Человѣколюби́въ бо ду́хъ прему́дрости и не обезвини́тъ ху́льника от усте́нъ его́: я́ко вну́треннихъ его́ свидѣ́тель е́сть Бо́гъ и се́рдца его́ испыта́тель и́стиненъ и язы́ка слы́шатель:

я́ко Ду́хъ Госпо́день испо́лни вселе́нную, и содержа́й вся́ ра́зумъ и́мать гла́са.

Сего́ ра́ди вѣща́яй непра́ведная никто́же утаи́тся, и не ми́мо и́детъ его́ облича́ющь су́дъ.

Въ совѣ́тѣхъ бо нечести́ваго истяза́нiе бу́детъ, слове́съ же его́ слы́шанiе ко Го́споду прiи́детъ во обличе́нiе беззако́нiй его́:

я́ко у́хо рве́нiя слы́шитъ вся́, и молва́ ропта́нiй не кры́ется.

Храни́теся у́бо от ропта́нiя неполе́зна и от оболга́нiя щади́те язы́къ: я́ко вѣща́нiе та́йное тще́ не пре́йдетъ, уста́ же лжу́щая убива́ютъ ду́шу.

Не вожделѣ́йте сме́рти въ заблужде́нiи живота́ ва́шего, ниже́ привлека́йте поги́бели дѣла́ми ру́къ ва́шихъ:

я́ко Бо́гъ сме́рти не сотвори́, ни весели́тся о поги́бели живы́хъ.

Созда́ бо во е́же бы́ти всѣ́мъ, и спаси́телны бытiя́ мíра, ни бо́ е́сть въ ни́хъ врачева́нiя губи́телнаго, ниже́ а́ду ца́рствiя на земли́.

Пра́вда бо безсме́ртна е́сть: [непра́вда же сме́рти снабдѣ́нiе:]

нечести́вiи же рука́ма и словесы́ призва́ша ю́, други́ню вмѣни́ша ю́ и иста́яша, и завѣ́тъ положи́ша съ не́ю, я́ко досто́йни су́ть о́ноя ча́сти бы́ти.

Реко́ша бо въ себѣ́ помышля́ющiи непра́во: ма́лъ е́сть и печа́ленъ живо́тъ на́шъ, и нѣ́сть изцѣле́нiя въ кончи́нѣ человѣ́честѣ, и нѣ́сть позна́нъ возврати́выйся от а́да.

Я́ко самослуча́йно рожде́ни есмы́, и по се́мъ бу́демъ я́коже не бы́вше: поне́же ды́мъ дыха́нiе въ но́здрехъ на́шихъ, и сло́во и́скра въ движе́нiи се́рдца на́шего:

е́йже уга́сшей пе́пелъ бу́детъ тѣ́ло, и ду́хъ на́шъ разлiе́тся я́ко мя́гкiй возду́хъ,

и и́мя на́ше забве́но бу́детъ во вре́мя, и никто́же воспомяне́тъ дѣ́лъ на́шихъ: и пре́йдетъ живо́тъ на́шъ я́ко слѣды́ о́блака, и я́ко мгла́ разруши́тся, разгна́ная от лу́чь со́лнечныхъ и теплото́ю его́ отягчи́вшися.

Стѣ́ни бо прехо́дъ житiе́ на́ше, и нѣ́сть возвраще́нiя кончи́ны на́шея: я́ко запеча́тана е́сть, и никто́ возвраща́ется.

Прiиди́те у́бо и наслади́мся настоя́щихъ благи́хъ, и употреби́мъ созда́нiя, я́ко въ ю́ности ско́ро:

вина́ дража́йшаго и ми́ра [благово́нна] испо́лнимся, и да не пре́йдетъ на́съ цвѣ́тъ житiя́:

увѣнча́имъ на́съ ши́пковыми цвѣ́ты, пре́жде не́же увя́нутъ:

ни еди́нъ от на́съ лише́нъ да бу́детъ на́шего наслажде́нiя, вездѣ́ оста́вимъ зна́менiе весе́лiя, я́ко сiя́ ча́сть на́ша и жре́бiй се́й.

Наси́лiе сотвори́мъ убо́гу пра́ведному, не пощади́мъ вдови́цы, ниже́ ста́рца устыди́мся сѣди́нъ многолѣ́тныхъ.

Да бу́детъ же на́мъ крѣ́пость зако́нъ пра́вды: некрѣ́пкое бо неполе́зно обрѣта́ется.

Улови́мъ же [ле́стiю] пра́веднаго, я́ко непотре́бенъ на́мъ е́сть и проти́вится дѣло́мъ на́шымъ, и поно́ситъ на́мъ грѣхи́ зако́на и злосла́витъ на́мъ грѣхи́ уче́нiя на́шего:

возвѣща́етъ на́мъ ра́зумъ имѣ́ти Бо́жiй, и о́трока Госпо́дня себе́ имену́етъ:

бы́сть на́мъ на обличе́нiе помышле́нiй на́шихъ:

тя́жекъ е́сть на́мъ и къ видѣ́нiю, я́ко неподо́бно [е́сть] ины́мъ житiе́ его́, и отмѣ́нны [су́ть] стези́ его́:

въ поруга́нiе вмѣни́хомся ему́, и удаля́етеся от путі́й на́шихъ я́ко от нечисто́тъ: блажи́тъ послѣ́дняя пра́ведныхъ и сла́вится Отца́ имѣ́ти [себѣ́] Бо́га.

Уви́димъ, а́ще словеса́ его́ и́стинна, и иску́симъ я́же сбу́дутся ему́.

А́ще бо е́сть и́стинный сы́нъ Бо́жiй, защи́титъ его́ и изба́витъ его́ от руки́ проти́вящихся.

Досажде́нiемъ и му́кою истя́жимъ его́, да увѣ́мы кро́тость его́ и иску́симъ беззло́бство его́:

сме́ртiю поно́сною осу́димъ его́, бу́детъ бо ему́ разсмотре́нiе от слове́съ его́.

Сiя́ помы́слиша и прельсти́шася: ослѣпи́ бо и́хъ зло́ба и́хъ,

и не увѣ́дѣша та́инъ Бо́жiихъ, ниже́ мзды́ упова́ша преподо́бiя, ниже́ присуди́ша че́сти душа́мъ непоро́чнымъ.

Я́ко Бо́гъ созда́ человѣ́ка въ неистлѣ́нiе и во о́бразъ подо́бiя своего́ сотвори́ его́:

за́вистiю же дiа́волею сме́рть вни́де въ мíръ: вкуша́ютъ же ю́, и́же от ея́ ча́сти су́ть.

Пра́ведныхъ же ду́ши въ руцѣ́ Бо́жiей, и не прико́снется и́хъ му́ка.

Непщева́ни бы́ша во о́чiю безу́мныхъ умре́ти, и вмѣни́ся озлобле́нiе исхо́дъ и́хъ,

и е́же от на́съ ше́ствiе сокруше́нiе: они́ же су́ть въ ми́рѣ.

И́бо предъ лице́мъ человѣ́ческимъ а́ще и му́ку прiи́мутъ, упова́нiе и́хъ безсме́ртiя испо́лнено:

и вма́лѣ нака́зани бы́вше, вели́кими благодѣ́телствовани бу́дутъ, я́ко Бо́гъ искуси́ и́хъ и обрѣ́те и́хъ досто́йны себѣ́:

я́ко зла́то въ горни́лѣ искуси́ и́хъ, и я́ко всепло́дiе же́ртвенное прiя́тъ я́.

И во вре́мя посѣще́нiя и́хъ возсiя́ютъ, и я́ко и́скры по сте́блiю потеку́тъ:

су́дятъ язы́комъ и облада́ютъ людьми́, и воцари́тся въ ни́хъ Госпо́дь во вѣ́ки.

Надѣ́ющiися на́нь уразумѣ́ютъ и́стину, и вѣ́рнiи въ любви́ пребу́дутъ ему́, я́ко благода́ть и ми́лость въ преподо́бныхъ его́ и посѣще́нiе во избра́нныхъ его́.

Нечести́вiи же, я́ко помы́слиша, прiи́мутъ запреще́нiе, и́же неради́вшiи о пра́веднѣмъ и от Го́спода отступи́вше.

Прему́дрость бо и наказа́нiе уничижа́яй окая́ненъ, и пра́здно упова́нiе и́хъ, и труды́ безпло́дны, и неключи́ма дѣла́ и́хъ:

жены́ и́хъ безу́мны и лука́ва ча́да и́хъ, про́клято рожде́нiе и́хъ.

Я́ко блаже́на е́сть непло́ды неоскверне́ная, я́же не позна́ ло́жа во грѣсѣ́, имѣ́ти бу́детъ пло́дъ въ посѣще́нiи ду́шъ:

и евну́хъ, и́же не содѣ́ла въ руку́ [свое́ю] беззако́нiя, ниже́ помы́сли на Го́спода лука́вая, да́стся бо ему́ вѣ́ры благода́ть избра́нна и жре́бiй во хра́мѣ Госпо́дни уго́днѣйшiй.

Благи́хъ бо трудо́въ пло́дъ благосла́венъ, и не отпа́дающь ко́рень ра́зума.

Ча́да же прелюбодѣ́евъ несоверше́на бу́дутъ, и от законопресту́пнаго ло́жа сѣ́мя изче́знетъ:

а́ще бо долгоживо́тни бу́дутъ, ни во что́же вмѣня́тся, и безче́стна на послѣ́докъ ста́рость и́хъ:

а́ще же ско́ро сконча́ются, не бу́дутъ имѣ́ти упова́нiя, ниже́ въ де́нь суда́ утѣше́нiя:

ро́да бо непра́веднаго лю́тая оконча́нiя.

Лу́чше безча́дство со добродѣ́телiю: безсме́ртiе бо е́сть въ па́мяти ея́, я́ко и предъ Бо́гомъ позна́ется и предъ человѣ́ки:

прису́щую бо подража́ютъ ю́ и жела́ютъ отше́дшiя, и въ вѣ́цѣ вѣнцено́сно чти́тся нескве́рныхъ по́двиговъ бра́нь одолѣ́вши.

Многопло́дно же нечести́выхъ мно́жество неключи́мо бу́детъ, и прелюбодѣ́йная насажде́нiя не даду́тъ коре́нiя въ глубину́, ниже́ крѣ́пко стоя́нiе сотворя́тъ:

а́ще бо и вѣ́тви на вре́мя процвѣту́тъ, не крѣ́пко возше́дше от вѣ́тра поколе́блются и от зѣ́лныхъ вѣ́тровъ искореня́тся:

сокруша́тся вѣ́тви несоверше́нны, и пло́дъ и́хъ неключи́мь, оско́менъ въ снѣ́дь, и ни во что́ потре́бенъ.

От беззако́нныхъ бо сно́въ ча́да ражда́емая свидѣ́телiе су́ть лука́вствiя на роди́тели во испыта́нiи и́хъ.

Пра́ведникъ же а́ще пости́гнетъ сконча́тися, въ поко́и бу́детъ:

ста́рость бо честна́ не многолѣ́тна, ниже́ въ числѣ́ лѣ́тъ изчита́ется:

сѣди́на же е́сть му́дрость человѣ́комъ, и во́зрастъ ста́рости житiе́ нескве́рно.

Благоуго́денъ богови бы́въ, возлю́бленъ бы́сть, и живы́й посредѣ́ грѣ́шныхъ преста́вленъ бы́сть:

восхище́нъ бы́сть, да не зло́ба измѣни́тъ ра́зумъ его́, или́ ле́сть прельсти́тъ ду́шу его́.

Раче́нiе бо зло́бы помрача́етъ до́брая, и паре́нiе по́хоти премѣня́етъ у́мъ незло́бивъ.

Сконча́вся вма́лѣ испо́лни лѣ́та до́лга:

уго́дна бо бѣ́ Го́сподеви душа́ его́, сего́ ра́ди потща́ся от среды́ лука́вствiя:

лю́дiе же ви́дѣвше и не разумѣ́вше, ниже́ поло́жше въ помышле́нiи таково́е, я́ко благода́ть и ми́лость въ преподо́бныхъ его́ и посѣще́нiе во избра́нныхъ его́.

Осу́дитъ же пра́ведникъ умира́яй живы́хъ нечести́выхъ, и ю́ность сконча́вшаяся ско́ро долголѣ́тную ста́рость непра́веднаго.

У́зрятъ бо кончи́ну прему́драго и не уразумѣ́ютъ, что́ усовѣ́това о не́мъ и во что́ утверди́ его́ Госпо́дь:

у́зрятъ и уничижа́тъ его́, Госпо́дь же посмѣе́тся и́мъ:

и бу́дутъ посе́мъ въ паде́нiе безче́стно и во укори́зну въ ме́ртвыхъ въ вѣ́къ: я́ко расто́ргнетъ и́хъ безгла́сны ни́цъ и поколе́блетъ и́хъ от основа́нiй, и да́же до послѣ́днихъ опустѣ́ютъ и бу́дутъ въ болѣ́зни, и па́мять и́хъ поги́бнетъ:

прiи́дутъ въ помышле́нiе грѣхо́въ свои́хъ боязли́вiи, и облича́тъ и́хъ проти́ву беззако́нiя и́хъ.

Тогда́ ста́нетъ во дерзнове́нiи мно́зѣ пра́ведникъ предъ лице́мъ оскорби́вшихъ его́ и отмета́ющихъ труды́ его́:

ви́дящiи смяту́тся стра́хомъ тя́жкимъ и ужа́снутся о пресла́внѣмъ спасе́нiи его́,

и реку́тъ въ себѣ́ ка́ющеся и въ тѣснотѣ́ ду́ха воздыха́юще: се́й бѣ́, его́же имѣ́хомъ нѣ́когда въ посмѣ́хъ и въ при́тчу поноше́нiя.

Безу́мнiи, житiе́ его́ вмѣни́хомъ неи́стово и кончи́ну его́ безче́стну:

ка́ко вмѣни́ся въ Сы́нѣ́хъ Бо́жiихъ, и во святы́хъ жре́бiй его́ е́сть?

У́бо заблуди́хомъ от пути́ и́стиннаго, и пра́вды свѣ́тъ не облиста́ на́мъ, и со́лнце не возсiя́ на́мъ:

беззако́нныхъ испо́лнихомся сте́зь и поги́бели и ходи́хомъ въ пусты́ни непроходи́мыя, пути́ же Госпо́дня не увѣ́дѣхомъ.

Что́ по́льзова на́мъ горды́ня, и бога́тство съ велича́нiемъ что́ воздаде́ на́мъ?

Преидо́ша вся́ о́на я́ко сѣ́нь и я́ко вѣ́сть претека́ющая.

Я́ко кора́бль преходя́й волну́ющуюся во́ду, его́же прохо́ду нѣ́сть стопы́ обрѣсти́, ниже́ стези́ ше́ствiя его́ въ волна́хъ:

или́ я́ко пти́цы, прелета́ющiя по а́еру, ни еди́но обрѣта́ется зна́менiе пути́, я́звою же смуща́яй бiе́мый ду́хъ ле́гкiй, и разсѣца́емый си́лою шумя́щею движе́нiемъ кри́лъ прелетѣ́, и посе́мъ ни еди́но зна́менiе обрѣ́теся прохо́ду въ не́мъ:

или́ я́ко стрѣло́ю испуще́ною на намѣ́реное мѣ́сто разсѣ́ченный а́еръ внеза́пу въ себѣ́ самѣ́мъ заключе́нъ бы́сть, я́ко не позна́тися прохо́ду ея́:

та́ко и мы́ рожде́ни оскудѣ́хомъ и добродѣ́тели у́бо ни еди́наго зна́менiя мо́жемъ показа́ти, во зло́бѣ же на́шей сконча́хомся.

И́бо упова́нiе нечести́ваго, я́ко пра́хъ от вѣ́тра подъе́млемый и я́ко пѣ́на мя́гка от бу́ри расто́ргнена, и я́ко ды́мъ от вѣ́тра разлива́ется и я́ко па́мять прише́лца еди́наго дне́ пре́йде:

пра́ведницы же во вѣ́ки живу́тъ, и во гдѣ́ мзда́ и́хъ, и попече́нiе и́хъ у вы́шняго:

сего́ ра́ди прiи́мутъ ца́рствiе благолѣ́пiя и вѣне́цъ добро́ты от руки́ Госпо́дни, я́ко десни́цею покры́етъ и́хъ и мы́шцею защи́титъ и́хъ.

Прiи́метъ всеору́жiе рве́нiе свое́ и вооружи́тъ тва́рь въ ме́сть враго́мъ,

облече́тся въ броня́ пра́вды и возложи́тъ шле́мъ су́дъ нелицемѣ́ренъ,

прiи́метъ щи́тъ непобѣди́мый преподо́бiе,

поостри́тъ же напра́сный гнѣ́въ во ору́жiе: спобо́ретъ же съ ни́мъ мíръ на безу́мныя.

По́йдутъ праволу́чныя стрѣ́лы мо́лнiины, и я́ко от благокру́гла лу́ка облако́въ на намѣ́ренiе полетя́тъ:

и от каменоме́тныя я́рости испо́лнь паду́тъ гра́ды: вознегоду́етъ на ни́хъ вода́ морска́я, рѣ́ки же потопя́тъ на́гло:

сопроти́въ ста́нетъ и́мъ ду́хъ си́лы, и я́ко ви́хоръ развѣ́етъ и́хъ:

и опустоши́тъ всю́ зе́млю беззако́нiе, и злодѣ́йство преврати́тъ престо́лы си́льныхъ.

Слы́шите у́бо, ца́рiе, и разумѣ́йте: научи́теся, судiи́ конце́въ земли́:

внуши́те, содержа́щiи мно́жества и гордя́щiися о наро́дѣхъ язы́ковъ:

я́ко дана́ е́сть от Го́спода держа́ва ва́мъ и си́ла от вы́шняго, и́же истя́жетъ дѣла́ ва́ша и помышле́нiя испыта́етъ:

я́ко слузи́ су́ще ца́рства его́ не суди́сте пра́во, ни сохрани́сте зако́на, ниже́ по во́ли Бо́жiей ходи́сте.

