И рече́ Валаа́мъ къ Вала́ку: ста́ни у тре́бы своея́, и пойду́, а́ще яви́тся мнѣ́ Бо́гъ въ срѣ́тенiе, и сло́во, е́же мнѣ́ ука́жетъ, повѣ́мъ тебѣ́. И ста́ Вала́къ у тре́бы своея́.

И Валаа́мъ и́де вопроси́ти Бо́га, и и́де пря́мо: и яви́ся Бо́гъ Валаа́му. И рече́ къ нему́ Валаа́мъ: се́дмь тре́бищъ изгото́вихъ и возложи́хъ телца́ и овна́ на тре́бище.

И вложи́ Бо́гъ сло́во во уста́ Валаа́му и рече́: возврати́вся къ Вала́ку та́ко глаго́ли.

И возврати́ся къ нему́: о́нъ же стоя́ше у всесожже́нiй свои́хъ, и вси́ кня́зи Моа́вли съ ни́мъ: и бы́сть Ду́хъ Бо́жiй на не́мъ.

И воспрiи́мъ при́тчу свою́ рече́: от Месопота́мiи приведе́ мя Вала́къ ца́рь Моа́вль, от го́ръ восто́чныхъ, глаго́ля: гряди́, проклени́ ми Иа́кова, и гряди́, проклени́ ми Изра́иля:

что́ проклену́, его́же не клене́тъ Госпо́дь? Или́ что́ зло́ реку́, его́же не злосло́витъ Бо́гъ?

Я́ко от верха́ го́ръ узрю́ его́ и от хо́лмъ проуразумѣ́ю его́: се́, лю́дiе еди́ни населя́тся и со язы́ки не вмѣня́тся:

кто́ изслѣ́дитъ сѣ́мя Иа́ковле? И кто́ изочте́тъ со́нмы Изра́иля? Да у́мретъ душа́ моя́ въ душа́хъ пра́ведныхъ, и бу́ди сѣ́мя мое́, я́коже сѣ́мя и́хъ.

И рече́ Вала́къ къ Валаа́му: что́ сотвори́лъ еси́ ми́? На прокля́тiе вра́гъ мои́хъ призва́хъ тя́, и се́, благослови́лъ еси́ [я́] благослове́нiемъ.

И рече́ Валаа́мъ къ Вала́ку: не ели́ка ли вло́житъ Бо́гъ во уста́ моя́, сiе́ сохраню́ глаго́лати?

И рече́ къ нему́ Вала́къ: пойди́ еще́ со мно́ю на мѣ́сто и́но, съ него́же не у́зриши и́хъ отту́ду, но ра́звѣ ча́сть нѣ́кую и́хъ у́зриши, всѣ́хъ же не у́зриши, и проклени́ ми и́хъ отту́ду.

И поя́ его́ на стра́жу села́, на ве́рхъ Исте́санаго, и созда́ та́мо се́дмь тре́бищъ, и возложи́ телца́ и овна́ на тре́бище.

И рече́ Валаа́мъ къ Вала́ку: ста́ни у тре́бы своея́, а́зъ же пойду́ вопроси́ти Бо́га.

И срѣ́те Бо́гъ Валаа́ма, и вложи́ сло́во во уста́ ему́ и рече́: возврати́ся къ Вала́ку, и рече́ши сiя́.

И возврати́ся къ нему́: о́нъ же стоя́ше у всесожже́нiй свои́хъ, и вси́ кня́зи Моа́вли съ ни́мъ. И рече́ ему́ Вала́къ: что́ глаго́ла Госпо́дь?

И воспрiи́мъ при́тчу свою́, рече́: воста́ни, Вала́къ, и послу́шай, внуши́ свидѣ́тель, сы́не Сепфо́ровъ:

не я́ко человѣ́къ Бо́гъ коле́блется, ниже́ я́ко сы́нъ человѣ́ческiй измѣня́ется: То́й глаго́лаше, не сотвори́тъ ли? Рече́тъ, и не пребу́детъ ли?

