Многопло́дно же нечести́выхъ мно́жество неключи́мо бу́детъ, и прелюбодѣ́йная насажде́нiя не даду́тъ коре́нiя въ глубину́, ниже́ крѣ́пко стоя́нiе сотворя́тъ:

а́ще бо и вѣ́тви на вре́мя процвѣту́тъ, не крѣ́пко возше́дше от вѣ́тра поколе́блются и от зѣ́лныхъ вѣ́тровъ искореня́тся:

сокруша́тся вѣ́тви несоверше́нны, и пло́дъ и́хъ неключи́мь, оско́менъ въ снѣ́дь, и ни во что́ потре́бенъ.

От беззако́нныхъ бо сно́въ ча́да ражда́емая свидѣ́телiе су́ть лука́вствiя на роди́тели во испыта́нiи и́хъ.

Пра́ведникъ же а́ще пости́гнетъ сконча́тися, въ поко́и бу́детъ:

ста́рость бо честна́ не многолѣ́тна, ниже́ въ числѣ́ лѣ́тъ изчита́ется:

сѣди́на же е́сть му́дрость человѣ́комъ, и во́зрастъ ста́рости житiе́ нескве́рно.

Благоуго́денъ богови бы́въ, возлю́бленъ бы́сть, и живы́й посредѣ́ грѣ́шныхъ преста́вленъ бы́сть:

восхище́нъ бы́сть, да не зло́ба измѣни́тъ ра́зумъ его́, или́ ле́сть прельсти́тъ ду́шу его́.

Раче́нiе бо зло́бы помрача́етъ до́брая, и паре́нiе по́хоти премѣня́етъ у́мъ незло́бивъ.

Сконча́вся вма́лѣ испо́лни лѣ́та до́лга:

уго́дна бо бѣ́ Го́сподеви душа́ его́, сего́ ра́ди потща́ся от среды́ лука́вствiя:

лю́дiе же ви́дѣвше и не разумѣ́вше, ниже́ поло́жше въ помышле́нiи таково́е, я́ко благода́ть и ми́лость въ преподо́бныхъ его́ и посѣще́нiе во избра́нныхъ его́.

Осу́дитъ же пра́ведникъ умира́яй живы́хъ нечести́выхъ, и ю́ность сконча́вшаяся ско́ро долголѣ́тную ста́рость непра́веднаго.

У́зрятъ бо кончи́ну прему́драго и не уразумѣ́ютъ, что́ усовѣ́това о не́мъ и во что́ утверди́ его́ Госпо́дь:

у́зрятъ и уничижа́тъ его́, Госпо́дь же посмѣе́тся и́мъ:

и бу́дутъ посе́мъ въ паде́нiе безче́стно и во укори́зну въ ме́ртвыхъ въ вѣ́къ: я́ко расто́ргнетъ и́хъ безгла́сны ни́цъ и поколе́блетъ и́хъ от основа́нiй, и да́же до послѣ́днихъ опустѣ́ютъ и бу́дутъ въ болѣ́зни, и па́мять и́хъ поги́бнетъ:

прiи́дутъ въ помышле́нiе грѣхо́въ свои́хъ боязли́вiи, и облича́тъ и́хъ проти́ву беззако́нiя и́хъ.

Синодальный

Лучше бездетность с добродетелью, ибо память о ней бессмертна: она признается и у Бога и у людей.

Когда она присуща, ей подражают, а когда отойдет, стремятся к ней: и в вечности увенчанная она торжествует, как одержавшая победу непорочными подвигами.

А плодородное множество нечестивых не принесет пользы, и прелюбодейные отрасли не дадут корней в глубину и не достигнут незыблемого основания;

и хотя на время позеленеют в ветвях, но, не имея твердости, поколеблются от ветра и порывом ветров искоренятся;

некрепкие ветви переломятся, и плод их будет бесполезен, незрел для пищи и ни к чему не годен;

ибо дети, рождаемые от беззаконных сожитий, суть свидетели разврата против родителей при допросе их.

А праведник, если и рановременно умрет, будет в покое,

ибо не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется:

мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь – возраст старости.

Как благоугодивший Богу, он возлюблен, и, как живший посреди грешников, преставлен,

восхищен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его.

Ибо упражнение в нечестии помрачает доброе, и волнение похоти развращает ум незлобивый.

Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета;

ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия. А люди видели это и не поняли, даже и не подумали о том,

что благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его.

Праведник, умирая, осудит живых нечестивых, и скоро достигшая совершенства юность – долголетнюю старость неправедного;

ибо они увидят кончину мудрого и не поймут, что Господь определил о нем и для чего поставил его в безопасность;

они увидят и уничтожат его, но Господь посмеется им;

и после сего будут они бесчестным трупом и позором между умершими навек, ибо Он повергнет их ниц безгласными и сдвинет их с оснований, и они вконец запустеют и будут в скорби, и память их погибнет;

в сознании грехов своих они предстанут со страхом, и беззакония их осудят их в лице их.

Эстонский

Parem lastetus kui jumalakartmatud järglased
Parem on lastetus koos voorusega, sest vooruse mälestus on surematu - tunnustatakse seda ju Jumala ja inimeste poolt.

Kui see on olemas, siis matkitakse seda, ja kui seda ei ole, siis igatsetakse seda. Ja igavikus uhkustab see pärga kandes, olles võitnud ausas võitluses.

Jumalakartmatute lastekari on aga kasutu, ja kes on värdjalike võsude seast, ei juurdu sügavalt ega saa kindlat põhja.

Sest kuigi selle oksad hetkeks haljendavad, varistab tuul neid kui varisemisvalmeid ja torm kisub nende juured välja.