Стра́шно и ско́ро яви́тся ва́мъ: я́ко су́дъ жесточа́йшiй преиму́щымъ быва́етъ,

и́бо ма́лый досто́инъ е́сть ми́лости, си́льнiи же си́льнѣ истя́зани бу́дутъ.

Не щади́тъ бо лица́ всѣ́хъ Влады́ка, ниже́ усрами́тся вельмо́жи, я́ко ма́ла и вели́ка се́й сотвори́, подо́бнѣ же проразумѣва́етъ о всѣ́хъ:

держа́внымъ же крѣ́пко настои́тъ испыта́нiе.

Къ ва́мъ у́бо, О, ца́рiе, словеса́ моя́, да научи́теся прему́дрости и не паде́те:

и́бо сохраня́ющiи преподо́бнѣ преподо́бная преподо́бни бу́дутъ, и и́же научи́вшiися си́мъ, обря́щутъ отвѣ́тъ.

Возжелѣ́йте у́бо слове́съ мои́хъ, возлюби́те и накажи́теся.

Свѣтла́ и не увяда́ема е́сть прему́дрость, и удо́бно ви́дится от лю́бящихъ ю́, и обря́щется от и́щущихъ ю́:

предваря́етъ жела́ющымъ предувѣ́дѣтися.

У́треневавый къ не́й не утруди́тся: присѣдя́щую бо обря́щетъ при вратѣ́хъ свои́хъ.

Е́же бо мы́слити о не́й, ра́зума [е́сть] соверше́нство, и бдя́й ея́ ра́ди вско́рѣ безъ печа́ли бу́детъ:

я́ко досто́йныхъ ея́ сама́ обхо́дитъ и́щущи, и на стезя́хъ показу́ется и́мъ благопрiя́тно, и во все́мъ провидѣ́нiи срѣта́етъ и́хъ.

Нача́ло бо ея́ и́стиннѣйшее наказа́нiя возжелѣ́нiе,

попече́нiе же наказа́нiя любы́, любы́ же хране́нiе зако́новъ ея́,

хране́нiе же зако́новъ утвержде́нiе нерастлѣ́нiя [е́сть], нерастлѣ́нiе же твори́тъ бли́зъ бы́ти Бо́га:

возжелѣ́нiе у́бо прему́дрости возво́дитъ къ ца́рству [вѣ́чному].

А́ще у́бо наслажда́етеся престо́лами и ски́птры, О, ца́рiе люді́й, почти́те прему́дрость, да во вѣ́ки ца́рствуете.

Что́ же е́сть прему́дрость, и ка́ко бы́сть, возвѣщу́,

и не утаю́ от ва́съ та́инъ, но от нача́ла рожде́нiя изслѣ́жду,

и положу́ на свѣ́тъ ра́зумъ ея́ и не премину́ю и́стины,

ниже́ за́вистiю та́ющему спу́тьствую, я́ко се́й не бу́детъ прича́стникъ прему́дрости.

Мно́жество же прему́дрыхъ спасе́нiе мíру, и ца́рь прему́дръ утвержде́нiе лю́демъ.

Сего́ ра́ди прiими́те наказа́нiе по словесе́мъ мои́мъ, и поле́зно бу́детъ ва́мъ.

Е́смь бо и а́зъ человѣ́къ сме́ртенъ, подо́бенъ всѣ́мъ и земноро́днаго вну́къ первозда́ннаго:

и во чре́вѣ ма́терни изобрази́хся пло́ть, въ десятомѣ́сячнѣмъ вре́мени согусти́вся въ кро́ви от сѣ́мене му́жеска и услажде́нiя сно́мъ соше́дшагося.

И а́зъ рожде́нъ воспрiя́хъ о́бщаго а́ера и на подобостра́стную зе́млю спадо́хъ, пе́рвый гла́съ подо́бный всѣ́мъ испусти́хъ пла́ча:

въ пелена́хъ воскормле́нъ е́смь, и съ [вели́кимъ] прилѣжа́нiемъ:

ни еди́нъ бо ца́рь и́но имѣ́ рожде́нiя нача́ло,

еди́нъ бо вхо́дъ всѣ́мъ е́сть въ житiе́, подо́бенъ же и исхо́дъ.

Сего́ ра́ди помоли́хся, и да́нъ бы́сть мнѣ́ ра́зумъ: призва́хъ, и прiи́де на мя́ ду́хъ прему́дрости.

Предсуди́хъ ю́ па́че ски́птровъ и престо́ловъ, и бога́тство ничто́же вмѣни́хъ ко сравне́нiю тоя́,

ниже́ уподо́бихъ ея́ ка́меню драгоцѣ́нному, я́ко все́ зла́то предъ не́ю песо́къ ма́лый, и я́ко бре́нiе вмѣни́тся предъ не́ю сребро́:

па́че здра́вiя и красоты́ возлюби́хъ ю́ и предъизбра́хъ ю́ вмѣ́сто свѣ́та имѣ́ти, я́ко неугаса́емо е́сть блиста́нiе ея́.

Прiидо́ша же мнѣ́ блага́я вся́ вку́пѣ съ не́ю и безчи́слено бога́тство рука́ма ея́:

и возвесели́хся о всѣ́хъ, я́ко и́ми облада́етъ прему́дрость: не вѣ́дѣхъ же ю́ роди́телницу бы́ти си́хъ.

Неле́стнѣ научи́хся, безъ за́висти преподаю́ и бога́тства ея́ не сокрыва́ю:

неоску́дно бо е́сть сокро́вище человѣ́комъ, е́же употреби́вшiи къ Бо́гу посла́шася въ содруже́нiе, дара́ми от наказа́нiя предста́влени.

Мнѣ́ же даде́ Бо́гъ глаго́лати по разумѣ́нiю и мнѣ́ти досто́йнѣ о подава́емыхъ, я́ко то́й и прему́дрости предводи́тель е́сть и прему́дрыхъ испра́витель:

въ руку́ бо его́ и мы́ и словеса́ на́ша, и вся́кiй ра́зумъ и дѣ́лъ худо́жество.

Се́й бо даде́ мнѣ́ о су́щихъ позна́нiе нело́жное, позна́ти составле́нiе мíра и дѣ́йствiе стихі́й,

нача́ло и коне́цъ и среди́ну време́нъ, возвра́товъ премѣ́ны и измѣне́нiя време́нъ,

лѣ́тъ кру́ги и звѣ́здъ расположе́нiя,

естество́ живо́тныхъ и гнѣ́въ звѣре́й, вѣ́тровъ уси́лiе и помышле́нiя человѣ́ковъ, ра́знство лѣ́тораслемъ и си́лы коре́нiй.

И ели́ка су́ть скры́та и я́вна, позна́хъ: всѣ́хъ бо худо́жница научи́ мя прему́дрость.

Е́сть бо въ то́й ду́хъ ра́зума свя́тъ, единоро́дный, многоча́стный, то́нкiй, благодви́жный, свѣ́тлый, нескве́рный, я́сный, невреди́телный, благолюби́вый, о́стръ, невозбра́ненъ, благодѣ́лателенъ,

человѣколюби́въ, извѣ́стный, крѣ́пкiй, безпеча́льный, всеси́льный, всеви́дяй, и сквозѣ́ вся́ проходя́й ду́хи разуми́чныя, чи́стыя, тонча́йшыя.

Вся́каго бо движе́нiя подви́жнѣйша е́сть прему́дрость: достиза́етъ же и проница́етъ сквозѣ́ вся́ческая ра́ди [своея́] чистоты́.

Па́ра бо е́сть си́лы Бо́жiя и излiя́нiе Вседержи́теля сла́вы чи́стое: сего́ ра́ди ничто́же оскверне́но на ню́ напа́даетъ.

Сiя́нiе бо е́сть свѣ́та присносу́щнаго и зерца́ло непоро́чно Бо́жiя дѣ́йствiя и о́бразъ благосты́ни его́.

Еди́на же су́щи вся́ческая мо́жетъ, и пребыва́ющи въ себѣ́ вся́ обновля́етъ, и по родо́мъ въ ду́шы преподо́бныхъ преходя́щи, дру́ги Бо́жiя и проро́ки устроя́етъ:

ни кого́же бо лю́битъ Бо́гъ, то́кмо сего́, и́же со прему́дростiю пребыва́етъ.

Е́сть бо сiя́ благолѣ́пнѣе со́лнца и па́че вся́каго расположе́нiя звѣ́здъ: свѣ́ту соравня́ема обрѣта́ется пе́рвая:

сего́ бо прее́млетъ но́щь, прему́дрости же не одолѣ́етъ зло́ба.

Досяза́етъ же от конца́ да́же до конца́ крѣ́пко и управля́етъ вся́ бла́го.

Сiю́ возлюби́хъ и поиска́хъ от ю́ности моея́, и взыска́хъ невѣ́сту привести́ себѣ́, и люби́тель бы́хъ красоты́ ея́.

Благоро́дство сла́витъ сожи́тiе Бо́жiе иму́щи, и всѣ́хъ Влады́ка возлюби́ ю́:

таи́бница бо е́сть Бо́жiя хи́трости и обрѣта́телница дѣ́лъ его́.

И а́ще бога́тство е́сть вожделѣ́нное притяжа́нiе въ животѣ́, что́ прему́дрости богатѣ́йше, е́юже дѣ́лаются вся́?

А́ще же ра́зумъ дѣ́лаетъ, кто́ ея́ от су́щихъ лу́чшiй худо́жникъ е́сть?

И а́ще пра́вду лю́битъ кто́, труды́ ея́ су́ть добродѣ́тели: цѣлому́дрiю бо и ра́зуму учи́тъ, пра́вдѣ и му́жеству, и́хже потре́бнѣе ничто́же е́сть въ житiи́ человѣ́комъ.

А́ще же и мно́гаго иску́сства жела́етъ кто́, вѣ́сть дре́вняя и бы́ти хотя́щая разсмотря́етъ: свѣ́сть изви́тiя слове́съ и разрѣше́нiя гада́нiй, зна́менiя и чудеса́ проразумѣва́етъ и сбытiя́ време́нъ и лѣ́тъ.

Суди́хъ у́бо сiю́ привести́ мнѣ́ къ сожи́тiю, вѣ́дый, я́ко бу́детъ ми́ совѣ́тница благи́хъ и утѣше́нiе попече́нiй и печа́ли.

Имѣ́ти бу́ду ра́ди ея́ сла́ву въ наро́дѣхъ и че́сть предъ ста́рцы, ю́нъ сы́й:

о́стръ обря́щуся въ судѣ́, и ли́ца си́льныхъ удивя́тся мнѣ́:

молча́щу ми́ потерпя́тъ и вѣща́ющу ми́ и́мутъ внима́ти, и глаго́лющу ми́ о мно́зѣ, ру́ку положа́тъ на уста́ своя́.

Сея́ ра́ди прiиму́ безсме́ртiе и па́мять вѣ́чную су́щымъ по мнѣ́ оста́влю:

упра́влю лю́ди, и язы́цы покоря́тся ми́:

убоя́тся мене́ слы́шавшiи мучи́телiе стра́шнiи: во мно́жествѣ явлю́ся бла́гъ и въ бра́ни крѣ́покъ.

Вше́дъ въ до́мъ мо́й упоко́юся съ не́ю: не бо́ и́мать го́рести сообще́нiе ея́, ни болѣ́зни сожи́тiе тоя́, но весе́лiе и ра́дость.

Сiя́ помы́сливъ во мнѣ́, печа́хся въ се́рдцы мое́мъ, я́ко безсме́ртiе е́сть въ сро́дствѣ прему́дрости,

и въ содруже́нiи ея́ услажде́нiе бла́го, и въ трудѣ́хъ руку́ ея́ бога́тство безъ оскудѣ́нiя, и въ сообуче́нiи бесѣ́ды ея́ ра́зумъ, и благосла́вiе въ приобще́нiи слове́съ ея́, обхожда́хъ и́шущь, да воспрiиму́ ю́ въ себе́.

О́трокъ же бѣ́хъ остроу́менъ, ду́шу же получи́хъ бла́гу:

па́че же бла́гъ сы́й прiидо́хъ въ тѣ́ло нескве́рно.

Позна́въ же, я́ко не и́нако одержу́, а́ще не Бо́гъ да́стъ, и сiе́ же бѣ́ ра́зума, е́же вѣ́дѣти, чiя́ е́сть благода́ть, прiидо́хъ ко Го́споду и моли́хся ему́, и реко́хъ от всего́ се́рдца моего́:

Бо́же отце́въ и Го́споди ми́лости твоея́, сотвори́вый вся́ сло́вомъ твои́мъ

и прему́дростiю твое́ю устро́ивый человѣ́ка, да владѣ́етъ сотворе́нными от тебе́ тва́рьми,

и да управля́етъ мíръ въ преподо́бiи и пра́вдѣ, и въ правотѣ́ души́ су́дъ да су́дитъ:

да́ждь мнѣ́ твои́мъ престо́ломъ присѣдя́щую прему́дрость и не отри́ни мене́ от о́трокъ твои́хъ:

я́ко а́зъ ра́бъ тво́й и сы́нъ рабы́ни твоея́, человѣ́къ не́мощенъ и маловре́мененъ и ума́ленъ въ ра́зумѣ суда́ и зако́новъ.

А́ще бо кто́ бу́детъ и соверше́нъ въ сынѣ́хъ человѣ́ческихъ, отсу́тствующей твое́й прему́дрости, ни во что́же вмѣни́тся.

Ты́ избра́лъ мя́ еси́ царя́ лю́демъ твои́мъ и судiю́ сыно́мъ твои́мъ и дще́ремъ,

и ре́клъ ми́ еси́ созда́ти хра́мъ въ горѣ́ святѣ́й твое́й и во гра́дѣ обита́нiя твоего́ олта́рь, подо́бiемъ ски́нiи [твоея́] святы́я, ю́же предугото́валъ еси́ от нача́ла.

И съ тобо́ю прему́дрость вѣ́дущая дѣла́ твоя́ и прису́тствующая тогда́, егда́ мíръ твори́лъ еси́, и вѣ́дущая, что́ е́сть уго́дно предъ очи́ма твои́ма и что́ пра́во въ за́повѣдехъ твои́хъ:

посли́ ю́ съ небе́съ святы́хъ и от престо́ла сла́вы твоея́ посли́ ю́: да су́щи со мно́ю труди́тся, и увѣ́мъ, что́ благоуго́дно е́сть предъ тобо́ю:

вѣ́сть бо она́ вся́ и разумѣ́етъ, и наста́витъ мя́ въ дѣ́лѣхъ мои́хъ цѣлому́дреннѣ и сохрани́тъ мя́ во сла́вѣ свое́й:

и бу́дутъ прiя́тна дѣла́ моя́, и разсужду́ лю́ди твоя́ пра́веднѣ, и бу́ду досто́инъ престо́ловъ отца́ моего́.

Кто́ бо от человѣ́къ позна́етъ совѣ́тъ Бо́жiй? или́ кто́ помы́слитъ, что́ хо́щетъ Бо́гъ?

Помышле́нiя бо сме́ртныхъ боязли́ва, и погрѣши́телна умышле́нiя на́ша:

тѣ́ло бо тлѣ́нное отягоща́етъ ду́шу, и земно́е жили́ще обременя́етъ у́мъ многопопечи́теленъ.

И едва́ разумѣва́емъ, я́же на земли́, и я́же въ рука́хъ обрѣта́емъ со трудо́мъ: а я́же на небесѣ́хъ, кто́ изслѣ́ди?

Во́лю же твою́ кто́ позна́, а́ще бы не ты́ да́лъ еси́ прему́дрость и посла́лъ еси́ Ду́ха свята́го твоего́ от высоты́?

И та́ко испра́вишася стези́ су́щихъ на земли́, и я́же тебѣ́ уго́дна, научи́шася человѣ́цы

и прему́дростiю спасо́шася.

Сiя́ первозда́ннаго отца́ мíру еди́наго созда́ннаго сохрани́ и изведе́ его́ от грѣха́ его́,

даде́ же ему́ крѣ́пость содержа́ти вся́ческая.

Отступи́въ же от нея́ непра́ведный во гнѣ́вѣ свое́мъ со братоубі́йственными поги́бе я́ростьми:

его́же ра́ди потопля́ему зе́млю па́ки спасе́ прему́дрость, ма́лымъ дре́вомъ пра́ведника соблю́дши.

Сiя́ и во единомы́слiи лука́вства смѣ́шеныхъ язы́ковъ обрѣ́те пра́ведника и сохрани́ его́ непоро́чна Бо́гу, и въ поболѣ́нiи о ча́дѣ крѣ́пка соблюде́.

Сiя́ пра́веднаго, погиба́ющымъ нечести́вымъ, изба́ви бѣжа́щаго от огня́ низходя́ща на пя́ть градо́въ:

и́хже еще́ свидѣ́телство лука́вствiя дымя́щаяся стои́тъ земля́ пуста́, и несоверше́нными времены́ плодонося́щая древеса́, и невѣ́рныя души́ па́мять стоя́щь сто́лпъ сла́нъ.

Прему́дрость бо мимоходя́щiи не то́кмо повреди́шася, е́же не вѣ́дѣти бла́га, но и безу́мiя своего́ оста́виша житiю́ па́мять, да въ ни́хже согрѣши́ша, ниже́ утаи́тися возмо́гутъ.

Прему́дрость же служа́щихъ е́й от болѣ́зней изба́ви.

Сiя́ бѣжа́щаго от гнѣ́ва бра́тня пра́ведника наста́ви на стези́ пра́вы и показа́ ему́ ца́рствiе Бо́жiе и даде́ ему́ ра́зумъ святы́хъ, почте́ его́ въ трудѣ́хъ и умно́жи труды́ его́.

