И пришел Ханани, один из братьев моих, он и несколько человек из Иудеи. И спросил я их об уцелевших Иудеях, которые остались от плена, и об Иерусалиме.

И сказали они мне: оставшиеся, которые остались от плена, находятся там, в стране своей, в великом бедствии и в уничижении; и стена Иерусалима разрушена, и ворота его сожжены огнем.

Услышав эти слова, я сел и заплакал, и печален был несколько дней, и постился и молился пред Богом небесным

и говорил: Господи Боже небес, Боже великий и страшный, хранящий завет и милость к любящим Тебя и соблюдающим заповеди Твои!

Да будут уши Твои внимательны и очи Твои отверсты, чтобы услышать молитву раба Твоего, которою я теперь день и ночь молюсь пред Тобою о сынах Израилевых, рабах Твоих, и исповедуюсь во грехах сынов Израилевых, которыми согрешили мы пред Тобою, согрешили – и я и дом отца моего.

Мы стали преступны пред Тобою и не сохранили заповедей и уставов и определений, которые Ты заповедал Моисею, рабу Твоему.

Но помяни слово, которое Ты заповедал Моисею, рабу Твоему, говоря: если вы сделаетесь преступниками, то Я рассею вас по народам;

когда же обратитесь ко Мне и будете хранить заповеди Мои и исполнять их, то хотя бы вы изгнаны были на край неба, и оттуда соберу вас и приведу вас на место, которое избрал Я, чтобы водворить там имя Мое.

Они же рабы Твои и народ Твой, который Ты искупил силою Твоею великою и рукою Твоею могущественною.

Молю Тебя, Господи! Да будет ухо Твое внимательно к молитве раба Твоего и к молитве рабов Твоих, любящих благоговеть пред именем Твоим. И благопоспеши рабу Твоему теперь, и введи его в милость у человека сего. Я был виночерпием у царя.

1 Неемия говорит царю об опустошении Иерусалима и просит разрешения на его восстановление; 9 Неемия приходит в Иерусалим, встречает сопротивление со стороны Самарян и побуждает начальствующих и священников к помощи при постройке.

В месяце Нисане, в двадцатый год царя Артаксеркса, было перед ним вино. И я взял вино и подал царю, и, казалось, не был печален перед ним.

Но царь сказал мне: отчего лице у тебя печально; ты не болен, этого нет, а верно печаль на сердце? Я сильно испугался

и сказал царю: да живет царь во веки! Как не быть печальным лицу моему, когда город, дом гробов отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнем!

И сказал мне царь: чего же ты желаешь? Я помолился Богу небесному

и сказал царю: если царю благоугодно, и если в благоволении раб твой пред лицем твоим, то пошли меня в Иудею, в город, где гробы отцов моих, чтоб я обстроил его.

И сказал мне царь и царица, которая сидела подле него: сколько времени продлится путь твой, и когда возвратишься? И благоугодно было царю послать меня, после того как я назначил время.

И сказал я царю: если царю благоугодно, то дал бы мне письма к заречным областеначальникам, чтоб они давали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи,

и письмо к Асафу, хранителю царских лесов, чтоб он дал мне дерев для ворот крепости, которая при доме Божием, и для городской стены, и для дома, в котором бы мне жить. И дал мне царь, так как благодеющая рука Бога моего была надо мною.

И пришел я к заречным областеначальникам и отдал им царские письма. Послал же со мною царь воинских начальников со всадниками.

Когда услышал сие Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, то им было весьма досадно, что пришел человек заботиться о благе сынов Израилевых.

И пришел я в Иерусалим. И пробыв там три дня,

встал я ночью с немногими людьми, бывшими при мне, и никому не сказал, что́ Бог мой положил мне на сердце сделать для Иерусалима; животного же не было со мною никакого, кроме того, на котором я ехал.

И проехал я ночью через ворота Долины перед источником Драконовым к воротам Навозным, и осмотрел я стены Иерусалима разрушенные и его ворота, сожженные огнем.

И подъехал я к воротам Источника и к царскому водоему, но там не было места пройти животному, которое было подо мною, –

и я поднялся назад по лощине ночью и осматривал стену, и проехав опять воротами Долины, возвратился.

И начальствующие не знали, куда я ходил и что я делаю: ни Иудеям, ни священникам, ни знатнейшим, ни начальствующим, ни прочим производителям работ я дотоле ничего не открывал.

