Я́ко о́вцы во а́дѣ положе́ни су́ть, сме́рть упасе́тъ я́: и облада́ютъ и́ми пра́вiи зау́тра, и по́мощь и́хъ обетша́етъ во а́дѣ: от сла́вы своея́ изринове́ни бы́ша.

Оба́че Бо́гъ изба́витъ ду́шу мою́ изъ руки́ а́довы, егда́ прiе́млетъ мя́.

Не убо́йся, егда́ разбогатѣ́етъ человѣ́къ, или́ егда́ умно́жится сла́ва до́му его́:

я́ко внегда́ умре́ти ему́, не во́зметъ вся́, ниже́ сни́детъ съ ни́мъ сла́ва его́.

Я́ко душа́ его́ въ животѣ́ его́ благослови́тся, исповѣ́стся тебѣ́, егда́ благосотвори́ши ему́.

Вни́детъ да́же до ро́да оте́цъ свои́хъ, да́же до вѣ́ка не у́зритъ свѣ́та.

И человѣ́къ въ че́сти сы́й не разумѣ́, приложи́ся ското́мъ несмы́сленнымъ и уподо́бися и́мъ.

Псало́мъ Аса́фу.

Бо́гъ Бого́въ Госпо́дь глаго́ла, и призва́ зе́млю от восто́къ со́лнца до за́падъ.

От Сiо́на благолѣ́пiе красоты́ Его́:

Бо́гъ я́вѣ прiи́детъ, Бо́гъ на́шъ, и не премолчи́тъ: о́гнь предъ Ни́мъ возгори́тся, и о́крестъ Его́ бу́ря зѣ́лна.

Призове́тъ не́бо свы́ше, и зе́млю, разсуди́ти лю́ди Своя́.

Собери́те Ему́ преподо́бныя Его́, завѣща́ющыя завѣ́тъ Его́ о же́ртвахъ.

И возвѣстя́тъ небеса́ пра́вду Его́: я́ко Бо́гъ судiя́ е́сть.

Услы́шите, лю́дiе Мои́, и возглаго́лю ва́мъ, Изра́илю, и засвидѣ́телствую тебѣ́: Бо́гъ, Бо́гъ тво́й е́смь А́зъ.

Не о же́ртвахъ твои́хъ обличу́ тя́, всесожже́нiя же твоя́ предо Мно́ю су́ть вы́ну:

не прiиму́ от до́му твоего́ телце́въ, ниже́ от ста́дъ твои́хъ козло́въ.

Я́ко Мои́ су́ть вси́ звѣ́рiе дубра́внiи, ско́ти въ гора́хъ и воло́ве:

позна́хъ вся́ пти́цы небе́сныя, и красота́ се́лная со Мно́ю е́сть.

А́ще вза́лчу, не реку́ тебѣ́: Моя́ бо е́сть вселе́нная и исполне́нiе ея́.

Еда́ я́мъ мяса́ ю́нча? Или́ кро́вь козло́въ пiю́?

Пожри́ Богови же́ртву хвалы́ и возда́ждь Вы́шнему моли́твы твоя́:

и призови́ Мя въ де́нь ско́рби твоея́, и изму́ тя, и просла́виши Мя́.

Грѣ́шнику же рече́ Бо́гъ: вску́ю ты́ повѣ́даеши оправда́нiя Моя́ и воспрiе́млеши завѣ́тъ Мо́й усты́ твои́ми?

Ты́ же возненави́дѣлъ еси́ наказа́нiе и отве́рглъ еси́ словеса́ Моя́ вспя́ть.

А́ще ви́дѣлъ еси́ та́тя, те́клъ еси́ съ ни́мъ, и съ прелюбодѣ́емъ уча́стiе твое́ полага́лъ еси́:

уста́ твоя́ умно́жиша зло́бу, и язы́къ тво́й сплета́ше льще́нiя:

сѣдя́ на бра́та твоего́ клевета́лъ еси́ и на сы́на ма́тере твоея́ полага́лъ еси́ собла́знъ.

Сiя́ сотвори́лъ еси́, и умолча́хъ, вознепщева́лъ еси́ беззако́нiе, я́ко бу́ду тебѣ́ подо́бенъ: обличу́ тя и предста́влю предъ лице́мъ твои́мъ грѣхи́ твоя́.

Разумѣ́йте у́бо сiя́, забыва́ющiи Бо́га, да не когда́ похи́титъ, и не бу́детъ избавля́яй.

Же́ртва хвалы́ просла́витъ Мя́, и та́мо пу́ть, и́мже явлю́ ему́ спасе́нiе Мое́.

Въ коне́цъ, псало́мъ Дави́ду, ^–

^–внегда́ вни́ти къ нему́ Наѳа́ну проро́ку,
²егда́ вни́де къ Вирсаві́и женѣ́ Урі́евѣ.

Поми́луй мя́, Бо́же, по вели́цѣй ми́лости Твое́й, и по мно́жеству щедро́тъ Твои́хъ очи́сти беззако́нiе мое́.

Наипа́че омы́й мя́ от беззако́нiя моего́ и от грѣха́ моего́ очи́сти мя́:

я́ко беззако́нiе мое́ а́зъ зна́ю, и грѣ́хъ мо́й предо мно́ю е́сть вы́ну.

Тебѣ́ еди́ному согрѣши́хъ и лука́вое предъ Тобо́ю сотвори́хъ: я́ко да оправди́шися во словесѣ́хъ Твои́хъ и побѣди́ши, внегда́ суди́ти Ти́.

Се́ бо, въ беззако́нiихъ зача́тъ е́смь, и во грѣсѣ́хъ роди́ мя ма́ти моя́.

Се́ бо, и́стину возлюби́лъ еси́, безвѣ́стная и та́йная прему́дрости Твоея́ яви́лъ ми́ еси́.

