и ны́нѣ я́коже пло́ть бра́тiй на́шихъ, пло́ть на́ша, я́коже сы́нове и́хъ, сы́нове на́ши: и се́, мы́ порабоща́емъ сы́ны на́шя и дще́ри на́шя въ рабы́, и су́ть от дще́рей на́шихъ порабоще́ны, и нѣ́сть си́лы въ рука́хъ на́шихъ [откупи́ти] и се́ла на́ша и виногра́ды на́шя у вельмо́жъ.

И оскорбѣ́хъ зѣло́, егда́ услы́шахъ во́пль и́хъ и словеса́ сiя́.

И усовѣ́това се́рдце мое́ во мнѣ́, и воспрети́хъ держа́внымъ и нача́лнымъ и реко́хъ и́мъ: ли́хвы ли кі́йждо от бра́та своего́ истя́жетъ, ю́же вы́ истязу́ете? и собра́хъ проти́ву и́мъ собра́нiе вели́ко

и реко́хъ и́мъ: мы́ искупи́хомъ бра́тiю на́шу Иудео́въ, про́даныхъ язы́комъ, по си́лѣ на́шей: вы́ же прода́сте бра́тiю ва́шу, и отдаду́тся на́мъ? И умолча́ша, и не обрѣто́ша что́ отвѣща́ти.

И реко́хъ: не добро́ дѣ́ло, е́же вы́ творите́: та́ко не во стра́сѣ Бо́га на́шего [ходя́ще] убѣжите́ ли от поноше́нiя язы́ковъ враго́въ на́шихъ?

и а́зъ и бра́тiя моя́ и зна́емiи мои́ взаи́мъ да́хомъ и́мъ пѣ́нязи и пшени́цу: оста́вимъ у́бо лихои́мство сiе́:

возврати́те же и́мъ дне́сь се́ла и́хъ и виногра́ды и́хъ и ма́слины и́хъ и до́мы и́хъ, и от сребра́ пшени́цу и вино́ и еле́й отдади́те и́мъ.

И реко́ша: отдади́мъ и от ни́хъ не взы́щемъ, та́ко сотвори́мъ, я́коже ты́ глаго́леши. И призва́хъ свяще́нниковъ и закля́хъ и́хъ сотвори́ти по словеси́ сему́.

И отрясо́хъ оде́жду мою́ и реко́хъ: та́ко да истрясе́тъ Бо́гъ вся́каго му́жа, и́же не испо́лнитъ сло́ва сего́, от до́му его́ и от трудо́въ его́, и да бу́детъ та́ко оттрясе́нъ и то́щь. И рече́ все́ мно́жество: ами́нь. И восхвали́ша Бо́га. И сотвори́ша лю́дiе по глаго́лу сему́.

От дне́ того́, въ о́ньже повелѣ́ [ца́рь] мнѣ́ бы́ти вожде́мъ и́хъ въ земли́ Иу́динѣ, от лѣ́та двадеся́таго и да́же до лѣ́та три́десять втора́го Артаксе́ркса царя́, лѣ́тъ двана́десять, а́зъ и бра́тiя моя́ обро́ку и́хъ не ядо́хомъ.

И обро́ковъ пе́рвыхъ, и́миже пре́жде мене́ отягчи́ша и́хъ, и прiя́ша от ни́хъ въ хлѣ́бѣ и въ винѣ́, по си́хъ сребра́ [на вся́къ де́нь] дидра́хмъ четы́редесять: и служе́бницы и́хъ облада́ша людьми́. А́зъ же не сотвори́хъ та́ко ра́ди стра́ха Бо́жiя.

И въ дѣ́лѣ стѣ́ны сiя́ созида́хъ: и села́ не стяжа́хъ, и вси́ о́троцы мои́ со́брани бя́ху та́мо на дѣ́ло.

Иуде́й же и нача́лниковъ сто́ пятьдеся́тъ муже́й, и приходя́щiи къ на́мъ от язы́къ, и́же о́крестъ на́съ, при трапе́зѣ мое́й.

И бѣ́ угото́вано мнѣ́ на вся́къ де́нь: теле́цъ еди́нъ и ове́цъ ше́сть избра́нныхъ и козе́лъ бы́ша мнѣ́ [и пти́цы], и между́ десяти́ дні́й всѣ́мъ вина́ мно́го: и съ си́ми хлѣ́ба госпо́дству моему́ не взыска́хъ, зане́ тяжка́ рабо́та на лю́дехъ си́хъ.

Помяни́ мя, Бо́же мо́й, во бла́го по всѣ́мъ, ели́ка сотвори́хъ лю́демъ си́мъ.

Въ де́нь то́й чте́но бы́сть въ кни́зѣ Моисе́овѣ во слы́шанiе лю́демъ, и обрѣ́теся напи́сано въ не́й: да не и́мутъ вни́ти Аммани́тяне и Моави́тяне въ це́рковь Бо́жiю да́же до вѣ́ка,

поне́же не срѣто́ша сыно́въ Изра́илевыхъ со хлѣ́бомъ и водо́ю и ная́ша на ни́хъ Валаа́ма на прокля́тiе и́хъ: и обрати́ Бо́гъ на́шъ прокля́тство на благослове́нiе.

