Преподо́бнымъ же твои́мъ превели́къ бѣ́ свѣ́тъ: и́хже у́бо гла́съ слы́шаше, о́браза же не ви́дяще, зане́же у́бо и они́ [того́жде] не страда́ху, ублажа́ху.

А я́ко не па́коствуютъ предоби́димiи, благодаря́ху, и е́же пронести́ся, благода́ти моля́ху.

Си́хъ ра́ди сто́лпъ огнегоря́щь, вожда́ у́бо невѣ́домаго путьше́ствiя, со́лнце же невреди́телное любоче́стнаго стра́нствованiя по́далъ еси́.

Досто́йни бо они́ лиши́тися свѣ́та и блюсти́ся во тмѣ́, и́же заключе́ныхъ стрежа́ху сыно́въ твои́хъ, и́миже имя́ше нетлѣ́нный зако́на свѣ́тъ вѣ́ку да́тися.

Совѣ́товавшихъ же и́хъ убива́ти младе́нцы преподо́бныхъ, и еди́ному отложе́ну ча́ду и спасе́ну, во обличе́нiе и́хъ отъя́лъ еси́ мно́жество ча́дъ, и ку́пно погуби́лъ еси́ въ водѣ́ зѣ́лнѣй.

О́ная бо но́щь предувѣ́дѣна бы́сть отце́мъ на́шымъ, да тве́рдо вѣ́дуще, и́мже кля́твамъ вѣ́роваша, возблагоду́шествуютъ.

Воспрiя́то же бы́сть от люді́й твои́хъ спасе́нiе у́бо пра́ведныхъ, враго́въ же истребле́нiе:

и́мже бо наказа́лъ еси́ супоста́ты на́шя, си́мъ на́съ призва́въ просла́вилъ еси́.

Сокрове́нно бо жря́ху преподо́бнiи о́троцы благи́хъ, и зако́нъ Божественный единомы́слiемъ завѣща́ша, та́яжде подо́бно, блага́я же и бѣ́дственная воспрiима́ти святы́мъ, отце́мъ уже́ предвоспѣва́ющымъ хвалу́.

Противоглася́ше же несогла́сный враго́въ во́пль, и плаче́вный слы́шашеся гла́съ пла́чущихъ младе́нцевъ.

Подо́бною же ме́стiю ра́бъ ку́пно съ господи́номъ казне́нъ бы́сть, и просты́й человѣ́къ съ царе́мъ та́яжде пострада́:

единоду́шно же вси́ во еди́нѣмъ и́мени сме́ртнѣмъ ме́ртвыхъ имѣ́яху безчи́сленныхъ: ниже́ бо ко погребе́нiю живі́и бя́ху дово́лни, поне́же во еди́нѣмъ мгнове́нiи честнѣ́йшiй ро́дъ и́хъ истребле́нъ бы́сть.

О всѣ́хъ бо не вѣ́рующе ра́ди чародѣя́нiй, а ра́ди пе́рвенцевъ истребле́нiя, исповѣ́даша люді́й сыно́въ Бо́жiихъ бы́ти.

Ти́хому бо молча́нiю содержа́щу вся́, и но́щи во свое́мъ тече́нiи преполовля́ющейся,

всемогу́щее сло́во твое́, [Го́споди,] съ небе́съ от престо́ловъ ца́рскихъ же́стокъ ра́тникъ въ среди́ну поги́бельныя земли́ сни́де.

Ме́чь о́стръ нелицемѣ́рное повелѣ́нiе твое́ нося́й, и ста́въ испо́лни вся́ сме́рти: и небесе́ у́бо каса́шеся, стоя́ше же на земли́.

Тогда́ внеза́пу привидѣ́нiя у́бо сно́въ лю́тѣ смути́ша и́хъ, стра́си же наидо́ша неча́янни,

и и́нъ ина́мо ве́рженъ е́ле жи́въ, ея́же ра́ди вины́ умира́ше, объявля́ше:

со́нiя бо, смути́вше и́хъ, сiе́ предвозвѣсти́ша: да не вѣ́дяще, его́же ра́ди злѣ́ стра́ждутъ, поги́бнутъ.

Прикосну́ся же нѣ́когда и пра́ведныхъ искуше́нiе сме́рти, пораже́нiе во пусты́ни бы́сть мно́жества: но не до́лго пребы́сть гнѣ́въ.

Потща́вся бо му́жъ непоро́ченъ предпобо́рствова, своея́ слу́жбы ору́жiе, моли́тву и ѳимiа́ма умилостивле́нiе прине́съ, сопроти́въ ста́ гнѣ́ву и коне́цъ положи́ бѣ́дствованiю, показа́въ, я́ко тво́й е́сть ра́бъ.

