоды́ его́:

и е́мше дѣ́лателе рабо́въ его́, о́ваго у́бо би́ша, о́ваго же уби́ша, о́ваго же ка́менiемъ поби́ша.

Па́ки посла́ и́ны рабы́ мно́жайшя пе́рвыхъ: и сотвори́ша и́мъ та́коже.

Послѣди́ же посла́ къ ни́мъ сы́на своего́, глаго́ля: усрамя́тся сы́на моего́.

Дѣ́лателе же ви́дѣвше сы́на, рѣ́ша въ себѣ́: се́й е́сть наслѣ́дникъ: прiиди́те, убiе́мъ его́ и удержи́мъ достоя́нiе его́.

И е́мше его́ изведо́ша во́нъ изъ виногра́да и уби́ша.

Егда́ у́бо прiи́детъ господи́нъ виногра́да, что́ сотвори́тъ дѣ́лателемъ тѣ́мъ?

Глаго́лаша Ему́: злы́хъ злѣ́ погуби́тъ и́хъ, и виногра́дъ преда́стъ и́нымъ дѣ́лателемъ, и́же воздадя́тъ ему́ плоды́ во времена́ своя́.

Глаго́ла и́мъ Иису́съ: нѣ́сте ли чли́ николи́же въ Писа́нiихъ: ка́мень, его́же не въ ряду́ сотвори́ша {небрего́ша} зи́ждущiи, се́й бы́сть во главу́ у́гла? От Го́спода бы́сть сiе́, и е́сть ди́вно во о́чiю ва́шею {на́шею}.

[Зач. 88.] Сего́ ра́ди глаго́лю ва́мъ, я́ко отъи́мется от ва́съ Ца́рствiе Бо́жiе и да́стся язы́ку творя́щему плоды́ его́:

и пады́й на ка́мени се́мъ сокруши́тся: а на не́мже паде́тъ, сотры́етъ и́.

И слы́шавше архiере́е и фарисе́е при́тчи Его́, разумѣ́ша, я́ко о ни́хъ глаго́летъ:

и и́щуще Его́ я́ти, убоя́шася наро́да, поне́же я́ко проро́ка Его́ имѣ́яху.

Таджикский

Языки

«Зинҳор, садақаи худро дар пеши мардум ба амал наоваред, то ки онҳо шуморо бубинанд; вагарна шумо аз Падари худ, ки дар осмон аст, мукофоте нахоҳед дошт.́

Пас, вақте ки садақае медиҳӣ пешопеши худ каарнай нанавоз, чунон ки риёкорон дар куништҳо ва кучаҳо мекунанд, то ки мардум онҳоро таъриф кунанд. Ба ростӣ ба шумо мегӯям: онҳо мукофоти худро гирифтаанд.

Аммо вақте ки ту садақа медиҳӣ, бигзор дасти чапат аз он чи дасти ростат мекунад, хабардор нашавад,

То ки садақаи ту дар ниҳон бошад; ва Падари ту, ки ниҳонбин аст, ба ту ошкоро мукофот хоҳад дод.

Ва ҳангоме ки дуо мегӯӣ, монанди риёкорон набош, ки онҳо дӯст медоранд дар куништҳо ва бурчакҳои кӯчаҳо истода дуо гӯянд, то ки ба мардум худро нишон диҳанд. Ба ростӣ ба шумо мегӯям: онҳо мукофоти худро гирифтаанд.

Лекин ту, вақте ки мехоҳӣ дуо гӯи, ба ҳуҷраи худ даро ва дарро баста, ба Падари худ, ки ниҳон аст, дуо гӯй; ва Падари ту, ки ниҳонбин аст, ба ту ошкоро мукофот хоҳад дод.

Ва дар вақти дуо чун халқҳо пургӯӣ накунед; зеро ки онҳо гумон мекунанд, ки ба туфайли пургӯӣ дуояшон мустаҷоб мешавад;

Монанди онҳо набошед;зеро Падари шумо эҳтиёҷоти шуморо, пеш аз он ки талаб кунед, медонад.

