И бы́ша лю́дiе ро́пщуще зла́я предъ Го́сподемъ: и слы́ша Госпо́дь и разгнѣ́вася гнѣ́вомъ, и разгорѣ́ся въ ни́хъ о́гнь от Го́спода и потреби́ ча́сть нѣ́кую от полка́.

И возопи́ша лю́дiе къ Моисе́ю: и помоли́ся Моисе́й къ Го́споду, и преста́ о́гнь.

И прозва́ся и́мя мѣ́сту тому́ Запале́нiе: я́ко разгорѣ́ся въ ни́хъ о́гнь от Го́спода.

И о́бщiй наро́дъ и́же въ ни́хъ похотѣ́ша похотѣ́нiемъ: и сѣ́дше пла́кахуся сы́нове Изра́илевы и реко́ша: кто́ ны напита́етъ мя́сы?

Помяну́хомъ ры́бы, я́же ядо́хомъ въ земли́ Еги́петстѣй ту́не, и огурцы́ и ды́ни, лу́къ и червле́ный лу́къ и чесно́къ:

ны́нѣ же душа́ на́ша изсо́хла, ничто́же то́чiю ма́нна предъ очи́ма на́шима.

Ма́нна же бя́ше а́ки сѣ́мя корiа́ндрово, и ви́дъ ея́ я́ко ви́дъ криста́лла:

и исхожда́ху лю́дiе и собира́ху, и меля́ху въ же́рновахъ и толца́ху въ сту́пахъ, и варя́ху въ горшка́хъ и творя́ху изъ нея́ потре́бники: и бя́ше вку́съ ея́, я́ко вку́съ муки́ пря́жены съ еле́емъ:

и егда́ схожда́ше роса́ на по́лкъ но́щiю, схожда́ше ма́нна на́нь.

И услы́ша Моисе́й пла́чущихся и́хъ въ со́нмѣхъ свои́хъ, коего́ждо и́хъ предъ свои́ми две́рьми: и разгнѣ́вася Госпо́дь гнѣ́вомъ зѣло́, и предъ Моисе́омъ бя́ше зло́.

И рече́ Моисе́й ко Го́споду: вску́ю озло́билъ еси́ раба́ Твоего́? И почто́ не обрѣто́хъ благода́ти предъ Тобо́ю, е́же возложи́ти устремле́нiе люді́й си́хъ на мя́?

Еда́ а́зъ во утро́бѣ зача́хъ вся́ лю́ди сiя́? Или́ а́зъ роди́хъ я́? Я́ко глаго́леши ми́: возми́ и́хъ въ нѣ́дра твоя́, я́коже дои́лица но́ситъ дои́мыя, въ зе́млю, е́юже кля́лся еси́ отце́мъ и́хъ:

отку́ду мнѣ́ мяса́ да́ти всѣ́мъ лю́демъ си́мъ? Я́ко пла́чутъ на мя́, глаго́люще: да́ждь на́мъ мяса́, да яди́мъ:

не возмогу́ а́зъ еди́нъ води́ти люді́й си́хъ, я́ко тя́жко мнѣ́ е́сть сло́во сiе́:

а́ще же та́ко Ты́ твори́ши мнѣ́, то́ убі́й мя́ убiе́нiемъ, а́ще обрѣто́хъ благода́ть предъ Тобо́ю, да не ви́жу озлобле́нiя моего́.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю: собери́ Ми се́дмьдесятъ муже́й от ста́рецъ Изра́илевыхъ, и́хже ты́ са́мъ вѣ́си, я́ко ті́и су́ть ста́рцы людсті́и и книго́чiя и́хъ: и да приведе́ши я́ ко ски́нiи свидѣ́нiя, и да ста́нутъ та́мо съ тобо́ю:

и сни́ду и возглаго́лю та́мо съ тобо́ю, и уйму́ от Ду́ха, и́же въ тебѣ́, и возложу́ на ня́: да подъи́мутъ съ тобо́ю устремле́нiе люді́й, и не бу́деши води́ти и́хъ ты́ еди́нъ:

и лю́демъ рече́ши: очи́ститеся нау́трiе, и снѣ́сте мяса́, я́ко пла́кастеся предъ Го́сподемъ, глаго́люще: кто́ ны напита́етъ мя́сы? Я́ко добро́ на́мъ бы́сть во Еги́птѣ: и да́стъ Госпо́дь ва́мъ мяса́ я́сти, и снѣ́сте мяса́:

не еди́нъ де́нь я́сти бу́дете, ни два́, ни пя́ть дні́й, ни де́сять дні́й, ниже́ два́десять дні́й:

до ме́сяца дні́й я́сти бу́дете, до́ндеже изы́детъ изъ но́здрiй ва́шихъ: и бу́детъ ва́мъ въ ме́рзость, я́ко не покори́стеся Го́споду, И́же е́сть въ ва́съ, и пла́кастеся предъ Ни́мъ, глаго́люще: вску́ю бѣ́ на́мъ изы́ти изъ Еги́пта?

