Ча́до, надъ мертвеце́мъ источи́ сле́зы и я́коже злѣ́ стра́ждущь начни́ пла́чь: и я́коже досто́итъ ему́, соску́тай тѣ́ло его́ и не пре́зри погребе́нiя его́.

Го́рекъ сотвори́ пла́чь и рыда́нiе тепло́, и сотвори́ сѣ́тованiе, я́коже ему́ досто́итъ, де́нь еди́нъ и два́ хуле́нiя ра́ди, и утѣ́шися печа́ли ра́ди:

от печа́ли бо сме́рть быва́етъ, и печа́ль серде́чная сля́четъ крѣ́пость.

Въ нанесе́нiи пребыва́етъ и печа́ль, и житiе́ ни́щаго въ се́рдцы.

Не да́ждь въ печа́ль се́рдца твоего́, оста́ви ю́ помяну́въ послѣ́дняя.

Не забу́ди, нѣ́сть бо возвраще́нiя: и ему́ по́льзы не сотвори́ши, и себе́ озло́биши.

Помяни́ су́дъ его́, я́ко си́це и тво́й: мнѣ́ вчера́, а тебѣ́ дне́сь.

Въ поко́и мертвеца́ упоко́й па́мять его́, и утѣ́шися о не́мъ во исхо́дѣ ду́ха его́.

Прему́дрость кни́жника во благовре́менiи пра́зднества, и умаля́яйся дѣя́нiемъ свои́мъ упрему́дрится.

Чи́мъ умудри́тся держа́й ора́ло и хваля́йся остно́мъ, гоня́й волы́ и обраща́яйся въ дѣ́лѣхъ и́хъ, и по́вѣсть его́ въ сынѣ́хъ ю́нчихъ?

Се́рдце свое́ да́стъ возры́ти бразды́, и бдѣ́нiе его́ на насыще́нiихъ ю́ницъ.

Та́ко вся́къ древодѣ́ля и архите́ктонъ, и́же но́щи я́ко дни́ провожда́етъ, дѣ́лая извая́нiя печа́тей, и прилѣжа́нiе его́ измѣни́ти разли́чiе:

се́рдце свое́ да́стъ уподо́бити живописа́нiе, и бдѣ́нiе его́ е́же соверши́ти дѣ́ло.

Та́кожде и кова́чь сѣдя́ бли́зъ на́ковални и согля́даяй дѣ́ло желѣ́за: куре́нiе огня́ удручи́тъ тѣ́ло его́, и теплото́ю пе́щи утруди́тся:

гла́съ мла́та обнови́тъ у́хо его́, и пря́мо подо́бiю сосу́да о́чи его́:

се́рдце свое́ вда́стъ на сконча́нiе дѣ́лъ, и бдѣ́нiе его́ украси́ти до конца́.

Та́кожде и скуде́льникъ сѣдя́ на дѣ́лѣ свое́мъ и вертя́ нога́ма свои́ма ко́ло,

и́же въ печа́ли лежи́тъ вы́ну на дѣ́лѣ свое́мъ, изчисля́емо все́ дѣ́ланiе его́:

мы́шцею свое́ю вообрази́тъ бре́нiе и предъ нога́ма преклони́тъ крѣ́пость его́:

се́рдце свое́ вда́стъ сконча́ти сосу́дъ, и бдѣ́нiе его́ очи́стити пе́щь.

Вси́ сі́и на ру́ки своя́ надѣ́ются, и кі́йждо въ дѣ́лѣ свое́мъ умудря́ется.

Безъ тѣ́хъ не насели́тся гра́дъ, и не вселя́тся, ни похо́дятъ и въ собо́рище не во́змутся:

на престо́лѣ же суді́й не ся́дутъ и завѣ́та суду́ не размы́слятъ, ниже́ и́мутъ извѣща́ти наказа́нiя и суда́, и въ при́тчахъ не обря́щутся:

но то́кмо зда́ниемъ жите́йскимъ прилѣжа́тъ, и моле́нiе и́хъ въ дѣ́ланiи худо́жества.