Во оби́дѣ обдержа́щихъ его́ предста́ ему́ и обогати́ его́,

сохрани́ его́ от вра́гъ, и от навѣ́тующихъ защити́ его́, и по́двигъ крѣ́покъ на побѣ́ду даде́ ему́, да увѣ́сть, я́ко всѣ́хъ сильнѣ́е е́сть благоче́стiе.

Сiя́ прода́наго пра́ведника не оста́ви, но от грѣха́ изба́ви его́: сни́де съ ни́мъ въ ро́въ,

и во у́захъ не оста́ви его́, до́ндеже принесе́ ему́ ски́птръ ца́рствiя и вла́сть на му́чащихъ его́: лжи́выхъ же показа́, поро́къ сотво́ршихъ на́нь, и даде́ ему́ сла́ву вѣ́чную.

Сiя́ люде́й преподо́бныхъ и сѣ́мя непоро́чное изба́ви от язы́къ оскорбля́ющихъ:

вни́де въ ду́шу раба́ Госпо́дня и воста́ проти́ву царе́й стра́шныхъ въ чудесѣ́хъ и зна́менiихъ.

Воздаде́ преподо́бнымъ мзду́ трудо́въ и́хъ, наста́ви и́хъ въ пу́ть ди́венъ и бы́сть и́мъ въ покро́въ дне́мъ и въ пла́мень звѣ́здъ въ нощи́.

Преведе́ и́хъ по мо́рю чермно́му и проведе́ и́хъ сквозѣ́ во́ду мно́гу:

враги́ же и́хъ потопи́ и изъ глубины́ бе́здны изри́ну и́хъ.

Сего́ ра́ди пра́веднiи взя́ша коры́сти нечести́выхъ и воспѣ́ша, Го́споди, и́мя свято́е твое́, и одолѣ́телницу ру́ку твою́ похвали́ша единоду́шнѣ:

я́ко прему́дрость отве́рзе уста́ нѣмы́хъ и язы́ки младе́нцемъ сотвори́ я́сны.

Упра́ви дѣла́ и́хъ руко́ю проро́ка свята́го:

проидо́ша пусты́ню необита́нную и въ непроходи́мыхъ водрузи́ша ку́щы,

сопроти́вишася супоста́томъ и отмсти́ша враго́мъ:

возжада́ша и призва́ша тебе́, и дана́ бы́сть и́мъ вода́ от ка́мене несѣко́маго и изцѣле́нiе жа́жды от ка́мене же́стока.

И́миже бо нака́зани бы́ша врази́ и́хъ,

си́ми сі́и во оскудѣ́нiи су́ще благодѣ́телствовани бы́ша:

за исто́чникъ у́бо приснотеку́щiя рѣки́, кро́вiю излiя́нною смяте́нныя,

во обличе́нiе младенцеубі́йственнаго повелѣ́нiя, да́лъ еси́ и́мъ изоби́лну во́ду безнаде́жно,

показа́въ тогда́ жа́ждею, ка́ко проти́вныхъ уму́чилъ еси́.

Егда́ бо искуше́ни бы́ша и въ ми́лости нака́зани, позна́ша, ка́ко во гнѣ́вѣ суди́мiи нечести́вiи му́чишася:

си́хъ бо я́ко Оте́цъ уча́щь искуси́лъ еси́, о́нѣхъ же я́ко же́стокъ Ца́рь осужда́я истяза́лъ еси́.

Отстоя́щiи же и прису́тствующiи та́кожде му́чишася:

сугу́ба бо и́хъ прiя́тъ печа́ль и стена́нiе съ па́мятiю мину́вшихъ.

Егда́ бо слы́шаху свои́ми муче́нiи благодѣ́йствуемыхъ о́ныхъ, познава́ху Го́спода:

его́же бо дре́вле во отложе́нiи отве́ржена отреко́шася смѣю́щеся, при концы́ собы́тiя удиви́шася, неподо́бною пра́веднымъ томи́ми жа́ждею.

За помышле́нiя же безу́мная непра́вды и́хъ, въ ни́хже заблуди́вше почита́ху безслове́сная пресмыка́ющаяся и звѣре́й худы́хъ, посла́лъ еси́ и́мъ мно́жество безслове́сныхъ живо́тныхъ во отмще́нiе,

да позна́ютъ, я́ко и́миже кто́ согрѣша́етъ, си́ми и му́чится.

Не неможа́ше бо всеси́льная рука́ твоя́, я́же сотвори́ мíръ от безобра́знаго вещества́, посла́ти на ни́хъ мно́жество медвѣ́дей, или́ лю́тыхъ льво́въ,

или́ новосозда́нныхъ я́рости испо́лненыхъ звѣре́й незна́емыхъ, или́ о́гненнымъ ды́шущихъ ду́хомъ, или́ злосмра́дный произнося́щихъ ды́мъ, или́ стра́шныя изъ оче́й и́скры испуска́ющихъ:

и́хже не то́кмо вре́дъ можа́ше истреби́ти я́, но и зра́къ устраша́ющь погуби́ти.

И безъ тѣ́хъ, еди́нымъ ду́хомъ па́сти мого́ша, от суда́ гони́ми и развѣ́яни от Ду́ха си́лы твоея́: но вся́ мѣ́рою и число́мъ и вѣ́сомъ расположи́лъ еси́.

Е́же бо мно́го мощи́, прису́тствуетъ тебѣ́ всегда́, и держа́вѣ мы́шцы твоея́ кто́ сопроти́вится?

Поне́же, я́коже стра́жикъ въ превѣ́сѣхъ, [та́ко] ве́сь мíръ предъ тобо́ю, и я́ко ка́пля росы́ у́треннiя, сходя́щiя на зе́млю.

Ми́луеши же всѣ́хъ, я́ко вся́ мо́жеши, и презира́еши грѣхи́ человѣ́комъ въ покая́нiе.

Лю́биши же су́щая вся́, и ни чесого́же гнуша́ешися, я́же сотвори́лъ еси́: ниже́ бо ненави́дя что́ устро́илъ еси́.

Ка́ко же пребы́ло бы что́, а́ще бы ты́ не изво́лилъ еси́? или́, е́же не нарѣче́но от тебе́, сохрани́лося бы?

Щади́ши же вся́, я́ко твоя́ су́ть, Влады́ко Ду́шелю́бче!

Нетлѣ́нный бо Ду́хъ тво́й е́сть во всѣ́хъ.

Тѣ́мже заблужда́ющихъ пома́лу облича́еши, и въ ни́хже согрѣша́ютъ, воспомина́я учи́ши, да премѣни́вшеся от зло́бы вѣ́руютъ въ тя́, Го́споди.

И дре́внихъ бо обита́телей земли́ святы́я твоея́ возненави́дѣвъ,

ра́ди дѣя́нiй злы́хъ волшве́нiй, я́же творя́ху, и же́ртвъ непреподо́бныхъ,

и чадоубі́йцъ неми́лостивыхъ, и утробоя́дцевъ человѣ́ческихъ пло́тей, и кровопі́йцевъ от среды́ святы́ни твоея́,

и роди́телей уби́вшихъ ду́шы безпомо́щныя, восхотѣ́лъ еси́ погуби́ти рука́ми оте́цъ на́шихъ:

да досто́йное прiи́метъ преселе́нiе отроко́въ Бо́жiихъ, я́же у тебе́ всѣ́хъ дража́йшая земля́.

Но и си́хъ я́ко человѣ́ковъ пощади́лъ еси́, посла́лъ же еси́ предтеку́щыя во́инства твоего́ о́сы, я́ко да тѣ́хъ пома́лу истребя́тъ.

Не неси́ленъ еси́ во бра́ни покори́ти нечести́выхъ пра́веднымъ, или́ звѣ́ремъ свирѣ́пымъ, или́ сло́вомъ же́стокимъ до еди́наго потреби́ти:

судя́щь же пома́лу дава́лъ еси́ мѣ́сто покая́нiю, не невѣ́дяй, я́ко лука́въ ро́дъ и́хъ и есте́ственная зло́ба и́хъ, и я́ко не премѣни́тся помышле́нiе и́хъ во вѣ́къ.

Сѣ́мя бо бѣ́ про́клято от нача́ла: ниже́ боя́йся кого́, отпуще́нiе дая́лъ еси́ грѣхо́мъ и́хъ.

Кто́ бо рече́тъ [тебѣ́]: что́ сотвори́лъ еси́? Или́ кто́ ста́нетъ проти́ву суду́ твоему́? кто́ же истя́жетъ тя́ о язы́цѣхъ поги́бшихъ, и́хже ты́ сотвори́лъ еси́? или́ кто́ въ предста́телство тебѣ́ прiи́детъ, отмсти́тель на непра́ведныя человѣ́ки?

Нѣ́сть бо и́нъ Бо́гъ ра́звѣ тебе́, и́же ради́ши о всѣ́хъ, да пока́жеши, я́ко не непра́во суди́лъ еси́.

Ниже́ ца́рь, или́ мучи́тель проти́ву тебе́ воззрѣ́ти мо́жетъ, о и́хже погуби́лъ еси́.

Пра́веднъ же сы́й, пра́ведно вся́ управля́еши, недо́лжнаго же му́читися осуди́ти чу́ждо мни́ши твоея́ си́лы.

Крѣ́пость бо твоя́ пра́вды нача́ло и е́же надъ всѣ́ми твое́ Влады́чество, всѣ́хъ щадѣ́ти твори́тъ.

Крѣ́пость бо показу́еши невѣ́рующымъ о соверше́нствѣ си́лы, а въ вѣ́дущихъ де́рзость облича́еши.

Ты́ же Влады́чествуяй си́лою въ кро́тости су́диши и съ вели́кимъ щадѣ́нiемъ разсмотря́еши на́съ: съ тобо́ю бо е́сть, егда́ хо́щеши, е́же мощи́.

Научи́лъ же еси́ лю́ди твоя́ сицевы́ми дѣ́лы, я́ко подоба́етъ пра́ведному бы́ти человѣколю́бцу, и благонаде́жны сотвори́лъ еси́ Сы́ны твоя́, я́ко дае́ши о грѣсѣ́хъ покая́нiе.

А́ще бо враги́ отроко́въ твои́хъ и до́лжныхъ сме́рти съ толи́кимъ му́чилъ еси́ вня́тiемъ и щадѣ́нiемъ, дая́й времена́ и мѣ́сто, и́миже бы измѣни́лися от зло́бы:

съ коли́кимъ прилѣжа́нiемъ суди́лъ еси́ Сы́ны твоя́, и́хже отце́мъ кля́твы и завѣ́ты да́лъ еси́ благи́хъ обѣща́нiй.

На́съ у́бо наказу́я, враги́ на́шя тма́ми бiе́ши, да благосты́ню твою́ помышля́емъ судя́ще, суди́ми же ча́емъ ми́лости.

Отону́дуже и непра́ведныхъ, во безу́мiи пожи́вшихъ живо́тъ, сво́йственными и́хъ ме́рзостьми му́чилъ еси́,

и́бо въ путе́хъ заблужде́нiя должа́е заблуди́ша, бо́ги мня́ще, я́же и во живо́тныхъ вра́жiихъ безче́стна, а́ки младе́нцы безу́мнiи прельсти́вшеся.

Сего́ ра́ди я́ко отроко́мъ несмы́сленнымъ су́дъ въ поруга́нiе посла́лъ еси́:

и́же поруга́ньми преще́нiя не наказа́вшеся, досто́йна суда́ Бо́жiя иску́сятъ.

Въ ни́хже бо ті́и стра́ждуще негодова́ху, въ си́хъ, и́хже мня́ху бы́ти бо́ги, въ тѣ́хъ му́чими, ви́дяще его́же пре́жде отмета́хуся зна́ти, ²⁸Бо́га и́стиннаго позна́ша:^–

^–тѣ́мже и коне́цъ осужде́нiя прiи́де на ня́.

Су́етни у́бо вси́ человѣ́цы есте́ственнѣ, въ ни́хже обрѣта́ется невѣ́дѣнiе о Бо́зѣ, и от ви́димыхъ бла́гъ не возмого́ша уразумѣ́ти су́щаго, ни дѣло́мъ вне́млюще позна́ша хитреца́:

но или́ о́гнь, или́ ду́хъ, или́ ско́ръ возду́хъ, или́ кру́гъ звѣ́здный, или́ зѣ́лную во́ду, или́ свѣти́ла небе́сная, строи́тели мíру бо́ги [бы́ти] возмнѣ́ша.

И́хже а́ще у́бо красото́ю услажда́ющеся, сiя́ бо́ги возмнѣ́ша, да увѣ́дятъ, коли́ко си́хъ Влады́ка е́сть лу́чшiй: красоты́ бо родонача́лникъ созда́ я́.

А́ще же си́лѣ и дѣ́йствiю удиви́шася, да уразумѣ́ютъ от ни́хъ, коли́ко сотвори́вый сiя́ си́льнѣйшiй е́сть:

от вели́чества бо красоты́ созда́нiй сравни́телно рододѣ́латель и́хъ познава́ется.

Но оба́че на си́хъ е́сть уничиже́нiе ма́ло, и́бо са́ми сі́и не́гли прельща́ются, Бо́га и́щуще и хотя́ще обрѣсти́:

въ дѣ́лѣхъ бо его́ живу́ще изслѣ́дуютъ и увѣщава́ются зра́комъ, я́ко бла́га ви́димая.

Па́ки ниже́ сі́и проще́нiя досто́йни:

а́ще бо толи́ко возмого́ша вѣ́дѣти, да возмо́гутъ уразумѣ́ти вѣ́къ, си́хъ же Влады́ку ка́ко скорѣ́е не обрѣто́ша?

Окая́нни же су́ть, и въ ме́ртвыхъ упова́нiя и́хъ, и́же назва́ша бо́ги дѣла́ ру́къ человѣ́ческихъ, зла́то и сребро́, хи́трости умышле́нiе, и подо́бiя живо́тныхъ, или́ ка́менiе неключи́мо, дѣ́ло руки́ дре́внiя.

А́ще же кто́ дровосѣ́чецъ текто́нъ, уго́дное дре́во отсѣ́къ, оте́шетъ благохудо́жнѣ всю́ кору́ его́, и хи́трствуя благолѣ́пнѣ сотвори́тъ уго́денъ сосу́дъ во употребле́нiе житiя́,

оста́нки же дѣ́ла на угото́ванiе бра́шна изнури́въ насы́тися:

оста́нокъ же и́же от ни́хъ ни во что́ благопотре́бенъ, дре́во кри́во и су́чiя по́лно, прiи́мъ извая́ съ прилѣжа́нiемъ пра́здности своея́ и иску́сствомъ ра́зума изобрази́ его́, и уподо́би его́ о́бразу человѣ́чу,

или́ нѣ́коему живо́тному ничто́жному уподо́би его́, пома́завъ ша́рами разли́чными и очервлени́въ ви́дъ его́, и вся́къ поро́къ, и́же на не́мъ е́сть, изма́завъ,

и сотвори́въ ему́ досто́йное его́ обита́нiе, на стѣнѣ́ поста́ви е́, укрѣпи́въ желѣ́зомъ.

Да не у́бо паде́тъ, предумы́сли о не́мъ, вѣ́дый, я́ко не мо́жетъ помощи́ себѣ́: и́бо и́долъ е́сть и тре́буетъ по́мощи.

О стяжа́нiихъ же и о бра́цѣхъ и ча́дѣхъ свои́хъ моля́ся, не стыди́тся къ безду́шному глаго́ля,

и о здра́вiи у́бо немощно́е призыва́етъ, и о животѣ́ ме́ртвое мо́литъ, и въ по́мощь неключи́мое призыва́етъ,

и о путеше́ствiи [про́ситъ] ниже́ ходи́ти могу́щаго, и о притяжа́нiи и дѣя́нiи и о ру́къ подтвержде́нiи некрѣ́пкаго рука́ми, му́жества про́ситъ от того́, е́же всѣ́хъ е́сть немощнѣ́йшее.

Синодальный

Любите справедливость, судьи земли, право мыслите о Господе, и в простоте сердца ищите Его,

ибо Он обретается неискушающими Его и является не неверующим Ему.

Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытание силы Его обличит безумных.

В лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху,

ибо святый Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды.

Человеколюбивый дух – премудрость, но не оставит безнаказанным богохульствующего устами, потому что Бог есть свидетель внутренних чувств его и истинный зритель сердца его, и слышатель языка его.

Дух Господа наполняет вселенную и, как все объемлющий, знает всякое слово.

Посему никто, говорящий неправду, не утаится, и не минет его обличающий суд.

Ибо будет испытание помыслов нечестивого, и слова́ его взойдут к Господу в обличение беззаконий его;

потому что ухо ревности слышит все, и ропот не скроется.

Итак, хранитесь от бесполезного ропота и берегитесь от злоречия языка, ибо и тайное слово не пройдет даром, а клевещущие уста убивают душу.

Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших.

Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих,

ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле.

Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть:

нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть ее жребием.

Неправо умствующие говорили сами в себе: «коротка и прискорбна наша жизнь, и нет человеку спасения от смерти, и не знают, чтобы кто освободил из ада.

Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших – дым, и слово – искра в движении нашего сердца.

Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух;

и имя наше забудется со временем, и никто не вспомнит о делах наших; и жизнь наша пройдет, как след облака, и рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его.

Ибо жизнь наша – прохождение тени, и нет нам возврата от смерти: ибо положена печать, и никто не возвращается.

Будем же наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью;

преисполнимся дорогим вином и благовониями, и да не пройдет мимо нас весенний цвет жизни;

увенчаемся цветами роз прежде, нежели они увяли;

никто из нас не лишай себя участия в нашем наслаждении; везде оставим следы веселья, ибо это наша доля и наш жребий.

Будем притеснять бедняка праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца.

Сила наша да будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным.

Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания;

объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа;

он пред нами – обличение помыслов наших.

Тяжело нам и смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других, и отличны пути его:

он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет отцом своим Бога.

Увидим, истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его;

ибо если этот праведник есть сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов.

Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его;

осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нем попечение будет».