И рече́ Моисе́й: ше́сть со́тъ ты́сящъ пѣ́шихъ люді́й, въ ни́хже а́зъ е́смь, и Ты́ ре́клъ еси́: мяса́ и́мъ да́мъ я́сти, и бу́дутъ я́сти ме́сяцъ дні́й:

еда́ о́вцы и волы́ зако́лются и́мъ, и дово́лно бу́детъ и́мъ? Или́ вся́ ры́бы морскі́я соберу́тся и́мъ, и дово́лно бу́детъ и́мъ?

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю: еда́ рука́ Госпо́дня не дово́лна бу́детъ? Ны́нѣ уразумѣ́еши, а́ще пости́гнетъ тя́ сло́во Мое́, или́ ни́.

И изы́де Моисе́й и глаго́ла лю́демъ словеса́ Госпо́дня: и собра́ се́дмьдесятъ муже́й от ста́рецъ людски́хъ, и поста́ви я́ о́крестъ ски́нiи.

И сни́де Госпо́дь во о́блацѣ и глаго́ла къ нему́: и уя́ от Ду́ха, и́же на не́мъ, и возложи́ на се́дмьдесятъ муже́й ста́рецъ: егда́ же препочи́ Ду́хъ на ни́хъ, и проро́чествоваша, и ктому́ не приложи́ша.

И оста́шася два́ му́жа въ полцѣ́: и́мя еди́ному Елда́дъ, и и́мя второ́му Мода́дъ: и препочи́ на ни́хъ Ду́хъ. И сі́и бѣ́ша от впи́санныхъ, и не прiидо́ша ко ски́нiи, и проро́чествоваша въ полцѣ́.

И прите́къ ю́ноша возвѣсти́ Моисе́ю, и рече́, глаго́ля: Елда́дъ и Мода́дъ проро́чествуютъ въ полцѣ́хъ.

И отвѣща́въ Иису́съ Нави́нъ, предстоя́й Моисе́ю избра́нный ему́, рече́: го́споди мо́й Моисе́ю, запрети́ и́мъ.

И рече́ ему́ Моисе́й: еда́ ревну́еши ты́ мнѣ́? И кто́ да́стъ всѣ́мъ лю́демъ Госпо́днимъ [бы́ти] проро́ки, егда́ да́стъ Госпо́дь Ду́ха Своего́ на ни́хъ?

И и́де Моисе́й въ по́лкъ са́мъ и ста́рцы Изра́илтестiи.

И ду́хъ изы́де от Го́спода, и изведе́ кра́стели изъ мо́ря и наведе́ на по́лкъ де́нь хо́ду отсю́ду и де́нь хо́ду отону́ду, о́крестъ полка́ я́ко на два́ ла́ктя от земли́.

И воста́вше лю́дiе ве́сь де́нь и всю́ но́щь, и ве́сь де́нь нау́трiе, и собра́ша кра́стели: и́же ма́ло, собра́ де́сять спу́дъ: и изсуши́ша себѣ́ сушани́цы о́крестъ полка́.

И мяса́ бя́ху и́мъ еще́ въ зубѣ́хъ и́хъ, пре́жде оскудѣ́нiя, и Госпо́дь разгнѣ́вася зѣло́ на лю́ди, и порази́ Госпо́дь лю́ди я́звою вели́кою зѣло́:

и прозва́ся и́мя мѣ́сту тому́ Гро́бы похотѣ́нiя: я́ко та́мо погребо́ша люді́й похотѣ́вшихъ.

[И] воздвиго́шася лю́дiе от Гробо́въ похотѣ́нiя во Асиро́ѳъ, и бы́ша лю́дiе во Асиро́ѳѣ.

И услы́ша Ханане́й ца́рь Ара́дскiй живы́й при пусты́ни, я́ко прiи́де Изра́иль путе́мъ Аѳари́мскимъ, и ра́това проти́ву Изра́иля, и взя́ от ни́хъ плѣ́нъ.