Греческий [Greek (Koine)]

τίμα ἰατρὸν πρὸς τὰς χρείας αὐτοῦ τιμαῖς αὐτοῦ καὶ γὰρ αὐτὸν ἔκτισεν κύριος

παρὰ γὰρ ὑψίστου ἐστὶν ἴασις καὶ παρὰ βασιλέως λήμψσεται δόμα

ἐπιστήμη ἰατροῦ ἀνυψώσει κεφαλὴν αὐτοῦ καὶ ἔναντι μεγιστάνων θαυμασθήσεται

κύριος ἔκτισεν ἐκ γῆς φάρμακα καὶ ἀνὴρ φρόνιμος οὐ προσοχθιεῖ αὐτοῖς

οὐκ ἀπὸ ξύλου ἐγλυκάνθη ὕδωρ εἰς τὸ γνωσθῆναι τὴν ἰσχὺν αὐτοῦ

καὶ αὐτὸς ἔδωκεν ἀνθρώποις ἐπιστήμην ἐνδοξάζεσθαι ἐν τοῖς θαυμασίοις αὐτοῦ

ἐν αὐτοῖς ἐθεράπευσεν καὶ ἦρεν τὸν πόνον αὐτοῦ^–

^–μυρεψὸς ἐν τούτοις ποιήσει μεῖγμα
⁸καὶ οὐ μὴ συντελεσθῇ ἔργα αὐτοῦ καὶ εἰρήνη παρ᾿ αὐτοῦ ἐστιν ἐπὶ προσώπου τῆς γῆς

τέκνον ἐν ἀρρωστήματί σου μὴ παράβλεπε ἀλλ᾿ εὖξαι κυρίῳ καὶ αὐτὸς ἰάσεταί σε

ἀπόστησον πλημμέλειαν καὶ εὔθυνον χεῖρας καὶ ἀπὸ πάσης ἁμαρτίας καθάρισον καρδίαν

δὸς εὐωδίαν καὶ μνημόσυνον σεμιδάλεως καὶ λίπανον προσφορὰν ὡς μὴ ὑπάρχων

καὶ ἰατρῷ δὸς τόπον καὶ γὰρ αὐτὸν ἔκτισεν κύριος καὶ μὴ ἀποστήτω σου καὶ γὰρ αὐτοῦ χρεία

ἔστιν καιρὸς ὅτε καὶ ἐν χερσὶν αὐτῶν εὐοδία

καὶ γὰρ αὐτοὶ κυρίου δεηθήσονται ἵνα εὐοδώσῃ αὐτοῖς ἀνάπαυσιν καὶ ἴασιν χάριν ἐμβιώσεως

ὁ ἁμαρτάνων ἔναντι τοῦ ποιήσαντος αὐτὸν ἐμπέσοι εἰς χεῖρας ἰατροῦ

τέκνον ἐπὶ νεκρῷ κατάγαγε δάκρυα καὶ ὡς δεινὰ πάσχων ἔναρξαι θρήνου κατὰ δὲ τὴν κρίσιν αὐτοῦ περίστειλον τὸ σῶμα αὐτοῦ καὶ μὴ ὑπερίδῃς τὴν ταφὴν αὐτοῦ

πίκρανον κλαυθμὸν καὶ θέρμανον κοπετὸν καὶ ποίησον τὸ πένθος κατὰ τὴν ἀξίαν αὐτοῦ ἡμέραν μίαν καὶ δύο χάριν διαβολῆς καὶ παρακλήθητι λύπης ἕνεκα