Окропи́ши мя́ иссо́помъ, и очи́щуся: омы́еши мя́, и па́че снѣ́га убѣлю́ся.

Слу́ху моему́ да́си ра́дость и весе́лiе: возра́дуются ко́сти смире́нныя.

Отврати́ лице́ Твое́ от грѣ́хъ мои́хъ и вся́ беззако́нiя моя́ очи́сти.

Се́рдце чи́сто сози́жди во мнѣ́, Бо́же, и ду́хъ пра́въ обнови́ во утро́бѣ мое́й.

Не отве́ржи мене́ от лица́ Твоего́ и Ду́ха Твоего́ Свята́го не отими́ от мене́.

Возда́ждь ми́ ра́дость спасе́нiя Твоего́ и Ду́хомъ Влады́чнимъ утверди́ мя.

Научу́ беззако́нныя путе́мъ Твои́мъ, и нечести́вiи къ Тебѣ́ обратя́тся.

Изба́ви мя́ от крове́й, Бо́же, Бо́же спасе́нiя моего́: возра́дуется язы́къ мо́й пра́вдѣ Твое́й.

Го́споди, устнѣ́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвѣстя́тъ хвалу́ Твою́.

Я́ко а́ще бы восхотѣ́лъ еси́ же́ртвы, да́лъ бы́хъ у́бо: всесожже́нiя не благоволи́ши.

Же́ртва Бо́гу ду́хъ сокруше́нъ: се́рдце сокруше́нно и смире́нно Бо́гъ не уничижи́тъ.

Ублажи́, Го́споди, благоволе́нiемъ Твои́мъ Сiо́на, и да сози́ждутся стѣ́ны Иерусали́мскiя:

тогда́ благоволи́ши же́ртву пра́вды, возноше́нiе и всесожега́емая: тогда́ возложа́тъ на олта́рь Тво́й телцы́.

Въ коне́цъ, ра́зума Дави́ду,

внегда́ прiити́ Дои́ку Идуме́йску, и возвѣсти́ти Сау́лу, и рещи́ ему́: прiи́де Дави́дъ въ до́мъ Авимеле́ховъ.

Что́ хва́лишися во зло́бѣ, си́льне? Беззако́нiе ве́сь де́нь,

непра́вду умы́сли язы́къ тво́й: я́ко бри́тву изощре́ну сотвори́лъ еси́ ле́сть.

Возлюби́лъ еси́ зло́бу па́че благосты́ни, непра́вду не́же глаго́лати пра́вду:

возлюби́лъ еси́ вся́ глаго́лы пото́пныя, язы́къ льсти́въ.

Сего́ ра́ди Бо́гъ разруши́тъ тя́ до конца́: восто́ргнетъ тя́, и пресели́тъ тя́ от селе́нiя твоего́ и ко́рень тво́й от земли́ живы́хъ.

У́зрятъ пра́веднiи и убоя́тся, и о не́мъ возсмѣю́тся и реку́тъ:

се́, человѣ́къ, и́же не положи́ Бо́га помо́щника себѣ́, но упова́ на мно́жество бога́тства своего́, и возмо́же суето́ю свое́ю.

А́зъ же я́ко ма́слина плодови́та въ дому́ Бо́жiи: упова́хъ на ми́лость Бо́жiю во вѣ́къ и въ вѣ́къ вѣ́ка.

Исповѣ́мся Тебѣ́ въ вѣ́къ, я́ко сотвори́лъ еси́: и терплю́ и́мя Твое́, я́ко благо предъ преподо́бными Твои́ми.

Въ коне́цъ, о Маеле́ѳѣ, ра́зума Дави́ду.

Рече́ безу́менъ въ се́рдцы свое́мъ: нѣ́сть Бо́гъ. Растлѣ́ша и омерзи́шася въ беззако́нiихъ, нѣ́сть творя́й благо́е.

Бо́гъ съ небесе́ прини́че на сы́ны человѣ́ческiя, ви́дѣти, а́ще е́сть разумѣва́яй или́ взыска́яй Бо́га.

Вси́ уклони́шася, вку́пѣ непотре́бни бы́ша: нѣ́сть творя́й благо́е, нѣ́сть до еди́наго.

Ни ли́ уразумѣ́ютъ вси́ дѣ́лающiи беззако́нiе, снѣда́ющiи лю́ди моя́ въ снѣ́дь хлѣ́ба? Го́спода не призва́ша.

Та́мо устраши́шася стра́ха, идѣ́же не бѣ́ стра́хъ: я́ко Бо́гъ разсы́па ко́сти человѣкоуго́дниковъ: постыдѣ́шася, я́ко Бо́гъ уничижи́ и́хъ.

Кто́ да́стъ от Сiо́на спасе́нiе Изра́илево? Внегда́ возврати́тъ Бо́гъ плѣне́нiе люді́й Свои́хъ, возра́дуется Иа́ковъ и возвесели́тся Изра́иль.

Въ коне́цъ, въ пѣ́снехъ ра́зума Дави́ду,

внегда́ прiити́ Зифе́емъ и рещи́ Сау́лови: не се́ ли, Дави́дъ скры́ся въ на́съ?

Бо́же, во и́мя Твое́ спаси́ мя и въ си́лѣ Твое́й суди́ ми.

Бо́же, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ глаго́лы у́стъ мои́хъ:

я́ко чу́ждiи воста́ша на мя́, и крѣ́пцыи взыска́ша ду́шу мою́, и не предложи́ша Бо́га предъ собо́ю.

Се́ бо, Бо́гъ помога́етъ ми́, и Госпо́дь засту́пникъ души́ мое́й:

отврати́тъ зла́я враго́мъ мои́мъ: и́стиною Твое́ю потреби́ и́хъ.

Во́лею пожру́ Тебѣ́, исповѣ́мся и́мени Твоему́, Го́споди, я́ко благо:

я́ко от вся́кiя печа́ли изба́вилъ мя́ еси́, и на враги́ моя́ воззрѣ́ о́ко мое́.