И сказал я им: вы видите бедствие, в каком мы находимся; Иерусалим пуст и ворота его сожжены огнем; пойдем, построим стену Иерусалима, и не будем впредь в таком уничижении.

И я рассказал им о благодеявшей мне руке Бога моего, а также и слова царя, которые он говорил мне. И сказали они: будем строить, – и укрепили руки свои на благое дело.

Услышав это, Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, и Гешем Аравитянин смеялись над нами и с презрением говорили: что это за дело, которое вы делаете? уже не думаете ли возмутиться против царя?

Я дал им ответ и сказал им: Бог Небесный, Он благопоспешит нам, и мы, рабы Его, станем строить, а вам нет части и права и памяти в Иерусалиме.

Церковнославянский (рус)

Словеса́ Неемі́и сы́на Ахалі́ина. И бы́сть въ ме́сяцѣ хаселе́въ, двадеся́таго лѣ́та, и а́зъ бѣ́хъ въ суса́нъ-авирѣ́.

И прiи́де [ко мнѣ́] Анані́а еди́нъ от бра́тiй мои́хъ съ му́жи Иу́довы, и вопроси́хъ и́хъ о спа́сшихся, и́же оста́шася от плѣне́нiя, и о Иерусали́мѣ.

И реко́ша ми́: оста́вшiися от плѣне́нiя та́мо во странѣ́, во озлобле́нiи вели́цѣ и въ поноше́нiи, и стѣ́ны Иерусали́мскiя разоре́ны, и врата́ его́ сожже́на огне́мъ.

И бы́сть егда́ услы́шахъ словеса́ сiя́, сѣдо́хъ и пла́кахъ и рыда́хъ дни́ [мно́ги], и бѣ́хъ постя́ся и моля́ся предъ лице́мъ Бо́га небе́снаго,

и реко́хъ: молю́ тя́, Го́споди Бо́же небе́сный, крѣ́пкiй, вели́кiй и стра́шный, храня́й завѣ́тъ и милосе́рдiе лю́бящымъ тя́ и храня́щымъ за́повѣди твоя́:

да бу́дутъ у́ши твои́ вне́млющѣ и о́чи твои́ отве́рстѣ, е́же слы́шати моли́тву раба́ твоего́, е́юже а́зъ молю́ся предъ тобо́ю дне́сь, де́нь и но́щь, о сынѣ́хъ Изра́илевыхъ рабѣ́хъ твои́хъ: и исповѣ́даюся о грѣсѣ́хъ сыно́въ Изра́илевыхъ, и́миже согрѣши́хомъ предъ тобо́ю, и а́зъ и до́мъ отца́ моего́ согрѣши́хомъ:

преступле́нiемъ преступи́хомъ тебѣ́ и не сохрани́хомъ за́повѣдiй [твои́хъ] и повелѣ́нiй и суде́бъ, я́же повелѣ́лъ еси́ Моисе́ю рабу́ твоему́:

помяни́ у́бо сло́во, е́же заповѣ́далъ еси́ Моисе́ю рабу́ твоему́ глаго́ля: а́ще престу́пите вы́, а́зъ расточу́ вы́ въ лю́ди,

и а́ще обратите́ся ко мнѣ́ и сохраните́ за́повѣди моя́ и сотворите́ я́, а́ще бу́детъ разсѣ́янiе ва́ше до конца́ небесе́, отту́ду соберу́ вы́ и введу́ вы́ въ мѣ́сто, е́же избра́хъ всели́тися и́мени моему́ та́мо:

и ті́и раби́ твои́ и лю́дiе твои́, и́хже искупи́лъ еси́ си́лою твое́й вели́кою и руко́ю твое́ю крѣ́пкою:

молю́, Го́споди, да бу́детъ у́хо твое́ вне́млющее на моли́тву раба́ твоего́ и на моли́тву рабо́въ твои́хъ хотя́щихъ боя́тися и́мене твоего́: и благопоспѣши́ у́бо рабу́ твоему́ дне́сь, и да́ждь его́ въ щедро́ты предъ му́жемъ си́мъ. И а́зъ бы́хъ виноче́рпчiй царе́въ.

И бы́сть въ ме́сяцѣ ниса́нѣ лѣ́та двадеся́таго Артаксе́ркса царя́, и вино́ бѣ́ предо мно́ю: и взя́хъ вино́ и да́хъ царю́, и не бѣ́ и́нъ предъ ни́мъ.

