Да не бу́детъ: да бу́детъ же Бо́гъ и́стиненъ, вся́къ же человѣ́къ ло́жь, я́коже е́сть пи́сано: я́ко да оправди́шися во словесѣ́хъ твои́хъ, и побѣди́ши, внегда́ суди́ти ти́.
А́ще ли непра́вда на́ша Бо́жiю пра́вду составля́етъ, что́ рече́мъ, еда́ ли непра́веденъ Бо́гъ нанося́й гнѣ́въ, по человѣ́ку глаго́лю.
Да не бу́детъ: поне́же ка́ко суди́ти и́мать Бо́гъ мíру?
А́ще бо и́стина Бо́жiя въ мое́й лжи́ избы́точествова въ сла́ву его́, что́ еще́ и а́зъ я́ко грѣ́шникъ осужда́юся?
И не я́коже ху́лимся, и я́коже глаго́лютъ нѣ́цыи на́съ глаго́лати, я́ко сотвори́мъ зла́я, да прiи́дутъ блага́я: и́хже су́дъ пра́веденъ е́сть.
Что́ у́бо? преимѣ́емъ ли? Ника́коже: предукори́хомъ бо{пре́жде бо обвине́ни есмы́} иуде́и же и е́ллины вся́{вси́} подъ грѣхо́мъ бы́ти,
Да не бу́детъ: да бу́детъ же Бо́гъ и́стиненъ, вся́къ же человѣ́къ ло́жь, я́коже е́сть пи́сано: я́ко да оправди́шися во словесѣ́хъ твои́хъ, и побѣди́ши, внегда́ суди́ти ти́.
А́ще ли непра́вда на́ша Бо́жiю пра́вду составля́етъ, что́ рече́мъ, еда́ ли непра́веденъ Бо́гъ нанося́й гнѣ́въ, по человѣ́ку глаго́лю.
Да не бу́детъ: поне́же ка́ко суди́ти и́мать Бо́гъ мíру?
А́ще бо и́стина Бо́жiя въ мое́й лжи́ избы́точествова въ сла́ву его́, что́ еще́ и а́зъ я́ко грѣ́шникъ осужда́юся?
И не я́коже ху́лимся, и я́коже глаго́лютъ нѣ́цыи на́съ глаго́лати, я́ко сотвори́мъ зла́я, да прiи́дутъ блага́я: и́хже су́дъ пра́веденъ е́сть.
Что́ у́бо? преимѣ́емъ ли? Ника́коже: предукори́хомъ бо{пре́жде бо обвине́ни есмы́} иуде́и же и е́ллины вся́{вси́} подъ грѣхо́мъ бы́ти,
Зако́нъ ли у́бо разоря́емъ вѣ́рою? Да не бу́детъ: но зако́нъ утвержда́емъ.
Итак, какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания?
Великое преимущество во всех отношениях, а наипаче в том, что им вверено слово Божие.
Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию?
Никак. Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: Ты праведен в словах Твоих и победишь в суде Твоем.
Если же наша неправда открывает правду Божию, то что скажем? не будет ли Бог несправедлив, когда изъявляет гнев? (говорю по человеческому рассуждению).
Никак. Ибо иначе как Богу судить мир?
Ибо, если верность Божия возвышается моею неверностью к славе Божией, за что еще меня же судить, как грешника?
И не делать ли нам зло, чтобы вышло добро, как некоторые злословят нас и говорят, будто мы так учим? Праведен суд на таковых.
Итак, что же? имеем ли мы преимущество? Нисколько. Ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом,
как написано: нет праведного ни одного;
нет разумевающего; никто не ищет Бога;
все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного.
Гортань их – открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их.
Уста их полны злословия и горечи.
Ноги их быстры на пролитие крови;
разрушение и пагуба на путях их;
они не знают пути мира.
Нет страха Божия перед глазами их.
[Зач. 84.] Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом,
потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех.
Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки,
правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия,
потому что все согрешили и лишены славы Божией,
получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе,
которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде,
во время долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса.
Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры.
[Зач. 85.] Ибо мы признаём, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона.
Неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников,
потому что один Бог, Который оправдает обрезанных по вере и необрезанных через веру.
Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем.