Так они умствовали, и ошиблись; ибо злоба их ослепила их,

и они не познали тайн Божиих, не ожидали воздаяния за святость и не считали достойными награды душ непорочных.

Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего;

но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его.

А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их.

В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью,

и отшествие от нас – уничтожением; но они пребывают в мире.

Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия.

И немного наказанные, они будут много облагодетельствованы, потому что Бог испытал их и нашел их достойными Его.

Он испытал их как золото в горниле и принял их как жертву всесовершенную.

Во время воздаяния им они воссияют как искры, бегущие по стеблю.

Будут судить племена и владычествовать над народами, а над ними будет Господь царствовать во веки.

Надеющиеся на Него познают истину, и верные в любви пребудут у Него; ибо благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его.

Нечестивые же, как умствовали, так и понесут наказание за то, что презрели праведного и отступили от Господа.

Ибо презирающий мудрость и наставление несчастен, и надежда их суетна, и труды бесплодны, и дела их непотребны.

Жены их несмысленны, и дети их злы, проклят род их.

Блаженна неплодная неосквернившаяся, которая не познала беззаконного ложа; она получит плод при воздаянии святых душ.

Блажен и евнух, не сделавший беззакония рукою и не помысливший лукавого против Господа, ибо дастся ему особенная благодать веры и приятнейший жребий в храме Господнем.

Плод добрых трудов славен, и корень мудрости неподвижен.

Дети прелюбодеев будут несовершенны, и семя беззаконного ложа исчезнет.

Если и будут они долгожизненны, но будут почитаться за ничто, и поздняя старость их будет без почета.

А если скоро умрут, не будут иметь надежды и утешения в день суда;

ибо ужасен конец неправедного рода.

Лучше бездетность с добродетелью, ибо память о ней бессмертна: она признается и у Бога и у людей.

Когда она присуща, ей подражают, а когда отойдет, стремятся к ней: и в вечности увенчанная она торжествует, как одержавшая победу непорочными подвигами.

А плодородное множество нечестивых не принесет пользы, и прелюбодейные отрасли не дадут корней в глубину и не достигнут незыблемого основания;

и хотя на время позеленеют в ветвях, но, не имея твердости, поколеблются от ветра и порывом ветров искоренятся;

некрепкие ветви переломятся, и плод их будет бесполезен, незрел для пищи и ни к чему не годен;

ибо дети, рождаемые от беззаконных сожитий, суть свидетели разврата против родителей при допросе их.

А праведник, если и рановременно умрет, будет в покое,

ибо не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется:

мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь – возраст старости.

Как благоугодивший Богу, он возлюблен, и, как живший посреди грешников, преставлен,

восхищен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его.

Ибо упражнение в нечестии помрачает доброе, и волнение похоти развращает ум незлобивый.

Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета;

ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия. А люди видели это и не поняли, даже и не подумали о том,

что благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его.

Праведник, умирая, осудит живых нечестивых, и скоро достигшая совершенства юность – долголетнюю старость неправедного;

ибо они увидят кончину мудрого и не поймут, что Господь определил о нем и для чего поставил его в безопасность;

они увидят и уничтожат его, но Господь посмеется им;

и после сего будут они бесчестным трупом и позором между умершими навек, ибо Он повергнет их ниц безгласными и сдвинет их с оснований, и они вконец запустеют и будут в скорби, и память их погибнет;

в сознании грехов своих они предстанут со страхом, и беззакония их осудят их в лице их.

Тогда праведник с великим дерзновением станет пред лицем тех, которые оскорбляли его и презирали подвиги его;

они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его

и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания.

Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною!

Как же он причислен к сынам Божиим, и жребий его – со святыми?

Итак, мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас.

Мы преисполнились делами беззакония и погибели и ходили по непроходимым пустыням, а пути Господня не познали.

Какую пользу принесло нам высокомерие, и что доставило нам богатство с тщеславием?

Все это прошло как тень и как молва быстротечная.

Как после прохождения корабля, идущего по волнующейся воде, невозможно найти следа, ни стези дна его в волнах;

или как от птицы, пролетающей по воздуху, никакого не остается знака ее пути, но легкий воздух, ударяемый крыльями и рассекаемый быстротою движения, пройден движущимися крыльями, и после того не осталось никакого знака прохождения по нему;

или как от стрелы, пущенной в цель, разделенный воздух тотчас опять сходится, так что нельзя узнать, где прошла она;

так и мы родились и умерли, и не могли показать никакого знака добродетели, но истощились в беззаконии нашем».

Ибо надежда нечестивого исчезает, как прах, уносимый ветром, и как тонкий иней, разносимый бурею, и как дым, рассеиваемый ветром, и проходит, как память об однодневном госте.

А праведники живут во веки; награда их – в Господе, и попечение о них – у Вышнего.

Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа, ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею.

Он возьмет всеоружие – ревность Свою, и тварь вооружит к отмщению врагам;

облечется в броню – в правду, и возложит на Себя шлем – нелицеприятный суд;

возьмет непобедимый щит – святость;

строгий гнев Он изострит, как меч, и мир ополчится с Ним против безумцев.

Понесутся меткие стрелы молний и из облаков, как из туго натянутого лука, полетят в цель.

И, как из каменометного орудия, с яростью посыплется град; вознегодует на них вода морская и реки свирепо потопят их;

восстанет против них дух силы и, как вихрь, развеет их.

Так беззаконие опустошит всю землю, и злодеяние ниспровергнет престолы сильных.

Итак, слушайте, цари, и разумейте, научитесь, судьи концов земли!

Внимайте, обладатели множества и гордящиеся пред народами!

От Господа дана вам держава, и сила – от Вышнего, Который исследует ваши дела и испытает намерения.

Ибо вы, будучи служителями Его царства, не судили справедливо, не соблюдали закона и не поступали по воле Божией.

Страшно и скоро Он явится вам, – и строг суд над начальствующими,

ибо меньший заслуживает помилование, а сильные сильно будут истязаны.

Господь всех не убоится лица и не устрашится величия, ибо Он сотворил и малого и великого и одинаково промышляет о всех;

но начальствующим предстоит строгое испытание.

Итак, к вам, цари, слова мои, чтобы вы научились премудрости и не падали.

Ибо свято хранящие святое освятятся, и научившиеся тому найдут оправдание.

Итак, возжелайте слов моих, полюбите и научитесь.

Премудрость светла и неувядающа, и легко созерцается любящими ее, и обретается ищущими ее;

она даже упреждает желающих познать ее.

С раннего утра ищущий ее не утомится, ибо найдет ее сидящею у дверей своих.

Помышлять о ней есть уже совершенство разума, и бодрствующий ради нее скоро освободится от забот,

ибо она сама обходит и ищет достойных ее, и благосклонно является им на путях, и при всякой мысли встречается с ними.

Начало ее есть искреннейшее желание учения,

а забота об учении – любовь, любовь же – хранение законов ее, а наблюдение законов – залог бессмертия,

а бессмертие приближает к Богу;

поэтому желание премудрости возводит к царству.

Итак, властители народов, если вы услаждаетесь престолами и скипетрами, то почтите премудрость, чтобы вам царствовать во веки.

Что же есть премудрость, и как она произошла, я возвещу,

и не скрою от вас тайн, но исследую от начала рождения,

и открою познание ее, и не миную истины;

и не пойду вместе с истаевающим от зависти, ибо таковой не будет причастником премудрости.

Множество мудрых – спасение миру, и царь разумный – благосостояние народа.

Итак учитесь от слов моих, и получите пользу.

И я человек смертный, подобный всем, потомок первозданного земнородного.

И я в утробе матерней образовался в плоть в десятимесячное время, сгустившись в крови от семени мужа и услаждения, соединенного со сном,

и я, родившись, начал дышать общим воздухом и ниспал на ту же землю, первый голос обнаружил плачем одинаково со всеми,

вскормлен в пеленах и заботах;

ибо ни один царь не имел иного начала рождения:

один для всех вход в жизнь и одинаковый исход.

Посему я молился, и дарован мне разум; я взывал, и сошел на меня дух премудрости.

Я предпочел ее скипетрам и престолам и богатство почитал за ничто в сравнении с нею;

драгоценного камня я не сравнил с нею, потому что перед нею все золото – ничтожный песок, а серебро – грязь в сравнении с нею.

Я полюбил ее более здоровья и красоты и избрал ее предпочтительно перед светом, ибо свет ее неугасим.

А вместе с нею пришли ко мне все блага и несметное богатство через руки ее;

я радовался всему, потому что премудрость руководствовала ими, но я не знал, что она – виновница их.

Без хитрости я научился, и без зависти преподаю, не скрываю богатства ее,

ибо она есть неистощимое сокровище для людей; пользуясь ею, они входят в содружество с Богом, посредством даров учения.

Только дал бы мне Бог говорить по разумению и достойно мыслить о дарованном, ибо Он есть руководитель к мудрости и исправитель мудрых.

Ибо в руке Его и мы и слова наши, и всякое разумение и искусство делания.

Сам Он даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий,

начало, конец и средину времен, смены поворотов и перемены времен,

круги годов и положение звезд,

природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней.

Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего.

Она есть дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый,

благодетельный, человеколюбивый, твердый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи.

Ибо премудрость подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь все проходит и проникает.

Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя: посему ничто оскверненное не войдет в нее.

Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его.

Она – одна, но может все, и, пребывая в самой себе, все обновляет, и, переходя из рода в род в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков;

ибо Бог никого не любит, кроме живущего с премудростью.

Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; в сравнении со светом она выше;

ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмогает злоба.

Она быстро распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу.

Я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее.

Она возвышает свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил ее:

она таинница ума Божия и избирательница дел Его.

Если богатство есть вожделенное приобретение в жизни, то что богаче премудрости, которая все делает?

Если же благоразумие делает многое, то какой художник лучше ее?

Если кто любит праведность, – плоды ее суть добродетели: она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству, полезнее которых ничего нет для людей в жизни.

Если кто желает большой опытности, мудрость знает давнопрошедшее и угадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнает знамения и чудеса и последствия лет и времен.

Посему я рассудил принять ее в сожитие с собою, зная, что она будет мне советницею на доброе и утешеньем в заботах и печали.

Через нее я буду иметь славу в народе и честь перед старейшими, будучи юношею;

окажусь проницательным в суде, и в глазах сильных заслужу удивление.

Когда я буду молчать, они будут ожидать, и когда начну говорить, будут внимать, и когда продлю беседу, положат руку на уста свои.

Чрез нее я достигну бессмертия и оставлю вечную память будущим после меня.

Я буду управлять народами, и племена покорятся мне;

убоятся меня, когда услышат обо мне страшные тираны; в народе явлюсь добрым и на войне мужественным.

Войдя в дом свой, я успокоюсь ею, ибо в обращении ее нет суровости, ни в сожитии с нею скорби, но веселие и радость.

Размышляя о сем сам в себе и обдумывая в сердце своем, что в родстве с премудростью – бессмертие,

и в дружестве с нею – благое наслаждение, и в трудах рук ее – богатство неоскудевающее, и в собеседовании с нею – разум, и в общении слов ее – добрая слава, – я ходил и искал, как бы мне взять ее себе.

Я был отрок даровитый и душу получил добрую;

притом, будучи добрым, я вошел и в тело чистое.

Познав же, что иначе не могу овладеть ею, как если дарует Бог, – и что уже было делом разума, чтобы познать, чей этот дар, – я обратился к Господу и молился Ему, и говорил от всего сердца моего:

Боже отцов и Господи милости, сотворивший все словом Твоим

и премудростию Твоею устроивший человека, чтобы он владычествовал над созданными Тобою тварями

и управлял миром свято и справедливо, и в правоте души производил суд!

Даруй мне приседящую престолу Твоему премудрость и не отринь меня от отроков Твоих,

ибо я раб Твой и сын рабы Твоей, человек немощный и кратковременный и слабый в разумении суда и законов.

Да хотя бы кто и совершен был между сынами человеческими, без Твоей премудрости он будет признан за ничто.

Ты избрал меня царем народа Твоего и судьею сынов Твоих и дщерей;

Ты сказал, чтобы я построил храм на святой горе Твоей и алтарь в городе обитания Твоего, по подобию святой скинии, которую Ты предуготовил от начала.

С Тобою премудрость, которая знает дела Твои и присуща была, когда Ты творил мир, и ведает, что угодно пред очами Твоими и что право по заповедям Твоим:

ниспошли ее от святых небес и от престола славы Твоей ниспошли ее, чтобы она споспешествовала мне в трудах моих, и чтобы я знал, что благоугодно пред Тобою;

ибо она все знает и разумеет, и мудро будет руководить меня в делах моих, и сохранит меня в своей славе;

и дела мои будут благоприятны, и буду судить народ Твой справедливо, и буду достойным престола отца моего.

Ибо какой человек в состоянии познать совет Божий? или кто может уразуметь, что угодно Господу?

Помышления смертных нетверды, и мысли наши ошибочны,

ибо тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум.

Мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах – кто исследовал?

Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше святаго Твоего Духа?

И так исправились пути живущих на земле, и люди научились тому, что угодно Тебе,

и спаслись премудростью.

Она сохраняла первозданного отца мира, который сотворен был один, и спасала его от собственного его падения:

она дала ему силу владычествовать над всем.

А отступивший от нее неправедный во гневе своем погиб от братоубийственной ярости.

Ради него потопляемую землю опять премудрость спасла, сохранив праведника посредством малого дерева.

Она же между народами, смешанными в единомыслии зла, нашла праведника и соблюла его неукоризненным пред Богом, и сохранила мужественным в жалости к сыну.

Она во время погибели нечестивых спасла праведного, который избежал огня, нисшедшего на пять городов,

от которых во свидетельство нечестия осталась дымящаяся пустая земля и растения, не в свое время приносящие плоды, и памятником неверной души – стоящий соляной столб.

Ибо они, презрев премудрость, не только повредили себе тем, что не познали добра, но и оставили живущим память о своем безумии, дабы не могли скрыть того, в чем заблудились.

Премудрость же спасла от бед служащих ей.

Праведного, бежавшего от братнего гнева, она наставляла на правые пути, показала ему царство Божие и даровала ему познание святых, помогала ему в огорчениях и обильно вознаградила труды его.

Когда из корыстолюбия обижали его, она предстала и обогатила его,

сохранила его от врагов, и обезопасила от коварствовавших против него, и в крепкой борьбе доставила ему победу, дабы он знал, что благочестие всего сильнее.

Она не оставила проданного праведника, но спасла его от греха:

она нисходила с ним в ров и не оставляла его в узах, и потом принесла ему скипетр царства и власть над угнетавшими его, показала лжецами обвинявших его и даровала ему вечную славу.

Она освободила святой народ и непорочное семя от народа угнетавших его,

вошла в душу служителя Господня и противостала страшным царям чудесами и знамениями.

Она воздала святым награду за труды их, вела их путем дивным; и днем была им покровом, а ночью – звездным светом.

Она перевела их чрез Чермное море и провела их сквозь большую воду,

а врагов их потопила и извергла их из глубины бездны.

Итак, праведные завладели доспехами нечестивых и воспели святое имя Твое, Господи, и единодушно прославили поборающую руку Твою;

ибо премудрость отверзла уста немых и сделала внятными языки младенцев.

Она благоустроила дела их рукою святого пророка:

они прошли по необитаемой пустыне, и на непроходных местах поставили шатры;

противостали неприятелям и отмстили врагам;

томились жаждою и воззвали к Тебе, и дана им была вода из утесистой скалы и утоление жажды – из твердого камня.

Ибо, чем наказаны были враги их,

тем они, находясь в затруднении, были облагодетельствованы:

вместо источника постоянно текущей реки, смрадною кровью возмущенной,

в обличение их детоубийственного повеления, Ты неожиданно дал им обильную воду,

показав тогда чрез жажду, как Ты наказал их противников.

Ибо, когда они были испытываемы, подвергаясь, впрочем, милостивому вразумлению, тогда познали, как мучились во гневе судимые нечестивые;

потому что их Ты испытывал, как отец, поучая, а тех, как гневный царь, осуждая, истязал.

И отсутствовавшие и присутствовавшие одинаково пострадали:

их постигла сугубая скорбь и стенание от воспоминания о прошедшем.

Они, когда услышали, что чрез их наказания те были облагодетельствованы, познали Господа.

Кого они прежде, как отверженного, отреклись с ругательством, Тому в последствие событий удивлялись, потерпев неодинаковую с праведными жажду.

А за неразумные помышления их неправды, по которым они в заблуждении служили бессловесным пресмыкающимся и презренным чудовищам, Ты в наказание наслал на них множество бессловесных животных,

чтобы они познали, что, чем кто согрешает, тем и наказывается.

Не невозможно было бы для всемогущей руки Твоей, создавшей мир из необразного вещества, наслать на них множество медведей или свирепых львов,

или неизвестных новосозданных лютых зверей, или дышащих огненным дыханием, или извергающих клубы дыма, или бросающих из глаз ужасные искры,

которые не только повреждением могли истребить их, но и ужасающим видом погубить.

Да и без этого они могли погибнуть от одного дуновения, преследуемые правосудием и рассеваемые духом силы Твоей; но Ты все расположил мерою, числом и весом.

Ибо великая сила всегда присуща Тебе, и кто противостанет силе мышцы Твоей?

Весь мир пред Тобою, как колебание чашки весов, или как капля утренней росы, сходящей на землю.

Ты всех милуешь, потому что все можешь, и покрываешь грехи людей ради покаяния.

Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы, если бы что ненавидел.

И как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?

Но Ты все щадишь, потому что все Твое, душелюбивый Господи.

Нетленный Твой дух пребывает во всем.

Посему заблуждающихся Ты мало-помалу обличаешь и, напоминая им, в чем они согрешают, вразумляешь, чтобы они, отступив от зла, уверовали в Тебя, Господи.