Пас ба ин мазмун дуо гӯед: ́Эй Падари мо, ки дар осмонӣ! номи Ту пок бод;

Малакути Ту биёяд; иродаи Ту, чунон ки дар осмон аст, дар замин ҳам ба амал ояд;

Ризқу рӯзии моро имрӯз ба мо бидеҳ;

Ва қарзҳои моро бубахш, чунон ки мо низ ба қарздорони худ мебахшем;

Ва моро ба озмоиш дучор накун, балки моро аз иблис раҳоӣ деҳ; зеро ки Малакут ва қувват ва ҷалол то абад аз они Туст. Омин́».

Зеро, агар шумо ба мардум хатоҳошонро бубахшед, Падари шумо, ки дар осмон аст, ба шумо низ хоҳад бахшид;

Ва агар шумо ба мардум набахшед, Падари шумо низ хатоҳои шуморо ба шумо нахоҳад бахшид.

Ҳамчунин, ҳангоме ки рӯза медоред, монанди риёкорон туршрӯ набошед; зеро ки онҳо қиёфаи худро дигаргун мекунанд, то ки рӯзадории худро ба мардум нишон диҳанд. Ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки онҳо мукофоти худро гирифтаанд.

Лекин ту, вақте ки рӯза медорӣ, ба сари худ равған бимол ва рӯи худро бишӯй,

То ки на дар назари мардум, балки дар ҳузури Падари худ, ки ниҳон аст, рӯзадор бошӣ; ва Падари ту, ки ниҳонбин аст, ба ту ошкоро мукофот хоҳад дод.

Дар рӯи замин барои худ ганҷҳо ғун накунед, ки дар ин ҷо куя ва занг мезанад, ва дуздон нақб канда, медузданд;

Балки барои худ ганҷҳо дар осмон ғун кунед, ки дар он ҷо куя ва занг намезанад, ва дуздон нақб намекананд ва намедузданд;

Зеро ҳар ҷо, ки ганҷи шумост, дили шумо низ дар он ҷо хоҳад буд.

Чароғи бадан чашм аст. Ва агар чашмат солим бошад, тамоми баданат равшан хоҳад буд;

Лекин агар чашми ту хира бошад, тамоми баданат торик хоҳад буд. Пас, агар нуре ки дар туст, зулмот бошад, чӣ гуна азимест он зулмот!

Ҳеҷ кас ба ду хоҷа хизмат карда наметавонад: зеро ки ё аз яке нафрат карда, дигареро дӯст хоҳад дошт, ё ба яке часпида, дигареро хор хоҳад дид. Шумо наметавонед ба Худо ва ба мамуно хизмат кунед.

Бинобар ин ба шумо мегӯям: барои ҳаёти худ ғамхорӣ накунед, ки чӣ бихӯред ва чӣ бинӯшед; низ барои ҷисми худ, ки чӣ бипӯшед. Оё ҳаёт аз хӯрок ва ҷисм аз пӯшок муҳимтар нест?

Ба мурғони ҳаво нигоҳ кунед, ки на мекоранд ва на медараванд ва на дар анборҳо захира мекунанд; ва Падари шумо, ки дар осмон аст, ба онҳо рӯзӣ мерасонад. Оё шумо аз онҳо хеле беҳтар нестед?

Ва кист аз шумо, ки бо ғамхории худ қоматашро як зироъ баланд карда тавонад?

Ва барои либос чаро ғамхорӣ мекунед? Ба савсанҳои саҳро назар кунед, ки чӣ гуна нашъунамо меёбанд: на меҳнат мекунанд ва на мересанд;

Лекин ба шумо мегӯям, ки Сулаймон ҳам бо тамоми ҷалоли худ чун яке аз онҳо либос напӯшидааст;

Пас, агар Худо алафи саҳроро, ки имрӯз ҳасту фардо ба танӯр андохта мешавад, чунин бипӯшонад, магар шуморо эй сустимонҳо, аз он беҳтар пӯшонида наметавонад!

Аз ин рӯ ғамхорӣ накунед ва нагӯед: ́Чӣ бихӯрем?́ ё ́Чӣ бинӯшем?́ ё ́Чӣ бипӯшем?́

Чунки халқҳо дар ҷустуҷӯи ҳамаи ин чизҳо мебошанд, лекин Падари шумо ки, дар осмон аст, медонад, ки шумо ба ҳамаи ин чизҳо эҳтиёҷ доред.

Аммо аввал Малакути Худо ва адолати Ӯро биҷӯед, ва ҳамаи ин чизҳо ба шумо ба таври илова дода хоҳад шуд.

