За помышле́нiя же безу́мная непра́вды и́хъ, въ ни́хже заблуди́вше почита́ху безслове́сная пресмыка́ющаяся и звѣре́й худы́хъ, посла́лъ еси́ и́мъ мно́жество безслове́сныхъ живо́тныхъ во отмще́нiе,

да позна́ютъ, я́ко и́миже кто́ согрѣша́етъ, си́ми и му́чится.

Не неможа́ше бо всеси́льная рука́ твоя́, я́же сотвори́ мíръ от безобра́знаго вещества́, посла́ти на ни́хъ мно́жество медвѣ́дей, или́ лю́тыхъ льво́въ,

или́ новосозда́нныхъ я́рости испо́лненыхъ звѣре́й незна́емыхъ, или́ о́гненнымъ ды́шущихъ ду́хомъ, или́ злосмра́дный произнося́щихъ ды́мъ, или́ стра́шныя изъ оче́й и́скры испуска́ющихъ:

и́хже не то́кмо вре́дъ можа́ше истреби́ти я́, но и зра́къ устраша́ющь погуби́ти.

И безъ тѣ́хъ, еди́нымъ ду́хомъ па́сти мого́ша, от суда́ гони́ми и развѣ́яни от Ду́ха си́лы твоея́: но вся́ мѣ́рою и число́мъ и вѣ́сомъ расположи́лъ еси́.

Е́же бо мно́го мощи́, прису́тствуетъ тебѣ́ всегда́, и держа́вѣ мы́шцы твоея́ кто́ сопроти́вится?

Поне́же, я́коже стра́жикъ въ превѣ́сѣхъ, [та́ко] ве́сь мíръ предъ тобо́ю, и я́ко ка́пля росы́ у́треннiя, сходя́щiя на зе́млю.

Ми́луеши же всѣ́хъ, я́ко вся́ мо́жеши, и презира́еши грѣхи́ человѣ́комъ въ покая́нiе.

Лю́биши же су́щая вся́, и ни чесого́же гнуша́ешися, я́же сотвори́лъ еси́: ниже́ бо ненави́дя что́ устро́илъ еси́.

Ка́ко же пребы́ло бы что́, а́ще бы ты́ не изво́лилъ еси́? или́, е́же не нарѣче́но от тебе́, сохрани́лося бы?

Щади́ши же вся́, я́ко твоя́ су́ть, Влады́ко Ду́шелю́бче!

Синодальный

Она благоустроила дела их рукою святого пророка:

они прошли по необитаемой пустыне, и на непроходных местах поставили шатры;

противостали неприятелям и отмстили врагам;

томились жаждою и воззвали к Тебе, и дана им была вода из утесистой скалы и утоление жажды – из твердого камня.

Ибо, чем наказаны были враги их,

тем они, находясь в затруднении, были облагодетельствованы:

вместо источника постоянно текущей реки, смрадною кровью возмущенной,

в обличение их детоубийственного повеления, Ты неожиданно дал им обильную воду,

показав тогда чрез жажду, как Ты наказал их противников.

Ибо, когда они были испытываемы, подвергаясь, впрочем, милостивому вразумлению, тогда познали, как мучились во гневе судимые нечестивые;

потому что их Ты испытывал, как отец, поучая, а тех, как гневный царь, осуждая, истязал.

И отсутствовавшие и присутствовавшие одинаково пострадали:

их постигла сугубая скорбь и стенание от воспоминания о прошедшем.

Они, когда услышали, что чрез их наказания те были облагодетельствованы, познали Господа.

Кого они прежде, как отверженного, отреклись с ругательством, Тому в последствие событий удивлялись, потерпев неодинаковую с праведными жажду.

А за неразумные помышления их неправды, по которым они в заблуждении служили бессловесным пресмыкающимся и презренным чудовищам, Ты в наказание наслал на них множество бессловесных животных,

чтобы они познали, что, чем кто согрешает, тем и наказывается.

Не невозможно было бы для всемогущей руки Твоей, создавшей мир из необразного вещества, наслать на них множество медведей или свирепых львов,

или неизвестных новосозданных лютых зверей, или дышащих огненным дыханием, или извергающих клубы дыма, или бросающих из глаз ужасные искры,

которые не только повреждением могли истребить их, но и ужасающим видом погубить.

Да и без этого они могли погибнуть от одного дуновения, преследуемые правосудием и рассеваемые духом силы Твоей; но Ты все расположил мерою, числом и весом.

Ибо великая сила всегда присуща Тебе, и кто противостанет силе мышцы Твоей?

Весь мир пред Тобою, как колебание чашки весов, или как капля утренней росы, сходящей на землю.

Ты всех милуешь, потому что все можешь, и покрываешь грехи людей ради покаяния.

Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы, если бы что ненавидел.

И как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?

