И изыдо́ша трiе́ въ ски́нiю свидѣ́нiя. И сни́де Госпо́дь въ столпѣ́ о́блачнѣ и ста́ надъ две́рьми ски́нiи свидѣ́нiя: и призва́ Ааро́на и Марiа́мъ. И изыдо́ста о́ба.

И рече́ къ ни́мъ: послу́шайте слове́съ Мои́хъ: а́ще бу́детъ въ ва́съ проро́къ Госпо́день, въ видѣ́нiи ему́ позна́юся, и во снѣ́ возглаго́лю ему́:

не та́ко я́коже ра́бъ Мо́й Моисе́й, во все́мъ дому́ Мое́мъ вѣ́ренъ е́сть:

усты́ ко усто́мъ возглаго́лю ему́ я́вѣ, и не гада́нiемъ, и сла́ву Госпо́дню ви́дѣ: и почто́ не убоя́стеся глаго́лати на раба́ Моего́ Моисе́а?

И гнѣ́въ я́рости Госпо́дни [бы́сть] на ни́хъ. И отъи́де.

И о́блакъ отступи́ от ски́нiи, и се́, Марiа́мъ прокаже́на бы́сть я́ко снѣ́гъ: и воззрѣ́ Ааро́нъ на Марiа́мъ, и се́, прокаже́на.

И рече́ Ааро́нъ къ Моисе́ю: молю́ тя, го́споди, не возлага́й на ны́ грѣха́, поне́же не вѣ́дяхомъ, я́ко согрѣши́хомъ:

да не бу́детъ сiя́ я́ко мертва́, я́ко и́звергъ изве́рженъ изъ ложе́снъ ма́тернихъ, и [се́, уже́] пояде́ по́лъ пло́ти ея́.

И возопи́ Моисе́й ко Го́споду, глаго́ля: Бо́же, молю́тися, исцѣли́ ю́.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю: а́ще бы оте́цъ ея́ плю́я заплева́лъ въ лице́ ея́, не посрами́тся ли се́дмь дні́й? Да отлучи́тся се́дмь дні́й внѣ́ полка́, и по си́хъ да вни́детъ.

И отлучи́ся Марiа́мъ внѣ́ полка́ на се́дмь дні́й: и лю́дiе не воздвиго́шася, до́ндеже очи́стися Марiа́мъ.

Таджикский

Ва Марям ва Ҳорун Мусоро дар бораи зани ҳабашие ки гирифта буд, мазаммат карданд, зеро ки ӯ зани ҳабашӣ гирифта буд;

Ва гуфтанд: «Оё Парвардигор фақат бо Мусо сухан рондааст? Ӯ, охир, бо мо низ сухан рондааст». Ва Парвардигор инро шунид.

Ва Мусо марди бағоят фурӯтан буд, бештар аз ҳар одаме ки бар рӯи замин аст.

Ва Парвардигор ногаҳон ба Мусо ва Ҳорун ва Марям гуфт: «Ҳар сеятон сӯи хаймаи ҷомеъ берун оед». Ва ҳар сеяшон берун омаданд.

Ва Парвардигор дар сутуни абр фурӯд омада, назди дари хайма истод, ва Ҳорун ва Марямро хонд. Ва ҳар дуяшон берун омаданд.

Ва Ӯ гуфт: «Суханони Маро бишнавед: агар дар миёни шумо набии Парвардигор бошад, Ман дар рӯъё ба вай зоҳир мешавам, дар хоб бо вай сӯхан меронам.

Аммо бандаи Ман Мусо чунин нест; ӯ дар тамоми хонаи Ман амин аст.

Ман бо ӯ рӯ ба рӯ ва ошкоро, ва на бо рамз, сухан меронам, ва ӯ симои Парвардигорро мебинад; пас, чаро шумо натарсида, бандаи Ман Мусоро мазаммат кардед?»

Ва хашми Парвардигор бар онҳо аланга зад, ва Ӯ рафт.

Ва абр аз болои хайма дур шуд, ва инак, Марям аз махав мисли барф сафед шуда буд; ва Ҳорун ба Марям назар андохт, ва инак, вай махавӣ гардидааст.

Ва Ҳорун ба Мусо гуфт: «Лутфан, эй хоҷаам, бори ин гуноҳро, ки аҳмақона рафтор карда, гуноҳкор шудаем, ба гардани мо намон;

Бигзор вай мисли мурдае нагардад, ки чун аз раҳими модараш берун ояд, нисфи баданаш пӯсида бошад».

Ва Мусо сӯи Парвардигор фарёд кашида, гуфт: «Лутфан, эй Худо, ба вай шифо бибахш!»