Въ коне́цъ, въ пѣ́снехъ ра́зума, Аса́фу, псало́мъ.

Внуши́, Бо́же, моли́тву мою́ и не пре́зри моле́нiя моего́:

вонми́ ми и услы́ши мя́: возскорбѣ́хъ печа́лiю мое́ю {во искуше́нiи мое́мъ}, и смято́хся

от гла́са вра́жiя и от стуже́нiя грѣ́шнича: я́ко уклони́ша на мя́ беззако́нiе и во гнѣ́вѣ враждова́ху ми́.

Се́рдце мое́ смяте́ся во мнѣ́, и боя́знь сме́рти нападе́ на мя́:

стра́хъ и тре́петъ прiи́де на мя́, и покры́ мя тма́.

И рѣ́хъ: кто́ да́стъ ми́ крилѣ́ я́ко голуби́нѣ? И полещу́, и почі́ю.

Се́, удали́хся бѣ́гая и водвори́хся въ пусты́ни.

Ча́яхъ Бо́га спаса́ющаго мя́ от малоду́шiя и от бу́ри.

Потопи́, Го́споди, и раздѣли́ язы́ки и́хъ: я́ко ви́дѣхъ беззако́нiе и прерѣка́нiе во гра́дѣ.

Дне́мъ и но́щiю обы́детъ и́ по стѣна́мъ его́: беззако́нiе и тру́дъ посредѣ́ его́, и непра́вда:

и не оскудѣ́ от сто́гнъ его́ ли́хва и ле́сть.

Я́ко а́ще бы вра́гъ поноси́лъ ми́, претерпѣ́лъ бы́хъ у́бо: и а́ще бы ненави́дяй мя́ на мя́ велерѣ́чевалъ, укры́лбыхся от него́.

Ты́ же, человѣ́че равноду́шне, влады́ко мо́й и зна́емый мо́й,

и́же ку́пно наслажда́лся еси́ со мно́ю бра́шенъ: въ дому́ Бо́жiи ходи́хомъ единомышле́нiемъ.

Да прiи́детъ же сме́рть на ня́, и да сни́дутъ во а́дъ жи́ви: я́ко лука́вство въ жили́щихъ и́хъ, посредѣ́ и́хъ.

А́зъ къ Бо́гу воззва́хъ, и Госпо́дь услы́ша мя́.

Ве́черъ и зау́тра и полу́дне повѣ́мъ и возвѣщу́, и услы́шитъ гла́съ мо́й.

Изба́витъ ми́ромъ ду́шу мою́ от приближа́ющихся мнѣ́: я́ко во мно́зѣ бя́ху со мно́ю.

Услы́шитъ Бо́гъ, и смири́тъ я́ сы́й пре́жде вѣ́къ: нѣ́сть бо и́мъ измѣне́нiя, я́ко не убоя́шася Бо́га.

Простре́ ру́ку свою́ на воздая́нiе: оскверни́ша завѣ́тъ Его́.

Раздѣли́шася от гнѣ́ва лица́ Его́, и прибли́жишася сердца́ и́хъ: умя́кнуша словеса́ и́хъ па́че еле́а, и та́ су́ть стрѣ́лы.

Возве́рзи на Го́спода печа́ль твою́, и То́й тя́ препита́етъ: не да́стъ въ вѣ́къ молвы́ пра́веднику.

Ты́ же, Бо́же, низведе́ши и́хъ въ студене́цъ истлѣ́нiя: му́жiе крове́й и льсти́ не преполовя́тъ дні́й свои́хъ. А́зъ же, Го́споди, упова́ю на Тя́.

Рус. (Юнгеров)

В конец. Чрез сынов Кореевых. Псалом.

Все народы, восплещите руками, воскликните Богу гласом радости.

Ибо Господь Вышний страшен, Царь великий на всей земле.

Он покорил нам народы и племена под ноги наши.

Избрал нам наследие Свое, красу Иакова, которую возлюбил.

Вознесся Бог при восклицании, Господь при звуке трубном.

Пойте Богу нашему, пойте! Пойте Царю нашему, пойте!

Ибо Царь всей земли - Бог, пойте разумно!

Воцарился Бог над народами, Бог сидит на престоле Своем святом.

Князья народов собрались к Богу Авраама, ибо мощные (избранники) Божии на земле весьма превознесены.

Псалом песни. Сынам Кореевым. На второй (день) недели.

Велик Господь и славен весьма в городе Бога нашего, на горе Его святой,

Благоустроенной, радости всей земли. (Это) горы Сионские, северные стороны, город Царя Великого!

Бог в жилищах его ведом, когда защищает его.

Ибо вот, цари земли собрались, сошлись вместе.

Они, видя сие, удивились, смутились, поколебались.

Трепет объял их: там (постигли их) болезни как бы рождающей.

Ветром бурным Ты сокрушишь корабли Фарсийские.

Как мы слышали, так и видели в городе Господа сил, в городе Бога нашего: Бог основал его на век.

Восприняли мы, Боже, милость Твою среди народа Твоего.

Как имя Твое, Боже, так и хвала Тебе, - до концов земли: правдою наполнена десница Твоя.

Да возвеселится гора Сионская и да возрадуются дочери Иудеи, ради судеб Твоих, Господи!

Обойдите Сион и обоймите его, возвестите в башнях Его,

Обратите сердца ваши к укреплению его, и рассмотрите дома его, чтобы возвестить иному роду.

Ибо сей есть Бог наш во век и в век века. Он упасет нас во веки.

В конец. Сынам Кореевым. Псалом.

Услышьте сие, все народы, внемлите, все живущие во вселенной:

Земнородные и сыны человеческие, богатый вместе с убогим!

Уста мои изрекут премудрость и размышление сердца моего - разумение.