И рече́ ми ца́рь: чесо́ ра́ди лице́ твое́ приско́рбно е́сть, а нѣ́си болѣ́знуяй? и нѣ́сть сiе́, ра́звѣ ско́рбь се́рдца. И убоя́хся зѣло́

и реко́хъ царю́: царю́, во вѣ́ки живи́: ка́ко не бы́ти приско́рбну лицу́ моему́, поне́же гра́дъ, до́мъ гробо́въ оте́цъ мои́хъ опустѣ́, и врата́ его́ сожже́на су́ть огне́мъ.

И рече́ ми ца́рь: почто́ о се́мъ ты́ вопроша́еши? И помоли́хся Го́споду Бо́гу небе́сному

и реко́хъ ко царю́: а́ще царю́ ви́дится бла́го, и а́ще уго́денъ бу́детъ ра́бъ тво́й предъ тобо́ю, да по́слеши мене́ во Иуде́ю, во гра́дъ гробо́въ оте́цъ мои́хъ, и возсози́жду его́.

Рече́ же ми́ ца́рь, и нало́жница сѣдя́ше бли́зъ его́: до ко́его вре́мене бу́детъ пу́ть тво́й, и когда́ возврати́шися? И уго́дно бы́сть предъ лице́мъ царе́вымъ, и посла́ мя, и положи́хъ ему́ вре́мя.

И реко́хъ царю́: а́ще царю́ ви́дится бла́го, да́ждь мнѣ́ посла́нiе ко воево́дамъ стра́нъ за рѣко́ю, да преведу́тъ мене́, до́ндеже прiиду́ во Иуде́ю,

и посла́нiе ко Аса́фу стра́жу дубра́вы царе́вы, да да́стъ ми́ древа́ покры́ти врата́ столпа́ до́му, и на стѣ́ны гра́дныя, и на до́мъ, въ о́ньже вни́ду. И даде́ ми ца́рь, я́коже рука́ Бо́жiя блага́я [бѣ́] со мно́ю.

И прiидо́хъ ко воево́дамъ стра́нъ за рѣко́ю и да́хъ и́мъ посла́нiе царе́во: посла́ же ца́рь со мно́ю нача́лники си́лы и ко́нницы.

И услы́ша санавалла́тъ Арони́тинъ и тові́а ра́бъ Аммони́тинъ, и зло́ и́ма бы́сть, я́ко прiи́де человѣ́къ взыска́ти бла́га сыново́мъ Изра́илевымъ.

И прiидо́хъ во Иерусали́мъ и бы́хъ ту́ три́ дни́.

И воста́хъ но́щiю а́зъ и му́жiе не мно́зи со мно́ю, и ни кому́же возвѣсти́хъ, что́ Бо́гъ дае́тъ въ се́рдце мое́ сотвори́ти со Изра́илемъ, и скота́ не бѣ́ со мно́ю, то́кмо ско́тъ, на не́мже а́зъ сѣдя́хъ.

И внидо́хъ во врата́ юдо́ли но́щiю, ко у́стiю исто́чника смоко́вничнаго и ко врато́мъ гно́йнымъ, и бы́хъ размышля́я о стѣнѣ́ Иерусали́мстѣй разоре́нѣй и о врата́хъ его́ пояде́ныхъ огне́мъ.

И прiидо́хъ ко врато́мъ исто́чника и ко купѣ́ли царе́вѣ, и не бы́сть мѣ́ста скоту́, на не́мже сѣдя́хъ, да про́йдетъ.

И взыдо́хъ на стѣ́ну пото́ка но́щiю, и размышля́хъ о стѣнѣ́, и бѣ́хъ во вратѣ́хъ юдо́ли, и возврати́хся.

Стрегу́щiи же не вѣ́дяху, ка́мо ходи́хъ и что́ а́зъ творю́, и Иуде́омъ и свяще́нникомъ, и честны́мъ и воево́дамъ и про́чымъ творя́щымъ дѣла́ да́же до тогда́ не сказа́хъ.

И реко́хъ и́мъ: вы́ ви́дите озлобле́нiе сiе́, въ не́мже есмы́, ка́ко Иерусали́мъ опустоше́нъ, и врата́ его́ пре́дана огню́: прiиди́те, и сози́ждемъ стѣ́ны Иерусали́ма, и не бу́демъ ктому́ въ поноше́нiе.

