Сiя́ помяну́хъ, и излiя́хъ на мя́ ду́шу мою́: я́ко пройду́ въ мѣ́сто селе́нiя ди́вна, да́же до до́му Бо́жiя, во гла́сѣ ра́дованiя и исповѣ́данiя, шу́ма пра́зднующаго.

Вску́ю приско́рбна еси́, душе́ моя́? И вску́ю смуща́еши мя́? Упова́й на Бо́га, я́ко исповѣ́мся Ему́, спасе́нiе лица́ моего́ и Бо́гъ мо́й.

Ко мнѣ́ самому́ душа́ моя́ смяте́ся: сего́ ра́ди помяну́хъ Тя́ от земли́ Иорда́нски и Ермонiи́мски, от горы́ Ма́лыя.

Бе́здна бе́здну призыва́етъ во гла́сѣ хля́бiй Твои́хъ: вся́ высоты́ Твоя́ и во́лны Твоя́ на мнѣ́ преидо́ша.

Въ де́нь заповѣ́сть Госпо́дь ми́лость Свою́, и но́щiю пѣ́снь Его́ от мене́ {у мене́}, моли́тва Бо́гу живота́ моего́.

Реку́ Бо́гу: засту́пникъ мо́й еси́, почто́ мя́ забы́лъ еси́? И вску́ю сѣ́туя хожду́, внегда́ оскорбля́етъ вра́гъ?

Внегда́ сокруша́тися косте́мъ мои́мъ, поноша́ху ми́ врази́ мои́, внегда́ глаго́лати и́мъ мнѣ́ на вся́къ де́нь: гдѣ́ е́сть Бо́гъ тво́й?

Оконча́шася пѣ́сни Дави́да, сы́на Иессе́ова. Псало́мъ Аса́фу.

Ко́ль бла́гъ Бо́гъ Изра́илевъ пра́вымъ се́рдцемъ.

Мои́ же вма́лѣ не подвижа́стѣся но́зѣ: вма́лѣ не пролiя́шася стопы́ моя́:

я́ко возревнова́хъ на беззако́нныя, ми́ръ грѣ́шниковъ зря́:

я́ко нѣ́сть восклоне́нiя въ сме́рти и́хъ и утвержде́нiя въ ра́нѣ и́хъ:

въ трудѣ́хъ человѣ́ческихъ не су́ть, и съ человѣ́ки не прiи́мутъ ра́нъ.

Сего́ ра́ди удержа́ я́ горды́ня и́хъ до конца́: одѣ́яшася непра́вдою и нече́стiемъ свои́мъ.

Изы́детъ я́ко изъ ту́ка непра́вда и́хъ: преидо́ша въ любо́вь се́рдца.

Помы́слиша и глаго́лаша въ лука́вствѣ, непра́вду въ высоту́ глаго́лаша:

положи́ша на небеси́ уста́ своя́, и язы́къ и́хъ пре́йде по земли́.

Сего́ ра́ди обратя́тся лю́дiе Мои́ сѣ́мо, и дні́е испо́лнени обря́щутся въ ни́хъ.

И рѣ́ша: ка́ко увѣ́дѣ Бо́гъ? И а́ще е́сть ра́зумъ въ Вы́шнѣмъ?

Се́, сі́и грѣ́шницы и гобзу́ющiи въ вѣ́къ удержа́ша бога́тство.

И рѣ́хъ: еда́ {у́бо} всу́е оправди́хъ се́рдце мое́ и умы́хъ въ непови́нныхъ ру́цѣ мои́,

и бы́хъ я́звенъ ве́сь де́нь, и обличе́нiе мое́ на у́тренихъ?

А́ще глаго́лахъ, повѣ́мъ та́ко: се́, ро́ду сыно́въ Твои́хъ, ему́же обѣща́хся {се́, ро́ду сыно́въ Твои́хъ преступи́хъ}:

и непщева́хъ разумѣ́ти: сiе́ тру́дъ е́сть предо мно́ю,

до́ндеже вни́ду во святи́ло Бо́жiе и разумѣ́ю въ послѣ́дняя и́хъ.

Оба́че за льще́нiя и́хъ положи́лъ еси́ и́мъ зла́я, низложи́лъ еси́ я́, внегда́ разгордѣ́шася.

Ка́ко бы́ша въ запустѣ́нiе? Внеза́пу изчезо́ша, погибо́ша за беззако́нiе свое́.

Я́ко со́нiе востаю́щаго, Го́споди, во гра́дѣ Твое́мъ о́бразъ и́хъ уничижи́ши.

Я́ко разжже́ся се́рдце мое́, и утро́бы моя́ измѣни́шася:

и а́зъ уничиже́нъ, и не разумѣ́хъ, ско́тенъ бы́хъ у Тебе́.

И а́зъ вы́ну съ Тобо́ю: удержа́лъ еси́ ру́ку десну́ю мою́,

и совѣ́томъ Твои́мъ наста́вилъ мя́ еси́, и со сла́вою прiя́лъ мя́ еси́.