И бы́сть егда́ слы́шаху зако́нъ, и отлучи́ша всѣ́хъ чужди́хъ от Изра́иля.

И пре́жде сего́ Елiаси́въ свяще́нникъ живя́ше въ сокро́вищнѣмъ дому́ Бо́га на́шего, сро́дникъ тові́инъ,

и сотвори́ ему́ сокро́вищный до́мъ вели́къ: та́може бя́ху пре́жде принося́ще же́ртву и Лива́нъ, и сосу́ды и десяти́ну пшени́цы и вина́ и еле́а, уста́вленая леви́томъ и пѣвце́мъ и две́рникомъ, и нача́тки свяще́нническiя.

Во всѣ́хъ же си́хъ не бы́хъ во Иерусали́мѣ, поне́же въ лѣ́то три́десять второ́е Артаксе́ркса царя́ Вавило́нскаго прiидо́хъ ко царю́: и по сконча́нiи дні́й испроси́хъ от царя́

и прiидо́хъ во Иерусали́мъ, и уразумѣ́хъ зло́, е́же сотвори́ Елiаси́въ тові́и, сотвори́ти ему́ сокро́вищный до́мъ во дворѣ́ до́му Бо́жiя,

и зло́ яви́ся ми́ зѣло́: и изверго́хъ вся́ сосу́ды до́му тові́ева во́нъ изъ до́му сокро́вищнаго,

и реко́хъ, и очи́стиша сокро́вищный до́мъ: и возврати́хъ она́мо сосу́ды до́му Бо́жiя, же́ртву и Лива́нъ.

И позна́хъ, я́ко ча́сти Леви́тскiя не бы́ша даны́, и побѣго́ша кі́йждо на село́ свое́ леви́ти и пѣвцы́ творя́щiи дѣ́ло.

И пря́хся со страти́гами и реко́хъ: чесо́ ра́ди оста́вленъ бы́сть до́мъ Бо́жiй? И собра́хъ и́хъ и поста́вихъ о́ныхъ во стоя́нiихъ свои́хъ.

И ве́сь Иу́да принесо́ша десяти́ну пшени́цы и вина́ и еле́а въ сокро́вища подъ ру́ку селемі́и свяще́нника и садо́ка писца́ и фадаі́и от Леви́тъ,

и при ни́хъ Ана́нъ сы́нъ закху́ровъ, сы́нъ Матѳані́евъ, я́ко вѣ́рни искуше́ни су́ть надъ ни́ми раздѣля́ти бра́тiямъ свои́мъ.

Помяни́ мя, Бо́же, того́ ра́ди, и да не поги́бнетъ ми́лость моя́, ю́же сотвори́хъ въ дому́ Го́спода Бо́га моего́ и въ чинѣ́хъ его́.

Во дне́хъ тѣ́хъ ви́дѣхъ во Иу́дѣ то́пчущихъ точи́ло въ суббо́ту, и нося́щихъ снопы́, и возлага́ющихъ на ослы́ и вино́, и гро́здiе, и смо́квы, и вся́кое бре́мя, и нося́щихъ во Иерусали́мъ во дни́ суббо́тныя: и засвидѣ́телствовахъ и́мъ въ де́нь продая́нiя и́хъ.

И ти́ряне обита́ша въ не́мъ принося́ще ры́бы, и вся́ продае́мая продаю́ще въ суббо́ты сыново́мъ Иу́динымъ и во Иерусали́мѣ.

И обличи́хъ сыно́въ Иу́диныхъ свобо́дныхъ и реко́хъ и́мъ: что́ сiя́ ве́щь зла́я, ю́же вы́ творите́, и скверните́ де́нь суббо́тный?

не сiя́ ли сотвори́ша отцы́ ва́ши, и наведе́ на ни́хъ Бо́гъ на́шъ и на на́съ вся́ зла́я сiя́, и на гра́дъ се́й, и вы́ прилага́ете гнѣ́въ на Изра́иля, скверня́ще суббо́ту?

Бы́сть же егда́ поста́вишася врата́ во Иерусали́мѣ пре́жде суббо́ты, и реко́хъ, и запро́ша две́ри и повелѣ́хъ, да не отверза́ютъ и́хъ да́же по суббо́тѣ: и от о́трокъ мои́хъ поста́вихъ надъ враты́, да ни еди́нъ вно́ситъ бре́мя въ де́нь суббо́тный.

И ста́ша вси́ и творя́ху ку́плю внѣ́ Иерусали́ма еди́нощи и два́щи.

И засвидѣ́телствовахъ о ни́хъ и реко́хъ и́мъ: что́ вы́ пребыва́ете предъ стѣно́ю? а́ще втори́цею сiе́ сотворите́, простру́ ру́ку мою́ на ва́съ. И от вре́мене того́ не прiидо́ша въ суббо́ту.