Приклоню к притче ухо мое, открою в псалтири загадку мою:

Зачем бояться мне в день бедственный? - Беззаконие ноги моей окружит меня (тогда).

О, надеющиеся на силу свою и множеством богатства своего хвалящиеся!

Брат не избавит, избавит ли (вообще) человек? Не даст он Богу выкуп за себя

И цену искупления души своей, (хотя бы) он и трудился вечно.

Будет (ли) жить до конца, не увидит погибели?

Ибо он видит, что мудрые умирают (и) одинаково (с ними) безумный и неразумный погибают и оставляют чужим богатство свое.

И гробы их - жилища их на век, селения их в род и род, (хотя) и нарекли они имена свои на землях.

Но человек, будучи в чести, не уразумел (сего), сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им.

Сей путь их - соблазн им, и после того устами своими будут одобрять (его).

Как овцы, в аду они положены, смерть будет пасти их, и праведные скоро будут владычествовать над ними, а помощь им истощится в аду: из славы своей они низринуты.

Но Бог избавит душу мою от власти ада, когда примет меня. (

Посему) не бойся, когда разбогатеет человек, или когда увеличится слава дома его,

Ибо при смерти он ничего не возьмет, и не сойдет с ним слава его.

Хотя душа его при жизни его будет прославляема и (даже) признательна тебе, когда оказываешь ему добро,

Но он пойдет к роду отцов своих: во век не увидит света.

И человек, будучи в чести, не уразумел, сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им.

Псалом Асафа.

Бог богов, Господь изрек, и призвал землю от востока солнца и до запада.

От Сиона благолепие красоты Его.

Бог явно придет, Бог наш, и не будет безмолвен: огонь пред Ним возгорится и вокруг Его сильная буря.

Он призовет небо свыше и землю рассудить народ Свой.

Соберите Ему преподобных Его, принявших завет Его о жертвах.

И возвестят небеса правду Его, ибо Бог есть Судия.

Слушай, народ Мой, и Я буду говорить тебе, Израиль! И Я засвидетельствую тебе: Я Бог, твой Бог.

Не за жертвы твои Я буду укорять тебя - всесожжения твои предо Мною всегда.

Не приму от дома твоего тельцов и от стад твоих козлов.

Ибо Мои - все звери лесные, скот на горах и волы.

Я знаю всех птиц небесных и украшение полей всегда предо Мною.

Если бы Я взалкал, не сказал бы тебе (о сем): ибо Моя вселенная и что наполняет ее.

Ужели Я ем мясо волов и пью кровь козлов?

Принеси Богу жертву хвалы и исполни пред Всевышним обеты твои,

И (тогда) призови Меня в день скорби твоей, и избавлю тебя, и ты прославишь Меня.

Грешнику же сказал Бог: зачем ты проповедуешь уставы Мои и содержишь завет Мой устами твоими?

Ведь ты возненавидел наставление и поверг слова Мои вспять:

Если ты видел вора, то спешил вместе с ним, и с прелюбодеем имел участие.

Уста твои размножали злословие, и язык твой сплетал коварства.

Сидя (в собрании) на брата твоего ты клеветал и для сына матери твоей полагал соблазн.

Ты это сделал, а Я умолчал; ты подумал беззаконие, будто Я буду тебе подобен. Я обличу тебя и представлю пред лицем твоим грехи твои.

Уразумейте же это, забывающее Бога, дабы Он не восхитил (вас), и (тогда) никто не избавит.

Жертва хвалы прославит Меня: и это путь, коим Я явлю ему спасение Мое.

В конец. Псалом Давида,

когда вошел к нему Нафан пророк, после того, как он вошел к Вирсавии, жене Урия.

Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое.

Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисть меня.

Ибо беззаконие мое я сознаю, и грех мой всегда предо мною.

Тебе Одному я согрешил и лукавое пред Тобою сотворил, так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить.

Ибо вот, я в беззакониях зачат и во грехах родила меня мать моя.

Ты же истину возлюбил: неизвестное и тайное премудрости Твоей Ты явил мне.

Окропишь меня иссопом, и я очищусь, омоешь меня, и я сделаюсь белее снега.

Слуху моему доставишь радость и веселие: возрадуются кости смиренные.

Отврати лице Твое от грехов моих, и все беззакония мои очисть.

Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во утробе моей.

Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня.

Воздай мне радость спасения Твоего, и Духом Владычественным утверди меня.

Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся.

Избавь меня от (пролития) кровей, Боже, Боже спасения моего! Возрадуется язык мой правде Твоей.

Господи! Открой уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою.

Если бы Ты восхотел жертвы, я дал бы, (но) ко всесожжению Ты не благоволишь.

Жертва Богу - дух сокрушенный, сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит.

Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сион, и да построятся стены Иерусалимские.

Тогда будешь благоволить к жертве правды, возношению и всесожжениям; тогда возложат на алтарь Твой тельцов.

В конец. В научение. Давида.

Когда пришел Идумеянин Доик и возвестил Саулу и сказал ему: Давид пришел в дом Авимелеха.

Что хвалишься злобою, сильный? Беззаконие весь день,

Неправду выдумывал язык твой: коварство (его) ты сделал как бы наостренной бритвой.

Ты полюбил зло более, чем добро, неправду более, чем говорить правду.

Ты полюбил всякие гибельные речи, коварный язык.

За это Бог истребит тебя до конца, исторгнет тебя и переселит тебя из селения твоего, и корень твой (удалит) с земли живых.

Увидят праведные и убоятся, и посмеются над ним, и скажут: «

Вот человек, который не поставил Бога помощником себе, но понадеялся на множество богатства своего и укрепился суетою своею».

Я же - как маслина плодовитая в доме Божием: уповал на милость Божию во век и в век века.

Буду исповедовать Тебя во век за то, что Ты соделал, и буду уповать на имя Твое, ибо оно благо у преподобных Твоих.

В конец. Радостная хоровая песнь. В научение. Давида.