Одолѣ́ же поража́ющаго не си́лою тѣле́сною, ниже́ ору́жiя дѣ́йствiемъ, но сло́вомъ покори́ наказу́ющаго, кля́твы отце́въ и завѣ́ты воспомяну́въ.

Грома́дами бо уже́ па́дшымъ дру́гъ на дру́га ме́ртвымъ, посредѣ́ ста́въ, пресѣче́ гнѣ́въ и раздѣли́ къ живы́мъ пу́ть.

На оде́жди бо поди́ра бѣ́ ве́сь мíръ, и отце́въ сла́вы на извая́нiи четырерядова́го ка́менiя, и вели́чество твое́ на дiади́мѣ главы́ его́.

Си́мъ уступи́лъ искореня́яй и си́хъ устраши́ся: бѣ́ бо то́кмо искуше́нiе гнѣ́ва дово́лно.

Немецкий (GNB)

Deinen Frommen aber leuchtete das schönste Tageslicht. Die anderen hörten zwar deren Stimmen, konnten sie aber nicht sehen. Sie priesen die Frommen glücklich, weil sie von der Finsternis verschont geblieben waren.

Sie dankten ihnen, weil sie nicht für das ihnen angetane Unrecht Rache nahmen, und baten sie um Verzeihung.

Deinem Volk gabst du anstelle der Finsternis eine flammende Feuersäule. Sie sollte ihm Führerin sein auf dem unbekannten Weg, eine Sonne, die nicht sticht, für die Ruhm bringende Wanderung.

Seine Feinde aber hatten es verdient, dass du ihnen das Licht nahmst und sie in Finsternis gefangen hieltest; denn sie hatten ja auch deine Söhne der Freiheit beraubt und gefangen gehalten, das Volk, durch das der Welt das unvergängliche Licht deines Gesetzes geschenkt werden sollte.

Die Feinde deines Volkes hatten beschlossen, die Kinder der Frommen zu töten, und tatsächlich wurde ein Kind im Wasser ausgesetzt, dann aber gerettet. Zur Strafe nahmst du ihnen eine große Zahl von Kindern und ließest sie selber im Wasser des Meeres umkommen.

Unseren Vorfahren aber hast du im Voraus gesagt, in welcher Nacht die Kinder ihrer Feinde sterben müssten. Denn du wolltest ihnen zeigen, dass sie sich auf deine Zusagen verlassen können, und ihnen damit Mut machen.

Sie wussten also, was bevorstand: die Rettung der Frommen und die Vernichtung ihrer Feinde.

In derselben Hinsicht hast du unsere Feinde bestraft, in der du uns als dein Volk verherrlichen wolltest, nachdem du uns zu deinem heiligen Berg gerufen hattest.

Im Verborgenen hielten die frommen Kinder der guten Menschen ihr Opferfest. Sie verpflichteten sich einmütig auf dein göttliches Gesetz, das bestimmt, dass alle Angehörigen deines Volkes miteinander Gutes und Böses teilen sollen. Dann stimmten sie die Festgesänge an, die seither regelmäßig in dieser Nacht gesungen werden.

Ihrem Gesang aber antwortete das misstönende Klagegeschrei der Feinde, die um ihre getöteten Kinder trauerten.

Alle Familien wurden von derselben Strafe getroffen; der Sklave wie der Herr, der Bürger wie der König beklagten denselben Verlust.

Unzählige Tote gab es, die alle gleichzeitig und auf dieselbe Weise gestorben waren. Die Überlebenden waren nicht zahlreich genug, um die vielen Leichen zu bestatten; denn auf einen Schlag war die Blüte der Jugend dahingerafft worden.

Bisher hatten deine Feinde, von den Machenschaften ihrer Zauberer beeindruckt, dich und deine Weisungen nicht ernst genommen. Jetzt aber, als es ihre erstgeborenen Söhne getroffen hatte, mussten sie bekennen: Dieses Volk ist Gottes eigener Sohn.

Als Ruhe und Schweigen in der ganzen Welt eingekehrt und die Nacht bis zur Mitte vorgeschritten war,

sprang dein allmächtiges Wort vom Himmel, von deinem königlichen Thron, auf die Erde. Wie ein unerbittlicher Kriegsmann pflanzte es sich in dem Land auf, über das es Zerstörung bringen sollte.

Als scharfes Schwert trug es deinen unwiderruflichen Befehl und verbreitete damit ringsum Tod und Vernichtung. Während es mit den Füßen auf der Erde stand, reichte sein Kopf bis an den Himmel.

Die Todgeweihten aber wurden plötzlich von grässlichen Träumen aufgeschreckt und eine entsetzliche Angst befiel sie.