И реко́хъ леви́томъ, и́же бя́ху очище́ни, дабы́ приходи́ли храни́ти вра́тъ и святи́ти де́нь суббо́тный. И си́хъ ра́ди помяни́ мя, Бо́же, и прости́ ми по мно́жеству ми́лости твоея́.

И во дне́хъ о́нѣхъ ви́дѣхъ Иуде́евъ пое́мшихъ жены́ азо́тскiя, Аммани́тяны, Моави́тскiя,

и сы́нове и́хъ от полу́ глаго́лаху азо́тскимъ язы́комъ и не умѣ́яху глаго́лати Иуде́йски:

и запрети́хъ и́мъ, и прокля́хъ и́хъ, и порази́хъ от ни́хъ муже́й, и оплѣши́хъ и́хъ, и закля́хъ и́хъ Бо́гомъ, а́ще дади́те дще́ри ва́шя сыново́мъ и́хъ и а́ще по́ймете от дще́рей и́хъ сыново́мъ ва́шымъ и себѣ́:

не та́ко ли согрѣши́ Соломо́нъ ца́рь Изра́илевъ? и во язы́цѣхъ мно́зѣхъ не бы́сть ца́рь подо́бенъ ему́, и возлю́бленъ Бо́гу бѣ́, и поста́ви его́ Бо́гъ царе́мъ надъ всѣ́мъ Изра́илемъ, и того́ прельсти́ша жены́ чужді́я:

и мы́ послу́шаемъ ли ва́съ твори́ти вся́ко зло́ сiе́, согрѣши́ти Бо́гу на́шему, е́же поя́ти жены́ иноплеме́нничи?

И от сыно́въ Иоа́да сы́на Ельту́ва свяще́нника вели́каго, зя́тя санавалла́това урани́тина, и изгна́хъ его́ от мене́.

Помяни́ и́мъ, Бо́же, за оскверне́нiе свяще́нства и завѣ́та свяще́нническа и леви́тска.

И очи́стихъ и́хъ от вся́кiя чужді́я нечистоты́, и поста́вихъ чреды́ свяще́нникомъ и леви́томъ, кому́ждо по дѣ́лу его́,

и дая́нiе древе́съ во временѣ́хъ уста́вленыхъ и перворо́дныхъ. Помяни́ мя, Бо́же на́шъ, во благо́е.

Синодальный

1 Ропот бедных на богатых Иудейских притеснителей; 6 Неемия созвал против них большое собрание; 11 он заставляет богатых возвратить земли и дома; 14 Неемия отказывается от своего права, как областеначальник, брать с народа подати.

И сделался большой ропот в народе и у жен его на братьев своих Иудеев.

Были такие, которые говорили: нас, сыновей наших и дочерей наших много; и мы желали бы доставать хлеб и кормиться и жить.

Были и такие, которые говорили: поля свои, и виноградники свои, и домы свои мы закладываем, чтобы достать хлеба от голода.

Были и такие, которые говорили: мы занимаем серебро на подать царю под залог полей наших и виноградников наших;

у нас такие же тела, какие тела у братьев наших, и сыновья наши такие же, как их сыновья; а вот, мы должны отдавать сыновей наших и дочерей наших в рабы, и некоторые из дочерей наших уже находятся в порабощении. Нет никаких средств для выкупа в руках наших; и поля наши и виноградники наши у других.

Когда я услышал ропот их и такие слова, я очень рассердился.

Сердце мое возмутилось, и я строго выговорил знатнейшим и начальствующим и сказал им: вы берете лихву с братьев своих. И созвал я против них большое собрание

и сказал им: мы выкупали братьев своих, Иудеев, проданных народам, сколько было сил у нас, а вы продаете братьев своих, и они продаются нам? Они молчали и не находили ответа.

И сказал я: нехорошо вы делаете. Не в страхе ли Бога нашего должны ходить вы, дабы избегнуть поношения от народов, врагов наших?

И я также, братья мои и служащие при мне давали им в заем и серебро и хлеб: оставим им долг сей.

Возвратите им ныне же поля их, виноградные и масличные сады их, и домы их, и рост с серебра и хлеба, и вина и масла, за который вы ссудили их.

И сказали они: возвратим и не будем с них требовать; сделаем так, как ты говоришь. И позвал я священников и велел им дать клятву, что они так сделают.

И вытряхнул я одежду мою и сказал: так пусть вытряхнет Бог всякого человека, который не сдержит слова сего, из дома его и из имения его, и так да будет у него вытрясено и пусто! И сказало все собрание: аминь. И прославили Бога; и народ выполнил слово сие.

Еще: с того дня, как определен я был областеначальником их в земле Иудейской, от двадцатого года до тридцать второго года царя Артаксеркса, в продолжение двенадцати лет я и братья мои не ели хлеба областеначальнического.