Се́, благословля́ти приведе́нъ е́смь: благословлю́, и не отвращу́:

не бу́детъ труда́ во Иа́ковѣ, ниже́ у́зрится болѣ́знь во Изра́или: Госпо́дь Бо́гъ его́ съ ни́мъ, сла́ва ца́рская на не́мъ:

Бо́гъ изведы́й его́ изъ Еги́пта, я́коже сла́ва единоро́га въ не́мъ:

нѣ́сть бо вражбы́ во Иа́ковѣ, ниже́ волхвова́нiя во Изра́или: во вре́мя нарече́тся Иа́кову и Изра́илю, что́ соверши́тъ Бо́гъ:

се́, лю́дiе я́ко льви́чища воста́нутъ, и я́ко ле́въ вознесе́тся: не у́снетъ, до́ндеже снѣ́стъ ло́въ и кро́вь посѣ́ченыхъ испiе́тъ.

И рече́ Вала́къ къ Валаа́му: ни кля́твами мнѣ́ клени́ и́хъ, ниже́ благослове́нiемъ благослови́ и́хъ.

И отвѣща́въ Валаа́мъ, рече́ къ Вала́ку: не рѣ́хъ ли ти́, глаго́ля: сло́во, е́же а́ще возглаго́летъ Бо́гъ, сiе́ сотворю́?

И рече́ Вала́къ къ Валаа́му: гряди́, пойму́ тя на мѣ́сто и́но, а́ще уго́дно бу́детъ Бо́гу, и проклени́ ми и́хъ отту́ду.

И поя́ Вала́къ Валаа́ма на ве́рхъ Фого́ра, простира́ющася въ пусты́ню.

И сотвори́ Вала́къ, я́коже рече́ ему́ Валаа́мъ: и вознесе́ телца́ и овна́ на тре́бище.

Немецкий (GNB)

Bileam sagte zum König: »Lass sieben Altäre errichten und dann sieben Stiere und sieben Schafböcke zum Opfer bereitstellen.«

Balak ließ alles nach Bileams Wunsch vorbereiten und die beiden opferten auf jedem Altar einen Stier und einen Schafbock als Brandopfer.

Dann sagte Bileam zu Balak: »Bleib du hier bei deinem Opfer; ich will dort hinübergehen und sehen, ob der HERR mir erscheint. Ich werde dir dann sagen, was er mir offenbart hat.«

Bileam ging auf eine kleine unbewaldete Anhöhe.

Dort erschien ihm Gott und Bileam sagte zu ihm: »Ich habe dir sieben Altäre gebaut und auf jedem einen Stier und einen Schafbock als Opfer dargebracht.«

Der HERR wies Bileam an, was er sagen sollte, und schickte ihn zu Balak zurück.

Der König stand noch bei seinem Opfer und auch die führenden Männer der Moabiter waren bei ihm.

Da begann Bileam zu sprechen:

»Vom Osten her, vom Aramäerland
und seinen Bergen, rief mich König Balak
und er befahl: ́Du sollst das Jakobsvolk
mit einem schweren Fluch belegen!
Verwünschen sollst du dieses Israel!́

Wie kann ich dieses Volk verwünschen,
wenn Gott, der HERR, es nicht verwünschen will?
Wie soll ich es verfluchen können,
solange er nicht selbst den Fluch ausspricht?

Hier von der Höhe aus kann ich sie sehen,
von diesem Felsengipfel aus erkenne ich:
Sie sind ein Volk von ganz besonderer Art,
das sich mit andern Völkern nicht vermischt.

Kein Mensch kann diese Jakobsleute zählen,
wie Staub bedecken sie die Erde,
die Scharen Israels, die vielen Tausend.
Sie sind ein Volk, das stets das Rechte tut.
Ich möchte, dass ich einmal so wie sie
in Gottes Frieden sterben könnte!«

Empört rief Balak: »Warum hast du mir das angetan? Ich habe dich holen lassen, damit du meine Feinde verfluchst, und nun segnest du sie!«

Aber Bileam erwiderte: »Ich kann nichts anderes sagen, als was der HERR mir in den Mund legt.«

Balak sagte zu Bileam: »Komm jetzt mit mir zu einer anderen Stelle, von der aus du das ganze Volk sehen kannst. Von hier siehst du nur den Rand ihres Lagers. Verfluche sie mir von dort aus!«

Er nahm Bileam mit zum Späherplatz auf dem Gipfel des Berges Pisga. Auch dort errichtete er sieben Altäre und opferte auf jedem einen Stier und einen Schafbock.

