И рече́ Госпо́дь ко Иису́су: не бо́йся, ниже́ ужаса́йся: поими́ съ собо́ю вся́ му́жы вои́нскiя, и воста́въ взы́ди въ га́й: се́, преда́хъ въ ру́цѣ твои́ царя́ га́йска и зе́млю его́, и лю́ди его́ и гра́дъ его́:

и да сотвори́ши га́ю и царю́ его́, я́коже сотвори́лъ еси́ иерихо́ну и царю́ его́: и плѣ́нъ его́ и скоты́ его́ да плѣни́ши себѣ́: устро́й же себѣ́ подса́ду гра́ду за собо́ю.

И воста́ Иису́съ и вси́ му́жiе вои́нстiи, да вни́дутъ въ га́й: и избра́ Иису́съ три́десять ты́сящъ муже́й вои́нскихъ си́льныхъ крѣ́постiю и посла́ и́хъ но́щiю,

и заповѣ́да и́мъ, глаго́ля: вы́ скры́йтеся за гра́домъ: не дале́че бу́дите от гра́да зѣло́, и бу́дите вси́ гото́ви:

а́зъ же и вси́ лю́дiе и́же со мно́ю присту́пимъ ко гра́ду: и бу́детъ егда́ изы́дутъ живу́щiи въ гаи́ въ срѣ́тенiе на́мъ, я́коже и пре́жде, и побѣ́гнемъ от лица́ и́хъ:

и егда́ изы́дутъ вслѣ́дъ на́съ, отто́ргнемъ и́хъ от гра́да: и реку́тъ: бѣжа́тъ сі́и от лица́ на́шего, я́коже и пре́жде:

вы́ же воста́нете от подса́ды, и по́йдете во гра́дъ, и преда́стъ его́ Госпо́дь Бо́гъ на́шъ въ ру́цѣ ва́ши:

и бу́детъ егда́ во́змете гра́дъ, запали́те его́ огне́мъ, по словеси́ сему́ сотвори́те: се́, заповѣ́даю ва́мъ.

И посла́ и́хъ Иису́съ, и идо́ша въ подса́ду: и сѣдо́ша между́ Веѳи́лемъ и между́ га́iемъ, от мо́ря га́iа.

И воста́въ Иису́съ зау́тра, согля́да лю́ди: и взы́де са́мъ и ста́рцы Изра́илтестiи предъ людьми́ въ га́й.

И вси́ лю́дiе вои́нстiи съ ни́мъ взыдо́ша, и иду́ще прiидо́ша сопроти́въ гра́да от восто́ковъ: и подса́ды гра́да от мо́ря.

И ополчи́шася от сѣ́вера га́iа, и [бы́сть] де́брь между́ и́ми и между́ га́iемъ. И взя́ я́ко пя́ть ты́сящъ муже́й, и положи́ и́хъ на подса́ду между́ Веѳи́лемъ и га́iемъ от за́пада га́iа.

И поста́виша лю́дiе ве́сь по́лкъ от сѣ́вера гра́да, а про́чая его́ от мо́ря гра́да. И по́йде Иису́съ въ но́щь о́ну посредѣ́ де́бри.

И бы́сть егда́ уви́дѣ ца́рь га́йскiй, потща́ся, и воста́ ра́но и изы́де въ срѣ́тенiе и́мъ пря́мо на бра́нь, са́мъ и вси́ лю́дiе его́ съ ни́мъ во вре́мя, предъ лице́мъ подса́ды: о́нъ же не вѣ́дяше, я́ко подса́да ему́ е́сть за гра́домъ [его́].

И уви́дѣ, и отъи́де Иису́съ и ве́сь лю́дъ от лица́ и́хъ, и побѣже́ путе́мъ пусты́ни.

И укрѣпи́ся ве́сь лю́дъ гна́ти вслѣ́дъ и́хъ, и погна́ша вслѣ́дъ сыно́въ Изра́илевыхъ, и отступи́ша от гра́да.

