Совоста́ша на Моисе́а и Ааро́на и рѣ́ша къ ни́мъ: довлѣ́етъ ва́мъ, я́ко ве́сь со́нмъ вси́ святи, и въ ни́хъ Госпо́дь: и чесо́ ра́ди востае́те на со́нмъ Госпо́день?

И слы́шавъ Моисе́й, паде́ ни́цъ.

И глаго́ла къ Коре́ю и ко всему́ со́нму его́, глаго́ля: согля́да и позна́ Госпо́дь су́щихъ Его́ и святы́хъ, и приведе́ къ Себѣ́: и и́хже не избра́ Себѣ́, не приведе́ къ Себѣ́:

сiе́ сотвори́те: возми́те себѣ́ са́ми кади́лники, Коре́й и ве́сь со́нмъ его́,

и вложи́те о́гнь въ ня́, и вложи́те въ ня́ ѳимiа́мъ предъ Го́сподемъ у́трѣ: и бу́детъ му́жъ, его́же а́ще избере́тъ Госпо́дь, се́й свя́тъ: да довлѣ́ютъ ва́мъ сы́нове Леві́ины.

И рече́ Моисе́й Коре́ю: послу́шайте мене́, сы́нове Леві́ини:

еда́ ма́ло е́сть сiе́ ва́мъ, я́ко отлучи́ ва́съ Бо́гъ от со́нма Изра́илева и приведе́ ва́съ къ Себѣ́ служи́ти слу́жбы въ ски́нiи Госпо́дни и стоя́ти предъ со́нмомъ Госпо́днимъ, е́же служи́ти и́мъ?

и приведе́ тя и всю́ бра́тiю твою́, сы́ны Леві́ины съ тобо́ю, и про́сите свяще́нствовати?

Та́ко ты́ и ве́сь со́нмъ тво́й собра́вшiйся на Бо́га: и Ааро́нъ кто́ есть, я́ко ро́пщете на́нь?

И посла́ Моисе́й призва́ти Даѳа́на и Авиро́на, сы́ны Елiа́вли. И рѣ́ша: не и́демъ:

еда́ ма́ло се́, я́ко изве́лъ еси́ ны́ изъ земли́ кипя́щiя млеко́мъ и ме́домъ, е́же погуби́ти на́съ въ пусты́ни, я́ко владѣ́еши на́ми? Кня́зь еси́:

и ты́ ли въ зе́млю кипя́щую ме́домъ и млеко́мъ вве́лъ еси́ на́съ и да́лъ еси́ на́мъ ча́сть села́ и виногра́да? О́чи человѣ́къ тѣ́хъ исткну́лъ еси́: не и́демъ.

И отягча́ Моисе́й гнѣ́вомъ зѣло́ и рече́ къ Го́споду: не внемли́ на же́ртву и́хъ: ни еди́наго похотѣ́нiя от ни́хъ прiя́хъ, ниже́ озло́бихъ кого́ от ни́хъ.

И рече́ Моисе́й къ Коре́ю: освяти́ со́нмъ тво́й, и бу́дите гото́ви предъ Го́спода ты́ и Ааро́нъ и они́ зау́тра:

и возми́те кі́йждо кади́лникъ сво́й, и возложи́те на ня́ ѳимiа́мъ, и принеси́те предъ Го́спода кі́йждо кади́лникъ сво́й, двѣ́сти и пятьдеся́тъ кади́лниковъ, и ты́ и Ааро́нъ кі́йждо кади́лникъ сво́й.

И взя́ша кі́йждо сво́й кади́лникъ, и возложи́ша на ня́ о́гнь, и вложи́ша въ ня́ ѳимiа́мъ, и ста́ша предъ две́рьми ски́нiи свидѣ́нiя Моисе́й и Ааро́нъ.

И собра́ на ня́ Коре́й ве́сь со́нмъ сво́й предъ две́рьми ски́нiи свидѣ́нiя: и яви́ся сла́ва Госпо́дня всему́ со́нму.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю и Ааро́ну, глаго́ля:

отступи́те кі́йждо от среды́ со́нма сего́, и потреблю́ я́ а́бiе.

И падо́ста на ли́ца своя́ и реко́ста: Бо́же, Бо́же духо́въ и вся́кiя пло́ти: а́ще человѣ́къ еди́нъ согрѣши́, на ве́сь ли со́нмъ гнѣ́въ Госпо́день?