Ва Парвардигор ба Мусо гуфт: «Агар падараш ба рӯи вай туф мекард, оё вай ҳафт рӯз нопок намешуд? Пас, бигзор вай ҳафт рӯз берун аз бошишгоҳ ҷудо гузошта шавад, ва баъд аз он баргардад».

Ва Марям ҳафт рӯз берун аз бошишгоҳ ҷудо гузошта шуд; ва қавм то вақти баргаштани Марям кӯч накарданд.

Ва баъд аз он, қавм аз Ҳасирӯт кӯч карда, дар биёбони Форон ӯрду заданд.

Синодальный

Мариам и Аарон позавидовали Моисею и наказаны Господом; проказа Мариам.

И упрекали Мариам и Аарон Моисея за жену Ефиоплянку, которую он взял, – ибо он взял за себя Ефиоплянку, –

и сказали: одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам? И услышал сие Господь.

Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле.

И сказал Господь внезапно Моисею и Аарону и Мариами: выйдите вы трое к скинии собрания. И вышли все трое.

И сошел Господь в облачном столпе, и стал у входа скинии, и позвал Аарона и Мариам, и вышли они оба.

И сказал: слушайте слова Мои: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним;

но не так с рабом Моим Моисеем, – он верен во всем дому́ Моем:

устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит; как же вы не убоялись упрекать раба Моего, Моисея?

И воспламенился гнев Господа на них, и Он отошел.

И облако отошло от скинии, и вот, Мариам покрылась проказою, как снегом. Аарон взглянул на Мариам, и вот, она в проказе.

И сказал Аарон Моисею: господин мой! не поставь нам в грех, что мы поступили глупо и согрешили;

не попусти, чтоб она была, как мертворожденный младенец, у которого, когда он выходит из чрева матери своей, истлела уже половина тела.

И возопил Моисей к Господу, говоря: Боже, исцели ее!

И сказал Господь Моисею: если бы отец ее плюнул ей в лице, то не должна ли была бы она стыдиться семь дней? итак пусть будет она в заключении семь дней вне стана, а после опять возвратится.

И пробыла Мариам в заключении вне стана семь дней, и народ не отправлялся в путь, доколе не возвратилась Мариам.

Киргизский

Языки

Муса эфиопиялыктардан аял алды. Эфиопиялыктардан аял алганы єчєн, Мириям менен Арун аны жемеледи.

Алар мындай деп айтышты: «Тењир Мусага эле сєйлљдє беле? Ал бизге деле сєйлљбљдє беле?» Ошондо бул сљздє Тењир укту.

Муса жер єстєндљгє бардык адамдардын ичинен эњ момун адам болгон.

Тењир кєтєлбљгљн жерден Мусага да, Арунга да, Мириямга да мындай деди: «Yчљљњљр тењ жыйын чатырына келгиле». Єчљљ тењ жыйын чатырына келди.

Тењир булут мамынын ичинде келип, жыйын чатырынын алдына туруп калды да, Арун менен Мириямды чакырды. Алар келишти.

Ошондо Тењир мындай деди: «Менин сљзємљ кулак салгыла. Эгерде силердин арањарда Тењирдин пайгамбары бар болсо, анда Мен ага кљрєнєштљрдљ ачылып, аны менен тєштљрєндљ сєйлљшљм.

Бирок Љзємдєн кулум Мусага андай кылбайм, анткени ал – Менин бєт элимдин ичинен ишенимдєє киши.

Мен аны менен табышмактатпай, оозмо-ооз, ачык сєйлљшљм, ал Тењирдин бейнесин да кљрєп турат. Силер Менин кулум Мусаны жемелегенден кантип корккон жоксуњар?»

Тењир аларга каарданып, кетип калды.

Булут мамысы жыйын чатырынан алыстап кетти. Ошондо Мириямды кардай ак пес оорусу каптап калды. Арун Мириямды караса, ал пес оорулуу болуп калыптыр.

Ошондо Арун Мусага мындай деди: «Муса мырзам! Биздин кєнљљбєздє кечир, биз акылсыздыктан кєнљљ кылдык.

Аны энесинин ичинен чыга электе эле денесинин жарымы чирип, љлєє тљрљлгљн баладай кылба».

Ошондо Муса Тењирге: «О Кудай, аны айыктыра кљр!» – деп жалынып жиберди.

Тењир Мусага мындай деди: «Эгерде атасы анын бетине тєкєрсљ, анда ал жети кєн уялып жєрмљк. Ошондуктан ал стандын сыртында жети кєн камалып, анан кайтып келсин».

Мириям стандын сыртында жети кєн камалды. Мириям кайрылып келгиче, эл жолго чыкпай, ордунда турду.