Сказал безумный в сердце своем: «нет Бога». Они развратились и гнусны стали по причине беззаконий: нет творящих благое.

Бог с неба призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий или ищущий Бога.

Все уклонились, стали совершенно негодны: нет творящих благое, нет ни одного.

Неужели не вразумятся все делающие беззаконие, поедающие народ мой, как едят хлеб? Господа они не призвали.

Там они трепетали от страха, где не было страха, ибо Бог рассыпал кости человекоугодников. Устыдились, ибо Бог уничтожил их.

Кто даст от Сиона спасение Израилю? Когда возвратит Бог пленение народа Своего, (тогда) возрадуется Иаков и возвеселится Израиль.

В конец. Песнь. В научение. Давида.

Когда пришли Зифеи и сказали Саулу: вот, Давид не у нас ли скрылся?

Боже! Именем Твоим спаси меня и силою Твоею суди меня.

Боже, услышь молитву мою, вонми словам уст моих!

Ибо чужие восстали на меня, и сильные взыскали душу мою, и не представили Бога пред собою.

Но вот, Бог помогает мне и Господь - защитник души моей.

Обратит Он зло на врагов моих: во истине Твоей истреби их.

Я охотно принесу Тебе жертву, прославлю имя Твое, Господи, ибо оно благо.

Ибо от всякой печали Ты избавил меня, и на врагов моих воззрело око мое.

В конец. Песнь. В научение. Асафа.

Услышь, Боже, молитву мою и не презри моления моего.

Вонми мне и услышь меня: восскорбел я в печали моей и смутился

От голоса врага и от притеснения (со стороны) грешника, ибо они возвели на меня беззаконие и во гневе враждовали со мною.

Сердце мое затрепетало во мне, и боязнь смерти напала на меня.

Страх и трепет нашел на меня, и покрыла меня тьма.

И я сказал: кто даст мне крылья, как у голубя, и полечу и успокоюсь?

Вот я удалился, бегая, и водворился в пустыне.

Чаял я Бога, спасающего меня от малодушия и от бури.

Потопи (их), Господи, и раздели языки их, ибо я видел беззаконие и пререкание в городе:

Днем и ночью обходят они его по стенам его, беззаконие и злоба среди него и неправда.

И не исчезли с площадей его лихва и коварство.

Если бы враг поносил меня, я перетерпел бы (это), и если бы ненавидящий меня превозносился надо мною, я укрылся бы от него.

Но ты, человек единодушный, владыка мой и знаемый мой,

Ты, который вместе со мною наслаждался пищею, (с которым) мы ходили в дом Божий единомысленно.

Да постигнет их смерть, и да сойдут они живыми во ад, ибо лукавство в жилищах их, среди них.

Я к Богу воззвал, и Господь услышал меня.

Вечером и утром и в полдень поведаю, и возвещу, и Он услышит голос мой.

Избавит миром душу мою от приближающихся ко мне, ибо много их было со мною.

Услышит Бог и смирит их Сущий прежде веков, потому что нет в них перемены, ибо они не убоялись Бога.

Он простер руку Свою на воздаяние (им): осквернили они завет Его,

Разделились от гневного лица Его. (Хотя) они приблизились сердцем своим, и слова их мягче елея, - но они суть стрелы.

Возложи на Господа печаль твою, и Он тебя пропитает: не даст во век смятения праведнику.

Ты же, Боже, низведешь их в ров погибельный: мужи кровожадные и льстивые не доживут до половины дней своих, а я на Тебя, Господи, уповаю.

Таджикский

Языки

Барои сардори сарояндагон. Таронаи банӣ Қӯраҳ.

Эй ҳамаи қавмҳо, кафкӯбӣ намоед! Ба Худо бо овози сурудхонӣ бонг занед!

Зеро ки Парвардигори Баландмақом саҳмгин тарсовар аст, – подшоҳи бузург аст бар тамоми замин;

Қавмҳоро зердасти мо гардонд, ва қабилаҳоро зери пойҳои мо;

Мероси моро барои мо баргузид интихоб кард, яъне фахри ифтихори Яъқубро, ки дӯст медорад. Село.

Худо бо бонги шодӣ боло шуд, Парвардигор бо овози карнай.

Бисароед Худоро, бисароед! Бисароед Подшоҳи моро, бисароед!

Зеро ки Худо подшоҳи тамоми замин аст; суруди дилнишине бихонед.

Худо бар халқҳо подшоҳ шуд; Худо бар тахти поки Худ биншаст.

Мирони қавмҳо назди қавми Худои Иброҳим ҷамъ омадаанд, зеро ки сипарҳои замин аз они Худост; Ӯ бениҳоят баланд аст.

Суруд. Таронаи банӣ Қӯраҳ.

Парвардигор бузург аст ва сазовори ситоиши зиёд дар шаҳри Худои мо, дар кӯҳи поки Худ.

Теппаи бисёр зебо, шодии тамоми замин аст кӯҳи Сион; дар канори шимолӣ шаҳри Подшоҳи бузург аст.

Худо дар қасрҳои он ҳамчун паноҳгоҳ машҳур аст:

Зеро инак подшоҳон ҷамъ омаданд, якҷоя гузаштанд;

Ҳамин ки онҳо диданд, ҳайрон шуда ба ҳарос афтоданд ва рӯй ба гурез оварданд;

Ларза онҳоро дар он ҷо фаро гирифт ва дарди сахт, ба монанди зане ки мезояд.

Ту бо боди шарқӣ киштиҳои Таршишро шикастӣ.

Чунон ки шунида будем, ончунон дидем дар шаҳри Парвардигори лашкарҳо, дар шаҳри Худои мо: Худо онро ҷовидона барқарор хоҳад кард. Село.

Дар бораи меҳру вафои Ту, эй Худо, мо андаруни қасри Ту фикру хаёл мекунем.

