Мно́зи реку́тъ Мнѣ́ во о́нъ де́нь: Го́споди, Го́споди, не въ Твое́ ли и́мя проро́чествовахомъ, и Твои́мъ и́менемъ бѣ́сы изгони́хомъ, и Твои́мъ и́менемъ си́лы мно́ги сотвори́хомъ?

И тогда́ исповѣ́мъ и́мъ, я́ко николи́же зна́хъ ва́съ: отиди́те от Мене́, дѣ́лающiи беззако́нiе.

[Зач. 24.] Вся́къ у́бо, и́же слы́шитъ словеса́ Моя́ сiя́ и твори́тъ я́, уподо́блю его́ му́жу му́дру, и́же созда́ хра́мину свою́ на ка́мени:

и сни́де до́ждь, и прiидо́ша рѣ́ки, и возвѣ́яша вѣ́три, и нападо́ша на хра́мину ту́: и не паде́ся, основана́ бо бѣ́ на ка́мени.

И вся́къ слы́шай словеса́ Моя́ сiя́, и не творя́ и́хъ, уподо́бится му́жу уро́диву, и́же созда́ хра́мину свою́ на песцѣ́:

и сни́де до́ждь, и прiидо́ша рѣ́ки, и возвѣ́яша вѣ́три, и опро́шася хра́минѣ то́й, и паде́ся: и бѣ́ разруше́нiе ея́ ве́лiе.

И бы́сть егда́ сконча́ Иису́съ словеса́ сiя́, дивля́хуся наро́ди о уче́нiи Его́:

бѣ́ бо учя́ и́хъ я́ко вла́сть имѣ́я, и не я́ко кни́жницы [и фарисе́е].

Сше́дшу же Ему́ съ горы́, вслѣ́дъ Его́ идя́ху наро́ди мно́зи.

И се́, прокаже́нъ прише́дъ кла́няшеся Ему́, глаго́ля: Го́споди, а́ще хо́щеши, мо́жеши мя́ очи́стити.

И просте́ръ ру́ку Иису́съ, косну́ся ему́, глаго́ля: хощу́, очи́стися. И а́бiе очи́стися ему́ прока́за.

И глаго́ла ему́ Иису́съ: ви́ждь, ни кому́же повѣ́ждь: но ше́дъ покажи́ся иере́ови и принеси́ да́ръ, его́же повелѣ́ [въ зако́нѣ] Моисе́й, во свидѣ́телство и́мъ.

[Зач. 25.] Вше́дшу же Ему́ въ Капернау́мъ, приступи́ къ Нему́ со́тникъ, моля́ Его́

и глаго́ля: Го́споди, о́трокъ мо́й лежи́тъ въ дому́ разсла́бленъ, лю́тѣ стражда́.

И глаго́ла ему́ Иису́съ: А́зъ прише́дъ исцѣлю́ его́.

И отвѣща́въ со́тникъ, рече́ [Ему́]: Го́споди, нѣ́смь досто́инъ, да подъ кро́въ мо́й вни́деши: но то́кмо рцы́ сло́во, и исцѣлѣ́етъ о́трокъ мо́й:

и́бо а́зъ человѣ́къ е́смь подъ вла́стiю, имы́й подъ собо́ю во́ины: и глаго́лю сему́: иди́, и и́детъ: и друго́му: прiиди́, и прихо́дитъ: и рабу́ моему́: сотвори́ сiе́, и сотвори́тъ.

Слы́шавъ же Иису́съ, удиви́ся, и рече́ гряду́щымъ по Не́мъ: ами́нь глаго́лю ва́мъ: ни во Изра́или толи́ки вѣ́ры обрѣто́хъ.

Глаго́лю же ва́мъ, я́ко мно́зи от восто́къ и за́падъ прiи́дутъ и возля́гутъ со Авраа́момъ и Исаа́комъ и Иа́ковомъ во Ца́рствiи Небе́снѣмъ:

сы́нове же ца́рствiя изгна́ни бу́дутъ во тму́ кромѣ́шнюю: ту́ бу́детъ пла́чь и скре́жетъ зубо́мъ.

И рече́ Иису́съ со́тнику: иди́, и я́коже вѣ́ровалъ еси́, бу́ди тебѣ́. И исцѣлѣ́ о́трокъ его́ въ то́й ча́съ.

[Зач. 26.] И прише́дъ Иису́съ въ до́мъ Петро́въ, ви́дѣ те́щу его́ лежа́щу и огне́мъ жего́му,

и прикосну́ся руцѣ́ ея́, и оста́ви ю́ о́гнь: и воста́ и служа́ше ему́.

По́здѣ же бы́вшу, приведо́ша къ Нему́ бѣ́сны мно́ги: и изгна́ ду́хи сло́вомъ и вся́ боля́щыя исцѣли́:

да сбу́дется рѣче́нное Иса́iемъ проро́комъ, глаго́лющимъ: То́й неду́ги на́шя прiя́тъ и болѣ́зни понесе́.

Ви́дѣвъ же Иису́съ мно́ги наро́ды о́крестъ Себе́, повелѣ́ [ученико́мъ] ити́ на о́нъ по́лъ.

И присту́пль еди́нъ кни́жникъ, рече́ Ему́: Учи́телю, иду́ по Тебѣ́, а́може а́ще и́деши.

Глаго́ла ему́ Иису́съ: ли́си я́звины и́мутъ, и пти́цы небе́сныя гнѣ́зда: Сы́нъ же Человѣ́ческiй не и́мать гдѣ́ главы́ подклони́ти.

Другі́й же от учени́къ Его́ рече́ Ему́: Го́споди, повели́ ми пре́жде ити́ и погребсти́ отца́ моего́.

Иису́съ же рече́ ему́: гряди́ по Мнѣ́ и оста́ви ме́ртвыхъ погребсти́ своя́ мертвецы́.

[Зач. 27.] И влѣ́зшу Ему́ въ кора́бль, по Не́мъ идо́ша ученицы́ Его́.

И се́, тру́съ вели́къ бы́сть въ мо́ри, я́коже кораблю́ покрыва́тися волна́ми: То́й же спа́ше.

И прише́дше ученицы́ Его́ возбуди́ша Его́, глаго́люще: Го́споди, спаси́ ны, погиба́емъ.

И глаго́ла и́мъ: что́ страшли́ви есте́, маловѣ́ри? Тогда́ воста́въ запрети́ вѣ́тромъ и мо́рю, и бы́сть тишина́ ве́лiя.

Человѣ́цы же чуди́шася, глаго́люще: кто́ е́сть Се́й, я́ко и вѣ́три и мо́ре послу́шаютъ Его́?

[Зач. 28.] И прише́дшу Ему́ на о́нъ по́лъ, въ страну́ Гергеси́нскую, срѣто́ста Его́ два́ бѣ́сна от гро́бъ исходя́ща, лю́та зѣло́, я́ко не мощи́ никому́ мину́ти путе́мъ тѣ́мъ.

И се́, возопи́ста глаго́люща: что́ на́ма и Тебѣ́, Иису́се Сы́не Бо́жiй? Прише́лъ еси́ сѣ́мо пре́жде вре́мене му́чити на́съ.

Бя́ше же дале́че от нею́ ста́до свині́й мно́го пасо́мо.

Бѣ́си же моля́ху Его́, глаго́люще: а́ще изго́ниши ны́, повели́ на́мъ ити́ въ ста́до свино́е.

И рече́ и́мъ: иди́те. Они́ же изше́дше идо́ша въ ста́до свино́е: и се́, [а́бiе] устреми́ся ста́до все́ по бре́гу въ мо́ре, и утопо́ша въ вода́хъ.

Пасу́щiи же бѣжа́ша, и ше́дше во гра́дъ, возвѣсти́ша вся́, и о бѣсно́ю.

И се́, ве́сь гра́дъ изы́де въ срѣ́тенiе Иису́сови: и ви́дѣвше Его́, моли́ша, я́ко дабы́ преше́лъ от предѣ́лъ и́хъ.

[Зач. 29.] И влѣ́зъ въ кора́бль, пре́йде и прiи́де во Сво́й гра́дъ.

И се́, принесо́ша Ему́ разсла́блена [жи́лами], на одрѣ́ лежа́ща: и ви́дѣвъ Иису́съ вѣ́ру и́хъ, рече́ разсла́бленному: дерза́й, ча́до, отпуща́ются ти́ грѣси́ твои́.

И се́, нѣ́цыи от кни́жникъ рѣ́ша въ себѣ́: Се́й ху́литъ.

И ви́дѣвъ Иису́съ помышле́нiя и́хъ, рече́: вску́ю вы́ мы́слите лука́вая въ сердца́хъ свои́хъ?

Что́ бо е́сть удо́бѣе рещи́: отпуща́ются ти́ грѣси́: или́ рещи́: воста́ни и ходи́?

Но да увѣ́сте, я́ко вла́сть и́мать Сы́нъ Человѣ́ческiй на земли́ отпуща́ти грѣхи́: тогда́ глаго́ла разсла́бленному: воста́ни, возми́ тво́й о́дръ и иди́ въ до́мъ тво́й.

И воста́въ, [взе́мъ о́дръ сво́й,] и́де въ до́мъ сво́й.

Ви́дѣвше же наро́ди чуди́шася и просла́виша Бо́га, да́вшаго вла́сть такову́ю человѣ́комъ.

[Зач. 30.] И преходя́ Иису́съ отту́ду, ви́дѣ человѣ́ка сѣдя́ща на мы́тницѣ, Матѳе́а глаго́лема: и глаго́ла ему́: по Мнѣ́ гряди́. И воста́въ по Не́мъ и́де.

И бы́сть Ему́ возлежа́щу въ дому́, и се́, мно́зи мытари́ и грѣ́шницы прише́дше возлежа́ху со Иису́сомъ и со ученики́ Его́.

И ви́дѣвше фарисе́е, глаго́лаху ученико́мъ Его́: почто́ съ мытари́ и грѣ́шники Учи́тель ва́шъ я́стъ и пiе́тъ?

Иису́съ же слы́шавъ рече́ и́мъ: не тре́буютъ здра́вiи врача́, но боля́щiи:

ше́дше же научи́теся, что́ е́сть: ми́лости хощу́, а не же́ртвы? Не прiидо́хъ бо призва́ти пра́ведники, но грѣ́шники на покая́нiе.

[Зач. 31.] Тогда́ приступи́ша къ Нему́ ученицы́ Иоа́нновы, глаго́люще: почто́ мы́ и фарисе́е пости́мся мно́го, ученицы́ же Твои́ не постя́тся?

И рече́ и́мъ Иису́съ: еда́ мо́гутъ сы́нове бра́чнiи пла́кати, ели́ко вре́мя съ ни́ми е́сть жени́хъ? Прiи́дутъ же дні́е, егда́ отъи́мется от ни́хъ жени́хъ, и тогда́ постя́тся.

Никто́же бо приставля́етъ приставле́нiя пла́та небѣ́лена ри́зѣ ве́тсѣ: во́зметъ бо кончи́ну свою́ от ри́зы {отто́ргнетъ бо приставле́нiе его́ от ри́зы [нѣ́что]}, и го́рша дира́ бу́детъ.

Ниже́ влива́ютъ вина́ но́ва въ мѣ́хи ве́тхи: а́ще ли же ни́, то́ просадя́тся мѣ́си, и вино́ пролiе́тся, и мѣ́си поги́бнутъ: но влива́ютъ вино́ но́во въ мѣ́хи но́вы, и обое́ соблюде́тся.

[Зач. 32.] Сiя́ Ему́ глаго́лющу къ ни́мъ, се́, кня́зь нѣ́кiй прише́дъ кла́няшеся Ему́, глаго́ля, я́ко дщи́ моя́ ны́нѣ у́мре: но прише́дъ возложи́ на ню́ ру́ку Твою́, и оживе́тъ.

И воста́въ Иису́съ по не́мъ и́де, и ученицы́ Его́.

И се́, жена́ кровоточи́ва двана́десяте лѣ́тъ, присту́пльши созади́, прикосну́ся воскри́лiю ри́зы Его́,

глаго́лаше бо въ себѣ́: а́ще то́кмо прикосну́ся ри́зѣ Его́, спасе́на бу́ду.

Иису́съ же обра́щься и ви́дѣвъ ю́, рече́: дерза́й, дщи́, вѣ́ра твоя́ спасе́ тя. И спасе́на бы́сть жена́ от часа́ того́.

И прише́дъ Иису́съ въ до́мъ кня́жь, и ви́дѣвъ сопцы́ и наро́дъ мо́лвящь,

глаго́ла и́мъ: отиди́те, не у́мре бо дѣви́ца, но спи́тъ. И руга́хуся Ему́.

Егда́ же изгна́нъ бы́сть наро́дъ, вше́дъ я́тъ ю́ за ру́ку: и воста́ дѣви́ца.

И изы́де вѣ́сть сiя́ по все́й земли́ то́й.

[Зач. 33.] И преходя́щу отту́ду Иису́сови, по Не́мъ идо́ста два́ слѣпца́, зову́ща и глаго́люща: поми́луй ны́, [Иису́се] Сы́не Дави́довъ.

Прише́дшу же Ему́ въ до́мъ, приступи́ста къ Нему́ слѣпца́, и глаго́ла и́ма Иису́съ: вѣ́руета ли, я́ко могу́ сiе́ сотвори́ти? Глаго́ласта Ему́: е́й, Го́споди.

Тогда́ прикосну́ся о́чiю и́хъ, глаго́ля: по вѣ́рѣ ва́ю бу́ди ва́ма.

И отверзо́стася о́чи и́ма: и запрети́ и́ма Иису́съ, глаго́ля: блюди́та, да никто́же увѣ́сть.

О́на же изше́дша просла́виста Его́ по все́й земли́ то́й.

Тѣ́ма же исходя́щема, се́, приведо́ша къ Нему́ человѣ́ка нѣ́ма бѣсну́ема.

И изгна́ну бѣ́су, проглаго́ла нѣмы́й. И диви́шася наро́ди, глаго́люще, я́ко николи́же яви́ся та́ко во Изра́или.

Фарисе́е же глаго́лаху: о кня́зи бѣсо́встѣмъ изго́нитъ бѣ́сы.

И прохожда́ше Иису́съ гра́ды вся́ и ве́си, учя́ на со́нмищихъ и́хъ, и проповѣ́дая Ева́нгелiе Ца́рствiя, и цѣля́ вся́къ неду́гъ и вся́ку я́зю въ лю́дехъ.

[Зач. 34.] Ви́дѣвъ же наро́ды, милосе́рдова о ни́хъ, я́ко бя́ху смяте́ни и отве́ржени, я́ко о́вцы не иму́щыя па́стыря.

Тогда́ глаго́ла ученико́мъ Свои́мъ: жа́тва у́бо мно́га, дѣ́лателей же ма́ло:

моли́теся у́бо Го́споди́ну жа́твы, я́ко да изведе́тъ дѣ́латели на жа́тву Свою́.

И призва́ обана́десять ученики́ Своя́, даде́ и́мъ вла́сть на ду́сѣхъ нечи́стыхъ, я́ко да изго́нятъ и́хъ, и цѣли́ти вся́къ неду́гъ и вся́ку болѣ́знь.

Двана́десятихъ же апо́столовъ имена́ су́ть сiя́: пе́рвый Си́монъ, и́же нарица́ется Пе́тръ, и Андре́й бра́тъ его́: Иа́ковъ Зеведе́евъ и Иоа́ннъ бра́тъ его́:

Фили́ппъ и Варѳоломе́й: Ѳома́ и Матѳе́й мыта́рь: Иа́ковъ Алфе́евъ и Левве́й, нарѣче́нный Ѳадде́й:

Си́монъ Канани́тъ и Иу́да Искарiо́тскiй, и́же и предаде́ Его́.

Сiя́ обана́десять посла́ Иису́съ, заповѣ́да и́мъ, глаго́ля: на пу́ть язы́къ не иди́те и во гра́дъ Самаря́нскiй не вни́дите:

иди́те же па́че ко овца́мъ поги́бшымъ до́му Изра́илева:

ходя́ще же проповѣ́дуйте, глаго́люще, я́ко прибли́жися Ца́рствiе Небе́сное:

боля́щыя исцѣля́йте, прокаже́нныя очища́йте, ме́ртвыя воскреша́йте, бѣ́сы изгоня́йте: ту́не прiя́сте, ту́не дади́те.

[Зач. 35.] Не стяжи́те зла́та, ни сребра́, ни мѣ́ди при поясѣ́хъ ва́шихъ,

ни пи́ры въ пу́ть, ни двою́ ри́зу, ни сапо́гъ, ни жезла́: досто́инъ бо е́сть дѣ́латель мзды́ своея́.

Въ о́ньже а́ще [коли́ждо] гра́дъ или́ ве́сь вни́дете, испыта́йте, кто́ въ не́мъ досто́инъ е́сть, и ту́ пребу́дите, до́ндеже изы́дете:

входя́ще же въ до́мъ цѣлу́йте его́, глаго́люще: ми́ръ до́му сему́:

и а́ще у́бо бу́детъ до́мъ досто́инъ, прiи́детъ ми́ръ ва́шъ на́нь: а́ще ли же не бу́детъ досто́инъ, ми́ръ ва́шъ къ ва́мъ возврати́тся.

И и́же а́ще не прiи́метъ ва́съ, ниже́ послу́шаетъ слове́съ ва́шихъ, исходя́ще изъ до́му или́ изъ гра́да того́, оттряси́те пра́хъ но́гъ ва́шихъ:

ами́нь глаго́лю ва́мъ: отра́днѣе бу́детъ земли́ Cодо́мстѣй и Гомо́ррстѣй въ де́нь су́дный, не́же гра́ду тому́.

[Зач. 36.] Се́, А́зъ посыла́ю ва́съ я́ко о́вцы посредѣ́ волко́въ: бу́дите у́бо му́дри я́ко змiя́, и цѣ́ли я́ко го́лубiе.

Внемли́те же от человѣ́къ: предадя́тъ бо вы́ на со́нмы, и на собо́рищихъ и́хъ бiю́тъ ва́съ,

и предъ влады́ки же и цари́ веде́ни бу́дете Мене́ ра́ди, во свидѣ́телство и́мъ и язы́комъ.

Егда́ же предаю́тъ вы́, не пецы́теся, ка́ко или́ что́ возглаго́лете: да́стбося ва́мъ въ то́й ча́съ, что́ возглаго́лете:

не вы́ бо бу́дете глаго́лющiи, но Ду́хъ Отца́ ва́шего глаго́ляй въ ва́съ.

Преда́стъ же бра́тъ бра́та на сме́рть, и оте́цъ ча́до: и воста́нутъ ча́да на роди́тели и убiю́тъ и́хъ:

и бу́дете ненави́дими всѣ́ми и́мене Моего́ ра́ди: претерпѣ́вый же до конца́, то́й спасе́нъ бу́детъ.

[Зач. 37.] Егда́ же го́нятъ вы́ во гра́дѣ се́мъ, бѣ́гайте въ другі́й. Ами́нь бо глаго́лю ва́мъ: не и́мате сконча́ти гра́ды Изра́илевы, до́ндеже прiи́детъ Сы́нъ Человѣ́ческiй.

Нѣ́сть учени́къ надъ учи́теля [своего́], ниже́ ра́бъ надъ господи́на своего́:

довлѣ́етъ ученику́, да бу́детъ я́ко учи́тель его́, и ра́бъ я́ко госпо́дь его́. А́ще господи́на до́му веельзеву́ла нареко́ша, кольми́ па́че дома́шнiя его́?

Не убо́йтеся у́бо и́хъ: ничто́же бо е́сть покрове́но, е́же не откры́ется, и та́йно, е́же не увѣ́дѣно бу́детъ.

Е́же глаго́лю ва́мъ во тмѣ́, рцы́те во свѣ́тѣ: и е́же во у́шы слы́шите, проповѣ́дите на кро́вѣхъ.

И не убо́йтеся от убива́ющихъ тѣ́ло, души́ же не могу́щихъ уби́ти: убо́йтеся же па́че могу́щаго и ду́шу и тѣ́ло погуби́ти въ гее́ннѣ.

Не двѣ́ ли пти́цѣ цѣни́тѣся еди́ному асса́рiю? И ни еди́на от ни́хъ паде́тъ на земли́ безъ Отца́ ва́шего:

ва́мъ же и вла́си главні́и вси́ изочте́ни су́ть:

не убо́йтеся у́бо: мно́зѣхъ пти́цъ лу́чши есте́ вы́.

[Зач. 38.] Вся́къ у́бо и́же исповѣ́сть Мя́ предъ человѣ́ки, исповѣ́мъ его́ и А́зъ предъ Отце́мъ Мои́мъ, и́же на небесѣ́хъ:

а и́же отве́ржется Мене́ предъ человѣ́ки, отве́ргуся его́ и А́зъ предъ Отце́мъ Мои́мъ, и́же на небесѣ́хъ.

Не мни́те, я́ко прiидо́хъ воврещи́ ми́ръ на зе́млю: не прiидо́хъ воврещи́ ми́ръ, но ме́чь:

прiидо́хъ бо разлучи́ти человѣ́ка на отца́ своего́, и дще́рь на ма́терь свою́, и невѣ́сту на свекро́вь свою́.

И врази́ человѣ́ку дома́шнiи его́.

[Зач. 39.] И́же лю́битъ отца́ или́ ма́терь па́че Мене́, нѣ́сть Мене́ досто́инъ: и и́же лю́битъ сы́на или́ дще́рь па́че Мене́, нѣ́сть Мене́ досто́инъ:

и и́же не прiи́метъ креста́ своего́ и вслѣ́дъ Мене́ гряде́тъ, нѣ́сть Мене́ досто́инъ.

Обрѣты́й ду́шу свою́ погуби́тъ ю́: а и́же погуби́тъ ду́шу свою́ Мене́ ра́ди, обря́щетъ ю́.

И́же ва́съ прiе́млетъ, Мене́ прiе́млетъ: и и́же прiе́млетъ Мене́, прiе́млетъ Посла́вшаго Мя́:

прiе́мляй проро́ка во и́мя проро́чо, мзду́ проро́чу прiи́метъ: и прiе́мляй пра́ведника во и́мя пра́ведничо, мзду́ пра́ведничу прiи́метъ:

и и́же а́ще напои́тъ еди́наго от ма́лыхъ си́хъ ча́шею студены́ воды́ то́кмо, во и́мя ученика́, ами́нь глаго́лю ва́мъ, не погуби́тъ мзды́ своея́.

И бы́сть, егда́ соверши́ Иису́съ заповѣ́дая обѣмана́десяте ученико́ма Свои́ма, пре́йде отту́ду учи́ти и проповѣ́дати во градѣ́хъ и́хъ.

[Зач. 40.] Иоа́ннъ же слы́шавъ во узи́лищи дѣла́ Христо́ва, посла́ два́ от учени́къ свои́хъ,

рече́ Ему́: Ты́ ли еси́ Гряды́й, или́ ино́го ча́емъ?

И отвѣща́въ Иису́съ рече́ и́ма: ше́дша возвѣсти́та Иоа́ннови, я́же слы́шита и ви́дита:

слѣпі́и прозира́ютъ и хро́мiи хо́дятъ, прокаже́ннiи очища́ются и глусі́и слы́шатъ, ме́ртвiи востаю́тъ и ни́щiи благовѣству́ютъ:

и блаже́нъ е́сть, и́же а́ще не соблазни́тся о Мнѣ́.

Тѣ́ма же исходя́щема, нача́тъ Иису́съ наро́домъ глаго́лати о Иоа́ннѣ: чесо́ изыдо́сте въ пусты́ню ви́дѣти? Тро́сть ли вѣ́тромъ коле́блему?

Но чесо́ изыдо́сте ви́дѣти? Человѣ́ка ли въ мя́гки ри́зы облече́нна? Се́, и́же мя́гкая нося́щiи, въ домѣ́хъ ца́рскихъ су́ть.

Но чесо́ изыдо́сте ви́дѣти? Проро́ка ли? Е́й, глаго́лю ва́мъ, и ли́шше проро́ка.

Се́й бо е́сть, о не́мже е́сть пи́сано: се́, А́зъ посыла́ю А́нгела Моего́ предъ лице́мъ Твои́мъ, и́же угото́витъ пу́ть Тво́й предъ Тобо́ю.

Ами́нь глаго́лю ва́мъ, не воста́ въ рожде́нныхъ жена́ми бо́лiй Иоа́нна Крести́теля: мні́й же во Ца́рствiи Небе́снѣмъ бо́лiй его́ е́сть.

От дні́й же Иоа́нна Крести́теля досе́лѣ Ца́рствiе Небе́сное ну́дится {съ ну́ждею воспрiе́млется}, и ну́ждницы восхища́ютъ е́:

вси́ бо проро́цы и зако́нъ до Иоа́нна прореко́ша.

И а́ще хо́щете прiя́ти, то́й е́сть Илiа́ хотя́й прiити́:

имѣ́яй у́шы слы́шати да слы́шитъ.

[Зач. 41.] Кому́ же уподо́блю ро́дъ се́й? Подо́бенъ е́сть дѣ́темъ сѣдя́щымъ на то́ржищихъ, и возглаша́ющымъ друго́мъ свои́мъ

и глаго́лющымъ: писка́хомъ ва́мъ, и не пляса́сте: пла́кахомъ ва́мъ, и не рыда́сте.

Прiи́де бо Иоа́ннъ ни яды́й, ни пiя́й: и глаго́лютъ: бѣ́са и́мать.

Прiи́де Сы́нъ Человѣ́ческiй яды́й и пiя́й: и глаго́лютъ: се́, человѣ́къ я́дца и винопі́йца, мытаре́мъ дру́гъ и грѣ́шникомъ. И оправди́ся прему́дрость от ча́дъ свои́хъ.

[Зач. 42.] Тогда́ нача́тъ Иису́съ поноша́ти градово́мъ, въ ни́хже бы́ша мно́жайшыя си́лы Его́, зане́ не пока́яшася:

го́ре тебѣ́, Хорази́не, го́ре тебѣ́, Виѳсаи́до: я́ко а́ще въ Ти́рѣ и Сидо́нѣ бы́ша си́лы бы́ли бы́вшыя въ ва́съ, дре́вле у́бо во вре́тищи и пе́пелѣ пока́ялися бы́ша:

оба́че глаго́лю ва́мъ Ти́ру и Сидо́ну отра́днѣе бу́детъ въ де́нь су́дный, не́же ва́мъ.

И ты́, Капернау́ме, и́же до небе́съ вознесы́йся, до а́да сни́деши: зане́ а́ще въ Cодо́мѣхъ бы́ша си́лы бы́ли бы́вшыя въ тебѣ́, пребы́ли у́бо бы́ша до дне́шняго дне́:

оба́че глаго́лю ва́мъ, я́ко земли́ Cодо́мстѣй отра́днѣе бу́детъ въ де́нь су́дный, не́же тебѣ́.

Въ то́ вре́мя отвѣща́въ Иису́съ рече́: исповѣ́даютися, О́тче, Го́споди небесе́ и земли́, я́ко утаи́лъ еси́ сiя́ от прему́дрыхъ и разу́мныхъ и откры́лъ еси́ та́ младе́нцемъ:

е́й, О́тче, я́ко та́ко бы́сть благоволе́нiе предъ Тобо́ю.

[Зач. 43.] Вся́ Мнѣ́ пре́дана су́ть Отце́мъ Мои́мъ: и никто́же зна́етъ Сы́на, то́кмо Оте́цъ: ни Отца́ кто́ зна́етъ, то́кмо Сы́нъ, и ему́же а́ще во́литъ Сы́нъ откры́ти.

Прiиди́те ко Мнѣ́ вси́ тружда́ющiися и обремене́ннiи, и А́зъ упоко́ю вы́:

возми́те и́го Мое́ на себе́ и научи́теся от Мене́, я́ко кро́токъ е́смь и смире́нъ се́рдцемъ: и обря́щете поко́й душа́мъ ва́шымъ:

и́го бо Мое́ благо, и бре́мя Мое́ легко́ е́сть.

[Зач. 44.] Въ то́ вре́мя и́де Иису́съ въ суббо́ты сквозѣ́ сѣ́янiя: ученицы́ же Его́ взалка́ша и нача́ша востерза́ти кла́сы и я́сти.

Фарисе́е же ви́дѣвше рѣ́ша Ему́: се́, ученицы́ Твои́ творя́тъ, его́же не досто́итъ твори́ти въ суббо́ту.

О́нъ же рече́ и́мъ: нѣ́сте ли чли́, что́ сотвори́ Дави́дъ, егда́ взалка́ са́мъ и су́щiи съ ни́мъ?

Ка́ко вни́де въ хра́мъ Бо́жiй и хлѣ́бы предложе́нiя снѣде́, и́хже не досто́йно бѣ́ ему́ я́сти, ни су́щымъ съ ни́мъ, то́кмо иере́емъ еди́нымъ?

Или́ нѣ́сте чли́ въ зако́нѣ, я́ко въ суббо́ты свяще́нницы въ це́ркви суббо́ты скверня́тъ и непови́нни су́ть?

Глаго́лю же ва́мъ, я́ко це́ркве бо́лѣ е́сть здѣ́:

а́ще ли бы́сте вѣ́дали, что́ е́сть: ми́лости хощу́, а не же́ртвы, николи́же у́бо бы́сте осужда́ли непови́нныхъ:

Госпо́дь бо е́сть и суббо́ты Сы́нъ Человѣ́ческiй.

[Зач. 45.] И преше́дъ отту́ду, прiи́де на со́нмище и́хъ.

И се́, человѣ́къ бѣ́ ту́, ру́ку имы́й су́ху. И вопроси́ша Его́, глаго́люще: а́ще досто́итъ въ суббо́ты цѣли́ти? Да на Него́ возглаго́лютъ.

О́нъ же рече́ и́мъ: кто́ е́сть от ва́съ человѣ́къ, и́же и́мать овча́ еди́но, и а́ще впаде́тъ сiе́ въ суббо́ты въ я́му, не и́метъ ли е́ и и́зметъ?

Кольми́ у́бо лу́чши е́сть человѣ́къ овча́те? Тѣ́мже досто́итъ въ суббо́ты добро́ твори́ти.

Тогда́ глаго́ла человѣ́ку: простри́ ру́ку твою́. И простре́: и утверди́ся цѣла́ я́ко друга́я.

[Зач. 46.] Фарисе́е же ше́дше совѣ́тъ сотвори́ша на Него́, ка́ко Его́ погубя́тъ. Иису́съ же разумѣ́въ отъи́де отту́ду.