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю, глаго́ля:

рцы́ со́нму, глаго́ля: отступи́те о́крестъ от со́нма Коре́ева и Даѳа́ня и Авиро́ня.

И воста́ Моисе́й, и и́де къ Даѳа́ну и Авиро́ну: и идо́ша съ ни́мъ вси́ ста́рцы Изра́илтестiи.

И рече́ къ со́нму, глаго́ля: отступи́те от ку́щъ человѣ́къ жестокосе́рдыхъ си́хъ, и не прикосни́теся ко всѣ́мъ, ели́ка су́ть и́мъ, да не поги́бнете ку́пно во все́мъ грѣсѣ́ и́хъ.

И отступи́ша от ку́щъ Коре́а и Даѳа́на и Авиро́на о́крестъ: Даѳа́нъ же и Авиро́нъ изыдо́ста и ста́ста предъ две́рьми ку́щъ свои́хъ, и жены́ и́хъ, и дѣ́ти и́хъ и имѣ́нiе и́хъ.

И рече́ Моисе́й: въ се́мъ позна́ете, я́ко Госпо́дь посла́ мя сотвори́ти вся́ дѣла́ сiя́, я́ко не от себе́ [а́зъ творю́ сiя́]:

а́ще сме́ртiю всѣ́хъ люді́й у́мрутъ сі́и, и а́ще по присѣще́нiю всѣ́хъ человѣ́къ посѣще́нiе бу́детъ и́хъ, то́ не Госпо́дь посла́ мене́:

но я́вно пока́жетъ Госпо́дь, и отве́рзши земля́ уста́ своя́ пожре́тъ я́ и до́мы и́хъ, и ку́щы и́хъ и вся́, ели́ка су́ть и́хъ, и сни́дутъ жи́ви во а́дъ, и увѣ́дите, я́ко разгнѣ́ваша человѣ́цы сі́и Го́спода.

Егда́ же преста́ глаго́ля вся́ словеса́ сiя́, разсѣ́деся земля́ подъ нога́ми и́хъ:

и разве́рзеся земля́, и пожре́ я́ и до́мы и́хъ, и вся́ лю́ди су́щыя съ Коре́омъ, и скоты́ и́хъ:

и снидо́ша ті́и, и вся́, ели́ка су́ть и́хъ, жи́ви во а́дъ, и покры́ и́хъ земля́, и погибо́ша от среды́ со́нма:

и ве́сь Изра́иль, и и́же о́крестъ и́хъ, отбѣго́ша от во́пля и́хъ, зане́ реко́ша, глаго́люще: да не пожре́тъ на́съ земля́.

И о́гнь изы́де от Го́спода и пояде́ двѣ́сти и пятьдеся́тъ муже́й прине́сшихъ ѳимiа́мъ.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю

и ко Елеаза́ру сы́ну Ааро́нову жерцу́: собери́те кади́лники мѣ́дяныя от среды́ изгорѣ́вшихъ, и о́гнь чужді́й се́й разсы́плите та́мо, я́ко освяти́шася кади́лницы грѣ́шныхъ си́хъ въ душа́хъ и́хъ:

и сотвори́те я́ дщи́цы ко́ваны, обложе́нiе у олтаря́, я́ко принесо́шася предъ Го́спода и освяти́шася, и бы́ша въ зна́менiе сыно́мъ Изра́илевымъ.

И взя́ Елеаза́ръ сы́нъ Ааро́на жерца́ кади́лники мѣ́дяныя, ели́ки принесо́ша изгорѣ́вшiи, и обложи́ша я́ во обложе́нiе олтаря́,

въ па́мять сыно́мъ Изра́илевымъ, я́ко да никто́же прiи́детъ иноплеме́нникъ, и́же нѣ́сть от сѣ́мене Ааро́ня, е́же возложи́ти ѳимiа́мъ предъ Го́сподемъ, и да не бу́детъ, я́коже Коре́й и совѣ́тницы его́, я́коже глаго́ла ему́ Госпо́дь руко́ю Моисе́овою.

И возропта́ша сы́нове Изра́илтестiи на у́трiе на Моисе́а и Ааро́на, глаго́люще: вы́ изби́сте лю́ди Госпо́дни.

