Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
13:4
13:8
13:9
13:12
13:13
13:14
13:15
13:16
13:17
13:19
Су́етни у́бо вси́ человѣ́цы есте́ственнѣ, въ ни́хже обрѣта́ется невѣ́дѣнiе о Бо́зѣ, и от ви́димыхъ бла́гъ не возмого́ша уразумѣ́ти су́щаго, ни дѣло́мъ вне́млюще позна́ша хитреца́:
но или́ о́гнь, или́ ду́хъ, или́ ско́ръ возду́хъ, или́ кру́гъ звѣ́здный, или́ зѣ́лную во́ду, или́ свѣти́ла небе́сная, строи́тели мíру бо́ги [бы́ти] возмнѣ́ша.
И́хже а́ще у́бо красото́ю услажда́ющеся, сiя́ бо́ги возмнѣ́ша, да увѣ́дятъ, коли́ко си́хъ Влады́ка е́сть лу́чшiй: красоты́ бо родонача́лникъ созда́ я́.
А́ще же си́лѣ и дѣ́йствiю удиви́шася, да уразумѣ́ютъ от ни́хъ, коли́ко сотвори́вый сiя́ си́льнѣйшiй е́сть:
от вели́чества бо красоты́ созда́нiй сравни́телно рододѣ́латель и́хъ познава́ется.
Но оба́че на си́хъ е́сть уничиже́нiе ма́ло, и́бо са́ми сі́и не́гли прельща́ются, Бо́га и́щуще и хотя́ще обрѣсти́:
въ дѣ́лѣхъ бо его́ живу́ще изслѣ́дуютъ и увѣщава́ются зра́комъ, я́ко бла́га ви́димая.
Па́ки ниже́ сі́и проще́нiя досто́йни:
а́ще бо толи́ко возмого́ша вѣ́дѣти, да возмо́гутъ уразумѣ́ти вѣ́къ, си́хъ же Влады́ку ка́ко скорѣ́е не обрѣто́ша?
Окая́нни же су́ть, и въ ме́ртвыхъ упова́нiя и́хъ, и́же назва́ша бо́ги дѣла́ ру́къ человѣ́ческихъ, зла́то и сребро́, хи́трости умышле́нiе, и подо́бiя живо́тныхъ, или́ ка́менiе неключи́мо, дѣ́ло руки́ дре́внiя.
А́ще же кто́ дровосѣ́чецъ текто́нъ, уго́дное дре́во отсѣ́къ, оте́шетъ благохудо́жнѣ всю́ кору́ его́, и хи́трствуя благолѣ́пнѣ сотвори́тъ уго́денъ сосу́дъ во употребле́нiе житiя́,
оста́нки же дѣ́ла на угото́ванiе бра́шна изнури́въ насы́тися:
оста́нокъ же и́же от ни́хъ ни во что́ благопотре́бенъ, дре́во кри́во и су́чiя по́лно, прiи́мъ извая́ съ прилѣжа́нiемъ пра́здности своея́ и иску́сствомъ ра́зума изобрази́ его́, и уподо́би его́ о́бразу человѣ́чу,
или́ нѣ́коему живо́тному ничто́жному уподо́би его́, пома́завъ ша́рами разли́чными и очервлени́въ ви́дъ его́, и вся́къ поро́къ, и́же на не́мъ е́сть, изма́завъ,
и сотвори́въ ему́ досто́йное его́ обита́нiе, на стѣнѣ́ поста́ви е́, укрѣпи́въ желѣ́зомъ.
Да не у́бо паде́тъ, предумы́сли о не́мъ, вѣ́дый, я́ко не мо́жетъ помощи́ себѣ́: и́бо и́долъ е́сть и тре́буетъ по́мощи.
О стяжа́нiихъ же и о бра́цѣхъ и ча́дѣхъ свои́хъ моля́ся, не стыди́тся къ безду́шному глаго́ля,
и о здра́вiи у́бо немощно́е призыва́етъ, и о животѣ́ ме́ртвое мо́литъ, и въ по́мощь неключи́мое призыва́етъ,
и о путеше́ствiи [про́ситъ] ниже́ ходи́ти могу́щаго, и о притяжа́нiи и дѣя́нiи и о ру́къ подтвержде́нiи некрѣ́пкаго рука́ми, му́жества про́ситъ от того́, е́же всѣ́хъ е́сть немощнѣ́йшее.
Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника,
а почитали за богов, правящих миром, или огонь, или ветер, или движущийся воздух, или звездный круг, или бурную воду, или небесные светила.
Если, пленяясь их красотою, они почитали их за богов, то должны были бы познать, сколько лучше их Господь, ибо Он, Виновник красоты, создал их.
А если удивлялись силе и действию их, то должны были бы узнать из них, сколько могущественнее Тот, Кто сотворил их;
ибо от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их.
Впрочем, они меньше заслуживают порицания, ибо заблуждаются, может быть, ища Бога и желая найти Его:
потому что, обращаясь к делам Его, они исследуют и убеждаются зрением, что все видимое прекрасно.
Но и они неизвинительны:
если они столько могли разуметь, что в состоянии были исследовать временный мир, то почему они тотчас не обрели Господа его?
Но более жалки те, и надежды их – на бездушных, которые называют богами дела рук человеческих, золото и серебро, изделия художества, изображения животных, или негодный камень, дело давней руки.