»Bleib du hier bei deinem Opfer«, sagte Bileam, »ich will nach dort drüben gehen und sehen, ob der HERR mir begegnet.«

Der HERR erschien Bileam und wies ihn an, was er sagen sollte.

Als Bileam zu Balak und den führenden Moabitern zurückkam, fragte ihn der König: »Was hat der HERR dir aufgetragen?«

Bileam begann:

»Hör mir gut zu jetzt, Balak, Zippors Sohn!

Du darfst nicht meinen, Gott sei wie ein Mensch!
Er lügt nicht und er ändert niemals seinen Sinn.
Denn alles, was er sagt, das tut er auch.
Verspricht er etwas, hält er es gewiss.

Er gab mir Weisung, dieses Volk zu segnen;
und wenn er segnen will, kann ich́s nicht ändern.

Es bleibt dabei: Kein Unglück wird sie treffen,
kein Unheil wird in Israel zu sehen sein.
Der HERR steht ihnen bei, er ist ihr Gott;
er ist ihr König, dem ihr Jubel gilt.

Er hat sie aus Ägypten hergebracht
und streitet für sie wie ein wilder Stier.

Mit Zauberei und mit Beschwörungsformeln
ist gegen dieses Volk nichts auszurichten.
Darum zeigt man auf Israel und sagt:
́Sieh doch, was Gott für sie getan hat!́

Ein Löwe gibt nicht eher Ruhe,
als bis er seine Beute eingefangen
und seines Opfers Blut getrunken hat.
So stark und fürchterlich ist dieses Volk!«

König Balak rief: »Wenn du sie schon nicht verfluchen kannst, dann brauchst du sie doch nicht gleich zu segnen!«

Aber Bileam erwiderte: »Ich habe dir doch gesagt: Ich werde genau das sagen, was der HERR mir aufträgt.«

»Komm«, sagte Balak zu Bileam, »ich will dich noch an eine dritte Stelle führen! Vielleicht erlaubt Gott, dass du sie mir von dort aus verfluchst.«

Er nahm Bileam mit auf den Gipfel des Berges Pegor. Von dort aus kann man direkt in die Jordanebene hinunterschauen.

»Baue mir hier sieben Altäre«, sagte Bileam, »und richte mir sieben Stiere und sieben Schafböcke als Opfer her.«

Balak tat es und opferte auf jedem Altar einen Stier und einen Schafbock.

Таджикский

Ва Билъом ба Болоқ гуфт: «Дар ин ҷо барои ман ҳафт қурбонгоҳ бино намо, ва ҳафт наргову ҳафт қӯчқор барои ман дар ин ҷо тайёр кун».

Ва Болоқ ончунон ки Билъом гуфт, ба амал овард, ва Болоқу Билъом бар ҳар қурбонгоҳ наргове ва қӯчқоре тақдим карданд.

Ва Билъом ба Болоқ гуфт: «Назди қурбонии сӯхтании худ биист, ва ман меравам: шояд, Парвардигор ба пешвози ман биёяд, ва ҳар чи Ӯ ба ман зоҳир намояд, ба ту хоҳам гуфт». Ва ӯ ба баландие баромад.

Ва Худо ба Билъом дучор омад, ва вай ба Ӯ гуфт: «Ҳафт қурбонгоҳ ороста кардам ва бар ҳар қурбонгоҳ наргове ва қӯчқоре тақдим намудам».

Ва Парвардигор сухане ба даҳони Билъом гузошта, гуфт: «Назди Болоқ баргард, ва чунин бигӯ».

Ва ӯ назди вай баргашт, ва инак, вай бо ҳамаи сарварони Мӯоб назди қурбонии сӯхтании худ истода буд.

Ва ӯ масали худро оварда, гуфт: «Болоқ, подшоҳи Мӯоб, маро аз Арам, аз кӯҳҳои шарқ овард: ́Биё, Яъқубро барои ман лаънат намо, ва биё, Исроилро дуои бад бикун!́

Чӣ гуна лаънат намоям, дар сурате ки Худо лаънат нанамудааст? Ва чӣ гуна дуои бад кунам, дар сурате ки Парвардигор дуои бад нафармудааст?

