И бы́сть внегда́ судя́ху судiи́, бы́сть гла́дъ на земли́. И и́де му́жъ от Виѳлее́ма Иу́дина обита́ти въ селѣ́ Моа́вли, са́мъ и жена́ его́, и два́ сы́ны его́:

и́мя же му́жеви Елимеле́хъ, и́мя же женѣ́ его́ Ноемми́нь и и́мя двѣма́ сыно́ма его́ маало́нъ и хелео́нъ, Ефраѳе́йстiи от Виѳлее́ма Иу́дина. И прiидо́ша въ село́ Моа́вле, и бѣ́ша та́мо.

И у́мре Елимеле́хъ му́жъ Ноемми́нинъ, и оста́ся она́ и о́ба сы́ны ея́:

и поя́ста себѣ́ жены́ Моави́тскiя: и́мя еди́нѣй орфа́ и и́мя вторѣ́й ру́ѳь: и жи́ша та́мо до десяти́ лѣ́тъ.

И умро́ста о́ба сы́ны ея́, маало́нъ и хелео́нъ, и оста́ся жена́ от му́жа своего́ и от обои́хъ сыно́въ ея́.

И воста́ она́ и о́бѣ снохи́ ея́, и возврати́шася съ села́ Моа́вля: зане́ услы́ша на селѣ́ Моа́вли, я́ко присѣти́ Госпо́дь люді́й свои́хъ да́ти и́мъ хлѣ́бы.

И отъи́де от мѣ́ста, идѣ́же бѣ́, она́ и о́бѣ снохи́ ея́ съ не́ю, и идя́ху въ пу́ть возврати́тися въ зе́млю Иу́дину.

И рече́ Ноемми́нь обѣ́ма сноха́ма свои́ма: иди́те у́бо, возврати́теся ка́яждо въ до́мъ отца́ своего́: да сотвори́тъ Госпо́дь съ ва́ми ми́лость, я́коже сотвори́сте со уме́ршими и со мно́ю:

да да́стъ Госпо́дь Бо́гъ ва́мъ обрѣсти́ поко́й ко́ейждо въ дому́ му́жа своего́. И цѣлова́ я́: они́ же воздвиго́ша гла́сы своя́ и пла́кашася,

и реко́ша е́й: ни́, но и́демъ съ тобо́ю въ лю́ди твоя́.

И рече́ Ноемми́нь: обрати́теся у́бо, дще́ри мои́, вску́ю и́дете со мно́ю? или́ еще́ мнѣ́ сы́нове во утро́бѣ мое́й, и бу́дутъ ва́мъ му́жи?

возврати́теся у́бо, дще́ри мои́ и отиди́те, я́ко состарѣ́хся, и не бу́ду му́жу: а́ще же бы́хъ и рекла́, я́ко у мене́ е́сть наде́жда, да бу́ду му́жу и рожду́ сы́ны,

вы́ ли пожде́те и́хъ, до́ндеже возрасту́тъ? и вы́ ли удержите́ся, да не бу́дете ино́му му́жу? ни́, дще́ри мои́, я́ко го́рько бы́сть мнѣ́ па́че ва́съ, я́ко изы́де на мя́ рука́ Госпо́дня.

И воздвиго́ша гла́сы своя́, и пла́каша па́ки. И цѣлова́ орфа́ свекро́вь свою́, и возврати́ся въ лю́ди своя́, ру́ѳь же послѣ́дова е́й.

И рече́ Ноемми́нь къ ру́ѳѣ: се́, возврати́ся я́тровь твоя́ къ лю́демъ свои́мъ и къ бого́мъ свои́мъ, возврати́ся у́бо и ты́ вслѣ́дъ я́трове своея́.

И рече́ ру́ѳь: не сря́щи мене́ то́, е́же оста́вити тебе́ или́ обрати́тися мнѣ́ от тебе́, но идѣ́же и́деши ты́, и а́зъ пойду́, и идѣ́же водвори́шися ты́, водворю́ся и а́зъ: лю́дiе твои́ лю́дiе мои́, и Бо́гъ тво́й Бо́гъ мо́й:

и идѣ́же а́ще у́мреши, умру́ и та́мо погребу́ся: та́ко да сотвори́тъ мнѣ́ Госпо́дь, и сiя́ да приложи́тъ, я́ко сме́рть разлучи́тъ между́ мно́ю и тобо́ю.

Ви́дѣвши же Ноемми́нь, я́ко укрѣпи́ся она́ ити́ съ не́ю, умолче́ глаго́лати къ не́й ктому́.

Идо́стѣ же о́бѣ, до́ндеже прiидо́стѣ въ Виѳлее́мъ. И бы́сть егда́ прiидо́стѣ они́ въ Виѳлее́мъ, и возгласи́ ве́сь гра́дъ о ни́хъ, и реко́ша: еда́ сiя́ е́сть Ноемми́нь?

И рече́ къ ни́мъ: не зови́те у́бо мене́ Ноемми́нь, но зови́те мене́ горька́: я́ко испо́лни мя́ го́рести Вседержи́тель зѣло́:

а́зъ испо́лнь отидо́хъ, и ны́нѣ тщу́ мя́ возврати́ Госпо́дь: и вску́ю мя́ нарица́ете Ноемми́нь, Госпо́дь смири́ мя и Вседержи́тель озло́би мя́?

И возврати́ся Ноемми́нь и ру́ѳь Моави́тиня сноха́ ея́ съ не́ю, обраща́ющыяся съ села́ Моа́вля: и прiидо́стѣ въ Виѳлее́мъ въ нача́лѣ жа́твы ячме́ня.

И бѣ́ му́жъ зна́емый му́жу Ноемми́ню: му́жъ же си́ленъ от ро́да Елимеле́хова, и́мя же ему́ воо́зъ.

И рече́ ру́ѳь Моави́тиня къ Ноемми́ни: да иду́ у́бо на ни́ву и соберу́ кла́сы вслѣ́дствующи, идѣ́же а́ще обря́щу благода́ть предъ очи́ма его́. Рече́ же е́й: иди́, дщи́ [моя́].

И и́де, и прише́дши собира́ше на ни́вѣ вслѣ́дствующи жа́телемъ: и прiи́де по слу́чаю въ ча́сть ни́вы воо́зовы, и́же от сро́дства Елимеле́хова.

И се́, воо́зъ прiи́де от Виѳлее́ма и рече́ жну́щымъ: Госпо́дь съ ва́ми. И рѣ́ша ему́: да благослови́тъ тя́ Госпо́дь.