И сказа́хъ и́мъ ру́ку Бо́жiю, я́же е́сть блага́ со мно́ю, и словеса́ царе́ва, я́же глаго́ла мнѣ́, и реко́хъ: воста́немъ и сози́ждемъ. И укрѣпи́шася ру́цы и́хъ во благо́е.

И услы́ша санавалла́тъ Арони́тинъ и тові́а ра́бъ Аммони́тинъ и гиса́мъ Арави́тинъ, и посмѣя́шася на́мъ, и прiидо́ша къ на́мъ, и уничижи́ша, и реко́ша: что́ дѣ́ло сiе́, е́же вы́ творите́? еда́ вы́ проти́ву царя́ отмета́етеся?

И возда́хъ и́мъ сло́во и реко́хъ къ ни́мъ: Бо́гъ небесе́, то́й благопоспѣши́тъ на́мъ, и мы́ раби́ его́ чи́стiи, [воста́немъ] и сози́ждемъ: ва́мъ же нѣ́сть ча́сти и пра́вды и па́мяти во Иерусали́мѣ.

Киргизский

Языки

Ахалиянын уулу Некемиянын сљзє. Артакшаштанын падышачылыгынын жыйырманчы жылында, Кислеп айында мен борбор шаар Шушанда элем.

Менин бир туугандарымдын бири Ханани бир топ киши менен Жєйєт аймагынан келди. Мен алардан туткундан аман калган жєйєт эли тууралуу, Иерусалим тууралуу сурадым.

Алар мага: «Туткундан аман калгандар ошол жерде, љз жеринде жашап жатышат. Алардын башына љтљ оор кєн тєшєп, кордук кљрєп жатышат. Иерусалимдин дубалдары уратылган, дарбазалары љрттљлгљн», – дешти.

Бул сљздљрдє укканда, отуруп алып ыйладым, бир нече кєн кайгыга батып жєрдєм. Анан асмандагы Кудайдын алдында орозо кармап, сыйынып,

мындай дедим: «Оо Тењир, асмандагы Кудай, Љзєнєн келишимин бек сактаган, Љзєн сєйгљндљргљ жана осуяттарын аткаргандарга ырайым кылган улуу жана коркунучтуу Кудай!

Љзєњдєн кулуњдун сыйынуусун уга кљр, кљз кырыњды сала кљр. Мен азыр Сенин алдыњда кєнє-тєнє Сенин кулдарыњ – Ысрайыл уулдары єчєн, Сенин алдыњда биздин, Ысрайыл уулдарынын кылган кєнљљлљрє єчєн, љзємдєн да, атамдын тукумунун да кєнљљлљрє єчєн сыйынып жатам.

Биз Љз кулуњ Мусага берген осуяттарыњды, мыйзамдарыњды, буйруктарыњды аткарбай, Сенин алдыњда кылмышкер болдук.

Бирок Љз кулуњ Мусага: “Эгерде силер ишенимсиз болсоњор, анда Мен силерди эл арасына чачыратып жиберем.

Эгерде Мага кайрылсањар, Менин осуяттарымды сактап, аларды аткара турган болсоњор, анда жердин тєбєнљ чейин куулсањар да, силерди ошол жактан чогултуп, Љзємдєн ысымымды орнотуш єчєн, Љзєм тандап алган жерге алып келем”, – деп осуяттаган сљзєњдє эсте.

Алар Љзєњдєн улуу кєч-кубатыњ, кудуреттєє колдоруњ менен куткарган Љз элињ, Љз кулдарыњ эмеспи.

Оо Тењир, жалынам Сага! Љз кулуњдун сыйынуусуна жана Сенин атыњдын алдында коркуп турууну сєйгљн Љз кулдарыњдын сыйынуусуна кулак сала кљр, Тењир! Эми Љз кулуњду колдой кљр, аны мына бул адамдын ырайымына ээ кыла кљр». Мен ошол убакта падышанын шарап сунуучусу элем.

Нисан айында, Артакшаштанын падышачылыгынын жыйырманчы жылында, падышанын алдына шарап тартылды. Мен ал шарапты алып, падышага сундум. Адатта, мен анын алдында капалуу болуп турчу эмесмин.