Так, возгнушавшись древними обитателями святой земли Твоей,

совершавшими ненавистные дела волхвований и нечестивые жертвоприношения,

и безжалостными убийцами детей, и на жертвенных пирах пожиравшими внутренности человеческой плоти и крови в тайных собраниях,

и родителями, убивавшими беспомощные души, – Ты восхотел погубить их руками отцов наших,

дабы земля, драгоценнейшая всех у Тебя, приняла достойное население чад Божиих.

Но и их, как людей, Ты щадил, послав предтечами воинства Твоего шершней, дабы они мало-помалу истребляли их.

Хотя не невозможно было Тебе войною покорить нечестивых праведным, или истребить их страшными зверями, или грозным словом в один раз;

но Ты, мало-помалу наказывая их, давал место покаянию, зная, однако, что племя их негодное и зло их врожденное, и помышление их не изменится во веки.

Ибо семя их было проклятое от начала, и не из опасения перед кем-либо Ты допускал безнаказанность грехов их.

Ибо кто скажет: «что Ты сделал?» или кто противостанет суду Твоему? и кто обвинит Тебя в погублении народов, которых Ты сотворил? Или какой защитник придет к Тебе с ходатайством за неправедных людей?

Ибо кроме Тебя нет Бога, который имеет попечение о всех, чтобы доказывать Тебе, что Ты несправедливо судил.

Ни царь, ни властелин не в состоянии явиться к Тебе на глаза за тех, которых Ты погубил.

Будучи праведен, Ты всем управляешь праведно, почитая не свойственным Твоей силе осудить того, кто не заслуживает наказания.

Ибо сила Твоя есть начало правды, и то самое, что Ты господствуешь над всеми, располагает Тебя щадить всех.

Силу Твою Ты показываешь не верующим всемогуществу Твоему и в не признающих Тебя обличаешь дерзость;

но, обладая силою, Ты судишь снисходительно и управляешь нами с великою милостью, ибо могущество Твое всегда в Твоей воле.

Но такими делами Ты поучал народ Твой, что праведному должно быть человеколюбивым, и внушал сынам Твоим благую надежду, что Ты даешь время покаянию во грехах.

Ибо, если врагов сынам Твоим и повинных смерти Ты наказывал с таким снисхождением и пощадою, давая им время и побуждение освободиться от зла,

то с каким вниманием Ты судил сынов Твоих, которых отцам Ты дал клятвы и заветы благих обетований!

Итак, вразумляя нас, Ты наказываешь врагов наших тысячекратно, дабы мы, когда судим, помышляли о Твоей благости и, когда бываем судимы, ожидали помилования.

Посему-то и тех нечестивых, которые проводили жизнь в неразумии, Ты истязал собственными их мерзостями,

ибо они очень далеко уклонились на путях заблуждения, обманываясь подобно неразумным детям и почитая за богов тех из животных, которые и у врагов были презренными.

Посему, как неразумным детям, в посмеяние послал Ты им и наказание.

Но, не вразумившись обличительным посмеянием, они испытывали заслуженный суд Божий.

Ибо, что они сами терпели с досадою, то же увидев на тех, которых считали богами и чрез которых были наказываемы, они познали Бога истинного, Которого прежде отрекались знать;

посему и пришло на них окончательное осуждение.

Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника,

а почитали за богов, правящих миром, или огонь, или ветер, или движущийся воздух, или звездный круг, или бурную воду, или небесные светила.

Если, пленяясь их красотою, они почитали их за богов, то должны были бы познать, сколько лучше их Господь, ибо Он, Виновник красоты, создал их.

А если удивлялись силе и действию их, то должны были бы узнать из них, сколько могущественнее Тот, Кто сотворил их;

ибо от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их.

Впрочем, они меньше заслуживают порицания, ибо заблуждаются, может быть, ища Бога и желая найти Его:

потому что, обращаясь к делам Его, они исследуют и убеждаются зрением, что все видимое прекрасно.

Но и они неизвинительны:

если они столько могли разуметь, что в состоянии были исследовать временный мир, то почему они тотчас не обрели Господа его?

Но более жалки те, и надежды их – на бездушных, которые называют богами дела рук человеческих, золото и серебро, изделия художества, изображения животных, или негодный камень, дело давней руки.

Или какой-либо древодел, вырубив годное дерево, искусно снял с него всю кору и, обделав красиво, устроил из него сосуд, полезный к употреблению в жизни,

а обрезки от работы употребил на приготовление пищи и насытился;

один же из обрезков, ни к чему не годный, дерево кривое и сучковатое, взяв, старательно округлил на досуге и, с опытностью знатока обделав его, уподобил его образу человека,

или сделал подобным какому-нибудь низкому животному, намазал суриком и покрыл краскою поверхность его, и закрасил в нем всякий недостаток,

и, устроив для него достойное его место, повесил его на стене, укрепив железом.

Итак, чтобы произведение его не упало, он наперед озаботился, зная, что оно само себе помочь не может, ибо это кумир и имеет нужду в помощи.

Молясь же пред ним о своих стяжаниях, о браке и о детях, он не стыдится говорить бездушному,

и о здоровье взывает к немощному, о жизни просит мертвое, о помощи умоляет совершенно неспособное, о путешествии – не могущее ступить,

о прибытке, о ремесле и об успехе рук – совсем не могущее делать руками, о силе просит самое бессильное.

Греческий [Greek (Koine)]

Языки

Ἀγαπήσατε δικαιοσύνην οἱ κρίνοντες τὴν γῆν φρονήσατε περὶ τοῦ κυρίου ἐν ἀγαθότητι καὶ ἐν ἁπλότητι καρδίας ζητήσατε αὐτόν

ὅτι εὑρίσκεται τοῖς μὴ πειράζουσιν αὐτόν ἐμφανίζεται δὲ τοῖς μὴ ἀπιστοῦσιν αὐτῷ

σκολιοὶ γὰρ λογισμοὶ χωρίζουσιν ἀπὸ θεοῦ δοκιμαζομένη τε ἡ δύναμις ἐλέγχει τοὺς ἄφρονας

ὅτι εἰς κακότεχνον ψυχὴν οὐκ εἰσελεύσεται σοφία οὐδὲ κατοικήσει ἐν σώματι κατάχρεῳ ἁμαρτίας

ἅγιον γὰρ πνεῦμα παιδείας φεύ_κσεται δόλον καὶ ἀπαναστήσεται ἀπὸ λογισμῶν ἀσυνέτων καὶ ἐλεγχθήσεται ἐπελθούσης ἀδικίας

φιλάνθρωπον γὰρ πνεῦμα σοφία καὶ οὐκ ἀθῳώσει βλάσφημον ἀπὸ χειλέων αὐτοῦ ὅτι τῶν νεφρῶν αὐτοῦ μάρτυς ὁ θεὸς καὶ τῆς καρδίας αὐτοῦ ἐπίσκοπος ἀληθὴς καὶ τῆς γλώσσης ἀκουστής

ὅτι πνεῦμα κυρίου πεπλήρωκεν τὴν οἰκουμένην καὶ τὸ συνέχον τὰ πάντα γνῶσιν ἔχει φωνῆς

διὰ τοῦτο φθεγγόμενος ἄδικα οὐδεὶς μὴ λάθῃ οὐδὲ μὴ παροδεύσῃ αὐτὸν ἐλέγχουσα ἡ δίκη

ἐν γὰρ διαβουλίοις ἀσεβοῦς ἐξέτασις ἔσται λόγων δὲ αὐτοῦ ἀκοὴ πρὸς κύριον ἥξει εἰς ἔλεγχον ἀνομημάτων αὐτοῦ

ὅτι οὖς ζηλώσεως ἀκροᾶται τὰ πάντα καὶ θροῦς γογγυσμῶν οὐκ ἀποκρύπτεται

φυλάξασθε τοίνυν γογγυσμὸν ἀνωφελῆ καὶ ἀπὸ καταλαλιᾶς φείσασθε γλώσσης ὅτι φθέγμα λαθραῖον κενὸν οὐ πορεύσεται στόμα δὲ καταψευδόμενον ἀναιρεῖ ψυχήν

μὴ ζηλοῦτε θάνατον ἐν πλάνῃ ζωῆς ὑμῶν μηδὲ ἐπισπᾶσθε ὄλεθρον ἐν ἔργοις χειρῶν ὑμῶν

ὅτι ὁ θεὸς θάνατον οὐκ ἐποίησεν οὐδὲ τέρπεται ἐπ᾿ ἀπωλείᾳ ζώντων

ἔκτισεν γὰρ εἰς τὸ εἶναι τὰ πάντα καὶ σωτήριοι αἱ γενέσεις τοῦ κόσμου καὶ οὐκ ἔστιν ἐν αὐταῖς φάρμακον ὀλέθρου οὔτε ᾅδου βασίλειον ἐπὶ γῆς

δικαιοσύνη γὰρ ἀθάνατός ἐστιν

ἀσεβεῖς δὲ ταῖς χερσὶν καὶ τοῖς λόγοις προσεκαλέσαντο αὐτόν φίλον ἡγησάμενοι αὐτὸν ἐτάκησαν καὶ συνθήκην ἔθεντο πρὸς αὐτόν ὅτι ἄξιοί εἰσιν τῆς ἐκείνου μερίδος εἶναι

εἶπον γὰρ ἐν ἑαυτοῖς λογισάμενοι οὐκ ὀρθῶς ὀλίγος ἐστὶν καὶ λυπηρὸς ὁ βίος ἡμῶν καὶ οὐκ ἔστιν ἴασις ἐν τελευτῇ ἀνθρώπου καὶ οὐκ ἐγνώσθη ὁ ἀναλύσας ἐξ ᾅδου

ὅτι αὐτοσχεδίως ἐγενήθημεν καὶ μετὰ τοῦτο ἐσόμεθα ὡς οὐχ ὑπάρξαντες ὅτι καπνὸς ἡ πνοὴ ἐν ῥισὶν ἡμῶν καὶ ὁ λόγος σπινθὴρ ἐν κινήσει καρδίας ἡμῶν

οὗ σβεσθέντος τέφρα ἀποβήσεται τὸ σῶμα καὶ τὸ πνεῦμα διαχυθήσεται ὡς χαῦνος ἀήρ

καὶ τὸ ὄνομα ἡμῶν ἐπιλησθήσεται ἐν χρόνῳ καὶ οὐθεὶς μνημονεύσει τῶν ἔργων ἡμῶν καὶ παρελεύσεται ὁ βίος ἡμῶν ὡς ἴχνη νεφέλης καὶ ὡς ὁμίχλη διασκεδασθήσεται διωχθεῖσα ὑπὸ ἀκτίνων ἡλίου καὶ ὑπὸ θερμότητος αὐτοῦ βαρυνθεῖσα

σκιᾶς γὰρ πάροδος ὁ καιρὸς ἡμῶν καὶ οὐκ ἔστιν ἀναποδισμὸς τῆς τελευτῆς ἡμῶν ὅτι κατεσφραγίσθη καὶ οὐδεὶς ἀναστρέφει

δεῦτε οὖν καὶ ἀπολαύσωμεν τῶν ὄντων ἀγαθῶν καὶ χρησώμεθα τῇ κτίσει ὡς ἐν νεότητι σπουδαίως

οἴνου πολυτελοῦς καὶ μύρων πλησθῶμεν καὶ μὴ παροδευσάτω ἡμᾶς ἄνθος ἔαρος

στεψώμεθα ῥόδων κάλυξιν πρὶν ἢ μαρανθῆναι

μηδεὶς ἡμῶν ἄμοιρος ἔστω τῆς ἡμετέρας ἀγερωχίας πανταχῇ καταλίπωμεν σύμβολα τῆς εὐφροσύνης ὅτι αὕτη ἡ μερὶς ἡμῶν καὶ ὁ κλῆρος οὗτος

καταδυναστεύσωμεν πένητα δίκαιον μὴ φεισώμεθα χήρας μηδὲ πρεσβύτου ἐντραπῶμεν πολιὰς πολυχρονίους

ἔστω δὲ ἡμῶν ἡ ἰσχὺς νόμος τῆς δικαιοσύνης τὸ γὰρ ἀσθενὲς ἄχρηστον ἐλέγχεται

ἐνεδρεύσωμεν τὸν δίκαιον ὅτι δύσχρηστος ἡμῖν ἐστιν καὶ ἐναντιοῦται τοῖς ἔργοις ἡμῶν καὶ ὀνειδίζει ἡμῖν ἁμαρτήματα νόμου καὶ ἐπιφημίζει ἡμῖν ἁμαρτήματα παιδείας ἡμῶν

ἐπαγγέλλεται γνῶσιν ἔχειν θεοῦ καὶ παῖδα κυρίου ἑαυτὸν ὀνομάζει

ἐγένετο ἡμῖν εἰς ἔλεγχον ἐννοιῶν ἡμῶν βαρύς ἐστιν ἡμῖν καὶ βλεπόμενος

ὅτι ἀνόμοιος τοῖς ἄλλοις ὁ βίος αὐτοῦ καὶ ἐξηλλαγμέναι αἱ τρίβοι αὐτοῦ

εἰς κίβδηλον ἐλογίσθημεν αὐτῷ καὶ ἀπέχεται τῶν ὁδῶν ἡμῶν ὡς ἀπὸ ἀκαθαρσιῶν μακαρίζει ἔσχατα δικαίων καὶ ἀλαζονεύεται πατέρα θεόν

ἴδωμεν εἰ οἱ λόγοι αὐτοῦ ἀληθεῖς καὶ πειράσωμεν τὰ ἐν ἐκβάσει αὐτοῦ

εἰ γάρ ἐστιν ὁ δίκαιος υἱὸς θεοῦ ἀντιλήμψσεται αὐτοῦ καὶ ῥύσεται αὐτὸν ἐκ χειρὸς ἀνθεστηκότων

ὕβρει καὶ βασάνῳ ἐτάσωμεν αὐτόν ἵνα γνῶμεν τὴν ἐπιείκειαν αὐτοῦ καὶ δοκιμάσωμεν τὴν ἀνεξικακίαν αὐτοῦ

θανάτῳ ἀσχήμονι καταδικάσωμεν αὐτόν ἔσται γὰρ αὐτοῦ ἐπισκοπὴ ἐκ λόγων αὐτοῦ

ταῦτα ἐλογίσαντο καὶ ἐπλανήθησαν ἀπετύφλωσεν γὰρ αὐτοὺς ἡ κακία αὐτῶν

καὶ οὐκ ἔγνωσαν μυστήρια θεοῦ οὐδὲ μισθὸν ἤλπισαν ὁσιότητος οὐδὲ ἔκριναν γέρας ψυχῶν ἀμώμων

ὅτι ὁ θεὸς ἔκτισεν τὸν ἄνθρωπον ἐπ᾿ ἀφθαρσίᾳ καὶ εἰκόνα τῆς ἰδίας ἀϊδιότητος ἐποίησεν αὐτόν

φθόνῳ δὲ διαβόλου θάνατος εἰσῆλθεν εἰς τὸν κόσμον πειράζουσιν δὲ αὐτὸν οἱ τῆς ἐκείνου μερίδος ὄντες

δικαίων δὲ ψυχαὶ ἐν χειρὶ θεοῦ καὶ οὐ μὴ ἅψηται αὐτῶν βάσανος

ἔδοξαν ἐν ὀφθαλμοῖς ἀφρόνων τεθνάναι καὶ ἐλογίσθη κάκωσις ἡ ἔξοδος αὐτῶν

καὶ ἡ ἀφ᾿ ἡμῶν πορεία σύντριμμα οἱ δέ εἰσιν ἐν εἰρήνῃ

καὶ γὰρ ἐν ὄψει ἀνθρώπων ἐὰν κολασθῶσιν ἡ ἐλπὶς αὐτῶν ἀθανασίας πλήρης

καὶ ὀλίγα παιδευθέντες μεγάλα εὐεργετηθήσονται ὅτι ὁ θεὸς ἐπείρασεν αὐτοὺς καὶ εὗρεν αὐτοὺς ἀξίους ἑαυτοῦ

ὡς χρυσὸν ἐν χωνευτηρίῳ ἐδοκίμασεν αὐτοὺς καὶ ὡς ὁλοκάρπωμα θυσίας προσεδέξατο αὐτούς

καὶ ἐν καιρῷ ἐπισκοπῆς αὐτῶν ἀναλάμψουσιν καὶ ὡς σπινθῆρες ἐν καλάμῃ διαδραμοῦνται

κρινοῦσιν ἔθνη καὶ κρατήσουσιν λαῶν καὶ βασιλεύσει αὐτῶν κύριος εἰς τοὺς αἰῶνας

οἱ πεποιθότες ἐπ᾿ αὐτῷ συνήσουσιν ἀλήθειαν καὶ οἱ πιστοὶ ἐν ἀγάπῃ προσμενοῦσιν αὐτῷ ὅτι χάρις καὶ ἔλεος τοῖς ἐκλεκτοῖς αὐτοῦ

οἱ δὲ ἀσεβεῖς καθὰ ἐλογίσαντο ἕξουσιν ἐπιτιμίαν οἱ ἀμελήσαντες τοῦ δικαίου καὶ τοῦ κυρίου ἀποστάντες

σοφίαν γὰρ καὶ παιδείαν ὁ ἐξουθενῶν ταλαίπωρος καὶ κενὴ ἡ ἐλπὶς αὐτῶν καὶ οἱ κόποι ἀνόνητοι καὶ ἄχρηστα τὰ ἔργα αὐτῶν

αἱ γυναῖκες αὐτῶν ἄφρονες καὶ πονηρὰ τὰ τέκνα αὐτῶν ἐπικατάρατος ἡ γένεσις αὐτῶν

ὅτι μακαρία στεῖρα ἡ ἀμίαντος ἥτις οὐκ ἔγνω κοίτην ἐν παραπτώματι ἕξει καρπὸν ἐν ἐπισκοπῇ ψυχῶν

καὶ εὐνοῦχος ὁ μὴ ἐργασάμενος ἐν χειρὶ ἀνόμημα μηδὲ ἐνθυμηθεὶς κατὰ τοῦ κυρίου πονηρά δοθήσεται γὰρ αὐτῷ τῆς πίστεως χάρις ἐκλεκτὴ καὶ κλῆρος ἐν ναῷ κυρίου θυμηρέστερος