[Зач..] И по Не́мъ идо́ша наро́ди мно́зи, и исцѣли́ и́хъ всѣ́хъ:

и запрети́ и́мъ, да не я́вѣ Его́ творя́тъ:

я́ко да сбу́дется рече́нное Иса́iемъ проро́комъ, глаго́лющимъ:

се́, О́трокъ Мо́й, Его́же изво́лихъ, Возлю́бленный Мо́й, На́ньже благоволи́ душа́ Моя́: положу́ Ду́хъ Мо́й на Не́мъ, и су́дъ язы́комъ возвѣсти́тъ:

не пререче́тъ, ни возопiе́тъ, ниже́ услы́шитъ кто́ на распу́тiихъ гла́са Его́:

тро́сти сокруше́нны не прело́митъ и ле́на вне́мшася не угаси́тъ, до́ндеже изведе́тъ въ побѣ́ду су́дъ:

и на и́мя Его́ язы́цы упова́ти и́мутъ.

Тогда́ приведо́ша къ Нему́ бѣсну́ющася слѣ́па и нѣ́ма: и исцѣли́ его́, я́ко слѣпо́му и нѣмо́му глаго́лати и гля́дати.

И дивля́хуся вси́ наро́ди глаго́люще: еда́ Се́й е́сть [Христо́съ] Сы́нъ Дави́довъ?

Фарисе́е же слы́шавше рѣ́ша: Се́й не изго́нитъ бѣ́сы, то́кмо о веельзеву́лѣ кня́зи бѣсо́встѣмъ.

Вѣ́дый же Иису́съ мы́сли и́хъ, рече́ и́мъ: вся́кое ца́рство раздѣ́льшееся на ся́ запустѣ́етъ, и вся́къ гра́дъ или́ до́мъ раздѣли́выйся на ся́ не ста́нетъ.

И а́ще сатана́ сатану́ изго́нитъ, на ся́ раздѣли́лся е́сть: ка́ко у́бо ста́нетъ ца́рство его́?

И а́ще А́зъ о веельзеву́лѣ изгоню́ бѣ́сы, сы́нове ва́ши о ко́мъ изго́нятъ? Сего́ ра́ди ті́и ва́мъ бу́дутъ судiи́.

А́ще ли же А́зъ о Ду́сѣ Бо́жiи изгоню́ бѣ́сы, у́бо пости́же на ва́съ Ца́рствiе Бо́жiе.

Или́ ка́ко мо́жетъ кто́ вни́ти въ до́мъ крѣ́пкаго и сосу́ды его́ расхи́тити, а́ще не пе́рвѣе свя́жетъ крѣ́пкаго, и тогда́ до́мъ его́ расхи́титъ?

[Зач. 47.] И́же нѣ́сть со Мно́ю, на Мя́ е́сть: и и́же не собира́етъ со Мно́ю, расточа́етъ.

Сего́ ра́ди глаго́лю ва́мъ: вся́къ грѣ́хъ и хула́ отпу́стится человѣ́комъ: а я́же на Ду́ха хула́ не отпу́стится человѣ́комъ:

и и́же а́ще рече́тъ сло́во на Сы́на Человѣ́ческаго, отпу́стится ему́: а и́же рече́тъ на Ду́ха Свята́го, не отпу́стится ему́ ни въ се́й вѣ́къ, ни въ бу́дущiй.

Или́ сотворите́ дре́во добро́ и пло́дъ его́ до́бръ: или́ сотворите́ дре́во зло́ и пло́дъ его́ зо́лъ: от плода́ бо дре́во позна́но бу́детъ.

Порожде́нiя ехи́днова, ка́ко мо́жете добро́ глаго́лати, зли́ су́ще? От избы́тка бо се́рдца уста́ глаго́лютъ.

Благі́й человѣ́къ от блага́го сокро́вища изно́ситъ блага́я: и лука́вый человѣ́къ от лука́ваго сокро́вища изно́ситъ лука́вая.

Глаго́лю же ва́мъ, я́ко вся́ко сло́во пра́здное, е́же а́ще реку́тъ человѣ́цы, воздадя́тъ о не́мъ сло́во въ де́нь су́дный:

от слове́съ бо свои́хъ оправди́шися и от слове́съ свои́хъ осу́дишися.

[Зач. 48.] Тогда́ отвѣща́ша нѣ́цыи от кни́жникъ и фарисе́й, глаго́люще: Учи́телю, хо́щемъ от Тебе́ зна́менiе ви́дѣти.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: ро́дъ лука́въ и прелюбодѣ́й зна́менiя и́щетъ, и зна́менiе не да́стся ему́, то́кмо зна́менiе Ио́ны проро́ка:

я́коже бо бѣ́ Ио́на во чре́вѣ ки́товѣ три́ дни́ и три́ но́щы, та́ко бу́детъ и Сы́нъ Человѣ́ческiй въ се́рдцы земли́ три́ дни́ и три́ но́щы.

Му́жiе Ниневи́тстiи воста́нутъ на су́дъ съ ро́домъ си́мъ и осу́дятъ его́, я́ко пока́яшася про́повѣдiю Ио́ниною: и се́, бо́лѣ Ио́ны здѣ́.

Цари́ца ю́жская воста́нетъ на су́дъ съ ро́домъ си́мъ и осу́дитъ и́, я́ко прiи́де от коне́цъ земли́ слы́шати прему́дрость Соломо́нову: и се́, бо́лѣ Соломо́на здѣ́.

Егда́ же нечи́стый ду́хъ изы́детъ от человѣ́ка, прехо́дитъ сквозѣ́ безво́дная мѣ́ста, ищя́ поко́я, и не обрѣта́етъ:

тогда́ рече́тъ: возвращу́ся въ до́мъ мо́й, отню́дуже изыдо́хъ. И прише́дъ обря́щетъ пра́зденъ, помете́нъ и укра́шенъ:

тогда́ и́детъ и по́йметъ съ собо́ю се́дмь и́ныхъ духо́въ лютѣ́йшихъ себе́, и вше́дше живу́тъ ту́: и бу́дутъ послѣ́дняя человѣ́ку тому́ го́рша пе́рвыхъ. Та́ко бу́детъ и ро́ду сему́ лука́вому.

[Зач. 49.] Еще́ же Ему́ глаго́лющу къ наро́домъ, се́, Ма́ти [Его́] и бра́тiя Его́ стоя́ху внѣ́, и́щуще глаго́лати Ему́.

Рече́ же нѣ́кiй Ему́: се́, Ма́ти Твоя́ и бра́тiя Твоя́ внѣ́ стоя́тъ, хотя́ще глаго́лати Тебѣ́.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ ко глаго́лющему Ему́: кто́ е́сть Ма́ти Моя́, и кто́ су́ть бра́тiя Моя́?

И просте́ръ ру́ку Свою́ на ученики́ Своя́, рече́: се́, ма́ти Моя́ и бра́тiя Моя́:

и́же бо а́ще сотвори́тъ во́лю Отца́ Моего́, И́же е́сть на небесѣ́хъ, то́й бра́тъ Мо́й, и сестра́, и Ма́ти [Ми́] е́сть.

Въ де́нь же то́й изше́дъ Иису́съ изъ до́му, сѣдя́ше при мо́ри.

И собра́шася къ Нему́ наро́ди мно́зи, я́коже Ему́ въ кора́бль влѣ́зти и сѣ́сти: и ве́сь наро́дъ на бре́зѣ стоя́ше.

И глаго́ла и́мъ при́тчами мно́го, глаго́ля: [Зач. 50.] се́, изы́де сѣ́яй, да сѣ́етъ:

и сѣ́ющу ему́, о́ва падо́ша при пути́, и прiидо́ша пти́цы и позоба́ша я́:

друга́я же падо́ша на ка́менныхъ, идѣ́же не имѣ́яху земли́ мно́ги, и а́бiе прозябо́ша, зане́ не имѣ́яху глубины́ земли́:

со́лнцу же возсiя́вшу присвя́нуша, и зане́ не имѣ́яху коре́нiя, изсхо́ша:

друга́я же падо́ша въ те́рнiи, и взы́де те́рнiе и подави́ и́хъ:

друга́я же падо́ша на земли́ до́брѣй и дая́ху пло́дъ, о́во у́бо сто́, о́во же шестьдеся́тъ, о́во же три́десять:

имѣ́яй у́шы слы́шати да слы́шитъ.

[Зач. 51.] И приступи́вше ученицы́ [Его́] реко́ша ему́: почто́ при́тчами глаго́леши и́мъ?

О́нъ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: я́ко ва́мъ дано́ е́сть разумѣ́ти та́йны Ца́рствiя Небе́снаго, о́нѣмъ же не дано́ е́сть:

и́же бо и́мать, да́стся ему́ и преизбу́детъ [ему́]: а и́же не и́мать, и е́же и́мать, во́змется от него́:

сего́ ра́ди въ при́тчахъ глаго́лю и́мъ, я́ко ви́дяще не ви́дятъ, и слы́шаще не слы́шатъ, ни разумѣ́ютъ:

и сбыва́ется въ ни́хъ проро́чество Иса́iино, глаго́лющее: слу́хомъ услы́шите, и не и́мате разумѣ́ти: и зря́ще у́зрите, и не и́мате ви́дѣти:

отолстѣ́ бо се́рдце люді́й си́хъ, и уши́ма тя́жко слы́шаша, и о́чи свои́ смежи́ша, да не когда́ у́зрятъ очи́ма, и уши́ма услы́шатъ, и се́рдцемъ уразумѣ́ютъ, и обратя́тся, и исцѣлю́ и́хъ.

Ва́ша же блаже́нна очеса́, я́ко ви́дятъ, и у́ши ва́ши, я́ко слы́шатъ:

ами́нь бо глаго́лю ва́мъ, я́ко мно́зи проро́цы и пра́ведницы вожделѣ́ша ви́дѣти, я́же ви́дите, и не ви́дѣша, и слы́шати, я́же слы́шите, и не слы́шаша.

Вы́ же услы́шите при́тчу сѣ́ющаго:

вся́кому слы́шащему сло́во Ца́рствiя и не разумѣва́ющу, прихо́дитъ лука́вый и восхища́етъ всѣ́янное въ се́рдцы его́: сiе́ е́сть, е́же при пути́ сѣ́янное.

А на ка́мени сѣ́янное, сiе́ е́сть слы́шай сло́во и а́бiе съ ра́достiю прiе́млетъ е́:

не и́мать же ко́рене въ себѣ́, но привре́мененъ е́сть: бы́вши же печа́ли или́ гоне́нiю словесе́ ра́ди, а́бiе соблажня́ется.

А сѣ́янное въ те́рнiи, се́ е́сть слы́шай сло́во, и печа́ль вѣ́ка сего́ и ле́сть бога́тства подавля́етъ сло́во, и безъ плода́ быва́етъ.

А сѣ́янное на до́брѣй земли́, се́ е́сть слы́шай сло́во и разумѣва́я: и́же у́бо пло́дъ прино́ситъ и твори́тъ о́во сто́, о́во же шестьдеся́тъ, о́во три́десять.

[Зач. 52.] И́ну при́тчу предложи́ и́мъ, глаго́ля: уподо́бися Ца́рствiе Небе́сное человѣ́ку, сѣ́явшу до́брое сѣ́мя на селѣ́ свое́мъ:

спя́щымъ же человѣ́комъ, прiи́де вра́гъ его́ и всѣ́я пле́велы посредѣ́ пшени́цы и отъи́де:

егда́ же прозябе́ трава́ и пло́дъ сотвори́, тогда́ яви́шася и пле́велiе.

Прише́дше же раби́ господи́на, рѣ́ша ему́: го́споди, не до́брое ли сѣ́мя сѣ́ялъ еси́ на селѣ́ твое́мъ? Отку́ду у́бо и́мать пле́велы?

О́нъ же рече́ и́мъ: вра́гъ человѣ́къ сiе́ сотвори́. Раби́ же рѣ́ша ему́: хо́щеши ли у́бо, да ше́дше исплеве́мъ я́?

О́нъ же рече́ [и́мъ]: ни́: да не когда́ восторга́юще пле́велы, восто́ргнете ку́пно съ ни́ми [и] пшени́цу:

оста́вите расти́ обое́ ку́пно до жа́твы: и во вре́мя жа́твы реку́ жа́телемъ: собери́те пе́рвѣе пле́велы и свяжи́те и́хъ въ снопы́, я́ко сожещи́ я́: а пшени́цу собери́те въ жи́тницу мою́.

[Зач. 53.] И́ну при́тчу предложи́ и́мъ, глаго́ля: подо́бно е́сть Ца́рствiе Небе́сное зе́рну гору́шичну, е́же взе́мъ человѣ́къ всѣ́я на селѣ́ свое́мъ,

е́же ма́лѣйше у́бо е́сть от всѣ́хъ сѣ́менъ: егда́ же возрасте́тъ, бо́лѣе [всѣ́хъ] зе́лiй е́сть и быва́етъ дре́во, я́ко прiити́ пти́цамъ небе́снымъ и вита́ти на вѣ́твехъ его́.

И́ну при́тчу глаго́ла и́мъ: подо́бно е́сть Ца́рствiе Небе́сное ква́су, его́же взе́мши жена́ скры́ въ са́тѣхъ трiе́хъ муки́, до́ндеже вскисо́ша вся́.

Сiя́ вся́ глаго́ла Иису́съ въ при́тчахъ наро́домъ, и безъ при́тчи ничесо́же глаго́лаше къ ни́мъ:

я́ко да сбу́дется рече́нное проро́комъ, глаго́лющимъ: отве́рзу въ при́тчахъ уста́ Моя́: отры́гну сокрове́нная от сложе́нiя мíра.

Тогда́ оста́вль наро́ды, прiи́де въ до́мъ Иису́съ. [Зач. 54.] И приступи́ша къ Нему́ ученицы́ Его́, глаго́люще: скажи́ на́мъ при́тчу пле́велъ се́лныхъ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: сѣ́явый до́брое сѣ́мя е́сть Сы́нъ Человѣ́ческiй:

а село́ е́сть мíръ: до́брое же сѣ́мя, сі́и су́ть сы́нове Ца́рствiя, а пле́велiе су́ть сы́нове непрiя́зненнiи:

а вра́гъ всѣ́явый и́хъ е́сть дiа́волъ: а жа́тва кончи́на вѣ́ка е́сть: а жа́тели А́нгели су́ть.

Я́коже у́бо собира́ютъ пле́велы и огне́мъ сожига́ютъ, та́ко бу́детъ въ сконча́нiе вѣ́ка сего́:

по́слетъ Сы́нъ Человѣ́ческiй А́нгелы Своя́, и соберу́тъ от Ца́рствiя Его́ вся́ собла́зны и творя́щихъ беззако́нiе

и вве́ргутъ и́хъ въ пе́щь о́гненну: ту́ бу́детъ пла́чь и скре́жетъ зубо́мъ:

тогда́ пра́ведницы просвѣтя́тся я́ко со́лнце въ Ца́рствiи Отца́ и́хъ. Имѣ́яй у́шы слы́шати да слы́шитъ.

[Зач. 55.] Па́ки подо́бно е́сть Ца́рствiе Небе́сное сокро́вищу сокрове́ну на селѣ́, е́же обрѣ́тъ человѣ́къ скры́, и от ра́дости его́ и́детъ, и вся́, ели́ка и́мать, продае́тъ, и купу́етъ село́ то́.

Па́ки подо́бно е́сть Ца́рствiе Небе́сное человѣ́ку купцу́, и́щущу до́брыхъ би́серей,

и́же обрѣ́тъ еди́нъ многоцѣ́ненъ би́серъ, ше́дъ продаде́ вся́, ели́ка имя́ше, и купи́ его́.

Па́ки подо́бно е́сть Ца́рствiе Небе́сное не́воду вве́ржену въ мо́ре и от вся́каго ро́да собра́вшу,

и́же егда́ испо́лнися, извлеко́ша и́ на кра́й, и сѣ́дше избра́ша до́брыя въ сосу́ды, а злы́я изверго́ша во́нъ.

Та́ко бу́детъ въ сконча́нiе вѣ́ка: изы́дутъ А́нгели, и отлуча́тъ злы́я от среды́ пра́ведныхъ,

и вве́ргутъ и́хъ въ пе́щь о́гненную: ту́ бу́детъ пла́чь и скре́жетъ зубо́мъ.

Глаго́ла и́мъ Иису́съ: разумѣ́сте ли сiя́ вся́? Глаго́лаша Ему́: е́й, Го́споди.

О́нъ же рече́ и́мъ: сего́ ра́ди вся́къ кни́жникъ, научи́вся Ца́рствiю Небе́сному, подо́бенъ е́сть человѣ́ку домови́ту, и́же изно́ситъ от сокро́вища своего́ но́вая и ве́тхая.

[Зач. 56.] И бы́сть, егда́ сконча́ Иису́съ при́тчи сiя́, пре́йде отту́ду.

И прише́дъ во оте́чествiе Свое́, уча́ше и́хъ на со́нмищи и́хъ, я́ко диви́тися и́мъ и глаго́лати: отку́ду Сему́ прему́дрость сiя́ и си́лы?

Не Се́й ли е́сть текто́новъ Сы́нъ? Не Ма́ти ли Его́ нарица́ется Марiа́мъ, и бра́тiя Его́ Иа́ковъ и Иосі́й, и Си́монъ и Иу́да?

И сестры́ Его́ не вся́ ли въ на́съ су́ть? Отку́ду у́бо Сему́ сiя́ вся́?

И блажня́хуся о Не́мъ. Иису́съ же рече́ и́мъ: нѣ́сть проро́къ безъ че́сти, то́кмо во оте́чествiи свое́мъ и въ дому́ свое́мъ.

И не сотвори́ ту́ си́лъ мно́гихъ за невѣ́рство и́хъ.

[Зач. 57.] Въ то́ вре́мя услы́ша И́родъ четвертовла́стникъ слу́хъ Иису́совъ

и рече́ отроко́мъ свои́мъ: се́й е́сть Иоа́ннъ Крести́тель: то́й воскре́се от ме́ртвыхъ, и сего́ ра́ди си́лы дѣ́ются о не́мъ.

И́родъ бо е́мь Иоа́нна, связа́ его́ и всади́ въ темни́цу, Иродiа́ды ра́ди жены́ Фили́ппа бра́та своего́:

глаго́лаше бо ему́ Иоа́ннъ: не досто́итъ ти́ имѣ́ти ея́.

И хотя́щь его́ уби́ти, убоя́ся наро́да, зане́ я́ко проро́ка его́ имѣ́яху.

Дню́ же бы́вшу рождества́ И́родова, пляса́ дщи́ Иродiа́дина посредѣ́ и угоди́ И́родови:

тѣ́мже и съ кля́твою изрече́ е́й да́ти, его́же а́ще воспро́ситъ.

Она́ же нава́ждена ма́терiю свое́ю, да́ждь ми́, рече́, здѣ́ на блю́дѣ главу́ Иоа́нна Крести́теля.

И печа́ленъ бы́сть ца́рь: кля́твы же ра́ди и за возлежа́щихъ съ ни́мъ, повелѣ́ да́ти [е́й]

и посла́въ усѣ́кну Иоа́нна въ темни́цѣ.

И принесо́ша главу́ его́ на блю́дѣ и да́ша дѣви́цѣ: и отнесе́ ма́тери свое́й.

И присту́пльше ученицы́ его́ взя́ша тѣ́ло [его́] и погребо́ша е́: и прише́дше возвѣсти́ша Иису́сови.

И слы́шавъ Иису́съ отъи́де отту́ду въ корабли́ въ пу́сто мѣ́сто еди́нъ {осо́бь}: и слы́шавше наро́ди по Не́мъ идо́ша пѣ́ши от градо́въ.

[Зач. 58.] И изше́дъ Иису́съ ви́дѣ мно́гъ наро́дъ, и милосе́рдова о ни́хъ, и исцѣли́ неду́жныя и́хъ.

По́здѣ же бы́вшу, приступи́ша къ Нему́ ученицы́ Его́, глаго́люще: пу́сто е́сть мѣ́сто, и ча́съ уже́ мину́: отпусти́ наро́ды, да ше́дше въ ве́си ку́пятъ бра́шна себѣ́.

Иису́съ же рече́ и́мъ: не тре́буютъ отити́: дади́те и́мъ вы́ я́сти.

Они́ же глаго́лаша Ему́: не и́мамы здѣ́ то́кмо пя́ть хлѣ́бъ и двѣ́ ры́бѣ.

О́нъ же рече́: принеси́те Ми́ и́хъ сѣ́мо.

И повелѣ́въ наро́домъ возлещи́ на травѣ́, и прiе́мъ пя́ть хлѣ́бъ и о́бѣ ры́бѣ, воззрѣ́въ на не́бо, благослови́ и преломи́въ даде́ ученико́мъ хлѣ́бы, ученицы́ же наро́домъ.

И ядо́ша вси́ и насы́тишася: и взя́ша избы́тки укру́хъ, двана́десять ко́шя испо́лнь:

яду́щихъ же бѣ́ муже́й я́ко пя́ть ты́сящъ, ра́звѣ же́нъ и дѣте́й.

[Зач. 59.] И а́бiе пону́ди Иису́съ ученики́ Своя́ влѣ́зти въ кора́бль и вари́ти Его́ на о́номъ полу́ {предъити́ Ему́ на о́нъ по́лъ}, до́ндеже отпу́ститъ наро́ды.

И отпусти́въ наро́ды, взы́де на гору́ еди́нъ помоли́тися: по́здѣ же бы́вшу, еди́нъ бѣ́ ту́.

Кора́бль же бѣ́ посредѣ́ мо́ря вла́яся волна́ми: бѣ́ бо проти́венъ вѣ́тръ.

Въ четве́ртую же стра́жу но́щи и́де къ ни́мъ Иису́съ, ходя́ по мо́рю.

И ви́дѣвше Его́ ученицы́ по мо́рю ходя́ща, смути́шася, глаго́люще, я́ко призра́къ е́сть: и от стра́ха возопи́ша.

А́бiе же рече́ и́мъ Иису́съ, глаго́ля: дерза́йте: А́зъ е́смь, не бо́йтеся.

Отвѣща́въ же Пе́тръ рече́: Го́споди, а́ще Ты́ еси́, повели́ ми прiити́ къ Тебѣ́ по вода́мъ. О́нъ же рече́: прiиди́.

И излѣ́зъ изъ корабля́ Пе́тръ, хожда́ше по вода́мъ, прiити́ ко Иису́сови:

ви́дя же вѣ́тръ крѣ́покъ, убоя́ся, и наче́нъ утопа́ти, возопи́, глаго́ля: Го́споди, спаси́ мя.

И а́бiе Иису́съ просте́ръ ру́ку, я́тъ его́ и глаго́ла ему́: маловѣ́ре, почто́ усумнѣ́лся еси́?

И влѣ́зшема и́ма въ кора́бль, преста́ вѣ́тръ.

Су́щiи же въ корабли́ прише́дше поклони́шася Ему́, глаго́люще: вои́стинну Бо́жiй Сы́нъ еси́.

И преше́дше прiидо́ша въ зе́млю Геннисаре́ѳскую.

[Зач. 60.] И позна́вше Его́ му́жiе мѣ́ста того́, посла́ша во всю́ страну́ ту́, и принесо́ша къ Нему́ вся́ боля́щыя:

и моля́ху Его́, да то́кмо прико́снутся вскри́лiю ри́зы Его́: и ели́цы прикосну́шася, спасе́ни бы́ша.

Тогда́ приступи́ша ко Иису́сови и́же от Иерусали́ма кни́жницы и фарисе́е, глаго́люще:

почто́ ученицы́ Твои́ преступа́ютъ преда́нiе ста́рецъ? Не умыва́ютъ бо ру́къ свои́хъ, егда́ хлѣ́бъ ядя́тъ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: почто́ и вы́ преступа́ете за́повѣдь Бо́жiю за преда́нiе ва́ше?

Бо́гъ бо заповѣ́да, глаго́ля: чти́ отца́ и ма́терь: и, и́же злосло́витъ отца́ или́ ма́терь, сме́ртiю да у́мретъ.

Вы́ же глаго́лете: и́же а́ще рече́тъ отцу́ или́ ма́тери: да́ръ, и́мже бы от мене́ по́льзовался еси́:

и да не почти́тъ отца́ своего́ или́ ма́тере {ма́тере своея́}: и разори́сте за́повѣдь Бо́жiю за преда́нiе ва́ше.

Лицемѣ́ри, до́брѣ проро́чествова о ва́съ Иса́iа, глаго́ля:

приближа́ются Мнѣ́ лю́дiе сі́и усты́ свои́ми и устна́ми чту́тъ Мя́: се́рдце же и́хъ дале́че отстои́тъ от Мене́:

всу́е же чту́тъ Мя́, уча́ще уче́ниемъ, за́повѣдемъ человѣ́ческимъ.

И призва́въ наро́ды, рече́ и́мъ: слы́шите и разумѣ́йте:

не входя́щее во уста́ скверни́тъ человѣ́ка: но исходя́щее изо у́стъ, то́ скверни́тъ человѣ́ка.

[Зач. 61.] Тогда́ присту́пльше ученицы́ Его́ рѣ́ша Ему́: вѣ́си ли, я́ко фарисе́е слы́шавше сло́во соблазни́шася?

О́нъ же отвѣща́въ рече́: вся́къ са́дъ, его́же не насади́ Оте́цъ Мо́й Небе́сный, искорени́тся:

оста́вите и́хъ: вожди́ су́ть слѣ́пи слѣпце́мъ: слѣпе́цъ же слѣпца́ а́ще во́дитъ, о́ба въ я́му впаде́тася.

Отвѣща́въ же Пе́тръ рече́ Ему́: скажи́ на́мъ при́тчу сiю́.

Иису́съ же рече́ [и́мъ]: едина́че {еще́} ли и вы́ безъ ра́зума есте́?

Не у́ ли разумѣва́ете, я́ко вся́ко, е́же вхо́дитъ во уста́, во чре́во вмѣща́ется и афедро́номъ исхо́дитъ?

Исходя́щая же изо у́стъ, от се́рдца исхо́дятъ, и та́ скверня́тъ человѣ́ка:

от се́рдца бо исхо́дятъ помышле́нiя зла́я, уби́йства, прелюбодѣя́нiя, любодѣя́нiя, татьбы́, лжесвидѣ́телства, хулы́:

сiя́ су́ть скверня́щая человѣ́ка: а е́же неумове́нныма рука́ма я́сти, не скверни́тъ человѣ́ка.

[Зач. 62.] И изше́дъ отту́ду Иису́съ, отъи́де во страны́ Ти́рскiя и Сидо́нскiя.

И се́, жена́ Ханане́йска, от предѣ́лъ тѣ́хъ изше́дши, возопи́ къ Нему́ глаго́лющи: поми́луй мя́, Го́споди, Сы́не Дави́довъ, дщи́ моя́ злѣ́ бѣсну́ется.

О́нъ же не отвѣща́ е́й словесе́. И присту́пльше ученицы́ Его́, моля́ху Его́, глаго́люще: отпусти́ ю́, я́ко вопiе́тъ вслѣ́дъ на́съ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́: нѣ́смь по́сланъ, то́кмо ко овца́мъ поги́бшымъ до́му Изра́илева.

Она́ же прише́дши поклони́ся Ему́, глаго́лющи: Го́споди, помози́ ми.

О́нъ же отвѣща́въ рече́: нѣ́сть добро́ отъя́ти хлѣ́ба ча́домъ и поврещи́ псо́мъ.

Она́ же рече́: е́й, Го́споди: и́бо и пси́ ядя́тъ от крупи́цъ па́дающихъ от трапе́зы господе́й свои́хъ.

Тогда́ отвѣща́въ Иису́съ рече́ е́й: о, же́но, ве́лiя вѣ́ра твоя́: бу́ди тебѣ́ я́коже хо́щеши. И исцѣлѣ́ дщи́ ея́ от того́ часа́.

[Зач. 63.] И преше́дъ отту́ду Иису́съ, прiи́де на мо́ре Галиле́йское, и возше́дъ на гору́, сѣ́де ту́.

И приступи́ша къ Нему́ наро́ди мно́зи, иму́ще съ собо́ю хромы́я, слѣпы́я, нѣмы́я, бѣ́дныя и и́ны мно́ги, и приверго́ша и́хъ къ нога́ма Иису́совыма: и исцѣли́ и́хъ:

я́коже наро́домъ диви́тися, ви́дящимъ нѣмы́я глаго́люща, бѣ́дныя здра́вы, хромы́я ходя́щя и слѣпы́я ви́дящя: и сла́вляху Бо́га Изра́илева.

[Зач. 64.] Иису́съ же призва́въ ученики́ Своя́, рече́ [и́мъ]: милосе́рдую о наро́дѣ [се́мъ], я́ко уже́ дни́ три́ присѣдя́тъ Мнѣ́ и не и́мутъ чесо́ я́сти: и отпусти́ти и́хъ не я́дшихъ не хощу́, да не ка́ко ослабѣ́ютъ на пути́.

И глаго́лаша Ему́ ученицы́ Его́: отку́ду на́мъ въ пусты́ни хлѣ́би толи́цы, я́ко да насы́тится толи́къ наро́дъ?

И глаго́ла и́мъ Иису́съ: коли́ко хлѣ́бы и́мате? Они́ же рѣ́ша: се́дмь, и ма́ло ры́бицъ.

И повелѣ́ наро́домъ возлещи́ на земли́,

и прiе́мь се́дмь хлѣ́бы и ры́бы, хвалу́ возда́въ преломи́ и даде́ ученико́мъ Свои́мъ, ученицы́ же наро́домъ.

И ядо́ша вси́ и насы́тишася: и взя́ша избы́тки укру́хъ, се́дмь ко́шницъ испо́лнь:

я́дшихъ же бя́ше четы́ре ты́сящы муже́й, ра́звѣ же́нъ и дѣте́й.

И отпусти́въ наро́ды, влѣ́зе въ кора́бль и прiи́де въ предѣ́лы Магдали́нски.

[Зач. 65.] И приступи́ша [къ Нему́] фарисе́е и саддуке́е, искуша́юще проси́ша Его́ зна́менiе съ небесе́ показа́ти и́мъ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: ве́черу бы́вшу, глаго́лете: ве́дро, чермну́етбося не́бо:

и у́тру: дне́сь зима́, чермну́етбося дряселу́я не́бо. Лицемѣ́ри, лице́ у́бо небесе́ умѣ́ете разсужда́ти, зна́менiй же времено́мъ не мо́жете [искуси́ти].