Dann sank der eine hier zu Boden, der andere dort, und bevor sie den Geist aushauchten, berichteten sie den Zeugen ihres Todes, warum sie sterben mussten.

In den Träumen, die sie so erschreckt hatten, war ihnen dies vorhergesagt worden; denn sie sollten auch wissen, warum sie so hart gestraft wurden.

Auch deine Frommen mussten mit dem Tod Bekanntschaft machen, als in der Wüste ein Massensterben unter ihnen ausbrach. Aber das Zorngericht wütete nur kurze Zeit.

Ein Mann, an dem keine Schuld war, eilte herbei und trat für die Deinen ein. Mit Gebet und sühnendem Weihrauch, den Waffen seines Priesterdienstes, kämpfte er gegen das Wüten des Todes und setzte ihm ein Ende. So bewies er, dass er dein rechter Diener war.

Er besiegte den Verderber nicht mit körperlicher Stärke oder mit Waffengewalt, sondern mit dem Wort: Er erinnerte ihn an die feierliche Zusage, die du den Stammvätern deines Volkes gegeben hattest.

Als die Toten schon haufenweise den Boden bedeckten, sprang er in die Bresche und schlug den Angriff zurück, sodass die noch Lebenden verschont blieben.

Auf seinem bis zur Erde reichenden Gewand war das ganze Weltall abgebildet; auf den Edelsteinen, die er in vier Reihen auf der Brust trug, standen die ruhmvollen Namen der Väter Israels eingeschnitten, auf seinem Stirnschmuck prangte dein herrlicher Name.

Davor scheute sich der Verderber und wich zurück; denn du wolltest deinem Volk nur eine Probe deines Zornes zu spüren geben.

Синодальный

Языки

А для святых Твоих был величайший свет. И те, слыша голос их, а образа не видя, называли их блаженными, потому что они не страдали.

А за то, что, быв прежде обижаемы ими, не мстили им, благодарили и просили прощения в том, что заставляли переносить их,

вместо того, Ты дал им указателем на незнакомом пути огнесветлый столп, а для благополучного странствования – безвредное солнце.

Ибо те достойны были лишения света и заключения во тьме, потому что держали в заключении сынов Твоих, чрез которых имел быть дан миру нетленный свет закона.

Когда определили они избить детей святых, хотя одного сына покинутого и спасли, в наказание за то Ты отнял множество их детей и самих всех погубил в сильной воде.

Та ночь была предвозвещена отцам нашим, дабы они, твердо зная обетования, каким верили, были благодушны.

И народ Твой ожидал как спасения праведных, так и погибели врагов,

ибо, чем Ты наказывал врагов, тем самым возвеличил нас, которых Ты призвал.

Святые дети добрых тайно совершали жертвоприношение и единомысленно постановили божественным законом, чтобы святые равно участвовали в одних и тех же благах и опасностях, когда отцы уже воспевали хвалы.

С противной же стороны отдавался нестройный крик врагов, и разносился жалобный вопль над оплакиваемыми детьми.

Одинаковым судом был наказан раб с господином, и простолюдин терпел одно и то же с царем:

все вообще имели бесчисленных мертвецов, умерших одинаковою смертью; и живых недоставало для погребения, так как в одно мгновение погублено было все драгоценнейшее их поколение.

И не верившие ничему ради чародейства, при погублении первенцев, признали, что этот народ есть сын Божий,

ибо, когда все окружало тихое безмолвие и ночь в своем течении достигла средины,

сошло с небес от царственных престолов на средину погибельной земли всемогущее слово Твое, как грозный воин.

Оно несло острый меч – неизменное Твое повеление и, став, наполнило все смертью: оно касалось неба и ходило по земле.

Тогда вдруг сильно встревожили их мечты сновидений, и наступили неожиданные ужасы;

и, будучи поражаем – один там, другой тут, полумертвый объявлял причину, по которой он умирал:

ибо встревожившие их сновидения предварительно показали им это, чтобы они не погибли, не зная того, за что терпят зло.

Хотя искушение смерти коснулось и праведных, и много их погибло в пустыне, но недолго продолжался этот гнев,

ибо непорочный муж поспешил защитить их; принеся оружие своего служения, молитву и умилостивление кадильное, он противостал гневу и положил конец бедствию, показав тем, что он слуга Твой.

Он победил истребителя не силою телесною и не действием оружия, но словом покорил наказывавшего, воспомянув клятвы и заветы отцов.

Ибо, когда уже грудами лежали мертвые одни на других, он, став в средине, остановил гнев и пресек ему путь к живым.

На подире его был целый мир, и славные имена отцов были вырезаны на камнях в четыре ряда, и величие Твое – на диадиме головы его.

Этому уступил истребитель, и этого убоялся: ибо довольно было одного этого испытания гневного.