И обѣща́ся Изра́иль обѣ́томъ Го́споду и рече́: а́ще мнѣ́ преда́си лю́ди сiя́ подру́чны, погублю́ и́хъ и гра́ды и́хъ.

И услы́ша Госпо́дь гла́съ Изра́илевъ и предаде́ Ханане́а подру́чна ему́: и опустоши́ его́ и гра́ды его́, и прозва́ и́мя мѣ́сту тому́ Запустѣ́нiе.

И воздви́гшеся от О́ра горы́ путе́мъ и́же къ мо́рю Чермно́му, обыдо́ша зе́млю Едо́млю: и малоду́шествоваша лю́дiе на пути́,

и ропта́ху лю́дiе на Бо́га и на Моисе́а, глаго́люще: вску́ю изве́лъ еси́ ны́ изъ Еги́пта уби́ти на́съ въ пусты́ни, я́ко нѣ́сть хлѣ́ба, ни воды́? И душа́ на́ша негоду́етъ о хлѣ́бѣ се́мъ тще́мъ.

И посла́ Госпо́дь на лю́ди змие́въ умерщвля́ющихъ, и угрыза́ху люді́й: и умро́ша лю́ди мно́зи от сыно́въ Изра́илевыхъ.

И прише́дше лю́дiе къ Моисе́ови глаго́лаша: согрѣши́хомъ, я́ко ропта́хомъ на Го́спода и на тя́: помоли́ся у́бо ко Го́споду, да отжене́тъ от на́съ змiи́. И помоли́ся Моисе́й ко Го́споду о лю́дехъ.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю: сотвори́ себѣ́ змiю́ [мѣ́дяну] и положи́ ю́ на зна́мя: и бу́детъ а́ще угрызе́тъ змiя́ человѣ́ка, вся́къ угрызе́нный ви́дѣвъ ю́ жи́въ бу́детъ.

И сотвори́ Моисе́й змiю́ мѣ́дяну и поста́ви ю́ на зна́мени: и бы́сть егда́ угрыза́ше змiя́ человѣ́ка, и взира́ше на змiю́ мѣ́дяну, и ожива́ше.

И воздвиго́шася сы́нове Изра́илевы, и ополчи́шася во Ово́ѳѣ:

и́ воздви́гшеся от Ово́ѳа, ополчи́шася во Ахалге́и объ ону́ страну́ пусты́ни, я́же е́сть предъ лице́мъ Моави́тскимъ, на восто́къ со́лнца:

и отту́ду воздвиго́шася, и ополчи́шася въ де́бри Заре́дъ:

и отту́ду воздви́гшеся, ополчи́шася объ ону́ страну́ Арно́на въ пусты́ни, я́же исхо́дитъ от предѣ́лъ Аморре́йскихъ: е́сть бо Арно́нъ предѣ́лъ Моа́вль между́ Моа́вомъ и между́ Аморре́омъ.

Сего́ ра́ди глаго́лется въ кни́зѣ бра́нь Госпо́дня: Зоо́ву попали́, и пото́ки Арно́ни,

и пото́ки устро́и въ селе́нiе И́ръ, и прилежи́тъ предѣ́ломъ Моа́влимъ.

И отту́ду [воздвиго́шася] ко Кла́дязю: се́й е́сть кла́дязь, о не́мже рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю: собери́ лю́ди, и да́мъ и́мъ во́ду пи́ти.

Тогда́ воспѣ́ Изра́иль пѣ́снь сiю́ у кла́дязя: начина́йте ему́:

кла́дязь, ископа́ша его́ кня́зи, изсѣко́ша его́ ца́рiе язы́честiи во ца́рствiи и́хъ, внегда́ облада́ти и́ми. И от кла́дязя [воздвиго́шася] въ Манѳанаи́лъ:

и от Манѳанаи́ла въ Наадiи́лъ, и от Наадiи́ла въ Вамо́ѳъ:

и от Вамо́ѳа въ На́пинъ, и́же е́сть на по́ли Моа́вли, от ве́рха Изсѣ́ченаго, зря́щаго предъ лице́ пусты́ни.

И посла́ Моисе́й послы́ къ Сио́ну царю́ Аморре́йску, словесы́ ми́рными глаго́ля:

да про́йдемъ сквозѣ́ зе́млю твою́, путе́мъ по́йдемъ: не уклони́мся ни на се́ла, ни на виногра́ды, не испiе́мъ воды́ от кла́дязь твои́хъ: путе́мъ ца́рскимъ по́йдемъ, до́ндеже про́йдемъ предѣ́лы твоя́.