Зеро ки аз сари харсангҳо вайро мебинам, ва аз болои талҳо вайро мушоҳида менамоям: инак, қавмест, ки ба танҳоӣ манзил мегирад, ва дар миёни халқҳо худро ҳисоб намекунад.

Кист, ки ғубори Яъқубро тавонад бишуморад, ва хоки Исроилро ба ҳисоб оварад? Бигзор ҷони ман бо фавти росткорон бимирад, ва охирати оқибати ман мисли оқибати онҳо бошад!»

Ва Болоқ ба Билъом гуфт: «Ба ман чӣ кардӣ? Туро овардам, то ки душманонамро лаънат намоӣ, вале ту инак, баракат медиҳӣ!»

Ва ӯ ҷавоб гардонида, гуфт: «Ман, охир, он чиро, ки Парвардигор ба даҳонам мегузорад, бояд айнан бигӯям».

Ва Болоқ ба ӯ гуфт: «Лутфан, бо ман ба макони дигаре биё, ки аз он ҷо онҳоро хоҳӣ дид, фақат як қисми онҳоро хоҳӣ дид, вале ҳамаи онҳоро нахоҳӣ дид, ва аз он ҷо онҳоро барои ман лаънат намо».

Ва ӯро ба майдони Сӯфим, бар қуллаи Фисҷа бурд; ва ҳафт қурбонгоҳ бино кард, ва бар ҳар қурбонгоҳ наргове ва қӯчқоре тақдим намуд.

Ва ба Болоқ гуфт: «Дар ин ҷо назди қурбонии сӯхтании худ биист, вале ман дар он ҷо мулоқот хоҳам кард».

Ва Парвардигор бо Билъом мулоқот намуд ва сухане ба даҳони ӯ гузошта, гуфт: «Назди Болоқ баргард ва чунин бигӯ».

Ва ӯ назди вай омад, ва инак, вай назди қурбонии сӯхтании худ бо сарварони Мӯоб истода буд, ва Болоқ аз ӯ пурсид: «Парвардигор чӣ гуфт?»

Ва ӯ масали худро оварда, гуфт: «Бархез, эй Болоқ, ва бишнав, ба ман гӯш деҳ, эй писари Сипӯр!

Худо одамизод нест, ки дурӯғ бигӯяд, ва писари одам нест, ки аз ваъдаи худ пушаймон шавад: оё Ӯ сухане мегӯяд – ва ба ҷо намеоварад? Ва оё Ӯ қавле медиҳад – ва иҷро намекунад?

Инак, ман вазифадор шудаам, ки баракат бидиҳам, ва Ӯ баракат додааст, ва ман наметавонам онро дигаргун намоям.

Ӯ гуноҳе дар Яъқуб надидааст, ва ноинсофие дар Исроил мушоҳида накардааст. Парвардигор Худои онҳо бо онҳост, ва нидоҳои шодӣ дар шаъни подшоҳашон дар миёни онҳост.

Худо онҳоро аз Миср берун овард, – Ӯ мисли шохҳои бузи ваҳшӣ пурқувват аст.

Ба яқин, Яъқубро ба ҷодуе ҳоҷат нест, ва Исроилро ба афсуне ҳоҷат нест; ҳар вақт ба Яъқуб ва ба Исроил гуфта хоҳад шуд, ки Худо чӣ корҳо мекунад.

Инак, ин қавм мисли шери мода хоҳанд бархост ва мисли шери нар баланд хоҳанд ҷаст, ва то нахҷирро нахӯранд ва хуни кушташудагонро нанӯшанд, нахоҳанд хобид».

Ва Болоқ ба Билъом гуфт: «Модоме ки наметавонӣ онҳоро лаънат намоӣ, лаънат нанамо, аммо онҳоро баракат ҳам надеҳ».

Ва Билъом ҷавоб гардонида, ба Болоқ гуфт: «Ман, охир, ба ту сухан ронда гуфта будам, ки ҳар он чи Парвардигор бигӯяд, ҳамонро ба амал хоҳам овард».

Ва Болоқ ба Билъом гуфт: «Лутфан, биё, то ки туро ба макони дигаре бибарам; шояд, он ба назари Худо писанд ояд, ва ту аз он ҷо онҳоро барои ман лаънат намоӣ».