И бы́сть егда́ нападе́ со́нмъ на Моисе́а и Ааро́на, и устреми́шася къ ски́нiи свидѣ́нiя:

и покры́ о́ную о́блакъ, и яви́ся сла́ва Госпо́дня: и вни́де Моисе́й и Ааро́нъ предъ ски́нiю свидѣ́нiя.

И рече́ Госпо́дь къ Моисе́ю и Ааро́ну, глаго́ля:

уступи́те от среды́ со́нма сего́, и потреблю́ я́ еди́ницею. И падо́ста на ли́ца своя́.

И рече́ Моисе́й ко Ааро́ну: возми́ кади́лникъ, и вложи́ въ него́ о́гнь от олтаря́, и возложи́ на́нь ѳимiа́мъ, и понеси́ ско́ро въ по́лкъ, и помоли́ся о ни́хъ: изы́де бо гнѣ́въ от лица́ Госпо́дня, и нача́ губи́ти лю́ди.

И взя́ Ааро́нъ, я́коже глаго́ла ему́ Моисе́й, и тече́ въ со́нмъ, уже́ бо нача́ся па́губа въ лю́дехъ: и возложи́ ѳимiа́мъ, и помоли́ся о лю́дехъ:

и ста́ между́ ме́ртвыми и живы́ми, и преста́ па́губа.

И бы́сть уме́ршихъ въ па́губѣ четырена́десять ты́сящъ и се́дмь со́тъ, кромѣ́ уме́ршихъ Коре́а ра́ди.

И возврати́ся Ааро́нъ къ Моисе́ю, къ две́ремъ ски́нiи свидѣ́нiя, и преста́ па́губа.

Французский (LSG)

Koré, fils de Jitsehar, fils de Kehath, fils de Lévi, se révolta avec Dathan et Abiram, fils d'Éliab, et On, fils de Péleth, tous trois fils de Ruben.

Ils se soulevèrent contre Moïse, avec deux cent cinquante hommes des enfants d'Israël, des principaux de l'assemblée, de ceux que l'on convoquait à l'assemblée, et qui étaient des gens de renom.

Ils s'assemblèrent contre Moïse et Aaron, et leur dirent: C'en est assez! car toute l'assemblée, tous sont saints, et l'Éternel est au milieu d'eux. Pourquoi vous élevez-vous au-dessus de l'assemblée de l'Éternel?

Quand Moïse eut entendu cela, il tomba sur son visage.

Il parla à Koré et à toute sa troupe, en disant: Demain, l'Éternel fera connaître qui est à lui et qui est saint, et il le fera approcher de lui; il fera approcher de lui celui qu'il choisira.

Faites ceci. Prenez des brasiers, Koré et toute sa troupe.

Demain, mettez-y du feu, et posez-y du parfum devant l'Éternel; celui que l'Éternel choisira, c'est celui-là qui sera saint. C'en est assez, enfants de Lévi!

Moïse dit à Koré: Écoutez donc, enfants de Lévi:

Est-ce trop peu pour vous que le Dieu d'Israël vous ait choisis dans l'assemblée d'Israël, en vous faisant approcher de lui, afin que vous soyez employés au service du tabernacle de l'Éternel, et que vous vous présentiez devant l'assemblée pour la servir?

Il vous a fait approcher de lui, toi, et tous tes frères, les enfants de Lévi, et vous voulez encore le sacerdoce!

C'est à cause de cela que toi et toute ta troupe, vous vous assemblez contre l'Éternel! car qui est Aaron, pour que vous murmuriez contre lui?

Moïse envoya appeler Dathan et Abiram, fils d'Éliab. Mais ils dirent: Nous ne monterons pas.

N'est-ce pas assez que tu nous aies fait sortir d'un pays où coulent le lait et le miel pour nous faire mourir au désert, sans que tu continues à dominer sur nous?

Et ce n'est pas dans un pays où coulent le lait et le miel que tu nous as menés, ce ne sont pas des champs et des vignes que tu nous as donnés en possession. Penses-tu crever les yeux de ces gens? Nous ne monterons pas.

Moïse fut très irrité, et il dit à l'Éternel: N'aie point égard à leur offrande. Je ne leur ai pas même pris un âne, et je n'ai fait de mal à aucun d'eux.

Moïse dit à Koré: Toi et toute ta troupe, trouvez-vous demain devant l'Éternel, toi et eux, avec Aaron.