А прежние областеначальники, которые были до меня, отягощали народ и брали с них хлеб и вино, кроме сорока сиклей серебра; даже и слуги их господствовали над народом. Я же не делал так по страху Божию.

При этом работы на стене сей я поддерживал; и полей мы не закупали, и все слуги мои собирались туда на работу.

Иудеев и начальствующих по сто пятидесяти человек бывало за столом у меня, кроме приходивших к нам из окрестных народов.

И вот что было приготовляемо на один день: один бык, шесть отборных овец и птицы приготовлялись у меня; и в десять дней издерживалось множество всякого вина. И при всем том, хлеба областеначальнического я не требовал, так как тяжелая служба лежала на народе сем.

Помяни, Боже мой, во благо мне все, что я сделал для народа сего!

1 Исправления в храме и его служении: отделение иноплеменных, 4 очищение комнат — кладовых, 10 сбор десятин и возвращение левитов, оставивших служение в храме, 15 воспрещение осквернения субботы иностранными торговцами, 23 укрепление закона против брака с иноплеменными женами.

В тот день читано было из книги Моисеевой вслух народа и найдено написанное в ней: Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Божие во веки,

потому что они не встретили сынов Израиля с хлебом и водою и наняли против него Валаама, чтобы проклясть его, но Бог наш обратил проклятие в благословение.

Услышав этот закон, они отделили все иноплеменное от Израиля.

А прежде того священник Елиашив, приставленный к комнатам при доме Бога нашего, близкий родственник Товии,

отделал для него большую комнату, в которую прежде клали хлебное приношение, ладан и сосуды, и десятины хлеба, вина и масла, положенные законом для левитов, певцов и привратников, и приношения для священников.

Когда все это происходило, я не был в Иерусалиме, потому что в тридцать втором году Вавилонского царя Артаксеркса я ходил к царю, и по прошествии нескольких дней опять выпросился у царя.

Когда я пришел в Иерусалим и узнал о худом деле, которое сделал Елиашив, отделав для Товии комнату на дворах дома Божия,

тогда мне было весьма неприятно, и я выбросил все домашние вещи Товиины вон из комнаты

и сказал, чтобы очистили комнаты, и велел опять внести туда сосуды дома Божия, хлебное приношение и ладан.

Еще узнал я, что части левитам не отдаются, и что левиты и певцы, делавшие свое дело, разбежались, каждый на свое поле.

Я сделал за это выговор начальствующим и сказал: зачем оставлен нами дом Божий? И я собрал их и поставил их на место их.

И все Иудеи стали приносить десятины хлеба, вина и масла в кладовые.

И приставил я к кладовым Шелемию священника и Садока книжника и Федаию из левитов, и при них Ханана, сына Закхура, сына Матфании, потому что они считались верными. И на них возложено раздавать части братьям своим.

Помяни меня за это, Боже мой, и не изгладь усердных дел моих, которые я сделал для дома Бога моего и для служения при нем!

В те дни я увидел в Иудее, что в субботу топчут точила, возят снопы и навьючивают ослов вином, виноградом, смоквами и всяким грузом, и отвозят в субботний день в Иерусалим. И я строго выговорил им в тот же день, когда они продавали съестное.

И Тиряне жили в Иудее и привозили рыбу и всякий товар и продавали в субботу жителям Иудеи и в Иерусалиме.

И я сделал выговор знатнейшим из Иудеев и сказал им: зачем вы делаете такое зло и оскверняете день субботний?

Не так ли поступали отцы ваши, и за то Бог наш навел на нас и на город сей все это бедствие? А вы увеличиваете гнев Его на Израиля, оскверняя субботу.

После сего, когда смеркалось у ворот Иерусалимских, перед субботою, я велел запирать двери и сказал, чтобы не отпирали их до утра после субботы. И слуг моих я ставил у ворот, чтобы никакая ноша не проходила в день субботний.

И ночевали торговцы и продавцы всякого товара вне Иерусалима раз и два.

Но я строго выговорил им и сказал им: зачем вы ночуете возле стены? Если сделаете это в другой раз, я наложу руку на вас. С того времени они не приходили в субботу.

И сказал я левитам, чтобы они очистились и пришли содержать стражу у ворот, дабы святить день субботний. И за сие помяни меня, Боже мой, и пощади меня по великой милости Твоей!

Еще в те дни я видел Иудеев, которые взяли себе жен из Азотянок, Аммонитянок и Моавитянок;

и оттого сыновья их в половину говорят по-азотски, или языком других народов, и не умеют говорить по-иудейски.

Я сделал за это выговор и проклинал их, и некоторых из мужей бил, рвал у них волоса и заклинал их Богом, чтобы они не отдавали дочерей своих за сыновей их и не брали дочерей их за сыновей своих и за себя.

Не из-за них ли, говорил я, грешил Соломон, царь Израилев? У многих народов не было такого царя, как он. Он был любим Богом своим, и Бог поставил его царем над всеми Израильтянами; и однако же чужеземные жены ввели в грех и его.