Ро́дъ лука́въ и прелюбодѣ́йный зна́менiя и́щетъ: и зна́менiе не да́стся ему́, то́кмо зна́менiе Ио́ны проро́ка. И оста́вль и́хъ, отъи́де.

И преше́дше ученицы́ Его́ на о́нъ по́лъ, забы́ша хлѣ́бы взя́ти.

[Зач. 66.] Иису́съ же рече́ и́мъ: внемли́те и блюди́теся от ква́са фарисе́йска и саддуке́йска.

Они́ же помышля́ху въ себѣ́, глаго́люще: я́ко хлѣ́бы не взя́хомъ.

Разумѣ́въ же Иису́съ рече́ и́мъ: что́ мы́слите въ себѣ́, маловѣ́ри, я́ко хлѣ́бы не взя́сте?

Не у́ ли разумѣ́ете, ниже́ по́мните пя́ть хлѣ́бы пяти́мъ ты́сящамъ, и коли́ко ко́шъ взя́сте?

Ни ли се́дмь хлѣ́бы четы́ремъ ты́сящамъ, и коли́ко ко́шницъ взя́сте?

Ка́ко не разумѣ́ете, я́ко не о хлѣ́бѣхъ рѣ́хъ ва́мъ внима́ти, [но] от ква́са фарисе́йска и саддуке́йска?

Тогда́ разумѣ́ша, я́ко не рече́ храни́тися от ква́са хлѣ́бнаго, но от уче́нiя фарисе́йска и саддуке́йска.

[Зач. 67.] Прише́дъ же Иису́съ во страны́ Кесарі́и Фили́пповы, вопроша́ше ученики́ Своя́, глаго́ля: кого́ Мя глаго́лютъ человѣ́цы бы́ти, Сы́на Человѣ́ческаго?

Они́ же рѣ́ша: о́ви у́бо Иоа́нна Крести́теля, ині́и же Илiю́, друзі́и же Иеремі́ю или́ еди́наго от проро́къ.

Глаго́ла и́мъ [Иису́съ]: вы́ же кого́ Мя глаго́лете бы́ти?

Отвѣща́въ же Си́монъ Пе́тръ рече́: Ты́ еси́ Христо́съ, Сы́нъ Бо́га жива́го.

И отвѣща́въ Иису́съ рече́ ему́: блаже́нъ еси́, Си́моне, ва́ръ Ио́на, я́ко пло́ть и кро́вь не яви́ тебѣ́, но Оте́цъ Мо́й, и́же на небесѣ́хъ:

и А́зъ же тебѣ́ глаго́лю, я́ко ты́ еси́ Пе́тръ, и на се́мъ ка́мени сози́жду Це́рковь Мою́, и врата́ а́дова не одолѣ́ютъ е́й:

и да́мъ ти́ ключи́ Ца́рства Небе́снаго: и е́же а́ще свя́жеши на земли́, бу́детъ свя́зано на небесѣ́хъ: и е́же а́ще разрѣши́ши на земли́, бу́детъ разрѣше́но на небесѣ́хъ.

[Зач. 68.] Тогда́ запрети́ Иису́съ ученико́мъ Свои́мъ, да ни кому́же реку́тъ, я́ко Се́й е́сть Иису́съ Христо́съ.

Отто́лѣ нача́тъ Иису́съ ска́зовати ученико́мъ Свои́мъ, я́ко подоба́етъ Ему́ ити́ во Иерусали́мъ и мно́го пострада́ти от ста́рецъ и архiере́й и кни́жникъ, и убiе́ну бы́ти, и въ тре́тiй де́нь воста́ти.

И пое́мь Его́ Пе́тръ, нача́тъ прерѣца́ти Ему́ глаго́ля: милосе́рдъ Ты́, Го́споди: не и́мать бы́ти Тебѣ́ сiе́.

О́нъ же обра́щься рече́ Петро́ви: иди́ за Мно́ю, сатано́, собла́знъ Ми́ еси́: я́ко не мы́слиши я́же [су́ть] Бо́жiя, но человѣ́ческая.

[Зач. 69.] Тогда́ Иису́съ рече́ ученико́мъ Свои́мъ: а́ще кто́ хо́щетъ по Мнѣ́ ити́, да отве́ржется себе́ и во́зметъ кре́стъ сво́й и по Мнѣ́ гряде́тъ:

и́же бо а́ще хо́щетъ ду́шу свою́ спасти́, погуби́тъ ю́: и и́же а́ще погуби́тъ ду́шу свою́ Мене́ ра́ди, обря́щетъ ю́:

ка́я бо по́льза человѣ́ку, а́ще мíръ ве́сь прiобря́щетъ, ду́шу же свою́ отщети́тъ? Или́ что́ да́стъ человѣ́къ измѣ́ну за ду́шу свою́?

Прiити́ бо и́мать Сы́нъ Человѣ́ческiй во сла́вѣ Отца́ Своего́ со А́нгелы Свои́ми, и тогда́ возда́стъ кому́ждо по дѣя́ниемъ его́:

ами́нь глаго́лю ва́мъ, [я́ко] су́ть нѣ́цыи от здѣ́ стоя́щихъ, и́же не и́мутъ вкуси́ти сме́рти, до́ндеже ви́дятъ Сы́на Человѣ́ческаго гряду́ща во Ца́рствiи Свое́мъ.

И по дне́хъ шести́хъ поя́тъ Иису́съ Петра́ и Иа́кова и Иоа́нна бра́та его́, и возведе́ и́хъ на гору́ высоку́ еди́ны,

и преобрази́ся предъ ни́ми: и просвѣти́ся лице́ Его́ я́ко со́лнце, ри́зы же Его́ бы́ша бѣлы́ я́ко свѣ́тъ.

И се́, яви́стася и́мъ Моисе́й и Илiа́, съ Ни́мъ глаго́люща.

Отвѣща́въ же Пе́тръ рече́ [ко] Иису́сови: Го́споди, добро́ е́сть на́мъ здѣ́ бы́ти: а́ще хо́щеши, сотвори́мъ здѣ́ три́ сѣ́ни, Тебѣ́ еди́ну, и Моисе́ови еди́ну, и еди́ну Илiи́.

Еще́ [же] ему́ глаго́лющу, се́, о́блакъ свѣ́телъ осѣни́ и́хъ: и се́, гла́съ изъ о́блака глаго́ля: Се́й е́сть Сы́нъ Мо́й Возлю́бленный, о Не́мже благоволи́хъ: Того́ послу́шайте.

И слы́шавше ученицы́ падо́ша ни́цы и убоя́шася зѣло́.

И присту́пль Иису́съ прикосну́ся и́хъ и рече́: воста́ните и не бо́йтеся.

Возве́дше же о́чи свои́, ни кого́же ви́дѣша, то́кмо Иису́са еди́наго.

И сходя́щымъ и́мъ съ горы́, заповѣ́да и́мъ Иису́съ, глаго́ля: ни кому́же повѣ́дите видѣ́нiя, до́ндеже Сы́нъ Человѣ́ческiй изъ ме́ртвыхъ воскре́снетъ.

[Зач. 71.] И вопроси́ша Его́ ученицы́ Его́, глаго́люще: что́ у́бо кни́жницы глаго́лютъ, я́ко Илiи́ подоба́етъ прiити́ пре́жде?

Иису́съ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: Илiа́ у́бо прiи́детъ пре́жде и устро́итъ вся́:

глаго́лю же ва́мъ, я́ко Илiа́ уже́ прiи́де, и не позна́ша его́, но сотвори́ша о не́мъ, ели́ка восхотѣ́ша: та́ко и Сы́нъ Человѣ́ческiй и́мать пострада́ти от ни́хъ.

Тогда́ разумѣ́ша ученицы́, я́ко о Иоа́ннѣ Крести́тели рече́ и́мъ.

[Зач. 72.] И прише́дшымъ и́мъ къ наро́ду, приступи́ къ Нему́ человѣ́къ, кла́няяся Ему́

и глаго́ля: Го́споди, поми́луй сы́на моего́, я́ко на но́вы ме́сяцы бѣсну́ется и злѣ́ стра́ждетъ: мно́жицею бо па́даетъ во о́гнь и мно́жицею въ во́ду:

и приведо́хъ его́ ко ученико́мъ Твои́мъ, и не возмого́ша его́ исцѣли́ти.

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́: о, ро́де невѣ́рный и развраще́нный, доко́лѣ бу́ду съ ва́ми? Доко́лѣ терплю́ ва́мъ? Приведи́те Ми́ его́ сѣ́мо.

И запрети́ ему́ Иису́съ, и изы́де изъ него́ бѣ́съ: и исцѣлѣ́ о́трокъ от часа́ того́.

Тогда́ присту́пльше ученицы́ ко Иису́су на еди́нѣ, рѣ́ша: почто́ мы́ не возмого́хомъ изгна́ти его́?

Иису́съ же рече́ и́мъ: за невѣ́рствiе ва́ше: ами́нь бо глаго́лю ва́мъ: а́ще и́мате вѣ́ру я́ко зе́рно гору́шно, рече́те горѣ́ се́й: прейди́ отсю́ду та́мо, и пре́йдетъ: и ничто́же невозмо́жно бу́детъ ва́мъ:

се́й же ро́дъ не исхо́дитъ, то́кмо моли́твою и посто́мъ.

Живу́щымъ же и́мъ въ Галиле́и, рече́ и́мъ Иису́съ: пре́данъ и́мать бы́ти Сы́нъ Человѣ́ческiй въ ру́цѣ человѣ́комъ,

и убiю́тъ его́, и въ тре́тiй де́нь воста́нетъ. И ско́рбни бы́ша зѣло́.

[Зач. 73.] Прише́дшымъ же и́мъ въ Капернау́мъ, приступи́ша прiе́млющiи дидра́хмы къ Петро́ви и рѣ́ша: Учи́тель ва́шъ не да́стъ ли дидра́хмы?

Глаго́ля: е́й. И егда́ вни́де въ до́мъ, предвари́ его́ Иису́съ, глаго́ля: что́ ти мни́тся, Си́моне? Ца́рiе зе́мстiи от кі́ихъ прiе́млютъ да́ни или́ кинсо́нъ? От свои́хъ ли сыно́въ, или́ от чужи́хъ?

Глаго́ла Ему́ Пе́тръ: от чужи́хъ. Рече́ ему́ Иису́съ: у́бо свобо́дни су́ть сы́нове:

но да не соблазни́мъ и́хъ, ше́дъ на мо́ре, ве́рзи у́дицу, и, ю́же пре́жде и́меши ры́бу, возми́: и отве́рзъ уста́ е́й, обря́щеши стати́ръ: то́й взе́мъ да́ждь и́мъ за Мя́ и за ся́.

[Зач. 74.] Въ то́й ча́съ приступи́ша ученицы́ ко Иису́су, глаго́люще: кто́ у́бо бо́лiй е́сть въ Ца́рствiи Небе́снѣмъ?

И призва́въ Иису́съ отроча́, поста́ви е́ посредѣ́ и́хъ

и рече́: ами́нь глаго́лю ва́мъ, а́ще не обратите́ся и бу́дете я́ко дѣ́ти, не вни́дете въ Ца́рство Небе́сное:

и́же у́бо смири́тся я́ко отроча́ сiе́, то́й е́сть бо́лiй во Ца́рствiи Небе́снѣмъ:

и и́же а́ще прiи́метъ отроча́ таково́ во и́мя Мое́, Мене́ прiе́млетъ:

а и́же а́ще соблазни́тъ еди́наго ма́лыхъ си́хъ вѣ́рующихъ въ Мя́, у́не е́сть ему́, да обѣ́сится же́рновъ осе́лскiй на вы́и его́, и пото́нетъ въ пучи́нѣ морстѣ́й.

Го́ре мíру от собла́знъ: ну́жда бо е́сть прiити́ собла́зномъ: оба́че го́ре человѣ́ку тому́, и́мже собла́знъ прихо́дитъ.

А́ще ли рука́ твоя́ или́ нога́ твоя́ соблажня́етъ тя́, отсѣцы́ ю́ и ве́рзи от себе́: добрѣ́йше ти́ е́сть вни́ти въ живо́тъ хро́му или́ бѣ́дну {безъ руки́}, не́же двѣ́ ру́цѣ и двѣ́ но́зѣ иму́щу вве́ржену бы́ти во о́гнь вѣ́чный:

и а́ще о́ко твое́ соблажня́етъ тя́, изми́ е́ и ве́рзи от себе́: добрѣ́йше ти́ е́сть со еди́нѣмъ о́комъ въ живо́тъ вни́ти, не́же двѣ́ о́цѣ иму́щу вве́ржену бы́ти въ гее́нну о́гненную.

[Зач. 75.] Блюди́те, да не пре́зрите еди́наго [от] ма́лыхъ си́хъ: глаго́лю бо ва́мъ, я́ко А́нгели и́хъ на небесѣ́хъ вы́ну ви́дятъ лице́ Отца́ Моего́ Небе́снаго.

Прiи́де бо Сы́нъ Человѣ́ческiй [взыска́ти и] спасти́ поги́бшаго.

Что́ ва́мъ мни́тся? А́ще бу́детъ нѣ́коему человѣ́ку сто́ ове́цъ, и заблу́дитъ еди́на от ни́хъ: не оста́витъ ли де́вятьдесятъ и де́вять въ гора́хъ и ше́дъ и́щетъ заблу́ждшiя?

и а́ще бу́детъ {приключи́тся} обрѣсти́ ю́, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко ра́дуется о не́й па́че, не́же о девяти́десятихъ и девяти́ не заблу́ждшихъ.

Та́ко нѣ́сть во́ля предъ Отце́мъ ва́шимъ Небе́снымъ, да поги́бнетъ еди́нъ от ма́лыхъ си́хъ.

А́ще же согрѣши́тъ къ тебѣ́ бра́тъ тво́й, иди́ и обличи́ его́ между́ тобо́ю и тѣ́мъ еди́нѣмъ: а́ще тебе́ послу́шаетъ, прiобрѣ́лъ еси́ бра́та твоего́:

а́ще ли тебе́ не послу́шаетъ, поими́ съ собо́ю еще́ еди́наго или́ два́, да при устѣ́хъ двою́ или́ трiе́хъ свидѣ́телей ста́нетъ вся́къ глаго́лъ:

а́ще же не послу́шаетъ и́хъ, повѣ́ждь це́ркви: а́ще же и це́рковь преслу́шаетъ, бу́ди тебѣ́ я́коже язы́чникъ и мыта́рь.

[Зач. 76.] Ами́нь [бо] глаго́лю ва́мъ: ели́ка а́ще свя́жете на земли́, бу́дутъ свя́зана на небеси́: и ели́ка а́ще разрѣшите́ на земли́, бу́дутъ разрѣше́на на небесѣ́хъ.

Па́ки ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко а́ще два́ от ва́съ совѣща́ета на земли́ о вся́цѣй ве́щи, ея́же а́ще про́сита, бу́детъ и́ма от Отца́ Моего́, И́же на небесѣ́хъ:

идѣ́же бо еста́ два́ или́ трiе́ со́брани во и́мя Мое́, ту́ е́смь посредѣ́ и́хъ.

Тогда́ присту́пль къ Нему́ Пе́тръ рече́: Го́споди, колькра́ты а́ще согрѣши́тъ въ мя́ бра́тъ мо́й, и отпущу́ ли ему́ до се́дмь кра́тъ?

Глаго́ла ему́ Иису́съ: не глаго́лю тебѣ́: до се́дмь кра́тъ, но до се́дмьдесятъ кра́тъ седмери́цею.

[Зач. 77.] Сего́ ра́ди уподо́бися Ца́рствiе Небе́сное человѣ́ку царю́, и́же восхотѣ́ стяза́тися о словеси́ съ рабы́ свои́ми.

Наче́ншу же ему́ стяза́тися, приведо́ша ему́ еди́наго должника́ тмо́ю тала́нтъ:

не иму́щу же ему́ возда́ти, повелѣ́ и́ госпо́дь его́ прода́ти, и жену́ его́, и ча́да, и вся́, ели́ка имѣ́яше, и отда́ти.

Па́дъ у́бо ра́бъ то́й, кла́няшеся ему́, глаго́ля: го́споди, потерпи́ на мнѣ́, и вся́ ти́ возда́мъ.

Милосе́рдовавъ же госпо́дь раба́ того́, прости́ его́ и до́лгъ отпусти́ ему́.

Изше́дъ же ра́бъ то́й, обрѣ́те еди́наго [от] клевре́тъ свои́хъ, и́же бѣ́ до́лженъ ему́ сто́мъ пѣ́нязь: и е́мь его́ давля́ше, глаго́ля: отда́ждь ми́, и́мже [ми́] еси́ до́лженъ.

Па́дъ у́бо клевре́тъ его́ на но́зѣ его́, моля́ше его́, глаго́ля: потерпи́ на мнѣ́, и вся́ возда́мъ ти́.

О́нъ же не хотя́ше, но ве́дъ всади́ его́ въ темни́цу, до́ндеже возда́стъ до́лжное.

Ви́дѣвше же клевре́ти его́ бы́вшая, сжа́лиша си́ зѣло́ и прише́дше сказа́ша господи́ну своему́ вся́ бы́вшая.

Тогда́ призва́въ его́ господи́нъ его́, глаго́ла ему́: ра́бе лука́вый, ве́сь до́лгъ о́нъ отпусти́хъ тебѣ́, поне́же умоли́лъ мя́ еси́:

не подоба́ше ли и тебѣ́ поми́ловати клевре́та твоего́, я́коже и а́зъ тя́ поми́ловахъ?

И прогнѣ́вався госпо́дь его́, предаде́ его́ мучи́телемъ, до́ндеже возда́стъ ве́сь до́лгъ сво́й.

Та́ко и Оте́цъ Мо́й Небе́сный сотвори́тъ ва́мъ, а́ще не отпустите́ кі́йждо бра́ту своему́ от серде́цъ ва́шихъ прегрѣше́нiя и́хъ.

И бы́сть егда́ сконча́ Иису́съ словеса́ сiя́, пре́йде от Галиле́и и прiи́де въ предѣ́лы Иуде́йскiя объ о́нъ по́лъ Иорда́на.

И по Не́мъ идо́ша наро́ди мно́зи, и исцѣли́ и́хъ ту́.

[Зач. 78.] И приступи́ша къ Нему́ фарисе́е искуша́юще Его́ и глаго́лаша Ему́: а́ще досто́итъ человѣ́ку пусти́ти жену́ свою́ по вся́цѣй винѣ́?

О́нъ же отвѣща́въ рече́ и́мъ: нѣ́сте ли чли́, я́ко Сотвори́вый искони́, му́жескiй по́лъ и же́нскiй сотвори́лъ я́ е́сть?

И рече́: сего́ ра́ди оста́витъ человѣ́къ отца́ [своего́] и ма́терь и прилѣпи́тся къ женѣ́ свое́й, и бу́дета о́ба въ пло́ть еди́ну,

я́коже ктому́ нѣ́ста два́, но пло́ть еди́на: е́же у́бо Бо́гъ сочета́, человѣ́къ да не разлуча́етъ.

Глаго́лаша Ему́: что́ у́бо Моисе́й заповѣ́да да́ти кни́гу распу́стную и отпусти́ти ю́?

Глаго́ла и́мъ: я́ко Моисе́й по жестосе́рдiю ва́шему повелѣ́ ва́мъ пусти́ти жены́ ва́шя: изнача́ла же не бы́сть та́ко:

глаго́лю же ва́мъ, я́ко и́же а́ще пу́ститъ жену́ свою́, ра́звѣ словесе́ прелюбодѣ́йна, и ожени́тся ино́ю, прелюбы́ твори́тъ: и женя́йся пущени́цею прелюбы́ дѣ́етъ.

Глаго́лаша Ему́ ученицы́ Его́: а́ще та́ко е́сть вина́ человѣ́ку съ жено́ю, лу́чше е́сть не жени́тися.

О́нъ же рече́ и́мъ: не вси́ вмѣща́ютъ словесе́ сего́, но и́мже дано́ е́сть:

су́ть бо скопцы́, и́же изъ чре́ва ма́терня роди́шася та́ко: и су́ть скопцы́, и́же скопи́шася от человѣ́къ: и су́ть скопцы́, и́же искази́ша са́ми себе́ Ца́рствiя ра́ди Небе́снаго: могі́й вмѣсти́ти да вмѣсти́тъ.

Тогда́ приведо́ша къ Нему́ дѣ́ти, да ру́цѣ возложи́тъ на ни́хъ и помо́лится: ученицы́ же запрети́ша и́мъ.

Иису́съ же рече́ [и́мъ]: оста́вите дѣте́й и не возбраня́йте и́мъ прiити́ ко Мнѣ́: таковы́хъ бо е́сть Ца́рство Небе́сное.

И возло́жь на ни́хъ ру́цѣ, отъи́де отту́ду.

[Зач. 79.] И се́, еди́нъ [нѣ́кiй] присту́пль рече́ Ему́: Учи́телю благі́й, что́ бла́го сотворю́, да и́мамъ живо́тъ вѣ́чный?

О́нъ же рече́ ему́: что́ Мя глаго́леши бла́га? Никто́же бла́гъ, то́кмо еди́нъ Бо́гъ: а́ще ли хо́щеши вни́ти въ живо́тъ, соблюди́ за́повѣди.

Глаго́ла Ему́: кі́я? Иису́съ же рече́: е́же, не убiе́ши: не прелюбы́ сотвори́ши: не укра́деши: не лжесвидѣ́телствуеши:

чти́ отца́ и ма́терь: и: возлю́биши и́скренняго твоего́ я́ко са́мъ себе́.

Глаго́ла Ему́ ю́ноша: вся́ сiя́ сохрани́хъ от ю́ности моея́: что́ е́смь еще́ не доконча́лъ?

Рече́ ему́ Иису́съ: а́ще хо́щеши соверше́нъ бы́ти, иди́, прода́ждь имѣ́нiе твое́ и да́ждь ни́щымъ: и имѣ́ти и́маши сокро́вище на небеси́: и гряди́ вслѣ́дъ Мене́.

Слы́шавъ же ю́ноша сло́во, отъи́де скорбя́: бѣ́ бо имѣ́я стяжа́нiя мно́га.

Иису́съ же рече́ ученико́мъ Свои́мъ: ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко неудо́бь бога́тый вни́детъ въ Ца́рствiе Небе́сное:

па́ки же глаго́лю ва́мъ: удо́бѣе е́сть велбу́ду сквозѣ́ иглинѣ́ у́шы проити́, не́же бога́ту въ Ца́рствiе Бо́жiе вни́ти.

Слы́шавше же ученицы́ Его́, дивля́хуся зѣло́, глаго́люще: кто́ у́бо мо́жетъ спасе́нъ бы́ти?

Воззрѣ́въ же Иису́съ рече́ и́мъ: у человѣ́къ сiе́ невозмо́жно е́сть, у Бо́га же вся́ возмо́жна.

Тогда́ отвѣща́въ Пе́тръ рече́ Ему́: се́, мы́ оста́вихомъ вся́ и вслѣ́дъ Тебе́ идо́хомъ: что́ у́бо бу́детъ на́мъ?

Иису́съ же рече́ и́мъ: ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко вы́ ше́дшiи по Мнѣ́, въ пакибытiе́, егда́ ся́детъ Сы́нъ Человѣ́ческiй на престо́лѣ сла́вы Своея́, ся́дете и вы́ на двоюна́десяте престо́лу, судя́ще обѣмана́десяте колѣ́нома Изра́илевома:

и вся́къ, и́же оста́витъ до́мъ, или́ бра́тiю, или́ сестры́, или́ отца́, или́ ма́терь, или́ жену́, или́ ча́да, или́ се́ла, и́мене Моего́ ра́ди, стори́цею прiи́метъ и живо́тъ вѣ́чный наслѣ́дитъ:

мно́зи же бу́дутъ пе́рви послѣ́днiи, и послѣ́дни пе́рвiи.

[Зач. 80.] Подо́бно бо е́сть Ца́рствiе Небе́сное человѣ́ку домови́ту, и́же изы́де ку́пно {зѣло́} у́тро ная́ти дѣ́латели въ виногра́дъ сво́й,

и совѣща́въ съ дѣ́латели по пѣ́нязю на де́нь, посла́ и́хъ въ виногра́дъ сво́й.

И изше́дъ въ тре́тiй ча́съ, ви́дѣ и́ны стоя́щя на то́ржищи пра́здны,

и тѣ́мъ рече́: иди́те и вы́ въ виногра́дъ мо́й, и е́же бу́детъ пра́вда, да́мъ ва́мъ. Они́ же идо́ша.

Па́ки же изше́дъ въ шесты́й и девя́тый ча́съ, сотвори́ та́коже.

Во единыйжена́десять ча́съ изше́дъ, обрѣ́те другі́я стоя́щя пра́здны и глаго́ла и́мъ: что́ здѣ́ стоите́ ве́сь де́нь пра́здни?

Глаго́лаша ему́: я́ко никто́же на́съ ная́тъ. Глаго́ла и́мъ: иди́те и вы́ въ виногра́дъ [мо́й], и е́же бу́детъ пра́ведно, прiи́мете.

Ве́черу же бы́вшу, глаго́ла господи́нъ виногра́да къ приста́внику своему́: призови́ дѣ́латели и да́ждь и́мъ мзду́, наче́нъ от послѣ́днихъ до пе́рвыхъ.

И прише́дше и́же во единыйна́десять ча́съ, прiя́ша по пѣ́нязю.

Прише́дше же пе́рвiи мня́ху, я́ко вя́щше прiи́мутъ: и прiя́ша и ті́и по пѣ́нязю:

прiе́мше же ропта́ху на господи́на,

глаго́люще, я́ко сі́и послѣ́днiи еди́нъ ча́съ сотвори́ша, и ра́вныхъ на́мъ сотвори́лъ и́хъ еси́, поне́сшымъ тяготу́ дне́ и ва́ръ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́ еди́ному и́хъ: дру́же, не оби́жу тебе́: не по пѣ́нязю ли совѣща́лъ еси́ со мно́ю?

Возми́ твое́ и иди́: хощу́ же и сему́ послѣ́днему да́ти, я́коже и тебѣ́:

или́ нѣ́сть ми́ лѣ́ть сотвори́ти, е́же хощу́, во свои́хъ ми́? А́ще о́ко твое́ лука́во е́сть, я́ко а́зъ бла́гъ е́смь?

Та́ко бу́дутъ послѣ́днiи пе́рви, и пе́рвiи послѣ́дни: мно́зи бо су́ть зва́ни, ма́ло же избра́нныхъ.

[Зач. 81.] И восходя́ Иису́съ во Иерусали́мъ, поя́тъ обана́десяте ученика́ еди́ны {осо́бь} на пути́ и рече́ и́мъ:

се́, восхо́димъ во Иерусали́мъ, и Сы́нъ Человѣ́ческiй пре́данъ бу́детъ архiере́емъ и кни́жникомъ: и осу́дятъ Его́ на сме́рть,

и предадя́тъ Его́ язы́комъ на поруга́нiе и бiе́нiе и пропя́тiе: и въ тре́тiй де́нь воскре́снетъ.

Тогда́ приступи́ къ Нему́ ма́ти сы́ну Зеведе́ову съ сыно́ма свои́ма, кла́няющися и прося́щи нѣ́что от Него́.

О́нъ же рече́ е́й: чесо́ хо́щеши? Глаго́ла ему́: рцы́, да ся́дета сiя́ о́ба сы́на моя́, еди́нъ одесну́ю Тебе́, и еди́нъ ошу́юю [Тебе́], во Ца́рствiи Твое́мъ.

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́: не вѣ́ста, чесо́ про́сита: мо́жета ли пи́ти ча́шу, ю́же А́зъ и́мамъ пи́ти, или́ креще́нiемъ, и́мже А́зъ креща́юся, крести́тися? Глаго́ласта ему́: мо́жева.

И глаго́ла и́ма: ча́шу у́бо Мою́ испiе́та, и креще́нiемъ, и́мже А́зъ креща́юся, и́мате крести́тися: а е́же сѣ́сти одесну́ю Мене́ и ошу́юю Мене́, нѣ́сть Мое́ да́ти, но и́мже угото́вася от Отца́ Моего́.

И слы́шавше де́сять, негодова́ша о обою́ бра́ту.

Иису́съ же призва́въ и́хъ, рече́: вѣ́сте, я́ко кня́зи язы́къ госпо́дствуютъ и́ми, и вели́цыи облада́ютъ и́ми:

не та́ко же бу́детъ въ ва́съ: но и́же а́ще хо́щетъ въ ва́съ вя́щшiй бы́ти, да бу́детъ ва́мъ слуга́:

и и́же а́ще хо́щетъ въ ва́съ бы́ти пе́рвый, бу́ди ва́мъ ра́бъ:

я́коже Сы́нъ Человѣ́ческiй не прiи́де, да послу́жатъ Ему́, но послужи́ти и да́ти ду́шу Свою́ избавле́нiе за мно́гихъ.

[Зач. 82.] И исходя́щу Ему́ от Иерихо́на, по Не́мъ и́де наро́дъ мно́гъ.

И се́, два́ слѣпца́ сѣдя́ща при пути́, слы́шавша, я́ко Иису́съ мимохо́дитъ, возопи́ста, глаго́люща: поми́луй ны́, Го́споди, Сы́не Дави́довъ.

Наро́дъ же преща́ше и́ма, да умолчи́та: о́на же па́че вопiя́ста, глаго́люща: поми́луй ны́, Го́споди, Сы́не Дави́довъ.

И воста́въ Иису́съ возгласи́ я́ и рече́: что́ хо́щета, да сотворю́ ва́ма?

Глаго́ласта Ему́: Го́споди, да отве́рзетѣся о́чи на́ю.

Милосе́рдовавъ же Иису́съ прикосну́ся о́чiю и́ма: и а́бiе прозрѣ́ста и́ма о́чи, и по Не́мъ идо́ста.

И егда́ прибли́жишася во Иерусали́мъ и прiидо́ша въ Виѳсфагі́ю къ горѣ́ Елео́нстѣй, тогда́ Иису́съ посла́ два́ ученика́,

глаго́ля и́ма: иди́та въ ве́сь, я́же пря́мо ва́ма: и а́бiе обря́щета осля́ привя́зано, и жребя́ съ ни́мъ: отрѣши́вша приведи́та Ми́:

и а́ще ва́ма кто́ рече́тъ что́, рече́та, я́ко Госпо́дь ею́ тре́буетъ: а́бiе же по́слетъ я́.

