For there those who carried us away captive asked of us a song, And those who plundered us requested mirth, Saying, «Sing us one of the songs of Zion!»

How shall we sing the LORD́s song In a foreign land?

If I forget you, O Jerusalem, Let my right hand forget its skill!

If I do not remember you, Let my tongue cling to the roof of my mouth-- If I do not exalt Jerusalem Above my chief joy.

Remember, O LORD, against the sons of Edom The day of Jerusalem, Who said, «Raze it, raze it, To its very foundation!»

O daughter of Babylon, who are to be destroyed, Happy the one who repays you as you have served us!

Happy the one who takes and dashes Your little ones against the rock!

Церковнославянский (рус)

Дави́ду иеремі́емъ.

На рѣка́хъ Вавило́нскихъ, та́мо сѣдо́хомъ и пла́кахомъ, внегда́ помяну́ти на́мъ Сiо́на:

на ве́рбiихъ посредѣ́ его́ обѣ́сихомъ орга́ны на́шя.

Я́ко та́мо вопроси́ша ны́ плѣ́ншiи на́съ о словесѣ́хъ пѣ́сней, и ве́дшiи на́съ о пѣ́нiи: воспо́йте на́мъ от пѣ́сней Сiо́нскихъ.

Ка́ко воспое́мъ пѣ́снь Госпо́дню на земли́ чужде́й?

А́ще забу́ду тебе́, Иерусали́ме, забве́на бу́ди десни́ца моя́.

Прильпни́ язы́къ мо́й горта́ни моему́, а́ще не помяну́ тебе́, а́ще не предложу́ Иерусали́ма, я́ко въ нача́лѣ весе́лiя моего́.

Помяни́, Го́споди, сы́ны Едо́мскiя въ де́нь Иерусали́мль глаго́лющыя: истоща́йте, истоща́йте до основа́нiй его́.

Дщи́ Вавило́ня окая́нная, блаже́нъ, и́же возда́стъ тебѣ́ воздая́нiе твое́, е́же воздала́ еси́ на́мъ:

блаже́нъ, и́же и́метъ и разбiе́тъ младе́нцы твоя́ о ка́мень.

Арабский (Arabic Van Dyke)

^137:1 عَلَى أَنْهَارِ بَابِلَ هُنَاكَ جَلَسْنَا، بَكَيْنَا أَيْضًا عِنْدَمَا تَذَكَّرْنَا صِهْيَوْنَ.

^137:2 عَلَى الصَّفْصَافِ فِي وَسَطِهَا عَلَّقْنَا أَعْوَادَنَا.

^137:3 لأَنَّهُ هُنَاكَ سَأَلَنَا الَّذِينَ سَبَوْنَا كَلاَمَ تَرْنِيمَةٍ، وَمُعَذِّبُونَا سَأَلُونَا فَرَحًا قَائِلِينَ: «رَنِّمُوا لَنَا مِنْ تَرْنِيمَاتِ صِهْيَوْنَ».

^137:4 كَيْفَ نُرَنِّمُ تَرْنِيمَةَ الرَّبِّ فِي أَرْضٍ غَرِيبَةٍ؟

^137:5 إِنْ نَسِيتُكِ يَا أُورُشَلِيمُ، تَنْسَى يَمِينِي!

^137:6 لِيَلْتَصِقْ لِسَانِي بِحَنَكِي إِنْ لَمْ أَذْكُرْكِ، إِنْ لَمْ أُفَضِّلْ أُورُشَلِيمَ عَلَى أَعْظَمِ فَرَحِي!

^137:7 اُذْكُرْ يَا رَبُّ لِبَنِي أَدُومَ يَوْمَ أُورُشَلِيمَ، الْقَائِلِينَ: «هُدُّوا، هُدُّوا حَتَّى إِلَى أَسَاسِهَا».

^137:8 يَا بِنْتَ بَابِلَ الْمُخْرَبَةَ، طُوبَى لِمَنْ يُجَازِيكِ جَزَاءَكِ الَّذِي جَازَيْتِنَا!

^137:9 طُوبَى لِمَنْ يُمْسِكُ أَطْفَالَكِ وَيَضْرِبُ بِهِمُ الصَّخْرَةَ!

Таджикский

Языки

Назди дарёҳои Бобил, он ҷо менишастем, низ мегиристем, вақте ки Сионро ба ёд меовардем.

Бар дарахтони бед, ки дар байни он буданд дар миёни онҳо буданд, барбатҳои худро овехтем,

Зеро дар он ҷо асиркунандагони мо аз мо суханони сурудро талаб мекарданд, ва зулмкунандагони мо – шодмониро: «Барои мо аз сурудҳои Сион бихонед».

Чӣ тавр мо суруди Парвардигорро дар замини бегона бихонем?

Агар туро, эй Уршалим, фаромӯш кунам, бигзор дасти ростам маро фаромӯш кунад;

Забонам ба комам бичаспад, агар туро ба ёд наоварам, агар Уршалимро бар аз ҳамаи шодмонии худ бартарӣ надиҳам.

Парвардигоро! Рӯзи Уршалимро ба банӣ писарони Адӯм ёдоварӣ намо, ки гуфта буданд: «Вайрон кунед, аз бунёдаш вайрон кунед!»

Эй духтари Бобили табоҳкор! Хушо касе ки сазои туро диҳад, барои сазое ки ба мо додаӣ.

Хушо касе ки кӯдакони туро гирифта, ба кӯҳпора занад.