И не даде́ Сио́нъ Изра́илю проити́ сквозѣ́ предѣ́лы своя́: и собра́ Сио́нъ вся́ лю́ди своя́, и изы́де ополчи́тися на Изра́иля въ пусты́ню: и прiи́де во Иасса́нъ, и ополчи́ся на Изра́иля.

И порази́ его́ Изра́иль убі́йствомъ меча́, и облада́ше земле́ю его́ от Арно́на до Иаво́ка, да́же до сыно́въ Амма́нихъ: я́ко Иази́ръ предѣ́лы сыно́въ Амма́нихъ су́ть.

И взя́ Изра́иль вся́ гра́ды сiя́: и всели́ся Изра́иль во всѣ́хъ градѣ́хъ Аморре́йскихъ, во Есево́нѣ и во всѣ́хъ подлежа́щихъ ему́:

е́сть бо Есево́нъ гра́дъ Сио́на царя́ Аморре́йска: и се́й повоева́ царя́ Моа́вля пре́жде и взя́ всю́ зе́млю его́ от Арои́ра да́же до Арно́на.

Сего́ ра́ди реку́тъ при́точницы: прiиди́те во Есево́нъ, да согради́тся и сози́ждется гра́дъ Сiо́нъ:

я́ко о́гнь изы́де от Есево́на и пла́мень от гра́да Сiо́на, и пояде́ да́же до Моа́ва, и пожре́ столпы́ Арно́нскiя:

го́ре тебѣ́, Моа́ве, погибо́сте, лю́дiе Хамо́совы: про́дани бы́ша сы́нове и́хъ въ заключе́нiе и дще́ри и́хъ плѣ́нницы царю́ Аморре́йскому Сио́ну:

и сѣ́мя и́хъ поги́бнетъ, Есево́нъ да́же до Дево́на: и жены́ и́хъ еще́ разожго́ша о́гнь на Моа́ва.

Всели́ся же Изра́иль во вся́ гра́ды Аморре́йски:

и посла́ Моисе́й согля́дати Иази́ра: и взя́ша его́ и се́ла его́, и изгна́ша Аморре́а живу́щаго та́мо:

и возврати́вшеся, прiидо́ша путе́мъ въ Васа́нъ. И изы́де О́гъ, ца́рь Васа́нскiй, проти́ву и́мъ и вси́ лю́дiе его́ на бра́нь во Едраи́нъ.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю: не убо́йся его́, я́ко въ ру́цѣ твои́ преда́хъ его́ и вся́ лю́ди его́ и всю́ зе́млю его́: и сотвори́ши ему́, я́коже сотвори́лъ еси́ Сио́ну царю́ Аморре́йску, и́же живя́ше во Есево́нѣ.

И порази́ его́ и сы́ны его́ и вся́ лю́ди его́, да́же не оста́ въ ни́хъ живы́й: и наслѣ́диша зе́млю его́.

Синодальный

1 Ропот Израиля, захотевшего египетских кушаний; 16 Господь посылает им перепелов до пресыщения и поражает ропотников.

Народ стал роптать вслух Господа; и Господь услышал, и воспламенился гнев Его, и возгорелся у них огонь Господень, и начал истреблять край стана.

И возопил народ к Моисею; и помолился Моисей Господу, и утих огонь.

И нарекли имя месту сему: Тавера*, потому что возгорелся у них огонь Господень. //*Горение.

Пришельцы между ними стали обнаруживать прихоти; а с ними и сыны Израилевы сидели и плакали и говорили: кто накормит нас мясом?

Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок;

а ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших.

Манна же была подобна кориандровому семени, видом, как бдолах;

народ ходил и собирал ее, и молол в жерновах или толок в ступе, и варил в котле, и делал из нее лепешки; вкус же ее подобен был вкусу лепешек с елеем.

И когда роса сходила на стан ночью, тогда сходила на него и манна.

Моисей слышал, что народ плачет в семействах своих, каждый у дверей шатра своего; и сильно воспламенился гнев Господень, и прискорбно было для Моисея.

И сказал Моисей Господу: для чего Ты мучишь раба Твоего? и почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего?

разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его?

откуда мне взять мяса, чтобы дать всему народу сему? ибо они плачут предо мною и говорят: дай нам есть мяса.

Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня;

когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего.

И сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтобы они стали там с тобою;

Я сойду, и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, Который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа, а не один ты носил.

Народу же скажи: очиститесь к завтрашнему дню, и будете есть мясо; так как вы плакали вслух Господа и говорили: кто накормит нас мясом? хорошо нам было в Египте, – то и даст вам Господь мясо, и будете есть [мясо]:

не один день будете есть, не два дня, не пять дней, не десять дней и не двадцать дней,

но целый месяц [будете есть], пока не пойдет оно из ноздрей ваших и не сделается для вас отвратительным, за то, что вы презрели Господа, Который среди вас, и плакали пред Ним, говоря: для чего было нам выходить из Египта?

И сказал Моисей: шестьсот тысяч пеших в народе сем, среди которого я нахожусь; а Ты говоришь: Я дам им мясо, и будут есть целый месяц!

заколоть ли всех овец и волов, чтобы им было довольно? или вся рыба морская соберется, чтобы удовлетворить их?

И сказал Господь Моисею: разве рука Господня коротка? ныне ты увидишь, сбудется ли слово Мое тебе, или нет?

Моисей вышел и сказал народу слова Господни, и собрал семьдесят мужей из старейшин народа и поставил их около скинии.

И сошел Господь в облаке, и говорил с ним, и взял от Духа, Который на нем, и дал семидесяти мужам старейшинам. И когда почил на них Дух, они стали пророчествовать, но потом перестали.

Двое из мужей оставались в стане, одному имя Елдад, а другому имя Модад; но и на них почил Дух [они были из числа записанных, только не выходили к скинии], и они пророчествовали в стане.

И прибежал отрок, и донес Моисею, и сказал: Елдад и Модад пророчествуют в стане.

В ответ на это Иисус, сын Навин, служитель Моисея, один из избранных его, сказал: господин мой Моисей! запрети им.

Но Моисей сказал ему: не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!

И возвратился Моисей в стан, он и старейшины Израилевы.

И поднялся ветер от Господа, и принес от моря перепелов, и набросал их около стана, на путь дня по одну сторону и на путь дня по другую сторону около стана, на два почти локтя от земли.

И встал народ, и весь тот день, и всю ночь, и весь следующий день собирали перепелов; и кто мало собирал, тот собрал десять хомеров; и разложили их для себя вокруг стана.

Мясо еще было в зубах их и не было еще съедено, как гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою.

И нарекли имя месту сему: Киброт-Гаттаава*, ибо там похоронили прихотливый народ. //*Гробы прихоти.

От Киброт-Гаттаавы двинулся народ в Асироф, и остановился в Асирофе.

1 Наказание Израиля ядовитыми змеями, исцеление чрез взгляд на медного змея; 10 продвижение Израиля; 17 песнь при колодце; 21 Израиль покоряет Сигона Аморрейского и Ога, царя Васанского.

Ханаанский царь Арада, живущий к югу, услышав, что Израиль идет дорогою от Афарима, вступил в сражение с Израильтянами и несколько из них взял в плен.

И дал Израиль обет Господу, и сказал: если предашь народ сей в руки мои, то положу заклятие [на них и] на города их.

Господь услышал голос Израиля и предал Хананеев в руки ему, и он положил заклятие на них и на города их и нарек имя месту тому: Хорма*. //*Заклятие.

От горы Ор отправились они путем Чермного моря, чтобы миновать землю Едома. И стал малодушествовать народ на пути,

и говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть [нам] в пустыне, ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища.

И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из [сынов] Израилевых.

И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей [Господу] о народе.

И сказал Господь Моисею: сделай себе [медного] змея и выставь его на знамя, и [если ужалит змей какого-либо человека], ужаленный, взглянув на него, останется жив.

И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив.

И отправились сыны Израилевы и остановились в Овофе;

и отправились из Овофа и остановились в Ийе-Авариме, в пустыне, что против Моава, к восходу солнца;

оттуда отправились, и остановились на долине Заред;

отправившись отсюда, остановились у той части Арнона в пустыне, которая течет вне пределов Аморрея, ибо Арнон граница Моава, между Моавом и Аморреем.

Потому и сказано в книге браней Господних:

Вагеб в Суфе и потоки Арнона, и верховье потоков, которое склоняется к Шебет-Ару и прилегает к пределам Моава.