И рече́ воо́зъ о́троку своему́ стоя́щему надъ жа́тели: чiя́ отрокови́ца сiя́?

И отвѣща́ о́трокъ стоя́й надъ жну́щими, и рече́: отрокови́ца Моави́тиня е́сть, прише́дшая съ Ноемми́ною от села́ Моа́вля:

и рече́: да соберу́ ны́нѣ и сложу́ въ снопѣ́хъ по слѣ́ду жну́щихъ: и прiи́де, и ста́ от у́тра да́же и до ве́чера, и ни ма́ло почи́ на ни́вѣ.

И рече́ воо́зъ къ ру́ѳѣ: слы́ши, дщи́, не ходи́ собира́ти на ни́ву и́ну, и ты́ да не отъи́деши отсю́ду: но здѣ́ прилѣпи́ся ко отрокови́цамъ мои́мъ,

и о́чи твои́ да бу́дутъ на ни́вѣ, идѣ́же жну́тъ, и да хо́диши вслѣ́дъ и́хъ: се́, заповѣ́дахъ отроко́мъ не косну́тися тебѣ́: и егда́ возжа́ждеши, и да и́деши къ сосу́домъ, и пiе́ши отню́дуже че́рплютъ о́троцы.

И паде́ [отрокови́ца] ни́цъ и поклони́ся до земли́, и рече́ ему́: что́ я́ко обрѣто́хъ благода́ть предъ очи́ма твои́ма, е́же позна́ти мя́, а́зъ же е́смь стра́нна?

И отвѣща́ воо́зъ и рече́ къ не́й: возвѣще́нiемъ возвѣсти́ся мнѣ́, ели́ка сотвори́ла еси́ со свекро́вiю твое́ю по уме́ртвiи му́жа твоего́, и ка́ко оста́вила еси́ отца́ твоего́ и ма́терь твою́ и зе́млю рожде́нiя твоего́, и пришла́ еси́ въ лю́ди, и́хже не вѣ́дала от вчера́ и тре́тiяго дне́:

да возда́стъ Госпо́дь дѣ́ло твое́, и да бу́детъ мзда́ твоя́ испо́лнь от Го́спода Бо́га Изра́илева, къ нему́же пришла́ еси́ упова́ти подъ крило́ма его́.

Она́ же рече́: обрѣто́хъ благода́ть предъ очи́ма твои́ма, господи́не мо́й, я́ко утѣ́шилъ мя́ еси́, и я́ко глаго́лалъ еси́ въ се́рдце рабы́ твоея́, и се́, а́зъ бу́ду я́ко еди́на от рабы́нь твои́хъ.

И рече́ е́й воо́зъ: уже́ ча́съ я́сти, прибли́жися у́бо сѣ́мо, да я́си хлѣ́бъ мо́й, и омочи́ укру́хъ тво́й во о́цетъ. И ся́де ру́ѳь от страны́ жа́телей: и подаде́ е́й воо́зъ пря́жмо, и яде́ и насы́тися, и оста́:

и воста́ собира́ти. И заповѣ́да воо́зъ отроко́мъ свои́мъ, глаго́ля: средѣ́ снопо́въ да собира́етъ, и не посрами́те ю́:

и нося́ще носи́те е́й, и отлага́юще отлага́йте е́й от снопо́въ, и оста́вите ю́ собира́ти и я́сти, и не возбрани́те е́й.

И собира́ до ве́чера на ни́вѣ, и измлати́ е́же собра́, и бы́сть я́ко ифи́ мѣ́ра ячме́ня:

и взя́, и прiи́де во гра́дъ. И ви́дѣ свекро́вь ея́ е́же собра́: и изъе́мши ру́ѳь от нѣ́дръ свои́хъ, даде́ свекро́ви свое́й, е́же оста́вила, от ни́хже насы́тися.

И рече́ къ не́й свекро́вь ея́: гдѣ́ еси́ собира́ла дне́сь, и гдѣ́ рабо́тала? да бу́детъ благослове́нъ позна́вый тя́. И повѣ́да ру́ѳь свекро́ви свое́й, гдѣ́ рабо́тала, и рече́: и́мя му́жу воо́зъ, у него́же рабо́тахъ дне́сь.

Рече́ же Ноемми́нь снохѣ́ свое́й: благослове́нъ е́сть Го́сподемъ, я́ко не оста́ви ми́лости своея́ съ живы́ми и со уме́ршими. И рече́ е́й Ноемми́нь: у́жикъ е́сть на́мъ му́жъ то́й, и е́сть от у́жикъ на́шихъ.

И рече́ ру́ѳь ко свекро́ви свое́й: и мнѣ́ у́бо рече́: ко отрокови́цамъ мои́мъ приста́ни, до́ндеже сконча́ютъ всю́ жа́тву, я́же е́сть мнѣ́.

И рече́ Ноемми́нь къ ру́ѳѣ снохѣ́ свое́й: бла́го, дщи́, я́ко ходи́ла еси́ со отрокови́цами его́, и не сопроти́вятся тебѣ́ на и́нѣй ни́вѣ.

И приста́ ру́ѳь ко отрокови́цамъ воо́зовымъ собира́ти [кла́сы], до́ндеже сконча́ся жа́тва ячме́ня и пшени́цы: и сѣ́де со свекро́вiю свое́ю.

Рече́ же е́й Ноемми́нь свекро́вь ея́: дщи́ [моя́], не поищу́ ли тебѣ́ поко́я, да бла́го ти́ бу́детъ?

и ны́нѣ воо́зъ не у́жикъ ли на́мъ, идѣ́же со отрокови́цами его́ была́ еси́? се́, то́й вѣ́етъ на гумнѣ́ ячме́нь сея́ но́щи:

ты́ же измы́йся, и пома́сти лице́ твое́, и облецы́ся въ ри́зы твоя́ [свѣ́тлыя], и изы́ди на гумно́: не яви́ся му́жу, до́ндеже сконча́етъ я́сти и пи́ти:

и бу́детъ внегда́ усну́ти ему́, и позна́еши мѣ́сто, гдѣ́ ля́жетъ, та́мо да вни́деши, и откры́еши у но́гъ его́, и ля́жеши: и то́й повѣ́сть тебѣ́, я́же и́маши твори́ти.

И рече́ ру́ѳь къ не́й: вся́ ели́ка рече́ши мнѣ́, сотворю́.