И можно ли нам слышать о вас, что вы делаете все сие великое зло, грешите пред Богом нашим, принимая в сожительство чужеземных жен?

И из сыновей Иоиады, сына великого священника Елиашива, один был зятем Санаваллата, Хоронита. Я прогнал его от себя.

Воспомяни им, Боже мой, что они опорочили священство и завет священнический и левитский!

Так очистил я их от всего чужеземного и восстановил службы священников и левитов, каждого в деле его,

и доставку дров в назначенные времена и начатки. Помяни меня, Боже мой, во благо мне!

Арабский (Arabic Van Dyke)

Языки

وَكَانَ صُرَاخُ الشَّعْبِ وَنِسَائِهِمْ عَظِيمًا عَلَى إِخْوَتِهِمِ الْيَهُودِ.

وَكَانَ مَنْ يَقُولُ: «بَنُونَا وَبَنَاتُنَا نَحْنُ كَثِيرُونَ. دَعْنَا نَأْخُذْ قَمْحًا فَنَأْكُلَ وَنَحْيَا».

وَكَانَ مَنْ يَقُولُ: «حُقُولُنَا وَكُرُومُنَا وَبُيُوتُنَا نَحْنُ رَاهِنُوهَا حَتَّى نَأْخُذَ قَمْحًا فِي الْجُوعِ».

وَكَانَ مَنْ يَقُولُ: «قَدِ اسْتَقْرَضْنَا فِضَّةً لِخَرَاجِ الْمَلِكِ عَلَى حُقُولِنَا وَكُرُومِنَا.

وَالآنَ لَحْمُنَا كَلَحْمِ إِخْوَتِنَا وَبَنُونَا كَبَنِيهِمْ، وَهَا نَحْنُ نُخْضِعُ بَنِينَا وَبَنَاتِنَا عَبِيدًا، وَيُوجَدُ مِنْ بَنَاتِنَا مُسْتَعْبَدَاتٌ، وَلَيْسَ شَيْءٌ فِي طَاقَةِ يَدِنَا، وَحُقُولُنَا وَكُرُومُنَا لِلآخَرِينَ».

فَغَضِبْتُ جِدًّا حِينَ سَمِعْتُ صُرَاخَهُمْ وَهذَا الْكَلاَمَ.

فَشَاوَرْتُ قَلْبِي فِيَّ، وَبَكَّتُّ الْعُظَمَاءَ وَالْوُلاَةَ، وَقُلْتُ لَهُمْ: «إِنَّكُمْ تَأْخُذُونَ الرِّبَا كُلُّ وَاحِدٍ مِنْ أَخِيهِ». وَأَقَمْتُ عَلَيْهِمْ جَمَاعَةً عَظِيمَةً.

وَقُلْتُ لَهُمْ: «نَحْنُ اشْتَرَيْنَا إِخْوَتَنَا الْيَهُودَ الَّذِينَ بِيعُوا لِلأُمَمِ حَسَبَ طَاقَتِنَا. وَأَنْتُمْ أَيْضًا تَبِيعُونَ إِخْوَتَكُمْ فَيُبَاعُونَ لَنَا». فَسَكَتُوا وَلَمْ يَجِدُوا جَوَابًا.

وَقُلْتُ: «لَيْسَ حَسَنًا الأَمْرُ الَّذِي تَعْمَلُونَهُ. أَمَا تَسِيرُونَ بِخَوْفِ إِلهِنَا بِسَبَبِ تَعْيِيرِ الأُمَمِ أَعْدَائِنَا؟

وَأَنَا أَيْضًا وَإِخْوَتِي وَغِلْمَانِي أَقْرَضْنَاهُمْ فِضَّةً وَقَمْحًا. فَلْنَتْرُكْ هذَا الرِّبَا.

رُدُّوا لَهُمْ هذَا الْيَوْمَ حُقُولَهُمْ وَكُرُومَهُمْ وَزَيْتُونَهُمْ وَبُيُوتَهُمْ، وَالْجُزْءَ مِنْ مِئَةِ الْفِضَّةِ وَالْقَمْحِ وَالْخَمْرِ وَالزَّيْتِ الَّذِي تَأْخُذُونَهُ مِنْهُمْ رِبًا».

فَقَالُوا: «نَرُدُّ وَلاَ نَطْلُبُ مِنْهُمْ. هكَذَا نَفْعَلُ كَمَا تَقُولُ». فَدَعَوْتُ الْكَهَنَةَ وَاسْتَحْلَفْتُهُمْ أَنْ يَعْمَلُوا حَسَبَ هذَا الْكَلاَمِ.