Сiе́ же все́ бы́сть, да сбу́дется рече́нное проро́комъ, глаго́лющимъ:

рцы́те дще́ри Сiо́новѣ: се́, Ца́рь тво́й гряде́тъ тебѣ́ кро́токъ, и всѣ́дъ на осля́ и жребя́, сы́на подъяре́мнича.

Ше́дша же ученика́ и сотво́рша, я́коже повелѣ́ и́ма Иису́съ,

приведо́ста осля́ и жребя́: и возложи́ша верху́ ею́ ри́зы своя́, и всѣ́де верху́ и́хъ.

Мно́жайшiи же наро́ди постила́ху ри́зы своя́ по пути́: друзі́и же рѣ́заху вѣ́тви от дре́въ и постила́ху по пути́.

Наро́ди же предходя́щiи [ему́] и вслѣ́дствующiи зва́ху, глаго́люще: оса́нна Сы́ну Дави́дову: благослове́нъ Гряды́й во и́мя Госпо́дне: оса́нна въ вы́шнихъ.

И вше́дшу Ему́ во Иерусали́мъ, потрясе́ся ве́сь гра́дъ, глаго́ля: кто́ есть Се́й?

Наро́ди же глаго́лаху: Се́й е́сть Иису́съ проро́къ, и́же от Назаре́та Галиле́йска.

[Зач. 83.] И вни́де Иису́съ въ це́рковь Бо́жiю и изгна́ вся́ продаю́щыя и купу́ющыя въ це́ркви, и трапе́зы торжнико́мъ испрове́рже и сѣда́лища продаю́щихъ го́луби,

и глаго́ла и́мъ: пи́сано е́сть: хра́мъ Мо́й хра́мъ моли́твы нарече́тся: вы́ же сотвори́сте и́ верте́пъ разбо́йникомъ.

И приступи́ша къ Нему́ хро́мiи и слѣпі́и въ це́ркви: и исцѣли́ и́хъ.

Ви́дѣвше же архiере́е и кни́жницы чудеса́, я́же сотвори́, и о́троки зову́щя въ це́ркви и глаго́лющя: оса́нна Сы́ну Дави́дову, негодова́ша

и рѣ́ша Ему́: слы́шиши ли, что́ сі́и глаго́лютъ? Иису́съ же рече́ и́мъ: е́й: нѣ́сте ли чли́ николи́же, я́ко изъ у́стъ младе́нецъ и ссу́щихъ соверши́лъ еси́ хвалу́?

И оста́вль и́хъ, изы́де во́нъ изъ гра́да въ Виѳа́нiю и водвори́ся ту́.

[Зач. 84.] У́тру же возвра́щься во гра́дъ, взалка́:

и узрѣ́въ смоко́вницу еди́ну при пути́, прiи́де къ не́й, и ничто́же обрѣ́те на не́й, то́кмо ли́ствiе еди́но, и глаго́ла е́й: да николи́же от тебе́ плода́ бу́детъ во вѣ́ки. И а́бiе и́зсше смоко́вница.

И ви́дѣвше ученицы́ диви́шася, глаго́люще: ка́ко а́бiе и́зсше смоко́вница?

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́ и́мъ: ами́нь глаго́лю ва́мъ: а́ще и́мате вѣ́ру и не усумните́ся, не то́кмо смоко́вничное сотворите́, но а́ще и горѣ́ се́й рече́те: дви́гнися и ве́рзися въ мо́ре, бу́детъ:

и вся́, ели́ка а́ще воспро́сите въ моли́твѣ вѣ́рующе, прiи́мете.

[Зач. 85.] И прише́дшу Ему́ въ це́рковь, приступи́ша къ Нему́ уча́щу архiере́е и ста́рцы людсті́и, глаго́люще: ко́ею вла́стiю сiя́ твори́ши? И кто́ Ти даде́ вла́сть сiю́?

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́ и́мъ: вопрошу́ вы и А́зъ сло́во еди́но: е́же а́ще рече́те Мнѣ́, и А́зъ ва́мъ реку́, ко́ею вла́стiю сiя́ творю́:

креще́нiе Иоа́нново отку́ду бѣ́? Съ небесе́ ли, или́ от человѣ́къ? Они́ же помышля́ху въ себѣ́, глаго́люще: а́ще рече́мъ, съ небесе́: рече́тъ на́мъ: почто́ у́бо не вѣ́ровасте ему́?

А́ще ли рече́мъ, от человѣ́къ: бои́мся наро́да: вси́ бо и́мутъ Иоа́нна я́ко проро́ка.

И отвѣща́вше Иису́сови рѣ́ша: не вѣ́мы. Рече́ и́мъ и То́й: ни А́зъ ва́мъ глаго́лю, ко́ею вла́стiю сiя́ творю́.

[Зач. 86.] Что́ же ся́ ва́мъ мни́тъ? Человѣ́къ нѣ́кiй имя́ше два́ сы́на, и прише́дъ къ пе́рвому, рече́: ча́до, иди́ дне́сь, дѣ́лай въ виногра́дѣ мое́мъ.

О́нъ же отвѣща́въ рече́: не хощу́: послѣди́ же раска́явся, и́де.

И присту́пль къ друго́му, рече́ та́коже. О́нъ же отвѣща́въ рече́: а́зъ, го́споди [иду́]: и не и́де.

Кі́й от обою́ сотвори́ во́лю о́тчу? Глаго́лаша Ему́: пе́рвый. Глаго́ла и́мъ Иису́съ: ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко мытари́ и любодѣ́йцы варя́ютъ вы́ въ Ца́рствiи Бо́жiи:

прiи́де бо къ ва́мъ Иоа́ннъ [Крести́тель] путе́мъ пра́веднымъ, и не вѣ́ровасте ему́, мытари́ же и любодѣ́йцы вѣ́роваша ему́: вы́ же ви́дѣвше, не раска́ястеся послѣди́ вѣ́ровати ему́.

[Зач. 87.] И́ну при́тчу слы́шите. Человѣ́къ нѣ́кiй бѣ́ домови́тъ, и́же насади́ виногра́дъ, и опло́томъ огради́ его́, и ископа́ въ не́мъ точи́ло, и созда́ сто́лпъ, и вдаде́ и́ дѣ́лателемъ, и отъи́де.

Егда́ же прибли́жися вре́мя плодо́въ, посла́ рабы́ своя́ къ дѣ́лателемъ прiя́ти плоды́ его́:

и е́мше дѣ́лателе рабо́въ его́, о́ваго у́бо би́ша, о́ваго же уби́ша, о́ваго же ка́менiемъ поби́ша.

Па́ки посла́ и́ны рабы́ мно́жайшя пе́рвыхъ: и сотвори́ша и́мъ та́коже.

Послѣди́ же посла́ къ ни́мъ сы́на своего́, глаго́ля: усрамя́тся сы́на моего́.

Дѣ́лателе же ви́дѣвше сы́на, рѣ́ша въ себѣ́: се́й е́сть наслѣ́дникъ: прiиди́те, убiе́мъ его́ и удержи́мъ достоя́нiе его́.

И е́мше его́ изведо́ша во́нъ изъ виногра́да и уби́ша.

Егда́ у́бо прiи́детъ господи́нъ виногра́да, что́ сотвори́тъ дѣ́лателемъ тѣ́мъ?

Глаго́лаша Ему́: злы́хъ злѣ́ погуби́тъ и́хъ, и виногра́дъ преда́стъ и́нымъ дѣ́лателемъ, и́же воздадя́тъ ему́ плоды́ во времена́ своя́.

Глаго́ла и́мъ Иису́съ: нѣ́сте ли чли́ николи́же въ Писа́нiихъ: ка́мень, его́же не въ ряду́ сотвори́ша {небрего́ша} зи́ждущiи, се́й бы́сть во главу́ у́гла? От Го́спода бы́сть сiе́, и е́сть ди́вно во о́чiю ва́шею {на́шею}.

[Зач. 88.] Сего́ ра́ди глаго́лю ва́мъ, я́ко отъи́мется от ва́съ Ца́рствiе Бо́жiе и да́стся язы́ку творя́щему плоды́ его́:

и пады́й на ка́мени се́мъ сокруши́тся: а на не́мже паде́тъ, сотры́етъ и́.

И слы́шавше архiере́е и фарисе́е при́тчи Его́, разумѣ́ша, я́ко о ни́хъ глаго́летъ:

и и́щуще Его́ я́ти, убоя́шася наро́да, поне́же я́ко проро́ка Его́ имѣ́яху.

[Зач. 89.] И отвѣща́въ Иису́съ, па́ки рече́ и́мъ въ при́тчахъ, глаго́ля:

уподо́бися Ца́рствiе Небе́сное человѣ́ку царю́, и́же сотвори́ бра́ки сы́ну своему́

и посла́ рабы́ своя́ призва́ти зва́нныя на бра́ки: и не хотя́ху прiити́.

Па́ки посла́ и́ны рабы́, глаго́ля: рцы́те зва́ннымъ: се́, обѣ́дъ мо́й угото́вахъ, юнцы́ мои́ и упита́нная исколе́на, и вся́ гото́ва: прiиди́те на бра́ки.

Они́ же небре́гше отидо́ша, о́въ у́бо на село́ свое́, о́въ же на ку́пли своя́:

про́чiи же е́мше рабо́въ его́, досади́ша и́мъ и уби́ша и́хъ.

И слы́шавъ ца́рь то́й разгнѣ́вася, и посла́въ во́я своя́, погуби́ уби́йцы о́ны и гра́дъ и́хъ зажже́.

Тогда́ глаго́ла рабо́мъ свои́мъ: бра́къ у́бо гото́въ е́сть, зва́ннiи же не бы́ша досто́йни:

иди́те у́бо на исхо́дища путі́й, и ели́цѣхъ а́ще обря́щете, призови́те на бра́ки.

И изше́дше раби́ о́ни на распу́тiя, собра́ша всѣ́хъ, ели́цѣхъ обрѣто́ша, злы́хъ же и до́брыхъ: и испо́лнися бра́къ возлежа́щихъ.

Вше́дъ же ца́рь ви́дѣти возлежа́щихъ, ви́дѣ ту́ человѣ́ка не оболче́на во одѣя́нiе бра́чное,

и глаго́ла ему́: дру́же, ка́ко вше́лъ еси́ сѣ́мо не имы́й одѣя́нiя бра́чна? О́нъ же умолча́.

Тогда́ рече́ ца́рь слуга́мъ: связа́вше ему́ ру́цѣ и но́зѣ, возми́те его́ и вве́рзите во тму́ кромѣ́шнюю: ту́ бу́детъ пла́чь и скре́жетъ зубо́мъ:

мно́зи бо су́ть зва́ни, ма́ло же избра́нныхъ.

[Зач. 90.] Тогда́ ше́дше фарисе́е, совѣ́тъ воспрiя́ша, я́ко да обольстя́тъ Его́ сло́вомъ.

И посыла́ютъ къ Нему́ ученики́ своя́ со иродiа́ны, глаго́люще: Учи́телю, вѣ́мы, я́ко и́стиненъ еси́, и пути́ Бо́жiю вои́стинну учи́ши, и неради́ши ни о ко́мже: не зри́ши бо на лице́ человѣ́комъ:

рцы́ у́бо на́мъ, что́ Ти́ ся мни́тъ? Досто́йно ли е́сть да́ти кинсо́нъ ке́сареви, или́ ни́?

Разумѣ́въ же Иису́съ лука́вство и́хъ, рече́: что́ Мя искуша́ете, лицемѣ́ри?

покажи́те Ми́ злати́цу кинсо́нную. Они́ же принесо́ша Ему́ пѣ́нязь.

И глаго́ла и́мъ: чі́й о́бразъ се́й и написа́нiе?

[И] глаго́лаша Ему́: ке́саревъ. Тогда́ глаго́ла и́мъ: воздади́те у́бо ке́сарева ке́сареви, и Бо́жiя Богови.

И слы́шавше диви́шася: и оста́вльше Его́ отидо́ша.

[Зач. 91.] Въ то́й де́нь приступи́ша къ Нему́ саддуке́е, и́же глаго́лютъ не бы́ти воскресе́нiю, и вопроси́ша Его́,

глаго́люще: Учи́телю, Моисе́й рече́: а́ще кто́ у́мретъ не имы́й ча́дъ, [да] по́йметъ бра́тъ его́ жену́ его́ и воскреси́тъ сѣ́мя бра́та своего́:

бѣ́ша же въ на́съ се́дмь бра́тiя: и пе́рвый оже́нься у́мре, и не имы́й сѣ́мене, оста́ви жену́ свою́ бра́ту своему́:

та́кожде же и вторы́й, и тре́тiй, да́же до седма́го:

послѣди́ же всѣ́хъ у́мре и жена́:

въ воскресе́нiе у́бо, кото́раго от седми́хъ бу́детъ жена́? Вси́ бо имѣ́ша ю́.

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́ и́мъ: прельща́етеся, не вѣ́дуще Писа́нiя, ни си́лы Бо́жiя:

въ воскресе́нiе бо ни же́нятся, ни посяга́ютъ, но я́ко А́нгели Бо́жiи на небеси́ су́ть:

о воскресе́нiи же ме́ртвыхъ нѣ́сте ли чли́ рече́ннаго ва́мъ Бо́гомъ, глаго́лющимъ:

А́зъ е́смь Бо́гъ Авраа́мовъ, и Бо́гъ Исаа́ковъ, и Бо́гъ Иа́ковль? Нѣ́сть Бо́гъ Бо́гъ ме́ртвыхъ, но [Бо́гъ] живы́хъ.

И слы́шавше наро́ди дивля́хуся о уче́нiи Его́.

[Зач. 92.] Фарисе́е же слы́шавше, я́ко посрами́ саддуке́и, собра́шася вку́пѣ.

И вопроси́ еди́нъ от ни́хъ законоучи́тель, искуша́я Его́ и глаго́ля:

Учи́телю, ка́я за́повѣдь бо́лши [е́сть] въ зако́нѣ?

Иису́съ же рече́ ему́: возлю́биши Го́спода Бо́га твоего́ всѣ́мъ се́рдцемъ твои́мъ, и все́ю душе́ю твое́ю, и все́ю мы́слiю твое́ю:

сiя́ е́сть пе́рвая и бо́лшая за́повѣдь:

втора́я же подо́бна е́й: возлю́биши и́скренняго твоего́ я́ко са́мъ себе́:

въ сiю́ обою́ за́повѣдiю ве́сь зако́нъ и проро́цы ви́сятъ.

Собра́вшымся же фарисе́омъ, вопроси́ и́хъ Иису́съ,

глаго́ля: что́ ва́мъ мни́тся о Христѣ́? Чі́й е́сть Сы́нъ? Глаго́лаша Ему́: Дави́довъ.

Глаго́ла и́мъ: ка́ко у́бо Дави́дъ Ду́хомъ Го́спода Его́ нарица́етъ, глаго́ля:

рече́ Госпо́дь Го́сподеви моему́: сѣди́ одесну́ю Мене́, до́ндеже положу́ враги́ Твоя́ подно́жiе нога́ма Твои́ма?

А́ще у́бо Дави́дъ нарица́етъ Его́ Го́спода, ка́ко Сы́нъ ему́ е́сть?

И никто́же можа́ше отвѣща́ти Ему́ словесе́: ниже́ смѣ́яше кто́ от того́ дне́ вопроси́ти Его́ ктому́.

[Зач. 93.] Тогда́ Иису́съ глаго́ла къ наро́домъ и ученико́мъ Свои́мъ,

глаго́ля: на Моисе́овѣ сѣда́лищи сѣдо́ша кни́жницы и фарисе́е:

вся́ у́бо, ели́ка а́ще реку́тъ ва́мъ блюсти́, соблюда́йте и твори́те: по дѣло́мъ же и́хъ не твори́те: глаго́лютъ бо, и не творя́тъ:

связу́ютъ бо бремена́ тя́жка и бѣ́днѣ носи́ма, и возлага́ютъ на плеща́ человѣ́ческа, пе́рстомъ же свои́мъ не хотя́тъ дви́гнути и́хъ.

Вся́ же дѣла́ своя́ творя́тъ, да ви́дими бу́дутъ человѣ́ки: разширя́ютъ же храни́лища своя́ и велича́ютъ воскри́лiя ри́зъ свои́хъ:

лю́бятъ же преждевозлега́нiя на ве́черяхъ, и преждесѣда́нiя на со́нмищихъ,

и цѣлова́нiя на то́ржищихъ, и зва́тися от человѣ́къ: учи́телю, учи́телю.

Вы́ же не нарица́йтеся учи́телiе: еди́нъ бо е́сть ва́шъ Учи́тель, Христо́съ: вси́ же вы́ бра́тiя есте́:

и отца́ не зови́те себѣ́ на земли́: еди́нъ бо е́сть Оте́цъ ва́шъ, И́же на небесѣ́хъ:

ниже́ нарица́йтеся наста́вницы: еди́нъ бо е́сть Наста́вникъ ва́шъ, Христо́съ.

Бо́лiй же въ ва́съ да бу́детъ ва́мъ слуга́:

и́же бо вознесе́тся, смири́тся: и смиря́яйся вознесе́тся.

[Зач. 94.] Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е, лицемѣ́ри, я́ко затворя́ете Ца́рствiе Небе́сное предъ человѣ́ки: вы́ бо не вхо́дите, ни входя́щихъ оставля́ете вни́ти.

Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е, лицемѣ́ри, я́ко снѣда́ете до́мы вдови́цъ, и вино́ю дале́че моли́твы творя́ще {и лицемѣ́рно на до́лзѣ моли́твы творите́}: сего́ ра́ди ли́шшее прiи́мете осужде́нiе.

Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е, лицемѣ́ри, я́ко прехо́дите мо́ре и су́шу, сотвори́ти еди́наго прише́лца: и егда́ бу́детъ, творите́ его́ сы́на гее́нны сугу́бѣйша ва́съ.

Го́ре ва́мъ, вожди́ слѣпі́и, глаго́лющiи: и́же а́ще клене́тся це́рковiю, ничесо́же е́сть: а и́же клене́тся зла́томъ церко́внымъ, до́лженъ е́сть.

Бу́и и слѣпі́и, что́ бо бо́лѣе е́сть, зла́то ли, или́ це́рковь, святя́щая зла́то?

И: и́же а́ще клене́тся олтаре́мъ, ничесо́же е́сть: а и́же клене́тся да́ромъ, и́же верху́ его́, до́лженъ е́сть.

Бу́и и слѣпі́и, что́ бо бо́лѣе, да́ръ ли, или́ олта́рь, святя́й да́ръ?

И́же у́бо клене́тся олтаре́мъ, клене́тся и́мъ и су́щимъ верху́ его́:

и и́же клене́тся це́рковiю, клене́тся е́ю и Живу́щимъ въ не́й:

и клены́йся небесе́мъ клене́тся Престо́ломъ Бо́жiимъ и Сѣдя́щимъ на не́мъ.

[Зач. 95.] Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е, лицемѣ́ри, я́ко одеся́тствуете мя́тву и ко́пръ и ки́минъ, и оста́висте вя́щшая зако́на, су́дъ и ми́лость и вѣ́ру: сiя́ [же] подоба́ше твори́ти, и о́нѣхъ не оставля́ти.

Вожди́ слѣпі́и, оцѣжда́ющiи комары́, велблу́ды же пожира́юще.

Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е лицемѣ́ри, я́ко очища́ете внѣ́шнее сткля́ницы и блю́да, внутрьу́ду же су́ть по́лни хище́нiя и непра́вды:

фарисе́е слѣпы́й, очи́сти пре́жде вну́треннее сткля́ницы и блю́да, да бу́детъ и внѣ́шнее и́ма чи́сто.

Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е, лицемѣ́ри, я́ко подо́битеся гробо́мъ пова́пленымъ, и́же внѣу́ду у́бо явля́ются красны́, внутрьу́ду же по́лни су́ть косте́й ме́ртвыхъ и вся́кiя нечистоты́:

та́ко и вы́, внѣу́ду у́бо явля́етеся человѣ́комъ пра́ведни, внутрьу́ду же есте́ по́лни лицемѣ́рiя и беззако́нiя.

[Зач. 96.] Го́ре ва́мъ, кни́жницы и фарисе́е, лицемѣ́ри, я́ко зи́ждете гро́бы проро́ческiя, и кра́сите ра́ки пра́ведныхъ,

и глаго́лете: а́ще бы́хомъ бы́ли во дни́ оте́цъ на́шихъ, не бы́хомъ у́бо о́бщницы и́мъ бы́ли въ кро́ви проро́къ:

тѣ́мже са́ми свидѣ́телствуете себѣ́, я́ко сы́нове есте́ изби́вшихъ проро́ки:

и вы́ испо́лните мѣ́ру оте́цъ ва́шихъ.

Змiя́, порожде́нiя ехи́днова, ка́ко убѣжите́ от суда́ [огня́] гее́нскаго?

Сего́ ра́ди, се́, А́зъ послю́ къ ва́мъ проро́ки и прему́дры и кни́жники: и от ни́хъ убiе́те и ра́спнете, и от ни́хъ бiе́те на со́нмищихъ ва́шихъ, и изжене́те от гра́да во гра́дъ:

я́ко да прiи́детъ на вы́ вся́ка кро́вь пра́ведна, пролива́емая на земли́, от кро́ве А́веля пра́веднаго до кро́ве Заха́рiи сы́на Варахі́ина, его́же уби́сте между́ це́рковiю и олтаре́мъ.

Ами́нь глаго́лю ва́мъ: [я́ко] прiи́дутъ вся́ сiя́ на ро́дъ се́й.

Иерусали́ме, Иерусали́ме, изби́вый проро́ки и ка́менiемъ побива́яй по́сланныя къ тебѣ́, колькра́ты восхотѣ́хъ собра́ти ча́да твоя́, я́коже собира́етъ ко́кошъ птенцы́ своя́ подъ крилѣ́, и не восхотѣ́сте?

Се́, оставля́ется ва́мъ до́мъ ва́шъ пу́стъ.

Глаго́лю бо ва́мъ: [я́ко] не и́мате Мене́ ви́дѣти отсе́лѣ, до́ндеже рече́те: благослове́нъ Гряды́й во и́мя Госпо́дне.

Таджикский

«Ҳукм накунед, то ки ҳукм карда нашавед;

Зеро ба ҳар роҳ, ки ҳукм кунед, ба ҳамон роҳ шумо ҳукм карда хоҳед шуд; ва ба ҳар андоза, ки чен кунед, ба ҳамон андоза ба шумо чен карда хоҳад шуд.

Ва чаро ту хасеро дар чашми бародари худ мебинӣ, вале чӯберо дар чашми худ дар намеёбӣ?

Ё чӣ тавр ба бародари худ мегӯӣ: ́Иҷозат деҳ, ки хасро аз чашми ту дур кунам́; ва ҳол он ки чӯбе дар чашми туст?

Эй риёкор! Аввал чӯбро аз чашми худ дур кун, ва он гоҳ дуруст хоҳӣ дид, ки хасро аз чашми бародари худ дур кунӣ.

Он чи пок аст, ба сагон надиҳед ва марвориди худро пеши хукон наандозед, то ки онҳоро поймол накунанд ва баргашта, шуморо надаранд.

Биталабед, ба шумо дода хоҳад шуд; биҷӯед, хоҳед ёфт; дарро бикӯбед, он ба рӯятон кушода хоҳад шуд;

Зеро ҳар кӣ биталабад, мегирад, ва ҳар кӣ биҷӯяд, меёбад, ва ҳар кӣ дарро бикӯбад, он ба рӯяш кушода мешавад́.

Ва кадом одамест аз шумо, ки писараш аз ӯ нон биталабад, ва санге ба вай бидиҳад?

Ё моҳие аз ӯ биталабад, ва море ба вай бидиҳад?

Пас, агар шумо, ки шарир ҳастед, ба фарзандони худ додани инъомҳои некро медонед, пас Падари шумо, ки дар осмон аст, ба онҳое ки аз Ӯ металебанд, чанд маротиба зиёдтар чизҳои нек хоҳад дод.

Пас, ҳар он чи мехоҳед, ки мардум ба шумо кунанд, шумо низ ба онҳо ҳамон тавр кунед; зеро ин аст Таврот ва суҳафи пайғамбарон́.

Аз дари танг дароед; зеро фарох аст он дар ва васеъ аст он роҳ ки сӯи ҳалокат мебарад, ва онҳое ки ба он дохил мешаванд, бисёранд;

Зеро танг аст он дар ва душвор аст он роҳе ки сӯи ҳаёт мебарад, ва ёбандагони он кам ҳастанд́.

Аз пайғамбарони козиб ҳазар кунед, ки ба либоси меш назди шумо меоянд, лекин дар ботин гургони дарандаанд:

Онҳоро аз меваҳошон хоҳед шинохт. Оё аз бутаи олуча ангур ва аз мушхор анҷир мечинанд?

Ҳамчунин ҳар дарахти нек меваи нек меоварад, лекин ҳар дарахти бад меваи бад меоварад;

Наметавонад дарахти нек меваи бад оварад, ва дарахти бад–меваи неќ.

Ҳар дарахте ки меваи нек намеоварад, бурида ва дар оташ андохта мешавад.

Пас, онҳоро аз меваҳошон хоҳед шинохт.

На ҳар касе ки ба Ман: ́Худовандо! Худовандо!́ мегӯяд, ба Малакути Осмони дохил хоҳад шуд, балки он касе ки иродаи Падари Маро, ки дар осмон аст, ба ҷо меоварад.

Бисёр касон дар он рӯз ба Ман хоҳанд гуфт: ́Худовандо! Худовандо! Оё ба номи Ту пайғамбарӣ накардем? Оё ба номи Ту девҳоро нарондем? Оё ба номи Ту мӯҷизоти зиёде нишон надодем?́

Он гоҳ дар ҷавоби онҳо хоҳам гуфт: ́Ман ҳаргиз шуморо намешинохтам; аз Ман дур шавед, эй бадкорон!́

Пас, ҳар кӣ ин суханони Маро бишнавад ва ба ҷо оварад, ӯро ба Марди оқиле монанд мекунам, ки хонаи худро дар санг бино кард;

Ва борон борида, селобҳо равон шуд, ва бодҳо вазида, ба он хона фишор овард; лекин он фурӯ нарафт, чунки бар санг бино шуда буд.

Ва ҳар кӣ ин суханони Маро бишнавад ва онҳоро ба ҷо наоварад, ба Марди нодоне монанд аст, ки хонаи худро бар рег бино кард;

Ва борон борида, селобҳо равон шуд, ва бодҳо вазида, ба он хона фишор овард; ва он Хона фурӯ рафт, ва харобии он бузург буд».

Вақте ки Исо ин суханонро ба поён расонд, мардум аз таълими Ӯ дар ҳайрат монданд,

Зеро ки онҳоро ҳамчун соҳибқудрат таълим медод, на ҳамчун китобдонон ва фарисиён.

Вақте ки Ӯ аз кӯҳ фуромад, мардуми бисёре аз пайи Ӯ равона шуданд.

Ва инак, махавие наздик омада, назди Ӯ зону зад ва гуфт: «Худовандо! Агар хоҳӣ метавонӣ маро пок кунӣ».

Ва Исо дасти Худро дароз карда, вайро ламс намуд ва гуфт: «Мехоҳам, пок шав». Ва дарҳол вай аз махав пок шуд.

Ва Исо ба вай гуфт: «Зинҳор, ба касе магӯ; балки рафта, худро ба коҳин нишон деҳ ва он ҳадияро, ки Мусо фармудааст, тақдим кун, то ба онҳо шаҳодате гардад».

Чун Исо вориди Кафарнаҳум шуд, мирисаде назди Ӯ омад ва илтимос карда гуфт:

«Худовандо! Хизматгори ман гирифтори фалаҷ шуда, дар хона хобидааст ва азоби сахте дорад».

Исо ба вай гуфт: «Ман омада, ӯро шифо хоҳам дод».

Мирисад дар ҷавоб гуфт: «Худовандо! Ман лоиқи он нестам, ки Ту зери сақфи ман биёӣ; балки фақат сухане бигӯ, ва хизматгори ман шифо хоҳад ёфт;

Зеро ки ман як фармонбар ҳастам, ва дар зери итоати худ низ сарбозонро дорам; ба яке мегӯям: ́Бирав́, меравад; ба дигаре мегӯям ́Биё́, меояд; ба ғуломи худ мегӯям: ́Фалон корро бикун́, мекунад».

Ва Исо ин суханонро шунида дар тааҷҷуб монд ва ба пайравони Худ гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям: чунин имоне дар Исроил ҳам наёфтаам́.

Ва ба шумо мегӯм, ки бисёр касон аз шарқ ва ғарб омада, дар Малакути Осмон бо Иброҳим, Исҳоқ ва Яъқуб хоҳанд нишаст;

Лекин фарзандони малакут ба зулмоти берун бадар ронда хоҳанд шуд: дар он ҷ гиря ва ғиҷирроси дандон хоҳад буд».

Ва Исо ба мирисад гуфт: «Бирав, мувофиқи имонат ба ту ато шавад». Ва ҳамон соат хизматгори ӯ шифо ёфт.

Вақте Исо ба хонаи Петрус омад, модарарӯси ӯро дид, ки дар ҳолти табларза хобидааст,

Ва дасти ӯро ламс кард, ва табларзаи ӯ қатъ шуд; ва ӯ бархоста, ба парастории онҳо машғул гашт.

Чун шом шуд, бисёр девонагонро назди Ӯ оварданд, ва Ӯ бо сухане арвоҳро берун кард вва ҳамаи беморонро шифо дод,

То ба амал ояд сухане ки бо забони Ишаъёи пайғамбар гуфта шудааст: ́Ӯ заъфҳои моро гирифт ва бемориҳои моро бардошт́.

Чун Исо мардуми бисёрро дар гирди Худ дид, фармуд, ки ба соҳили дигар гузаранд.

Он гоҳ як китобдон назди Ӯ омада гуфт: «Устод! Ҳар ҷо равӣ, Туро пайравӣ хоҳам кард».

Исо ба вай гуфт: «Рӯбоҳон лона ва мурғони ҳаво ошёна доранд; лекин Писари Одам ҷое надорад, ки сар ниҳад».

Ва дигаре аз шогирдонаш ба Ӯ гуфт: «Худовандо! Ба ман иҷозат деҳ, ки рафта, аввал падари худро дафн кунам».