Отсюда [отправились] к Беэр*; это тот колодезь, о котором Господь сказал Моисею: собери народ, и дам им воды. //*Колодец.

Тогда воспел Израиль песнь сию: наполняйся, колодезь, пойте ему;

колодезь, который выкопали князья, вырыли вожди народа с законодателем жезлами своими. Из пустыни [отправились] в Матанну,

из Матанны в Нагалиил, из Нагалиила в Вамоф,

из Вамофа в Гай, который в земле Моава, на вершине горы Фасги, обращенной лицем к пустыне.

И послал Израиль послов к Сигону, царю Аморрейскому, [с предложением мирным,] чтобы сказать:

позволь мне пройти землею твоею; [мы пойдем дорогою,] не будем заходить в поля и виноградники, не будем пить воды из колодезей [твоих], а пойдем путем царским, доколе не перейдем пределов твоих.

Но Сигон не позволил Израилю идти через свои пределы; и собрал Сигон весь народ свой и выступил против Израиля в пустыню, и дошел до Иаацы, и сразился с Израилем.

И поразил его Израиль мечом и взял во владение землю его от Арнона до Иавока, до пределов Аммонитских, ибо крепок был предел Аммонитян;

и взял Израиль все города сии, и жил Израиль во всех городах Аморрейских, в Есевоне и во всех зависящих от него;

ибо Есевон был город Сигона, царя Аморрейского, и он воевал с прежним царем Моавитским и взял из руки его всю землю его до Арнона.

Потому говорят при́точники: идите в Есевон, да устроят и утвердят город Сигона;

ибо огонь вышел из Есевона, пламень из города Сигонова, и пожрал Ар-Моав и владеющих высотами Арнона.

Горе тебе, Моав! погиб ты, народ Хамоса! Разбежались сыновья его, и дочери его сделались пленницами Аморрейского царя Сигона;

мы поразили их стрелами; погиб Есевон до Дивона, мы опустошили их до Нофы, которая близ Медевы.

И жил Израиль в земле Аморрейской.

И послал Моисей высмотреть Иазер, и взяли [его и] селения, зависящие от него, и прогнали Аморреев, которые в них были.

И поворотили и пошли к Васану. И выступил против них Ог, царь Васанский, сам и весь народ его, на сражение к Едреи.

И сказал Господь Моисею: не бойся его, ибо Я предам его и весь народ его и всю землю его в руки твои, и поступишь с ним, как поступил с Сигоном, царем Аморрейским, который жил в Есевоне.

И поразили они его и сынов его и весь народ его, так что ни одного не осталось [живого], и овладели землею его.

Испанский Reina-Valera 1995

Языки

Aconteció que el pueblo se quejó a oídos de Jehová; lo oyó Jehová y ardió su ira. Se encendió entre ellos un fuego de Jehová que consumió uno de los extremos del campamento.

El pueblo clamó a Moisés, y Moisés oró a Jehová. Entonces el fuego se extinguió.

Por eso llamaron a aquel lugar Tabera, porque el fuego de Jehová se encendió en ellos.

La gente extranjera que se mezcló con ellos se dejó llevar por el hambre, y los hijos de Israel también volvieron a sus llantos, diciendo: «¡Quién nos diera a comer carne!

Nos acordamos del pescado que comíamos en Egipto de balde, de los pepinos, los melones, los puerros, las cebollas y los ajos.

¡Ahora nuestra alma se seca, pues nada sino este maná ven nuestros ojos!»

El maná era como semilla de culantro, y su color como color de bedelio.

El pueblo se esparcía y lo recogía, lo molía en molinos o lo majaba en morteros, y lo cocía en caldera o hacía de él tortas. Su sabor era como sabor de aceite nuevo.

Cuando descendía el rocío sobre el campamento de noche, el maná descendía sobre él.

Moisés oyó al pueblo que lloraba, cada uno con su familia a la entrada de su tienda. La ira de Jehová se encendió mucho, y también le pareció mal a Moisés,

quien dijo a Jehová:

—¿Por qué has hecho mal a tu siervo? ¿Y por qué no he hallado gracia a tus ojos, que has puesto la carga de todo este pueblo sobre mí?

¿Concebí yo a todo este pueblo? ¿Lo engendré yo, para que me digas: “Llévalo en tu seno, como lleva la que cría al que mama, a la tierra que juraste dar a sus padres”?

¿De dónde conseguiré yo carne para dar a todo este pueblo? Porque vienen a mí llorando y diciendo: “Danos carne para comer.”