Бирок падыша мага: «Эмне єчєн капалуусуњ? Ооруп жатасыњ дейин десем, оорубай эле турасыњ, бирок жєрљгєњдє бир нерсе љйєп турса керек?» – деди. Ошондо мен абдан коркуп кетип,

падышага: «Падышам кылымдан кылымга жашасын! Ата-бабаларымдын сљљгє коюлган шаар кыйрап, дарбазалары љрттљнєп жатса, кантип капа болбойм!» – дедим.

Ошондо падыша мага: «Каалаганыњ эмне?» – деди. Мен асмандагы Кудайга сыйынып,

падышага: «Эгерде падышам ылайык кљрсљ, эгерде љзєњдєн алдыњдагы кулуња ырайым кылгыњ келсе, мени Жєйєт аймагына, ата-бабаларымдын сљљгє коюлган шаарга жибер, мен ал шаарды кайра курайын», – дедим.

Ошондо падыша жана анын жанында отурган падышанын аялы менден: «Канча убакыт жол жєрљсєњ, кайра качан кайтасыњ?» – деп сурашты. Мен бир убакытты белгилегенден кийин, падыша мени жиберєєнє туура кљрдє.

Анан мен падышага мындай дедим: «Эгерде падышам туура кљрсљ, Жєйєт аймагына бара жатканымда дарыянын наркы љйєзєндљгє дубан башчылар љз жеринен љтєємљ уруксат берип турушу єчєн, аларга кат жазып берсе экен.

Падышанын токойлорун кайтарган Асапка да кат берсе экен, ал Кудай єйєнєн тегерегиндеги чептин дарбазасы єчєн, шаар дубалдары єчєн жана мен тура турган єй єчєн карагай берсин». Кудайдын жакшылык кылуучу колу менин єстємдљ тургандыктан, падыша мага сураганымды берди.

Мен дарыянын наркы љйєзєндљгє дубан башчыларга келип, падышанын каттарын бердим. Падыша мени менен кошо аскер башчыларды жана атчан аскерлерди жиберген эле.

Хорондук Санбалат менен амондук кул Тобия Ысрайыл уулдарынын жыргалчылыгы єчєн кам кљргљнє бир адам келгендигин укканда, абдан ачууланышты.

Анан мен Иерусалимге келдим. Ал жерге келгениме єч кєн болгондо,

тєн ичинде ордумдан турдум. Жанымда бир нече киши бар эле. Бирок Иерусалим єчєн иштљљнє жєрљгємљ Кудайым салганын эч кимге айткан жокмун. Љзєм минип келген жаныбардан башка жанымда эч кандай жаныбар жок эле.

Тєнє менен Ажыдаар башатынын алдындагы Љрљљн дарбазасынан љтєп, Кык дарбазасына чейин келип, Иерусалимдин кыйраган дубалдары менен љрттљлгљн дарбазаларын карап чыктым.

Анан Башат дарбазасы менен падыша кљлмљсєнљ келдим, бирок ал жерде астымдагы жаныбар љтљ турган жер жок болгондуктан,

артыма кайрылып, коктуну љрдљп чыгып, дубалдарды байкап кљрдєм, анан кайра Љрљљн дарбазасынан љтєп, кайрылып келдим.

Мен кайда барып, эмне кылып жєргљнємдє башчылар билишкен жок: жєйєттљргљ да, ыйык кызмат кылуучуларга да, атактуу адамдарга да, башчыларга да, башка жумуш башчыларга да мен буга чейин эч нерсе ачкан эмесмин.

Мен аларга мындай деп айттым: «Силер биздин башыбызга тєшкљн кырсыкты кљрєп турасыњар. Иерусалим кыйрады, дарбазалары љрттљлдє, жєргєлљ, Иерусалим дубалдарын тургузалы, ошондо мындан ары мындай кордукту кљрбљйбєз».

Анан мен аларга Кудайдын мага жакшылык кылган колу тууралуу, падышанын мага айткан сљздљрє тууралуу айтып бердим. Ошондо алар: «Курабыз», – дешип, жакшы ишти баштоого бел байлашты.

Муну уккан хорондук Санбалат, амондук кул Тобия жана аравиялык Гешем бизди шылдыњдап, жек кљрєє менен: «Эмне иш кылганы жатасыњар? Падышага каршы чыкканы жатасыњарбы?» – дешти.

Ошондо мен аларга жооп кылып: «Бизди асмандагы Кудай Љзє колдойт, биз болсо, Анын кулдары, шаарды курабыз. Ал эми силердин Иерусалимде єлєшєњљр да, укугуњар да, атыњар да жок», – дедим.