Лекин Исо ба вай гуфт: «Маро пайравӣ кун ва бигзор, ки мурдагон мурдагони худро дафн кунанд»

Чун ба қаиқ савор шуд, шогирдонаш бо Ӯ ҳамроҳӣ карданд.

Ногоҳ ғалаёни бузургге дар баҳр ба амал омад, то ба ҳадде ки мавҷҳо қаиқро фаро мегирифтанд; ва Ӯ хуфта буд.

Шогирдонаш пеш омада, Ӯро бедор карданд ва гуфтанд: «Худовандо! Моро наҷот деҳ, ки ҳалок мешавем».

Ба онҳо гуфт: «Эй сустимонҳо, чаро ҳаросонед?» Баъд бархоста, бодҳо ва баҳрро манъ кард, ва оромии комил барқарор шуд.

Ва мардум дар тааҷҷуб монда, гуфтанд: «Ин кист, ки бодҳо ва баҳр низ ба Ӯ итоат мекунанд?»

Ва чун дар соҳили дигар ба сарзамини ҷарҷасиён расид ду девона аз мағоки гӯрҳо берун омада, ба Ӯ рӯ ба рӯ шуданд, ва чунон бадхашм буданд, ки ҳеҷ кас ҷуръат надошт аз он роҳ бигзарад.

Ва инак, онҳо фарёд зада, гуфтанд: «Туро бо мо чӣ кор аст, эй Исо, Писари Худо? Ту ба инҷо омадаӣ, то ки моро пеш аз вақт азоб диҳӣ!»

Ва дар ҷои аз онҳо дуртаре галаи бузурги хукон мечарид.

Ва девҳо аз Ӯ илтимос карда, гуфтанд: «Агар моро берун кунӣ, ба галаи хукон моро равона кун».

Ба онҳо гуфт: «Биравед». Ва онҳо берун шуда, ба галаи хукон даромаданд. Ва инак, тамоми галаи хукон аз баландӣ ба баҳр ҷаста, дар об ғарқ шуд.

Ва хукбонҳо давида рафтанд ва ба шаҳр расида, тамоми ҳодисаро, низ он чиро ки ба девонагон рӯй дод, нақл карданд.

Ва инак, тамоми аҳли шаҳр ба пешвози Исо берун омаданд ва чун Ӯро диданд, илтимос карданд, ки аз ҳудуди онҳо берун равад.

Пас ба қаиқ савор шуда, убур кард ва ба шаҳри Худ омад.

Ва инак, мафлуҷеро, ки бар бистар хобида буд, назди Ӯ оварданд. Чун Исо имони онҳоро дид, ба мафлуҷ гуфт: «Далер бош, эй фарзанд! Гуноҳҳои ту омурзида шуд».

Дар айни ҳол баъзе аз китобдонон дар дили худ гуфтанд: «Ӯ куфр мегӯяд».

Лекин Исо андешаҳои онҳоро пай бурда, гуфт: «Барои чӣ дар дили худ андешаҳои бад доред?

Зеро кадомаш осонтар аст: гуфтани ин ки ́гуноҳҳои ту омурзида шуд́, ё гуфтани он ки ́бархез ва равона шав́?

Лекин то бидонед, ки Писари Одаам дар рӯи замин қудрати омурзидани гуноҳҳоро дорад», – он гоҳ ба мафлуҷ гуфт: ́Бархез, бистари худро бардор ва ба хонаи худ равона шав́.

Дарҳол бархоста, ба хонаи худ равона шуд.

Чун мардум инро даданд, ҳайрон шуданд ва Худоро, ки ба одамизод чунин қудрате бахшидааст, ҳамду сано хонданд.

Ва Исо аз он ҷо гузашта, Матто ном шахсеро дид, ки дар боҷгоҳ нишаста буд, ва ба вай гуфт: ́Аз пайи Ман биё́. Вай бархоста аз пайи Ӯ равона шуд.

Ва ҳангоме ки Исо дар хона дар сари дастархон нишаста буд, бисёре аз боҷгирон ва гуноҳкорон омада, бо Ӯ ва шогирдонаш дар сари дастархон нишастанд.

Чун фарисиён инро диданд, ба шогирдони Ӯ гуфтанд: «Чаро Устоди шумо бо боҷгирон ва гуноҳкорон хӯрок мехӯрад?»

Исо чун шунид, ба онҳо гуфт: «На тандурустон, балки беморон ба табиб ҳоҷат доранд;

Ва шумо биравед ва маънои ин суханонро биомӯзед: ́Марҳамат мехоҳам, на қурбонӣ́; зеро Ман омадаам, ки на одилонро, балки гуноҳкоронро ба тавба даъват кунам».

Шогирдони Яҳё назди Ӯ омада, гуфтанд: «Чаро мо ва фарисиён бисёр рӯза медорем, лекин шогирдони Ту рӯза намедоранд?»

Исо ба онҳо гуфт: «Оё аҳли кӯшки никоҳ, модоме ки домод бо онҳост, мотам дошта метавонанд? Лакин айёме хоҳад расид, ки домод аз онҳо гирифта шавад, ва он гоҳ рӯза хоҳад дошт.

Ва ҳеҷ кас бар ҷомаи кӯҳна аз матои нав ямоқ намемонад; зеро ямоқи нав аз ҷома ҷудо шуда, ҷои даридаи он боз ҳам бадтар мешавад.

Ва шароби навро дар машки кӯҳна намеандозанд; вагарна машк дарида, шароб ҳам мерезад, машк ҳам талаф мешавад; балки шароби навро дар машки нав меандозанд, ва ҳар ду маҳфуз мемонанд».

Ҳанӯз ин суханонро Ӯ ба онҳо мегуфт, ки сардоре омада, пеши Ӯ зону зад ва гуфт: «Духтари ман ҳозир мурд; лекин биё ва дасти Худро ба вай бигузор, ва зинда хоҳад шуд».

Исо бархоста, бо шогидонаш аз пайи вай равона шуд.

Ба инак, зане ки дувоздаҳ сол боз гирифтори хунравӣ буд, аз қафо наздик шуда, домани Ӯро ламс намуд.

Зеро ки ба дили худ гуфт: «Агар маҳз либоси Ӯро ламс кунам, шифо меёбам».

Исо ба қафо нигоҳ карда, занро дид ва гуфт: «Далер бош, эй духтар! Имонат туро шифо бахшид». Ҳамон соат зан шифо ёфт.

Ва ҳангоме ки Исо ба хонаи сардор омада, найнавозон ва мардуми навҳакунандаро дид,

Ба онҳо гуфт: «Аз ин ҷо бароед; зеро ки духтар намурдааст, балки хуфтааст». Онҳо бар Ӯ хандиданд.

Чун мардум берун рафтанд, Ӯ даромада, дасти вайро гирифт, ва духтар бархост.

Ва овозаи ин дар тамоми он сарзамин паҳн шуд.

Вақте ки Исо аз он ҷо мерафт, ду кӯр аз пайи Ӯ рафта, фарёд мезаданд: «Эй Писари Довуд! Ба мо марҳамат кун».

Ва чун ба хона расид, кӯрон назди Ӯ даромаданд. Исо ба онҳо гуфт: «Оё имон доред, ки Ман ин корро карда метавонам?» Онҳо ба Ӯ гуфтанд: «Оре, Худовандо!»

Он гоҳ чашмони онҳоро ласм карда, гуфт: «Мувофиқи имонатон ба шумо бишавад».

Ва чашмони онҳо кушода шуд. Ва Исо онҳоро таъкид карда, гуфт: «Зинҳор, касе аз ин огоҳӣ наёбад».

Лекин онҳо берун рафта, овозаи Ӯро дар тамоми он сарзамин паҳн карданд.

Ва ҳангоме ки онҳо берун мерафтанд, касеро назди Ӯ оварданд, ки девонаи гунг буд.

Ва чун дев берун карда шуд, гунг ба гап даромад. Ва мардум дар ҳайрат монда, гуфтанд: «Чунин ҳодиса дар Исроил ҳаргиз дида нашудааст».

Лекин фарисиён гуфтанд: «Ӯ девҳоро ба воситаи калони девҳо берун мекунад».

Ва Исо дар ҳамаи шаҳрҳо ва деҳот гашта, дар куништҳои онҳо таълим медод, ва Инҷили Малакутро мавъиза мекард ва ҳар беморӣ ва заъфи мардумро шифо медод.

Ва анбӯҳи мардумро дида, ба онҳо раҳмаш омадм зеро онҳо мисли гӯсфандони бе чӯпон бе мадор ва пароканда буданд.

Он гоҳ ба шогирдони Худ гуфт: «Дарав бисёр аст, лекин коргарон кам;

Пас, шумо аз Соҳиби дарав илтимос кунед, ки ба дарави Худ коргаронро фиристонад».

Ва дувоздаҳ шогирдашро назди Худ хонда, ба онҳо бар авроҳи палид қудрат дод, то ки онҳоро берун кунанд ва ҳар беморӣ ва бетобиро шифо диҳанд.

Ва номҳои дувоздаҳ ҳавворӣ ин аст: аввал Шимъӯн, ки Петрус номида шуда буд, ва бародараш Андриёс, Яъқуб ибни Забдой ва бародараш Юҳанно,

Филиппус ва Барталмо, Тумо ва Маттои боҷгир, Яъқуб ибни Ҳалфой ва Лаббой, ки лақабаш Таддо буд,

Шимъӯни Канно ва Яҳудои Исқарют, ки Ӯро таслим кард.

Ин дувоздаҳро Исо фиристод ва ба онҳо ҳукм дода, гуфт: «Ба роҳи ғайрияҳудиён наравед ва ба шаҳри сомариён надароед;

Балки назди гӯсфандони гумшудаи хонадони Исроил биравед;

Ва чун меравед, мавъиза карда, гӯед, ки Малакути Осмон наздик аст;

Беморонро шифо диҳед, махавиёнро пок кунед, мурдагонро эҳё кунед, девҳоро берун кунед; муфт ёфтаед, муфт диҳед.

Дар камарбанди худ тилло ё нуқра ё мис захира накунед,

Ва барои сафар на тӯрбае дошта бошед, на пероҳан, на чоруқ ва на асо. Зеро ки меҳнаткаш сазовори хӯроки худ мебошад.

Ва дар ҳар шаҳр ё деҳа, ки медароед, суроғ кунед, ки дар он ҷо шахси шоиста кист, ва то вақти баромаданатон дар он ҷо бимонед;

Вақте ки ба хонае медароед, салом бигӯед;

Агар аҳли он хона лоиқ бошанд, саломи шумо бар онҳо қарор мегирад; ва агар лоиқ набошанд, саломатон сӯи шумо бармегардад.

Ва ҳар кӣ шуморо қабул накунад, ва ба сухани шумо гӯш надиҳад, аз он хона ва ё шаҳр берун рафта, ғубори пойҳои худро биафшонед;

Ба ростӣ ба шумо мегӯям: ҳолати замини Садӯм ва Амӯро дар рӯзи доварӣ аз он шаҳр саҳлтар хоҳад буд́.

Инак, Ман шуморо монади гӯсфандон ба миёни гургон мефиристам. Пас, мисли морон зирак ва мисли кабӯтарон содда бошед́.

Лекин аз мардум ҳазар кунед:зеро шуморо ба маҳкамаҳо хоҳанд супурд ва дар куништҳои худ шуморо қамчинкорӣ хоҳанд кард,

Ва ба хотири Ман шуморо назди ҳокимон ва подшоҳон хоҳанд бурд, то ки барои онҳо ва халқҳо шаҳодате шавад.

Лекин чун шуморо таслим кунанд, андеша накунед, ки чӣ гуна ва ё чӣ бояд бигӯед; зеро ки дар он соат ба шумо ато хоҳад шуд, ки чӣ бояд гуфт;

Зеро ки гӯянда шумо нестед, балки Рӯҳи Падари шумост, ки дар шумо гӯянда аст.

Ва бародар бародарро ва падар фарзандро ба марг таслим хоҳад кард; ва фарзандон бар зидди падарону модарон қиём карда, онҳоро ба ҳалокат хоҳанд расонд;

Ва аз барои номи Ман тамоми мардум аз шумо нафрат хоҳанд кард; лекин ҳар кӣ то охир сабр кунад, наҷот хоҳад ёфт.

Агар дар шаҳре шуморо таъқиб кунанд, ба дигаре бигрезед. Зеро ки ба ростӣ ба шумо мегӯям: пеш аз он ки ҳамаи шаҳрҳои Исроилро тай кунед, Писари Одам хоҳад омад.

Шогирд аз муаллими худ ва ғулом аз хоҷаи худ авло нест:

Басанда аст, ки шогирд чун муаллими худ бошад, ва ғулом чун хоҷаи худ бошад. Агар соҳиби хонаро Баал-Забул номида бошанд, аҳли хонаи вайро чӣ қадар зиёдтар хоҳанд номид;

Пас, аз онҳо натарсед: зеро ҳеҷ чизи ниҳоне нест, ки ошкор нагардар, ва ҳеҷ чизи махфие нест, ки маълум нашавад.

Он чи дар торикӣ ба шумо мегӯям, дар рӯшноӣ бигӯед; ва он чи дар гӯш мешунавед, дар болои бомҳо мавъиза кунед.

Ва аз кушандагони ҷисм, ки ба куштани рӯҳ қодир нестанд, натарсед; балки аз Ӯ ҳаросон бошед, ки қодир аст ҳам ҷисм ва ҳам рӯҳро дар дӯзах нобуд кунад.

Оё ду гунҷишк ба як фулус фурӯхта намешавад? ва ҳол он ки ягонтои онҳо бе хости Падари шумо ба замин намеафтад;

Лекин ҳамаи мӯйҳои сари шумо низ шумурда шудааст;

Пас, натарсед: шумо аз бисёр гунҷишкон бартарӣ доред.

Пас, ҳар кӣ Маро дар назди мардум эътироф кунад, Ман низ ӯро дар назди Падари Худ, ки дар осмон аст, эътироф хоҳам кард;

Лекин, ҳар кӣ Маро дар назди мардум инкор кунад, Ман низ ӯро дар назди Падари Худ, ки дар осмон аст, инкор хоҳам кард.

Гумон накунед, ки омадаам, то осаиштагӣ бар замин биёрам; наомадаам ки осоиштагӣ биёрам, балки шамшер;

Заро ки омадаам, то одамро аз падараш, духтарро аз модараш ва келинро аз модаршӯяш ҷудо кунам.

Ва душмани одам аҳли хонаи ӯ хоҳанд буд.

Ҳар кӣ падар ё модарашро аз Ман бештар дӯст медорад, лоиқи Ман нест; ва ҳар кӣ писар ё духтарашро аз Ман бештар дӯст медорад, лоиқи Ман нест;

Ва ҳар кӣ салиби худро намебардорад ва Маро пайравӣ намекунад, лоиқи Ман нест.

Ҳар кӣ ҷони худро нигоҳдорӣ кунад, онро барбод хоҳад дод; ва ҳар кӣ ҷони худро дар роҳи Ман барбод диҳад, онро нигоҳдорӣ хоҳад кард.

Ҳар кӣ шуморо қабул кунад, Маро қабул мекунад; ва ҳар кӣ Маро қабул мекунад, Фиристодаи Маро қабул мекунад;

Ҳар кӣ пайғамбарро ба номи пайғамбар қабул кунад, мукофоти пайғамбарро хоҳад ёфт; ва ҳар ки одилро ба номи одил қабул кунад, мукофоти одилро хоҳад ёфт.

Ва ҳар кӣ яке аз хурдонро фақат як пиёла оби сард бинӯшонад, чунки номи шогирд дорад, ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки мукофоти худро аз даст нахоҳад дод.

Чун Исо насиҳатгӯиро ба дувоздаҳ шогирди Худ ба анҷом расонд, аз он ҷо равона шуд, то ки дар шаҳрҳои онҳо таълим диҳад ва мавъиза кунад.

Вақте ки Яҳё дар зиндон корҳои Масеҳро шунид, ду нафар аз шогидони худ фиристод,

То ки ба Ӯ бигӯянд: «Оё Ту Ҳамон ҳастӣ, ки бояд биёяд, ё мунтазири дигаре бошем?»

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Биравед ва он чи шунидаед ва дидаед, ба Яҳё бигӯед:

Кӯрҳо мебинанд ва шалҳо роҳ мараванд, махавиён пок мешаванд ва карҳо мешунаванд, мурдагон эҳё мешаванд, ва ба мискинон башорат дода мешавад;

Ва хушо касе ки дар ҳаққи Ман ба васваса наафтад».

Ва ҳагоме ки онҳо рафтанд, Исо ба мардум дар бораи Яҳё сухан оғоз кард: «Барои дидани чӣ чиз ба биёбон рафта будед? Оё барои дидани найе ки аз бод меларзад?

Пас барои дидани чӣ чиз рафта будед? Оё барои дидани марде ки сару либоси нарм дар бар дорад? Онҳое ки сару либоси нарм дар бар доранд, дар қасрҳои подшоҳонанд.

Пас барои дидани чӣ чиз рафта будед? Оё барои дидани як пайғамбар? Оре, ба шумо мегӯям ки вай аз пайғамбар ҳам бузургтар аст.

Зеро вай ҳамон аст, ки дар бораи вай навишта шудааст: ́Инак, Ман қосиди Худро пешопеши Ту мефиристам, то роҳи Туро пеши Ту муҳайё кунад́.

Ба ростӣ ба шумо мегӯям: аз миёни онҳое ки аз зан таваллуд ёфтаанд, бузургтар аз Яҳёи Таъмиддиҳанда барнахост; лекин он ки дар Малакути Осмон хурдтарин аст, аз вай бузургтар аст.

Ва аз айёми Яҳёи Таъмиддиҳанда то алҳол Малакути Осмон бо зӯрӣ ба даст оварда мешавад, ва зӯроварон онро мерабоянд;

Зеро ки тамоми пайғамбарон ва Таврот то вақти зуҳури Яҳё пешгӯӣ караанд.

Ва агар қабул кардан хоҳед, вай Илёс аст, ки бояд биёяд.

Ҳар кӣ гӯши шунаво дорад, бишнавад!

Лекин ин наслро ба кӣ монанд кунам? Вай ба кӯдаконе монанд аст, ки дар кӯчаҳо нишаста ва ба рафиқони худ муроҷиат карда,

Мегӯянд: ́Барои шумо най навохтем, рақс накардед; барои шумо навҳагарӣ кардем нагиристед́.

Зеро ки Яҳё омад, намехӯрад ва наменӯшад; мегӯянд: ́Дев дорад́.

Писари Одам омад, мехӯрад ва менӯшад; мегӯянд: ́Инак марди пурхӯр ва майгусор, ки дӯсти боҷгирон ва гуноҳкорон аст́. Ва ҳикмат аз тарафи фарзандонаш тасдиқ карда мешавад».

Он гоҳ Ӯ ба мазаммат кардани шаҳрҳое шурӯъ намуд, ки аксари мӯъҷизоти Ӯ дар он ҷо зоҳир шуда буд, чунки тавба накарда буданд.

«Вой бар ҳоли ту, эй Кӯрозин! Вой бар ҳоли ту, эй Байт-Сайдо! Зеро агар мӯъҷизоте ки дар шумо зоҳир шуд, дар Сӯр ва Сидӯн зоҳир мешуд, кайҳо палоспӯш ва хокистарнишин шуда, тавба мекарданд;

Лекин ба шумо мегӯям: дар рӯзи доварӣ ҳолати Сӯр ва Сидӯн аз шумо сабуктар хоҳад буд.

Ва ту, эй Кафарнаҳум, ки сар ба осмон афрохтаӣ, ба дӯзах сарнагун хоҳӣ шуд; зеро агар мӯъҷизоте ки дар ту зоҳир шуд, дар Садӯм зоҳир мешуд, вай то имрӯз боқӣ мемонд;

Лекин ба шумо мегӯям, ки дар рӯзи доварӣ ҳолати сарзамини Садӯм аз ту сабуктар хоҳад буд».

Дар он вақт Исо суханашро давом дода, гуфт: «Туро, эй Падар, эй Худованди осмон ва замин, ситоиш мекунам, ки ин чизҳоро аз хирадмандон ва оқилон пинҳон доштӣ ва ба кӯдакон ошкор кардӣ.

Оре, эй Падар! Зеро ки ҳусни таваҷҷӯҳи Ту чунин буд.

Ҳама чизро Падарам ба Ман супурдааст, ва ҳеҷ кас Писарро, ҷуз Падар, намешиносад; ва ҳеҷ кас Падарро намешиносад, ҷуз Писар ва касе ки Писар бихоҳад ба вай ошкор кунад.

Назди Ман оед, эй ҳамаи заҳматкашон ва гаронборон, ва Ман ба шумо оромӣ хоҳам бахшид;

Юғи Маро ба гардани худ гиред ва аз Ман таълим ёбед, зеро ки Ман ҳалим ва фурӯтан ҳастам, ва ҷонҳои шумо оромӣ хоҳад ёфт;

Зеро юғи Ман хуш ва бори Ман сабук аст».

Дар он вақт Исо рӯзи шанбе аз киштзор мегузашт; ва шогирдонаш гурусна монда, ба чида ва хӯрдани хӯшаҳо сар карданд.

Фарисиён инро дида, ба Ӯ гуфтанд: «Инак, шогирдони Ту коре мекунанд, ки кардани он дар рӯзи шанбе раво нест».

Ба онҳо гуфт: «Магар нахондаед, ки Довуд чӣ кард, ҳангоме ки худаш ва ҳамроҳонаш гурусна буданд?

Чӣ гуна вай ба хонаи Худо даромада, нони тақдимро хӯрд, ки хӯрдани он ба вай ва ҳамроҳонаш раво набуд, балки фақат ба коҳинон раво буд?

Ё дар Таврот нахондаед, ки коҳинон дар рӯзҳои шанбе дар маъбад оини шанберо риоя намекунанд ва бо вуҷуди он бегуноҳанд?

Лекин ба шумо мегӯям, ки дар ин ҷо Шахсе ҳаст, ки аз маъбад бузургтар аст;

Ва агар медонистед, ки ́марҳамат мехоҳам, на қурбонӣ́ чӣ маъно дорад, бегуноҳонро маззамат намекардед;

Зеро ки Писари Одам хоҷаи рӯзи шанбе низ мебошад».

Ва аз он ҷо рафта, ба куништи онҳо даромад.

Ва инак, дар онҷо одаме буд, ки дасти хушкшудае дошт. Аз Ӯ пурсида, гуфтанд: «Оё дар рӯзи шанбе шифо додан ҷоиз аст?» Қасдашон ин буд, ки Ӯро айбдор кунанд.

Ба онҳо гуфт: «Кист аз шумо, ки як гӯсфанд дошта бошад, ва он дар рӯзи шанбе ба мағоке афтаду онро гирифта набарорад?

Пас чӣ қадар аз гӯсфанд одам азизтар аст! Бинобар ин дар рӯзҳои шанбе некӣ кардан ҷоиз аст».

Он гоҳ ба он одам гуфт: «Дасти худро дароз кун». Вай дароз кард; ва мисли дасти дигараш сиҳат шуд.

Фарисиён берун рафта, дар ҳаққи Ӯ машварат намуданд, ки чӣ тавр Ӯро ҳалок кунанд.

Лекин Исо онро дарёфта, аз он ҷо дур шуд. Ва мардуми бисёре аз пайи Ӯ равона шуданд, ва Ӯ ҳамаи онҳоро шифо бахшид,

Ва ба онҳо фармоиш дод, ки овозаи Ӯро паҳн накунанд,

То ба амал ояд сухане ки бо забони Ишаъёи пайғамбар гуфта шудааст:

́Инак Бандаи Ман, ки Ӯро баргузидаам, ва Маҳбуби Ман, ки ҳусни таваҷҷӯҳи Ман бар Ӯст; Рӯҳи Худро бар Ӯ хоҳам ниҳод, то ки довариро ба халқҳо эълон кунад;

Ситеза ва фиғоне нахоҳад кард, ва касе дар кӯчаҳо овози Ӯро нахоҳад шунид;

Найи хамидаро нахоҳад шикаст ва фатилаи нимсӯхтаро хомӯш нахоҳад кард, то даме ки довариро ба ғалаба оварда расонад;

Ва халқҳо ба номи Ӯ умед хоҳанд баст́.

Он гоҳ девонаеро назди Ӯ оварданд, ки кӯр ва гунг буд; Ӯ вайро шифо бахшид, ба тавре ки он кӯр ва гунг гӯё ва бино шуд.

Ва тамоми мардум дар ҳайрат афтода, гуфтанд: «Оё ин Шахс Писари Довуд нест?»

Лекин фарисиён инро шунида, гуфтанд: «Ӯ девҳоро фақат ба воситаи Баал-Забул, калони девҳо, берун мекунад».

Аммо Исо фикру хаёли онҳоро дарёфта, ба онҳо гуфт: «Ҳар салтанете ки бар зидди худ аз ҳам ҷудо шавад, рӯ ба харобӣ меоварад; ва ҳар шаҳр ё хонае ки бар зидди худ аз ҳам ҷудо шавад, устувор истода наметавонад.

Ва агар шайтон шайтонро берун кунад, вай бар зидди худ аз ҳам ҷудо шуда бошад: пас салтанати вай чӣ гуна устувор истода метавонад?

Ва агар Ман девҳоро ба воситаи Баал-Забул берун мекарда бошам, писарони шумо онҳоро ба воситаи кӣ берун мекунанд? Бинобар ин онҳо довари шумо хоҳанд шуд.

Лекин агар Ман девҳоро ба воситаи бо Рӯҳи Худо берун мекарда, пас Малакути Худо ба шумо омада расидааст.

Ё касе чӣ гуна ба хонаи шахси зӯроваре даромада, чизҳои вайро ғорат карда метавонад, бе он ки аввал он зӯроварро бибандад, ва пас аз он хонаи вайро ғорат кунад?

Ҳар кӣ бо Ман нест, ба Ман муқобил аст; ва ҳар кӣ бо Ман ҷамъ намекунад, вай пароканда мекунад.

Аз ин сабаб ба шумо мегӯям: ҳар навъ гуноҳ ва куфр ба одамизод омурзида мешавад; лекин куфр бар зидди Рӯҳ ба одамизод омурзида нахоҳад шуд.

Ҳар кӣ бар зидди Писари Одам сухане гӯяд, ба вай омурзида мешавад; лекин ҳар кӣ бар зидди Рӯҳи Пок сухане гӯяд, ба вай омурзида нахоҳад шуд, на дар ин олам, ва на дар олами оянда.

Ё дарахтро нек гардонед ва меваашро нек; ё дарахтро бад гардонед ва меваашро бад; зеро ки дарахт аз мевааш шинохта мешавад.

Эй афъизадагон! Шумо чӣ тавр суханони нек гуфта метавонед, дар сурате ки худатон бад ҳастед? Зеро ки забон аз пурагии дил сухан мегӯяд.

Шахси нек аз ганҷинаи нек чизи нек берун меоварад; ва шахси бад аз ганҷинаи бад чизи бад берун меоварад.

Лекин ба шумо мегӯям, ки мардум барои ҳар сухани ботиле ки мегӯяд, дар рӯзи доварӣ ҷавоб хоҳад дод:

Зеро ки аз суханони худ сафед хоҳӣ шуд ва аз суханони худ маҳкум хоҳӣ шуд.

Он гоҳ баъзе аз китобдонон ва фарисиён ба ҷавоб гуфтанд: «Эй Устод! Мехоҳем аломате аз Ту бубинем».

Дар ҷавоби онҳо гуфт: «Насли шарир ва зинокор аломате металабанд: ва ба вай, ҷуз аломати Юнуси пайғамбар, аломате дода нахоҳад шуд.

Зеро, чунон ки Юнус се шабинарӯз дар шиками моҳӣ буд, Писари Одам низ се шабонарӯз дар оғӯши замин хоҳад буд.

Мардуми Нинве дар рӯзи доварӣ бо ин насл бархоста, онро маҳкум хоҳанд кард, зеро ки онҳо бо мавъизаи Юнус тавба карданд; ва инак, дар ин ҷо Шахсе аз Юнус бузургтар аст.

Маликаи Ҷануби дар рӯзи доварӣ бо ин насл бархоста, онро маҳкум хоҳад кард, зеро ки вай барои шунидани ҳикмати Сулаймон аз ақсои замин омад; ва инак, дар ин ҷо Шахсе аз Сулаймон бузургтар аст.

Вақте ки рӯҳи палид аз одам берун меояд, дар ҷустуҷӯи роҳат дар ҷойҳои беоб гардиш мекунад ва намеёбад;

Он гоҳ мегӯяд: ́Ба хонаи худ, ки аз он берун омадаам, бармегардам́. Ва гашта омада онро холӣ, ҷорӯбзада ва ороста меёбад;

Пас аз он рафта, ҳафт рӯҳи дигари аз худаш бадтарро ҳамроҳи худ меоварад, ва дохил шуда, дар он ҷо зиндагӣ мекунанд; ва анҷоми он шахс бадтар аз аввалаш мешавад. Ҳоли ин насли шарир низ ҳамин тавр хоҳад шуд».

Ҳанӯз Ӯ бо мардум сухан мегуфт, ки модар ва бародаронаш омада, дар берун истоданд ва мехостанд бо Ӯ гуфтугӯ кунанд.

Ва шахсе ба Ӯ гуфт: «Инак, модарат ва бародаронат дар берун истодаанд ва мехоҳанд бо Ту гуфтугӯ кунанд».

Лекин Ӯ дар ҷавоби он шахс гуфт: «Кист модари Ман, ва бародарони Ман?»

Ва бо дасти Худ шогирдони Худро нишондода, гуфт: «Инак модари Ман ва бародарони Ман;

Ва ҳамон рӯз Исо аз хона берун омада, дар канори баҳр нишаст.

Ва мардуми бисёре назди Ӯ ҷамъ омаданд, ба тавре ки Ӯ ба қаиқ даромада, нишаст, ва тамоми мардум дар канори баҳр меистоданд.

Ва бо масалҳо чизҳои бисёрро ба онҳо омӯхта, гуфт: «Инак, корандае барои пошидани тухм берун рафт;

Ва чун тухм мепошид, қадре дар канори роҳ афтод, ва паррандагон омада, онро, хӯрданд;

Қадре бар санглох афтод, дар ҷое ки хок бисёр набуд, ва бо тезӣ сабзид, зеро ки хок умқ надошт;

Чун офтоб барома пажмурда шуд ва азбаски реша надошт, хушк шуд;

Қадре дар миёни хорҳо афтод, ва хорҳо қад кашида, онро пахш карданд;

Қадре дар хоки нағз афтод ва бор овард:баъзе сад баробар, баъзе шаст ва баъзе сӣ.