[И] не оста́ся никто́же въ гаи́ и Веѳи́ли, и́же не погна́ вслѣ́дъ Изра́иля: и оста́виша гра́дъ отве́рстъ, и гна́ша вслѣ́дъ Изра́иля.

И рече́ Госпо́дь ко Иису́су: простри́ ру́ку твою́ съ копiе́мъ, е́же въ руцѣ́ твое́й, на гра́дъ, зане́ въ ру́ку твою́ преда́хъ его́: и подса́ды воста́нутъ вско́рѣ от мѣ́ста своего́. И простре́ Иису́съ ру́ку свою́ и съ копiе́мъ на гра́дъ.

И подса́ды воста́ша ско́ро от мѣ́ста своего́: и изыдо́ша, егда́ простре́ ру́ку, и внидо́ша во гра́дъ, и взя́ша его́: и потща́вшеся запали́ша гра́дъ огне́мъ.

И озрѣ́вшеся обита́тели га́йстiи вспя́ть себе́, узрѣ́ша ды́мъ восходя́щь от гра́да до небесе́, и ктому́ не имѣ́ша ка́мо побѣ́гнути, сѣ́мо или́ ова́мо: лю́дiе же бѣгу́щiи въ пусты́ню обрати́шася на гоня́щихъ.

Иису́съ же и ве́сь Изра́иль уви́дѣша, я́ко взя́ша подса́ды гра́дъ, и я́ко восхо́дитъ ды́мъ гра́дный до небесе́: и обрати́вшеся изби́ша муже́й га́йскихъ.

И сі́и изыдо́ша изъ гра́да проти́ву и́мъ, и бы́ша посредѣ́ полка́ Изра́илева, сі́и отсю́ду и сі́и отону́ду: и изби́ша и́хъ, до́ндеже не оста́ся ни еди́нъ от ни́хъ цѣ́лъ, ни убѣжа́.

И царя́ га́йска я́ша жи́ва, и приведо́ша его́ ко Иису́су.

И бы́сть егда́ преста́ша сы́нове Изра́илевы сѣку́ще всѣ́хъ су́щихъ въ гаи́ и су́щихъ на поля́хъ и на горѣ́ исхо́да, идѣ́же гони́ша и́хъ, и падо́ша вси́ о́стрiемъ меча́ на не́й до конца́: и обрати́ся Иису́съ въ га́й и посѣче́ и́хъ мече́мъ.

И бы́ша вси́ па́дшiи въ то́й де́нь от му́жеска по́лу и до же́нска двана́десять ты́сящъ, вси́ живу́щiи въ гаи́.

Иису́съ же не обрати́ руки́ своея́, ю́же простре́ съ копiе́мъ, до́ндеже прокля́ всѣ́хъ обита́ющихъ въ гаи́.

Кромѣ́ ското́въ [и́хъ] и имѣ́нiя, я́же во гра́дѣ о́нѣмъ, вся́ плѣни́ша себѣ́ сы́нове Изра́илевы по повелѣ́нiю Госпо́дню, я́коже повелѣ́ Госпо́дь Иису́су.

И запали́ гра́дъ Иису́съ огне́мъ: зе́млю необита́ему во вѣ́къ положи́ его́ да́же до сего́ дне́.

И царя́ га́йска повѣ́си на дре́вѣ сугу́бѣмъ: и бя́ше на дре́вѣ до ве́чера: и заходя́щу со́лнцу повелѣ́ Иису́съ, и сня́ша тѣ́ло его́ съ дре́ва, и поверго́ша е́ въ ро́въ предъ враты́ гра́да: и насы́па надъ ни́мъ грома́ду вели́ку ка́менiя да́же до сего́ дне́.

Тогда́ созда́ Иису́съ олта́рь Го́споду Бо́гу Изра́илеву на горѣ́ Гева́лъ,

я́коже заповѣ́да Моисе́й ра́бъ Госпо́день сыно́мъ Изра́илевымъ, и я́коже написа́ся въ зако́нѣ Моисе́овѣ, олта́рь от ка́менiй всецѣ́лыхъ, на ни́хже не возложи́ся желѣ́зо: и вознесе́ та́мо всесожже́нiя Го́споду и же́ртву спасе́нiя.