Или какой-либо древодел, вырубив годное дерево, искусно снял с него всю кору и, обделав красиво, устроил из него сосуд, полезный к употреблению в жизни,
а обрезки от работы употребил на приготовление пищи и насытился;
один же из обрезков, ни к чему не годный, дерево кривое и сучковатое, взяв, старательно округлил на досуге и, с опытностью знатока обделав его, уподобил его образу человека,
или сделал подобным какому-нибудь низкому животному, намазал суриком и покрыл краскою поверхность его, и закрасил в нем всякий недостаток,
и, устроив для него достойное его место, повесил его на стене, укрепив железом.
Итак, чтобы произведение его не упало, он наперед озаботился, зная, что оно само себе помочь не может, ибо это кумир и имеет нужду в помощи.
Молясь же пред ним о своих стяжаниях, о браке и о детях, он не стыдится говорить бездушному,
и о здоровье взывает к немощному, о жизни просит мертвое, о помощи умоляет совершенно неспособное, о путешествии – не могущее ступить,
о прибытке, о ремесле и об успехе рук – совсем не могущее делать руками, о силе просит самое бессильное.
ამაონი არიან ბუნებით ყველანი, ღვთის უმეცრებაში მყოფნი, რომელთაც ხილულ სიკეთეგან ვერ შეძლეს შემეცნება არსებულისა და ვერც საქმეთა მიხედვით გამოიცნეს ხელოვანი;
არამედ ან ცეცხლი, ან ქარი, ან სწრაფი ჰაერი, ან ვარსკვლავთა წრე, ან წყალი, ან ცის მნათობები მიიჩნიეს სამყაროს განმგებელ ღმერთებად.
თუკი მათი სილამაზით დატყვევებულთ ესენი ღმერთები ეგონათ, ისიც უნდა შეეცნოთ, თუ რაზომ უმჯობესია მათზე უფალი, რადგან მან, დასაბამმა მშვენებისა შექმნა ისინი.
ხოლო თუ მათი ძალა და მოქმედება აკვირვებდათ, მათგანვე უნდა შეეცნოთ, რაზომ ძლიერი იქნებოდა მათზე მათი შემოქმედი.
რადგან ქმნილებათა სიდიადისა და მშვენების კვალზე მათი შემოქმედიც შეიცნობა;
მაგრამ ესენი მაინც ნაკლებად გასაკიცხნი არიან, რადგან თუ სცდებიან, ღვთის ძიებისას სცდებიან, მისი პოვნის მოწადინენი.
რადგან ღვთის ქმნილებათა შორის მყოფნი ეძებენ და მზერას ერწმუნებიან, რომ ყოველი ხილული მშვენიერია.
და მაინც არც ესენი არიან ღირსი შენდობისა;
რადგან თუ იმის ძალა შესწევდათ, რომ ამოეცნოთ ეს სამყარო, რატომ უმალვე ვერ იპოვეს მისი მეუფე?
მაგრამ უფრო უბადრუკნი არიან მკვდართა მსასოებელნი, რომელნიც ღმერთებს უწოდებენ: ადამიანთა ხელით ნაქმნარს - ოქროსა და ვერცხლს, ხელოვნების ქმნილებებს, ცხოველთა გამოსახულებებს, ან უსარგებლო ქვას - ძველების ხელით ნაკეთებს.
მოჭრის ხისმჭრელი ვინმე ხურო ადვილდასამუშავებელ ხეს და მარჯვედ გალოპრავს, ლამაზად გათლის და მისგან საჭირო ჭურჭელს დაამზადებს.
სამუშაოდან მორჩენილ ნაჭრებს კი კერძის მოსამზადებლად მოიხმარს და გაძღება;
ხოლო იმათგან ერთი ნაჭერს, ყოვლად უვარგისს, მრუდეს და ნუჟრებიანს, აიღებს და მოცალეობისას გულმოდგინედ გამოთლის, ოსტატურად დაამუშავებს და ადამიანის სახედ გამოსახავს,
ან მიამსგავსებს რომელიმე უბადრუკ ცხოველს, სურინჯს წაუსვამს, მეწამული საღებავით შეღებავს მის ზედაპირს და ყველა მის ხინჯს დაფარავს,
მოუწყობს მას შესაფერის ადგილ-სამყოფელს, კედელზე ჩამოკიდებს და რკინით მიამაგრებს.
ამგვარად, აწინასწარ იზრუნებს, რომ ძირს არ ჩამოუვარდეს, რადგან იცის, რომ იგი ვერ უშველის საკუთარ თავს, რადგან ხატია მხოლოდ და შემწეს საჭიროებს.
როცა ლოცულობს თავისი სიმდიდრისთვის, ქორწინებისთვის და შვილებისათვის, არ რცხვენია უსულოსთან საუბრისა; ჯანმრთელობისათვის უძლურს მიმართავს,
სიცოცხლეს მკვდარს შესთხოვს, შემწეობისთვის გამოუცდელს ევედრება, კეთილი მგზავრობისთვისმას, ვინც ნაბიჯსაც ვერ დგამს;
მოგებისთვის, საშრომელისთვის და ხელის მომართვისთვის ხელით უძლურს ეხვეწება, რომ ძალა მისცეს.
Испанский Reina-Valera 1995
Языки
В этом переводе выбранная книга отсутствует