ἀπὸ λύπης γὰρ ἐκβαίνει θάνατος καὶ λύπη καρδίας κάμψει ἰσχύν

ἐν ἐπαγωγῇ παραμένει καὶ λύπη καὶ βίος πτωχοῦ κατὰ καρδίας

μὴ δῷς εἰς λύπην τὴν καρδίαν σου ἀπόστησον αὐτὴν μνησθεὶς τὰ ἔσχατα

μὴ ἐπιλάθῃ οὐ γάρ ἐστιν ἐπάνοδος καὶ τοῦτον οὐκ ὠφελήσεις καὶ σεαυτὸν κακώσεις

μνήσθητι τὸ κρίμα μου ὅτι οὕτως καὶ τὸ σόν ἐμοὶ ἐχθὲς καὶ σοὶ σήμερον

ἐν ἀναπαύσει νεκροῦ κατάπαυσον τὸ μνημόσυνον αὐτοῦ καὶ παρακλήθητι ἐν αὐτῷ ἐν ἐξόδῳ πνεύματος αὐτοῦ

σοφία γραμματέως ἐν εὐκαιρίᾳ σχολῆς καὶ ὁ ἐλασσούμενος πράξει αὐτοῦ σοφισθήσεται

τί σοφισθήσεται ὁ κρατῶν ἀρότρου καὶ καυχώμενος ἐν δόρατι κέντρου βόας ἐλαύνων καὶ ἀναστρεφόμενος ἐν ἔργοις αὐτῶν καὶ ἡ διήγησις αὐτοῦ ἐν υἱοῖς ταύρων

καρδίαν αὐτοῦ δώσει ἐκδοῦναι αὔλακας καὶ ἡ ἀγρυπνία αὐτοῦ εἰς χορτάσματα δαμάλεων

οὕτως πᾶς τέκτων καὶ ἀρχιτέκτων ὅστις νύκτωρ ὡς ἡμέρας διάγει οἱ γλύφοντες γλύμματα σφραγίδων καὶ ἡ ἐπιμονὴ αὐτοῦ ἀλλοιῶσαι ποικιλίαν^–

^–καρδίαν αὐτοῦ δώσει εἰς ὁμοιῶσαι ζωγραφίαν καὶ ἡ ἀγρυπνία αὐτοῦ τελέσαι ἔργον

²⁸οὕτως χαλκεὺς καθήμενος ἐγγὺς ἄκμονος καὶ καταμανθάνων ἔργα σιδήρου ἀτμὶς πυρὸς τήξει σάρκας αὐτοῦ καὶ ἐν θέρμῃ καμίνου διαμαχήσεται^–

^–φωνῇ σφύρης κλινεῖ τὸ οὖς αὐτοῦ καὶ κατέναντι ὁμοιώματος σκεύους οἱ ὀφθαλμοὶ αὐτοῦ^–

^–καρδίαν αὐτοῦ δώσει εἰς συντέλειαν ἔργων καὶ ἡ ἀγρυπνία αὐτοῦ κοσμῆσαι ἐπὶ συντελείας

²⁹οὕτως κεραμεὺς καθήμενος ἐν ἔργῳ αὐτοῦ καὶ συστρέφων ἐν ποσὶν αὐτοῦ τροχόν^–

^–ὃς ἐν μερίμνῃ κεῖται διὰ παντὸς ἐπὶ τὸ ἔργον αὐτοῦ καὶ ἐναρίθμιος πᾶσα ἡ ἐργασία αὐτοῦ

³⁰ἐν βραχίονι αὐτοῦ τυπώσει πηλὸν καὶ πρὸ ποδῶν κάμψει ἰσχὺν αὐτοῦ^–

^–καρδίαν ἐπιδώσει συντελέσαι τὸ χρῖσμα καὶ ἡ ἀγρυπνία αὐτοῦ καθαρίσαι κάμινον

³¹πάντες οὗτοι εἰς χεῖρας αὐτῶν ἐνεπίστευσαν καὶ ἕκαστος ἐν τῷ ἔργῳ αὐτοῦ σοφίζεται