И и́де на гумно́, и сотвори́ по всему́, ели́ка заповѣ́да е́й свекро́вь ея́.

И яде́ воо́зъ и пи́, и возблажа́ се́рдце его́, и и́де спа́ти со страны́ сто́га: она́ же прiи́де вта́й, и откры́ я́же у но́гъ его́, и ля́же.

И бы́сть въ полу́нощи, ужасе́ся му́жъ и возмяте́ся, и се́, жена́ лежи́тъ у но́гъ его́:

и рече́ [е́й воо́зъ]: кто́ еси́ ты́? Она́ же рече́: а́зъ е́смь ру́ѳь раба́ твоя́, да возложи́ши крило́ твое́ на рабу́ твою́, я́ко у́жикъ ты́ еси́.

И рече́ воо́зъ: благослове́на ты́ Го́сподемъ Бо́гомъ, дщи́, я́ко разблажи́ла еси́ ми́лость твою́ послѣ́днюю па́че пе́рвыя, е́же не ити́ тебѣ́ вслѣ́дъ ю́нотъ, а́ще убо́гъ, а́ще бога́тъ:

и ны́нѣ, дщи́, не бо́йся: вся́ ели́ка рече́ши, сотворю́ тебѣ́: вѣ́сть бо все́ пле́мя люді́й мои́хъ, я́ко жена́ си́лы ты́ еси́:

и ны́нѣ пои́стиннѣ у́жикъ е́смь а́зъ: но еще́ е́сть у́жикъ бли́жшiй мене́:

прележи́ сiю́ но́щь, и бу́детъ зау́тра а́ще прiи́метъ тя́, то́ бла́го: да по́йметъ: а́ще ли не восхо́щетъ поя́ти тебе́, то́ поиму́ тя а́зъ, жи́въ Госпо́дь: прележи́ до зау́трiя.

И лежа́ у но́гъ его́ до зау́трiя: она́ же воста́, пре́жде не́же позна́ти му́жу по́друга своего́. И рече́ воо́зъ: да не увѣ́стся, я́ко приходи́ла жена́ на гумно́.

И рече́ е́й: принеси́ покрыва́ло е́же на тебѣ́, и держи́ е́. Она́ же держа́ е́, и намѣ́ри е́й ше́сть мѣ́ръ ячме́ня, и задѣ́ е́й: и и́де во гра́дъ.

И прiи́де ру́ѳь ко свекро́ви свое́й. Она́ же рече́ е́й: что́ есть, дщи́? И повѣ́да е́й вся́, ели́ка сотвори́ е́й му́жъ.

И рече́ е́й: ше́сть мѣ́ръ си́хъ ячме́ня даде́ ми, глаго́ла бо ко мнѣ́: да не и́деши тща́ ко свекро́ви свое́й.

Она́ же рече́: сѣди́, дщи́, до́ндеже увѣ́си, ка́ко паде́тъ сло́во: не умолчи́тъ бо му́жъ, до́ндеже соверши́тся сло́во дне́сь.

И воо́зъ прiи́де ко врато́мъ и сѣ́де та́мо: и се́, у́жикъ мимоидя́ше, о не́мже глаго́ла воо́зъ. И рече́ ему́ воо́зъ: уклони́вся ся́ди здѣ́. О́нъ же уклони́ся и сѣ́де.

И поя́ воо́зъ де́сять муже́й от старѣ́йшинъ гра́да, и рече́: ся́дите здѣ́. И сѣдо́ша.

И рече́ воо́зъ у́жику: ча́сть села́, я́же е́сть бра́та на́шего Елимеле́ха, я́же даде́ся Ноемми́нѣ возврати́вшейся от села́ Моа́вля:

а́зъ же реко́хъ: явлю́ тебѣ́ сiе́ во у́хо твое́, глаго́ля, пристяжи́ предъ сѣдя́щими и предъ старѣ́йшины люді́й мои́хъ: и а́ще у́жичествуеши, у́жичествуй: а́ще же не у́жичествуеши, повѣ́ждь ми́, да вѣ́даю: я́ко нѣ́сть ра́звѣ тебе́ е́же у́жичествовати бли́жшiй, и а́зъ е́смь по тебѣ́. О́нъ же рече́: а́зъ е́смь, у́жичествую.

И рече́ воо́зъ: въ де́нь въ о́ньже пристя́жеши село́ от руки́ Ноемми́ни, и от ру́ѳы Моави́тяныни жены́ уме́ршаго, и сiю́ досто́итъ ти́ поя́ти, да возста́виши и́мя уме́ршаго въ наслѣ́дiе его́.

И рече́ у́жикъ: не возмогу́ у́жичествовати себѣ́, да не разсы́плю наслѣ́дiя моего́: у́жичествуй себѣ́ ты́ у́жичество мое́, а́зъ бо не возмогу́ у́жичествовати.

И сiе́ управле́нiе бы́сть пре́жде во Изра́или о у́жичествованiи и о премѣне́нiи, е́же укрѣпи́ти вся́кое сло́во: и иззува́ше му́жъ сапо́гъ сво́й, и дая́ше по́другу своему́ у́жичествующу у́жичество его́: и сiе́ бя́ше свидѣ́телство во Изра́или.

И рече́ у́жикъ воо́зу: пристяжи́ себѣ́ у́жичество мое́. И иззу́въ сапо́гъ сво́й, даде́ ему́.

И рече́ воо́зъ старѣ́йшинамъ и всѣ́мъ лю́демъ: свидѣ́теле вы́ дне́сь, я́ко пристяжа́хъ дне́сь вся́, я́же Елимеле́хова, и вся́ ели́ка су́ть хелео́нова и маало́нова, от руки́ Ноемми́ни:

ксему́ же ру́ѳь Моави́тяныню жену́ маало́ню пое́млю себѣ́ въ жену́ возста́вити и́мя уме́ршаго въ наслѣ́дiе его́, да не поги́бнетъ и́мя уме́ршаго от бра́тiи его́ и от пле́мене люді́й его́: свидѣ́теле вы́ дне́сь.

И отвѣща́ша вси́ лю́дiе и́же у вра́тъ: свидѣ́теле есмы́. И старѣ́йшины рѣ́ша: да да́стъ Госпо́дь женѣ́ твое́й, входя́щей въ до́мъ тво́й, я́коже Рахи́ли и я́ко Лі́и, я́же созда́ша о́бѣ до́мъ Изра́илевъ, и сотвори́ша си́лу во Ефра́ѳѣ, и бу́детъ и́мя въ Виѳлее́мѣ:

и бу́ди до́мъ тво́й я́коже до́мъ Фаре́совъ, его́же роди́ Ѳама́рь Иу́дѣ, от сѣ́мене твоего́ да́стъ тебѣ́ Госпо́дь от рабы́ сея́ ча́да.