Prenez chacun votre brasier, mettez-y du parfum, et présentez devant l'Éternel chacun votre brasier: il y aura deux cent cinquante brasiers; toi et Aaron, vous prendrez aussi chacun votre brasier.

Ils prirent chacun leur brasier, y mirent du feu et y posèrent du parfum, et ils se tinrent à l'entrée de la tente d'assignation, avec Moïse et Aaron.

Et Koré convoqua toute l'assemblée contre Moïse et Aaron, à l'entrée de la tente d'assignation. Alors la gloire de l'Éternel apparut à toute l'assemblée.

Et l'Éternel parla à Moïse et à Aaron, et dit:

Séparez-vous du milieu de cette assemblée, et je les consumerai en un seul instant.

Ils tombèrent sur leur visage, et dirent: O Dieu, Dieu des esprits de toute chair! un seul homme a péché, et tu t'irriterais contre toute l'assemblée?

L'Éternel parla à Moïse, et dit:

Parle à l'assemblée, et dis: Retirez-vous de toutes parts loin de la demeure de Koré, de Dathan et d'Abiram.

Moïse se leva, et alla vers Dathan et Abiram; et les anciens d'Israël le suivirent.

Il parla à l'assemblée, et dit: Éloignez-vous des tentes de ces méchants hommes, et ne touchez à rien de ce qui leur appartient, de peur que vous ne périssiez en même temps qu'ils seront punis pour tous leurs péchés.

Ils se retirèrent de toutes parts loin de la demeure de Koré, de Dathan et d'Abiram. Dathan et Abiram sortirent, et se tinrent à l'entrée de leurs tentes, avec leurs femmes, leurs fils et leurs petits-enfants.

Moïse dit: A ceci vous connaîtrez que l'Éternel m'a envoyé pour faire toutes ces choses, et que je n'agis pas de moi-même.

Si ces gens meurent comme tous les hommes meurent, s'ils subissent le sort commun à tous les hommes, ce n'est pas l'Éternel qui m'a envoyé;

mais si l'Éternel fait une chose inouïe, si la terre ouvre sa bouche pour les engloutir avec tout ce qui leur appartient, et qu'ils descendent vivants dans le séjour des morts, vous saurez alors que ces gens ont méprisé l'Éternel.

Comme il achevait de prononcer toutes ces paroles, la terre qui était sous eux se fendit.

La terre ouvrit sa bouche, et les engloutit, eux et leurs maisons, avec tous les gens de Koré et tous leurs biens.

Ils descendirent vivants dans le séjour des morts, eux et tout ce qui leur appartenait; la terre les recouvrit, et ils disparurent au milieu de l'assemblée.

Tout Israël, qui était autour d'eux, s'enfuit à leur cri; car ils disaient: Fuyons, de peur que la terre ne nous engloutisse!

Un feu sortit d'auprès de l'Éternel, et consuma les deux cent cinquante hommes qui offraient le parfum.

L'Éternel parla à Moïse, et dit:

Dis à Éléazar, fils du sacrificateur Aaron, de retirer de l'incendie les brasiers et d'en répandre au loin le feu, car ils sont sanctifiés.

Avec les brasiers de ces gens qui ont péché au péril de leur vie, que l'on fasse des lames étendues dont on couvrira l'autel. Puisqu'ils ont été présentés devant l'Éternel et qu'ils sont sanctifiés, ils serviront de souvenir aux enfants d'Israël.

Le sacrificateur Éléazar prit les brasiers d'airain qu'avaient présentés les victimes de l'incendie, et il en fit des lames pour couvrir l'autel.

C'est un souvenir pour les enfants d'Israël, afin qu'aucun étranger à la race d'Aaron ne s'approche pour offrir du parfum devant l'Éternel et ne soit comme Koré et comme sa troupe, selon ce que l'Éternel avait déclaré par Moïse.

Dès le lendemain, toute l'assemblée des enfants d'Israël murmura contre Moïse et Aaron, en disant: Vous avez fait mourir le peuple de l'Éternel.

Comme l'assemblée se formait contre Moïse et Aaron, et comme ils tournaient les regards vers la tente d'assignation, voici, la nuée la couvrit, et la gloire de l'Éternel apparut.

Moïse et Aaron arrivèrent devant la tente d'assignation.