Чунон ки номи Ту, эй Худо, ончунон ҳамду санои Ту то канорҳои замин паҳн шудааст; дасти рости Ту пур аз росткорист.

Кӯҳи Сион хурсандӣ мекунад, духтарони Яҳудо шод мешаванд, ба муносибати довариҳои Ту.

Дар гирди Сион гардед ва онро давр занед; бурҷҳои онро бишморед;

Дили худро ба истеҳкомҳои он бимонед; қасрҳояшро дида бароед, то ки ба насли оянда ҳикоя кунед,

Зеро ки ин Худо Худои мост ҷовидона; Ӯ моро то дами марг роҳнамоӣ хоҳад кард.

Барои сардори сарояндагон. Таронаи банӣ Қӯраҳ.

Инро бишнавед, эй ҳамаи қавмҳо! Гӯш андозед, эй ҳамаи сокинони дунё!

Ҳам одамони оддӣ ва ҳам шахсони асилзода наҷиб; сарватдор ва камбағал якҷоя.

Забонам ҳикматро баён мекунад, ва андешаҳои дилам аз ғояҳо иборат аст.

Гӯши худро ба масале медорам; муаммои чистони рамзи худро бо барбат мекушоям:

Чаро дар рӯзҳои бадкеш тарсон бошам, вақте ки гуноҳи дунболагирҳоям маро миёнагир иҳота мекунад?

Онҳо ба тавонгарии худ таваккал менамоянд, ва бо фаровонии сарвати худ фахр мекунанд.

Касе ҳаргиз бародарашро бознамехарад; фидияашро низ ба Худо намедиҳад, –

Чунки фидияи ҷонашон гаронбаҳост, ва он ҳаргиз муяссар намешавад, –

То ки доим зинда монда, рӯи гӯрро набинад.

Зеро мебинад, ки ҳакимон хирадмандон мемиранд, бо якҷоягии нодонон ҷоҳилон ва аблаҳон аҳмақон нобуд мешаванд; ва сарвати худро ба дигарон боқӣ мегузоранд.

Дар хотир мегузаронанд, ки хонаҳошон доимӣ ва манзилҳошон аз насл ба насл мебошанд; заминҳошонро ба номҳои худ мехонанд.

Валекин одамизод дар ҷоҳу ҷалолаш намемонад: ӯ мисли ҳайвонҳоест, ки ба ҳалокат мерасанд.

Чунин аст роҳи онҳое ки худбоваранд, ва оқибати онҳое ки аз лофи худ хурсанданд. Село.

Мисли гӯсфандон ба дӯзах бурда мешаванд; марг онҳоро чӯпонӣ мекунад; ва бомдодон росткорон бар онҳо ҳукмфармо хоҳанд шуд, ва сурати онҳо дар дӯзах, ки манзили онҳост, хоҳад пӯсид.

Аммо ҷонамро Худо раҳо хоҳад кард, зеро ки маро аз дасти дӯзах хоҳад гирифт. Село.

Натарс, вақте ки шахсе сарватдор шавад, ва ҷалоли хонааш афзун гардад,

Зеро ки ҳангоми мурданаш чизе бо худ нахоҳад бурд; ҷалолаш аз ақиби ӯ нахоҳад рафт;

Агарчи дар ҳаёташ ӯ баракати худро мехоҳад, ва ба дили худ мегӯяд: «Туро таъриф мекунанд, ки ба худ некӯӣ мекунӣ», –

Лекин сӯи насли падарони худ хоҳад рафт, ки онҳо то абад нурро нахоҳанд дид.

Одаме ки соҳиби ҷоҳу ҷалол аст, вале фаҳм надорад, мисли ҳайвонҳоест, ки ба ҳалокат мерасанд.

Таронаи Ософ. Худо, Худо Парвардигор сухан меронад, ва заминро аз баромади офтоб то нишастани он мехонад.

Аз Сион, ки камоли зебоист, Худо чур меафканад.

Худои мо меояд, ва хомӯш нахоҳад буд: пеши Ӯ оташи сӯзон муҳайёст, ва гирдогирди Ӯ тӯфони дамон.

Аз боло осмон ва заминро мехонад, то ки қавми Худро доварӣ намояд:

«Порсоёни Маро назди Ман ҷамъ оваред, ки бо Ман бо қурбонӣ паймон бастаанд».

Ва осмон росткории Ӯро баён хоҳад кард, зеро ки Худо Довар аст. Село.

Бишнав, эй қавми Ман, то сухан ронам, ва эй Исроил, то ба ту гувоҳӣ гувоҳӣ диҳам: Ман, Худо, Худои ту ҳастам.

На аз барои қурбониҳоят туро сарзаниш мазаммат хоҳам кард; қурбониҳои сӯхтании ту доимо пеши назари Ман аст.

На гӯсолае аз хонаи ту хоҳам гирифт, на такае аз оғили ту,

Зеро ки тамоми ҳайвоноти ҷангал аз они Ман ҳастанд, ва чорпоёне ки бар ҳазорҳо кӯҳҳо ҳастанд;

Ҳамаи мурғони кӯҳсорро мешиносам, ва ҷонварони саҳро дар дасти Ман ҳастанд.

Агар гурусна мемондам, ба ту намегуфтам, зеро ки дунё ва ҳар чи дар он аст, аз они Ман аст.

Оё гӯшти говмешонро мехӯрам, ва хуни такаҳоро менӯшам?

Ба Худо қурбонии шукронаро забҳ намо бикуш, ва ба Боломақом назрҳои қавлҳои худро адо иҷро бикун.

Ва дар рӯзи тангӣ Маро бихон; туро халосӣ хоҳам дод, ва ту Маро ситоиш хоҳӣ кард.

Вале ба бадкор Худо мегӯяд: «Ту чӣ ҳақ дорӣ, ки қоидаҳои Маро ривоят маъвиза намоӣ, ва паймони Маро ба забони худ оварӣ,

Дар сурате ки худат аз ахлоқу одоб нафрат дорӣ, ва суханони Маро пушти по мезанӣ?