ἀγαθῶν γὰρ πόνων καρπὸς εὐκλεής καὶ ἀδιάπτωτος ἡ ῥίζα τῆς φρονήσεως

τέκνα δὲ μοιχῶν ἀτέλεστα ἔσται καὶ ἐκ παρανόμου κοίτης σπέρμα ἀφανισθήσεται

ἐάν τε γὰρ μακρόβιοι γένωνται εἰς οὐθὲν λογισθήσονται καὶ ἄτιμον ἐπ᾿ ἐσχάτων τὸ γῆρας αὐτῶν

ἐάν τε ὀξέως τελευτήσωσιν οὐχ ἕξουσιν ἐλπίδα οὐδὲ ἐν ἡμέρᾳ διαγνώσεως παραμύθιον

γενεᾶς γὰρ ἀδίκου χαλεπὰ τὰ τέλη

κρείσσων ἀτεκνία μετὰ ἀρετῆς ἀθανασία γάρ ἐστιν ἐν μνήμῃ αὐτῆς ὅτι καὶ παρὰ θεῷ γινώσκεται καὶ παρὰ ἀνθρώποις

παροῦσάν τε μιμοῦνται αὐτὴν καὶ ποθοῦσιν ἀπελθοῦσαν καὶ ἐν τῷ αἰῶνι στεφανηφοροῦσα πομπεύει τὸν τῶν ἀμιάντων ἄθλων ἀγῶνα νικήσασα

πολύγονον δὲ ἀσεβῶν πλῆθος οὐ χρησιμεύσει καὶ ἐκ νόθων μοσχευμάτων οὐ δώσει ῥίζαν εἰς βάθος οὐδὲ ἀσφαλῆ βάσιν ἑδράσει

κἂν γὰρ ἐν κλάδοις πρὸς καιρὸν ἀναθάλῃ ἐπισφαλῶς βεβηκότα ὑπὸ ἀνέμου σαλευθήσεται καὶ ὑπὸ βίας ἀνέμων ἐκριζωθήσεται

περικλασθήσονται κλῶνες ἀτέλεστοι καὶ ὁ καρπὸς αὐτῶν ἄχρηστος ἄωρος εἰς βρῶσιν καὶ εἰς οὐθὲν ἐπιτήδειος

ἐκ γὰρ ἀνόμων ὕπνων τέκνα γεννώμενα μάρτυρές εἰσιν πονηρίας κατὰ γονέων ἐν ἐξετασμῷ αὐτῶν

δίκαιος δὲ ἐὰν φθάσῃ τελευτῆσαι ἐν ἀναπαύσει ἔσται

γῆρας γὰρ τίμιον οὐ τὸ πολυχρόνιον οὐδὲ ἀριθμῷ ἐτῶν μεμέτρηται

πολιὰ δέ ἐστιν φρόνησις ἀνθρώποις καὶ ἡλικία γήρως βίος ἀκηλίδωτος

εὐάρεστος θεῷ γενόμενος ἠγαπήθη καὶ ζῶν μεταξὺ ἁμαρτωλῶν μετετέθη

ἡρπάγη μὴ κακία ἀλλάξῃ σύνεσιν αὐτοῦ ἢ δόλος ἀπατήσῃ ψυχὴν αὐτοῦ

βασκανία γὰρ φαυλότητος ἀμαυροῖ τὰ καλά καὶ ῥεμβασμὸς ἐπιθυμίας μεταλλεύει νοῦν ἄκακον

τελειωθεὶς ἐν ὀλίγῳ ἐπλήρωσεν χρόνους μακρούς

ἀρεστὴ γὰρ ἦν κυρίῳ ἡ ψυχὴ αὐτοῦ διὰ τοῦτο ἔσπευσεν ἐκ μέσου πονηρίας οἱ δὲ λαοὶ ἰδόντες καὶ μὴ νοήσαντες μηδὲ θέντες ἐπὶ διανοίᾳ τὸ τοιοῦτο

ὅτι χάρις καὶ ἔλεος ἐν τοῖς ἐκλεκτοῖς αὐτοῦ καὶ ἐπισκοπὴ ἐν τοῖς ὁσίοις αὐτοῦ

κατακρινεῖ δὲ δίκαιος καμὼν τοὺς ζῶντας ἀσεβεῖς καὶ νεότης τελεσθεῖσα ταχέως πολυετὲς γῆρας ἀδίκου

ὄψονται γὰρ τελευτὴν σοφοῦ καὶ οὐ νοήσουσιν τί ἐβουλεύσατο περὶ αὐτοῦ καὶ εἰς τί ἠσφαλίσατο αὐτὸν ὁ κύριος

ὄψονται καὶ ἐξουθενήσουσιν αὐτοὺς δὲ ὁ κύριος ἐκγελάσεται

καὶ ἔσονται μετὰ τοῦτο εἰς πτῶμα ἄτιμον καὶ εἰς ὕβριν ἐν νεκροῖς δι᾿ αἰῶνος ὅτι ῥήξει αὐτοὺς ἀφώνους πρηνεῖς καὶ σαλεύσει αὐτοὺς ἐκ θεμελίων καὶ ἕως ἐσχάτου χερσωθήσονται καὶ ἔσονται ἐν ὀδύνῃ καὶ ἡ μνήμη αὐτῶν ἀπολεῖται

ἐλεύσονται ἐν συλλογισμῷ ἁμαρτημάτων αὐτῶν δειλοί καὶ ἐλέγξει αὐτοὺς ἐξ ἐναντίας τὰ ἀνομήματα αὐτῶν

τότε στήσεται ἐν παρρησίᾳ πολλῇ ὁ δίκαιος κατὰ πρόσωπον τῶν θλιψάντων αὐτὸν καὶ τῶν ἀθετούντων τοὺς πόνους αὐτοῦ

ἰδόντες ταραχθήσονται φόβῳ δεινῷ καὶ ἐκστήσονται ἐπὶ τῷ παραδόξῳ τῆς σωτηρίας

ἐροῦσιν ἐν ἑαυτοῖς μετανοοῦντες καὶ διὰ στενοχωρίαν πνεύματος στενάξονται καὶ ἐροῦσιν

οὗτος ἦν ὃν ἔσχομέν ποτε εἰς γέλωτα καὶ εἰς παραβολὴν ὀνειδισμοῦ οἱ ἄφρονες τὸν βίον αὐτοῦ ἐλογισάμεθα μανίαν καὶ τὴν τελευτὴν αὐτοῦ ἄτιμον

πῶς κατελογίσθη ἐν υἱοῖς θεοῦ καὶ ἐν ἁγίοις ὁ κλῆρος αὐτοῦ ἐστιν

ἄρα ἐπλανήθημεν ἀπὸ ὁδοῦ ἀληθείας καὶ τὸ τῆς δικαιοσύνης φῶς οὐκ ἐπέλαμψεν ἡμῖν καὶ ὁ ἥλιος οὐκ ἀνέτειλεν ἡμῖν

ἀνομίας ἐνεπλήσθημεν τρίβοις καὶ ἀπωλείας καὶ διωδεύσαμεν ἐρήμους ἀβάτους τὴν δὲ ὁδὸν κυρίου οὐκ ἐπέγνωμεν

τί ὠφέλησεν ἡμᾶς ἡ ὑπερηφανία καὶ τί πλοῦτος μετὰ ἀλαζονείας συμβέβληται ἡμῖν

παρῆλθεν ἐκεῖνα πάντα ὡς σκιὰ καὶ ὡς ἀγγελία παρατρέχουσα

ὡς ναῦς διερχομένη κυμαινόμενον ὕδωρ ἧς διαβάσης οὐκ ἔστιν ἴχνος εὑρεῖν οὐδὲ ἀτραπὸν τρόπιος αὐτῆς ἐν κύμασιν

ἢ ὡς ὀρνέου διιπτάντος ἀέρα οὐθὲν εὑρίσκεται τεκμήριον πορείας πληγῇ δὲ μαστιζόμενον ταρσῶν πνεῦμα κοῦφον καὶ σχιζόμενον βίᾳ ῥοίζου κινουμένων πτερύγων διωδεύθη καὶ μετὰ τοῦτο οὐχ εὑρέθη σημεῖον ἐπιβάσεως ἐν αὐτῷ

ἢ ὡς βέλους βληθέντος ἐπὶ σκοπὸν τμηθεὶς ὁ ἀὴρ εὐθέως εἰς ἑαυτὸν ἀνελύθη ὡς ἀγνοῆσαι τὴν δίοδον αὐτοῦ

οὕτως καὶ ἡμεῖς γεννηθέντες ἐξελίπομεν καὶ ἀρετῆς μὲν σημεῖον οὐδὲν ἔσχομεν δεῖξαι ἐν δὲ τῇ κακίᾳ ἡμῶν κατεδαπανήθημεν

ὅτι ἐλπὶς ἀσεβοῦς ὡς φερόμενος χνοῦς ὑπὸ ἀνέμου καὶ ὡς πάχνη ὑπὸ λαίλαπος διωχθεῖσα λεπτὴ καὶ ὡς καπνὸς ὑπὸ ἀνέμου διεχύθη καὶ ὡς μνεία καταλύτου μονοημέρου παρώδευσεν

δίκαιοι δὲ εἰς τὸν αἰῶνα ζῶσιν καὶ ἐν κυρίῳ ὁ μισθὸς αὐτῶν καὶ ἡ φροντὶς αὐτῶν παρὰ ὑψίστῳ

διὰ τοῦτο λήμψονται τὸ βασίλειον τῆς εὐπρεπείας καὶ τὸ διάδημα τοῦ κάλλους ἐκ χειρὸς κυρίου ὅτι τῇ δεξιᾷ σκεπάσει αὐτοὺς καὶ τῷ βραχίονι ὑπερασπιεῖ αὐτῶν

λήμψσεται πανοπλίαν τὸν ζῆλον αὐτοῦ καὶ ὁπλοποιήσει τὴν κτίσιν εἰς ἄμυναν ἐχθρῶν

ἐνδύσεται θώρακα δικαιοσύνην καὶ περιθήσεται κόρυθα κρίσιν ἀνυπόκριτον

λήμψεται ἀσπίδα ἀκαταμάχητον ὁσιότητα

ὀξυνεῖ δὲ ἀπότομον ὀργὴν εἰς ῥομφαίαν συνεκπολεμήσει δὲ αὐτῷ ὁ κόσμος ἐπὶ τοὺς παράφρονας

πορεύσονται εὔστοχοι βολίδες ἀστραπῶν καὶ ὡς ἀπὸ εὐκύκλου τόξου τῶν νεφῶν ἐπὶ σκοπὸν ἁλοῦνται

καὶ ἐκ πετροβόλου θυμοῦ πλήρεις ῥιφήσονται χάλαζαι ἀγανακτήσει κατ᾿ αὐτῶν ὕδωρ θαλάσσης ποταμοὶ δὲ συγκλύσουσιν ἀποτόμως

ἀντιστήσεται αὐτοῖς πνεῦμα δυνάμεως καὶ ὡς λαῖλαψ ἐκλικμήσει αὐτούς

^23aκαὶ ἐρημώσει πᾶσαν τὴν γῆν ἀνομία καὶ ἡ κακοπραγία περιτρέψει θρόνους δυναστῶν

ἀκούσατε οὖν βασιλεῖς καὶ σύνετε μάθετε δικασταὶ περάτων γῆς

ἐνωτίσασθε οἱ κρατοῦντες πλήθους καὶ γεγαυρωμένοι ἐπὶ ὄχλοις ἐθνῶν

ὅτι ἐδόθη παρὰ κυρίου ἡ κράτησις ὑμῖν καὶ ἡ δυναστεία παρὰ ὑψίστου ὃς ἐξετάσει ὑμῶν τὰ ἔργα καὶ τὰς βουλὰς διερευνήσει

ὅτι ὑπηρέται ὄντες τῆς αὐτοῦ βασιλείας οὐκ ἐκρίνατε ὀρθῶς οὐδὲ ἐφυλάξατε νόμον οὐδὲ κατὰ τὴν βουλὴν τοῦ θεοῦ ἐπορεύθητε

φρικτῶς καὶ ταχέως ἐπιστήσεται ὑμῖν ὅτι κρίσις ἀπότομος ἐν τοῖς ὑπερέχουσιν γίνεται

ὁ γὰρ ἐλάχιστος συγγνωστός ἐστιν ἐλέους δυνατοὶ δὲ δυνατῶς ἐτασθήσονται

οὐ γὰρ ὑποστελεῖται πρόσωπον ὁ πάντων δεσπότης οὐδὲ ἐντραπήσεται μέγεθος ὅτι μικρὸν καὶ μέγαν αὐτὸς ἐποίησεν ὁμοίως τε προνοεῖ περὶ πάντων

τοῖς δὲ κραταιοῖς ἰσχυρὰ ἐφίσταται ἔρευνα

πρὸς ὑμᾶς οὖν ὦ τύραννοι οἱ λόγοι μου ἵνα μάθητε σοφίαν καὶ μὴ παραπέσητε

οἱ γὰρ φυλάξαντες ὁσίως τὰ ὅσια ὁσιωθήσονται καὶ οἱ διδαχθέντες αὐτὰ εὑρήσουσιν ἀπολογίαν

ἐπιθυμήσατε οὖν τῶν λόγων μου ποθήσατε καὶ παιδευθήσεσθε

λαμπρὰ καὶ ἀμάραντός ἐστιν ἡ σοφία καὶ εὐχερῶς θεωρεῖται ὑπὸ τῶν ἀγαπώντων αὐτὴν καὶ εὑρίσκεται ὑπὸ τῶν ζητούντων αὐτήν

φθάνει τοὺς ἐπιθυμοῦντας προγνωσθῆναι

ὁ ὀρθρίσας πρὸς αὐτὴν οὐ κοπιάσει πάρεδρον γὰρ εὑρήσει τῶν πυλῶν αὐτοῦ

τὸ γὰρ ἐνθυμηθῆναι περὶ αὐτῆς φρονήσεως τελειότης καὶ ὁ ἀγρυπνήσας δι᾿ αὐτὴν ταχέως ἀμέριμνος ἔσται

ὅτι τοὺς ἀξίους αὐτῆς αὐτὴ περιέρχεται ζητοῦσα καὶ ἐν ταῖς τρίβοις φαντάζεται αὐτοῖς εὐμενῶς καὶ ἐν πάσῃ ἐπινοίᾳ ὑπαντᾷ αὐτοῖς

ἀρχὴ γὰρ αὐτῆς ἡ ἀληθεστάτη παιδείας ἐπιθυμία φροντὶς δὲ παιδείας ἀγάπη

ἀγάπη δὲ τήρησις νόμων αὐτῆς προσοχὴ δὲ νόμων βεβαίωσις ἀφθαρσίας

ἀφθαρσία δὲ ἐγγὺς εἶναι ποιεῖ θεοῦ

ἐπιθυμία ἄρα σοφίας ἀνάγει ἐπὶ βασιλείαν

εἰ οὖν ἥδεσθε ἐπὶ θρόνοις καὶ σκήπτροις τύραννοι λαῶν τιμήσατε σοφίαν ἵνα εἰς τὸν αἰῶνα βασιλεύσητε

τί δέ ἐστιν σοφία καὶ πῶς ἐγένετο ἀπαγγελῶ

^22aκαὶ οὐκ ἀποκρύψω ὑμῖν μυστήρια ἀλλὰ ἀπ᾿ ἀρχῆς γενέσεως ἐξιχνιάσω

^22bκαὶ θήσω εἰς τὸ ἐμφανὲς τὴν γνῶσιν αὐτῆς καὶ οὐ μὴ παροδεύσω τὴν ἀλήθειαν

²³οὔτε μὴν φθόνῳ τετηκότι συνοδεύσω ὅτι οὗτος οὐ κοινωνήσει σοφίᾳ

²⁴πλῆθος δὲ σοφῶν σωτηρία κόσμου καὶ βασιλεὺς φρόνιμος εὐστάθεια δήμου

²⁵ὥστε παιδεύεσθε τοῖς ῥήμασίν μου καὶ ὠφεληθήσεσθε

εἰμὶ μὲν κἀγὼ θνητὸς ἄνθρωπος ἴσος ἅπασιν καὶ γηγενοῦς ἀπόγονος πρωτοπλάστου καὶ ἐν κοιλίᾳ μητρὸς ἐγλύφην σὰρξ

δεκαμηνιαίῳ χρόνῳ παγεὶς ἐν αἵματι ἐκ σπέρματος ἀνδρὸς καὶ ἡδονῆς ὕπνῳ συνελθούσης

καὶ ἐγὼ δὲ γενόμενος ἔσπασα τὸν κοινὸν ἀέρα καὶ ἐπὶ τὴν ὁμοιοπαθῆ κατέπεσον γῆν πρώτην φωνὴν τὴν ὁμοίαν πᾶσιν ἴσα κλαίων

ἐν σπαργάνοις ἀνετράφην καὶ φροντίσιν

οὐδεὶς γὰρ βασιλέων ἑτέραν ἔσχεν γενέσεως ἀρχήν

μία δὲ πάντων εἴσοδος εἰς τὸν βίον ἔξοδός τε ἴση

διὰ τοῦτο εὐξάμην καὶ φρόνησις ἐδόθη μοι ἐπεκαλεσάμην καὶ ἦλθέν μοι πνεῦμα σοφίας

προέκρινα αὐτὴν σκήπτρων καὶ θρόνων καὶ πλοῦτον οὐδὲν ἡγησάμην ἐν συγκρίσει αὐτῆς

οὐδὲ ὡμοίωσα αὐτῇ λίθον ἀτίμητον ὅτι ὁ πᾶς χρυσὸς ἐν ὄψει αὐτῆς ψάμμος ὀλίγη καὶ ὡς πηλὸς λογισθήσεται ἄργυρος ἐναντίον αὐτῆς