Et l'Éternel parla à Moïse, et dit:

Retirez-vous du milieu de cette assemblée, et je les consumerai en un instant. Ils tombèrent sur leur visage;

et Moïse dit à Aaron: Prends le brasier, mets-y du feu de dessus l'autel, poses-y du parfum, va promptement vers l'assemblée, et fais pour eux l'expiation; car la colère de l'Éternel a éclaté, la plaie a commencé.

Aaron prit le brasier, comme Moïse avait dit, et courut au milieu de l'assemblée; et voici, la plaie avait commencé parmi le peuple. Il offrit le parfum, et il fit l'expiation pour le peuple.

Il se plaça entre les morts et les vivants, et la plaie fut arrêtée.

Il y eut quatorze mille sept cents personnes qui moururent de cette plaie, outre ceux qui étaient morts à cause de Koré.

Aaron retourna auprès de Moïse, à l'entrée de la tente d'assignation. La plaie était arrêtée.

Таджикский

Ва Қӯраҳ ибни Йисҳор ибни Қаҳот ибни Левӣ, ва Дотон ва Абиром писарони Элиоб, ва Ӯн ибни Фолат, банӣ Реубен бархостанд,

ва назди Мусо ҳозир шуданд, ва бо онҳо дусаду панҷоҳ нафар аз банӣ Исроил: сардорони ҷамоат, даъватшавандагони маҷлисҳо, шахсони номдор буданд.

Ва ба муқобили Мусо ва Ҳорун ҷамъ омада, ба онҳо гуфтанд: «Бас кунед! Зеро ки тамоми ҷамоат саросар поканд, ва Парвардигор дар миёни онҳост. Пас, чаро шумо худро аз ҷамоати Парвардигор баланд мегузоред?»

Ва Мусо инро шунида, бар рӯи худ афтод,

ва ба Қӯраҳ ва ҳамаи шариконаш сухан ронда, гуфт: «Бомдодон Парвардигор нишон хоҳад дод, ки кадом кас аз они Ӯст, ва кадом кас пок аст, ва он касро Ӯ ба Худаш наздик хоҳад кард; ва ҳар киро Ӯ интихоб намояд, вайро ба Худаш наздик хоҳад кард.

Шумо, эй Қӯраҳ ва ҳамаи шариконат, чунин бикунед: маҷмарҳо барои худ бигиред,

ва оташ дар онҳо бимонед, ва фардо ба ҳузури Парвардигор бар онҳо бухур бирезед; ва он кас, ки Парвардигор вайро интихоб намояд, пок хоҳад буд. Бас кунед, эй банӣ Левӣ!»

Ва Мусо ба Қӯраҳ гуфт: «Бишнавед, эй банӣ Левӣ!

Оё барои шумо кам аст, ки Худои Исроил шуморо аз ҷамоати Исроил ҷудо кардааст, ва шуморо ба Худаш наздик овардааст, то ки хизмати манзили Парвардигорро ба ҷо оваред, ва ба ҳузури ҷамоат истода, ба онҳо хизмат кунед,

ва туро ва ҳамаи бародаронат, банӣ Левиро бо ту наздик овардааст, ва шумо каҳонатро низ мехоҳед ба даст оваред?

Бинобар ин ту ва ҳамаи шариконат ба муқобили Парвардигор ҷамъ шудаед. Ва Ҳорун чӣ гуноҳ дорад, ки аз вай шиква мекунед?»

Ва Мусо фиристод, то ки Дотон ва Абиром, писарони Элиобро бихонанд; вале онҳо гуфтанд: «Намеравем!

Оё кам аст, ки ту моро аз замине ки шир ва асал дар он ҷорист, берун овардӣ, то ки моро дар биёбон ба ҳалокат бирасонӣ, боз мехоҳӣ, ки бар мо ҳукмронӣ намоӣ?

Ту моро ба замине ки шир ва асал дар он ҷорӣ бошад, наовардӣ, ва моликияте иборат аз киштзор ва токзор ба мо надодӣ. Оё чашмони ин одамонро мехоҳӣ биканӣ? Намеравем!»

Ва Мусо бисёр андӯҳгин шуда, ба Парвардигор гуфт: «Ба ҳадияи онҳо таваҷҷӯҳ нанамо! Ман аз ҳеҷ кадомашон як хар ҳам нагирифтаам, ва ба ҳеҷ кадомашон бадӣ накардаам».

Ва Мусо ба Қӯраҳ гуфт: «Ту ва ҳамаи шариконат фардо пеши Парвардигор ҳозир шавед, ту ва онҳо ва Ҳорун.