Что́ бо ми́ е́сть на небеси́? И от Тебе́ что́ восхотѣ́хъ на земли́?

Изчезе́ се́рдце мое́ и пло́ть моя́, Бо́же се́рдца моего́, и ча́сть моя́, Бо́же, во вѣ́къ.

Я́ко се́, удаля́ющiи себе́ от Тебе́ поги́бнутъ: потреби́лъ еси́ вся́каго любодѣ́ющаго от Тебе́.

Мнѣ́ же прилѣпля́тися Богови бла́го е́сть, полага́ти на Го́спода упова́нiе мое́, возвѣсти́ти ми́ вся́ хвалы́ Твоя́, во вратѣ́хъ дще́ре Сiо́ни.

Синодальный

2 Меня влечет к Твоему святому храму. 4 Грущу о невозможности ходить вместе с народом в Твой святой храм. 6 Душа моя унывает среди гор Ермонских и взывает к Господу, зачем Ты оставил меня и укрепил моих врагов.

Начальнику хора. Учение. Сынов Кореевых

Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!

Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие!

Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: «где Бог твой?»

Вспоминая об этом, изливаю душу мою, потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий со гласом радости и славословия празднующего сонма.

Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего.

Унывает во мне душа моя; посему я воспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с горы Цоар.

Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною.

Днем явит Господь милость Свою, и ночью песнь Ему у меня, молитва к Богу жизни моей.

Скажу Богу, заступнику моему: для чего Ты забыл меня? Для чего я сетуя хожу от оскорблений врага?

Как бы поражая кости мои, ругаются надо мною враги мои, когда говорят мне всякий день: «где Бог твой?»

1 Господь благ к чистым сердцем. Я сомневался в этой истине при виде благоденствия нечестивых, вслед за которыми идет и народ. 14 Я колебался: для чего я забочусь о своей чистоте? Но меня удержало сознание ответственности пред людьми. 16 Когда же я стал вдумываться и вошел в святилище, то узнал, как быстро падение нечестивцев. 21 Колебания были выражением моего невежества, теперь же знаю, только в Боге истинная жизнь и награда, а удаляющиеся от Него погибнут.

Псалом Асафа.

Как благ Бог к Израилю, к чистым сердцем!

А я – едва не пошатнулись ноги мои, едва не поскользнулись стопы мои, –

я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых,

ибо им нет страданий до смерти их, и крепки силы их;

на работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам.

Оттого гордость, как ожерелье, обложила их, и дерзость, как наряд, одевает их;

выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце;

над всем издеваются, злобно разглашают клевету, говорят свысока;

поднимают к небесам уста свои, и язык их расхаживает по земле.

Потому туда же обращается народ Его, и пьют воду полною чашею,

и говорят: «как узнает Бог? и есть ли ведение у Вышнего?»

И вот, эти нечестивые благоденствуют в веке сем, умножают богатство.

[И я сказал:] так не напрасно ли я очищал сердце мое и омывал в невинности руки мои,

и подвергал себя ранам всякий день и обличениям всякое утро?

Но если бы я сказал: «буду рассуждать так», – то я виновен был бы пред родом сынов Твоих.

И думал я, как бы уразуметь это, но это трудно было в глазах моих,

доколе не вошел я во святилище Божие и не уразумел конца их.

Так! на скользких путях поставил Ты их и низвергаешь их в пропасти.

Как нечаянно пришли они в разорение, исчезли, погибли от ужасов!

Как сновидение по пробуждении, так Ты, Господи, пробудив их, уничтожишь мечты их.

Когда кипело сердце мое, и терзалась внутренность моя,

тогда я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою.

Но я всегда с Тобою: Ты держишь меня за правую руку;

Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу.

Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле.

Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог твердыня сердца моего и часть моя вовек.

Ибо вот, удаляющие себя от Тебя гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя.

А мне благо приближаться к Богу! На Господа Бога я возложил упование мое, чтобы возвещать все дела Твои [во вратах дщери Сионовой].

Таджикский

Языки

Барои сардори сарояндагон. Суруди таълимии банӣ Қӯраҳ.

Чунон ки оҳу шавқманди чашмаҳои маҷроҳои об аст, ончунон ҷонам шавқманди Туст, эй Худо!

Ҷонам ташнаи Худост, ташнаи Худои зинда: кай омада, пеши Худо ҳозир мешавам?

Ашкҳоям рӯзу шаб нони ман буданд, вақте ки ҳар рӯз ба ман мегуфтанд: «Худои ту куҷост?»

Инро ба хотир оварда, ҷонам андаруни ман ба ҳаяҷон меояд: ҳангоме ки бо ҷамоате гузар доштам, онҳоро оҳиста-оҳиста сӯи хонаи Худо мебурдам, бо овози сурудхонӣ ва шукронаи тӯдаи издиҳоми идкунандагон.