Ҳар кӣ гӯши шунаво дорад, бишнавад!́

Ва шогирдонаш омада, ба Ӯ гуфтанд: «Чаро ба онҳо бо масалҳо сухан мегӯӣ?»

Дар ҷавобашон гуфт: «Чунки ба шумо донистани асрори Малакути Осмон ато шудааст, лекин ба онҳо ато нашудааст;

Зеро ҳар кӣ дорад, ба вай дода ва афзун шавад; лекин ҳар кӣ надорад, аз вай он чи низ дорад, гирифта шавад;

Аз он сабаб ба онҳо бо масалҳо сухан мегӯям, ки онҳо нигоҳ мекунанд, вале намебинанд, ва гӯш медиҳанд вале намешунаванд, ва намефаҳманд;

Ва дар ҳаққи онҳо нубуввати Ишаъё ба амал меояд, ки гуфтааст: ́Бо гӯшҳои худ хоҳед шунид, вале нахоҳед фаҳмид; бо чашмҳои худ нигоҳ хоҳед кард, вале нахоҳед дид;

Зеро ки дили ин мардум сангин ва гӯшҳошон вазнин шудааст, ва чашмони худро бастаанд, мабодо бубинанд ва бо гӯшҳо бишнаванд ва бо дилҳо бифаҳманд ва руҷӯъ кунанд, ва Ман онҳоро шифо диҳам́.

Лекин хушо чашмони шумо, ки мебинанд, ва гӯшҳои шумо, ки мешунаванд;

Зеро ба ростӣ ба шумо мегӯям, басе пайғамбарон ва одилон мехостанд он чиро, ки шумо мебинед, бубинанд, ва надиданд, ва он чиро, ки шумо мешунавед, бишнаванд ва нашуниданд.

Пас шумо маънои масали корандаро бишнавед:

Ҳар кӣ сухани Малакутро бишнавад, ва нафаҳмад, иблис назди вай омада, он чиро, ки дар дили вай кошта шудааст, мерабояд: ин ҳамон аст, ки дар роҳ кошта шудааст.

Ва кошташуда дар санглох он кас аст, ки суханро мешунавад ва дарҳол бо шодӣ қабул мекунад;

Лекин дар худ реша надорад ва ноустувор аст, ва чун аз боиси сухан азияте ё таъқиботе рӯй диҳад, дарҳол ба васваса меафтад.

Ва кошташуда дар миёни хорҳо он кас аст, ки суханро мешунавад, лекин андешаҳои дунёӣ ва ҳирси сарват суханро пахш мекунад, ва он бесамар мегардад.

Ва кошташуда дар хоки нағз он кас аст, ки суханро мешунавад ва мефаҳмад ва бор ҳам меоварад: баъзе сад баробаар, баъзе шаст ва баъзе сӣ».

Ва масали дигаре барои онҳо оварда, гуфт: «Малакути Осмон монанди касест, ки дар киштзори худ тухми некӯ коштааст;

Лекин вақте ки мардум дар хоб буданд, душмани вай омада, дар миёни гандум мастак пошид ва рафт;

Чун киштзор сабзид, ва самараш ба назар намоён шуд, мастак ҳам пайдо шуд.

Ғуломони соҳиби киштзор омада, гуфтанд: ́Эй хоҷа! Оё дар киштзори худ тухми некӯ накоштаӣ? Пас мастак аз куҷо пайдо шуд?́

Вай ба онҳо гуфт: ́Ин кори душман аст́. Ғуломон ба вай гуфтанд: ́Оё мехоҳӣ биравем ва онро чида гирем?́

Вай гуфт: ́Не, мабодо дар вақти чида гирифтани мастак гандумро ҳам аз реша биканед;

Бигзоред, ки то вақти дарав ҳар ду ҳам нумӯ кунад; ва дар мавсими дарав ба даравгарон хоҳам гуфт: аввал мастакро чида гиреду барои сӯзондан банд-банд кунед; лекин гандумро дар анбори ман захира кунед.́

Масали дигаре барои онҳо оварда, гуфт: «Малакути Осмон мисли донаи хардалест, ки касе онро гирифта, дар киштзори худ коштааст,

Ва гарчанде ки хурдтарини тухмҳост, чун нумӯ кунад, аз ҳамаи наботот бузургтар мешавад ва дарахт мегардад, ба тавре ки мурғони ҳаво омада, дар шохаҳояш ошёна месозанд».

Ва масали дигаре ба онҳо гуфт: «Малакути Осмон монанди хамиртурушест, ки зане онро гирифта, ба се ченак орд андохт, то ки тамоми хамир расид».

Ҳамаи инҳоро Исо ба мардум бо масалҳо баён мекард, ва бе масал ба онҳо сухан намегуфт,

То ба амал ояд сухане ки бо забони пайғамбар гуфта шудааст: ́Даҳони Худро ба масалҳо мекушоям; чизҳоеро, ки аз офариниши олам пинҳон мондааст, баён менамоям́.

Он гоҳ Исо мадумро ҷавоб дода, ба хона даромад. Ва шогирдонаш назди Ӯ омада, гуфтанд: «Масали мастаки киштзорро ба мо бифаҳмон».

Дар ҷавоби онҳо гуфт: «Корандаи тухми некӯ Писари Одам аст;

Киштзор ин ҷаҳон аст; ва тухми некӯ писарони Малакут ҳастанд, ва мастакҳо писарони иблис мебошанд;

Ва душмане ки онҳоро кошт, иблис аст; мавсими дарав анҷоми олам аст, ва даравгарҳо фариштагонанд.

Пас, чӣ тавре ки мастакҳоро ҷамъ карда, дар оташ месӯзонанд, анҷоми олам низ ҳамон тавр хоҳад шуд:

Писари Одам фариштагони Худро хоҳад фиристод, ва онҳо аз Малакути Ӯ ҳамаи васвасакорон ва бадкоронро ҷамъ хоҳанд кард,

Ва онҳоро ба кӯраи оташ хоҳанд андохт; дар он ҷо гиря ва ғиҷирроси дандон хоҳад буд.

Он гоҳ одилон дар Малакути Падари худ чун офтоб дурахшон хоҳанд шуд. Ҳар кӣ гӯши шунаво дорад, бишнавад!

Боз Малакути Осмон монанди ганҷест, ки дар киштзор ниҳон бошад, ва онро касе ёфта, пинҳон карда, ва аз шодии он рафта, ҳар чи дошт, фурӯхт ва он киштзорро харид.

Боз Малакути Осмон монанди тоҷирест, ки марворидҳои хуб меҷуст,

Ва чун як марбориди гаронбаҳо ёфт, рафта, ҳар чи дошт, фурӯхт ва онро харид.

Боз Малакути Осмон монанди тӯрест, ки ба баҳр андохта шуд, ва ҳар навъ моҳӣ ба он даромад,

Ва чун пур шуд, онро ба соҳил кашиданд ва нишаста, хубҳоро дар зарфҳо ҷамъ карданд, лекин бадҳоро дур андохтанд.

Дар анҷоми олам ҳамин тавр хоҳад шуд: фариштагон берун омада, бадкоронро аз миёни одилон ҷудо мекунанд,

Ва онҳоро ба кӯраи оташ меандозанд: дар он ҷо гиря ва ғиҷирроси дандон хоҳад буд.

Исо ба онҳо гуфт: «Оё ҳамаи инро фаҳмидед?» Ба Ӯ гуфтанд: «Оре, Худовандо!»

Ба онҳо гуфт: «Бинобар ин ҳар китобдоне ки дар Малакути Осмон таълим ёфтааст, монанди соҳиби хонаест, ки аз ганҷи худ чизҳои нав ва кӯҳна берун меоварад».

Вақте ки Исо ин масалҳоро ба охир расонд, аз он ҷо равона шуд,

Ва ба зодгоҳи Худ омада, онҳоро дар куништҳошон таълим дод, ба тавре ки онҳо дар ҳайрат монда, мегуфтанд: ́Аз куҷост дар Ӯ чунин ҳикмат ва мӯъҷизот?

Оё Ӯ писари наҷҷор нест? Оё номи модараш Марям нест, ва бародаронаш Яъқуб, Йӯсе, Шимъӯн ва Яҳудо?

Ва ҳамаи хоҳаронаш дар байни мо намебошанд? Пас, аз куҷост дар Ӯ ҳамаи ин чизҳо?

Ва дар ҳаққи Ӯ дар васваса меафтоданд. Лекин Исо ба онҳо гуфт: «Пайғамбар беқадр набошад, ҷуз дар зодгоҳи худ ва дар хонаи худ».

Ва дар он ҷо ба сабаби беимонии онҳо мӯъҷизаи бисёр нишон надод.

Дар он ҳангом овозаи Исо ба гӯши тетрарх Ҳиродус расид,

Ва ба хизматгузорони худ гуфт: «Ин Яҳёи Таъмиддиҳанда аст; вай аз мурдагон эҳё шудааст, ва аз ин сабаб ин мӯъҷизот аз вай ба зуҳур меояд».

Зеро ки Ҳиродус Яҳёро дастгир карда ва баста, ба зиндон андохта буд, ба хотири Ҳиродия, зани Филиппус бародараш;

Зеро Яҳё ба вай гуфта буд: «Ба ту раво нест, ки вайро ба занӣ бигирӣ».

Ва мехост ӯро ба қатл расонад, лекин аз мардум тарсид, чунки ӯро пайғамбар медонистанд.

Аммо вақте ки Ҳиродус рӯзи таваллуди худро ҷашн мегирифт, духтари Ҳиродия дар пеши аҳли базм рақсид, ва ин ба Ҳиродус бисёр писанд афтод;

Аз ин рӯ ба вай қасам ёд карда, ваъда дод, ки ҳар он чи хоҳад, ба вай медаҳад.

Пас вай, бо талқини модари худ, гуфт: «Каллаи Яҳёи Таъмиддиҳандаро дар ҳамин ҷо дар табақе ба ман ҳадия бикун».

Подшоҳ ғамгин шуд; лекин барои поси савгандаш ва ба хотири ононе ки ҳамроҳаш нишаста буданд, амр фармуд, ки дода шавад,

Ва ҷаллодеро фиристод, то дар зиндон каллаи Яҳёро аз танаш ҷудо кунанд.

Ва каллаи ӯро дар табақе оварда, ба духтар доданд, ва онро вай ба модари худ бурд.

Ва шогирдонаш омада, ҷасади вайро бардошта бурданду гӯр карданд; ва рафта, ба Исо хабар доданд.

Чун Ӯ инро шунид, ба қаиқ савор шуда, аз он ҷо танҳо ба ҷои хилвате рафт; ва мардум, чун шуниданд, аз ақиби Ӯ аз шаҳрҳо пиёда равон шуданд.

Ва Исо берун омада, анбӯҳи мардумро дид, ва ба онҳо раҳмаш омад, ва беморони онҳоро шифо дод.

Дар вақти аср шогирдонаш назди Ӯ омада, гуфанд: «Ин ҷо ҷои хилват аст, вақт ҳам дер шуд; мардумро ҷавоб деҳ то ки ба деҳот рафта, барои худ хӯроке бихаранд».

Ба онҳо гуфт: «Ҳоҷате нест, ки онҳо бираванд: шумо ба онҳо хӯрок диҳед».

Ба Ӯ гуфтанд: «Мо дар ин ҷо фақат панҷ нон ва ду моҳӣ дорем».

Гуфт: ́Онҳоро ин ҷо назди Ман биёред».

Ва мардумро фармуд, ки бар сабза биншинад, ва панҷ нону ду моҳиро гирифта, ба осмон нигаристу баракат дод ва нонро пора карда, ба шогирдонаш дод, ва шогирдонаш ба мардум доданд.

Ҳама хӯрданду сер шуданд; ва аз пораҳои боқимонда дувоздаҳ сабадро пур карда бардоштанд;

Ва хӯрандагон, ба ғайр аз занону бачагон, тақрибан панҷ ҳазор мард буданд.

Дарҳол Исо шогирдони Худро фармуд, ки ба қаиқ савор шуда, пеш аз Ӯ ба соҳили дигар равона шаванд, то Ӯ мардумро ҷавоб диҳад.

Ва чун мардумро ҷавоб дод, барои дуо гуфтан танҳо бар фарози кӯҳе баромад; бегоҳирӯзӣ низ дар он ҷо танҳо буд.

Ва қаиқ ҳанӯз дар миёни баҳр буд ва аз мавҷҳо лат мехӯрд, зеро ки боди мухолиф мевазид.

Ва дар поси чоруми шаб Исо бар баҳр қадам зада, назди онҳо омад.

Ва шогирдон чун Ӯро диданд, ки бар барҳ қадам мезад, дар изтироб афтода, гуфтанд: «Ин шабаҳ аст!» Ва аз тарс фарёд заданд.

Лекин Исо дарҳол ба онҳо хитоб карда, гуфт: «Ором бошед; ин Манам, ҳаросон нашавед».

Петрус дар ҷавоби Ӯ гуфт: «Худовандо! Агар ин Туӣ, ба ман амр деҳ, то ки бар рӯи об назди Ту биёям».

Гуфт: «Биё». Ва Петрус аз қаиқ баромада, бар рӯи об равона шуд, то ки назди Исо биёяд;

Лекин чун боди шадидро дид, ҳаросон шуд ва дар ҳолате ки ғарқ мешуд, фарёд кашид: «Худовандо! Маро халос кун».

Исо фавран дасташро дароз карда, вайро нагоҳ дошт ва гуфт: «Эй сустимон! Чаро шубҳа кардӣ?»

Вақте ки ба қаиқ даромаданд, бод сокит шуд.

Онҳое ки дар қаиқ буданд, назди Ӯ омада, саҷда карданд ва гуфтанд: «Ҳақиқатан Ту Писари Худо ҳастӣ».

Ва аз баҳр гузашта, ба сарзамини Ҷинесор омаданд.

Ва сокинони он мавзеъ Ӯро шинохтанд ва ба тамоми музофот касонеро фиристода, ҳамаи беморонро назди Ӯ оварданд,

Ва аз Ӯ илтимос менамуданд, ки фақат домани ҷомаи Ӯро ламс кунанд; ва ҳар кӣ ламс кард, шифо ёфт.

Он гоҳ китобдонон ва фарисиён, ки аз Уршалим буданд, назди Исо омада, гуфтанд:

«Чаро шогирдони Ту ривоятҳои мушридонро вайрон мекунанд? Зеро ки пеш аз хӯрдани нон дастҳои худро намешӯянд».

Ӯ ба онҳо ҷавоб дода, гуфт: «Чаро шумо ҳам ба хотири ривоятҳои худ ҳукми Худоро вайрон мекунед?»

Зеро ки Худо ҳукм кардааст: ́Падару модари худро иззат намо́; ва ́Ҳар кӣ падар ё модари худро дашном диҳад, албатта ҳалок гардад́.

Лекин шумо мегӯед: ́Ҳар гоҳ касе ба падар ё модари худ бигӯяд: «Он чи аз ман нафъ ёбӣ, ҳадия барои Худост»,

Баъд аз он вай набояд падар ё модари худро ҳурмат кунад́. Ба ҳамин роҳ шумо ҳукми Худоро бо ривояти худ бартараф намудаед.

Эй риёкорон! Ишаъё дар бораи шумо некӯ пайғом дода гуфтааст:

́Ин мардум бо забони худ ба Ман наздик мешаванд ва бо лабони худ Маро парастиш мекунанд, лекин дилашон аз Ман дур аст;

Пас Маро бар абас парастиш мекунанд, зеро ки таълиму аҳкоми инсониро таълим медиҳанд́».

Ва мардумро даъват намуда, гуфт: «Гӯш диҳед ва бифаҳмед:

На он чи ба даҳон медарояд, одамро палид мекунад; балки он чи аз даҳон мебарояд, одамро палид мекунад».

Он гоҳ шогирдонаш назди Ӯ омада, гуфтанд: «Оё медонӣ, ки фарисиён ин суханонро шунида, ба васваса афтоданд?»

Дар ҷавоб гуфт: «Ҳар ниҳоле ки Падари Ман, ки дар осмон аст, нашинонда бошад, решакан хоҳад шуд;

Онҳоро ба ҳоли худашон бигзоред; онҳо кӯроне ҳастанд, ки ба кӯрон роҳнамоӣ мекунанд; ва ҳар гоҳ кӯре ба кӯри дигаре роҳнамоӣ кунад, ҳар ду дар чоҳ хоҳанд афтод».

Петрус дар ҷавоби Ӯ гуфт: «Ин масалро ба мо фаҳмонда деҳ».

Исо гуфт: «Оё шумо низ то ҳанӯз бефаҳм ҳастед?

Оё ҳанӯз дарк накардед, ки ҳар он чи ба даҳон медарояд, ба шикам меравад ва аз он хориҷ мешавад?

Лекин ҳар он чи аз даҳон мебарояд, аз дил пайдо мешавад; ва ин чизҳо одамро палид мекунад;

Зеро ки аз дил хаёлоти бад, қатл, зино, фисқ, дуздӣ шаҳодати бардурӯғ ва куфр пайдо мешавад;

Ин чизҳо одамро палид мекунад; лекин бо дасти ношуста хӯрок хӯрдан одамро палид намекунад».

Ва Исо аз он ҷо берун шуда, ба ҳудуди Сӯр ва Сидӯн рафт.

Ва инак, як зани канъонӣ дар он ҳудуд пеш омада, фарёдкунон ба Ӯ гуфт: «Худовандо, Писари Довуд, ба ман марҳамат кун! Зеро ки духтарам сахт дар чанги дев аст».

Лекин Ӯ ба вай ҳеҷ ҷавоб надод. Ва шогирдонаш назди Ӯ омада илтимос карданд: «Вайро ҷавоб деҳ, зеро ки аз ақиби мо фарёд мезанад».

Дар ҷавоб гуфт: «Ман фақат барои гӯсфандони гумшудаи хонадони Исроил фиристода шудаам».

Лекин зан омада, ба Ӯ саҷда кард ва гуфт: «Худовандо! Ба ман мадад кун».

Дар ҷавоб гуфт: «Нони бачагонро гирифта, пеши сагон партофтан хуб нест».

Зан гуфт: «Оре, Худовандо! Лекин сагон низ нонрезаҳое, ки аз дастархони хоҷаҳошон меафтад, мехӯранд».

Исо дар ҷавоби вай гуфт: «Эй зан! Имони ту бузутг аст; пас он чи хостӣ, барои ту бишавад». Ва духтари вай ҳамон соат шифо ёфт.

Исо аз он ҷо ҳаракат карда, назди баҳри Ҷалил омад ва бар фарози кӯҳе баромада, дар он ҷо нишаст.

Ва мардуми бисёре назди Ӯ бо лангон, кӯрон, гунгон, маъюбон ва хеле беморони дигар омада, онҳоро пеши пойҳои Исо гузоштанд; ва Ӯ онҳоро шифо дод,

Ба тавре ки мардум гунгонро гӯё, маъюбонро солим, лангонро равон ва кӯронро бино дида, дар ҳайрат монданд. Ва Худои Исроилро ҳамду сано хонданд.

Ва Исо шогирдони Худро пеш хонда, гуфт: «Ба ин мардум дилам месӯзад, зеро ки се рӯз боз назди Ман мебошанд ва барои хӯрдан чизе надоранд; намехоҳам онҳоро гурусна ҷавоб диҳам, ки мабодо дар роҳ бемадор шаванд».

Шогидонаш дар ҷавоби Ӯ гуфтанд: «Аз куҷо дар биёбон ин қадар нон ёбем, ки чунин анбӯҳро сер кунем?»

Исо ба онҳо гуфт: «Чандто нон доред?» Гуфтанд: «Ҳафтто, ва андак моҳии майда».

Пас ҷамоатро фармуд, ки бар замин бинишинанд,

Ва ҳафт нон ва моҳиёнро гирифта, бо изҳори шукргузорӣ пора кард ва ба шогирдонаш дод, ва шогирдонаш ба мардум доданд.

Ва ҳама хӯрда сер шуданд; ва аз пораҳои боқимонда ҳафт сабадро пур карда бардоштанд;

Хӯрандагон, ғайр аз занону кӯдакон, чор ҳазор мард буданд.

Пас Ӯ мардумро ҷавоб дода, ба қаиқ савор шуд ва ба ҳудуди Маҷдал омад.

Фарисиён ва саддуқиён омаданд ва Ӯро озмуда, хоҳиш карданд, ки аломати осмонӣ ба онҳо нишон диҳад.

Дар ҷавоби онҳо гуфт: «Шомгоҳон шумо мегӯед: ́Ҳаво хуб хоҳад буд, чунки осмон сурх аст́;

Бомдодон мегӯед: ́Имрӯз ҳаво бад хоҳад шуд, чунки осмон арғувонӣ ва гирифта мебошад́. Эй риёкорон! Қиёфаи осмонро фарқ карда метавонеду аломати замонҳоро наметавонед?

Насли шарир ва зинокор аломате металабад, ва ба вай ҷуз аломати Юнуси пайғамбар дода нахоҳад шуд». Ва онҳоро тарк карда, равона шуд.

Ва чун шогирдон ба соҳили дигар убур карднд, нон гирифтанро фаромӯш карда буданд.

Исо ба онҳо гуфт: «Бохабар бошед, аз хамиртуруши фарисиён ва саддуқиён ҳазар кунед».

Онҳо дар дили худ андешида мегуфтанд: «Ин аз он сабаб аст, ки нон нагирифтаем».

Исо инро дарёфта, ба онҳо гуфт: «Эй сустимонҳо, чаро дар дили худ андеша мекунед, ки нон нагирифтаед?

Оё ҳанӯз намефаҳмед ва дар хотир надоред он панҷ нон ва панҷ ҳазор нафар ва чанд сабадро, пур карда бардоштед?

Ва он ҳафт нон ва чор ҳазор нафар ва чанд сабадро, ки пур карда бардоштед?

Чаро намефаҳмед, ки на дар бораи нон ба шумо гуфтам, ки аз хамиртуруши фарисиён ва саддуқиён ҳазар кунед?»

Он гоҳ фаҳмиданд, ки Ӯ ба онҳо амр фармудааст на аз хамиртуруши нон, балки аз таълими фарисиён ва саддуқиён ҳазар кунанд.

Вақте ки Исо ба музофоти Қайсарияи Филиппус омад, аз шогирдони Хид пурсид: «Мардум Маро, ки Писари Одам ҳастам, кӣ мегӯянд?»

Гуфтанд: «Баъзе мегӯянд, ки Яҳёи Таъмиддиҳандаӣ, баъзе мегӯянд, ки Илёсӣ, ва баъзе мегӯянд, ки Ирмиёӣ ё яке аз пайғамбаронӣ».

Ӯ ба онҳо гуфт: «Шумо Маро кӣ мегӯед?»

Шимъӯни Петрус ҷавоб дода гуфт: «Ту Масеҳ, Писари Худои Ҳай ҳастӣ».

Ва Исо дар ҷавоби вай гуфт: «Хушо ту, эй Шимъӯн писари Юнус, чунки башар инро ба ту зоҳир накардааст, балки Падари Ман, ки дар осмон аст.

Ва Ман ба ту мегӯям: ту Петрус ҳастӣ, ва бар ин сахра Ман калисои Худро бино мекунам, ва дарвозаҳои дӯзах бар он ғолиб нахоҳад шуд;

Ва калидҳои Малакути Осмонро ба ту месупорам, ва он чи ту бар замин бибандӣ, дар осмон баста хоҳад шуд; ва он чи бар замин кушоӣ, дар осмон кушода хоҳад шуд».

Он гоҳ ба шогирдони Худ таъин кард, ки ба ҳеҷ кас нагӯянд, ки Ӯ Исои Масеҳ аст.

Аз ҳамон вақт Исо ба фаҳмондан ба шогирдони Худ оғоз намуд, ки Ӯ бояд ба Уршалим равад ва аз дасти пирон, ва саркоҳинон ва китобдонон бисёр азоб кашад, ва кушта шавад, ва пас аз се рӯз эҳё шавад.

Ва Петрус Ӯро ба як сӯ бурда, ба эътироз кардан шурӯъ намуд: «Ҳошо Туро, эй Худованд! Ин ба Ту ҳаргиз руй нахоҳад дод!»

Аммо Ӯ баргашта ба Петрус гуфт: «Эй шайтон, аз Ман дур шав! Ту васвасакоре барои Ман ҳастӣ, зеро ту на дар бораи амру наҳйи Худо, балки аз чизҳои инсонӣ андеша мекунӣ».

Он гоҳ Исо ба шогирдони Худ гуфт: «Агар касе хоҳад аз ақиби Ман биёяд, бояд хештанро инкор карда ва салиби худро бардошта, Маро пайравӣ намояд;

Зеро ҳар кӣ ҷони худро раҳонидан хоҳад, онро барбод медиҳад; ва ҳар кӣ ҷони худро дар роҳи Ман барбод диҳад, онро пайдо мекунад;

Ба одам чӣ фоида дорад, ки агар вай тамоми дунёро ба даст оварад ва ба ҷони худ зиён расонад? Ё ки одамизод ба ивази ҷони худ чӣ фидияе медиҳад?

Зеро ки Писари Одам дар ҷалоли Падари Худ бо фариштагони Худ хоҳад омад, ва он вақт ба ҳар кас мувофиқи корҳоаш подош хоҳад дод.

Ба ростӣ ба шумо мегӯям: аз истодагон дар ин ҷо баъзе ҳастанд, ки то Писари Одамро, ки дар Малакути Худ меояд, набинанд, зоиқаи маргро нахоҳанд чашид».

Баъд аз шаш рӯз Исо Петрус, Яъқуб ва бародари вай Юҳанноро ҳамроҳи Худ бурд ва онҳоро танҳо ба кӯҳи баланде баровард,

Ва дар пеши назари онҳо дигаргун шуд: чеҳрааш чун офтоб дурахшид, ва либосаш чун нур сафед гардид.

Ва инак, Мусо ва Илёс ба онҳо намоён шуданд, ки бо Ӯ гуфтугӯ мекарданд.

Он гоҳ Петрус ба Исо гуфт: «Худовандо! Дар ин ҷо будани мо некӯст; агар хоҳӣ, дар ин ҷо се чодар месозем: яке барои Ту, яке барои Мусо ва яке барои Илёс».

Ҳанӯз вай сухан мегуфт ва инак абри дурахшандае бар онҳо соя андохт; ва овозе аз даруни абр баромад, ки мегуфт: «Ин Писари Маҳбуби Ман, ки ҳусни таваҷҷӯҳи Ман бар Ӯст; Ӯро бишнавед».

Чун шогирдон инро шуниданд, рӯй ба замин афтоданд ва бисёр тарсиданд.

Лекин Исо наздик омада, ба онҳо даст расонд ва гуфт: «Бархезед ва ҳаросон нашавед».

Ва онҳо чашмони худро кушода, ҷуз Исо касеро надиданд.

Чун аз кӯҳ мефуромаданд, Исо таъкид намуда, гуфт: «То Писари Одам аз мурдагон эҳё нашавад, ин рӯъёро ба касе нагӯед».

Ва шогирдонаш аз Ӯ пурсиданд: «Чаро китобдонон мегӯянд, ки Илёс бояд аввал биёяд?»

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Дуруст аст, ки Илёс бояд аввал биёяд ва ҳама чизро соз кунад;

Лекин ба шумо мегӯям, ки Илёс аллакай омад, ва онҳо вайро нашинохтанд, ва бо вай он чи хостанд, карданд; Писари Одам низ аз дасти онҳо уқубат хоҳад кашид».

Он гоҳ шогирдон фаҳмиданд, ки Ӯ дар бораи Яҳёи Таъмиддиҳанда ба онҳо сухан мегуфт.

Чун онҳо назди мардум омаданд, марде пеш омада, назди Ӯ зону зад,

Ва гуфт: «Худовандо! Ба писари ман марҳамат кун; вай масрӯъ аст ва сахт азият мекашад, зеро ки худро дам ба дам дар оташ меандозад ва дам ба дам дар об;

Вайро ба шогирдони Ту овардам, онҳо шифо дода натавонистанд».

Исо дар ҷавоб гуфт: «Эй насли беимон ва каҷрафтор! То кай бо шумо бошам? То кай шуморо тоқат кунам? Вайро ин ҷо назди Ман биёред».

Ва Исо ба вай амр фармуд; ва дев аз вай берун рафт; ва он писар дарҳол шифо ёфт.

Шогирдонаш назди Исо омада, ба танҳоӣ аз Ӯ пурсиданд: «Чаро мо онро берун карда натавонистем?»

Исо ба онҳо гуфт: «Ба сабаби беимонии шумо; зеро ба ростӣ ба шумо мегӯям: агар ба андозаи донаи хардале имон дошта бошед ва ба ин кӯҳ бигӯед: ́Аз ин ҷо ба он ҷо кӯч кун́, он кӯч хоҳад кард; ва ҳеҷ чиз барои шумо ғайриимкон нахоҳад буд;

Лекин ин ҷинс фақат ба воситаи дуо ва рӯза берун меравад».

Вақте ки онҳо дар Ҷалил мегаштанд, Исо ба онҳо гуфт: «Писари Одам ба дасти одамон таслим карда хоҳад шуд,

Ва Ӯро хоҳанд кушт, ва дар рӯзи сеюм эҳё хоҳад шуд». Ва онҳо бисёр ғамгин шуданд.

Чун онҳо ба Кафарнаҳум расиданд, ҷамъкунандагони дудирҳам назди Петрус омада, гуфтанд: «Оё Устоди шумо дудирҳамро намедиҳад?»

Гуфт: «Оре». Ва чун ба хона даромад, пеш аз он ки чизе бигӯяд, Исо ба вай гуфт: «Эй Шимъӯн, фикри ту чист? Подшоҳони ҷаҳон боҷ ва хироҷ аз киҳо мегиранд? Аз фарзандони худ ё аз бегонагон?»

Петрус ба Ӯ гуфт: «Аз бегонагон». Исо ба вай гуфт: «Пас фарзандон озоданд;

Лекин барои он ки онҳоро ба васваса наандозем, ба соҳили баҳр рафта, қалмоқе биандоз, ва аввалин моҳиро, ки банд шуд, бигир; ва даҳонашро кушода, истатир хоҳӣ ёфт; онро гирифта, барои Ман ва барои худат ба онҳо бидеҳ».

Дар он соат шогирдон назди Исо омада, гуфтанд: «Дар Малакути Осмон кист бузургтар?»