И написа́ Иису́съ на ка́менiихъ вторы́й зако́нъ, зако́нъ Моисе́овъ, его́же написа́ предъ сы́ны Изра́илевыми.

И ве́сь Изра́иль, и ста́рцы и́хъ и судiи́ и́хъ и книго́чiя и́хъ предходя́ху сю́ду и сю́ду предъ киво́томъ, и жерцы́ и леви́ти воздвиза́ша киво́тъ завѣ́та Госпо́дня, прише́лецъ же и тузе́мецъ: и́же бы́ша полови́на и́хъ бли́зъ горы́ гаризи́нъ, и полови́на и́хъ бли́зъ горы́ Гева́лъ, я́коже заповѣ́да Моисе́й ра́бъ Госпо́день благослови́ти люді́й Изра́илевыхъ въ пе́рвыхъ.

И по си́хъ та́ко прочте́ Иису́съ вся́ словеса́ зако́на сего́, благослове́нiя и кля́твы, по всему́ напи́санному въ зако́нѣ Моисе́овѣ.

Не бя́ше словесе́ от всѣ́хъ, я́же заповѣ́да Моисе́й Иису́су, его́же не прочте́ Иису́съ во у́ши всего́ со́нма сыно́въ Изра́илевыхъ, муже́мъ и жена́мъ, и дѣ́темъ и прише́лцемъ приходя́щымъ ко Изра́илю.

Таджикский

Ва Парвардигор ба Еҳушаъ Юшаъ гуфт: «Натарс ва ҳаросон нашав, ҳамаи мардони ҷангиро ҳамроҳи худ бигир ва бархоста, сӯи Ой бирав; инак, Ман подшоҳи Ой ва қавмаш ва шаҳраш ва заминашро ба дасти ту месупорам.

Ва бо Ой ва подшоҳаш тавре амал намо, ки бо Ериҳӯ ва подшоҳаш амал намудӣ, фақат ғаниматаш ва чорпоёнашро барои худ тороҷ кунед; дар пушти шаҳр барои худ камин бисоз».

Ва Еҳушаъ ва ҳамаи мардони ҷангӣ бархостанд, то ки сӯи Ой бираванд; ва Еҳушаъ сӣ ҳазор нафар ҷанговарони ҷасурро баргузид, ва шабона онҳоро фиристод.

Ва ба онҳо фармуда, гуфт: «Инак, шумо назди шаҳр аз пушти шаҳр камин хоҳед кард; аз шаҳр бисёр дур наравед, ва ҳамаатон тайёр бошед.

Ва ман ва тамоми қавме ки бо мананд, ба шаҳр наздик хоҳем шуд; ва ҳамин ки онҳо, мисли дафъаи аввал, ба пешвози мо берун оянд, мо аз пеши онҳо хоҳем гурехт.

Ва онҳо моро дунболагирӣ хоҳанд кард, то даме ки онҳоро аз шаҳр дур созем, ба тавре ки онҳо хоҳанд гуфт: ́Мисли дафъаи аввал аз пеши мо мегурезанд́. Ва мо аз пеши онҳо хоҳем гурехт.

Он гоҳ шумо аз камингоҳи худ бархоста, шаҳрро забт намоед; ва Парвардигор Худои шумо онро ба дасти шумо хоҳад супурд.

Ва ҳамин ки шаҳрро гирифтед, шаҳрро ба оташ бисӯзонед, мувофиқи сухани Парвардигор амал намоед; инак, ман ба шумо мефармоям».

Ва Еҳушаъ онҳоро фиристод, ва онҳо сӯи камингоҳ рафта, дар миёни Байт-Ил ва Ой, аз тарафи ғарбии Ой ҷойгир шуданд; ва Еҳушаъ он шабро дар миёни қавм гузаронид.

Ва Еҳушаъ бомдодон бархоста, лашкарашро аз назар гузаронид; ва ӯ бо якҷоягии пирони Исроил пешопеши лашкар сӯи Ой равона шуд.