ثُمَّ نَفَضْتُ حِجِْرِي وَقُلْتُ: «هكَذَا يَنْفُضُ اللهُ كُلَّ إِنْسَانٍ لاَ يُقِيمُ هذَا الْكَلاَمَ مِنْ بَيْتِهِ وَمِنْ تَعَبِهِ، وَهكَذَا يَكُونُ مَنْفُوضًا وَفَارِغًا». فَقَالَ كُلُّ الْجَمَاعَةِ: «آمِينَ». وَسَبَّحُوا الرَّبَّ. وَعَمِلَ الشَّعْبُ حَسَبَ هذَا الْكَلاَمِ.

وَأَيْضًا مِنَ الْيَوْمِ الَّذِي أُوصِيتُ فِيهِ أَنْ أَكُونَ وَالِيَهُمْ فِي أَرْضِ يَهُوذَا، مِنَ السَّنَةِ الْعِشْرِينَ إِلَى السَّنَةِ الثَّانِيَةِ وَالثَّلاَثِينَ لأَرْتَحْشَسْتَا الْمَلِكِ، اثْنَتَيْ عَشَرَةَ سَنَةً، لَمْ آكُلْ أَنَا وَلاَ إِخْوَتِي خُبْزَ الْوَالِي.

وَلكِنِ الْوُلاَةُ الأَوَّلُونَ الَّذِينَ قَبْلِي ثَقَّلُوا عَلَى الشَّعْبِ، وَأَخَذُوا مِنْهُمْ خُبْزًا وَخَمْرًا، فَضْلاً عَنْ أَرْبَعِينَ شَاقِلاً مِنَ الْفِضَّةِ، حَتَّى إِنَّ غِلْمَانَهُمْ تَسَلَّطُوا عَلَى الشَّعْبِ. وَأَمَّا أَنَا فَلَمْ أَفْعَلْ هكَذَا مِنْ أَجْلِ خَوْفِ اللهِ.

وَتَمَسَّكْتُ أَيْضًا بِشُغْلِ هذَا السُّورِ، وَلَمْ أَشْتَرِ حَقْلاً. وَكَانَ جَمِيعُ غِلْمَانِي مُجْتَمِعِينَ هُنَاكَ عَلَى الْعَمَلِ.

وَكَانَ عَلَى مَائِدَتِي مِنَ الْيَهُودِ وَالْوُلاَةِ مِئَةٌ وَخَمْسُونَ رَجُلاً، فَضْلاً عَنِ الآتِينَ إِلَيْنَا مِنَ الأُمَمِ الَّذِينَ حَوْلَنَا.

وَكَانَ مَا يُعْمَلُ لِيَوْمٍ وَاحِدٍ ثَوْرًا وَسِتَّةَ خِرَافٍ مُخْتَارَةٍ. وَكَانَ يُعْمَلُ لِي طُيُورٌ، وَفِي كُلِّ عَشَرَةِ أَيَّامٍ كُلُّ نَوْعٍ مِنَ الْخَمْرِ بِكَثْرَةٍ. وَمَعَ هذَا لَمْ أَطْلُبْ خُبْزَ الْوَالِي، لأَنَّ الْعُبُودِيَّةَ كَانَتْ ثَقِيلَةً عَلَى هذَا الشَّعْبِ.

اذْكُرْ لِي يَا إِلهِي لِلْخَيْرِ كُلَّ مَا عَمِلْتُ لِهذَا الشَّعْبِ.

فِي ذلِكَ الْيَوْمِ قُرِئَ فِي سِفْرِ مُوسَى فِي آذَانِ الشَّعْبِ، وَوُجِدَ مَكْتُوبًا فِيهِ أَنَّ عَمُّونِيًّا وَمُوآبِيًّا لاَ يَدْخُلُ فِي جَمَاعَةِ اللهِ إِلَى الأَبَدِ.

لأَنَّهُمْ لَمْ يُلاَقُوا بَنِي إِسْرَائِيلَ بِالْخُبْزِ وَالْمَاءِ، بَلِ اسْتَأْجَرُوا عَلَيْهِمْ بَلْعَامَ لِكَيْ يَلْعَنَهُمْ، وَحَوَّلَ إِلهُنَا اللَّعْنَةَ إِلَى بَرَكَةٍ.

وَلَمَّا سَمِعُوا الشَّرِيعَةَ فَرَزُوا كُلَّ اللَّفِيفِ مِنْ إِسْرَائِيلَ.

وَقَبْلَ هذَا كَانَ أَلْيَاشِيبُ الْكَاهِنُ الْمُقَامُ عَلَى مِخْدَعِ بَيْتِ إِلهِنَا قَرَابَةُ طُوبِيَّا،

قَدْ هَيَّأَ لَهُ مِخْدَعًا عَظِيمًا حَيْثُ كَانُوا سَابِقًا يَضَعُونَ التَّقْدِمَاتِ وَالْبَخُورَ وَالآنِيَةَ، وَعُشْرَ الْقَمْحِ وَالْخَمْرِ وَالزَّيْتِ، فَرِيضَةَ اللاََّوِيِّينَ وَالْمُغَنِّينَ وَالْبَوَّابِينَ، وَرَفِيعَةَ الْكَهَنَةِ.