Ва ҳар яке маҷмари худро гирифта, бухур бар онҳо бимонед, ва ҳар яке маҷмари худро ба ҳузури Парвардигор наздик оваред: дусаду панҷоҳ маҷмар, ва ту ва Ҳорун – ҳар яке маҷмари худро».

Ва ҳар яке маҷмари худро гирифта, оташ бар онҳо гузоштанд, ва бухур бар онҳо рехтанд, ва назди дари хаймаи ҷомеъ истоданд. Мусо ва Ҳорун низ бо онҳо буданд.

Ва Қӯраҳ тамоми ҷамоатро ба муқобили онҳо назди дари хаймаи ҷомеъ ҷамъ кард. Ва ҷалоли Парвардигор ба тамоми ҷамоат зоҳир шуд.

Ва Парвардигор ба Мусо ва Ҳорун сухан ронда, ба онҳо гуфт:

«Худро аз миёни ин ҷамоат дур кунед, то ки Ман онҳоро дар як лаҳза нест кунам».

Ва онҳо бар рӯи худ афтода, гуфтанд: «Эй Худо, ки Худои донандаи рӯҳҳои тамоми башар ҳастӣ! Як кас гуноҳ кардааст, ва ту бар тамоми ҷамоат дарғазаб мешавӣ?»

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Ба ҷамоат сухан ронда, бигӯ: аз гирду пеши манзили Қӯраҳ, Дотон ва Абиром дур шавед!»

Ва Мусо бархоста, назди Дотон ва Абиром рафт, ва пирони Исроил аз ақиби ӯ рафтанд.

Ва ӯ ба ҷамоат сухан ронда, гуфт: «Аз пеши хаймаҳои ин одамони бадкор дур шавед, ва ба ягон чизе ки аз они онҳост, даст нарасонед, мабодо ба сабаби бисёрии гуноҳҳои онҳо ба ҳалокат бирасед».

Ва онҳо аз гирду пеши манзили Қӯраҳ, Дотон ва Абиром дур шуданд; вале Дотон ва Абиром берун омада, бо занон ва писарон ва кӯдакони худ назди дари хаймаҳошон истоданд.

Ва Мусо гуфт: «Аз ин хоҳед донист, ки Парвардигор маро фиристодааст, то ки ҳамаи ин корҳоро бикунам, на ин ки ба дилхоҳи худ карда бошам.

Агар ин касон мисли мурдани ҳар одам бимиранд, ва қисмати ҳар одам насибашон бишавад, – пас маро Парвардигор нафиристодааст.

Ва лекин агар Парвардигор ҳодисаи тозае ба вуҷуд оварад, ва замин даҳони худро кушода, онҳоро бо ҳар ҷизе ки аз они онҳост, фурӯ барад, ва онҳо зинда ба зинда ба гӯр фуруд оянд, – он гоҳ бидонед, ки ин одамон аз Парвардигор нафрат кардаанд».

Ва ҳамин ки ӯ гуфтани ҳамаи ин суханонро ба анҷом расонид, замине ки зери онҳо буд, кафид,

ва замин даҳони худро кушода, онҳоро, ва хонаҳои онҳоро, ва ҳамаи одамонеро, ки ба Қӯраҳ нисбат доштанд, ва тамоми молу мулки онҳоро фурӯ бурд.

Ва онҳо бо ҳар ҷизе ки ба онҳо тааллуқ дошт, зинда ба зинда ба гӯр фурӯд омаданд; ва замин бар онҳо пӯшида шуд, ва онҳо аз миёни ҷамоат нобуд гардиданд.

Ва ҳамаи исроилиёне ки дар гирду пеши онҳо буданд, аз фиғони онҳо гурехтанд, зеро ки гуфтанд: «Мабодо замин моро низ фурӯ барад».

Ва оташе аз ҷониби Парвардигор берун омада, он дусаду панҷоҳ нафарро, ки бухур оварда буданд, сӯзонид.

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Ба Элъозор ибни Ҳоруни коҳин бигӯ, ки он маҷмарҳоро аз миёни сӯхтагон бардорад, ва оташро ба як тараф партояд, зеро ки онҳо тақдис ёфтааст, –

яъне маҷмарҳои онҳоеро, ки ба зарари ҷони худ гуноҳкор шудаанд, – ва бигзор аз онҳо тахтаҳои паҳн барои пӯшонидани рӯи қурбонгоҳ бисозанд, зеро ки онҳоро ба ҳузури Парвардигор оварда буданд, ва онҳо тақдис ёфтааст; ва онҳо аломате барои банӣ Исроил хоҳад буд».