Ва ҳамаи мардони ҷангӣ, ки бо ӯ буданд, раҳсипор гардида, наздик омаданд ва ба маконе ки дар рӯ ба рӯи шаҳр буд, расиданд, ва аз тарафи шимолии Ой урду заданд, дар сурате ки дар миёни онҳо ва Ой дарае буд.

Ва ӯ қариб панҷ ҳазор нафарро гирифта, дар миёни Байт-Ил ва Ой, аз тарафи ғарбии Ой дар камин гузошт.

Ва қавмро, яъне тамоми бошишгоҳеро урдуеро, ки буданд, ба тарафи шимолии шаҳр, ва каминваронро ба тарафи ғарбии шаҳр ҷойгир карданд; ва Еҳушаъ он шаб ба миёни водӣ рафт.

Ва ҳангоме ки подшоҳи Ой инро дид, ӯ ва тамоми қавмаш, яъне мардуми шаҳр, шитоб намуда, бармаҳал бархостанд ва ба пешвози Исроил ба мавзеи муайяни пеши саҳро барои ҷанг баромаданд; вале ӯ намедонист, ки дар пушти шаҳр ба муқобили ӯ камин сохтаанд.

Ва Еҳушаъ ва тамоми Исроил худро пеши онҳо мағлуб вонамуд карда, бо роҳи биёбон гурехтанд.

Ва ҳамаи мардоне ки дар Ой буданд, ҷамъ омаданд, то ки онҳоро таъқиб намоянд, ва Еҳушаъро таъқиб намуда, аз шаҳр дур шуданд.

Ва дар Ой ва Байт-Ил марде намонд, ки барои таъқиб кардани Исроил берун нарафта бошад; ва онҳо шаҳрро воз гузошта, Исроилро таъқиб карданд.

Ва Парвардигор ба Еҳушаъ гуфт: «Найзаеро, ки дар дасти туст, сӯи Ой дароз кун, зеро ки онро ба дасти ту месупорам». Ва Еҳушаъ найзаеро, ки дар дасташ буд, сӯи шаҳр дароз кард.

Ва каминварон зуд аз ҷои худ бархостанд ва, ҳамин ки ӯ дасташро дароз кард, давида ба шаҳр дохил шуданд ва онро забт карданд ва дарҳол шаҳрро оташ зада сӯзониданд.

Ва мардуми Ой ба ақиби худ назар андохта диданд, ки инак, дуди шаҳр ба осмон мебарояд; ва онҳоро маҷоли он набуд, ки ба ин тараф ё он тараф бигрезанд; ва қавме ки сӯи биёбон мегурехтанд, бар таъқибкунандагони худ баргаштанд.

Ва чун Еҳушаъ ва тамоми Исроил диданд, ки каминварон шаҳрро забт карданд, ва дуди шаҳр баланд шуд, онҳо баргашта, мардуми Ойро зарба задан гирифтанд.

Ва дигарон аз шаҳр ба пешвозашон баромаданд, ба тавре ки онҳо дар миёни исроилиён афтоданд: баъзе аз ин тараф ва баъзе аз он тараф буданд. Ва онҳоро зарба мезаданд, ба дараҷае ки як нафар ҳам аз онҳо боқӣ намонд ва натавонист бигрезад.

Ва подшоҳи Ойро зинда дастгир карданд, ва ӯро назди Еҳушаъ оварданд.

Ва ҳангоме ки исроилиён куштани ҳамаи сокинони Ойро дар саҳро ва дар биёбоне ки онҳоро дар он таъқиб мекарданд, ба охир расониданд, ба тавре ки ҳамаашон то ба охир ба дами шамшер афтоданд, он гоҳ тамоми Исроил ба Ой баргашта, аҳолии онро ба дами шамшер нобуд карданд.

Ва ҳамаи афтодагон дар он рӯз, аз мард то зан, яъне тамоми мардуми Ой, дувоздаҳ ҳазор нафар буданд.

Ва Еҳушаъ дасти худро, ки бо найза дароз карда шуда буд, ақиб накашид, то даме ки ҳамаи сокинони Ойро нобуд намуд.