وَفِي كُلِّ هذَا لَمْ أَكُنْ فِي أُورُشَلِيمَ، لأَنِّي فِي السَّنَةِ الاثْنَتَيْنِ وَالثَّلاَثِينَ لأَرْتَحْشَسْتَا مَلِكِ بَابَِلَ دَخَلْتُ إِلَى الْمَلِكِ، وَبَعْدَ أَيَّامٍ اسْتَأْذَنْتُ مِنَ الْمَلِكِ

وَأَتَيْتُ إِلَى أُورُشَلِيمَ. وَفَهِمْتُ الشَّرَّ الَّذِي عَمِلَهُ أَلْيَاشِيبُ لأَجْلِ طُوبِيَّا، بِعَمَلِهِ لَهُ مِخْدَعًا فِي دِيَارِ بَيْتِ اللهِ.

وَسَاءَنِي الأَمْرُ جِدًّا، وَطَرَحْتُ جَمِيعَ آنِيَةِ بَيْتِ طُوبِيَّا خَارِجَ الْمِخْدَعِ،

وَأَمَرْتُ فَطَهَّرُوا الْمَخَادِعَ، وَرَدَدْتُ إِلَيْهَا آنِيَةَ بَيْتِ اللهِ مَعَ التَّقْدِمَةِ وَالْبَخُورِ.

وَعَلِمْتُ أَنَّ أَنْصِبَةَ اللاََّوِيِّينَ لَمْ تُعْطَ، بَلْ هَرَبَ اللاََّوِيُّونَ وَالْمُغَنُّونَ عَامِلُو الْعَمَلِ، كُلُّ وَاحِدٍ إِلَى حَقْلِهِ.

فَخَاصَمْتُ الْوُلاَةَ وَقُلْتُ: «لِمَاذَا تُرِكَ بَيْتُ اللهِ؟» فَجَمَعْتُهُمْ وَأَوْقَفْتُهُمْ فِي أَمَاكِنِهِمْ.

وَأَتَى كُلُّ يَهُوذَا بِعُشْرِ الْقَمْحِ وَالْخَمْرِ وَالزَّيْتِ إِلَى الْمَخَازِنِ،

وَأَقَمْتُ خَزَنَةً عَلَى الْخَزَائِنِ: شَلَمْيَا الْكَاهِنَ وَصَادُوقَ الْكَاتِبَ وَفَدَايَا مِنَ اللاََّوِيِّينَ، وَبِجَانِبِهِمْ حَانَانَ بْنَُ زَكُّورَ بْنِ مَتَّنْيَا لأَنَّهُمْ حُسِبُوا أُمَنَاءَ، وَكَانَ عَلَيْهِمْ أَنْ يَقْسِمُوا عَلَى إِخْوَتِهِمْ.

اذْكُرْنِي ياإِلهِي مِنْ أَجْلِ هذَا، وَلاَ تَمْحُ حَسَنَاتِي الَّتِي عَمِلْتُهَا نَحْوَ بَيْتِ إِلهِي وَنَحْوَ شَعَائِرِهِ.

فِي تِلْكَ الأَيَّامِ رَأَيْتُ فِي يَهُوذَا قَوْمًا يَدُوسُونَ مَعَاصِرَ فِي السَّبْتِ، وَيَأْتُونَ بِحُزَمٍ وَيُحَمِّلُونَ حَمِيرًا، وَأَيْضًا يَدْخُلُونَ أُورُشَلِيمَ فِي يَوْمِ السَّبْتِ بِخَمْرٍ وَعِنَبٍ وَتِينٍ وَكُلِّ مَا يُحْمَلُ، فَأَشْهَدْتُ عَلَيْهِمْ يَوْمَ بَيْعِهِمِ الطَّعَامَ.

وَالصُّورِيُّونَ السَّاكِنُونَ بِهَا كَانُوا يَأْتُونَ بِسَمَكٍ وَكُلِّ بِضَاعَةٍ، وَيَبِيعُونَ فِي السَّبْتِ لِبَنِي يَهُوذَا فِي أُورُشَلِيمَ.

فَخَاصَمْتُ عُظَمَاءَ يَهُوذَا وَقُلْتُ لَهُمْ: «مَا هذَا الأَمْرُ الْقَبِيحُ الَّذِي تَعْمَلُونَهُ وَتُدَنِّسُونَ يَوْمَ السَّبْتِ؟

أَلَمْ يَفْعَلْ آبَاؤُكُمْ هكَذَا فَجَلَبَ إِلهُنَا عَلَيْنَا كُلَّ هذَا الشَّرِّ، وَعَلَى هذِهِ الْمَدِينَةِ؟ وَأَنْتُمْ تَزِيدُونَ غَضَبًا عَلَى إِسْرَائِيلَ إِذْ تُدَنِّسُونَ السَّبْتَ».