No puedo yo solo soportar a todo este pueblo: es una carga demasiado pesada para mí.

Y si así vas a hacer tú conmigo, te ruego que me des muerte, si he hallado gracia a tus ojos, para que yo no vea mi mal.

Entonces Jehová dijo a Moisés:

—Reúneme a setenta hombres entre los ancianos de Israel, de los que tú sabes que son ancianos del pueblo y sus principales, tráelos a la puerta del Tabernáculo de reunión, y que esperen allí contigo.

Yo descenderé y hablaré allí contigo; tomaré del espíritu que está en ti y lo pondré en ellos, para que lleven contigo la carga del pueblo y no la lleves tú solo.

Pero al pueblo dirás: “Santificaos para mañana y comeréis carne, porque habéis llorado a oídos de Jehová, diciendo: ‘¡Quién nos diera a comer carne! ¡Ciertamente mejor nos iba en Egipto!’ Jehová, pues, os dará carne, y comeréis.

No comeréis un día, ni dos días, ni cinco días, ni diez días, ni veinte días,

sino hasta un mes entero, hasta que os salga por las narices y la aborrezcáis, por cuanto menospreciasteis a Jehová que está en medio de vosotros, y llorasteis delante de él, diciendo: ‘¿Para qué salimos acá de Egipto?’”

Entonces dijo Moisés:

—Seiscientos mil de a pie es el pueblo en medio del cual yo estoy, ¡y tú dices: “Les daré carne, y comerán un mes entero”!

¿Se degollarán para ellos ovejas y bueyes que les basten? ¿O se juntarán para ellos todos los peces del mar para que tengan lo suficiente?

Entonces Jehová respondió a Moisés:

—¿Acaso se ha acortado la mano de Jehová? Ahora verás si se cumple mi palabra, o no.

Salió Moisés y comunicó al pueblo las palabras de Jehová. Luego reunió a los setenta hombres entre los ancianos del pueblo, y los reunió alrededor del Tabernáculo.

Entonces Jehová descendió en la nube y le habló. Luego tomó del espíritu que estaba en él, y lo puso en los setenta hombres ancianos. Y en cuanto se posó sobre ellos el espíritu, profetizaron; pero no volvieron a hacerlo.

En el campamento habían quedado dos hombres, uno llamado Eldad y el otro Medad, sobre los cuales también reposó el espíritu. Estaban estos entre los inscritos, pero no habían venido al Tabernáculo. Y profetizaron en el campamento.

Un joven corrió a avisar a Moisés, y le dijo:

—Eldad y Medad profetizan en el campamento.

Entonces respondió Josué hijo de Nun, ayudante de Moisés, uno de sus jóvenes, y le dijo:

—Señor mío Moisés, no se lo permitas.

Moisés le respondió:

—¿Tienes tú celos por mí? Ojalá todo el pueblo de Jehová fuera profeta, y que Jehová pusiera su espíritu sobre ellos.

Luego Moisés volvió al campamento con los ancianos de Israel.

Entonces Jehová envió un viento que trajo codornices del mar y las dejó sobre el campamento, un día de camino de un lado y un día de camino del otro lado, alrededor del campamento, y casi dos codos sobre la superficie de la tierra.

El pueblo estuvo levantado todo aquel día y toda la noche y todo el día siguiente, recogiendo codornices. El que menos, recogió diez montones, y las tendieron a secar alrededor de todo el campamento.

Aún tenían la carne entre sus dientes, antes de haberla masticado, cuando la ira de Jehová se encendió contra el pueblo, y lo hirió Jehová con una plaga muy grande.

Y llamaron a aquel lugar Kibrot-hataava, por cuanto allí sepultaron al pueblo codicioso.

De Kibrot-hataava partió el pueblo a Hazerot, y se quedó en Hazerot.

Cuando el cananeo, el rey de Arad, que habitaba en el Neguev, oyó que venía Israel por el camino de Atarim, peleó contra Israel y le tomó algunos prisioneros.

Entonces Israel hizo este voto a Jehová: «Si en efecto entregas este pueblo en mis manos, yo destruiré sus ciudades.»

Jehová escuchó la voz de Israel y le entregó al cananeo, y los destruyó a ellos y a sus ciudades. Por eso recibió aquel lugar el nombre de Horma.