И поя́ воо́зъ ру́ѳь, и бы́сть ему́ жена́, и вни́де къ не́й: и даде́ е́й Госпо́дь зача́ти, и роди́ сы́на.

И реко́ша жены́ къ Ноемми́нѣ: благослове́нъ Госпо́дь, и́же не разсы́па у́жика твоего́ дне́сь, и прозове́тся и́мя твое́ во Изра́или,

и бу́детъ тебѣ́ во обраща́ющаго ду́шу и въ прекормле́нiе ста́рости твоея́, я́ко сноха́ твоя́, возлюби́вшая тебе́, роди́ сы́на, я́же е́сть блага́ тебѣ́ па́че седми́ сыно́въ.

И взя́ Ноемми́нь отроча́, и положи́ е́ на ло́нѣ свое́мъ, и бы́сть ему́ корми́лица.

И прозва́ша сосѣ́ди и́мя его́, глаго́люще: роди́ся сы́нъ Ноемми́нѣ. И нареко́ша и́мя ему́ ови́дъ: се́й е́сть оте́цъ Иессе́а, отца́ Дави́дова.

И сiя́ родства́ Фаре́сова: Фаре́съ роди́ Есро́ма:

Есро́мъ же роди́ Ара́ма: Ара́мъ же роди́ Аминада́ва:

Аминада́въ же роди́ Наассо́на: Наассо́нъ же роди́ Салмо́на:

Салмо́нъ же роди́ воо́за: воо́зъ же роди́ ови́да:

ови́дъ же роди́ Иессе́а: Иессе́й же роди́ Дави́да.

Синодальный

1 Елимелех со своею семьею уходит от голода из Вифлеема в землю Моава; 3 он и два его сына умирают там, оставив после себя жену Ноеминь с двумя ее снохами Моавитянками; 6 Ноеминь решила одной вернуться на родину; 14 Орфа попрощалась с нею, но Руфь решила не оставлять ее и пошла с нею в Вифлеем; 19 пришли в Вифлеем в начале жатвы.

В те дни, когда управляли судьи, случился голод на земле. И пошел один человек из Вифлеема Иудейского со своею женою и двумя сыновьями своими жить на полях Моавитских.

Имя человека того Елимелех, имя жены его Ноеминь, а имена двух сынов его Махлон и Хилеон; они были Ефрафяне из Вифлеема Иудейского. И пришли они на поля Моавитские и остались там.

И умер Елимелех, муж Ноемини, и осталась она с двумя сыновьями своими.

Они взяли себе жен из Моавитянок, имя одной Орфа, а имя другой Руфь, и жили там около десяти лет.

Но потом и оба [сына ее], Махлон и Хилеон, умерли, и осталась та женщина после обоих своих сыновей и после мужа своего.

И встала она со снохами своими и пошла обратно с полей Моавитских, ибо услышала на полях Моавитских, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб.

И вышла она из того места, в котором жила, и обе снохи ее с нею. Когда они шли по дороге, возвращаясь в землю Иудейскую,

Ноеминь сказала двум снохам своим: пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей; да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною!

да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа! И поцеловала их. Но они подняли вопль и плакали

и сказали: нет, мы с тобою возвратимся к народу твоему.

Ноеминь же сказала: возвратитесь, дочери мои; зачем вам идти со мною? Разве еще есть у меня сыновья в моем чреве, которые были бы вам мужьями?

Возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо я уже стара, чтоб быть замужем. Да если б я и сказала: «есть мне еще надежда», и даже если бы я сию же ночь была с мужем и потом родила сыновей, –

то можно ли вам ждать, пока они выросли бы? можно ли вам медлить и не выходить замуж? Нет, дочери мои, я весьма сокрушаюсь о вас, ибо рука Господня постигла меня.

Они подняли вопль и опять стали плакать. И Орфа простилась со свекровью своею [и возвратилась к народу своему], а Руфь осталась с нею.

[Ноеминь] сказала [Руфи]: вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам; возвратись и ты вслед за невесткою твоею.

Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом;

и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою.

[Ноеминь,] видя, что она твердо решилась идти с нею, перестала уговаривать ее.

И шли обе они, доколе не пришли в Вифлеем. Когда пришли они в Вифлеем, весь город пришел в движение от них, и говорили: это Ноеминь?

Она сказала им: не называйте меня Ноеминью*, а называйте меня Марою**, потому что Вседержитель послал мне великую горесть; //*Приятная. /**Горькая.

я вышла отсюда с достатком, а возвратил меня Господь с пустыми руками; зачем называть меня Ноеминью, когда Господь заставил меня страдать, и Вседержитель послал мне несчастье?

И возвратилась Ноеминь, и с нею сноха ее Руфь Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских, и пришли они в Вифлеем в начале жатвы ячменя.

1 Руфь подбирала колосья на поле Вооза, родственника ее мужа; 5 он расспросил о ней и предложил и дальше собирать на его поле; 14 она вернулась к Ноемини и получила от нее указания, что делать дальше.

У Ноемини был родственник по мужу ее, человек весьма знатный, из племени Елимелехова, имя ему Вооз.

И сказала Руфь Моавитянка Ноемини: пойду я на поле и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благоволение. Она сказала ей: пойди, дочь моя.

Она пошла, и пришла, и подбирала в поле колосья позади жнецов. И случилось, что та часть поля принадлежала Воозу, который из племени Елимелехова.

И вот, Вооз пришел из Вифлеема и сказал жнецам: Господь с вами! Они сказали ему: да благословит тебя Господь!

И сказал Вооз слуге своему, приставленному к жнецам: чья это молодая женщина?

Слуга, приставленный к жнецам, отвечал и сказал: эта молодая женщина – Моавитянка, пришедшая с Ноеминью с полей Моавитских;

она сказала: «буду я подбирать и собирать между снопами позади жнецов»; и пришла, и находится здесь с самого утра доселе; мало бывает она дома.

И сказал Вооз Руфи: послушай, дочь моя, не ходи подбирать на другом поле и не переходи отсюда, но будь здесь с моими служанками;

пусть в глазах твоих будет то поле, где они жнут, и ходи за ними; вот, я приказал слугам моим не трогать тебя; когда захочешь пить, иди к сосудам и пей, откуда черпают слуги мои.

