Во устѣ́хъ нестыдли́ваго проше́нiе услади́тся, и во чре́вѣ его́ о́гнь возгори́тся.
Много трудов предназначено каждому человеку, и тяжело иго на сынах Адама со дня исхода из чрева матери их до дня возвращения к матери всех.
Мысль об ожидаемом и день смерти производит в них размышления и страх сердца.
От сидящего на славном престоле и до поверженного на земле и во прахе,
от носящего порфиру и венец и до одетого в рубище, –
у всякого досада и ревность, и смущение, и беспокойство, и страх смерти, и негодование, и распря, и во время успокоения на ложе ночной сон расстраивает ум его.
Мало, почти совсем не имеет он покоя, и потому и во сне он, как днем, на страже:
будучи смущен сердечными своими мечтами, как бежавший с поля брани, во время безопасности своей он пробуждается и не может надивиться, что ничего не было страшного.
Хотя это бывает со всякою плотью, от человека до скота, но у грешников в семь крат более сего.
Смерть, убийство, ссора, меч, бедствия, голод, сокрушение и удары, –
все это – для беззаконных; и потоп был для них.
Все, что от земли, обращается в землю, и что из воды, возвращается в море.
Всякий подарок и несправедливость будут истреблены, а верность будет стоять вовек.
Имения неправедных, как поток, иссохнут и, как сильный гром при проливном дожде, прогремят.
Кто открывает руку, тот бывает весел; а преступники вконец погибнут.
Потомки нечестивых не умножат ветвей, и нечистые корни – на утесистой скале:
осока при всякой воде и на берегу реки скашивается прежде всякой другой травы.
Благотворительность, как рай, полна благословений, и милостыня пребывает вовек.
Жизнь довольного своею участью и труженика сладостна; но превосходит обоих тот, кто находит сокровище.
Дети и построение города увековечивают имя, но превосходнее того и другого считается безукоризненная жена.
Вино и музыка веселят сердце, но лучше того и другого – любовь к мудрости.
Свирель и гусли делают приятным пение, но лучше их – приятный язык.
Приятность и красота вожделенны для очей твоих, но более той и другой – зелень посева.
Друг и приятель сходятся по временам, но жена с мужем – всегда.
Братья и покровители – во время скорби, но вернее тех и других спасает милостыня.
Золото и серебро утверждают стопы, но надежнее того и другого признаётся добрый совет.
Богатство и сила возвышают сердце, но выше того – страх Господень:
в страхе Господнем нет недостатка, и нет надобности искать при нем помощи;
страх Господень – как благословенный рай, и облекает его всякою славою.
Сын мой! не живи жизнью нищенскою: лучше умереть, нежели просить милостыни.
Кто засматривается на чужой стол, того жизнь – не жизнь: он унижает душу свою чужими яствами;
но человек разумный и благовоспитанный предостережет себя от того.
В устах бесстыдного сладким покажется прошение милостыни, но в утробе его огонь возгорится.
Inimlikust viletsusest Igale inimesele on loodud suur vaev ja Aadama lastel on raske ike alates päevast, mil nad emaihust välja tulevad, kuni päevani, mil nad pöörduvad tagasi kõigi emasse:
kõhklus ja südame kartus - tuleviku ootus, surmapäev.
Aujärjel istujast põrmu ja tuhka alandatuni,
purpuri ja krooni kandjast kotiriidesse riietatuni: viha, kadedus, rahutus ja mäss, surmahirm, vaen ja riid.
Koguni puhkeajal voodis segab öine uni tema mõtlemist.
Lühike, otse olematu on tema puhkus, ja uneski on siis nagu päeval valvates: teda kohutatakse oma südame nägemuses, nagu põgeneks ta sõja eest,
ta ärkab aga õigel ajal ja imestab, et midagi ei ole karta.
Kõigele elavale, inimesest loomani - ja patustele veel seitsmekordselt -
on osaks surm ja veri, riid ja mõõk, õnnetused, nälg, purustus ja piin.
Jumalakartmatute jaoks on see kõik loodud ja nende pärast tuli veeuputus.
Kõik, mis on mullast, läheb tagasi mulda, ja veed voolavad jälle merre.
Mitmesugused kogemused Iga kink ja ülekohtuselt saadu kaob, ausus aga kestab igavesti.
Ülekohtuste varandused kuivavad nagu vihmanire, nagu vali äike, mis sajus tasaneb.
Kes oma käed lahti hoiab, võib rõõmu tunda, aga üleastujad viimaks hukkuvad.
Jumalakartmatute järglased ei kasvata oksi, ja nende kõdunenud juured on järsul kaljul:
kõrkjad iga vee ja jõe kaldal kitkutakse enne kogu muud rohtu.
Heategemine on aga nagu õnnistatud rohuaed ja halastus kestab igavesti.
Tähelepanekuid elust Elu on magus rahulolevale ja töökale, aga varanduse leidja on mõlemast üle.
Lapsed ja linna ehitamine annavad püsiva nime, aga rohkem kui kumbagi neist hinnatakse laitmatut naist.
Vein ja muusika rõõmustavad südant, aga mõlemast üle on tarkuse armastus.
Vile ja kannel kaunistavad laule, aga mõlemast üle on lahke kõne.
Sinu silm ihaldab kenadust ja ilu, aga mõlemast üle on haljendav oras.
Sõber ja kaaslane ilmuvad õigel ajal, aga mõlemast üle on naine mehe kõrval.
Vennad ja aitajad päästavad kitsikuse ajal, aga neist paremini päästab halastus.
Kuld ja hõbe annavad jalale kindlust, head nõu peetakse aga mõlemast paremaks.
Rikkus ja võim ülendavad südant, aga mõlemast üle on Issanda kartus. Issandat kartes ei puudu midagi ja siis ei ole tarvis abi otsida.
Issanda kartus on nagu õnnistatud rohuaed, mis on kaetud ülima kirkusega.
Kerjamisest Laps, ära ela kerjuseelu, parem surra kui kerjata!
Võõrast lauda piiluva mehe elu ei saa eluks pidada. Ta rüvetab oma hinge võõraste roogadega, aga mõistlik ja haritud mees hoidub sellest.
Häbitu suus on kerjatud leib magus, aga tema kõhus põletab see nagu tuli.