Чаро, эй ҷонам, ноумед навмед шудаӣ ва андаруни ман ошуфтаҳол ҳастӣ? Ба Худо умедвор бош, зеро барои наҷоти рӯи Ӯ боз сипос хоҳам гуфт.

Эй Худои ман! Ҷонам андарунам навмед ноумед шудааст, бинобар ин Туро аз замини Урдун ва аз Ҳермӯн, аз кӯҳи Мисъар ёд мекунам.

Обҳои азим обҳои азимро бо овози шаршараҳои Ту даъват менамоянд; ҳамаи талотумҳо туғёнҳо ва мавҷҳои Ту бар ман гузаштаанд.

Рӯзона Парвардигор меҳру вафои Худро зоҳир хоҳад кард фармуд, ва шабона суруди Ӯ бо ман хоҳад буд, ки дуоест пеши Худои ҳаёти ман.

Ба Худое ки сахраи кӯҳпораи ман аст, мегӯям: Чаро маро фаромӯш кардаӣ? Чаро аз фишори душман ғамгин шуда мегардам?

Бадхоҳонам бо дашномҳои худ устухонҳои маро зарбаи марговар мезананд, вақте ки ҳар рӯз ба ман мегӯянд: «Худои ту куҷост?»

Чаро, эй ҷонам, ноумед шудаӣ ва андаруни ман ошуфтаҳол ҳастӣ? Ба Худо умедвор бош, зеро Ӯро боз сипос хоҳам гуфт, ки Ӯ наҷоти рӯи ман ва Худои ман аст.

Таронаи Ософ. Ба ростӣ Худо барои Исроил, барои софдилон некӯст.

Валекин ман, кам монда буд, ки пойҳоям билағжанд, кам монда буд, ки қадамҳоям суст шаванд,

Зеро ки аз лофзанон ҳасад бурдам, вақте ки осудагии бадкоронро дидам.

Зеро ки то мурданашон азоб намекашанд, ва ҷисмашон сиҳат аст.

Заҳмати инсониро аз сар намегузаронанд, ва мисли одамон осеб намебинанд.

Бинобар ин шаддаи ҳавобаландӣ гарданашонро оро додааст; либоси зулм ҷисмашонро пӯшидааст.

Чашмонашон равған баста, берун баромадаанд; андешаҳои дилашон ошкор мешаванд.

Масхара мекунанд ва бо душманӣ гап мезананд; бо ҳавобаландӣ суханони ситамкорона мегӯянд.

Даҳонашонро ба осмон нигаронидаанд, ва забонашон бар замин мегардад.

Бинобар ин қавми Ӯ ба ҳамон тараф рӯ меоварад, ва оби фаровон ба вай нӯшонида мешавад.

Ва мегӯянд: «Худо чӣ гуна бидонад? Ва оё Баландмақом Болотарин дорои дониш аст?»

Инак, ин бадкорон ва бепарвоёни ҷаҳон сарват афзун мекунанд.

Пас, беҳуда ман диламро соф кардаам, ва кафҳоямро ба покизагӣ шустаам,

Дар сурате ки ҳар рӯз осеб мебинам, ва ҳар субҳ бомдод панд мегирам.

Агар мегуфтам, ки мисли онҳо сухан хоҳам ронд», – дар ҳаққи насли фарзандони Ту хиёнат мекардам.

Ва фикру хаёл кардам, то ки инро бифаҳмам; ин дар назарам душвор буд,

То даме ки ба покгоҳҳои Худо даромадам; он гоҳ ба фарҷоми онҳо сарфаҳм рафтам.

Ба ростӣ Ту онҳоро дар ҷойҳои лағжонак гузоштаӣ; онҳоро дар харобиҳо хоҳӣ андохт.

Чӣ гуна дар як мижа задан онҳо хонавайрон гардидаанд ва ба ҳалокат расида, аз даҳшатҳо нест шудаанд!

Мисли хобе пас аз бедоршавӣ, Ту, эй Худованд, чун бархезӣ, хаёлашонро ночиз хоҳӣ шумурд.

Зеро ки дилам талх шуда буд, ва андаруни худ дилреш будам,

Ва ман нодон будам ва сарфаҳм намерафтам; мисли чорпое назди Ту будам.

Валекин ман доимо бо Ту ҳастам; Ту дасти рости маро дастгирӣ намудаӣ.

Бо машварати Худ маро роҳнамоӣ мекунӣ, ва пас аз он маро ба ҷалол хоҳӣ расонд.

Кист барои ман дар осмон? Ва бо Ту дар замин хоҳони чизе нестам.

Агарчи ҷисмам ва дилам адо мешавад, Худо ҷовидона кӯҳпораи дили ман аст ва насибаи ман аст.

Зеро инак онҳое ки аз Ту дур ҳастанд, нест хоҳанд шуд: ҳар киро, ки аз Ту даст мекашад, дафъ хоҳӣ кард.

Валекин барои ман ба Худо наздик шудан некӯст; ба Худованд Парвардигор ман паноҳ бурдаам, то ки тамоми корҳои Туро баён намоям..