Después partieron del monte Hor, camino del Mar Rojo, para rodear la tierra de Edom. Pero se desanimó el pueblo por el camino

y comenzó a hablar contra Dios y contra Moisés:

«¿Por qué nos hiciste subir de Egipto para que muramos en este desierto? Pues no hay pan ni agua, y estamos cansados de este pan tan liviano.»

Entonces Jehová envió contra el pueblo unas serpientes venenosas que mordían al pueblo, y así murió mucha gente de Israel.

Entonces el pueblo acudió a Moisés y le dijo:

«Hemos pecado por haber hablado contra Jehová y contra ti; ruega a Jehová para que aleje de nosotros estas serpientes.»

Moisés oró por el pueblo,

y Jehová le respondió:

«Hazte una serpiente ardiente y ponla sobre una asta; cualquiera que sea mordido y la mire, vivirá.»

Hizo Moisés una serpiente de bronce, y la puso sobre una asta. Y cuando alguna serpiente mordía a alguien, este miraba a la serpiente de bronce y vivía.

Después partieron los hijos de Israel y acamparon en Obot.

Luego partieron de Obot y acamparon en Ije-abarim, en el desierto que está enfrente de Moab, hacia el nacimiento del sol.

Partieron de allí y acamparon en el valle de Zered.

De allí partieron y acamparon al otro lado del Arnón, que está en el desierto y que sale del territorio del amorreo, pues el Arnón sirve de límite entre Moab y el amorreo.

Por eso se dice en el libro de las batallas de Jehová:

«Lo que hizo en el Mar Rojo
y en los arroyos del Arnón;

y a la corriente de los arroyos
que va a parar en Ar
y descansa en el límite de Moab.»

De allí pasaron a Beer: éste es el pozo del cual Jehová dijo a Moisés: «Reúne al pueblo, y les daré agua.»

Entonces, entonó Israel este cántico:

«¡Sube, pozo! ¡A él cantad!

Pozo que cavaron los señores,
que cavaron los príncipes del pueblo,
con sus cetros, con sus bastones.»Del desierto fueron a Matana,

de Matana a Nahaliel, de Nahaliel a Bamot,

y de Bamot al valle que está en los campos de Moab, y a la cumbre del Pisga, que mira hacia el desierto.

Entonces envió Israel embajadores a Sehón, rey de los amorreos, con este mensaje:

«Pasaré por tu tierra; no nos iremos por los sembrados ni por las viñas, ni beberemos las aguas de los pozos. Por el camino real iremos, hasta que atravesemos tu territorio.»

Pero Sehón no dejó pasar a Israel por su territorio, sino que juntó Sehón todo su pueblo y salió contra Israel en el desierto, llegó a Jahaza y allí peleó contra Israel.

Israel lo hirió a filo de espada y se apoderó de su tierra desde el Arnón hasta el Jaboc, hasta los límites de los hijos de Amón, porque la frontera de los hijos de Amón estaba fortificada.

Tomó Israel todas estas ciudades, y habitó Israel en todas las ciudades del amorreo, en Hesbón y en todas sus aldeas.

Porque Hesbón era la ciudad de Sehón, rey de los amorreos, el cual había estado en guerra antes con el rey de Moab, y le había quitado todo su territorio hasta el Arnón.

Por eso dicen los proverbistas:

«¡Venid a Hesbón! ¡Que sea reedificada!
Que sea restaurada la ciudad de Sehón.

Porque fuego ha salido de Hesbón,
y llama de la ciudad de Sehón,
que consumió a Ar de Moab,
a los señores de las alturas del Arnón.

¡Ay de ti, Moab!
¡Pereciste, pueblo de Quemos!
Fueron puestos en fuga sus hijos,
y sus hijas en cautividad,
por Sehón, rey de los amorreos.

Mas devastamos su reino;
pereció Hesbón hasta Dibón,
y destruimos hasta Nofa y Medeba.»

Así habitó Israel en la tierra del amorreo.

También envió Moisés a reconocer a Jazer; y tomaron sus aldeas y echaron al amorreo que estaba allí.

Después volvieron y subieron camino de Basán. Salió contra ellos Og, rey de Basán, junto con toda su gente, para pelear en Edrei.

Entonces Jehová dijo a Moisés: «No le tengas miedo, porque en tus manos lo he entregado, a él con todo su pueblo y su tierra. Harás con él como hiciste con Sehón, rey de los amorreos, que habitaba en Hesbón.»

Así lo hirieron a él, a sus hijos y a toda su gente, sin que quedara uno con vida, y se apoderaron de su tierra.