Утро́ба бу́яго я́ко сосу́дъ сокруше́нъ и вся́каго ра́зума не удержи́тъ.
Сло́во прему́дро а́ще услы́шитъ разу́мный, восхва́литъ е́ и къ нему́ приложи́тъ: услы́ша е́ бу́й, и не уго́дно ему́ бы́сть, и обрати́ е́ за плещы́ своя́.
По́вѣсть бу́яго я́ко бре́мя на пути́: во устна́хъ же разу́мнаго обря́щется благода́ть.
Скверни́тъ свою́ ду́шу шепотли́вый, и гдѣ́ либо жи́ти и́мать, возненави́дѣнъ бу́детъ.
Сын мой! если ты согрешил, не прилагай более грехов и о прежних молись.
Беги от греха, как от лица змея; ибо, если подойдешь к нему, он ужалит тебя.
Зубы его – зубы львиные, которые умерщвляют души людей.
Всякое беззаконие как обоюдоострый меч: ране от него нет исцеления.
Устрашения и насилия опустошат богатство: так опустеет и дом высокомерного.
Моление из уст нищего – только до ушей его; но суд над ним поспешно приближается.
Ненавидящий обличение идет по следам грешника, а боящийся Господа обратится сердцем.
Издалека узнается сильный языком; но разумный видит, где тот спотыкается.
Строящий дом свой на чужие деньги – то же, что собирающий камни для своей могилы.
Сборище беззаконных – куча пакли, и конец их – пламень огненный.
Путь грешников вымощен камнями, но на конце его – пропасть ада.
Соблюдающий закон обладает своими мыслями,
и совершение страха Господня – мудрость.
Не научится тот, кто неспособен;
но есть способность, умножающая горечь.
Знание мудрого увеличивается подобно наводнению, и совет его, – как источник жизни.
Сердце глупого подобно разбитому сосуду и не удержит в себе никакого знания.
Если мудрое слово услышит разумный, то он похвалит его и приложит к себе. Услышал его легкомысленный, и оно не понравилось ему, и он бросил его за себя.
Речь глупого – как бремя в пути, в устах же разумного находят приятность.
Речей разумного будут искать в собрании, и о словах его будут размышлять в сердце.
Как разрушенный дом, так мудрость глупому, и знание неразумного – бессмысленные слова.
Наставление для безумных – оковы на ногах и как цепи на правой руке.
Глупый в смехе возвышает голос свой, а муж благоразумный едва тихо улыбнется.
Как золотой наряд – наставление для разумного, и как драгоценное украшение на правой руке.
Нога глупого спешит в чужой дом, но человек многоопытный постыдится людей;
неразумный сквозь дверь заглядывает в дом, а человек благовоспитанный остановится вне;
невежество человека – подслушивать у дверей, благоразумный же огорчится таким бесстыдством.
Уста многоречивых рассказывают чужое, а слова благоразумных взвешиваются на весах.
В устах глупых – сердце их, уста же мудрых – в сердце их.
Когда нечестивый проклинает сатану, то проклинает свою душу.
Наушник оскверняет свою душу и будет ненавидим везде, где только жить будет.
Manitsus põgeneda patu eest Laps, kui oled pattu teinud, siis ära enam tee, vaid palu andeks endised!
Põgene patu eest otsekui mao eest, sest kui sa temaga kokku puutud, salvab ta sind! Tema hambad on nagu lõvi hambad: need tapavad inimeste hinge.
Iga ülekohus on otsekui kaheterane mõõk, selle haav on ravimatu.
Vägivald ja ülbus hävitavad rikkuse: selsamal põhjusel hävib kõrgi koda.
Palve vaese suust jõuab Jumala kõrvadeni ja tema kohus tuleb ruttu.
Kes vihkab manitsust, käib patuse jälgedes, aga kes Issandat kardab, pöördub südames.
Suuresuulist tuntakse kaugelt ja tark teab, millal teine eksib.
Kes oma koda ehitab võõra rahaga, on nagu see, kes kogub enesele hauakive.
Patuste kogudus on takukoonal ja nende lõpp on tuleleegis.
Patuste tee on kividega sillutatud, aga selle lõpp on surmavalla sügavuses.
Tark ja rumal Kes Seadust järgib, valitseb oma mõtteid, ja täielik Issanda kartus on tarkus.
Ei saa õpetada seda, kes ei ole taibukas; on aga taibukust, mis kasvatab kibedust.
Targa tunnetus kasvab otsekui tõusev vesi ja tema nõuanne on elava allika sarnane.
Rumala süda on nagu katkine anum, see ei pea ühtki tarkust.
Kui taibukas kuuleb tarka sõna, siis ta kiidab seda, andes veel lisagi. Kuuleb seda aga kergemeelne, siis temale see ei meeldi ja ta heidab selle üle õla.
Rumala jutt on otsekui koorem teekonnal, aga targa huultelt leitakse, mis on meelepärane.
Targa suud otsitakse koguduses ja tema sõnadele mõteldakse südames.
Rumalale on tarkus nagu lagunenud koda, ja arulageda teadmiseks on arusaamatud sõnad.
Mõistmatule on õpetus nagu jalarauad jalgadel ja käerauad ümber parema käe.
Rumal tõstab naerdes häält, tark mees ainult naeratab vaikselt.
Targale on õpetus nagu kuldehe ja võru parema käe randmel.
Rumala jalg astub kiiresti kotta, aga kogenud mees jääb tagasihoidlikult läve ette.
Arutu piilub läbi ukse kotta, aga kasvatatud mees jääb välja seisma.
Ukse taga kuulatamine on inimese kasvatamatus, targale on aga seesugune häbitus piinaks.
Lobisejate huuled räägivad muidu, aga tarkade sõnu kaalutakse kaaluga.
Rumalate süda on nende suus, aga tarkade suu on nende südames.
Kui jumalakartmatu neab saatanat, siis ta neab omaenese hinge.
Keelepeksja rüvetab omaenese hinge ja naabrid vihkavad teda.