ὑπὲρ ὑγίειαν καὶ εὐμορφίαν ἠγάπησα αὐτὴν καὶ προειλόμην αὐτὴν ἀντὶ φωτὸς ἔχειν ὅτι ἀκοίμητον τὸ ἐκ ταύτης φέγγος

ἦλθεν δέ μοι τὰ ἀγαθὰ ὁμοῦ πάντα μετ᾿ αὐτῆς καὶ ἀναρίθμητος πλοῦτος ἐν χερσὶν αὐτῆς

εὐφράνθην δὲ ἐπὶ πᾶσιν ὅτι αὐτῶν ἡγεῖται σοφία ἠγνόουν δὲ αὐτὴν γενέτιν εἶναι τούτων

ἀδόλως τε ἔμαθον ἀφθόνως τε μεταδίδωμι τὸν πλοῦτον αὐτῆς οὐκ ἀποκρύπτομαι

ἀνεκλιπὴς γὰρ θησαυρός ἐστιν ἀνθρώποις ὃν οἱ κτησάμενοι πρὸς θεὸν ἐστείλαντο φιλίαν διὰ τὰς ἐκ παιδείας δωρεὰς συσταθέντες

ἐμοὶ δὲ δῴη ὁ θεὸς εἰπεῖν κατὰ γνώμην καὶ ἐνθυμηθῆναι ἀξίως τῶν δεδομένων ὅτι αὐτὸς καὶ τῆς σοφίας ὁδηγός ἐστιν καὶ τῶν σοφῶν διορθωτής

ἐν γὰρ χειρὶ αὐτοῦ καὶ ἡμεῖς καὶ οἱ λόγοι ἡμῶν πᾶσά τε φρόνησις καὶ ἐργατειῶν ἐπιστήμη

αὐτὸς γάρ μοι ἔδωκεν τῶν ὄντων γνῶσιν ἀψευδῆ εἰδέναι σύστασιν κόσμου καὶ ἐνέργειαν στοιχείων

ἀρχὴν καὶ τέλος καὶ μεσότητα χρόνων τροπῶν ἀλλαγὰς καὶ μεταβολὰς καιρῶν

ἐνιαυτοῦ κύκλους καὶ ἄστρων θέσεις

φύσεις ζῴων καὶ θυμοὺς θηρίων πνευμάτων βίας καὶ διαλογισμοὺς ἀνθρώπων διαφορὰς φυτῶν καὶ δυνάμεις ῥιζῶν

ὅσα τέ ἐστιν κρυπτὰ καὶ ἐμφανῆ ἔγνων ἡ γὰρ πάντων τεχνῖτις ἐδίδαξέν με σοφία

ἔστιν γὰρ ἐν αὐτῇ πνεῦμα νοερόν ἅγιον μονογενές πολυμερές λεπτόν εὐκίνητον τρανόν ἀμόλυντον σαφές ἀπήμαντον φιλάγαθον ὀξύ

ἀκώλυτον εὐεργετικόν φιλάνθρωπον βέβαιον ἀσφαλές ἀμέριμνον παντοδύναμον πανεπίσκοπον καὶ διὰ πάντων χωροῦν πνευμάτων νοερῶν καθαρῶν λεπτοτάτων

πάσης γὰρ κινήσεως κινητικώτερον σοφία διήκει δὲ καὶ χωρεῖ διὰ πάντων διὰ τὴν καθαρότητα

ἀτμὶς γάρ ἐστιν τῆς τοῦ θεοῦ δυνάμεως καὶ ἀπόρροια τῆς τοῦ παντοκράτορος δόξης εἰλικρινής διὰ τοῦτο οὐδὲν μεμιαμμένον εἰς αὐτὴν παρεμπίπτει

ἀπαύγασμα γάρ ἐστιν φωτὸς ἀϊδίου καὶ ἔσοπτρον ἀκηλίδωτον τῆς τοῦ θεοῦ ἐνεργείας καὶ εἰκὼν τῆς ἀγαθότητος αὐτοῦ

μία δὲ οὖσα πάντα δύναται καὶ μένουσα ἐν αὑτῇ τὰ πάντα καινίζει καὶ κατὰ γενεὰς εἰς ψυχὰς ὁσίας μεταβαίνουσα φίλους θεοῦ καὶ προφήτας κατασκευάζει

οὐθὲν γὰρ ἀγαπᾷ ὁ θεὸς εἰ μὴ τὸν σοφίᾳ συνοικοῦντα

ἔστιν γὰρ αὕτη εὐπρεπεστέρα ἡλίου καὶ ὑπὲρ πᾶσαν ἄστρων θέσιν φωτὶ συγκρινομένη εὑρίσκεται προτέρα

τοῦτο μὲν γὰρ διαδέχεται νύξ σοφίας δὲ οὐ κατισχύει κακία

διατείνει δὲ ἀπὸ πέρατος ἐπὶ πέρας εὐρώστως καὶ διοικεῖ τὰ πάντα χρηστῶς

ταύτην ἐφίλησα καὶ ἐξεζήτησα ἐκ νεότητός μου καὶ ἐζήτησα νύμφην ἀγαγέσθαι ἐμαυτῷ καὶ ἐραστὴς ἐγενόμην τοῦ κάλλους αὐτῆς

εὐγένειαν δοξάζει συμβίωσιν θεοῦ ἔχουσα καὶ ὁ πάντων δεσπότης ἠγάπησεν αὐτήν

μύστις γάρ ἐστιν τῆς τοῦ θεοῦ ἐπιστήμης καὶ αἱρετὶς τῶν ἔργων αὐτοῦ

εἰ δὲ πλοῦτός ἐστιν ἐπιθυμητὸν κτῆμα ἐν βίῳ τί σοφίας πλουσιώτερον τῆς τὰ πάντα ἐργαζομένης

εἰ δὲ φρόνησις ἐργάζεται τίς αὐτῆς τῶν ὄντων μᾶλλόν ἐστιν τεχνῖτις

καὶ εἰ δικαιοσύνην ἀγαπᾷ τις οἱ πόνοι ταύτης εἰσὶν ἀρεταί σωφροσύνην γὰρ καὶ φρόνησιν ἐκδιδάσκει δικαιοσύνην καὶ ἀνδρείαν ὧν χρησιμώτερον οὐδέν ἐστιν ἐν βίῳ ἀνθρώποις

εἰ δὲ καὶ πολυπειρίαν ποθεῖ τις οἶδεν τὰ ἀρχαῖα καὶ τὰ μέλλοντα εἰκάζει ἐπίσταται στροφὰς λόγων καὶ λύσεις αἰνιγμάτων σημεῖα καὶ τέρατα προγινώσκει καὶ ἐκβάσεις καιρῶν καὶ χρόνων

ἔκρινα τοίνυν ταύτην ἀγαγέσθαι πρὸς συμβίωσιν εἰδὼς ὅτι ἔσται μοι σύμβουλος ἀγαθῶν καὶ παραίνεσις φροντίδων καὶ λύπης

ἕξω δι᾿ αὐτὴν δόξαν ἐν ὄχλοις καὶ τιμὴν παρὰ πρεσβυτέροις ὁ νέος

ὀξὺς εὑρεθήσομαι ἐν κρίσει καὶ ἐν ὄψει δυναστῶν θαυμασθήσομαι

σιγῶντά με περιμενοῦσιν καὶ φθεγγομένῳ προσέξουσιν καὶ λαλοῦντος ἐπὶ πλεῖον χεῖρα ἐπιθήσουσιν ἐπὶ στόμα αὐτῶν

ἕξω δι᾿ αὐτὴν ἀθανασίαν καὶ μνήμην αἰώνιον τοῖς μετ᾿ ἐμὲ ἀπολείψω

διοικήσω λαούς καὶ ἔθνη ὑποταγήσεταί μοι

φοβηθήσονταί με ἀκούσαντες τύραννοι φρικτοί ἐν πλήθει φανοῦμαι ἀγαθὸς καὶ ἐν πολέμῳ ἀνδρεῖος

εἰσελθὼν εἰς τὸν οἶκόν μου προσαναπαύσομαι αὐτῇ οὐ γὰρ ἔχει πικρίαν ἡ συναναστροφὴ αὐτῆς οὐδὲ ὀδύνην ἡ συμβίωσις αὐτῆς ἀλλὰ εὐφροσύνην καὶ χαράν

ταῦτα λογισάμενος ἐν ἐμαυτῷ καὶ φροντίσας ἐν καρδίᾳ μου ὅτι ἀθανασία ἐστὶν ἐν συγγενείᾳ σοφίας

καὶ ἐν φιλίᾳ αὐτῆς τέρψις ἀγαθὴ καὶ ἐν πόνοις χειρῶν αὐτῆς πλοῦτος ἀνεκλιπὴς καὶ ἐν συγγυμνασίᾳ ὁμιλίας αὐτῆς φρόνησις καὶ εὔκλεια ἐν κοινωνίᾳ λόγων αὐτῆς περιῄειν ζητῶν ὅπως λάβω αὐτὴν εἰς ἐμαυτόν

παῖς δὲ ἤμην εὐφυὴς ψυχῆς τε ἔλαχον ἀγαθῆς

μᾶλλον δὲ ἀγαθὸς ὢν ἦλθον εἰς σῶμα ἀμίαντον

γνοὺς δὲ ὅτι οὐκ ἄλλως ἔσομαι ἐγκρατής ἐὰν μὴ ὁ θεὸς δῷ καὶ τοῦτο δ᾿ ἦν φρονήσεως τὸ εἰδέναι τίνος ἡ χάρις ἐνέτυχον τῷ κυρίῳ καὶ ἐδεήθην αὐτοῦ καὶ εἶπον ἐξ ὅλης τῆς καρδίας μου

θεὲ πατέρων καὶ κύριε τοῦ ἐλέους ὁ ποιήσας τὰ πάντα ἐν λόγῳ σου

καὶ τῇ σοφίᾳ σου κατασκευάσας ἄνθρωπον ἵνα δεσπόζῃ τῶν ὑπὸ σοῦ γενομένων κτισμάτων

καὶ διέπῃ τὸν κόσμον ἐν ὁσιότητι καὶ δικαιοσύνῃ καὶ ἐν εὐθύτητι ψυχῆς κρίσιν κρίνῃ

δός μοι τὴν τῶν σῶν θρόνων πάρεδρον σοφίαν καὶ μή με ἀποδοκιμάσῃς ἐκ παίδων σου

ὅτι ἐγὼ δοῦλος σὸς καὶ υἱὸς τῆς παιδίσκης σου ἄνθρωπος ἀσθενὴς καὶ ὀλιγοχρόνιος καὶ ἐλάσσων ἐν συνέσει κρίσεως καὶ νόμων

κἂν γάρ τις ᾖ τέλειος ἐν υἱοῖς ἀνθρώπων τῆς ἀπὸ σοῦ σοφίας ἀπούσης εἰς οὐδὲν λογισθήσεται

σύ με προείλω βασιλέα λαοῦ σου καὶ δικαστὴν υἱῶν σου καὶ θυγατέρων

εἶπας οἰκοδομῆσαι ναὸν ἐν ὄρει ἁγίῳ σου καὶ ἐν πόλει κατασκηνώσεώς σου θυσιαστήριον μίμημα σκηνῆς ἁγίας ἣν προητοίμασας ἀπ᾿ ἀρχῆς

καὶ μετὰ σοῦ ἡ σοφία ἡ εἰδυῖα τὰ ἔργα σου καὶ παροῦσα ὅτε ἐποίεις τὸν κόσμον καὶ ἐπισταμένη τί ἀρεστὸν ἐν ὀφθαλμοῖς σου καὶ τί εὐθὲς ἐν ἐντολαῖς σου

ἐξαπόστειλον αὐτὴν ἐξ ἁγίων οὐρανῶν καὶ ἀπὸ θρόνου δόξης σου πέμψον αὐτήν ἵνα συμπαροῦσά μοι κοπιάσῃ καὶ γνῶ τί εὐάρεστόν ἐστιν παρὰ σοί

οἶδε γὰρ ἐκείνη πάντα καὶ συνίει καὶ ὁδηγήσει με ἐν ταῖς πράξεσί μου σωφρόνως καὶ φυλάξει με ἐν τῇ δόξῃ αὐτῆς

καὶ ἔσται προσδεκτὰ τὰ ἔργα μου καὶ διακρινῶ τὸν λαόν σου δικαίως καὶ ἔσομαι ἄξιος θρόνων πατρός μου

τίς γὰρ ἄνθρωπος γνώσεται βουλὴν θεοῦ ἢ τίς ἐνθυμηθήσεται τί θέλει ὁ κύριος

λογισμοὶ γὰρ θνητῶν δειλοί καὶ ἐπισφαλεῖς αἱ ἐπίνοιαι ἡμῶν

φθαρτὸν γὰρ σῶμα βαρύνει ψυχήν καὶ βρίθει τὸ γεῶδες σκῆνος νοῦν πολυφρόντιδα

καὶ μόλις εἰκάζομεν τὰ ἐπὶ γῆς καὶ τὰ ἐν χερσὶν εὑρίσκομεν μετὰ πόνου τὰ δὲ ἐν οὐρανοῖς τίς ἐξιχνίασεν

βουλὴν δέ σου τίς ἔγνω εἰ μὴ σὺ ἔδωκας σοφίαν καὶ ἔπεμψας τὸ ἅγιόν σου πνεῦμα ἀπὸ ὑψίστων

καὶ οὕτως διωρθώθησαν αἱ τρίβοι τῶν ἐπὶ γῆς καὶ τὰ ἀρεστά σου ἐδιδάχθησαν ἄνθρωποι

^18aκαὶ τῇ σοφίᾳ ἐσώθησαν

αὕτη πρωτόπλαστον πατέρα κόσμου μόνον κτισθέντα διεφύλαξεν καὶ ἐξείλατο αὐτὸν ἐκ παραπτώματος ἰδίου

ἔδωκέν τε αὐτῷ ἰσχὺν κρατῆσαι ἁπάντων

ἀποστὰς δὲ ἀπ᾿ αὐτῆς ἄδικος ἐν ὀργῇ αὐτοῦ ἀδελφοκτόνοις συναπώλετο θυμοῖς

δι᾿ ὃν κατακλυζομένην γῆν πάλιν ἔσωσεν σοφία δι᾿ εὐτελοῦς ξύλου τὸν δίκαιον κυβερνήσασα

αὕτη καὶ ἐν ὁμονοίᾳ πονηρίας ἐθνῶν συγχυθέντων ἔγνω τὸν δίκαιον καὶ ἐτήρησεν αὐτὸν ἄμεμπτον θεῷ καὶ ἐπὶ τέκνου σπλάγχνοις ἰσχυρὸν ἐφύλαξεν

αὕτη δίκαιον ἐξαπολλυμένων ἀσεβῶν ἐρρύσατο φυγόντα καταβάσιον πῦρ Пενταπόλεως

ἧς ἔτι μαρτύριον τῆς πονηρίας καπνιζομένη καθέστηκε χέρσος καὶ ἀτελέσιν ὥραις καρποφοροῦντα φυτά ἀπιστούσης ψυχῆς μνημεῖον ἑστηκυῖα στήλη ἁλός

σοφίαν γὰρ παροδεύσαντες οὐ μόνον ἐβλάβησαν τοῦ μὴ γνῶναι τὰ καλά ἀλλὰ καὶ τῆς ἀφροσύνης ἀπέλιπον τῷ βίῳ μνημόσυνον ἵνα ἐν οἷς ἐσφάλησαν μηδὲ λαθεῖν δυνηθῶσιν

σοφία δὲ τοὺς θεραπεύοντας αὐτὴν ἐκ πόνων ἐρρύσατο

αὕτη φυγάδα ὀργῆς ἀδελφοῦ δίκαιον ὡδήγησεν ἐν τρίβοις εὐθείαις ἔδειξεν αὐτῷ βασιλείαν θεοῦ καὶ ἔδωκεν αὐτῷ γνῶσιν ἁγίων εὐπόρησεν αὐτὸν ἐν μόχθοις καὶ ἐπλήθυνεν τοὺς πόνους αὐτοῦ

ἐν πλεονεξίᾳ κατισχυόντων αὐτὸν παρέστη καὶ ἐπλούτισεν αὐτόν

διεφύλαξεν αὐτὸν ἀπὸ ἐχθρῶν καὶ ἀπὸ ἐνεδρευόντων ἠσφαλίσατο καὶ ἀγῶνα ἰσχυρὸν ἐβράβευσεν αὐτῷ ἵνα γνῷ ὅτι παντὸς δυνατωτέρα ἐστὶν εὐσέβεια

αὕτη πραθέντα δίκαιον οὐκ ἐγκατέλιπεν ἀλλὰ ἐξ ἁμαρτίας ἐρρύσατο αὐτόν

συγκατέβη αὐτῷ εἰς λάκκον καὶ ἐν δεσμοῖς οὐκ ἀφῆκεν αὐτόν ἕως ἤνεγκεν αὐτῷ σκῆπτρα βασιλείας καὶ ἐξουσίαν τυραννούντων αὐτοῦ ψευδεῖς τε ἔδειξεν τοὺς μωμησαμένους αὐτὸν καὶ ἔδωκεν αὐτῷ δόξαν αἰώνιον

αὕτη λαὸν ὅσιον καὶ σπέρμα ἄμεμπτον ἐρρύσατο ἐξ ἔθνους θλιβόντων

εἰσῆλθεν εἰς ψυχὴν θεράποντος κυρίου καὶ ἀντέστη βασιλεῦσιν φοβεροῖς ἐν τέρασι καὶ σημείοις

ἀπέδωκεν ὁσίοις μισθὸν κόπων αὐτῶν ὡδήγησεν αὐτοὺς ἐν ὁδῷ θαυμαστῇ καὶ ἐγένετο αὐτοῖς εἰς σκέπην ἡμέρας καὶ εἰς φλόγα ἄστρων τὴν νύκτα