وَكَانَ لَمَّا أَظْلَمَتْ أَبْوَابُ أُورُشَلِيمَ قَبْلَ السَّبْتِ، أَنِّي أَمَرْتُ بِأَنْ تُغْلَقَ الأَبْوَابُ، وَقُلْتُ أَنْ لاَ يَفْتَحُوهَا إِلَى مَا بَعْدَ السَّبْتِ. وَأَقَمْتُ مِنْ غِلْمَانِي عَلَى الأَبْوَابِ حَتَّى لاَ يَدْخُلَ حِمْلٌ فِي يَوْمِ السَّبْتِ.

فَبَاتَ التُّجَّارُ وَبَائِعُو كُلِّ بِضَاعَةٍ خَارِجَ أُورُشَلِيمَ مَرَّةً وَاثْنَتَيْنِ.

فَأَشْهَدْتُ عَلَيْهِمْ وَقُلْتُ لَهُمْ: «لِمَاذَا أَنْتُمْ بَائِتُونَ بِجَانِبِ السُّورِ؟ إِنْ عُدْتُمْ فَإِنِّي أُلْقِي يَدًا عَلَيْكُمْ». وَمِنْ ذلِكَ الْوَقْتِ لَمْ يَأْتُوا فِي السَّبْتِ.

وَقُلْتُ لِلاَّوِيِّينَ أَنْ يَتَطَهَّرُوا وَيَأْتُوا وَيَحْرُسُوا الأَبْوَابَ لأَجْلِ تَقْدِيسِ يَوْمِ السَّبْتِ. بِهذَا أَيْضًا اذْكُرْنِي يَا إِلهِي، وَتَرَأَفْ عَلَيَّ حَسَبَ كَثْرَةِ رَحْمَتِكَ.

فِي تِلْكَ الأَيَّامِ أَيْضًا رَأَيْتُ الْيَهُودَ الَّذِينَ سَاكَنُوا نِسَاءً أَشْدُودِيَّاتٍ وَعَمُّونِيَّاتٍ وَمُوآبِيَّاتٍ.

وَنِصْفُ كَلاَمِ بَنِيهِمْ بِاللِّسَانِ الأَشْدُودِيِّ، وَلَمْ يَكُونُوا يُحْسِنُونَ التَّكَلُّمَ بِاللِّسَانِ الْيَهُودِيِّ، بَلْ بِلِسَانِ شَعْبٍ وَشَعْبٍ.

فَخَاصَمْتُهُمْ وَلَعَنْتُهُمْ وَضَرَبْتُ مِنْهُمْ أُنَاسًا وَنَتَفْتُ شُعُورَهُمْ، وَاسْتَحْلَفْتُهُمْ بِاللهِ قَائِلاً: «لاَ تُعْطُوا بَنَاتِكُمْ لِبَنِيهِمْ، وَلاَ تَأْخُذُوا مِنْ بَنَاتِهِمْ لِبَنِيكُمْ، وَلاَ لأَنْفُسِكُمْ.

أَلَيْسَ مِنْ أَجْلِ هؤُلاَءِ أَخْطَأَ سُلَيْمَانُ مَلِكُ إِسْرَائِيلَ وَلَمْ يَكُنْ فِي الأُمَمِ الْكَثِيرَةِ مَلِكٌ مِثْلُهُ؟ وَكَانَ مَحْبُوبًا إِلَى إِلهِهِ، فَجَعَلَهُ اللهُ مَلِكًا علَى كُلِّ إِسْرَائِيلَ. هُوَ أَيْضًا جَعَلَتْهُ النِّسَاءُ الأَجْنَبِيَّاتُ يُخْطِئُ.

فَهَلْ نَسْكُتُ لَكُمْ أَنْ تَعْمَلُوا كُلَّ هذَا الشَّرِّ الْعَظِيمِ بِالْخِيَانَةِ ضِدَّ إِلهِنَا بِمُسَاكَنَةِ نِسَاءٍ أَجْنَبِيَّاتٍ؟»

وَكَانَ وَاحِدٌ مِنْ بَنِي يُويَادَاعَ بْنِ أَلْيَاشِيبَ الْكَاهِنِ الْعَظِيمِ صِهْرًا لِسَنْبَلَّطَ الْحُورُونِيِّ، فَطَرَدْتُهُ مِنْ عِنْدِي.

اذْكُرْهُمْ يَا إِلهِي، لأَنَّهُمْ نَجَّسُوا الْكَهَنُوتَ وَعَهْدَ الْكَهَنُوتِ وَاللاََّوِيِّينَ.

فَطَهَّرْتُهُمْ مِنْ كُلِّ غَرِيبٍ، وَأَقَمْتُ حِرَاسَاتِ الْكَهَنَةِ وَاللاََّوِيِّينَ، كُلَّ وَاحِدٍ عَلَى عَمَلِهِ،

وَلأَجْلِ قُرْبَانِ الْحَطَبِ فِي أَزْمِنَةٍ مُعَيَّنَةٍ وَلِلْبَاكُورَاتِ. فَاذْكُرْنِي يَا إِلهِي بِالْخَيْرِ.