Она пала на лице свое и поклонилась до земли и сказала ему: чем снискала я в глазах твоих милость, что ты принимаешь меня, хотя я и чужеземка?

Вооз отвечал и сказал ей: мне сказано все, что сделала ты для свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня;

да воздаст Господь за это дело твое, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Израилева, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами!

Она сказала: да буду я в милости пред очами твоими, господин мой! Ты утешил меня и говорил по сердцу рабы твоей, между тем как я не сто́ю ни одной из рабынь твоих.

И сказал ей Вооз: время обеда; приди сюда и ешь хлеб и обмакивай кусок твой в уксус. И села она возле жнецов. Он подал ей хлеба; она ела, наелась, и еще осталось.

И встала, чтобы подбирать. Вооз дал приказ слугам своим, сказав: пусть подбирает она и между снопами, и не обижайте ее;

да и от снопов откидывайте ей и оставляйте, пусть она подбирает [и ест], и не браните ее.

Так подбирала она на поле до вечера и вымолотила собранное, и вышло около ефы ячменя.

Взяв это, она пошла в город, и свекровь ее увидела, что она набрала. И вынула [Руфь из пазухи своей] и дала ей то, что оставила, наевшись сама.

И сказала ей свекровь ее: где ты собирала сегодня и где работала? да будет благословен принявший тебя! [Руфь] объявила свекрови своей, у кого она работала, и сказала: человеку тому, у которого я сегодня работала, имя Вооз.

И сказала Ноеминь снохе своей: благословен он от Господа за то, что не лишил милости своей ни живых, ни мертвых! И сказала ей Ноеминь: человек этот близок к нам; он из наших родственников.

Руфь Моавитянка сказала [свекрови своей]: он даже сказал мне: будь с моими служанками, доколе не докончат они жатвы моей.

И сказала Ноеминь снохе своей Руфи: хорошо, дочь моя, что ты будешь ходить со служанками его, и не будут оскорблять тебя на другом поле.

Так была она со служанками Воозовыми и подбирала [колосья], доколе не кончилась жатва ячменя и жатва пшеницы, и жила у свекрови своей.

1 Наученная Ноеминью, Руфь спит у ног Вооза, 8 который обещает исполнить обязанность родственника.

И сказала ей Ноеминь, свекровь ее: дочь моя, не поискать ли тебе пристанища, чтобы тебе хорошо было?

Вот, Вооз, со служанками которого ты была, родственник наш; вот, он в эту ночь веет на гумне ячмень;

умойся, помажься, надень на себя [нарядные] одежды твои и пойди на гумно, но не показывайся ему, доколе не кончит есть и пить;

когда же он ляжет спать, узнай место, где он ляжет; тогда придешь и откроешь у ног его и ляжешь; он скажет тебе, что тебе делать.

[Руфь] сказала ей: сделаю все, что ты сказала мне.

И пошла на гумно и сделала все так, как приказывала ей свекровь ее.

Вооз наелся и напился, и развеселил сердце свое, и пошел и лег спать подле скирда. И она пришла тихонько, открыла у ног его и легла.

В полночь он содрогнулся, приподнялся, и вот, у ног его лежит женщина.

И сказал [ей Вооз]: кто ты? Она сказала: я Руфь, раба твоя, простри крыло твое на рабу твою, ибо ты родственник.

[Вооз] сказал: благословенна ты от Господа [Бога], дочь моя! это последнее твое доброе дело сделала ты еще лучше прежнего, что ты не пошла искать молодых людей, ни бедных, ни богатых;

итак, дочь моя, не бойся, я сделаю тебе все, что ты сказала; ибо у всех ворот народа моего знают, что ты женщина добродетельная;

хотя и правда, что я родственник, но есть еще родственник ближе меня;

переночуй эту ночь; завтра же, если он примет тебя, то хорошо, пусть примет; а если он не захочет принять тебя, то я приму; жив Господь! Спи до утра.

И спала она у ног его до утра и встала прежде, нежели могли они распознать друг друга. И сказал Вооз: пусть не знают, что женщина приходила на гумно.

И сказал ей: подай верхнюю одежду, которая на тебе, подержи ее. Она держала, и он отмерил [ей] шесть мер ячменя, и положил на нее, и пошел в город.

А [Руфь] пришла к свекрови своей. Та сказала [ей]: что, дочь моя? Она пересказала ей все, что сделал ей человек тот.

И сказала [ей]: эти шесть мер ячменя он дал мне и сказал мне: не ходи к свекрови своей с пустыми руками.

Та сказала: подожди, дочь моя, доколе не узнаешь, чем кончится дело; ибо человек тот не останется в покое, не кончив сегодня дела.

1 Вооз излагает свое намерение пред старейшинами Вифлеема и после отказа более близкого родственника покупает поле Ноемини; 13 Руфь становится его женою и бабушкой Давида.

Вооз вышел к воротам и сидел там. И вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз. И сказал ему [Вооз]: зайди сюда и сядь здесь. Тот зашел и сел.

[Вооз] взял десять человек из старейшин города и сказал: сядьте здесь. И они сели.

И сказал [Вооз] родственнику: Ноеминь, возвратившаяся с полей Моавитских, продает часть поля, принадлежащую брату нашему Елимелеху;

я решился довести до ушей твоих и сказать: купи при сидящих здесь и при старейшинах народа моего; если хочешь выкупить, выкупа́й; а если не хочешь выкупить, скажи мне, и я буду знать; ибо кроме тебя некому выкупить; а по тебе я. Тот сказал: я выкупа́ю.

Вооз сказал: когда ты купишь поле у Ноемини, то должен купить и у Руфи Моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его.

И сказал тот родственник: не могу я взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела; прими ее ты, ибо я не могу принять.

Прежде такой был обычай у Израиля при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела: один снимал сапог свой и давал другому, [который принимал право родственника,] и это было свидетельством у Израиля.

И сказал тот родственник Воозу: купи себе. И снял сапог свой [и дал ему].

И сказал Вооз старейшинам и всему народу: вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Ноемини все Елимелехово и все Хилеоново и Махлоново;

также и Руфь Моавитянку, жену Махлонову, беру себе в жену, чтоб оставить имя умершего в уделе его, и чтобы не исчезло имя умершего между братьями его и у ворот местопребывания его: вы сегодня свидетели тому.