Пас, барои фардо ғамхорӣ накунед, зеро ки фардо барои худ ғамхорӣ хоҳад кард: заҳмати имрӯз барои имрӯз кофист».

Чун ба Уршалим наздик шуда, ба Байт-Фоҷии назди кӯҳи Зайтун расиданд, Исо ду шогирди Худро фиристода,

Ба онҳо гуфт: «Ба ин деҳа, ки рӯ ба рӯи шумост, биравед; ва дарҳол модахареро баста хоҳед ёфт, ки курааш назди вай аст; онҳоро воз карда, назди Ман биёред;

Ва агар касе ба шумо ҳарфе занад, бигӯед, ки Худованд ба инҳо эҳтиёҷ дорад; ва дарҳол онҳоро хоҳад фиристод».

Ин ҳама рӯй дод, то ба амал ояд сухане ки бо забони пайғамбар гуфта шудааст:

́Ба духтари Сион бигӯед: «Инак Подшоҳи ту бар харе, бар курраи бачаи модахаре савор шуда, бо фурӯтанӣ назди ту меояд»́.

Шогирдон рафтанд ва он чи Исо фармуда буд, ба ҷо оварданд:

Модахар ва курраро оварда, ҷомаҳои худро бар онҳо афканданд, ва Ӯ бар онҳо савор шуд.

Мардуми бисёре ҷомаҳои худро бар роҳ густурда, ва дигарон шохаҳои дарахтонро бурида, бар роҳ густурданд;

Ва мардуме ки аз пеш ва аз пас равона буданд, хитоб мекарданд: «Ҳӯшаъно ба Писари Довуд! Муборак аст Он ки ба номи Худованд меояд! Ҳӯшаъно дар арши аъло!»

Ва ҳангоме ки Ӯ ба Уршалим ворид шуд, тамоми аҳли шаҳр ба ошӯб омада, мегуфтанд: «Ин кист?»

Мардум мегуфтанд: «Ин аст Исои Пайғамбар аз Носираи Ҷалил».

Ва Исо ба маъбади Худо даромада, ҳамаи онҳое ки дар маъбад харидуфурӯш мекарданд, пеш кард, мизҳои саррофон ва курсиҳои кафтарфурӯшонро чаппа кард.

Ва ба онҳо гуфт: «Навишта шудааст, ки ́хонаи Ман хонаи парастиш номида хоҳад шуд́; аммо шумо онро ба дуздхона мубаддал кардаед».

Дар маъбад назди Ӯ кӯрон ва лангон омаданд, ва Ӯ онҳоро шифо дод.

Чун саркоҳинон ва китобдонон диданд, ки Ӯ мӯъҷизаҳоро ба амал овард, ва кӯдакон дар маъбад ́ҳӯшаъно ба Писари Довуд!́ гӯён хитоб мекарданд, хашмгин шуданд,

Ва ба Ӯ гуфтанд: «Оё Ту мешунавӣ, ки онҳо чӣ мегӯянд?» Исо ба онҳо гуфт: «Оре! Магар нахондаед: ́Аз даҳони кӯдакон ва ширмакон ҳамдро ба вуҷуд овардаӣ?́»

Ва онҳоро тарк карда, аз шаҳр сӯи Байт-Ҳинӣ рафт ва шабро дар он ҷо гузаронд.

Бомдодон, вақте ки ба шаҳр бармегашт, гурусна монд;

Дар сари роҳ дарахти анҷире дида, назди он рафт ва ҷуз баргҳо, чизе бар он наёфта, ба он гуфт: «Пас аз ин то абад мевае аз ту нарӯяд». Ва ҳамон дам дарахти анҷир хушк шуд.

Шогирдон инро дида, дар тааҷҷуб монданд ва гуфтанд: «Чӣ гуна ин дарахти анҷир даррав хушк шуд?»

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям: агар имон дошта бошед ва шубҳа накунед, на танҳо онро, ки ба дарахти анҷир рӯй дод, ба амал хоҳед овард, балки агар ба ин кӯҳ гӯед, ки ́бархоста, худро ба баҳр афкан́, – чунин хоҳад шуд;

Ва ҳар он чи дар дуо бо имон талаб кунед, хоҳед ёфт».