Фақат чорпоён ва ғанимати ин шаҳрро исроилиён барои худ тороҷ карданд, мувофиқи сухани Парвардигор, ки ба Еҳушаъ фармуда буд.

Ва Еҳушаъ Ойро сӯзонид, ва онро харобазори абадӣ гардонид, ки то имрӯз дар ҳамин ҳолат аст.

Ва подшоҳи Ойро ба дор овехта, то вақти шом боқӣ гузошт, ва баробари ғуруби офтоб Еҳушаъ фармуд, ва лошаи вайро аз дор фуроварда, дар даҳани дарвозаи шаҳр партофтанд, ва сангтӯдаи бузурге бар он барпо карданд, ки то имрӯз боқист.

Он гоҳ Еҳушаъ қурбонгоҳе барои Парвардигор Худои Исроил бар кӯҳи Эбол бино кард,

Чунон ки Мусо, бандаи Парвардигор, ба банӣ Исроил фармуда буд, ҳамон тавре ки дар китоби шариати Мусо навишта шудааст, яъне қурбонгоҳе аз сангҳои яклухт, ки бар онҳо олоти оҳанин бардошта нашуда буд; ва қурбониҳои сӯхтанӣ барои Парвардигор бар он бароварданд, ва қурбониҳои саломатӣ забҳ карданд.

Ва дар он ҷо Еҳушаъ дар ҳузури банӣ Исроил бар сангҳо нусхаи шариати Мусоро навишт.

Ва тамоми Исроил, ва пиронашон, ва нозиронашон, ва доваронашон аз ҳар ду тарафи сандуқ, дар рӯ ба рӯи коҳинони левизодаи бардорандаи сандуқи паймони Парвардигор рост истоданд, – ҳам ғарибон ва ҳам таҳҷоиён, – нисфашон назди кӯҳи Ҷаризим ва нисфашон назди кӯҳи Эбол, чунон ки Мусо, бандаи Парвардигор, фармуда буд, то ки қавми Исроилро дафъаи аввал баракат диҳад.

Ва пас аз он ҳамаи суханони шариат, яъне баракат ва лаънатро, чунон ки ҳамааш дар китоби шариат навишта шудааст, хонд.

Аз ҳар чи Мусо фармуда буд, сухане набуд, ки Еҳушаъ пеши тамоми ҷамоати Исроил, пеши занон ва кӯдакон ва ғарибоне ҳам, ки дар миёни онҳо буданд, нахонда бошад.

Синодальный

Языки

1 Гай взят удачным подходом и совершенно уничтожен; 30 благословение и проклятие на горе Гевал; закон написан на камнях.

Господь сказал Иисусу: не бойся и не ужасайся; возьми с собою весь народ, способный к войне, и встав пойди к Гаю; вот, Я предаю в руки твои царя Гайского и народ его, город его и землю его;

сделай с Гаем и царем его то же, что сделал ты с Иерихоном и царем его, только добычу его и скот его разделите себе; сделай засаду позади города.

Иисус и весь народ, способный к войне, встал, чтобы идти к Гаю, и выбрал Иисус тридцать тысяч человек храбрых и послал их ночью,

и дал им приказание и сказал: смотрите, вы будете составлять засаду у города позади города; не отходите далеко от города и будьте все готовы;

а я и весь народ, который со мною, подойдем к городу; и когда [жители Гая] выступят против нас, как и прежде, то мы побежим от них;

они пойдут за нами, так что мы отвлечем их от города; ибо они скажут: «бегут от нас, как и прежде»; когда мы побежим от них,

тогда вы встаньте из засады и завладейте городом, и Господь Бог ваш предаст его в руки ваши;

когда возьмете город, зажгите город огнем, по слову Господню сделайте; смотрите, я повелеваю вам.

Таким образом послал их Иисус, и они пошли в засаду и засели между Вефилем и между Гаем, с западной стороны Гая; а Иисус в ту ночь ночевал среди народа.