διεβίβασεν αὐτοὺς θάλασσαν ἐρυθρὰν καὶ διήγαγεν αὐτοὺς δι᾿ ὕδατος πολλοῦ

τοὺς δὲ ἐχθροὺς αὐτῶν κατέκλυσεν καὶ ἐκ βάθους ἀβύσσου ἀνέβρασεν αὐτούς

διὰ τοῦτο δίκαιοι ἐσκύλευσαν ἀσεβεῖς καὶ ὕμνησαν κύριε τὸ ὄνομα τὸ ἅγιόν σου τήν τε ὑπέρμαχόν σου χεῖρα ᾔνεσαν ὁμοθυμαδόν

ὅτι ἡ σοφία ἤνοιξεν στόμα κωφῶν καὶ γλώσσας νηπίων ἔθηκεν τρανάς

εὐόδωσεν τὰ ἔργα αὐτῶν ἐν χειρὶ προφήτου ἁγίου

διώδευσαν ἔρημον ἀοίκητον καὶ ἐν ἀβάτοις ἔπηξαν σκηνάς

ἀντέστησαν πολεμίοις καὶ ἐχθροὺς ἠμύναντο

ἐδίψησαν καὶ ἐπεκαλέσαντό σε καὶ ἐδόθη αὐτοῖς ἐκ πέτρας ἀκροτόμου ὕδωρ καὶ ἴαμα δίψης ἐκ λίθου σκληροῦ

δι᾿ ὧν γὰρ ἐκολάσθησαν οἱ ἐχθροὶ αὐτῶν

διὰ τούτων αὐτοὶ ἀποροῦντες εὐεργετήθησαν

ἀντὶ μὲν πηγῆς ἀενάου ποταμοῦ αἵματι λυθρώδει ταραχθέντος

εἰς ἔλεγχον νηπιοκτόνου διατάγματος ἔδωκας αὐτοῖς δαψιλὲς ὕδωρ ἀνελπίστως

δείξας διὰ τοῦ τότε δίψους πῶς τοὺς ὑπεναντίους ἐκόλασας

ὅτε γὰρ ἐπειράσθησαν καίπερ ἐν ἐλέει παιδευόμενοι ἔγνωσαν πῶς μετ᾿ ὀργῆς κρινόμενοι ἀσεβεῖς ἐβασανίζοντο

τούτους μὲν γὰρ ὡς πατὴρ νουθετῶν ἐδοκίμασας ἐκείνους δὲ ὡς ἀπότομος βασιλεὺς καταδικάζων ἐξήτασας

καὶ ἀπόντες δὲ καὶ παρόντες ὁμοίως ἐτρύχοντο

διπλῆ γὰρ αὐτοὺς ἔλαβεν λύπη καὶ στεναγμὸς μνημῶν τῶν παρελθόντων

ὅτε γὰρ ἤκουσαν διὰ τῶν ἰδίων κολάσεων εὐεργετημένους αὐτούς ᾔσθοντο τοῦ κυρίου

ὃν γὰρ ἐν ἐκθέσει πάλαι ῥιφέντα ἀπεῖπον χλευάζοντες ἐπὶ τέλει τῶν ἐκβάσεων ἐθαύμασαν οὐχ ὅμοια δικαίοις διψήσαντες

ἀντὶ δὲ λογισμῶν ἀσυνέτων ἀδικίας αὐτῶν ἐν οἷς πλανηθέντες ἐθρήσκευον ἄλογα ἑρπετὰ καὶ κνώδαλα εὐτελῆ ἐπαπέστειλας αὐτοῖς πλῆθος ἀλόγων ζῴων εἰς ἐκδίκησιν

ἵνα γνῶσιν ὅτι δι᾿ ὧν τις ἁμαρτάνει διὰ τούτων κολάζεται

οὐ γὰρ ἠπόρει ἡ παντοδύναμός σου χεὶρ καὶ κτίσασα τὸν κόσμον ἐξ ἀμόρφου ὕλης ἐπιπέμψαι αὐτοῖς πλῆθος ἄρκων ἢ θρασεῖς λέοντας

ἢ νεοκτίστους θυμοῦ πλήρεις θῆρας ἀγνώστους ἤτοι πυρπνόον φυσῶντας ἄσθμα ἢ βρόμον λικμωμένους καπνοῦ ἢ δεινοὺς ἀπ᾿ ὀμμάτων σπινθῆρας ἀστράπτοντας

ὧν οὐ μόνον ἡ βλάβη ἠδύνατο συνεκτρῖψαι αὐτούς ἀλλὰ καὶ ἡ ὄψις ἐκφοβήσασα διολέσαι

καὶ χωρὶς δὲ τούτων ἑνὶ πνεύματι πεσεῖν ἐδύναντο ὑπὸ τῆς δίκης διωχθέντες καὶ λικμηθέντες ὑπὸ πνεύματος δυνάμεώς σου ἀλλὰ πάντα μέτρῳ καὶ ἀριθμῷ καὶ σταθμῷ διέταξας

τὸ γὰρ μεγάλως ἰσχύειν σοι πάρεστιν πάντοτε καὶ κράτει βραχίονός σου τίς ἀντιστήσεται

ὅτι ὡς ῥοπὴ ἐκ πλαστίγγων ὅλος ὁ κόσμος ἐναντίον σου καὶ ὡς ῥανὶς δρόσου ὀρθρινὴ κατελθοῦσα ἐπὶ γῆν

ἐλεεῖς δὲ πάντας ὅτι πάντα δύνασαι καὶ παρορᾷς ἁμαρτήματα ἀνθρώπων εἰς μετάνοιαν

ἀγαπᾷς γὰρ τὰ ὄντα πάντα καὶ οὐδὲν βδελύσσῃ ὧν ἐποίησας οὐδὲ γὰρ ἂν μισῶν τι κατεσκεύασας

πῶς δὲ διέμεινεν ἄν τι εἰ μὴ σὺ ἠθέλησας ἢ τὸ μὴ κληθὲν ὑπὸ σοῦ διετηρήθη

φείδῃ δὲ πάντων ὅτι σά ἐστιν δέσποτα φιλόψυχε

τὸ γὰρ ἄφθαρτόν σου πνεῦμά ἐστιν ἐν πᾶσιν

διὸ τοὺς παραπίπτοντας κατ᾿ ὀλίγον ἐλέγχεις καὶ ἐν οἷς ἁμαρτάνουσιν ὑπομιμνῄσκων νουθετεῖς ἵνα ἀπαλλαγέντες τῆς κακίας πιστεύσωσιν ἐπὶ σέ κύριε

καὶ γὰρ τοὺς πάλαι οἰκήτορας τῆς ἁγίας σου γῆς

μισήσας ἐπὶ τῷ ἔχθιστα πράσσειν ἔργα φαρμακειῶν καὶ τελετὰς ἀνοσίους

τέκνων τε φονὰς ἀνελεήμονας καὶ σπλαγχνοφάγον ἀνθρωπίνων σαρκῶν θοῖναν καὶ αἵματος ἐκ μέσου μύστας θιάσου

καὶ αὐθέντας γονεῖς ψυχῶν ἀβοηθήτων ἐβουλήθης ἀπολέσαι διὰ χειρῶν πατέρων ἡμῶν

ἵνα ἀξίαν ἀποικίαν δέξηται θεοῦ παίδων ἡ παρὰ σοὶ πασῶν τιμιωτάτη γῆ

ἀλλὰ καὶ τούτων ὡς ἀνθρώπων ἐφείσω ἀπέστειλάς τε προδρόμους τοῦ στρατοπέδου σου σφῆκας ἵνα αὐτοὺς κατὰ βραχὺ ἐξολεθρεύσωσιν

οὐκ ἀδυνατῶν ἐν παρατάξει ἀσεβεῖς δικαίοις ὑποχειρίους δοῦναι ἢ θηρίοις δεινοῖς ἢ λόγῳ ἀποτόμῳ ὑφ᾿ ἓν ἐκτρῖψαι

κρίνων δὲ κατὰ βραχὺ ἐδίδους τόπον μετανοίας οὐκ ἀγνοῶν ὅτι πονηρὰ ἡ γένεσις αὐτῶν καὶ ἔμφυτος ἡ κακία αὐτῶν καὶ ὅτι οὐ μὴ ἀλλαγῇ ὁ λογισμὸς αὐτῶν εἰς τὸν αἰῶνα

σπέρμα γὰρ ἦν κατηραμένον ἀπ᾿ ἀρχῆς οὐδὲ εὐλαβούμενός τινα ἐφ᾿ οἷς ἡμάρτανον ἄδειαν ἐδίδους

τίς γὰρ ἐρεῖ τί ἐποίησας ἢ τίς ἀντιστήσεται τῷ κρίματί σου τίς δὲ ἐγκαλέσει σοι κατὰ ἐθνῶν ἀπολωλότων ἃ σὺ ἐποίησας ἢ τίς εἰς κατάστασίν σοι ἐλεύσεται ἔκδικος κατὰ ἀδίκων ἀνθρώπων

οὔτε γὰρ θεός ἐστιν πλὴν σοῦ ᾧ μέλει περὶ πάντων ἵνα δείξῃς ὅτι οὐκ ἀδίκως ἔκρινας

οὔτε βασιλεὺς ἢ τύραννος ἀντοφθαλμῆσαι δυνήσεταί σοι περὶ ὧν ἐκόλασας

δίκαιος δὲ ὢν δικαίως τὰ πάντα διέπεις αὐτὸν τὸν μὴ ὀφείλοντα κολασθῆναι καταδικάσαι ἀλλότριον ἡγούμενος τῆς σῆς δυνάμεως

ἡ γὰρ ἰσχύς σου δικαιοσύνης ἀρχή καὶ τὸ πάντων σε δεσπόζειν πάντων φείδεσθαί σε ποιεῖ

ἰσχὺν γὰρ ἐνδείκνυσαι ἀπιστούμενος ἐπὶ δυνάμεως τελειότητι καὶ ἐν τοῖς εἰδόσι τὸ θράσος ἐξελέγχεις

σὺ δὲ δεσπόζων ἰσχύος ἐν ἐπιεικείᾳ κρίνεις καὶ μετὰ πολλῆς φειδοῦς διοικεῖς ἡμᾶς πάρεστιν γάρ σοι ὅταν θέλῃς τὸ δύνασθαι

ἐδίδαξας δέ σου τὸν λαὸν διὰ τῶν τοιούτων ἔργων ὅτι δεῖ τὸν δίκαιον εἶναι φιλάνθρωπον καὶ εὐέλπιδας ἐποίησας τοὺς υἱούς σου ὅτι διδοῖς ἐπὶ ἁμαρτήμασιν μετάνοιαν

εἰ γὰρ ἐχθροὺς παίδων σου καὶ ὀφειλομένους θανάτῳ μετὰ τοσαύτης ἐτιμωρήσω προσοχῆς καὶ διέσεως δοὺς χρόνους καὶ τόπον δι᾿ ὧν ἀπαλλαγῶσι τῆς κακίας

μετὰ πόσης ἀκριβείας ἔκρινας τοὺς υἱούς σου ὧν τοῖς πατράσιν ὅρκους καὶ συνθήκας ἔδωκας ἀγαθῶν ὑποσχέσεων

ἡμᾶς οὖν παιδεύων τοὺς ἐχθροὺς ἡμῶν ἐν μυριότητι μαστιγοῖς ἵνα σου τὴν ἀγαθότητα μεριμνῶμεν κρίνοντες κρινόμενοι δὲ προσδοκῶμεν ἔλεος

ὅθεν καὶ τοὺς ἐν ἀφροσύνῃ ζωῆς βιώσαντας ἀδίκως διὰ τῶν ἰδίων ἐβασάνισας βδελυγμάτων

καὶ γὰρ τῶν πλάνης ὁδῶν μακρότερον ἐπλανήθησαν θεοὺς ὑπολαμβάνοντες τὰ καὶ ἐν ζῴοις τῶν αἰσχρῶν ἄτιμα νηπίων δίκην ἀφρόνων ψευσθέντες

διὰ τοῦτο ὡς παισὶν ἀλογίστοις τὴν κρίσιν εἰς ἐμπαιγμὸν ἔπεμψας

οἱ δὲ παιγνίοις ἐπιτιμήσεως μὴ νουθετηθέντες ἀξίαν θεοῦ κρίσιν πειράσουσιν

ἐφ᾿ οἷς γὰρ αὐτοὶ πάσχοντες ἠγανάκτουν ἐπὶ τούτοις οὓς ἐδόκουν θεούς ἐν αὐτοῖς κολαζόμενοι ἰδόντες ὃν πάλαι ἠρνοῦντο εἰδέναι θεὸν ἐπέγνωσαν ἀληθῆ διὸ^–

^–καὶ τὸ τέρμα τῆς καταδίκης ἐπ᾿ αὐτοὺς ἐπῆλθεν

μάταιοι μὲν γὰρ πάντες ἄνθρωποι φύσει οἷς παρῆν θεοῦ ἀγνωσία καὶ ἐκ τῶν ὁρωμένων ἀγαθῶν οὐκ ἴσχυσαν εἰδέναι τὸν ὄντα οὔτε τοῖς ἔργοις προσέχοντες ἐπέγνωσαν τὸν τεχνίτην

ἀλλ᾿ ἢ πῦρ ἢ πνεῦμα ἢ ταχινὸν ἀέρα ἢ κύκλον ἄστρων ἢ βίαιον ὕδωρ ἢ φωστῆρας οὐρανοῦ πρυτάνεις κόσμου θεοὺς ἐνόμισαν

ὧν εἰ μὲν τῇ καλλονῇ τερπόμενοι ταῦτα θεοὺς ὑπελάμβανον γνώτωσαν πόσῳ τούτων ὁ δεσπότης ἐστὶ βελτίων ὁ γὰρ τοῦ κάλλους γενεσιάρχης ἔκτισεν αὐτά

εἰ δὲ δύναμιν καὶ ἐνέργειαν ἐκπλαγέντες νοησάτωσαν ἀπ᾿ αὐτῶν πόσῳ ὁ κατασκευάσας αὐτὰ δυνατώτερός ἐστιν

ἐκ γὰρ μεγέθους καὶ καλλονῆς κτισμάτων ἀναλόγως ὁ γενεσιουργὸς αὐτῶν θεωρεῖται

ἀλλ᾿ ὅμως ἐπὶ τούτοις μέμψις ἐστὶν ὀλίγη καὶ γὰρ αὐτοὶ τάχα πλανῶνται θεὸν ζητοῦντες καὶ θέλοντες εὑρεῖν

ἐν γὰρ τοῖς ἔργοις αὐτοῦ ἀναστρεφόμενοι διερευνῶσιν καὶ πείθονται τῇ ὄψει ὅτι καλὰ τὰ βλεπόμενα

πάλιν δ᾿ οὐδ᾿ αὐτοὶ συγγνωστοί

εἰ γὰρ τοσοῦτον ἴσχυσαν εἰδέναι ἵνα δύνωνται στοχάσασθαι τὸν αἰῶνα τὸν τούτων δεσπότην πῶς τάχιον οὐχ εὗρον

ταλαίπωροι δὲ καὶ ἐν νεκροῖς αἱ ἐλπίδες αὐτῶν οἵτινες ἐκάλεσαν θεοὺς ἔργα χειρῶν ἀνθρώπων χρυσὸν καὶ ἄργυρον τέχνης ἐμμελέτημα καὶ ἀπεικάσματα ζῴων ἢ λίθον ἄχρηστον χειρὸς ἔργον ἀρχαίας

εἰ δὲ καί τις ὑλοτόμος τέκτων εὐκίνητον φυτὸν ἐκπρίσας περιέξυσεν εὐμαθῶς πάντα τὸν φλοιὸν αὐτοῦ καὶ τεχνησάμενος εὐπρεπῶς κατεσκεύασεν χρήσιμον σκεῦος εἰς ὑπηρεσίαν ζωῆς

τὰ δὲ ἀποβλήματα τῆς ἐργασίας εἰς ἑτοιμασίαν τροφῆς ἀναλώσας ἐνεπλήσθη

τὸ δὲ ἐξ αὐτῶν ἀπόβλημα εἰς οὐθὲν εὔχρηστον ξύλον σκολιὸν καὶ ὄζοις συμπεφυκός λαβὼν ἔγλυψεν ἐν ἐπιμελείᾳ ἀργίας αὐτοῦ καὶ ἐμπειρίᾳ συνέσεως ἐτύπωσεν αὐτό ἀπείκασεν αὐτὸ εἰκόνι ἀνθρώπου

ἢ ζῴῳ τινὶ εὐτελεῖ ὡμοίωσεν αὐτὸ καταχρίσας μίλτῳ καὶ φύκει ἐρυθήνας χρόαν αὐτοῦ καὶ πᾶσαν κηλῖδα τὴν ἐν αὐτῷ καταχρίσας

καὶ ποιήσας αὐτῷ αὐτοῦ ἄξιον οἴκημα ἐν τοίχῳ ἔθηκεν αὐτὸ ἀσφαλισάμενος σιδήρῳ

ἵνα μὲν οὖν μὴ καταπέσῃ προενόησεν αὐτοῦ εἰδὼς ὅτι ἀδυνατεῖ ἑαυτῷ βοηθῆσαι καὶ γάρ ἐστιν εἰκὼν καὶ χρείαν ἔχει βοηθείας

περὶ δὲ κτημάτων καὶ γάμων αὐτοῦ καὶ τέκνων προσευχόμενος οὐκ αἰσχύνεται τῷ ἀψύχῳ προσλαλῶν καὶ περὶ μὲν ὑγιείας τὸ ἀσθενὲς ἐπικαλεῖται

περὶ δὲ ζωῆς τὸ νεκρὸν ἀξιοῖ περὶ δὲ ἐπικουρίας τὸ ἀπειρότατον ἱκετεύει περὶ δὲ ὁδοιπορίας τὸ μηδὲ βάσει χρῆσθαι δυνάμενον

περὶ δὲ πορισμοῦ καὶ ἐργασίας καὶ χειρῶν ἐπιτυχίας τὸ ἀδρανέστατον ταῖς χερσὶν εὐδράνειαν αἰτεῖται