Ва Элъозори коҳин маҷмарҳои мисро, ки сӯхтагон оварда буданд, гирифт, ва аз онҳо тахтаҳои паҳн барои пӯшонидани қурбонгоҳ сохтанд, –

ҳамчун ёдгорӣ барои банӣ Исроил, – то ки ҳеҷ каси бегонае ки аз насли Ҳорун набошад, барои сӯзонидани бухур ба ҳузури Парвардигор наздик наояд, ва қисматаш мисли Қӯраҳ ва шарикони вай нашавад, чунон ки Парвардигор ба ӯ ба воситаи Мусо гуфтааст.

Ва фардояш тамоми ҷамоати банӣ Исроил аз Мусо ва Ҳорун шиква карда, гуфтанд: «Шумо қавми Парвардигорро куштед!»

Ва ҳангоме ки ҷамоат ба муқобили Мусо ва Ҳорун ҷамъ шуданд, онҳо сӯи хаймаи ҷомеъ нигаристанд, ва инак, онро абр пӯшонид, ва ҷалоли Парвардигор зоҳир шуд.

Ва Мусо ва Ҳорун назди хаймаи ҷомеъ омаданд.

Ва Парвардигор ба Мусо сухан ронда, гуфт:

«Аз миёни ин ҷамоат дур шавед, то ки онҳоро дар як лаҳза нест кунам». Ва онҳо бар рӯи худ афтоданд.

Ва Мусо ба Ҳорун гуфт: «Маҷмарро гирифта, оташе аз болои қурбонгоҳ бар он бимон, ва бухур бирез, ва зуд назди ҷамоат рафта, онҳоро кафорат намо, зеро ки ғазаб аз ҷониби Парвардигор баромада, вабо оғоз ёфтааст».

Ва Ҳорун аз рӯи гуфтаи Мусо онро гирифта, ба миёни ҷамоат давид, ва инак, вабо андаруни қавм оғоз ёфта буд; ва ӯ бухур рехта, қавмро кафорат намуд.

Ва дар байни мурдагон ва зиндагон истод, ва вабо хотима ёфт.

Ва касоне ки аз вабо мурданд, чордаҳ ҳазору ҳафтсад нафар буданд, ба ҷуз онҳое ки аз боиси Қӯраҳ нобуд шуданд.

Ва Ҳорун назди Мусо, ба дари хаймаи ҷомеъ баргашт, ва вабо хотима ёфт.

Синодальный

Языки

Восстание левита Корея против Моисея и Аарона, наказание землетрясением, огнем и поражением.

Корей, сын Ицгара, сын Каафов, сын Левиин, и Дафан и Авирон, сыны Елиава, и Авнан, сын Фалефа, сыны Рувимовы,

восстали на Моисея, и с ними из сынов Израилевых двести пятьдесят мужей, начальники общества, призываемые на собрания, люди именитые.

И собрались против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! почему же вы ставите себя выше народа Господня?

Моисей, услышав это, пал на лице свое

и сказал Корею и всем сообщникам его, говоря: завтра покажет Господь, кто Его, и кто свят, чтобы приблизить его к Себе; и кого Он изберет, того и приблизит к Себе;

вот что сделайте: Корей и все сообщники его возьмите себе кадильницы

и завтра положите в них огня и всыпьте в них курения пред Господом; и кого изберет Господь, тот и будет свят. Полно вам, сыны Левиины!

И сказал Моисей Корею: послушайте, сыны Левия!

неужели мало вам того, что Бог Израилев отделил вас от общества Израильского и приблизил вас к Себе, чтобы вы исполняли службы при скинии Господней и стояли пред обществом [Господним], служа для них?

Он приблизил тебя и с тобою всех братьев твоих, сынов Левия, и вы домогаетесь еще и священства.

Итак ты и все твое общество собрались против Господа. Что Аарон, что вы ропщете на него?

И послал Моисей позвать Дафана и Авирона, сынов Елиава. Но они сказали: не пойдем!

разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед, чтобы погубить нас в пустыне? и ты еще хочешь властвовать над нами!