Чун дуздро дидӣ, ҳамроҳи вай медавӣ, ва бо зинокорон шарик мешавӣ;

Даҳони худро барои бадгӯӣ мекушоӣ, ва забонат макр мебофад;

Нишаста, дар ҳаққи бародари худ сухан меронӣ, ба писари модари худ тӯҳмат мекунӣ.

Чунин рафтор кардӣ, ва Ман хомӯш мондам; гумон кардӣ, ки Ман мисли ту ҳастам. Бинобар ин туро сарзаниш хоҳам кард, ва доварии туро пеши назари ту ба амал хоҳам овард.

Инро, эй фаромӯшкунандагони Худо, фаҳм кунед: мабодо шуморо бидарам, ва раҳокунандае набошад.

Ҳар кӣ шукронаро қурбонӣ намояд, вай Маро ситоиш мекунад, ва ҳар кӣ роҳи дурустро пеш гирад, ба вай наҷоти Худоро нишон хоҳам дод».

Барои сардори сарояндагон. Таронаи Довуд,

Ҳангоме, баъд аз даромаданаш назди ба Батшобаъ, Нотони пайғамбар пеши ӯ омад. Вақте ки Нотони пайғамбар назди ӯ омад, баъд аз он ки ӯ назди Батшобаъ даромада буд.

Ба ман, эй Худо, аз рӯи меҳрубонии Худ раҳм намо, ва ҷиноятҳоямро аз рӯи фаровонии марҳаматҳои Худ нобуд кун.

Маро аз гуноҳам чандинбора шустушӯ намо, ва аз хатоям маро покиза кун,

Зеро ман ба ҷиноятҳои худ иқрор ҳастам, ва хатоям доим пеши назари ман ҳастанд.

Ба Ту ва танҳо ба Ту хато кардаам, ва пеши назари Ту бадӣ кардаам, бинобар ин Ту дар ҳукми Худ барҳақ ҳастӣ ва дар доварии Худ покиза.

Инак, ман дар гуноҳ офарида шудаам, ва модарам дар хато ба ман ҳомила гардидааст.

Инак, Ту ростиро дар дилам хоҳон ҳастӣ, ва дар ботинам дарунам ҳикматро ба ман меомӯзӣ.

Маро бо зуфо покиза намо, ва ман покиза хоҳам шуд; маро шустушӯй кун, ва ман аз барф сафедтар хоҳам шуд.

Маро аз шодӣ ва хурсандӣ баҳраманд гардон, то устухонҳое ки Ту шикастаӣ, хушнуд шаванд.

Рӯи Худро аз хатоям бипӯшон, ва ҳамаи гуноҳҳои маро нобуд кун.

Худоё, дили покизае дар ман биофарин, ва рӯҳи дурусте дар дарунам ботинам нав бикун.

Маро аз пеши Худ дур наандоз, ва Руҳи Поки Худро аз ман нагир.

Шодии наҷоти Худро ба ман баргардон, ва бо рӯҳи олиҳимматӣ маро дастгирӣ намо.

Ба ҷинояткорон роҳҳои Туро таълим хоҳам дод, ва хатокорон сӯи Ту бозгашт хоҳанд кард.

Маро аз хунҳо бираҳон, эй Худо, ки Худои наҷоти ман ҳастӣ, то забонам росткории Туро сарояд.

Худовандо! Лабҳои маро бикшо, ва забонам ҳамду санои Туро хоҳад гуфт;

Зеро Ту қурбониро намехоҳӣ, вагарна меовардам; қурбонии сӯхтаниро намеписандӣ.

Қурбониҳои дилхоҳи Худо рӯҳи шикаста аст; дили шикаста ва кӯфтаро афсурдаро Ту, эй Худо, хор нахоҳӣ дид.

Бо ризомандии Худ ба Сион некӣ бикун; ҳисорҳои деворҳои Уршалимро барпо намо.

Он гоҳ қурбониҳои росткорӣ ва қурбониҳои сӯхтанӣ ба Ту писанд хоҳанд афтод; он гоҳ бар қурбонгоҳи Ту гӯсолаҳоро хоҳанд овард.

Барои сардори сарояндагон. Суруди таълимии Довуд,

Вақте ки Дӯэги Адӯмӣ омада, ба Шоул хабар дода гуфт, ки Довуд ба хонаи Аҳималик омадааст.

Чаро ба бадӣ фахр мекунӣ, эй зӯровар? Меҳру вафои Худо ҳамеша бо мост.

Забонат суханони фитнаангез мебофад; он мисли покуи тез аст, эй маккор!

Бадиро аз некӣ бештар дӯст медорӣ, ва дурӯғро аз ҳақгӯӣ бештар. Село.

Ҳар гуна суханони фосидонаро вайронро дӯст медорӣ, эй забони ҳилагар!

Худо низ туро ҷовидона сарнагун хоҳад намуд, туро бе беху бунёд карда, аз хаймаат бадар хоҳад ронд, ва решаи туро аз замини зиндаҳо. Село.

Ва росткорон инро дида, ҳаросон хоҳанд шуд, ва ба ҳоли вай хоҳанд хандид:

«Ин аст марде ки Худоро истеҳкоми худ надонист, балки ба фаровонии сарвати худ таваккал кард ва дар баднафсии ҳирси худ устувор буд».

Валекин ман мисли зайтуни сабзу хуррам дар хонаи Худо ҳастам, ва ба меҳру вафои Худо ҷовидона таваккал менамоям.

Туро ҳамеша сипос хоҳам гуфт, зеро ки инро Ту ба амал овардаӣ; ва ба номи Ту умед хоҳам баст, зеро он пеши порсоёни Ту некӯст.

Барои сардори сарояндагон бар сози нафасӣ. Суруди таълимии Довуд.