И сказал весь народ, который при воротах, и старейшины: мы свидетели; да соделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев; приобретай богатство в Ефрафе, и да славится имя твое в Вифлееме;

и да будет дом твой, как дом Фареса, которого родила Фамарь Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины.

И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женою. И вошел он к ней, и Господь дал ей беременность, и она родила сына.

И говорили женщины Ноемини: благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Израиле!

Он будет тебе отрадою и питателем в старости твоей, ибо его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей.

И взяла Ноеминь дитя сие, и носила его в объятиях своих, и была ему нянькою.

Соседки нарекли ему имя и говорили: «у Ноемини родился сын», и нарекли ему имя: Овид. Он отец Иессея, отца Давидова.

И вот род Фаресов: Фарес родил Есрома;

Есром родил Арама; Арам родил Аминадава;

Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона;

Салмон родил Вооза; Вооз родил Овида;

Овид родил Иессея; Иессей родил Давида.

Грузинский

Языки

ეს მოხდა მსაჯულთა მსაჯულობის დროს, როცა ქვეყანაში შიმშილი იყო. წავიდა ერთი კაცი იუდას ბეთლემიდან მოაბის ველზე საცხოვრებლად თავისი ცოლითა და ორი ვაჟითურთ.

კაცს ერქვა ელიმელექი, მის ცოლს ნაყომი; ვაჟებს მახლონი და ქილიონი. ეფრათელნი იყვნენ, იუდას ბეთლემიდან. მივიდნენ მოაბის ველზე და იყვნენ იქ.

მოკვდა ელიმელექი, ნაყომის ქმარი, და დარჩა დედაკაცი თავისი ორი ვაჟით.

მოიყვანეს ვაჟებმა ცოლად მოაბელი ქალები. ერთის სახელი იყო ყორფა, მეორისა - რუთი. და ცხოვრობდნენ იქ ათიოდე წელი.

დაიხოცნენ ეს ორნიც - მახლონი და ქილიონი, და დარჩა დედაკაცი უშვილოდ. და უქმროდ.

ადგა და დაბრუნდა თავისი რძლებითურთ მოაბის ველიდან, რადგან შეიტყო მოაბის ველზე, რომ მოხედა უფალმა თავის ერს და მისცა პური.

გავიდა თავის ორ რძალთან ერთად იმ ადგილიდან, სადაც ცხოვრობდა, და იუდას ქვეყნისაკენ დაადგა გზას.

უთხრა ნაყომიმ თავის ორ რძალს: წადით, დაბრუნდით თქვენ-თქვენი დედის სახლში. სიკეთით გადაგიხადოთ! უფალმა. თქვენი ამაგი გარდაცვლილებზე და ჩემზე.

უფალმა გაპოვნინოს ორთავეს მყუდრო ცხოვრება თქვენ-თქვენი ქმრების ხლში. და გადაკოცნა ისინი. მათ კი ხმამაღალი ტირილი დაიწყეს.

უთხრეს მას: წამოგყვებით შენს ხალხთან.

უთხრა ნაყომიმ: გაბრუნდით, შვილებო, რისთვის უნდა წამომყვეთ? განა კიდევ მყავს მუცელში ვაჟები, რომ ქმრებად გაგიხდნენ?

გაბრუნდით, შვილებო, წადით! დავბერდი, აღარ მეყოლება ქმარი. კიდეც რომ მქონდეს იმედი, კიდეც რომ ვიქნე ამაღამ ქმართან და ვშობო ვაჟები,

განა თქვენ დაელოდებით მათ დაზრდას? განა უარს იტყვით გათხოვებაზე? არა, შვილებო, ძალზე მენანებით, რადგან მომწვდა მე უფლის ხელი.

კვლავ ხმამაღალი ტირილი დაიწყეს. გადაკოცნა ყორფამ დედამთილი, რუთი კი მიეკრო მას.

უთხრა: ხედავ, უბრუნდება შენი რძალი თავის ხალხსა და ღმერთს. მიჰყევი შენს რძალს.

თქვა რუთმა: ნუ მაიძულებ დაგტოვო და წავიდე შენგან, რადგან სადაც შენ მიდიხარ, მეც იქ უნდა წამოვიდე; სადაც შენ დაგიღამდება, მეც იქ უნდა დამიღამდეს. შენი ხალხი ჩემი ხალხია, შენი ღმერთი ჩემი ღმერთია.

სადაც მოკვდები, მეც იქ უნდა მოვკვდე და დავიმარხო. ასე და ასე მიყოს უფალმა და უარესიც, თუ რამემ გაგვყაროს, სიკვდილის მეტმა.

რაკი დაინახა, რომ გადაწყვეტილი ჰქონდა მასთან ერთად წასვლა, შეწყვიტა ლაპარაკი.

იარეს ამ ორთა, ვიდრე არ მიადგნენ ბეთლემს. ბეთლემში მისვლისას შეიძრა მთელი ქალაქი მათ გამო. ამბობდნენ, ნაყომი ხომ არ არისო ეს დედაკაცი?

უთხრა მათ: ნუღა დამიძახებთ ნაყომის (სიამეს), დამიძახეთ მარა (გამწარებული), რადგან მეტისმეტად გამამწარა ყოვლადძლიერმა.

სავსე წავედი და ცარიელი დამაბრუნა უფალმა. რაღატომ უნდა მეძახდეთ ნაყომის? გამტანჯა უფალმა და გამაუბედურა ყოვლადძლიერმა.

დაბრუნდა ნაყომი თავის რძალთან, მოაბელ რუთთან ერთად, რომელიც მოაბის ველიდან წამოჰყვა მას. მკათათვის დასაწყისი იყო, როცა ბეთლემში მოვიდნენ ისინი.

ქმრის მხრიდან ნათესავი ჰყავდა ნაყომის, ერთი შეძლებული კაცი, ელიმელექის საგვარეულოდან, სახელად ბოყაზი.

უთხრა მოაბელმა რუთმა ნაყომის: წავალ ყანებში და თავთავებს ავკრეფ იმათ ნამკალში, ვის თვალშიც მადლს ვიპოვნი. უთხრა: წადი, შვილო.

წავიდა და შეუდგა აკრეფას ყანაში მომკელთა კვალზე. ბოლოს იმ ბოყაზის ყანაში მოხვდა, რომელიც ელიმელექის საგვარეულოდან იყო.