привел ли ты нас в землю, где течет молоко и мед, и дал ли нам во владение поля и виноградники? глаза людей сих ты хочешь ослепить? не пойдем!

Моисей весьма огорчился и сказал Господу: не обращай взора Твоего на приношение их; я не взял ни у одного из них осла и не сделал зла ни одному из них.

И сказал Моисей Корею: завтра ты и все общество твое будьте пред лицем Господа, ты, они и Аарон;

и возьмите каждый свою кадильницу, и положите в них курения, и принесите пред лице Господне каждый свою кадильницу, двести пятьдесят кадильниц; ты и Аарон, каждый свою кадильницу.

И взял каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и всыпали в них курения, и стали при входе в скинию собрания; также и Моисей и Аарон.

И собрал против них Корей все общество ко входу скинии собрания. И явилась слава Господня всему обществу.

И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря:

отделитесь от общества сего, и Я истреблю их во мгновение.

Они же пали на лица свои и сказали: Боже, Боже духов всякой плоти! один человек согрешил, и Ты гневаешься на все общество?

И сказал Господь Моисею, говоря:

скажи обществу: отступите со всех сторон от жилища Корея, Дафана и Авирона.

И встал Моисей, и пошел к Дафану и Авирону, и за ним пошли старейшины Израилевы.

И сказал обществу: отойдите от шатров нечестивых людей сих, и не прикасайтесь ни к чему, что принадлежит им, чтобы не погибнуть вам [вместе] во всех грехах их.

И отошли они со всех сторон от жилища Корея, Дафана и Авирона; а Дафан и Авирон вышли и стояли у дверей шатров своих с женами своими и сыновьями своими и с малыми детьми своими.

И сказал Моисей: из сего узнаете, что Господь послал меня делать все дела сии, а не по своему произволу [я делаю сие]:

если они умрут, как умирают все люди, и постигнет их такое наказание, какое постигает всех людей, то не Господь послал меня;

а если Господь сотворит необычайное, и земля разверзет уста свои и поглотит их [и домы их и шатры их] и все, что у них, и они живые сойдут в преисподнюю, то знайте, что люди сии презрели Господа.

Лишь только он сказал слова сии, расселась земля под ними;

и разверзла земля уста свои, и поглотила их и домы их, и всех людей Кореевых и все имущество;

и сошли они со всем, что принадлежало им, живые в преисподнюю, и покрыла их земля, и погибли они из среды общества.

И все Израильтяне, которые были вокруг них, побежали при их вопле, дабы, говорили они, и нас не поглотила земля.

И вышел огонь от Господа и пожрал тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение.

И сказал Господь Моисею, говоря:

скажи Елеазару, сыну Аарона, священнику, пусть он соберет [медные] кадильницы сожженных и огонь выбросит вон; ибо освятились

кадильницы грешников сих смертью их, и пусть разобьют их в листы для покрытия жертвенника, ибо они принесли их пред лице Господа, и они сделались освященными; и будут они знамением для сынов Израилевых.

И взял Елеазар священник медные кадильницы, которые принесли сожженные, и разбили их в листы для покрытия жертвенника,

в память сынам Израилевым, чтобы никто посторонний, который не от семени Аарона, не приступал приносить курение пред лице Господне, и не было с ним, что с Кореем и сообщниками его, как говорил ему Господь чрез Моисея.

На другой день все общество сынов Израилевых возроптало на Моисея и Аарона и говорило: вы умертвили народ Господень.

И когда собралось общество против Моисея и Аарона, они обратились к скинии собрания, и вот, облако покрыло ее, и явилась слава Господня.

И пришел Моисей и Аарон к скинии собрания.

И сказал Господь Моисею [и Аарону], говоря:

отсторонитесь от общества сего, и Я погублю их во мгновение. Но они пали на лица свои.

И сказал Моисей Аарону: возьми кадильницу и положи в нее огня с жертвенника и всыпь курения, и неси скорее к обществу и заступи их, ибо вышел гнев от Господа, [и] началось поражение.

И взял Аарон, как сказал Моисей, и побежал в среду общества, и вот, уже началось поражение в народе. И он положил курения и заступил народ;

стал он между мертвыми и живыми, и поражение прекратилось.

И умерло от поражения четырнадцать тысяч семьсот человек, кроме умерших по делу Корееву.

И возвратился Аарон к Моисею, ко входу скинии собрания, после того как поражение прекратилось.