³²ἄνευ αὐτῶν οὐκ οἰκισθήσεται πόλις καὶ οὐ παροικήσουσιν οὐδὲ περιπατήσουσιν

³³ἀλλ᾿ εἰς βουλὴν λαοῦ οὐ ζητηθήσονται καὶ ἐν ἐκκλησίᾳ οὐχ ὑπεραλοῦνται ἐπὶ δίφρον δικαστοῦ οὐ καθιοῦνται καὶ διαθήκην κρίματος οὐ διανοηθήσονται ³⁴οὐδὲ μὴ ἐκφάνωσιν παιδείαν καὶ κρίμα καὶ ἐν παραβολαῖς οὐχ εὑρεθήσονται^–

^–ἀλλὰ κτίσμα αἰῶνος στηρίσουσιν καὶ ἡ δέησις αὐτῶν ἐν ἐργασίᾳ τέχνης

Синодальный

Языки

Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его,

и от Вышнего – врачевание, и от царя получает он дар.

Знание врача возвысит его голову, и между вельможами он будет в почете.

Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими.

Не от дерева ли вода сделалась сладкою, чтобы познана была сила Его?

Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его:

ими он врачует человека и уничтожает болезнь его.

Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли.

Сын мой! в болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя.

Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце.

Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий;

и дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен.

В иное время и в их руках бывает успех;

ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни.

Но кто согрешает пред Сотворившим его, да впадет в руки врача!

Сын мой! над умершим пролей слезы и, как бы подвергшийся жестокому несчастию, начни плач; прилично облеки тело его и не пренебреги погребением его;

горький да будет плач и рыдание теплое, и продолжи сетование о нем, по достоинству его, день или два, для избежания осуждения, и тогда утешься от печали;

ибо от печали бывает смерть, и печаль сердечная истощит силу.

С несчастьем пребывает и печаль, и жизнь нищего тяжела для сердца.

Не предавай сердца твоего печали; отдаляй ее от себя, вспоминая о конце.

Не забывай о сем, ибо нет возвращения; и ему ты не принесешь пользы, а себе повредишь.

«Вспоминай о приговоре надо мною, потому что он также и над тобою; мне вчера, а тебе сегодня».

С упокоением умершего успокой и память о нем, и утешься о нем по исходе души его.

Мудрость книжная приобретается в благоприятное время досуга, и кто мало имеет своих занятий, может приобрести мудрость.

Как может сделаться мудрым тот, кто правит плугом и хвалится бичом, гоняет волов и занят работами их, и которого разговор только о молодых волах?

Сердце его занято тем, чтобы проводить борозды, и забота его – о корме для телиц.

Так и всякий плотник и зодчий, который проводит ночь, как день: кто занимается резьбою, того прилежание в том, чтобы оразнообразить форму;

сердце свое он устремляет на то, чтобы изображение было похоже, и забота его – о том, чтоб окончить дело в совершенстве.

Так и ковач, который сидит у наковальни и думает об изделии из железа: дым от огня изнуряет его тело, и с жаром от печи борется он;

звук молота оглушает его слух, и глаза его устремлены на модель сосуда;

сердце его устремлено на окончание дела, и попечение его – о том, чтобы отделать его в совершенстве.

Так и горшечник, который сидит над своим делом и ногами своими вертит колесо,

который постоянно в заботе о деле своем и у которого исчислена вся работа его:

рукою своею он дает форму глине, а ногами умягчает ее жесткость;

он устремляет сердце к тому, чтобы хорошо окончить сосуд, и забота его – о том, чтоб очистить печь.

Все они надеются на свои руки, и каждый умудряется в своем деле;

без них ни город не построится, ни жители не населятся и не будут жить в нем;

и однако ж они в собрание не приглашаются, на судейском седалище не сидят и не рассуждают о судебных постановлениях, не произносят оправдания и осуждения и не занимаются притчами;

но поддерживают быт житейский, и молитва их – об успехе художества их.