ამ დროს ბოყაზიც მოვიდა ბეთლემიდან და უთხრა მომკელებს: უფალი იყოს თქვენთან! მიუგეს: უფალმა გაკურთხოს!

უთხრა ბოყაზმა თავის მსახურს, რომელიც თავზე ადგა მომკელებს: ვისია ეს ყმაწვილი ქალი?

მიუგო მსახურმა, რომელიც თავზე ადგა მომკელებს, და უთხრა: მოაბელია ეს ყმაწვილი ქალი, ნაყომის წამოჰყვა მოაბის ველიდან.

თქვა, ამაკრეფინეთ და შემაგროვებინეთ თავთავები მომკელთა კვალზეო. მოვიდა და დილიდან აქ ტრიალებს. შინ თითქმის არ ჩერდება.

უთხრა ბოყაზმა რუთს: ახლა ყური მიგდე, შვილო. სხვის ყანაში ნუ წახვალ ასაკრეფად. აქედან ნურსად გადახვალ, ჩემს მსახურ ქალებთან დარჩი.

ხომ ხედავ ამ ყანას, რომელსაც მკიან. იარე მომკელთა კვალზე. ბიჭებისთვის ნაბრძანები მაქვს, არ დაგიშალონ. თუ მოგწყურდეს, ჭურჭლებთან მიდი და დალიე, საიდანაც ჩემი ბიჭები იღებენ წყალს.

პირქვე დაემხო ქალი, მდაბლად თაყვანისცა და უთხრა: რა მადლი ვპოვე შენს თვალში, რომ უცხო ტომის ქალი ასე დამაფასე?

მიუგო ბოყაზმა და უთხრა: გაგებული მაქვს ყველაფერი, რაც დედამთილისთვის გააკეთე შენი ქმრის სიკვდილის შემდეგ. დედ-მამა, სამშობლო მხარე რომ მიატოვე და მოხვედი ხალხში, რომელსაც ადრე არც კი იცნობდი.

უფალმა გადაგიხადოს მაგ საქმისთვის; სრული საზღაური მიგეზღოს უფლისგან, ისრაელის ღმერთისგან, რომლის ფრთებქვეშაც ხარ შეფარებული.

უთხრა: მადლი მიპოვნია შენს თვალში, ბატონო, რაკი მანუგეშე და გამამხნევე შენი მხევალი. მე ხომ შენი მხევლობის ღირსიც არა ვარ!

უთხრა მას ბოყაზმა: პურის ჭამისას მოდი და აქ ჭამე პური, ლუკმა ჩააწე ღვინოში. დაჯდა ქალი მომკელთა გვერდით. დაუყარეს ქუმელი, მანაც ჭამა გაძღომამდე და კიდევაც დარჩა შეუჭმელი.

როცა ქალი ასაკრეფად ადგა, უბრძანა ბოყაზმა ბიჭებს და უთხრა: ძნებს შორისაც აკრიფოს, ნუ დააყვედრით.

ხელეურებიდანაც მიუყარეთ და დაუტოვეთ ხოლმე, აკრიფოს, ნუ დაუშლით.

საღამომდე კრეფდა ქალი ყანაში. დაცეხვა ანაკრეფი და გამოუვიდა ერთ ეფამდე ქერის მარცვალი.

აიღო და წავიდა ქალაქში. ნახა დედამთილმა მისი ანაკრეფი. ამოიღო რუთმა, რაც შეუჭმელი დარჩა და მისცა.

უთხრა მას დედამთილმა: სად კრეფდი დღეს, სად შრომობდი? დალოცვილი იყოს შენი მომხედავი! უამბო დედამთილს ვისთანაც შრომობდა, და უთხრა: ბოყაზი ჰქვია იმ კაცს, ვისთანაც ვშრომობდი დღეს.

უთხრა ნაყომიმ რძალს: დალოცვილი იყოს უფლისაგან, რომ წყალობა არ მოაკლო არც ცოცხლებს და არც მკვდრებს! უთხრა ნაყომიმ: ჩვენი ახლობელია ეს კაცი, ჩვენი სანათესაოდან არის.

თქვა მოაბელმა რუთმა: ისიც მითხრა, ჩემს მსახურ ბიჭებთან დარჩი, სანამ ჩემს სამკალს არ მორჩებიანო.

უთხრა ნაყომიმ რუთს, თავის რძალს: კარგია, შვილო, რომ მის მსახურ ქალებთან ერთად გახვალ და სხვის ყანაში არ დაგინახავენ.

არ მოშორებია იგი ბოყაზის მსახურ ქალებს. კრეფდა ნამკალში, სანამ ქერისა და პურის მკა არ დასრულდა. ასე ცხოვრობდა ის თავის დედამთილთან ერთად.

უთხრა მას ნაყომიმ, მისმა დედამთილმა: შვილო, მყუდრო ადგილი მინდა მოგიძებნო, რომ ბედნიერი იყო.

აი, ბოყაზი, ჩვენი ნათესავი, რომლის მსახურ ქალებთანაც ნამყოფი ხარ, აი, ამ ღამით ქერს ანიავებს კალოზე.

გაიბანე, ზეთი იცხე, გამოეწყვე და კალოზე გადი. არ დაენახო იმ კაცს, სანამ ჭამა-სმა არ მორჩება.

როცა დასაწოლად წავა, გაიგე, სად წევს. მიდი, გადაუწიე ფეხებთან წამოსასხამი და მიუწექი. თავად გეტყვის, როგორც უნდა მოიქცე.

უთხრა: ისე მოვიქცევი, როგორც მეუბნები.

გავიდა კალოზე და ისე მოიქცა, როგორც დედამთილმა დაარიგა.

ჭამა და სვა ბოყაზმა, გახალისდა და წავიდა ზვინებთან დასაწოლად. უჩუმრად მივიდა რუთი, გადაუწია ფეხებთან წამოსასხამი და მიუწვა.

შუაღამისას შეკრთა კაცი, რაღაცას შეეხო და, აჰა, ქალი უწევს ფეხთით.

თქვა: ვინა ხარ? მიუგო: რუთი ვარ, შენი მხევალი, გადააფარე ფრთა შენს მხევალს. შენ ხომ ნათესავი ხარ.

თქვა: დალოცვილი იყავ უფლისაგან, შვილო. რაც ახლა მადლი ჰქვნი, წინანდელზე უკეთესია. ყმაწვილთაგანს ვინმეს რომ არ წაჰეევი, არც ღარიბს, არც მდიდარს.