Нокас дар дили худ гуфт: «Худо нест». Онҳо вайрон фосид шудаанд ва корҳои зишт бад кардаанд; некӯкоре нест.

Худо аз осмон ба банӣ одам назар андохт, то бубинад, ки оё касе соҳибфаҳм ва толиби ҷӯяндаи Худо ҳаст?

Ҳама ақиб гаштаанд, бо ҳамдигар бадахлоқ вайрон шудаанд; некӯкоре нест, як нафар ҳам нест.

Оё бадкирдорон фаҳм намекунанд, ки қавми Маро мехӯранд, чунон ки нон мехӯранд? Худоро нахондаанд.

Он вақт сахт ҳаросон шуданд, дар сурате ки ҷои ҳарос набуд; зеро ки Худо устухонҳои шахси миёнагиркунандаи муҳосиракунандаи туро парешон кард. Онҳоро шармсор кардаӣ, чунки Худо онҳоро рад кард.

Кошки наҷоти Исроил аз Сион ба амал ояд! Вақте ки Худо асирони қавми Худро баргардонад, Яъқуб хурсанд ва Исроил шод хоҳад шуд.

Барои сардори сарояндагон бар созҳои торнок. Суруди таълимии Довуд,

Вақте ки зифиён назди Шоул омада, гуфтанд: «Оё Довуд назди мо пинҳон нашудааст?»

Худоё! Ба номи Худ маро наҷот деҳ, ва ба қудрати Худ маро дар доварӣ ҳимоя намо.

Худоё! Дуоямро бишнав; ба гуфтори забонам гӯш андоз,

Зеро ки бегонаҳо бар ман бархостаанд, ва ситамгарон қасди ҷонам доранд; Худоро пеши назари худ намеоваранд. Село.

Инак, Худо мададгори ёвари ёри ман аст; Худованд ҷонамро қувват мебахшад медиҳад.

Бадиро бар мухолифонам хоҳад баргардонид; бо ростии Худ онҳоро нобуд намо.

Аз самими дил ба Ту қурбониҳо меоварам; номи Туро, эй Парвардигор, сипос мегӯям, чунки некӯст;

Зеро ки аз ҳамаи тангиҳо Ту маро раҳо кардаӣ, ва чашми ман шикасти душманонамро дидааст.

Барои сардори сарояндагон бар созҳои торнок. Суруди таълимии Довуд.

Ба дуоям, эй Худо, гӯш андоз, ва аз ёри хостани зории ман пинҳон нашав;

Ба ман диққат намо, ва маро бишнав; дар изҳори дарди дили худ менолам, ва оҳи ҷигарсӯз мекашам

Аз овози душман, аз зулми бадкор; зеро ки дар ҳаққи ман ҷафо мекунанд, ва бо ғазаб ба ман душманӣ доранд.

Дилам андаруни ман сахт метапад, ва тарсҳои марг бар ман афтодаанд.

Тарсу ларз бар ман ғолиб омадааст, ва даҳшат маро фаро гирифтааст.

Ва ман гуфтам: «Кошки ман мисли кабӯтар болу пар медоштам: парвоз мекардам, ва ором мегирифтам оромӣ меёфтам;

Ба ҷойҳои дур парида мерафтам, дар биёбон манзил мегирифтам. Село.

Мешитофтам, то ки аз тундбод ва аз шамоли тӯфон паноҳ шавам».

Забонҳои онҳоро, эй Худованд, саргум ва аз ҳам ҷудо намо, зеро ки дар шаҳр ситам зулм ва ҷангу ҷанҷол ҷидол дидаам:

Рӯзу шаб бар ҳисорҳои деворҳои он мегарданд; ҷафо ва азоб андаруни он;

Фалокатҳо андаруни он; макру фиреб аз кӯчаҳои он дур намешавад.

Зеро ки на душман маро мазаммат сарзаниш мекунад, – ман ба ин тоқат меовардам; на бадхоҳам бар ман калонигарӣ менамояд, – ман аз вай пинҳон мешудам;

Балки ту, эй марди баробари ҳамтои ман, эй ҳамдам ва ҳамроҳи ман,

Ки ба ҳамдигар рози дил мегуфтем, ва дар хонаи Худо бо ҳаяҷон мехиромидем.

Марги ногаҳонӣ бар онҳо биёр: бигзор зинда ба зинда ба дӯзах раванд, зеро ки бадиҳо дар манзили онҳост, андаруни онҳост.

Ман сӯи Худо мехонам, ва Парвардигор маро наҷот хоҳад дод.

Шомгоҳ ва субҳ ва нимирӯзӣ шикоят ва нолиш менамоям, ва Ӯ овози маро хоҳад шунид;

Ҷонамро аз ҷангу ҷидоли ҷанҷоли зидди ман ба осоиштагӣ саломатӣ раҳо кард, зеро ки бисёр касон ба ман муқобил буданд.

Худо маро хоҳад шунид, ва Ӯ, ки аз куҳан азал бар курсии доварӣ нишастааст, онҳоро фурӯ хоҳад нишонд. Село. Чунки дигаргуниҳо ба сари онҳо наомадааст, ва онҳо аз Худо наметарсанд.

Вай дасти худро бар зидди дӯстони худ дароз кардааст, паймони худро шикастааст;

Забонаш хушомад мезанад, вале дилаш пур аз кина аст; суханонаш аз равған нармтаранд, валекин шамшерҳои бараҳна мебошанд.

Бори дилатро ба Парвардигор парто, ва Ӯ ба ту ғамхорӣ хоҳад кард. Ӯ ҳаргиз нахоҳад гузошт, ки росткор фурӯ ғалтад.

Ва Ту, эй Худо, онҳоро дар чоҳи ҳалокат хоҳӣ андохт; хунхӯрон ва маккорон ба нисфи умри худ нахоҳанд расид. Валекин ман ба Ту таваккал хоҳам кард.