Но Ты все щадишь, потому что все Твое, душелюбивый Господи.

Итальянский

La sapienza favorì le loro imprese
per mezzo di un santo profeta.

Attraversarono un deserto inospitale,
fissarono le tende in terreni impraticabili,

resistettero agli avversari, respinsero i nemici.

Ebbero sete e ti invocarono
e fu data loro acqua da una rupe scoscesa,
rimedio alla sete da una dura roccia.

Ciò che era servito a punire i loro nemici,
per loro, nel bisogno, fu strumento di favori.

Invece dello sgorgare perenne di un fiume,
reso torbido da putrido sangue

in punizione di un decreto infanticida,
contro ogni speranza tu desti loro acqua abbondante,

mostrando attraverso la sete di allora
come avevi punito i loro avversari.

Difatti, messi alla prova,
sebbene puniti con misericordia,
compresero come gli empi, giudicati nella collera,
erano stati tormentati;

perché tu provasti gli uni come un padre che corregge,
mentre vagliasti gli altri come un re severo che condanna.

Lontani o vicini erano ugualmente tribolati,

perché li colse un duplice dolore
e un sospiro per i ricordi del passato.

Quando infatti seppero che dal loro castigo quelli erano beneficati,
si accorsero della presenza del Signore;

poiché colui che prima avevano esposto e poi deriso,
al termine degli avvenimenti dovettero ammirarlo,
dopo aver patito una sete ben diversa da quella dei giusti.

In cambio dei ragionamenti insensati della loro ingiustizia,
in cui, errando, rendevano onori divini
a rettili senza parola e a bestie spregevoli,
tu inviasti contro di loro come punizione
una moltitudine di animali irragionevoli,

perché capissero che con le cose con cui uno pecca,
con quelle viene punito.

Non era certo in difficoltà la tua mano onnipotente,
che aveva creato il mondo da una materia senza forma,
a mandare loro una moltitudine di orsi o leoni feroci

o bestie molto feroci, prima sconosciute e create da poco,
che esalano un alito infuocato
o emettono un crepitìo di vapore
o sprizzano terribili scintille dagli occhi,

delle quali non solo l'assalto poteva sterminarli,
ma lo stesso aspetto terrificante poteva annientarli.

Anche senza queste potevano cadere con un soffio,
perseguitati dalla giustizia
e dispersi dal tuo soffio potente,
ma tu hai disposto ogni cosa con misura, calcolo e peso.

Prevalere con la forza ti è sempre possibile;
chi si opporrà alla potenza del tuo braccio?

Tutto il mondo, infatti, davanti a te è come polvere sulla bilancia,
come una stilla di rugiada mattutina caduta sulla terra.

Hai compassione di tutti, perché tutto puoi,
chiudi gli occhi sui peccati degli uomini,
aspettando il loro pentimento.

Tu infatti ami tutte le cose che esistono
e non provi disgusto per nessuna delle cose che hai creato;
se avessi odiato qualcosa, non l'avresti neppure formata.

Come potrebbe sussistere una cosa, se tu non l'avessi voluta?
Potrebbe conservarsi ciò che da te non fu chiamato all'esistenza?

Tu sei indulgente con tutte le cose, perché sono tue,
Signore, amante della vita.

Цр҃ко́внослав

Языки

Оу҆пра́ви дѣла̀ и҆́хъ рꙋко́ю прⷪ҇ро́ка ст҃а́гѡ:

проидо́ша пꙋсты́ню неѡбита́ннꙋю и҆ въ непроходи́мыхъ водрꙋзи́ша кꙋ́щы,

сопроти́вишасѧ сꙋпоста́тѡмъ и҆ ѿмсти́ша врагѡ́мъ:

возжада́ша и҆ призва́ша тебѐ, и҆ дана̀ бы́сть и҆̀мъ вода̀ ѿ ка́мене несѣко́магѡ и҆ и҆сцѣле́нїе жа́жды ѿ ка́мене же́стока.

И҆́миже бо нака́зани бы́ша вразѝ и҆́хъ,

си́ми сі́и во ѡ҆скꙋдѣ́нїи сꙋ́ще благодѣ́тельствовани бы́ша:

за и҆сто́чникъ ᲂу҆́бѡ прⷭ҇нотекꙋ́щїѧ рѣкѝ, кро́вїю и҆злїѧ́нною {смра́дною} смѧте́нныѧ,

во ѡ҆бличе́нїе младенцеꙋбі́йственнагѡ повелѣ́нїѧ, да́лъ є҆сѝ и҆̀мъ и҆з̾ѻби́льнꙋ во́дꙋ безнаде́жнѡ,

показа́въ тогда̀ жа́ждею, ка́кѡ проти́вныхъ ᲂу҆мꙋ́чилъ є҆сѝ.