Ва Болоқ Билъомро ба қуллаи Фаӯр, ки бар рӯи биёбон қад кашидааст, бурд.

Ва Билъом ба Болоқ гуфт: «Барои ман дар ин ҷо ҳафт қурбонгоҳ бисоз, ва барои ман дар ин ҷо ҳафт наргов ва ҳафт қӯчқор муҳайё намо».

Ва Болоқ ончунон ки Билъом гуфт, амал кард, ва бар ҳар қурбонгоҳ наргове ва қӯчқоре тақдим намуд.

Синодальный

Языки

Вместо проклятия Валаам дважды благословляет Израиля.

И сказал Валаам Валаку: построй мне здесь семь жертвенников и приготовь мне семь тельцов и семь овнов.

Валак сделал так, как говорил Валаам, и вознесли Валак и Валаам по тельцу и по овну на каждом жертвеннике.

И сказал Валаам Валаку: постой у всесожжения твоего, а я пойду; может быть, Господь выйдет мне навстречу, и что Он откроет мне, я объявлю тебе. И [остался Валак у всесожжения своего, а Валаам] пошел на возвышенное место [вопросить Бога].

И встретился Бог с Валаамом, и сказал ему [Валаам]: семь жертвенников устроил я и вознес по тельцу и по овну на каждом жертвеннике.

И вложил Господь слово в уста Валаамовы и сказал: возвратись к Валаку и так говори.

И возвратился к нему, и вот, он стоит у всесожжения своего, он и все князья Моавитские. [И был на нем Дух Божий.]

И произнес притчу свою и сказал: из Месопотамии привел меня Валак, царь Моава, от гор восточных: приди, прокляни мне Иакова, приди, изреки зло на Израиля!

Как прокляну я? Бог не проклинает его. Как изреку зло? Господь не изрекает [на него] зла.

С вершины скал вижу я его, и с холмов смотрю на него: вот, народ живет отдельно и между народами не числится.

Кто исчислит песок Иакова и число четвертой части Израиля? Да умрет душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их!

И сказал Валак Валааму: что ты со мною делаешь? я взял тебя, чтобы проклясть врагов моих, а ты, вот, благословляешь?

И отвечал он и сказал: не должен ли я в точности сказать то, что влагает Господь в уста мои?

И сказал ему Валак: пойди со мною на другое место, с которого ты увидишь его, но только часть его увидишь, а всего его не увидишь; и прокляни мне его оттуда.

И взял его на место стражей, на вершину горы Фасги, и построил семь жертвенников, и вознес по тельцу и по овну на каждом жертвеннике.

И сказал [Валаам] Валаку: постой здесь у всесожжения твоего, а я [пойду] туда навстречу [Богу].

И встретился Господь с Валаамом, и вложил слово в уста его, и сказал: возвратись к Валаку и так говори.

И пришел к нему, и вот, он стоит у всесожжения своего, и с ним [все] князья Моавитские. И сказал ему Валак: что говорил Господь?

Он произнес притчу свою и сказал: встань, Валак, и послушай, внимай мне, сын Сепфоров.

Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет и не сделает? будет говорить и не исполнит?

Вот, благословлять начал я, ибо Он благословил, и я не могу изменить сего.

Не видно бедствия в Иакове, и не заметно несчастья в Израиле; Господь, Бог его, с ним, и трубный царский звук у него;

Бог вывел их из Египта, быстрота единорога у него;

нет волшебства в Иакове и нет ворожбы в Израиле. В свое время скажут об Иакове и об Израиле: вот что творит Бог!

Вот, народ как львица встает и как лев поднимается; не ляжет, пока не съест добычи и не напьется крови убитых.

И сказал Валак Валааму: ни клясть не кляни его, ни благословлять не благословляй его.

И отвечал Валаам и сказал Валаку: не говорил ли я тебе, что я буду делать все то, что скажет мне Господь?

И сказал Валак Валааму: пойди, я возьму тебя на другое место; может быть, угодно будет Богу, и оттуда проклянешь мне его.

И взял Валак Валаама на верх Фегора, обращенного к пустыне.

И сказал Валаам Валаку: построй мне здесь семь жертвенников и приготовь мне здесь семь тельцов и семь овнов.

И сделал Валак, как сказал Валаам, и вознес по тельцу и овну на каждом жертвеннике.