ახლა ნუ გეშინია, შვილო. ყველაფერს შეგისრულებ, რასაც მეტყვი, რადგან მთელმა ჩემმა ხალხმა იცის, რომ ღირსეული ქალი ხარ.

ახლა, მართალია ნათესავი ვარ, მაგრამ ჩემზე ახლობელი ნათესავიც გყავს.

გაათიე ეს ღამე და, თუ დილით მან გინათესავა, ხომ კარგი, გინათესავოს. თუ არ ისურვა და არ გინათესავა, მაშინ მე თავად გინათესავებ, უფალს ვფიცავ. იწექი დილამდე.

იწვა ქალი მის ფეხთით დილამდე და ადგა დილაბნელზე. თქვა ბოყაზმა: არავინ გაიგოს, ქალი რომ იყო კალოზე.

უთხრა: აიღე ეგ თავშალი, რომ გახურავს, და ხელში დაიჭირე. მანაც დაიჭირა ხელში და ჩაუყარა ბოყაზმა ექვსი საწყაული ქერის მარცვალი, ზურგზე მოჰკიდა, თავად კი ქალაქში წავიდა.

მივიდა რუთი თავის დედამთილთან. შეეკითხა: რა იყო, შვილო? მითხარი, როგორ მოგექცა ის კაცი?

მიუგო: ეს ექვსი საწყაული ქერი მომცა, თან მითხრა, ხელცარიელი არ წახვიდეო დედამთილთან.

უთხრა: დაელოდე, შვილო, სანამ გაიგებდე, როგორ დამთავრდება ეს საქმე. რადგან არ მოისვენებს ის კაცი, ვიდრე დღესვე არ გაასრულებს ამ საქმეს.

ავიდა ბოყაზი კარიბჭესთან და იქ დაჯდა. აჰა, უნდა ჩაიაროს იმ ნათესავმა კაცმა, ვისზეც ლაპარაკობდა ბოყაზი. დაუძახა: მოდი, სახელით მოუხმო, აქ დაჯექიო. ისიც მივიდა და დაჯდა.

მოიყვანა ბოყაზმა ათი კაცი ქალაქის უხუცესთაგან და უთხრა: დასხედით აქ. ისინიც დასხდნენ.

უთხრა ბოყაზმა იმ ნათესავს: ჩვენი მოძმის, ელიმელექის, ყანის ნაკვეთი გაყიდა მოაბის ველებიდან დაბრუნებულმა ნაყომიმ.

ახლა ამას გიცხადებ: იყიდე ყანა აქ მსხდომთა და ხალხის უხუცესთა თანდასწრებით. თუ გსურს ენათესავო, ენათესავე. თუ არა და, მითხარი და მეცოდინება, რადგან შენზე წინ არავისა აქვს ნათესაობის უფლება. მე მხოლოდ შენს შემდეგ ვარ. თქვა: ვუნათესავებ.

თქვა ბოყაზმა: როცა ნაყომისგან ყანას იყიდი, მოაბელი რუთისგან, გარდაცვლილის ცოლისგანაც უნდა იყიდო, რომ სახელი აღუდგინო თავის სამკვიდროში გარდაცვლილს.

თქვა ნათესავმა: ვერ ვუნათესავებ. ვაითუ, ჩემი სამკვიდრო დავაზარალო. შენ შეასრულე ჩემი უფლება ნათესაობისა, რადგან მე არ შემიძლია, რომ ვუნათესავო.

ასე იქცეოდნენ ძველად ისრაელში სყიდვის, გაცვლის ან რაიმე საქმის დადასტურების დროს: გაიძრობდა ერთი ფეხსამოსს და მეორეს მისცემდა. ეს იყო მოწმობის ნიშანი ისრაელში.

უთხრა იმ ნათესავმა ბოყაზს: შენ იყიდე! და გაიძრო ფეხსამოსი.

უთხრა ბოყაზმა უხუცესებს და მთელს ხალხს: დღეს თქვენ მოწმენი ხართ, რომ მე ვყიდულობ ნაყომისგან ელიმელექის მთელს საბადებელს, და ქილიონისა და მახლონის მთელს საბადებელს,

და ცოლად მიმყავს მოაბელი რუთიც, მახლონის ცოლი, რომ სახელი აღვუდგინო გარდაცვლილს თავის სამკვიდროში, რომ არ გაქრეს გარდაცვლილის სახელი მის მოძმეთა შორის და იმ უბნის კარიბჭესთან, სადაც ის ცხოვრობდა. ამის მოწმენი ხართ დღეს თქვენ.

უთხრეს კარიბჭესთან მყოფმა ხალხმა და უხუცესობამ: მოწმენი ვართ! ღმერთმა დალოცოს შენს სახლში შემომავალი დედაკაცი რახელივით და ლეასავით, რომლებმაც ააშენეს ისრაელის სახლი. ქმენი სიქველე ეფრათაში და გაითქვი სახელი ბეთლემში.

გახდეს შენი სახლი სახლივით ფერეცისა (რომელიც თამარმა უშვა იუდას) იმ ნაშიერიდან, უფალი რომ მოგცემს ამ ყმაწვილი ქალისაგან.

წაიყვანა ბოყაზმა რუთი და გახდა იგი მისი ცოლი. შევიდა მასთან და მისცა მას უფალმა ორსულობა და შვა ვაჟი.

უთხრეს დედაკაცებმა ნაყომის: კურთხეულია უფალი, რომელმაც ნათესავი არ მოგიშალა დღეს! იხსენებოდეს ისრაელში მისი სახელი!

შენი სიბერის ნუგეშად და სასოდ გეყოლოს, რადგან შვა იგი შენმა საყვარელმა რძალმა, რომელიც შვიდ ვაჟიშვილს გირჩევნია.

მიირქვა ნაყომიმ ბავშვი, უბეში ჩაისვა და გახდა მისი გამდელი.

სახელი მეზობლის ქალებმა დაარქვეს, თქვეს: ვაჟი შეეძინა ნაყომის! და დაარქვეს სახელად ყობედი. ეს იყო მამა იესესი, დავითის მამისა.

აი, ფერეცის შთამომავლობა: ფერეცმა შვა ხეცრონი,

ხეცრონმა შვა რამი, რამმა შვა ყამინაბადი,

ყამინაბადმა შვა ნახშონი, ნახშონმა თქვა სალმონი,

სალმონმა შვა ბოყაზი, ბოყაზმა შვა ყობედი,

ყობედმა შვა იესე, იესემ შვა დავითი.