Встав рано поутру, Иисус осмотрел народ, и пошел он и старейшины Израилевы впереди народа к Гаю;

и весь народ, способный к войне, который был с ним, пошел, приблизился и подошел к городу [с восточной стороны, засада же была к западу от города],

и поставил стан с северной стороны Гая, а между ним и Гаем была долина. Потом взял он около пяти тысяч человек и посадил их в засаде между Вефилем и Гаем, с западной стороны города.

И народ расположил весь стан, который был с северной стороны города, так, что задняя часть была с западной стороны города. И пришел Иисус в ту ночь на средину долины.

Когда увидел это царь Гайский, тотчас с жителями города, встав рано, выступил против Израиля на сражение, он и весь народ его, на назначенное место пред равниною; а он не знал, что для него есть засада позади города [его].

Иисус и весь Израиль, будто пораженные ими, побежали к пустыне;

а они кликнули весь народ, который был в городе, чтобы преследовать их, и, преследуя Иисуса, отдалились от города;

в Гае и Вефиле не осталось ни одного человека, который не погнался бы за Израилем; и город свой они оставили отворенным, преследуя Израиля.

Тогда Господь сказал Иисусу: простри копье, которое в руке твоей, к Гаю, ибо Я предам его в руки твои [и засада тотчас встанет с места своего]. Иисус простер [руку свою и] копье, которое было в его руке, к городу.

Сидевшие в засаде тотчас встали с места своего и побежали, как скоро он простер руку свою, вошли в город и взяли его и тотчас зажгли город огнем.

Жители Гая, оглянувшись назад, увидели, что дым от города восходил к небу. И не было для них места, куда бы бежать – ни туда, ни сюда; ибо народ, бежавший к пустыне, обратился на преследователей.

Иисус и весь Израиль, увидев, что сидевшие в засаде взяли город, и дым от города восходил [к небу], возвратились и стали поражать жителей Гая;

а те из города вышли навстречу им, так что они находились в средине между Израильтянами, из которых одни были с той стороны, а другие с другой; так поражали их, что не оставили ни одного из них, уцелевшего или убежавшего;

а царя Гайского взяли живого и привели его к Иисусу.

Когда Израильтяне перебили всех жителей Гая на поле, в пустыне, куда они преследовали их, и когда все они до последнего пали от острия меча, тогда все Израильтяне обратились к Гаю и поразили его острием меча.

Падших в тот день мужей и жен, всех жителей Гая, было двенадцать тысяч.

Иисус не опускал руки своей, которую простер с копьем, доколе не предал заклятию всех жителей Гая;

только скот и добычу города сего [сыны] Израиля разделили между собою, по слову Господа, которое [Господь] сказал Иисусу.

И сожег Иисус Гай и обратил его в вечные развалины, в пустыню, до сего дня;

а царя Гайского повесил на дереве, [и был он на дереве] до вечера; по захождении же солнца приказал Иисус, и сняли труп его с дерева, и бросили его у ворот городских, и набросали над ним большую груду камней, которая уцелела даже до сего дня.

Тогда Иисус устроил жертвенник Господу Богу Израилеву на горе Гевал,

как заповедал Моисей, раб Господень, сынам Израилевым, о чем написано в книге закона Моисеева, – жертвенник из камней цельных, на которые не поднимали железа; и принесли на нем всесожжение Господу и совершили жертвы мирные.

И написал [Иисус] там на камнях список с закона Моисеева, который он написал пред сынами Израилевыми.

Весь Израиль, старейшины его и надзиратели [его] и судьи его, стали с той и другой стороны ковчега против священников [и] левитов, носящих ковчег завета Господня, как пришельцы, так и природные жители, одна половина их у горы Гаризим, а другая половина у горы Гевал, как прежде повелел Моисей, раб Господень, благословлять народ Израилев.

И потом прочитал [Иисус] все слова закона, благословение и проклятие, как написано в книге закона;

из всего, что Моисей заповедал [Иисусу], не было ни одного слова, которого Иисус не прочитал бы пред всем собранием Израиля, [пред мужами,] и женами, и детьми, и пришельцами, находившимися среди них.