Є҆гда́ бо и҆скꙋше́ни бы́ша и҆ въ ми́лости нака́зани, позна́ша, ка́кѡ во гнѣ́вѣ сꙋди́мїи нечести́вїи мꙋ́чишасѧ:

си́хъ бо ꙗ҆́кѡ ѻ҆ц҃ъ ᲂу҆ча́щь и҆скꙋси́лъ є҆сѝ, ѻ҆́нѣхъ же ꙗ҆́кѡ же́стокъ цр҃ь ѡ҆сꙋжда́ѧ и҆стѧза́лъ є҆сѝ.

Ѿстоѧ́щїи же и҆ присꙋ́тствꙋющїи та́кожде мꙋ́чишасѧ:

сꙋгꙋ́ба бо и҆̀хъ прїѧ́тъ печа́ль и҆ стена́нїе съ па́мѧтїю минꙋ́вшихъ.

Є҆гда́ бо слы́шахꙋ свои́ми мꙋчє́нїи благодѣ́йствꙋемыхъ ѻ҆́ныхъ, познава́хꙋ гдⷭ҇а:

є҆го́же бо дре́вле во ѿложе́нїи ѿве́ржена ѿреко́шасѧ смѣю́щесѧ, при концы̀ собы́тїѧ ᲂу҆диви́шасѧ, неподо́бною пра́вєднымъ томи́ми жа́ждею.

За помышлє́нїѧ же безꙋ̑мнаѧ непра́вды и҆́хъ, въ ни́хже заблꙋди́вше почита́хꙋ безсловє́снаѧ пресмыка̑ющаѧсѧ и҆ ѕвѣре́й хꙋды́хъ, посла́лъ є҆сѝ и҆̀мъ мно́жество безслове́сныхъ живо́тныхъ во ѿмще́нїе,

да позна́ютъ, ꙗ҆́кѡ и҆́миже кто̀ согрѣша́етъ, си́ми и҆ мꙋ́читсѧ.

Не неможа́ше бо всеси́льнаѧ рꙋка̀ твоѧ̀, ꙗ҆́же сотворѝ мі́ръ ѿ без̾ѡбра́знагѡ вещества̀, посла́ти на ни́хъ мно́жество медвѣ́дей, и҆лѝ лю́тыхъ львѡ́въ,

и҆лѝ новосозда́нныхъ ꙗ҆́рости и҆спо́лненыхъ ѕвѣре́й незна́емыхъ, и҆лѝ ѻ҆́гненнымъ ды́шꙋщихъ дꙋ́хомъ, и҆лѝ ѕлосмра́дный произносѧ́щихъ ды́мъ, и҆лѝ стра̑шныѧ и҆з̾ ѻ҆че́й и҆́скры и҆спꙋска́ющихъ:

и҆́хже не то́кмѡ вре́дъ можа́ше и҆стреби́ти ѧ҆̀, но и҆ зра́къ ᲂу҆страша́ющь погꙋби́ти.

И҆ без̾ тѣ́хъ, є҆ди́нымъ дꙋ́хомъ па́сти мого́ша, ѿ сꙋда̀ гони́ми и҆ развѣ́ѧни ѿ дх҃а си́лы твоеѧ̀: но всѧ̑ мѣ́рою и҆ число́мъ и҆ вѣ́сомъ расположи́лъ є҆сѝ.

Є҆́же бо мно́гѡ мощѝ, присꙋ́тствꙋетъ тебѣ̀ всегда̀, и҆ держа́вѣ мы́шцы твоеѧ̀ кто̀ сопроти́витсѧ;

Поне́же, ꙗ҆́коже стра́жикъ въ превѣ́сѣхъ, (та́кѡ) ве́сь мі́ръ пред̾ тобо́ю, и҆ ꙗ҆́кѡ ка́плѧ росы̀ ᲂу҆́треннїѧ, сходѧ́щїѧ на зе́млю.

Ми́лꙋеши же всѣ́хъ, ꙗ҆́кѡ всѧ̑ мо́жеши, и҆ презира́еши грѣхѝ человѣ́кѡмъ въ покаѧ́нїе.

Лю́биши же сꙋ̑щаѧ всѧ̑, и҆ ничесогѡ́же гнꙋша́ешисѧ, ꙗ҆̀же сотвори́лъ є҆сѝ: ниже́ бо ненави́дѧ что̀ ᲂу҆стро́илъ є҆сѝ.

Ка́кѡ же пребы́ло бы что̀, а҆́ще бы ты̀ не и҆зво́лилъ є҆сѝ; и҆лѝ, є҆́же не нарече́но ѿ тебє̀, сохрани́лосѧ бы;

Щади́ши же всѧ̑, ꙗ҆́кѡ твоѧ̑ сꙋ́ть, влⷣко дш҃елю́бче!