Исо кӯдакеро ҷеғ зада, дар миёни онҳо ба по гузошт,

Ва гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям: агар руҷӯъ накунед ва монанди кӯдакон нашавед, ба Малакути Осмон нахоҳед даромад.

Пас, ҳар кӣ худро мисли ин кӯдак фурӯтан созад, дар Малакути Осмон бузургтар аст;

Ва ҳар кӣ яке аз ин гуна кӯдаконро ба номи Ман қабул кунад, вай Маро қабул мекунад;

Ва ҳар кӣ яке аз ин тифлонро, ки ба Ман имон меоваранд, ба васваса андозад, барои вай беҳтар аст, ки санги осиёе бар гарданаш овехта, вайро дар қаъри баҳр ғарқ кунанд.

Вой бар ҳоли ҷаҳон ба сабаби васвасаҳо, зеро ки вуқӯи васвасаҳо ногузир аст; лекин вой бар ҳоли касе ки сабаби васвасаҳо гардад.

Пас, агар дастат ё поят туро ба васваса андозад, онро бурида, аз худ дур андоз; барои ту беҳтар аст, ки ланг ва ё шал шуда ба ҳаёт дароӣ, аз ин ки бо ду даст ва бо ду по дар оташи ҷовидонӣ андохта шавӣ;

Ва агар чашмат туро ба васваса андозад, онро канда, аз худ дур андоз; барои ту беҳтар аст, ки якчашма шуда ба ҳаёт дароӣ, аз ин ки бо ду чашм дар оташи дӯзах андохта шавӣ.

Зинҳор, ҳеҷ яке аз ин тифлонро хор нашуморед; зеро ба шумо мегӯям ки фариштаҳои онҳо дар осмон ҳамеша рӯи Падари Маро, ки дар осмон аст, мебинанд.

Зеро ки Писари Одам омадааст, то ки гумшударо наҷот диҳад.

Фикри шумо чист? Агар касе сад гӯсфанд дошта бошад, ва яке аз онҳо гум шавад, оё вай наваду нӯҳро дар кӯҳсор гузошта, ба ҷустуҷӯи он як гумшуда намеравад?

Ва агар иттифоқан онро ёбад, ба ростӣ ба шумо мегӯям, барои он бештар шодӣ мекунад аз он наваду нӯҳ, ки гум нашудаанд.

Ба ҳамин роҳ, иродаи Падари шумо, ки дар осмон аст, ин нест, ки яке аз ин тифлон нобуд шавад.

Агар бародарат ба ту гуноҳ кунад, рафта байни худат ва ӯ ба танҳоӣ гуноҳашро фаҳмон: агар ба сухани ту гӯш диҳад, бародари худро дарёфтӣ;

Ва агар гӯш надиҳад, як ё ду каси дигарро ҳамроҳи худ бигир, то ки аз забони ду ё се шоҳид ҳар сухан тасдиқ шавад.

Ва агар ба онҳо гӯш надиҳад, ба калисо бигӯ; ва агар ба калисо низ гӯш надиҳад, бигзор ӯ барои ту чун халқҳо ва ё чун боҷгир бошад.

Ба ростӣ ба шумо мегӯям: он чи шумо бар замин бандед, дар осмон баста хоҳад шуд; ва он чи бар замин кушоед, дар осмон кушода хоҳад шуд.

Ҳамчунин ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки агар ду нафар аз шумо бар замин дар бораи талабидани ҳар чиз муттафиқ шаванд, аз тарафи Падари Ман, ки дар осмон аст, ба онҳо бахшида хоҳад шуд.

Зеро дар ҷое ки ду ё се кас ба номи Ман ҷамъ шаванд, Ман дар миёни онҳо ҳастам».

Он гоҳ Петрус назди Ӯ омада, гуфт: «Худовандо! Чанд бор ба бародари худ, ки нисбат ба ман гуноҳ карда бошад, авф намоям? Оё то ҳафт бор?»

Исо ба вай гуфт: «Ба ту намегӯям: ́То ҳафт бор́, балки то ҳафтод карат ҳафтод бор.

Аз ин рӯ Малакути Осмон монанди подшоҳест, ки мехост бо ғуломони худ ҳисобӣ кунад.

Вақте ки ба ҳисобӣ шурӯъ намуд, якеро назди вай оварданд, ки даҳ ҳазор талант аз вай қарз дошт.

Чун чизе барои адои қарз надошт, хоҷааш амр фармуд, ки худаш, занаш, фарзандонаш ва ҳамаи дороияшро фурӯхта, қарзашро адо кунанд.

Ғулом рӯй ба замин ниҳода, ба вай саҷда бурд ва гуфт: ́Эй хоҷа! Ба ман мӯҳлат деҳ, ва ман ҳамаашро ба ту адо хоҳам кард́.

Ва хоҷаи он ғулом, раҳмаш омада, вайро ҷавоб дод ва қарзашро ба вай бахшид.

Лекин чун он ғулом берун рафт, яке аз рафиқони худро ёфт, ки аз ӯ сад динор қарздор буд; вайро сахт дошта ва гулӯяшро фишурда, гуфт: ́Он қарзатро ба ман адо кун́.

Он рафиқаш ба пойҳои ӯ афтода ва илтимос намуда, гуфт: ́Ба ман мӯҳлат деҳ, ва ман ҳамаашро ба ту адо хоҳам кард́.

Аммо ӯ розӣ нашуд, балки рафта, вайро дар зиндон андохт, то ки қарзашро адо кунад.

Чун рафиқонаш ин воқеаро диданд, бисёр ғамгин шуданд ва назди хоҷаи худ омада, ҳар он чи рӯй дода буд, ба вай нақл карданд.

Он гоҳ хоҷаашон ӯро назди худ даъват намуда, гуфт: ́Эй ғуломи шарир! Тамоми қарзатро ман ба ту бахшидам, зеро ки ту аз ман илтимос кардӣ;

Оё туро низ лозим набуд, ки ба рафиқи худ раҳм кунӣ, чунон ки ман ба ту раҳм кардам?́

Ва хоҷааш ба хашм омада, ӯро ба шиканҷакунандагон супурд, то тамоми қарзашро адо кунад.

Ҳамин тавр Падари Ман, ки дар осмон аст, бо шумо низ амал хоҳад кард, агар ҳар яке аз шумо гуноҳҳои бародари худро аз самими қалб авф накунад».

Вақте ки Исо ин суханонро ба анҷом расонд, аз Ҷалил баромада, ба он сӯи Урдун, ба ҳудуди Яҳудия омад.

Мардуми бисёре аз ақиби Ӯ омаданд, ва Ӯ онҳоро шифо дод.

Ва фарисиён наздик омада ва Ӯро озмуданӣ шуда, гуфтанд: «Оё ҷоиз аст, ки мард зани худро бо ҳар сабаб талоқ диҳад?»

Дар ҷавоби онҳо гуфт: «Оё нахондаед, ки Офаридгор дар ибтидо онҳоро марду зан офарид?

Ва гуфт: ́Аз ин сабаб мард падару модари худро тарк карда, бо зани худ мепайвандад, ва ҳарду як тан мешаванд́,

Ба тавре ки онҳо акнун ду тан не, балки як тан мебошанд. Пас, он чиро, ки Худо бо ҳам пайвастааст, одам набояд ҷудо кунад».

Ба Ӯ гуфтанд: «Пас чаро Мусо амр фармудааст, ки мард талоқномае дода, аз зан ҷудо шавад?»

Ба онҳо гуфт: «Ба сабаби дилсахтии шумо Мусо ба шумо иҷозат додааст, ки занони худро талоқ диҳед; лекин дар ибтидо чунин набуд;

Аммо Ман ба шумо мегӯям: ҳар кӣ зани худро, ба ҷуз сабаби зино, талоқ диҳад ва дигареро никоҳ кунад, зино карда бошад; ва ҳар кӣ зани талоқшударо гирад, зино карда бошад.

Шогирдонаш ба Ӯ гуфтанд: «Агар аҳволи мард бо занаш чунин бошад, зан нагирифтан беҳтар аст́.

Ба онҳо гуфт: «На ҳама метавонанд ин суханро қабул кунанд, балки танҳо касоне ки ба онҳо ато шудааст;

Зеро ахтаҳое ҳастанд, ки аз шиками модар чунин таваллуд шудаанд; ва ахтаҳое ҳастанд, ки аз дасти одамон ахта шудаанд; ва ахтаҳое ҳастанд, ки ба хотири Малакути Осмон худро ахта кардаанд. Ҳар кӣ қабул карда метавонад, қабул кунад».

Дар ин вақт кӯдаконро назди Ӯ оварданд, то ки дастҳои Худро бар онҳо ниҳода, дуо кунад; лекин шогирдон ба онҳо монеъ шуданд.

Исо гуфт: «Кӯдаконро бигзоред, ки назди Ман оянд, ва ба онҳо монеъ нашавед, зеро Малакути Осмон ба чунин касон тааллуқ дорад».

Ва дастҳои Худро бар онҳо ниҳода, аз он ҷо равона шуд.

Ва инак, яке назди Ӯ омада, гуфт: «Эй Устоди Некӯ! Чӣ кори нек кунам, то ки ҳаёти ҷовидонӣ ёбам?»

Ба вай гуфт: «Чаро Маро некӯ мегӯӣ? Ҳеҷ кас некӯ нест, ҷуз Худои ягона. Лекин агар мехоҳӣ дохили ҳаёт шавӣ, аҳкомро нигоҳ дор».

Ба Ӯ гуфт: «Кадом аҳкомро?» Исо гуфт: «Қатл накун; зино накун; дуздӣ накун; шаҳодати бардурӯғ надеҳ;

Падару модаратро иззат намо; ва ёри худро мисли худ дӯст бидор».

Ҷавон ба Ӯ гуфт: «Ҳамаи инро ман аз кӯдаки нигоҳ доштаам; дигар чӣ камбудӣ дорам?»

Исо ба вай гуфт: «Агар хоҳӣ комил шавӣ, рафта, ҳар он чи дорӣ, бифурӯш ва ба мискинон бидеҳ; ва дар осмон ганҷе хоҳӣ ёфт; ва омада Маро пайравӣ кун».

Чун ҷавон ин суханонро шунид, ғамгин шуда, рафт, чунки молу мулки бисёр дошт.

Ва Исо ба шогирдони Худ гуфт: ́Ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки ба Малакути Осмон даромадани сарватдор душвор аст;

Ва боз ба шумо мегӯям: аз сӯрохи сӯзан гузаштани шутур осонтар аст аз он ки сарватдор ба Малакути Худо дохил шавад».

Чун шогирдон инро шуниданд, бағоят дар ҳайрат шуда, гуфтанд: «Пас кӣ метавонад наҷот ёбад?»

Исо ба онҳо нигоҳ карда, гуфт: «Ба одамизод ин ғайриимкон аст, лекин ба Худо ҳама чиз имконпазир аст».

Он гоҳ Петрус дар ҷавоби Ӯ гуфт: «Инак, мо ҳама чизро тарк карда, Туро пайравӣ кардем; подоши мо чӣ хоҳад буд?»

Исо ба онҳо гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям, шумо, ки Маро пайравӣ намудаед, дар умри дубора, вақте ки Писари Одам бар тахти ҷалоли Худ биншинад, шумо низ бар дувоздаҳ тахт нишаста, бар дувоздаҳ сибти Исроил доварӣ хоҳед кард;

Ва ҳар кӣ аз баҳри номи Ман хонаҳо, ё бародарон, ё хоҳарон, ё падар, ё модар, ё зан, ё фарзандон, ё амлокро тарк кунад, сад чандон хоҳад ёфт ва вориси ҳаёти ҷовидонӣ хоҳад шуд;

Лекин басо аввалин, ки охирин хоҳанд шуд, ва охирин – аввалин».

«Зеро Малакути Осмон монанди соҳиби хонаест, ки бомдодон берун рафт, то ки барои токзори худ коргарон киро кунад,

Ва бо коргарон рӯзе як динорӣ паймон карда, онҳоро ба токзори худ фиристод́.

Ва қариби соати сеюм берун рафта, дигаронро дид, ки дар бозор бекор истодаанд,

Ва ба онҳо гуфт: ́Шумо низ ба токзори ман равед, ва он чи ҳаққи шумо бошад, ба шумо хоҳам дод́. Ва онҳо рафтанд.

Боз қариби соатҳои шашум в нӯҳум берун рафта, ҳамчунин кард.

Ва қариби соати ёздаҳум берун рафта, дигаронро дид, ки бекор истодаанд, ва ба онҳо гуфт: ́Барои чӣ шумо тамоми рӯз дар ин ҷо бекор истодаед?́

Ба вай гуфтанд: ́Касе моро киро накард́. Ба онҳо гуфт: ́Шумо низ ба токзори ман равед, ва он чи ҳаққи шумо бошад, ба шумо хоҳам дод́.

Чун шом расид, соҳиби токзор ба амалдори худ гуфт: ́Коргаронро ҷеғ зада, муздашонро аз аввалин то охирин бидеҳ́.

Онҳое ки қариби соати ёздаҳум омада буданд, ҳар яке диноре гирифтанд.

Онҳое ки аввалин шуда омада буданд, хаёл карданд, ки бештар хоҳанд гирифт; лекин онҳо низ ҳар яке диноре гирифтанд;

Ва чун гирифтанд, аз соҳиби хона шикоят карда,

Гуфтанд: ́Ин охиромадагон як соат кор карданд, ва ту онҳоро бо мо, ки сахтӣ ва гармии рӯзро аз сар гузаронидем, баробар донистӣ́.

Лекин вай дар ҷавоби яке аз онҳо гуфт: ́Эй рафиқ! Туро озор надодаам; оё ту ба як динор бо ман паймон накардӣ?

Музди худро гирифта, рав; мехоҳам ба ин охирин мисли ту диҳам;

Оё ҳақ надорам, ки бо чизи худ он чи хоҳам, бикунам? Оё аз он ки ман некдил ҳастам, ту ҳасад мебарӣ?́

Ба ин роҳа охиринҳо аввалин хоҳанд шуд, ва аввалинҳо –охирин; зеро ки даъватшудагон бисёранд, аммо баргузидагон – кам».

Ва ҳангоме ки ба Уршалим мерафтанд, Исо дар аснои роҳ дувоздаҳ шогирдашро танҳо назди Худ хонда, ба онҳо гуфт:

«Инак, мо сӯи Уршалим меравем, ва Писари Одам ба дасти саркоҳинон ва китобдонон таслим карда хоҳад шуд, ва Ӯро ба марг маҳкум хоҳанд кард;

Ва Ӯро ба дасти ғайрияҳудиён таслим хоҳанд кард, то ки тамасхур намоянд, тозиёна зананд ва маслуб кунанд; ва дар рӯзи сеюм эҳё хоҳад шуд».

Он гоҳ модари писарони Забдой бо ду писарони худ назди Ӯ омада ва саҷда бурда, аз Ӯ чизе илтимос кард.

Исо ба вай гуфт: «Чӣ хоҳиш дорӣ?» Гуфт: «Бифармо, ки ду писари ман дар Малакути Ту яке дар тарафи ростат ва дигаре дар тарафи чапат биншинанд».

Исо дар ҷавоб гуфт: «Шумо намефаҳмед, ки чӣ мехоҳед; оё метавонед он косаеро, ки Ман менӯшам, бинӯшед ва он таъмидеро, ки Ман меёбам, биёбед?» Ба Ӯ гуфтанд: «Метавонем».

Ба онҳо гуфт: «Косаи Маро хоҳед нӯшид, ва таъмидеро, ки Ман меёбам, хоҳед ёфт; лекин имконияти дар тарафи чапу рости Ман нишастан дар дасти Ман нест, ки бидиҳам; ҷуз онҳое ки барояшон аз ҷониби Падари Ман муҳайё шуда бошад».

Ва он даҳ нафар, чун инро шуниданд, аз он ду бародар норозӣ шуданд.

Аммо Исо онҳоро назди Худ хонда, гуфт: «Шумо медонед, ки мирони халқҳо бар онҳо ҳукмронӣ мекунанд, ва акобирашон бар онҳо фармонраво мешаванд;

Лекин дар миёни шумо набояд ин тавр шавад: балки ҳар кӣ дар байни шумо хоҳад бузург бошад, хизматгори шумо шавад.

Ва ҳар кӣ хоҳад дар байни шумо нахустин бошад, ғуломи шумо шавад;

Чунки Писари Одам на барои он омад, ки ба Ӯ хизмат кунанд, балки барои он ки хизмат кунад ва ҷони Худро барои фидияи бисёр касон бидиҳад».

Ва ҳангоме ки онҳо аз Ериҳӯ мебаромаданд, мардуми бисёре аз ақиби Ӯ мерафтанд.

Ва инак, ду кӯр, ки дар канори роҳ нишаста буданд, гузаштани Исоро шунида, фарёдкунон гуфтанд: «Эй Худованд, Писари Довуд! Ба мо марҳамат кун».

Мардум онҳоро ба хомӯш шудан водор мекарданд, лекин онҳо боз ҳам бештар фарёд мезаданд: «Эй Худованд, Писари Довуд! Ба мо марҳамат кун».

Исо истода, онҳоро назди Худ хонд ва гуфт: «Чӣ мехоҳед, ки барои шумо бикунам?»

Ба Ӯ гуфтанд: «Худовандо! Мехоҳем чашмони мо кушода шаванд».

Пас Исо ба онҳо раҳм карда, чашмҳошонро ламс намуд; ва дарҳол бино гашта, аз ақиби Ӯ равона шуданд.

Чун ба Уршалим наздик шуда, ба Байт-Фоҷии назди кӯҳи Зайтун расиданд, Исо ду шогирди Худро фиристода,

Ба онҳо гуфт: «Ба ин деҳа, ки рӯ ба рӯи шумост, биравед; ва дарҳол модахареро баста хоҳед ёфт, ки курааш назди вай аст; онҳоро воз карда, назди Ман биёред;

Ва агар касе ба шумо ҳарфе занад, бигӯед, ки Худованд ба инҳо эҳтиёҷ дорад; ва дарҳол онҳоро хоҳад фиристод».

Ин ҳама рӯй дод, то ба амал ояд сухане ки бо забони пайғамбар гуфта шудааст:

́Ба духтари Сион бигӯед: «Инак Подшоҳи ту бар харе, бар курраи бачаи модахаре савор шуда, бо фурӯтанӣ назди ту меояд»́.

Шогирдон рафтанд ва он чи Исо фармуда буд, ба ҷо оварданд:

Модахар ва курраро оварда, ҷомаҳои худро бар онҳо афканданд, ва Ӯ бар онҳо савор шуд.

Мардуми бисёре ҷомаҳои худро бар роҳ густурда, ва дигарон шохаҳои дарахтонро бурида, бар роҳ густурданд;

Ва мардуме ки аз пеш ва аз пас равона буданд, хитоб мекарданд: «Ҳӯшаъно ба Писари Довуд! Муборак аст Он ки ба номи Худованд меояд! Ҳӯшаъно дар арши аъло!»

Ва ҳангоме ки Ӯ ба Уршалим ворид шуд, тамоми аҳли шаҳр ба ошӯб омада, мегуфтанд: «Ин кист?»

Мардум мегуфтанд: «Ин аст Исои Пайғамбар аз Носираи Ҷалил».

Ва Исо ба маъбади Худо даромада, ҳамаи онҳое ки дар маъбад харидуфурӯш мекарданд, пеш кард, мизҳои саррофон ва курсиҳои кафтарфурӯшонро чаппа кард.

Ва ба онҳо гуфт: «Навишта шудааст, ки ́хонаи Ман хонаи парастиш номида хоҳад шуд́; аммо шумо онро ба дуздхона мубаддал кардаед».

Дар маъбад назди Ӯ кӯрон ва лангон омаданд, ва Ӯ онҳоро шифо дод.

Чун саркоҳинон ва китобдонон диданд, ки Ӯ мӯъҷизаҳоро ба амал овард, ва кӯдакон дар маъбад ́ҳӯшаъно ба Писари Довуд!́ гӯён хитоб мекарданд, хашмгин шуданд,

Ва ба Ӯ гуфтанд: «Оё Ту мешунавӣ, ки онҳо чӣ мегӯянд?» Исо ба онҳо гуфт: «Оре! Магар нахондаед: ́Аз даҳони кӯдакон ва ширмакон ҳамдро ба вуҷуд овардаӣ?́»

Ва онҳоро тарк карда, аз шаҳр сӯи Байт-Ҳинӣ рафт ва шабро дар он ҷо гузаронд.

Бомдодон, вақте ки ба шаҳр бармегашт, гурусна монд;

Дар сари роҳ дарахти анҷире дида, назди он рафт ва ҷуз баргҳо, чизе бар он наёфта, ба он гуфт: «Пас аз ин то абад мевае аз ту нарӯяд». Ва ҳамон дам дарахти анҷир хушк шуд.

Шогирдон инро дида, дар тааҷҷуб монданд ва гуфтанд: «Чӣ гуна ин дарахти анҷир даррав хушк шуд?»

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям: агар имон дошта бошед ва шубҳа накунед, на танҳо онро, ки ба дарахти анҷир рӯй дод, ба амал хоҳед овард, балки агар ба ин кӯҳ гӯед, ки ́бархоста, худро ба баҳр афкан́, – чунин хоҳад шуд;

Ва ҳар он чи дар дуо бо имон талаб кунед, хоҳед ёфт».

Ва ҳангоме ки ба маъбад омада таълим медод, саркоҳинон ва пирони қавм назди Ӯ омада, гуфтанд: «Бо кадом қудрат ин корҳоро мекунӣ? Ва кист, ки ин қудратро ба Ту додааст?»

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Ман ҳам аз шумо чизе мепурсам; агар шумо онро ба Ман гӯед, Ман ҳам ба шумо хоҳам гуфт, ки бо кадом қудрат ин корҳоро мекунам;

Таъмиди Яҳё аз куҷо буд: аз осмон ё аз инсон?» Аммо онҳо дар дили худ андеша мекарданд: «Агар гӯем, ки ́аз осмон буд́, Ӯ бигӯяд: ́Пас чаро ба вай имон наовардед?́

Ва агар гӯем, ки ́аз инсон буд́ – мардум метарсем, зеро ки ҳама Яҳёро пайғамбар медонанд».

Ва дар ҷавоби Исо гуфтанд: «Намедонем». Ӯ низ ба онҳо гуфт: «Ман ҳам ба шумо намегӯям, ки бо кадом қудрат ин корҳоро мекунам».

Лекин фикри шумо чист? Марде ду писар дошт; ва назди нахустин омада гуфт: ́Писарам! Имрӯз ба токзори ман рафта кор кун́.

Дар ҷавоб гуфт ́Намехоҳам́; аммо баъд пушаймон шуд ва рафт.

Назди дигаре омада, ҳамон гапро гуфт. Вай дар ҷавоб гуфт: «Меравам, хоҷа»; ва нарафт.

Кадом як аз ин ду нафар хоҳиши падарро ба ҷо овард?» Ба Ӯ гуфтанд: «Нахустин». Исо ба онҳо гуфт: «Ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки боҷгирон ва фоҳишагон пеш аз шумо ба Малакути Худо дохил хоҳанд шуд;

Зеро ки Яҳё назди шумо бо роҳи адолат омад, ва шумо ба ӯ имон наовардед, лекин боҷгирон ва фоҳишагон ба ӯ имон оварданд; ва шумо, инро дида, баъд аз он ҳам тавба накардед, то ки ба ӯ имон оваред.

Масали дигаре бишнавед. Соҳиби хонае буд, ки ток шинонд, деворе гирдаш кашид, чархуште дар он сохт, бурҷе барпо кард ва онро ба токдорон супурду ба сафар рафт.

Чун мавсими мева расид, хизматгорони худро назди токдорон фиристод, то ки меваи худро бигирад;

Лекин токдорон хизматгорони ӯро гирифта, баъзеро заданд, баъзеро куштанд ва баъзеро сангборон карданд.

Боз ӯ хизматгорони дигарро фиристод, ки аз пештара зиёдтар буданд; ба онҳо низ ҳамон тавр амал карданд.

Дар охир писари худро назди онҳо фиристода, гуфт: ́Аз писарам шарм хоҳанд дошт́.

Лекин токдорон чун писарро диданд, ба якдигар гуфтанд: ́Ин ворис аст; биёед, вайро бикушем ва соҳиби мерос шавем́.

Ва ӯро гирифта, аз токзор берун бароварданд ва куштанд.

Пас, чун соҳиби токзор ояд, ба он токдорон чӣ хоҳад кард?»

Ба Ӯ гуфтанд: «Он бадкоронро ба марги шадид маҳкум карда, токзорро ба токдорони дигаре хоҳад супурд, ки меваро дар мавсимаш ба ӯ диҳанд».

Исо ба онҳо гуфт: «Магар ин Навиштаро ҳаргиз нахондаед: ́Санге ки меъморон рад карданд, санги сари гӯшаи бино гардид: ин аз ҷониби Худованд шуд ва дар назари мо ҳайратангез аст?́

Бинобар ин ба шумо мегӯям, ки Малакути Худо аз шумо гирифта, ба халқе дода хоҳад шуд, ки меваи онро биёрад;

Ва ҳар кӣ бар ин санг афтад, пора-пора шавад; ва агар он бар касе афтад, вайро маҷақ кунад,

Саркоҳинон ва фарисиён масалҳои Ӯро шунида, донистанд, ки Ӯ дар бораи онҳо сухан меронад,

Ва хостанд Ӯро дастгир кунанд; лекин аз мардум тарсиданд, чунки Ӯро пайғамбар медонистанд.

Ва Исо суханашро бо масалҳо давом дода, ба онҳо гуфт:

Малакути Осмон монанди подшоҳест, ки барои писари худ тӯи арӯсӣ барпо кард,

Ва ғуломони худро фиристод, то ки даъватшудагонро ба тӯи арӯсӣ бохонанд; лекин онҳо нахостанд биёянд.

Боз ғуломони дигарро фиристод ва гуфт: ́Ба даъватшудагон бигӯед, ки «инак, дастурхони худро оростаам, говҳо ва бӯрдоқиҳои ман сар бурида шудаанд, ва ҳама чиз тайёр аст; ба тӯи арӯсӣ биёед»́.

Лекин онҳо беэътиноӣ карда, яке ба киштзори худ ва дигаре ба тиҷоратхонаи худ рафтанд;

Ва баъзеи дигарон ғуломони ӯро гирифта, ҳақорат доданд ва куштанд.

Подшоҳ, чун шунид, хашмгин шуд ва аскарони худро фиристода, он қотилонро маҳв намуд ва шаҳрашонро оташ дода сӯзонд.

Он гоҳ ба ғуломони худ гуфт: ́Тӯй тайёр аст, лекин даъватшудагон сазовори он набуданд;

Пас, ба сари гузар бароед ва ҳар киро биёбед, ба тӯи арӯсӣ даъват кунед́.

Ва ғуломон ба сари роҳ баромада, ҳар киро ёфтанд, хоҳ нек буд хоҳ бад, ҷамъ карданд; ва тӯйхона аз меҳмонон пур шуд.

Подшоҳ барои дидани аҳли маҷлис даромада, шахсеро дид, ки ҷомаи тӯёна дар бар надорад,

Ва ба вай гуфт: ́Эй рафиқ, чӣ тавр ба ин ҷо даромадӣ, дар ҳолате ки ҷомаи тӯёна дар бар надорӣ?́ Лекин вай хомӯш монд.

Подшоҳ ба ходимони худ гуфт: ́Дасту пои вайро баста, ба зулмоти берун бароварда партоед: дар он ҷо гиря ва ғиҷирроси дандон хоҳад буд́.

Зеро ки даъватшудагон бисёранд, аммо баргузидагон – кам».

Он вақт фарисиён рафта, машварат карданд, ки чӣ тавр Ӯро аз суханаш афтонанд.

Ва шогидони худро бо ҳиродиён назди Ӯ фиристода, гуфтанд: «Эй Устод! Медонем, ки Ту ҳақгӯй ҳастӣ ва роҳи Худоро ба ростӣ таълим медиҳӣ ва аз касе парвое надорӣ, зеро ҳеҷ рӯбинӣ намекунӣ;

Пас ба мо бигӯ, ки фикри Ту чист? Оё ба қайсар ҷизя додан ҷоиз аст, ё не?

Аммо Исо макри онҳоро дарёфта, гуфт: «Эй риёкорон, чаро Маро меозмоед?

Сиккаи ҷизяро ба Ман нишон диҳед». Онҳо ба Ӯ диноре оварданд.

Ба онҳо гуфт: «Ин сурат ва рақам аз они кист?»

Ба Ӯ гуфтанд: «Аз они қайсар». Ба онҳо гуфт: «Пас, он чи аз они қайсар аст, ба қайсар диҳед, ва он чи аз они Худост – ба Худо».

Чун инро шуниданд, дар ҳайрат монданд ва Ӯро гузошта, рафтанд.

Ҳамон рӯз саддуқиён, ки мункири қиёмат ҳастанд, назди Ӯ омада пурсиданд:

«Эй Устод! Мусо гуфтааст: ́Агар касе бимирад ва фарзанде надошта бошад, бояд бародараш зани вайро ба никоҳи худ дароварад ва барои бародари худ насле ба вуҷуд оварад́.

Назди мо ҳафт бародар буданд: яке зан гирифта, мурд ва чун фарзанд надошт, занашро ба бародари худ гузошт;

Ҳамчунин дуюм ва сеюм, то ҳафтум;

Бад аз ҳама зан низ мурд.

Пас, дар эҳёи мурдагон вай зани кадоме аз он ҳафт нафар хоҳад буд? Зеро ки ҳама вайро ба занӣ гирифта буданд».

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: «Шумо гумроҳ ҳастед, аз он рӯ ки на Навиштаҳоро медонед, ва на қудрати Худоро;

Зеро ки дар эҳёи мурдагон на зан мегиранд ва на ба шавҳар мераванд, балки монанди фариштагони Худо дар осмон мебошанд.

Аммо дар бораи эҳёи мурдагон оё суханеро, ки Худо ба шумо гуфтааст, нахондаед:

́Ман Худои Иброҳим ва Худои Исҳоқ ва Худои Яъқуб́? Худо на Худои мурдагон аст, балки Худои зиндагон».

Ва мардум шунида, аз таълими Ӯ дар ҳайрат монданд.

Аммо чун фарисиён шуниданд, ки Ӯ даҳони саддуқиёнро бастааст, бо ҳам ҷамъ омаданд.