Õrnad oksad murtakse ümbertringi ja nende vili jääb kõlbmatuks, söömiseks tooreks ja kasutamata.

Sest lapsed, kes on sündinud lubamatust armatsemisest, tunnistavad oma vanemate vastu, kui neid ükskord läbi uuritakse.

Õige inimese varajasest surmast
Õige aga saab rahu, kuigi ta varakult sureb.

Sest austatav vanus ei ole sama mis pikk iga, ja seda ei mõõdeta aastate arvu järgi,

vaid tarkus on inimesele hallideks juusteks, ja laitmatu elu on tõeline vanaduspõlv.

Jumal armastas teda, sellepärast et ta meeldis Jumalale, ja ta võeti ära, sellepärast et ta elas patuste keskel.

Ta viidi ära, et kurjus tema mõistust ei muudaks ja kavalus tema hinge ei eksitaks.

Sest kurja veetlevus varjab hea, ja himu hullus väänab vaga meele.

Olles varakult küpsenud, saavutas ta pika eluea.

Et tema hing oli Issandale meelepärane, siis tõttas see ära kurjuse keskelt. Inimesed näevad seda küll, aga ei saa aru ega võta südamesse,

et tema valituile on arm ja halastus ja tema vagade eest kantakse hoolt.

Õige mõistab surnunagi hukka elavaid jumalakartmatuid, ja kiiresti küpsenud noorus patuse kõrge eluea.

Sest need näevad küll targa lõppu, aga ei mõista, mida Issand tema kohta on otsustanud ja miks ta teda on kaitsnud.

Nad näevad, ja ei pane seda millekski, aga tema ise, Issand, naerab nende üle.

Ja siis saavad neist põlatud korjused ning igavesti pilkealused surnute seas. Sest ta paiskab nad hääletuina põrmu ja tõukab aluselt. Nad hävitatakse sootuks ning nende osaks on piin. Ja mälestus neist kustub.

Õige ja jumalakartmatu kohtu ees
Nad tulevad aralt, kui nende patte arvele võetakse, kui nende üleastumised tõusevad süüdistajatena nende vastu.

Грузинский

Языки

უმჯობესია უშვილობა სიქველეში, რადგან უკვდავი იქნება მისი ხსოვნა; მას ღმერთიც აღიარებს და ადამიანებიც.

ვიდრე ჩვენთანაა, მას ბაძავენ და, როცა შორსაა, მისკენ ისწრაფვიან; და საუკუნოდ გვირგვინოსანი ზეიმობს, როგორც მომგები ბრძოლისა უბიწო ღვაწლით.

უღვთოთა ნაყოფიერება უსარგებლოა და მემრუშეთა ამონაყარნი ფესვებს ღრმად ვეღარ გაიდგამენ და ვერც საიმედოდ დაფუძნდებიან.

ერთხანს კიდევაც რომ გაშალოს რტოები, საფუძველს მოკლებულს ქარი შეარყევს და აღმოიფხვრებიან მძვინვარე ქართაგან.

გადატყდება უმწიფარი ტოტი, მისი ნაყოფი უსარგებლო იქნება, საჭმელად მკვახე და ყოვლად უვარგისი.

უკანონო ძილში შობილი შვილები მშობელთა მრუშობის მოწმენი არიან მათი განკითხვისას.

მართალი კი, თუნდაც ნაადრევად აღესრულოს, განსასვენებელში იქნება.

რადგან საპატიო სიბერე არც დღეგრძელობაშია და არც წელთა რიცხვით განიზომება.

სიბრძნე ჭაღარაა ადამიანთათვის და უბიწო ცხოვრება სიბერის ასაკია.

ღვთისთვის სათნო შეყვარებულ იქნა და ცოდვილთა შორის მცხოვრები წაყვანილ იქნა.

წარიტაცეს, რათა მისი გონება ბოროტებას არ შეეცვალა ან მზაკვრობას არ შეეცდინა მისი სული.

რადგან სიგლახისკენ ლტოლვა სიკეთეს აბნელებს და უმანკო გონებას რყვნის ვნებათა ღელვა.

მცირე ხნის მანძილზე სრულქმნილმა მრავალი ჟამი შეასრულა;

რადგან უფლისათვის სათნო იყო მისი სული, ამიტომაც იჩქარა წასვლა ბოროტების შუაგულიდან; ხალხმა ეს დაინახა და ვერ მიხვდა, არც კი იფიქრა,

რომ ღვთის მადლი და წყალობა მის რჩეულებთანაა და რომ ზრუნავს იგი თავის წმიდანებზე.

როცა კვდება მართალი, მსჯავრს სდებს ცოცხალ უღვთოებს, და ნაადრევად სრულქმნილი სიჭაბუკე - ცოდვილის ხანდაზმულ სიბერეს.

რადგან იხილავენ ისინი ბრძენის აღსასრულს და ვერ მიხვდებიან, რა განიზრახა მისთვის უფალმა და რისთვის დაიცვა იგი.

იხილავენ და შეურაცხყოფენ, მათზე კი უფალი გაიცინებს.

შემდგომად ამისა იქცევიან უპატიო გვამებად და სირცხვილად მკვდართა შორის, საუკუნოდ; რადგან პირქვე დაამხობს ხმაწართმეულებს და ძირფესვიანად შეარყევს მათ. გახმებიან ისინი საბოლოოდ და იქნებიან სატანჯველში, და წარიხოცება მათი ხსენება.

შიშით წარდგებიან ცოდვების განკითხვისას და მათივე უკეთური საქმეები ამხილებს მათ.