Ва ҳангоме ки ба маъбад омада таълим медод, саркоҳинон ва пирони қавм назди Ӯ омада, гуфтанд: «Бо кадом қудрат ин корҳоро мекунӣ? Ва кист, ки ин қудратро ба Ту додааст?»

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Ман ҳам аз шумо чизе мепурсам; агар шумо онро ба Ман гӯед, Ман ҳам ба шумо хоҳам гуфт, ки бо кадом қудрат ин корҳоро мекунам;

Таъмиди Яҳё аз куҷо буд: аз осмон ё аз инсон?» Аммо онҳо дар дили худ андеша мекарданд: «Агар гӯем, ки ́аз осмон буд́, Ӯ бигӯяд: ́Пас чаро ба вай имон наовардед?́

Ва агар гӯем, ки ́аз инсон буд́ – мардум метарсем, зеро ки ҳама Яҳёро пайғамбар медонанд».

Ва дар ҷавоби Исо гуфтанд: «Намедонем». Ӯ низ ба онҳо гуфт: «Ман ҳам ба шумо намегӯям, ки бо кадом қудрат ин корҳоро мекунам».

Лекин фикри шумо чист? Марде ду писар дошт; ва назди нахустин омада гуфт: ́Писарам! Имрӯз ба токзори ман рафта кор кун́.

Дар ҷавоб гуфт ́Намехоҳам́; аммо баъд пушаймон шуд ва рафт.

Назди дигаре омада, ҳамон гапро гуфт. Вай дар ҷавоб гуфт: «Меравам, хоҷа»; ва нарафт.

Кадом як аз ин ду нафар хоҳиши падарро ба ҷо овард?» Ба Ӯ гуфтанд: «Нахустин». Исо ба онҳо гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки боҷгирон ва фоҳишагон пеш аз шумо ба Малакути Худо дохил хоҳанд шуд;

Зеро ки Яҳё назди шумо бо роҳи адолат омад, ва шумо ба ӯ имон наовардед, лекин боҷгирон ва фоҳишагон ба ӯ имон оварданд; ва шумо, инро дида, баъд аз он ҳам тавба накардед, то ки ба ӯ имон оваред.

Масали дигаре бишнавед. Соҳиби хонае буд, ки ток шинонд, деворе гирдаш кашид, чархуште дар он сохт, бурҷе барпо кард ва онро ба токдорон супурду ба сафар рафт.

Чун мавсими мева расид, хизматгорони худро назди токдорон фиристод, то ки меваи худро бигирад;

Лекин токдорон хизматгорони ӯро гирифта, баъзеро заданд, баъзеро куштанд ва баъзеро сангборон карданд.

Боз ӯ хизматгорони дигарро фиристод, ки аз пештара зиёдтар буданд; ба онҳо низ ҳамон тавр амал карданд.

Дар охир писари худро назди онҳо фиристода, гуфт: ́Аз писарам шарм хоҳанд дошт́.

Лекин токдорон чун писарро диданд, ба якдигар гуфтанд: ́Ин ворис аст; биёед, вайро бикушем ва соҳиби мерос шавем́.

Ва ӯро гирифта, аз токзор берун бароварданд ва куштанд.

Пас, чун соҳиби токзор ояд, ба он токдорон чӣ хоҳад кард?»

Ба Ӯ гуфтанд: «Он бадкоронро ба марги шадид маҳкум карда, токзорро ба токдорони дигаре хоҳад супурд, ки меваро дар мавсимаш ба ӯ диҳанд».

Исо ба онҳо гуфт: «Магар ин Навиштаро ҳаргиз нахондаед: ́Санге ки меъморон рад карданд, санги сари гӯшаи бино гардид: ин аз ҷониби Худованд шуд ва дар назари мо ҳайратангез аст?́

Бинобар ин ба шумо мегӯям, ки Малакути Худо аз шумо гирифта, ба халқе дода хоҳад шуд, ки меваи онро биёрад;

Ва ҳар кӣ бар ин санг афтад, пора-пора шавад; ва агар он бар касе афтад, вайро маҷақ кунад,

Саркоҳинон ва фарисиён масалҳои Ӯро шунида, донистанд, ки Ӯ дар бораи онҳо сухан меронад,

Ва хостанд Ӯро дастгир кунанд; лекин аз мардум тарсиданд, чунки Ӯро пайғамбар медонистанд.