Ва яке аз онҳо ки шариатдон буд, Ӯро озмуданӣ шуда, чунин савол дод:

«Эй Устод! Кадом ҳукм дар шариат бузургтар аст?»

Исо ба вай гуфт: «́Худованд Худои худро бо тамоми дили ту ва бо тамоми ҷони ту ва бо тамоми ҳуши ту дӯст бидор́.

Ҳамин аст ҳукми аввалин ва бузургтарин;

Ва дуюмаш монанди он аст: ́Ёри худро мисли худ дӯст бидор́.

Ба ин ду ҳукм тамоми Таврот ва суҳафи пайғамбарон асос ёфтааст.

Ҳангоме ки фарисиён бо ҳам ҷамъ омаданд, Исо ба онҳо саволе дода,

Гуфт: «Дар бораи Масеҳ чӣ фикр доред? Ӯ писари кист?» Ба Ӯ гуфтанд: «Писари Довуд».

Ба онҳо гуфт: «Пас чӣ тавр Довуд, аз рӯи илҳом, Ӯро Худованд хонда, чунин мегӯяд:

́Худованд ба Худованди ман гуфт: «Ба ямини Ман бинишин, то душманони Туро зери пои Ту андозам»́?

Модоме ки Довуд Ӯро Худованд мехонад, чӣ сон Ӯ писари вай будааст?

Ва ҳеҷ кас дар ҷавоби Ӯ сухане гуфта натавонист; ва пас аз он рӯз касе ҷуръат накард, ки аз Ӯ чизе пурсад.

Он гоҳ Исо ба мардум ва ба шогирдони Худ хитоб кард

Ва гуфт: «Китобдонон ва фарисиён бар курсии Мусо нишастаанд;

Пас, он чи ба шумо гӯянд, ба ҷо оваред ва риоя кунед; лекин аз рӯи корҳои онҳо рафтор накунед, зеро ки мегӯянд ва намекунанд;

Борҳои гарон ва душворро баста, бар дӯши мардум мегузоранд, лекин худашон намехоҳанд онҳоро ҳатто бо як ангушт ҳаракат диҳанд;

Ҳамаи корҳои худро барои он мекунанд, ки ба мардум нишон диҳанд: дуо-қуттичаҳои худро васеътар мекунанд ва пӯпакҳои ридоҳои худро калонтар месозанд;

Ва дӯст медоранд, ки дар зиёфатҳо болонишин бошанд ва дар курсиҳои аввали куништҳо ҷойгир шаванд,

Ва дар кӯчаю бозорҳо мардум ба онҳо таъзим кунанд ва онҳоро ́Устод! Устод!́ гӯянд.

Лекин шумо набояд устод хонда шавед, зеро ки устоди шумо якест, яъне Масеҳ аст, ва ҳамаи шумо бародаронед;

Ва ҳеҷ касро дар замин падари худ нахонед, зеро ки Падари шумо якест, ки дар осмон аст;

Ва набояд роҳнамо хонда шавед, зеро ки Роҳнамои шумо якест, яъне Масеҳ аст.

Бузургтарини шумо хизматгори шумо бошад:

Зеро ҳар кӣ худро баланд кунад, паст гардад; ва ҳар кӣ худро фурӯтан созад, сарафроз гардад.

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фарисиёни риёкор, ки Малакути Осмонро ба рӯи мардум мебандед; зеро ки худатон намедароед ва ба онҳое ки даромадан мехоҳанд монеъ мешавед.

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фарисиёни риёкор, ки хонаҳои бевазенонро фурӯ мебаред ва дуоро риёкорона тӯл медиҳед: ба ин сабаб сахттар маҳкум хоҳед шуд.

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фарисиёни риёкор, ки баҳр ва хушкиро давр мезанед, то якеро ба дини худ гардонед; ва ҳангоме ки ин ба шумо муяссар шавад, вайро ду баробар аз худатон зиёдтар писари дӯзах мегардонед.

Вой бар ҳоли шумо, эй пешвоёни кӯр, ки мегӯед: ́Ҳар кӣ ба маъбад қасам хӯрад, ҳеҷ гап не; лекин ҳар кӣ ба тиллои маъбад қасам хӯрад, ӯҳдадор хоҳад буд́.

Эй аблаҳон ва кӯрон! Кадомаш афзал аст: тилло ё маъбад, ки тиллоро тақдис мекунад?

Ҳамчунин мегӯед: ́Ҳар кӣ ба қурбонгоҳ қасам хӯрад, ҳеҷ гап не; лекин ҳар кӣ ба қурбоние ки бар он аст, қасам хӯрад, ӯҳдадор хоҳад буд́.

Эй аблаҳон ва кӯрон! Кадомаш афзал аст: қубонӣ ё қурбонгоҳ, ки қурбониро тақдис мекунад?

Пас, ҳар кӣ ба қурбонгоҳ қасам хӯрад, ба он ва ба ҳар чи бар он аст, қасам хӯрда бошад.

Ва ҳар кӣ ба маъбад қасам хӯрад, ба он ва ба Ӯ, ки сокини он аст, қасам хӯрда бошад.

Ва ҳар кӣ ба осмон қасам хӯрад, ба тахти Худо ва ба Ӯ, ки бар он нишастааст, қасам хӯрда бошад.

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фарисиёни риёкор, ки аз наъно, бодиён ва зира урш медиҳед, лекин бузургтарин аҳкоми шариат, яъне доварӣ, марҳамат ва имонро тарк кардаед; мебоист онҳоро ба ҷо оварда, инҳоро низ тарк намекардед.

Эй пешвоёни кӯр, ки пашшаро софӣ карда шутурро фурӯ мебаред!

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фарисиёни риёкор, ки беруни пиёла ва табақро тоза мекунед, дар сурате ки даруни онҳо аз дуздӣ ва ифроткорӣ пур аст.

Эй фарисии кӯр! Аввал даруни пиёла ва табақро тоза кун, то ки беруни он низ тоза бошад.

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фарисиён, ки ба қабрҳои сафед карда шуда монанд мебошед, ки аз берун зебо менамоянд, лекин дарунашон аз устухонҳои мурдагон ва ҳар хел наҷосат пур аст;

Ҳамчунин шумо низ ба зоҳир ба назари мардум одил менамоед, лекин дар ботин аз риёкорӣ ва шарорат пур ҳастед.

Вой бар ҳоли шумо, эй китобдонон ва фарисиёни риёкор, ки мақбараҳои пайғамбаронро бино мекунед ва биноҳои ёдгории одилонро зинат медиҳед,

Ва мегӯед: ́Агар дар замони падарони худ мебудем, дар рехтани хуни пайғамбарон бо онҳо шарик намешудем́.

Ба ҳамин роҳ худатон бар зидди худ шаҳодат медиҳед, ки фарзандони қотилони пайғамбарон ҳастед;

Пас, шумо ҳам зарфи падарони худро лабрез кунед.

Эй морон ва афъизадагон! Аз маҳкумияти дӯзах чӣ тавр гурехта метавонед?

Бинобар ин, инак, Ман назди шумо пайғамбарон ва ҳукамо ва китобдононро мефиристам; ва шумо баъзеро хоҳед кушт ва баъзеро маслуб хоҳед кард, ва баъзеро дар куништҳои худ тозиёна зада, аз шаҳр ба шаҳре хоҳед ронд;

То тамоми хуни одилон, ки бар замин рехта шуд, бар сари шумо фурӯд ояд, аз хуни Ҳобили одил то хуни Закарё ибни Бакарё, ки вайро шумо дар миёни маъбад ва қурбонгоҳ куштед.

Ба ростӣ ба шумо мегӯям, ки ин ҳама бар сари ин насл хоҳад омад.

Эй Уршалим, Уршалим, ки пайғамбаронро мекушӣ ва онҳоеро, ки назди ту фиристода шудаанд, сангсор мекунӣ! Чанд бор хостам фарзандони туро ҷамъ кунам, монанди мокиёне ки чӯҷаҳои худро зери болаш ҷамъ мекунад, ва шумо нахостед!

Инак, хонаи шумо ба шумо вайрон гузошта мешавад.

Зеро ба шумо мегӯям: аз ин пас Маро нахоҳед дид, то даме ки бигӯед: ́Муборак аст Он ки ба номи Худованд меояд!́»

Синодальный

Языки

1 Сучок и бревно; 6 жемчуг пред свиньями; 7 молитва о благих дарах Божиих. 12 Поступай с другими так, как хотел бы, чтобы они поступали с тобой. 13 Тесные врата к жизни. 15 Лжепророки узнаются по плодам. 21 «Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи…» 24 Благоразумный и безрассудный строители. 28 Иисус Христос учит как власть имеющий.

[Зач. 20.] Не суди́те, да не судимы будете,

ибо каким судом су́дите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.

И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?

Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно?

Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.

Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.

Проси́те, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам;

ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.

Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень?

и когда попросит рыбы, подал бы ему змею?

Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него.

[Зач. 21.] Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, та́к поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.

Входите тесными вратами, потому что широки́ врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими;

потому что тесны́ врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.

[Зач. 22.] Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные.

По плодам их узна́ете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?

Та́к всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.

Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.

Итак, по плодам их узна́ете их.

[Зач. 23.] Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного.

Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?

И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие.

[Зач. 24.] Итак, всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне;

и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне.

А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке;

и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое.

И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его,

ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.

1 Исцеление прокаженного; 5 исцеление слуги сотника; 14 исцеление тещи Петра и других. 18 «Негде приклонить голову». «Мертвые пусть погребают мертвецов». 23 Укрощение бури; 28 исцеление двух бесноватых в Гергесинской стране.

Когда же сошел Он с горы, за Ним последовало множество народа.

И вот подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить.

Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы.

И говорит ему Иисус: смотри, никому не сказывай, но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им.

[Зач. 25.] Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его:

Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает.

Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его.

Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой;

ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает.

Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры.

Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном;

а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов.

И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час.

[Зач. 26.] Придя в дом Петров, Иисус увидел тещу его, лежащую в горячке,

и коснулся руки ее, и горячка оставила ее; и она встала и служила им.

Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных,

да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит: Он взял на Себя наши немощи и понес болезни.

Увидев же Иисус вокруг Себя множество народа, велел ученикам отплыть на другую сторону.

Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов.

[Зач. 27.] И когда вошел Он в лодку, за Ним последовали ученики Его.

И вот, сделалось великое волнение на море, так что лодка покрывалась волнами; а Он спал.

Тогда ученики Его, подойдя к Нему, разбудили Его и сказали: Господи! спаси нас, погибаем.

И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина.

Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему?

[Зач. 28.] И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов*, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем. //*Из пещер, где погребали.

И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.

Вдали же от них паслось большое стадо свиней.

И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней.

И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде.

Пастухи же побежали и, придя в город, рассказали обо всем, и о том, что было с бесноватыми.

И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их.

1 Исцеление расслабленного; 9 призвание Матфея. 13 «Не праведников, но грешников». 14 О посте. 20 Исцеление кровоточивой женщины. 23 Воскрешение дочери начальника. 27 Исцеление двух слепых, 32 и немого бесноватого. 35 Жалость над толпою.

[Зач. 29.] Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город.

И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои.

При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует.

Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?

ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?

Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой.

И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой.

Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.

[Зач. 30.] Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним.

И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его.

Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?

Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные,

пойдите, научитесь, что́ значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.

[Зач. 31.] Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?

И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься.

И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани, ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже.

Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое.

[Зач. 32.] Когда Он говорил им сие, подошел к Нему некоторый начальник и, кланяясь Ему, говорил: дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива.

И встав, Иисус пошел за ним, и ученики Его.

И вот, женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, подойдя сзади, прикоснулась к краю одежды Его,

ибо она говорила сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею.

Иисус же, обратившись и увидев ее, сказал: дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя. Женщина с того часа стала здорова.

И когда пришел Иисус в дом начальника и увидел свирельщиков и народ в смятении,

сказал им: выйдите вон, ибо не умерла девица, но спит. И смеялись над Ним.

Когда же народ был выслан, Он, войдя, взял ее за руку, и девица встала.

И разнесся слух о сем по всей земле той.

[Зач. 33.] Когда Иисус шел оттуда, за Ним следовали двое слепых и кричали: помилуй нас, Иисус, сын Давидов!

Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи!

Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам.

И открылись глаза их; и Иисус строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал.

А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той.

Когда же те выходили, то привели к Нему человека немого бесноватого.

И когда бес был изгнан, немой стал говорить. И народ, удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле.

А фарисеи говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского.

И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

[Зач. 34.] Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря.

Тогда говорит ученикам Своим: жатвы много, а делателей мало;

итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою.

1 Избрание двенадцати; 5–42 поучение их. 16 «Как овец среди волков»; «за имя Мое». 28 «Не бойтесь…» 32 Исповедание Христа и отречение от Него; сбережение и потеря души. 40 «Кто принимает Меня…»

И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь.

Двенадцати же апостолов имена суть сии: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его,

Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем,

Симон Кананит и Иуда Искариот, который и предал Его.

Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите;

а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева;

ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное;

больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте.

[Зач. 35.] Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои,

ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания.

В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете;

а входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему;

и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится.

А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших;

истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому.

[Зач. 36.] Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби.

Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас,

и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками.

Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать,

ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас.

Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их;

и будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется.

[Зач. 37.] Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий.

Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего:

довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его. Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его?

Итак, не бойтесь их, ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано.

Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях.

И не бойтесь убивающих тело, души́ же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне.

Не две ли малые птицы продаются за ассарий*? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; //*Мелкая монета.

у вас же и волосы на голове все сочтены;

не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц.

[Зач. 38.] Итак, всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным;

а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным.

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч,

ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее.

И враги человеку – домашние его.

[Зач. 39.] Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня;

и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.

Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.

Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня;

кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника.

И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей.

1 Вопрошание Иоанна Крестителя об Иисусе Христе. 7 Иисус Христос говорит об Иоанне. 20 Горе Хоразину, Вифсаиде и Капернауму. 25 Утаено от мудрых и открыто младенцам. 27 Отец и Сын. «Придите ко Мне…»

И когда окончил Иисус наставления двенадцати ученикам Своим, перешел оттуда учить и проповедовать в городах их.

[Зач. 40.] Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников своих

сказать Ему: Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?

И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите:

слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют;

и блажен, кто не соблазнится о Мне.

Когда же они пошли, Иисус начал говорить народу об Иоанне: что́ смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?

Что́ же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских.

Что́ же смотреть ходили вы? пророка? Да, говорю вам, и больше пророка.

Ибо он тот, о котором написано: се, Я посылаю Ангела Моего пред лицом Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою.

Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его.

От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его,

ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна.

И если хотите принять, он есть Илия, которому должно прийти.

Кто имеет уши слышать, да слышит!

[Зач. 41.] Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам,

говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали.

Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес.

Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами ее.

[Зач. 42.] Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись:

горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись,

но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам.

И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня;

но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе.

В то время, продолжая речь, Иисус сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам;

ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение.

[Зач. 43.] Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас;

возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим;

ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.

1 Срывание колосьев в субботу и исцеление сухорукого. 15 Исполнение пророчества Исаии. 22 Обвинение Иисуса Христа фарисеями в изгнании бесов силою веельзевула. 25–37 Иисус обличает фарисеев: 30 в богохульстве против Духа Святого; 33 Дерево познается по плодам. 38 Знамение Ионы пророка. 43 Нечистый дух и выметенный дом. 46 «Матерь и братья» Иисуса.

[Зач. 44.] В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями; ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть.

Фарисеи, увидев это, сказали Ему: вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу.

Он же сказал им: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним?

как он вошел в дом Божий и ел хлебы предложения, которых не должно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только одним священникам?

Или не читали ли вы в законе, что в субботы священники в храме нарушают субботу, однако невиновны?

Но говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма;

если бы вы знали, что́ значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных,

ибо Сын Человеческий есть Господин и субботы.

[Зач. 45.] И, отойдя оттуда, вошел Он в синагогу их.

И вот, там был человек, имеющий сухую руку. И спросили Иисуса, чтобы обвинить Его: можно ли исцелять в субботы?

Он же сказал им: кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит?

Сколько же лучше человек овцы! Итак, можно в субботы делать добро.

Тогда говорит человеку тому: протяни руку твою. И он протянул, и стала она здорова, как другая.

[Зач. 46.] Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его. Но Иисус, узнав, удалился оттуда.

И последовало за Ним множество народа, и Он исцелил их всех

и запретил им объявлять о Нем,

да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит:

Се, Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд;

не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его;

трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы;

и на имя Его будут уповать народы.

Тогда привели к Нему бесноватого слепого и немого; и исцелил его, так что слепой и немой стал и говорить и видеть.

И дивился весь народ и говорил: не это ли Христос, Сын Давидов?

Фарисеи же, услышав сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского.

Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.

И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?

И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями.

Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие.

Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его.

[Зач. 47.] Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает.

Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам;

если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем.

Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду.

Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста.

Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое.

Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда:

ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься.

[Зач. 48.] Тогда некоторые из книжников и фарисеев сказали: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение.

Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка;

ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи.

Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы.

Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона.

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит;

тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным;

тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом.

[Зач. 49.] Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним.

И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою.

Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои?

И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои;

ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

1 Притча о сеятеле. 10 Почему Он говорил притчами? 18 Изъяснение притчи о сеятеле. 24 Притчи: о пшенице и плевелах; 31 о зерне горчичном; 33 о закваске. 37 Изъяснение притчи о пшенице и плевелах. 44 Притчи о сокрытом на поле сокровище и драгоценной жемчужине; 47 о закинутом неводе. 53 «Не бывает пророк без чести».

Выйдя же в день тот из дома, Иисус сел у моря.

И собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сел; а весь народ стоял на берегу.

И поучал их много притчами, говоря: [Зач. 50.] вот, вышел сеятель сеять;

и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то;

иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока.

Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло;

иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его;

иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать.

Кто имеет уши слышать, да слышит!

[Зач. 51.] И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?

Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано,

ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет;

потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют;

и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите,

ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их.

Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат,

ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что́ вы видите, и не видели, и слышать, что́ вы слышите, и не слышали.

Вы же выслушайте значение притчи о сеятеле:

ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его – вот кого означает посеянное при дороге.

А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его;

но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется.

А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно.

Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать.

[Зач. 52.] Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем;

когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел;

когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы.

Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?

Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их?

Но он сказал: нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы,

оставьте расти вместе то́ и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою.

[Зач. 53.] Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем,

которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.

Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё.

Всё сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им,

да сбудется реченное через пророка, который говорит: отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира.

Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом. [Зач. 54.] И, приступив к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле.

Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий;

поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы – сыны лукавого;

враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы.

Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего:

пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие,

и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов;

тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит!

[Зач. 55.] Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то.

Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин,

который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее.

Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода,

который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон.

Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных,

и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов.

И спросил их Иисус: поняли ли вы всё это? Они говорят Ему: та́к, Господи!

Он же сказал им: поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое.

[Зач. 56.] И, когда окончил Иисус притчи сии, пошел оттуда.

И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы?

не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?

и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это?

И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем.

И не совершил там многих чудес по неверию их.

1 Усекновение главы Иоанна Крестителя. 13 Насыщение 5000. 22 Хождение по водам; 34 исцеления в земле Геннисаретской.

[Зач. 57.] В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе

и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им.

Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего,

потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее.

И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка.

Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду,

посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит.

Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя.

И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей,

и послал отсечь Иоанну голову в темнице.

И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей.

Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его; и пошли, возвестили Иисусу.

И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком.

[Зач. 58.] И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их.

Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи.

Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть.

Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы.

Он сказал: принесите их Мне сюда.

И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу.

И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных;

а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей.

[Зач. 59.] И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ.

И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один.

А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный.

В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю.

И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали.

Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь.

Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде.

Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу,

но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня.

Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?

И, когда вошли они в лодку, ветер утих.

Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий.

И, переправившись, прибыли в землю Геннисаретскую.

[Зач. 60.] Жители того места, узнав Его, послали во всю окрестность ту и принесли к Нему всех больных,

и просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись.

1 Предание старцев и Слово Божие. 16 «Из сердца исходят…» 21 Исцеление дочери хананеянки; 29 исцеление многих и насыщение 4000.

Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят:

зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб.

Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего?

Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет.

А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался,

тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим.

Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря:

приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня;

но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим.

И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте!

не то́, что́ входит в уста, оскверняет человека, но то́, что́ выходит из уст, оскверняет человека.

[Зач. 61.] Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?

Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится;

оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.

Петр же, отвечая, сказал Ему: изъясни нам притчу сию.

Иисус сказал: неужели и вы еще не разумеете?

еще ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон?

а исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека,

ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления –

это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека.

[Зач. 62.] И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские.

И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется.

Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами.

Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.

А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне.

Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.

Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.

Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика́ вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час.

[Зач. 63.] Перейдя оттуда, пришел Иисус к морю Галилейскому и, взойдя на гору, сел там.

И приступило к Нему множество народа, имея с собою хромых, слепых, немых, увечных и иных многих, и повергли их к ногам Иисусовым; и Он исцелил их;

так что народ дивился, видя немых говорящими, увечных здоровыми, хромых ходящими и слепых видящими; и прославлял Бога Израилева.

[Зач. 64.] Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге.

И говорят Ему ученики Его: откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа?

Говорит им Иисус: сколько у вас хлебов? Они же сказали: семь, и немного рыбок.

Тогда велел народу возлечь на землю.

И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики народу.

И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных,

а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей.

И, отпустив народ, Он вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские.

1 Различение знамений времен. 5 Закваска фарисейская. 13 Петр исповедует Иисуса Христом, Сыном Божиим. 24 Иисус говорит о следовании за Ним и кресте; о сбережении и потере души ради Него.

[Зач. 65.] И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба.

Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно;

и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лицо неба вы умеете, а знамений времен не можете.

Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошел.

Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов.

[Зач. 66.] Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской.

Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли.

Уразумев то, Иисус сказал им: что помышляете в себе, маловерные, что хлебов не взяли?

Еще ли не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько коробов вы набрали?

ни о семи хлебах на четыре тысячи, и сколько корзин вы набрали?

как не разумеете, что не о хлебе сказал Я вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской?

Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского.

[Зач. 67.] Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?

Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков.

Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня?

Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога живого.

Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах;

и Я говорю тебе: ты – Петр*, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; //*Камень.

и дам тебе ключи Царства Небесного: и что́ свяжешь на земле, то́ будет связано на небесах, и что́ разрешишь на земле, то́ будет разрешено на небесах.

[Зач. 68.] Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос.

С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!

Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что́ Божие, но что́ человеческое.

[Зач. 69.] Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною,

ибо кто хочет душу* свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; //*Жизнь.

какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?

ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его.

Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем.

1 Преображение Господне. 14 Исцеление бесноватого отрока; 22 предсказание Своей смерти Иисусом Христом. 24 Уплата подати на храм.

[Зач. 70.] По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних,

и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.

И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.

При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии.

Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте.

И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались.

Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь.

Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса.

И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.

[Зач. 71.] И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде?

Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё;

но говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; та́к и Сын Человеческий пострадает от них.

Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе.

[Зач. 72.] Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени,

сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду,

я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его.

Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда.

И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час.

Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его?

Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас;

сей же род изгоняется только молитвою и постом.

Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие,

и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились.

[Зач. 73.] Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм* и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? //*Две драхмы – определенная дань на храм.

Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних?

Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак, сыны свободны;

но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир*; возьми его и отдай им за Меня и за себя. //*Четыре драхмы.

1 «Как дети…» 12 Заблудившаяся овца; 15 согрешающий брат. 19 «Где двое или трое собраны во имя Мое…» 21 О прощении 10,000 талантов и 100 динариев.

[Зач. 74.] В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном?

Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них

и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;

итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном;

и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает;

а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.

Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит.

Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный;

и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную.

[Зач. 75.] Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного.

Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее.

Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся?

и если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся.

Та́к, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих.

Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего;

если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово;

если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мыта́рь.

[Зач. 76.] Истинно говорю вам: что́ вы свяжете на земле, то́ будет связано на небе; и что́ разрешите на земле, то́ будет разрешено на небе.

Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного,

ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?

Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз.

[Зач. 77.] Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими;

когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов*; //*Вес серебра.

а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить;

тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу.

Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.

Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что́ должен.

Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе.

Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.

Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее.

Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня;

не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, ка́к и я помиловал тебя?

И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.

Та́к и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

1 Причина для развода. 13 Иисус благословляет детей. 16 Вечная жизнь; богатый юноша; 23 «трудно богатому войти…»

Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною.

За Ним последовало много людей, и Он исцелил их там.

[Зач. 78.] И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?

Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их?

И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью,

так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?

Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так;

но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.

Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться.

Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано,

ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.

Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им.

Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное.

И, возложив на них руки, пошел оттуда.

[Зач. 79.] И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благой! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?

Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.

Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;

почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.

Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?

Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.

Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.

Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;

и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.

Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?

А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно.

Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?

Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.

И всякий, кто оставит до́мы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зе́мли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.

Многие же будут первые последними, и последние первыми.

1 Притча о работниках в винограднике и их плата. 17 Предсказание Иисуса Христа о Его смерти. 20 Просьба матери сыновей Зеведеевых. 27 «Кто хочет быть первым…» 29 Исцеление двух слепых.

[Зач. 80.] Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой

и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой;

выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно,

и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что́ следовать будет, дам вам. Они пошли.

Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то́ же.

Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что́ вы стоите здесь целый день праздно?

Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что́ следовать будет, полу́чите.

Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых.

И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию.

Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию;

и, получив, стали роптать на хозяина дома

и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной.

Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною?

возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то́ же, что́ и тебе;

разве я не властен в своем делать, что́ хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?

Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных.

[Зач. 81.] И, восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им:

вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть;

и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет.

Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него.

Он сказал ей: чего ты хочешь? Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.

Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? Они говорят Ему: можем.

И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано Отцом Моим.

Услышав сие, прочие десять учеников вознегодовали на двух братьев.

Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими;

но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть бо́льшим, да будет вам слугою;

и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом;

так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.

[Зач. 82.] И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа.

И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!

Народ же заставлял их молчать; но они еще громче стали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!

Иисус, остановившись, подозвал их и сказал: чего вы хотите от Меня?

Они говорят Ему: Господи! чтобы открылись глаза наши.

Иисус же, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним.

1 Вход Господень во Иерусалим; ликование народа. 12 Очищение храма; исцеление слепых и хромых. 18 Засохшая смоковница; о вере. 23 «Какою властью?..» 28 Притча о двух сыновьях; 33 о злых виноградарях; «камень, отверженный строителями».

И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников,

сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне;

и если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их.

Всё же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит:

Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной.

Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус:

привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.

Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге;

народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна* Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних! //*Спасение.

И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей?

Народ же говорил: Сей есть Иисус, пророк из Назарета Галилейского.

[Зач. 83.] И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей,

и говорил им: написано, – дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников.

И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их.

Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! – вознегодовали

и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?

И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь.

[Зач. 84.] Поутру же, возвращаясь в город, взалкал;

и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла.

Увидев это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница?

Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то́, что́ сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, – будет;

и всё, чего ни попросите в молитве с верою, полу́чите.

[Зач. 85.] И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?

Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю;

крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему?

а если сказать: от человеков, – боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка.

И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю.

[Зач. 86.] А ка́к вам кажется? У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем.

Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел.

И подойдя к другому, он сказал то́ же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел.

Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие,

ибо пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему.

[Зач. 87.] Выслушайте другую притчу: был некоторый хозяин дома, который насадил виноградник, обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню и, отдав его виноградарям, отлучился.

Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды;

виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями.

Опять послал он других слуг, больше прежнего; и с ними поступили так же.

Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: постыдятся сына моего.

Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его.

И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили.

Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?

Говорят Ему: злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои.

Иисус говорит им: неужели вы никогда не читали в Писании: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? Это от Господа, и есть дивно в очах наших?

[Зач. 88.] Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его;

и тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит.

И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит,

и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка.

1 Притча о брачном пире. 15 «Кесарево кесарю, а Божие Богу». 23 О воскресении. 34 Наибольшая заповедь. 41 Вопросы Иисуса Христа фарисеям.

[Зач. 89.] Иисус, продолжая говорить им притчами, сказал:

Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего

и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели прийти.

Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир.

Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою;

прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их.

Услышав о сем, царь разгневался, и, послав войска́ свои, истребил убийц оных и сжег город их.

Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны;

итак, пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир.

И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими.

Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду,

и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал.

Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов;

ибо много званых, а мало избранных.

[Зач. 90.] Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах.

И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лицо;

итак, скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет?

Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры?

покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий.

И говорит им: чье это изображение и надпись?

Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.

Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли.

[Зач. 91.] В тот день приступили к Нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения, и спросили Его:

Учитель! Моисей сказал: если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему;

было у нас семь братьев; первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему;

подобно и второй, и третий, даже до седьмого;

после же всех умерла и жена;

итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее.

Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией,

ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах.

А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом:

Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых.

И, слыша, народ дивился учению Его.

[Зач. 92.] А фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе.

И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря:

Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?

Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим:

сия есть первая и наибольшая заповедь;

вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя;

на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их:

что́ вы думаете о Христе? чей Он Сын? Говорят Ему: Давидов.

Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит:

сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?

Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он Сын ему?

И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его.

1 Наставление Иисуса Христа о фарисеях; 13 семикратное «горе вам». 34 Гонение на пророков. 37 Укоризны Иерусалиму.

[Зач. 93.] Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим

и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи;

итак, всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают:

связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их;

все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища* свои и увеличивают воскрилия одежд своих; //*Повязки на лбу и на руках со словами из закона.

также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах

и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!

А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья;

и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах;

и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос.

Больший из вас да будет вам слуга:

ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится.

[Зач. 94.] Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не вхо́дите и хотящих войти не допускаете.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго мо́литесь: за то́ примете тем бо́льшее осуждение.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.

Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен.

Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото?

Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен.

Безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар?

Итак, клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем;

и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем;

и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем.

[Зач. 95.] Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять.

Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды.

Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты;

так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.

[Зач. 96.] Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников,

и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков;

таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков;

дополняйте же меру отцов ваших.

Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?

Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город;

да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником.

Истинно говорю вам, что всё сие придет на род сей.

Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!

Се, оставляется вам дом ваш пуст.

Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!